The New York Times Война, Портрет, Женщина, Украина. The New York Times Война, Портрет, Женщина, Украина. это удивительные личности, которые смело вступают в суровый мир военных действий. При этом женщина должна рожать минимум двоих детей, чтобы население Украины не вымирало. На Украине набирает обороты новый скандал – Самые лучшие и интересные новости по теме: Видео, Политика, Украина на развлекательном портале
«Кадровый голод нарастает»: как на Украине мобилизуют уклонистов, женщин и заключённых
Шойгу заявил об участии 1100 женщин из РФ в спецоперации на Украине. Карта боевых действий на Украине СВО новости, война на Украине. В ходе боя в н.п. Керамик, в течении суток, воины штурмовой группы 1-го Донецкого АК, проводя штурм обнаружили элитное подразделение нацистов, центра спецопераций СБУ "Белые волки". 24 ноября президент Украины Владимир Зеленский на встрече с военным командованием поручил разработать комплексные решения по вопросам мобилизации, демобилизации и ротации украинских военных.
ВСУшницы. Киев готовится воевать не только до последнего украинца, но и до последней украинки
Украина давно готовилась к войне с Россией, годы. Линн Элбер из Associated Press заявила, что «присутствие женщин, освещающих события на Украине, происходит на фоне традиционных ролей и ожиданий», но это присутствие «изменило характер репортажей о войне. Домой Война в Украине Расследование «Медузы»: что творили солдаты в селе под Киевом.
Убито или ранено 107 украинских женщин-военнослужащих: Киев рассказал о женщинах в составе ВСУ
А если fpv-дрон с ограниченной дальностью? Тут оператору надо работать с самого передка. Иначе никак. Судя по тому, что девичьи голоса слышали наши бойцы, барышни украинские в самых окопах и воюют. Командование ВСУ в поисках людских резервов обращает свой взор и на стариков, и на женщин с детьми. Но и сами дамы по крайней мере некоторая «отмороженная» их часть в запале борьбы за гендерное равенство готовы сами сунуть голову в каску.
Она работала администратором автосервиса, на бросила все и пошла воевать. Теперь - после ранения и ампутации -заявляет, что намерена «еще больше уничтожать врага». А не так давно российские бойцы взяли в плен еще одного снайпера ВСУ. Когда ее обнаружили в лесопосадке, она схватилась за голову и кричала: «Только не бейте, я беременная! На вопрос, что эта беременная делает на линии боевого соприкосновения, она сквозь слезы пропищала: «Меня бросили».
Наверняка за час до того эта будущая мамаша готовилась херойски сражаться за ридну неньку. Видеороликов с воинственно настроенными украинскими женщинами, взявшими в руки автомат, в сети не мало.
Как сообщало EADaily , мобилизация на Украине будет усилена, в том числе из-за потерь на фронте, сказал член комитета Верховной рады по вопросам нацбезопасности Сергей Рахманин.
В понедельник бывший премьер-министр страны Николай Азаров заявил, что мобилизационные резервы на Украине опустошены, одновременно с этим военные на фронте просят провести ротацию.
Конечно, еще предстоит пройти врачебную комиссию ВВК », — признается наша героиня. Как медики спасают бойцов на поле боя По словам Анастасии, современные фельдшеры работают нет так, как представляется обывателям по примерам сюжетов из советских фильмов: хрупкая медсестра оттаскивает раненого бойца по земле в укрытие. Сегодня эту работу выполняют несколько бригад. Причем «в пекле» работают фельдшеры-мужчины. Одна бригада должна вывезти раненых с поля боя, другая принять пациентов и доставить в госпиталь. У фельдшера есть просто сумка и он там. К примеру, я нахожусь в подземелье в лесу. Это поле боя, где могут происходить военные действия.
Поэтому, конечно, прилетает. Как правило, мне сообщают по рации, если кому-то требуется медпомощь. Но в лесу, поверьте, и так все хорошо слышно, когда кому-то что-то нужно. Оказываем первую помощь на месте и помогаем добраться до безопасного места», — пояснила наша героиня. Но рассказывать о своих заслугах не любит. Узнать подробнее Женщин на СВО намного больше Анастасия Морозова пояснила, что, по ее наблюдениям, женщин «за ленточкой» намного больше, чем по официальной статистике. Так, только из ХМАО там находится порядка 10 представительниц слабого пола. А в масштабах страны цифры значительно выше. Проблемы с экипировкой и бытовая жизнь в зоне СВО Анастасия акцентировала внимание, что, несмотря на сообщения в СМИ о проблемах с обмундированием солдат, в их части где, кстати, служит большая доля бойцов из ХМАО таких проблем она не наблюдала.
Одним словом, было все. В том числе поступали рюкзаки от мэра Москвы Сергея Собянина — баулы со всем необходимым, в том числе спальными мешками. Когда мы выезжали в другую часть, ребята ни в чем не нуждались», — рассказала Анастасия. Что касается продовольствия, то его привозили со складов, расположенных под Ростовом. В продуктах также было разнообразие: в ежедневном рационе солдат присутствовали помидоры, огурцы и другие овощи, сосиски, курица, колбаса и многое другое. В частности, медик показала журналисту издания фотографии с блюдами, которые они готовили «за ленточкой»: это и чак-чак, и пельмени ручной лепки, и салаты, и красная рыба. Мы заходили к местным — они нам не отказывали. Также находили какую-нибудь тетеньку, которая нам стирала одежду. При этом, как правило, нам подсказывали, в какой дом можно зайти, а в какой лучше не стоит», — рассказала женщина.
Однако случаи, когда украинцы показывали свое недружелюбие, тоже были. Например, по словам, Анастасии, в некоторых населенных пунктах, когда наши бойцы еще только начинали заезжать на свои позиции, жители демонстративно разворачивались спиной: «В каких-то поселениях нас встречали радостно и махали рукой, приветствуя. А в других — просто поворачивались к нам спиной». Это обеспечивает военная полиция, которая патрулирует населенные пункты и не разрешает местному населению продавать спиртное солдатам. Например, от Кременной до Луганска на ближайшие 100 километров ничего из горячительного не продают. У какого-нибудь деда самогон всегда имеется. Но пьянства точно нет. Вот в эти дни солдаты могут позволить себе расслабиться. Опять же без этого тоже никак, так как психологическое напряжение очень высокое», — пояснила Морозова.
Нужна ли вторая мобилизация? На вопрос корреспондента, нужна ли вторая волна мобилизации, наша героиня ответила: «На данный момент идет много контрактников, поэтому пока, я думаю, в этом нет необходимости». Сейчас страшнее, чем в Чечне, но наши сильнее Сравнивая вооруженный конфликт в Чечне и зону СВО, Морозова отмечает, что сейчас бойцам намного сложнее и тяжелее: «В Чечне у нас над головами так не летало, просто бегали с автоматами. Были ближние бои.
Отправной точкой стали события на Майдане. Я не была активистом, но для определенных целей, скажем так, находилась там. А потом отправилась в Луганск. Ко мне сначала критично отнеслись — в частности, из-за киевской прописки. Потом меня проверяли, много всего было, не будем вспоминать: обошлось — и хорошо. В Луганске я стала помогать на кухне. Быстро поняла, что там я ничего хорошего не сделаю. Встала с ребятами на баррикаде, занимались охраной. Через пару дней перебралась туда жить, стала заместителем командира. А потом и командиром баррикады третьего блокпоста. Он был возле церкви, прихожане иногда были с травматами. А в нашем распоряжении были коктейли Молотова — я сама их готовить тогда не умела, но у меня были подчиненные. Ночью на усиление к нам приходили автоматчики. Тогда меня уже научили обращаться со стрелковым оружием. Летом начались события в Славянске, многие с нашего блокпоста поехали туда. Я тогда была приписана к военной комендатуре ЛНР в качестве стрелка-медика. Тогда же начала работать на выездных блокпостах на территории Луганской области. Ездила на территорию Украины с целью сбора информации. Все веселье началось уже там. Одна из первых смертей случилась в конце мая. Человек с Донбасса попал на блокпост украинского батальона «Айдар». Они убили его и издевались над трупом. Потом погиб человек с моего блокпоста, позывной «Клык», он прикрывал отход группы из Семеновки. В него было прямое попадание из танка, а до этого он успел сам подбить танк и БМП. Человек герой, ценой своей жизни спас не одного ополченца. Я здоровая, не обременена ответственностью перед родителями, у меня нет детей — я вольна делать, что хочу. Некоторые командиры думали, что я, молодая и красивая, просто приехала поиграть. Потом это мнение изменилось. Быт на войне, конечно, сложный: сутками без душа, без всего. Про маникюр я молчу. Слава Богу, был шеллак. Незаменимая вещь. Что меня всегда возмущало: некоторые женщины — штабные, медсестры — ходили на каблуках и в платье. Или были при командирах и пытались свою жизнь таким образом улучшить. Мне это было малоинтересно. Более того, у меня был выбор — занять должность в обладминистрации или продолжить воевать. Я, естественно, выбрала войну. Осенью я стала заниматься гуманитаркой, попала в состав группы сопровождения. Весной 2015 года моя группа попала в плен. Доктора нашего убили, остальные пробыли там несколько месяцев. После Минских соглашений уехала в Санкт-Петербург. Украинских военнослужащих я считаю достойными соперниками: их есть за что уважать. Они по крайней мере не сидят на диване. Конечно, добровольческие батальоны — это часто просто громкие пиар-проекты. Тот же «Азов» — белая раса, все дела, при этом там огромный процент военнослужащих, мягко говоря, не славяне. И еще такая шутка гуляет про них: «Азов» не выйдет на позиции, пока им не принесут суши. Но и там есть достойные люди. У меня есть знакомые с той стороны. Мы воюем, но нормально общаемся. Я уважаю их за то, что они действуют, а не рассуждают. И среди них нет русофобов. Изначально я пришла на Донбасс с возвышенными мыслями: я не хотела убивать. Чтобы вы понимали, многих ВСУшников мы отпускали просто так. Но были случаи: берешь человека в плен, он раскаивается и обещает, что больше не будет, а через пару месяцев снова его берешь. Тогда понимаешь, что есть такие люди, которых может только свинец вылечить. На войне я поняла простую истину: за Родину нужно не умереть, а убить.
«Черная вдова» ВСУ. Украина бросает в бой «бабские батальоны»
Евгений Пригожин тогда ответил, что работает в этом направлении и не исключил появление женщин на войне с Украиной. Естественно, тотальный призыв женщин на войну, которую, кстати говоря, Украине никто не объявлял, выглядит противоестественно. Кроме того, на Украине повысили возрастной ценз – теперь новобранцы женского пола могут пойти на службу даже в 60 лет. При этом корни «безобразия» также ведут к президенту Украины, который в 2020 году сообщил о готовности мобилизовать на «большую войну» с Россией всех – и мужчин, и женщин. Украина практически исчерпала мобилизационный резерв, отсюда и дикие предложения киевских депутатов об уравнивании женщин и мужчин для призыва на фронт.
«Некоторых вылечит только свинец». Как женщины воюют на Донбассе
И моб. Опять же - смотрим на Израиль. Почему Израиль? А ситуация у нас с ним похожа - враги кругом. Странно, почему этого не делают в России. Демография у нас не ах, армия мала для такой территории, границы огромны - не хватает людей даже нормальные погранвойска содержать. А девчонки в армии большую часть этих проблем бы сняли. От лени, скорее всего. Лень неистребима в русском человеке.
Судя по его реакции, такого ответа Миша явно не ожидал. Повисло молчание.
В общем, диалог у нас не пошёл. Миша молча поднял стекло и уехал. Так мы с ним и познакомились. Потом ещё раз случайно встретились, и с того момента на протяжении всей войны наши дороги всё время пересекались. В итоге мы стали очень хорошими друзьями. Он был мне как старший брат, как отец. В любую минуту могла позвонить ему и попросить помощи или спросить совета, а иногда просто поговорить с ним о том, что меня тревожит. Я знала, что меня поймут, помогут и примут. Чувствовала надёжное мужское плечо. Сейчас у меня его отобрали.
Такое чувство, что забрали мою опору, мою защиту, и я осталась в этом мире одна со всеми проблемами. Да, он понимал, что его время приближается, и всегда переживал, чтобы в этот момент никто не пострадал. После последнего ранения на поле боя в конце января 2017 года Миша полностью отказался от охраны. Он догадывался, что покушение может произойти не на поле боя. Ведь там - это бой, а не покушение. А в черте города это уже совсем иное. Все покушения на его жизнь были именно в городе. Мы понимаем, что хотят убрать не просто людей, героев, а убивают именно наши символы этой войны. Так и получилось. Сначала Арсена «Моторолу» , теперь Мишу.
Убили в черте города, в его кабинете, где он и жил. Никто не пострадал кроме него, как он этого и хотел. Сказать, что стала жёстче, я не могу, близкие совершенно этого не заметили. Война дала мне возможность раскрыть себя в другом виде. Во-первых, я всю жизнь мечтала профессионально водить. За время войны мои навыки вождения усовершенствовались, и в экстремальных ситуациях вожу хорошо. В ступор не впадаю. Во-вторых, пропала брезгливость. Сейчас меня трудно во время еды удивить какими-либо запахами или рассказами об оторванных частях тела. Ещё до войны боялась вида и запаха крови, теперь этот страх пропал.
Бояться нужно совсем не этого! Я поняла, что в экстремальных ситуациях могу думать, не поддаваясь эмоциям, и быстро решать, какие действия нужно предпринимать. Не раз было, когда, вывозя раненых, я быстро и оперативно принимала решения, кого и куда вести, какой жгут наложить, какое лекарство дать и тому подобное. Ведь все больницы квалифицируются на разных травмах, и нужно определить, в какую везти именно этого пострадавшего. Это только судьба одной из сотен и тысяч женщин Донбасса. Они все разные, но в то же время объединены одной судьбой военного Донбасса. Общаясь с женщинами — ополченками, не перестаю восхищаться их отвагой и силой. Они сохранили свою красоту и женственность в окопах и под пулями врага. И самое главное, что можно отметить после разговора с Ольгой: на войне всегда нужно оставаться человеком, несмотря ни на что. Её война не изменила, она так и осталась чудесным, добрым, активным человеком с замечательным чувством юмора.
Война, развязанная на Донбассе, как и в годы Великой Отечественной, уравняла на поле боя мужчин и женщин, которые с честью сражаются за родную землю. Несмотря на всё, что доводится переживать сильным духом женщинам Новороссии, они остаются женщинами, которые хотят мира, домашнего уюта, заботы и любви.
Кроме женщин в украинских войсках очень часто встречаются пожилые бойцы и совсем юные. Мужчины старше 60 лет не раз попадали в плен, где признавались, что их практически силком призвали в ВСУ и почти сразу отправили на передовую.
Молодых людей же, которым только исполнилось 18 лет, работники украинских военкоматов хватают прямо на улицах. И сразу же оформляют в ряды вооруженных формирований. В итоге необстрелянные вчерашние школьники оказываются в окопах. Telegram-канал "Военная хроника" рассказал о массовых жертвах со стороны ВСУ в Артемовске украинское название города Бахмут.
У меня был любимый человек, он погиб. Отец военнослужащий. Я мечтаю, чтобы все это закончилось. Что за это я готова отдать, я думаю, можно не говорить. Родилась во Львовской области в 1994 году. В мирной жизни — акушерка.
На войне — снайпер, затем фельдшер. Нынешнюю украинскую власть я не поддерживаю. Она повышает тарифы, происходит инфляция гривны, не говоря уже о том, что у президента Порошенко есть бизнес. Война — это тоже бизнес, и миром управляет капитализм. Но когда встал вопрос, что моей родине грозит опасность, я добровольно выбрала войну. Думаю, что по другую сторону фронта тоже нормальные люди, молодые, с семьями, но они сами выбрали войну и сами отвечают за свои поступки. Люди там альтруисты, которые всегда помогают простому народу. Тогда я и решила, что поеду на войну. Мне не было страшно. Была обычным бойцом, стояла на блокпостах.
В первый раз увидела настоящую войну, первые обстрелы. Помню погибших мирных жителей. Дом, в который попали снаряды. Помню тела в машине. Из батальона я уволилась в марте: началась сессия. В апреле попала в учебку Добровольческого украинского корпуса, где нас учил американец, отставной офицер десанта, профессиональный снайпер, который за свои деньги приехал к знакомым. В учебке мы изучали основы стрельбы, а в мае поехали на восток. К тому времени я и экзамены в колледже сдала. Числилась снайпером. Было много опасных случаев, гибли солдаты, но в нашей группе погибших не было.
Только нетяжкие осколочные ранения. Осенью много стреляла на полигонах, почти каждую неделю были тренировочные стрельбы из винтовок. То же и зимой. Тогда я начала сильно болеть, у меня появился хронический цистит — оказалось, мне нельзя мерзнуть на земле. Тогда же сменился командир моей роты, он знал, что я больна, и не брал меня на выходы. Сейчас я фельдшер. Здесь не приходится столько находиться на холоде, и с медицинским образованием я здесь чувствую себя в своей тарелке. Я и в будущем планирую продолжить учиться по медицинскому профилю. Продолжу заниматься общественной деятельностью, активно заниматься социальными вопросами. А еще сделаю разрешение на оружие, чисто для себя.
Это опасная штука, но только в неумелых руках. К жителям юго-востока, которые захотели жить в другой стране, я отношусь плохо. Как и к западным украинцам, которые любят работать у поляков. Если в стране бардак, не нужно менять страну. Нужно менять что-то в своей голове и делать так, чтобы в твоей стране было так же хорошо, как и у соседей. Эти люди бегут от проблем, а не решают их. Но те, которые стали ополченцами, для меня просто враги, которые хотят для меня и моих соотечественников смерти. Для меня не важно, кто по ту сторону фронта — девушки или мужчины. Впрочем, в прицеле я видела только мужчин. На войне все становятся жестокими.
Чувствуют себя всемогущими богами войны. Я стараюсь не применять жестокость где не надо, но за собой стала замечать моменты, что веду себя жестче, чем должна. На войне учатся жить. Со временем я привыкла жить с теми, кто здесь, смотрю на чужие ошибки, контролирую свои думки. Все, о чем жалею, уже не вернуть. Людей, которые погибли, тоже. Но вообще я ощущаю себя стопроцентно счастливым человеком. Позывной — «Талисман». Родилась в России в 1995 году, жила в Киеве. В мирной жизни — студентка театрального вуза.
В России женщин отказались брать добровольцами на спецоперацию. Почему?
Военное положение на Украине действует с февраля 2022 года. Тогда же Зеленский подписал указ о всеобщей мобилизации. Позже Верховная рада неоднократно продлевала его действие. Большинству мужчин в возрасте от 18 до 60 лет запрещается покидать страну.
Марочко подчеркнул, что женщин вынуждает идти на войну тяжелейшая экономическая ситуация, которая сложилась на Украине. Практически все предприятия стоят, очень тяжело, и такая экономическая ситуация тоже заставляет женщин идти зарабатывать деньги. Опять же, большая часть мужчин на фронте. В лучшем случае они живы, но и вдов на Украине сейчас в огромном количестве. А это семьи, которые нужно содержать. Так что это женщины, которые осознанно идут на такой шаг», — подытожил он.
Если не пошлют вовремя в военкомат информацию — тоже штраф. Так что пошлют, не беспокойтесь. На брифинге украинского военного ведомства, посвященном новой реформе, в лицо девушке-журналистке бросили, что даже официантке найдется место на батальонной кухне!
А полевых борделей, как в Вермахте, украинские военные, часом, не собираются учредить? Тем более, что специальность массажистки входит в украинский перечень военнообязанных… Хотя, справедливости ради, даже Вермахт не призывал женщин на службу в обязательном порядке, даже в народное ополчение — фольксштурм! Даже самые оголтелые украинские пропагандисты, которые профессионально разжигают военную истерию — и те в шоке.
Не знают, как объяснить это эпохальное решение Минобороны Украины. Возможно, конечно, Владимира Зеленского вдохновили фотографии израильских девушек-военнослужащих из социальных сетей. И президент-комик решил перенести на Украину опыт своих израильских соотечественников.
Мы в Донбассе даже и не думали, что Зеленский и его генералы настолько идиоты.
Но вопрос мобилизации для Украины — это самая главная задача, от которой зависит дальнейшая судьба противостояния с Россией, — считает Ольга Дегтярёва. Женские дивизии Пока новый закон о мобилизации обсуждают, но подготовка к нему идёт полным ходом: заказано 50 тысяч комплектов формы. Украинские женщины уже и сейчас встречаются на линии боестолкновений. Женщины, попавшие в самые горячие точки , в те же Крынки, для Киева уже отработанный материал. Но мобилизация мужчин идёт со скрипом, а фронту нужна свежая кровь. Царьград: Какова вероятность, что присутствие женщин в рядах ВСУ в ближайшее время станет более массовым? Александр Матюшин: Уже сейчас на передовой встречаются не только идейные женщины-военнослужащие ВСУ, но и призванные непосредственно по мобилизации. Среди них есть и уже попавшие к нам в плен, в том числе беременные. Зачастую это женщины, которые не участвуют непосредственно в боевых действиях с оружием в руках: медики, поварихи.
Тем не менее они оказываются на передовой в опасности. Они уже сейчас растут буквально каждую минуту. Пока мы с вами беседуем, Украина теряет десятки людей практически на всех фронтах. В том числе на одном из самых горячих — на Авдеевском участке. С прибытием женщин потери станут только больше, ведь воевать они не умеют, а интенсивность наших атак только нарастает. Представим, что они набраны и сформированы, остановит ли это русское наступление? Но остановить наступление русских две женские дивизии ВСУ не в силах. Бои в прошлом году показали, что украинский наступательный потенциал уже исчерпан. А разговоры о возможном формировании новых частей женских дивизий или же фольксштурма для заброски непосредственно на линию фронта свидетельствуют об агонии украинского государства.
Убито или ранено 107 украинских женщин-военнослужащих: Киев рассказал о женщинах в составе ВСУ
Зеленский так и заявил: независимо от того, какие еще потери понесет Украина, он готов к затяжной войне. читайте, смотрите фотографии и видео о прошедших событиях в России и за рубежом! Около 30 осужденных женщин из ИК-7 в липецкой Новоуглянке завербовались на войну, заключив контракт с Минобороны, сообщила во вторник «Сота» со ссылкой на свой источник среди родственников заключенных. Женщины также служат в Национальной гвардии Украины (в прошлом году – 5,5 тысяч, то есть 9%; более 360 занимают руководящие должности). В начале марта военкор Александр Сладков рассказал о пленении двух групп бойцов Вооруженных сил Украины, среди которых были женщины.