У Бунина практически нет любовных хэппи-эндов. Бунин сходил с ума, потому что ему был нанесен удар, по силе сопоставимый с новостью о Нобелевской премии, но только с обратным знаком: сразу после большой удачи пришло такое же большое несчастье, и он не мог не думать об этом как о мести судьбы. Поэтому, рассматривая рассказы Бунина весьма разных лет, мы не выйдем за тематические рамки дореволюционного периода, но прежде, чем приступить к такому анализу, дадим возможность читателю ознакомиться с биографией И.А. Бунина.
Неутоленная любовь Ивана Бунина
«Тёмные аллеи» — сборник рассказов о любви Ивана Алексеевича Бунина (1870—1953). Позже, в 1953 году, добавив к своему сборнику два рассказа, автор стал считать «Тёмные аллеи» своим лучшим произведением. Любовь в рассказах Бунина — это всегда единение духовного и телесного. В рассказах Бунина любви много, но зачастую несчастной, горькой, искаженной страданиями до того, что чистота и искренность это чувства становится никому не нужна. это небольшой по размеру рассказ, который читается за считанные минуты и ошеломляет по мере развития продвижения к финалу. Материал на тему: О случайных связях в искусстве: эротика в творчестве Бунина.
Рецензия на рассказ «Грамматика любви» Ивана Бунина
Так вот, возвращаясь к теме любви в рассказах Бунина, я была очень удивлена контрастом между некоторыми новеллами — в некоторых из них вообще не оказалось ничего похожего на любовь! Поэтому, рассматривая рассказы Бунина весьма разных лет, мы не выйдем за тематические рамки дореволюционного периода, но прежде, чем приступить к такому анализу, дадим возможность читателю ознакомиться с биографией И.А. Бунина. В замечательном с огромной силой выражается неповторимость и красота любви, о которой человек часто не подозревает.
Рассказы Бунина о любви
Лушка была для Хвощинского целым миром, чем-то неизменным. Всего лишь на шести страницах автор сумел описать и передать нам сумасшедшую, чистую, высокую любовь и великую преданность одного человека другому. В рассказе описывается ночь, проведенная с этой ней в одном из номеров отеля «Мадрид». Образ девушки не вызывает у читателя презрения или неприязни, он не видит опустившуюся женщину, наоборот, - ребенка, нуждающегося в любви и понимании, волей судьбы ступившего на эту пагубную дорожку. Но возможно ли, что между людьми, которые связывают свои судьбы всего лишь на одну ночь или на пару часов за несколько рублей может возникнуть какая-то духовная связь. Какая между ними может быть любовь, возможно ли это? На примере нашей героини И. Бунин хотел показать нам, что даже в такой «яме» может зародиться истинное чувство. Несмотря на всю трагичность ситуации, в девушке играет жизнь, простая, несмышленая, доверчивая, она звонко смеется, боится щекотки. Поля так зовут героиню по-детски с нежностью и доверием относится к каждому, с кем ей приходится делить свое ложе. Она понимает, что это пагубная дорожка.
И я пошел по мосту через реку, далеко видя все вокруг в месячном свете июльской ночи. Мост был такой знакомый, прежний, точно я его видел вчера: грубо-древний, горбатый и как будто даже не каменный, а какой-то окаменевший от времени до вечной несокрушимости, — гимназистом я думал, что он был еще при Батые. Однако о древности города говорят только кое-какие следы городских стен на обрыве под собором да этот мост.
Все прочее старо, провинциально, не более. Одно было странно, одно указывало, что все-таки кое-что изменилось на свете с тех пор, когда я был мальчиком, юношей: прежде река была не судоходная, а теперь ее, верно, углубили, расчистили; месяц был слева от меня, довольно далеко над рекой, и в его зыбком свете и в мерцающем, дрожащем блеске воды белел колесный пароход, который казался пустым, — так молчалив он был, — хотя все его иллюминаторы были освещены, похожи на неподвижные золотые глаза и все отражались в воде струистыми золотыми столбами: пароход точно на них и стоял. Это было и в Ярославле, и в Суэцком канале, и на Ниле.
В Париже ночи сырые, темные, розовеет мглистое зарево на непроглядном небе, Сена течет под мостами черной смолой, но под ними тоже висят струистые столбы отражений от фонарей на мостах, только они трехцветные: белое, синее, красное — русские национальные флаги. Тут на мосту фонарей нет, и он сухой и пыльный. А впереди, на взгорье, темнеет садами город, над садами торчит пожарная каланча.
Боже мой, какое это было несказанное счастье! Это во время ночного пожара я впервые поцеловал твою руку и ты сжала в ответ мою — я тебе никогда не забуду этого тайного согласия. Вся улица чернела от народа в зловещем, необычном озарении.
Я был у вас в гостях, когда вдруг забил набат и все бросились к окнам, а потом за калитку. Горело далеко, за рекой, но страшно жарко, жадно, спешно. Там густо валили черно-багровым руном клубы дыма, высоко вырывались из них кумачные полотнища пламени, поблизости от нас они, дрожа, медно отсвечивали в куполе Михаила-архангела.
И в тесноте, в толпе, среди тревожного, то жалостливого, то радостного говора отовсюду сбежавшегося простонародья, я слышал запах твоих девичьих волос, шеи, холстинкового платья — и вот вдруг решился, взял, замирая, твою руку… За мостом я поднялся на взгорье, пошел в город мощеной дорогой. В городе не было нигде ни единого огня, ни одной живой души. Все было немо и просторно, спокойно и печально — печалью русской степной ночи, спящего степного города.
Одни сады чуть слышно, осторожно трепетали листвой от ровного тока слабого июльского ветра, который тянул откуда-то с полей, ласково дул на меня. Я шел — большой месяц тоже шел, катясь и сквозя в черноте ветвей зеркальным кругом; широкие улицы лежали в тени — только в домах направо, до которых тень не достигала, освещены были белые стены и траурным глянцем переливались черные стекла; а я шел в тени, ступал по пятнистому тротуару, — он сквозисто устлан был черными шелковыми кружевами. У нее было такое вечернее платье, очень нарядное, длинное и стройное.
Оно необыкновенно шло к ее тонкому стану и черным молодым глазам. Она в нем была таинственна и оскорбительно не обращала на меня внимания. Где это было?
В гостях у кого? Цель моя состояла в том, чтобы побывать на Старой улице. И я мог пройти туда другим, ближним путем.
Но я оттого свернул в эти просторные улицы в садах, что хотел взглянуть на гимназию. И, дойдя до нее, опять подивился: и тут все осталось таким, как полвека назад; каменная ограда, каменный двор, большое каменное здание во дворе — все также казенно, скучно, как было когда-то, при мне. Я помедлил у ворот, хотел вызвать в себе грусть, жалость воспоминаний — и не мог: да, входил в эти ворота сперва стриженный под гребенку первоклассник в новеньком синем картузе с серебряными пальмочками над козырьком и в новой шинельке с серебряными пуговицами, потом худой юноша в серой куртке и в щегольских панталонах со штрипками; но разве это я?
Старая улица показалась мне только немного уже, чем казалась прежде. Все прочее было неизменно. Ухабистая мостовая, ни одного деревца, по обе стороны запыленные купеческие дома, тротуары тоже ухабистые, такие, что лучше идти срединой улицы, в полном месячном свете… И ночь была почти такая же, как та.
Только та была в конце августа, когда весь город пахнет яблоками, которые горами лежат на базарах, и так тепла, что наслаждением было идти в одной косоворотке, подпоясанной кавказским ремешком… Можно ли помнить эту ночь где-то там, будто бы в небе? Я все-таки не решился дойти до вашего дома. И он, верно, не изменился, но тем страшнее увидать его.
Какие-то чужие, новые люди живут в нем теперь. Твой отец, твоя мать, твой брат — все пережили тебя, молодую, но в свой срок тоже умерли. Да и у меня все умерли; и не только родные, но и многие, многие, с кем я, в дружбе или приятельстве, начинал жизнь, давно ли начинали и они, уверенные, что ей и конца не будет, а все началось, протекло и завершилось на моих глазах, — так быстро и на моих глазах!
И я сел на тумбу возле какого-то купеческого дома, неприступного за своими замками и воротами, и стал думать, какой она была в те далекие, наши с ней времена: просто убранные темные волосы, ясный взгляд, легкий загар юного лица, легкое летнее платье, под которым непорочность, крепость и свобода молодого тела… Это было начало нашей любви, время еще ничем не омраченного счастья, близости, доверчивости, восторженной нежности, радости… Есть нечто совсем особое в теплых и светлых ночах русских уездных городов в конце лета. Какой мир, какое благополучие! Бродит по ночному веселому городу старик с колотушкой, но только для собственного удовольствия: нечего стеречь, спите спокойно, добрые люди, вас стережет божье благоволение, это высокое сияющее небо, на которое беззаботно поглядывает старик, бродя по нагретой за день мостовой и только изредка, для забавы, запуская колотушкой плясовую трель.
И вот в такую ночь, в тот поздний час, когда в городе не спал только он один, ты ждала меня в вашем уже подсохшем к осени саду, и я тайком проскользнул в него: тихо отворил калитку, заранее отпертую тобой, тихо и быстро пробежал по двору и за сараем в глубине двора вошел в пестрый сумрак сада, где слабо белело вдали, на скамье под яблонями, твое платье, и, быстро подойдя, с радостным испугом встретил блеск твоих ждущих глаз. И мы сидели, сидели в каком-то недоумении счастья. Одной рукой я обнимал тебя, слыша биение твоего сердца, в другой держал твою руку, чувствуя через нее всю тебя.
И было уже так поздно, что даже и колотушки не было слышно, — лег где-нибудь на скамье и задремал с трубкой в зубах старик, греясь в месячном свете. Когда я глядел вправо, я видел, как высоко и безгрешно сияет над двором месяц и рыбьим блеском блестит крыша дома. Когда глядел влево, видел заросшую сухими травами дорожку, пропадавшую под другими травами, а за ними низко выглядывавшую из-за какого-то другого сада одинокую зеленую звезду, теплившуюся бесстрастно и вместе с тем выжидательно, что-то беззвучно говорившую.
Но и двор и звезду я видел только мельком — одно было в мире: легкий сумрак и лучистое мерцание твоих глаз в сумраке. А потом ты проводила меня до калитки, и я сказал: — Если есть будущая жизнь и мы встретимся в ней, я стану там на колени и поцелую твои ноги за все, что ты дала мне на земле. Я вышел на середину светлой улицы и пошел на свое подворье.
Обернувшись, видел, что все еще белеет в калитке. Теперь, поднявшись с тумбы, я пошел назад тем же путем, каким пришел. Нет, у меня была, кроме Старой улицы, и другая цель, в которой мне было страшно признаться себе, но исполнение которой, я знал, было неминуемо.
И я пошел — взглянуть и уйти уже навсегда. Дорога была опять знакома. Все прямо, потом влево, по базару, а с базара — по Монастырской — к выезду из города.
Базар — как бы другой город в городе. Очень пахучие ряды. В Обжорном ряду, под навесами над длинными столами и скамьями, сумрачно.
В Скобяном висит на цепи над срединой прохода икона большеглазого Спаса в ржавом окладе. В Мучном по утрам всегда бегали, клевали по мостовой целой стаей голуби. Идешь в гимназию — сколько их!
И все толстые, с радужными зобами — клюют и бегут, женственно, щёпотко виляясь, покачиваясь, однообразно подергивая головками, будто не замечая тебя: взлетают, свистя крыльями, только тогда, когда чуть не наступишь на какого-нибудь из них. А ночью тут быстро и озабоченно носились крупные темные крысы, гадкие и страшные. Монастырская улица — пролет в поля и дорога: одним из города домой, в деревню, другим — в город мертвых.
Дует с полей по Монастырской ветерок, и несут навстречу ему на полотенцах открытый гроб, покачивается рисовое лицо с пестрым венчиком на лбу, над закрытыми выпуклыми веками. Так несли и ее. На выезде, слева от шоссе, монастырь времен царя Алексея Михайловича, крепостные, всегда закрытые ворота и крепостные стены, из-за которых блестят золоченые репы собора.
Дальше, совсем в поле, очень пространный квадрат других стен, но невысоких: в них заключена целая роща, разбитая пересекающимися долгими проспектами, по сторонам которых, под старыми вязами, липами и березами, все усеяно разнообразными крестами и памятниками. Тут ворота были раскрыты настежь, и я увидел главный проспект, ровный, бесконечный. Я несмело снял шляпу и вошел.
Как поздно и как немо! Месяц стоял за деревьями уже низко, но все вокруг, насколько хватал глаз, было еще ясно видно. Все пространство этой рощи мертвых, крестов и памятников ее узорно пестрело в прозрачной тени.
Ветер стих к предрассветному часу — светлые и темные пятна, все пестрившие под деревьями, спали. В дали рощи, из-за кладбищенской церкви, вдруг что-то мелькнуло и с бешеной быстротой, темным клубком понеслось на меня — я, вне себя, шарахнулся в сторону, вся голова у меня сразу оледенела и стянулась, сердце рванулось и замерло… Что это было? Пронеслось и скрылось.
Но сердце в груди так и осталось стоять. И так, с остановившимся сердцем, неся его в себе, как тяжкую чашу, я двинулся дальше. Я знал, куда надо идти, я шел все прямо по проспекту — и в самом конце его, уже в нескольких шагах от задней стены, остановился: передо мной, на ровном месте, среди сухих трав, одиноко лежал удлиненный и довольно узкий камень, возглавием к стене.
Из-за стены же дивным самоцветом глядела невысокая зеленая звезда, лучистая, как та, прежняя, но немая, неподвижная. В поезде, к опущенному окну вагона первого класса, подошли господин и дама. Через рельсы переходил кондуктор с красным фонарем в висящей руке, и дама спросила: — Послушайте.
Почему мы стоим? Кондуктор ответил, что опаздывает встречный курьерский. На станции было темно и печально.
Давно наступили сумерки, но на западе, за станцией, за чернеющими лесистыми полями, все еще мертвенно светила долгая летняя московская заря. В окно сыро пахло болотом. В тишине слышен был откуда-то равномерный и как будто тоже сырой скрип дергача.
Он облокотился на окно, она на его плечо. Скучная местность. Мелкий лес, сороки, комары и стрекозы.
Вида нигде никакого. В усадьбе любоваться горизонтом можно было только с мезонина. Дом, конечно, в русском дачном стиле и очень запущенный, — хозяева были люди обедневшие, — за домом некоторое подобие сада, за садом не то озеро, не то болото, заросшее кугой и кувшинками, и неизбежная плоскодонка возле топкого берега.
Только девица была совсем не скучающая. Катал я ее все больше по ночам, и выходило даже поэтично. На западе небо всю ночь зеленоватое, прозрачное, и там, на горизонте, вот как сейчас, все что-то тлеет и тлеет… Весло нашлось только одно и то вроде лопаты, и я греб им, как дикарь, — то направо, то налево.
На противоположном берегу было темно от мелкого леса, но за ним всю ночь стоял этот странный полусвет. И везде невообразимая тишина — только комары ноют и стрекозы летают. Никогда не думал, что они летают по ночам, — оказалось, что зачем-то летают.
Прямо страшно. Зашумел наконец встречный поезд, налетел с грохотом и ветром, слившись в одну золотую полосу освещенных окон, и пронесся мимо. Вагон тотчас тронулся.
Проводник вошел в купе, осветил его и стал готовить постели. Настоящий роман? Ты почему-то никогда не рассказывал мне о ней.
Какая она была? Носила желтый ситцевый сарафан и крестьянские чуньки на босу ногу, плетенные из какой-то разноцветной шерсти. Не во что одеться, ну и сарафан.
Кроме того, она была художница, училась в Строгановском училище живописи. Да она и сама была живописна, даже иконописна. Длинная черная коса на спине, смуглое лицо с маленькими темными родинками, узкий правильный нос, черные глаза, черные брови… Волосы, сухие и жесткие, слегка курчавились.
Все это, при желтом сарафане и белых кисейных рукавах сорочки, выделялось очень красиво. Лодыжки и начало ступни в чуньках — все сухое, с выступающими под тонкой смуглой кожей костями. У меня на курсах такая подруга была.
Истеричка, должно быть. Тем более что лицом была похожа на мать, а мать родом какая-то княжна с восточной кровью, страдала чем-то вроде черной меланхолии. Выходила только к столу.
Выйдет, сядет и молчит, покашливает, не поднимая глаз, и все перекладывает то нож, то вилку. Если же вдруг заговорит, то так неожиданно и громко, что вздрогнешь. Прост и мил был только их мальчик, которого я репетировал.
Проводник вышел из купе, сказал, что постели готовы, и пожелал покойной ночи. Он помолчал и сухо ответил: — Вероятно, и ей так казалось. Но пойдем спать.
Я ужасно устал за день. Только даром заинтересовал. Ну, расскажи хоть в двух словах, чем и как ваш роман кончился.
Уехал, и делу конец. Сине-лиловый глазок над дверью тихо глядел в темноту.
Часть I[ править править код ] Тёмные аллеи 20 октября 1938 опубл. Кавказ 13 ноября 1937 опубл. Бунин говорит в заметках «Происхождение моих рассказов»: «Написал этот рассказ, вспомнив, как однажды — лет сорок тому назад — уезжал из Москвы по Брянской дороге с женой одного офицера, с которой был в связи и которую он провожал на Брянском вокзале в Киев, к её родителям, не зная, что я уже сижу в поезде, еду с ней до Тихоновой пустыни. Баллада 3 февраля 1938 опубл. А меж тем написать его, как и многие другие рассказы… побудила меня нужда в деньгах… Бог дал быстро выдумать нечто совершенно прекрасное с вымышленной странницей Машенькой, главной прелестью рассказа, с её дивным ночным бдением, дивной речью » Бунин, т. А рассказ чудесный» [1].
В этом произведении герой Бунина не имеет ни имени, ни фамилии, он типичный образцовый буржуа, убежденный, что за деньги можно купить все. Но, как оказывается, жизнь человека чрезвычайно хрупка, вот и стремившийся за удовольствиями в Старый Свет господин из Сан-Франциско, которому, казалось, что он все рассчитал, все распланировал, очень быстро возвращается домой в гробу в корабельном трюме. Рассказ был написан писателем всего лишь за четыре дня, первоначальное название — «Смерть на Капри» Бунин изменил, как только написал первую строчку. Также Иван Алексеевич убрал при первом же переиздании эпиграф к произведению, взятый им из Апокалипсиса, — «Горе тебе, Вавилон, город крепкий! Многие исследователи единодушны во мнении, что главной причиной, заставившей Бунина взяться за перо в случае с «Господином из Сан-Франциско», были начало и ход Первой мировой войны. Основная часть материала была им подготовлена в 1929 году, отдельные главы в издательстве «Современные записки» в Париже публиковались, начиная с 1927 года. Но вот пятую завершающую часть произведения — «Лику» он написал только в 1933-ем.
Работа шла непросто из-за того, что писатель буквально с головой погружался в воспоминания: ни о чем, кроме них и своей книги, он говорить не мог и, по словам поэтессы Галины Кузнецовой, напоминал «отшельника, йога, мистика». Споры о жанровой принадлежности «Арсеньева» разгорелись сразу же после выхода книги. Сам писатель категорически был не согласен со словом «роман» на титульном листе книги, да и критики, в конце концов, пришли к заключению, что это скорее «вымышленная биография» либо «автобиография вымышленного лица». Так ли все это важно, если «Жизнь Арсеньева» — это блестящий образец отечественной психологической прозы начала XX века, умело и точно исследующий душу русского интеллигента. Это — произведение, за которое Бунин наконец-таки был удостоен Нобелевской премии. Бунин, мало кто умеет», — писал об Иване Алексеевиче Александр Блок. И действительно: кто не знает эти строки?
Картины природы, созданные Буниным, восхищали читателей и критиков. Особенной его любовью пользовалась природа русской деревни, во многом этому способствовало детство писателя, прошедшее в имении под Орлом. Стихотворение «Листопад», давшее название сборнику, он написал в 1900-м году и посвятил его Максиму Горькому. А за сам сборник в 1903 году ему присудили Пушкинскую премию.
Смысл рассказа «Грамматика любви» Бунина
Сборник рассказов «Темные аллеи», написанный Иваном Буниным – это классика русской прозы о любви. Наиболее распространенную трактовку рассказа формулирует М. В. Михайлова: «Трактовка Буниным темы любви связана с его представлением об Эросе как могучей стихийной силе — основной форме проявления космической жизни. В другом рассказе Бунин описывает неразделённую любовь молодого парня к девушке, которая не обращает на него никакого внимания.
Темные аллеи Бунина: как личная жизнь автора нашла отражение в его рассказах
Главным героем рассказа «Темные аллеи» является Николай Алексеевич, высокий, стройный мужчина. Ему за шестьдесят. В молодости он был влюблен в крепостную женщину, однако женился на даме своего круга. Автор показывает его уставшим, нерешительным, несчастливым. Герой пытается оправдаться, он хочет узнать, смогла ли простить его Надежда или нет. Он рассказывает женщине о своем неудавшемся браке и о том, что она — самое лучшее, самое светлое, что было в его жизни. Надежда — умная, хозяйственная, работящая женщина 48 лет. Она честная, справедливая, предприимчивая. Надежда, для которой юношеская любовь стала смыслом жизни, так и не вышла замуж.
Женщина обладает сильной, волевой натурой. Простить бывшего возлюбленного Николая она не смогла.
Бунин лишает своих героев вечного счастья, лишает потому, что к нему привыкают, а привычка приводит к потере любви. Любовь по привычке не может быть лучше, чем любовь молниеносная, но искренняя. Настоящая любовь — великое счастье, даже если она завершается разлукой, гибелью, трагедией.
К такому выводу, пусть поздно, но приходят многие бунинские герои, потерявшие, проглядевшие или сами разрушившие свою любовь. Любовь - таинственная стихия, преображающая жизнь человека, придающая его судьбе неповторимость на фоне обыкновенных житейских историй, наполняющая особым смыслом его земное существование.
Все во мне. Бунин «Вечер» Слайд 5 Описание слайда: «Грамматика любви» 1915 «Мой племянник Коля Пушешников, большой любитель книг, редких особенно, приятель многих московских букинистов, добыл где-то и подарил мне маленькую старинную книжечку под заглавием «Грамматика любви». Прочитав ее, я вспомнил что-то смутное, что слышал еще в ранней юности от моего отца о каком-то бедном помещике из числа наших соседей, помешавшемся на любви к одной из своих крепостных, и вскоре выдумал и написал рассказ с заглавием этой книжечки» И. Бунин Человек может рассчитывать только на мгновение счастья. Однако это мгновение остается в душе навсегда. Слайд 6 Описание слайда: «Легкое дыхание» 1916 «Такая наивность и легкость во всем: и в дерзости, и в смерти,- и есть «легкое дыхание», «недоумение» И.
Бунин Слайд 7 Описание слайда: «Солнечный удар» 1925 «Если в произведениях, написанных до «Солнечного удара», любовь трагедийна потому, что она не разделена, одинока, - то здесь ее трагедийность именно в том, что она взаимна — и слишком прекрасна для того, чтобы продлиться» Слайд 8 Описание слайда: «Темные аллеи» 1938 «Всякая любовь — великое счастье, даже если она не разделена». Она вспыхивает и угасает, всякая попытка построить счастье «навечно» обречена на неудачу, но «одна мысль о жизни без неё» приводит Бунина в ужас. Праздник любви, постепенно превращается в будни, одинаково печальные для всех героев Бунина. Слайд 9 Слайд 10 Описание слайда: Вывод Любовь в произведениях Бунина драматична, даже трагична она есть что-то неуловимое и естественное, ослепляющее человека, действующее на него, как солнечный удар.
О былом увлечении она вспоминает почти с озлоблением. А какие слова находит для своего единственного мужчины после стольких лет разлуки? А вот Надежда желания спросить о чём-либо своего бывшего возлюбленного не испытывает.
И факт этот — красноречивое свидетельство сосредоточенности исключительно на собственных переживаниях. Собственно поэтических строк Надежда, вероятно, не помнит. Да и хотела ли она их помнить? Понятно, что свет высокой любви давно померк в душе женщины. И внешне Надежда стала иной. И всё, говорят, богатеет. Однако, констатируя материальное благополучие героини, писатель акцентирует внимание на её душевной опустошённости.
А почему не сложилась любовь? Разные сословия, любили по-разному, почти как в жизни бывает. И настрой рассказа грустный, задумчивый. Это подтверждает природа. Осень, грусть, ненастье, тоска. Любовь без продолжения. Что же наши герои?
Несчастлив, жена изменила, сын — негодяй, мот, без совести. Все хорошо, работа, дома уют, хранит память, но незамужем. Какова манера повествования рассказа?
Иван Бунин: «Время моей любви, несчастной, обманутой…»
Герои упиваются близостью, но приводит она к разлуке, смерти, убийству. Счастье не может быть вечным. Бунин позволяет своим героям лишь вкусить запретный плод, насладиться им — и после лишает их счастья, надежд, радостей, даже жизни. Любовь у Бунина не переходит в семейное русло, не разрешается счастливым браком. Бунин лишает своих героев вечного счастья, лишает потому, что к нему привыкают, а привычка приводит к потере любви.
Любовь по привычке не может быть лучше, чем любовь молниеносная, но искренняя.
Список любовных историй включают повествования и о судьбоносном чувстве, и об эгоистичной страсти, и о быстротечном влечении. Об отношениях со случайными спутницами идет речь в рассказе «Визитные карточки». Он - известный писатель.
Она — бедная простосердечная девушка. Ее муж, по ее же словам, человек добрый и совсем неинтересный. Ощущение того, что жизнь проходит впустую, подталкивает молодую женщину на любовные приключения. Ее наивность и неопытность трогают и влекут писателя.
Жизнь этой женщины настолько однообразна и сера, что после знакомства и недолгого общения с красивым и знаменитым человеком она готова предаться простому, неромантичному разврату, дабы придать своему существованию хотя бы какие-то яркие краски. Что и происходит в ее каюте. В конце истории она предстает перед читателем в ином виде: "тихая, с опущенными ресницами". Список персонажей «Темных аллей» непросто составить, так как многие из них безлики.
На первом плане в рассказах этого цикла — не человек с характерной внешностью и привычками, а чувство, которое правит его действиями. Жорж Левицкий — один из немногих персонажей, который не лишен имени и внешнего облика. Он задумчив, меланхоличен, неряшлив. Любовь приходит к нему не с появлением избранницы, а значительно раньше.
Он ждет этого чувства, но к кому оно будет обращено, в начале истории он еще не знает. То ли это будет дочь коллеги Жоржа, то ли дальняя родственница, неважно. Важно то, что однажды появляется Валерия, и именно на нее этот нервный и чувственный персонаж направляет всю свою силу переживаний. Валерия, как и многие другие бунинские героини, беспристрастна и холодна.
Ее равнодушие и побуждает главного героя рассказа «Зойка и Валерия» к самоубийству. Список историй, посвященных несбыточным мечтам о счастье, дополняет рассказ «Таня». Здесь речь идет о любви между горничной мелкой помещицы и неким молодым человеком. О нем известно лишь то, что Таня называла его ласково Петрушей и жизнь он вел беспорядочную и скитальческую.
Однажды, осенней ночью, он завладел ею. Сперва это девушку испугало, но позже страх отошел на задний план, а на его месте стала расти и развиваться привязанность. Но быть вместе им не суждено. Их последняя встреча состоялась в феврале страшного семнадцатого года.
Именно в такой атмосфере были созданы рассказы Бунина о любви. Список произведений тех лет включает новеллу «В Париже». Главный герой — бывший офицер русской армии, вынужденный покинуть свою родину. В небольшой русском ресторане он знакомится с официанткой — женщиной русского происхождения.
Судьбы этих двух людей искалечены революцией. Их объединяет одиночество, желание любить и быть любимыми. Жизнь этих персонажей, таких чужих на фоне парижского городского пейзажа, снова обретает смысл. Но любовь у Бунина долго продолжаться не может.
Она, подобно вспышке, загорается и вновь гаснет.
В жизни героев не было весны, а была лишь «предвесенняя, светлая и ветреная ночь». Последняя их ночь, когда герой, плача, шептал Тане самые горячие слова, а за окном шумел сад и долетал оттуда отрывистый, злой , безнадёжный, плачущий лай лисы, пойманной лесником. Лето же останется только в Таниных мечтах, в которых «она старалась представить себе всё то летнее счастье, когда столько будет им свободы везде…-ночью и днём, в саду, в поле, на гумне, и он будет долго, долго возле неё…»[2, с. Как мастер слова создаёт оригинальные, неповторимые конструкции: тайная и блаженно — смертная близость; общее заветное прошлое; сумасшедший восторг нежности; преступная осторожность; неразрешимый ужас; тайное мучение; мука неразрешающегося ожидания; облегчение конченой жизни; стыд напрасных ожиданий. В рассказе «Таня» Бунин воспевает не платоническую, а чувственную любовь. Для этого рассказа характерен интерес автора и к обыкновенной жизни, и умение раскрыть трагизм человеческого существования. Вечная тема любви у Бунина связана в этой новелле с темой природы. Это придаёт особый лиризм рассказу. Бунин ещё раз демонстрирует свой особый подход к традиционной теме любви: любви спасительной, счастливой не существует на фоне катастрофичности человеческой жизни вообще.
Глава 4. Художественный мир рассказа «Натали» Новелла «Натали» целиком и полностью посвящена теме любви. Бунин поведал историю любви студента Мещерского к юной красавице Натали Станкевич, об их разрыве, долгом одиночестве. Эта любовь трагична. Ведь всё могло бы сложиться так прекрасно! Но Бунин верен своей концепции любви: любовь — это трагедия. Начинается рассказ легко и непринуждённо: студент Виталий Мещерский в поисках «любви без романтики» приезжает в имение своего дяди, отставного улана Черкасова. Сюжет рассказа очень динамичен. Развитие действия происходит напряжённо и стремительно. В событиях сюжета заключается основной смысл произведения, сюжетные элементы чётко выражены.
Виталий Мещерский встречает у Черкасовых двух девушек: Соню, свою двоюродную сестру, и Натали, подругу Сони по гимназии. Стремительно развиваются отношения между Виталием и Соней. К ней герой испытывает страстное плотское влечение, проникнутое трепетом, который бывает у юноши, впервые познавшего чувственную любовь. Но параллельно с этим чувством Мещерский испытывает к Натали возвышенную любовь, в её основе - любование и поклонение. Образы Сони и Натали становятся ключевыми в рассказе. Двойственность отношений между мужчиной и женщиной, в которых сплелись чистейшее и греховное, духовное и плотское, рождающее и гибельное, воплощена в двух женских образах. Описание внешности Сони и Натали, отношение к ним Виталия — совершенно различно, различно настолько, насколько они отличаются друг от друга. Таким образом, героини противопоставлены друг другу, как любовь чистая противопоставлена любви греховной. Виталий смотрит на Соню, испытывая вожделение: любуется её синими глазами, «поднятой, открытой до плеча рукой», видит всю её соблазнительность. Он подмечает все чувственные детали её облика: полные колени, ровный загар руки, густые и мягкие каштановые волосы, ворот распахнувшегося халатика, круглую загорелую шею и начало полнеющей груди, родинку на левой щеке, поджатое бедро.
Диалог Сони и Виталия непринуждённый, игривый, весёлый. Оба они настроены на ни к чему не обязывающий лёгкий летний роман. Читателя же настораживают слова Сони: «…это сулило бы нам много любовных утех…, если бы не Натали, в которую ты завтра же утром влюбишься до гроба». Бунин изображает Натали действительно красавицей: «прелестная головка, так называемые «золотые» волосы и чёрные глаза. И даже не глаза, а чёрные солнца, выражаясь по-персидски. Ресницы, конечно, огромные и тоже чёрные, и удивительный золотистый цвет лица, плечей и всего прочего»[2, с. Все его мысли — о любви. Ему кажется, что он уже любит их обеих. Но он ещё не видел Натали, ещё не зависит от неё. Натали же поразила героя «радостным восхищением»;он начинает думать о Натали и о Соне с двумя совершенно противоположными чувствами.
Соню он называет «женщиной», а Натали — «подростком». Но всё же настоящая любовь даётся человеку только один раз в жизни. И эта любовь Виталия — именно к Натали. После разрыва с Натали в ту страшную грозовую ночь герой уже никогда не вспомнит о свое страсти и телесной привязанности к Соне, но всегда будет любить Натали, любить без надежды, с болью, с надрывом.
Иван Алексеевич не стал исключением, во многих рассказах пишет о любви. Любовь является самым чистым и светлым чувством в мире. Тема любви является вечной в любую эпоху. В произведениях Бунина писатель описывает сокровенное и тайное что происходит между двумя людьми. Творчество Ивана Алексеевича можно разделить на периоды.
Так сборник «Темные аллеи» написанный во времена мировой войны посвящён полностью любви. В сборнике собрано столько любви и теплых чувств, он просто наполнен любовью. Бунин считает, что любовь это великое чувство, даже если эта любовь является неразделённой. Писатель считает, что любая любовь имеет право на жизнь. Так же прочитав рассказы Ивана Алексеевича можно увидеть, что любовь в его произведениях идёт рядом со смертью. Он как бы проводит черту, что за большим светлым чувством может стоять смерть. В некоторых своих рассказах Бунин пишет о том, что любовь это не всегда красиво и солнечно, а может и закончится история любви и трагично. Так, например, в рассказе «Солнечный удар» его герои встречаются на пароходе, где между ними вспыхивает замечательное чувство. Влюбленная девушка говорит поручику о том, что чувство, которое их посетило, словно солнечный удар, который затмил им разум.
Она говорит что никогда не испытывала ничего подобного и вряд ли когда-нибудь испытает. К сожалению, поручик очень поздно понимает, насколько он влюбился в девушку, ведь он даже не узнал ее имени фамилии и где она живет. Поручик готов был умереть ради еще одного дня проведенного с девушкой, которую он так сильно полюбил. Его переполняли чувства, но они были большими и светлыми. В другом рассказе Бунин описывает неразделённую любовь молодого парня к девушке, которая не обращает на него никакого внимания. Девушку ничего не радует и не делает счастливой даже любовь парня. В конце новеллы она уходит в монастырь, где как ей кажется, она приобретет счастье. Ещё в одном рассказе Иван Алексеевич пишет о треугольнике, в котором парень не может выбрать между страстью и любовью.
Рассказы Бунина.
Часть I[ править править код ] Тёмные аллеи 20 октября 1938 опубл. Кавказ 13 ноября 1937 опубл. Бунин говорит в заметках «Происхождение моих рассказов»: «Написал этот рассказ, вспомнив, как однажды — лет сорок тому назад — уезжал из Москвы по Брянской дороге с женой одного офицера, с которой был в связи и которую он провожал на Брянском вокзале в Киев, к её родителям, не зная, что я уже сижу в поезде, еду с ней до Тихоновой пустыни. Баллада 3 февраля 1938 опубл.
А меж тем написать его, как и многие другие рассказы… побудила меня нужда в деньгах… Бог дал быстро выдумать нечто совершенно прекрасное с вымышленной странницей Машенькой, главной прелестью рассказа, с её дивным ночным бдением, дивной речью » Бунин, т. А рассказ чудесный» [1].
Сотрудники отдела обслуживания Центральной библиотеки представили литературно-музыкальную композицию «Неутоленная любовь». Современники Бунина характеризовали его как человека, в котором было много «силы жизни, жажды жизни».
Возможно, именно эти качества помогли ему довольно быстро войти в литературные круги. Единственными ценностями, уцелевшими в современном мире, Иван Алексеевич считал любовь, красоту и жизнь природы. Вся жизнь этого писателя была многогранна и интересна, он всегда выбирал свой путь и не слушал тех, кто пытался «перестроить» его взгляды на жизнь.
Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства.
Я изредка бывал у него, был однажды лунным зимним вечером, в доме, освещенном только луною, почему-то, — это всегда бывает неизвестно почему, — вспоминал иногда какой-то момент этого вечера и все хотел что-то присочинить к нему, вставить его в какой-то рассказ, который все не выдумывался. Жизнь художника на даче, подмосковные дни и ночи там — некоторое подобие гораздо более поэтическое действительности того недолгого времени, когда я гостил на даче писателя Телешова». Сюжет рассказа основан на воспоминании Бунина о встречах с В. Пащенко в городе Ельце.
Отдельные подробности сюжета совпадают с фактами биографии Бунина. Этот рассказ Бунин считал одним из лучших в книге «Тёмные аллеи» из числа тех, что были написаны до мая 1940 года; он писал: «Перечитал свои рассказы для новой книги.
Эротичный Бунин: 5 произведений великого писателя, которые учат детей любить
- Неутоленная любовь Ивана Бунина
- От первой любви до «брака втроём». Четыре женщины в жизни Ивана Бунина | АиФ Воронеж
- Смысл рассказа «Грамматика любви» Бунина
- Тема любви в цикле Тёмные аллеи - пример анализа
История создания и время написания
- Ответы : актуальны ли рассказы Бунина о любви сегодня?
- "Темные аллеи": грамматика любви в творчестве Бунина
- К 150–летию Ивана Алексеевича Бунина
- Содержание сборника