Структура «Штази» повторяла советское МГБ (если кто не помнит, до 1954 года так именовалось всесильное КГБ). "Товарищ Штази/Genosse Stasi", 66 участников. Founded in 1950, the Ministry for State Security (MfS) (commonly known as the Stasi) was tasked with securing the rule of the SED and eliminating opponents of the regime.
Архивы "Штази": величайшая головоломка в истории
На свое счастье, он за едой выпил большое количество пива. По мнению медицинского эксперта, алкоголь способствовал выведению яда из организма. Главный прокурор Берлина Кристоф Шефген заявил, что после краха ГДР было начато 15 200 расследований, из которых к началу 1995 года не были завершены свыше 9000. Судебные решения были вынесены по 153 делам, и 73 подсудимых отправились в тюрьму.
Среди приговоренных были уже упоминавшиеся выше члены Политбюро ЦК СЕПГ, а также ряд пограничников, которые убили людей, пытавшихся перебежать на Запад. Несмотря на широко распространенные опасения, как бы не произошло судебных ошибок и не забуксовало следствие, что раньше случалось при расследовании некоторых нацистских преступлений, все же удалось доказать вину ряда судей и прокуроров, которые получили сроки до трех лет. В сговоре со Штази они требовали и выносили более суровые приговоры по политическим делам, чтобы государство могло требовать от западногерманского правительства большего выкупа за политических заключенных.
Сумма выкупа напрямую зависела от срока тюремного заключения, который должен был отбыть тот или иной заключенный. Масштабность задачи, вставшей перед судебными властями объединенной Германии, становится еще более зримой, если рассмотреть действия, предпринятые ими во всех пяти новых федеральных землях и в Восточном Берлине. С конца 1990 года по июль 1996 года по обвинению в убийстве, покушении на убийство, непреднамеренном убийстве, похищении, фальсификации результатов выборов и извращении правосудия было возбуждено 52 050 уголовных дел.
Расследование по 29 557 делам были остановлены по различным причинам, включая смерть, серьезное заболевание, преклонный возраст или недостаток улик. За эти пять с половиной лет было вынесено лишь 132 приговора. Эта проблема еще более впечатляет, если учесть дела о шпионаже.
С 1990 по 1996 год генеральная прокуратура ФРГ возбудила 6641 дело, из которых 2431 не были доведены до суда — в большинстве случаев из-за истечения срока давности. В 175 случаях были вынесены судебные приговоры, из них в 95 случаях обвиняемые получили сроки тюремного заключения. Помимо дел, которые расследовались на федеральном уровне, 3926 дел были переданы в ведение соответствующих земельных инстанций, а те, в свою очередь, прекратили 3344 дела.
Земельные суды провели 356 процессов, из которых 248 закончились обвинительными приговорами. Поскольку по делам о шпионаже срок давности составляет пять лет, в генеральной прокуратуре в 1997 году автору этих строк сказали, что вероятность новых процессов по этим делам очень мала. Необходимо подчеркнуть, что существует разница в применении срока давности к так называемым «правительственным преступлениям», совершенным в Восточной Германии до краха коммунистического режима, и к таким преступлениям, как шпионаж на территории Западной Германии.
Договор об объединении специально оговаривает продление срока давности для преступлений, которые были наказуемы по восточногерманскому уголовному кодексу, но в силу позиции официальных властей не были расследованы до краха коммунистического режима. По убийствам вообще не существует никакого срока давности. Для большинства других преступлений срок давности — 5 лет, однако ввиду того, что прежнее правительство чинило препятствия отправлению правосудия, германский парламент в 1993 году удвоил этот срок давности для особо важных преступлений.
В то же самое время парламент постановил, что следствие по всем делам должно быть завершено к концу 2002 года. По делам, не представлявшим особой значимости, срок давности истекал 31 декабря 1997 года, но парламент продлил его до 2000 года. Ряд политиков, юристов и либеральных журналистов призвали объявить всеобщую амнистию на преступления, совершенные руководителями бывшей ГДР и партработниками.
Шефген, главный прокурор Берлина, так сформулировал свой ответ бывшему верховному судье и другим сторонникам амнистии: «Я не могу согласиться. Мы не поднимаем против восточных немцев какой-то особый острый меч. Несправедливость, порожденную государством, мы должны преследовать точно так же, как мы преследуем вора или убийцу.
Если кто-то хочет изменить этот порядок, тогда нам придется расстаться со всей системой юстиции, поскольку наказание всегда болезненно. Мы не объявляем преступником весь народ, но всего лишь небольшую его часть». Министр иностранных дел Германии Клаус Кинкель, который в период объединения двух Германий занимал пост министра юстиции, на сессии парламента в сентябре 1991 года сказал следующее: «Мы должны наказать преступников.
И дело вовсе не в том, что победитель творит свой суд. Мы находимся в долгу перед идеалом юстиции и перед жертвами. Должны быть наказаны все, кто отдавал преступные приказы и кто выполнял их, высшие руководители СЕПГ и те, кто убивал людей у стены».
Зная о чувствах, которые испытывали к своим бывшим мучителям пострадавшие от репрессий, Кинкель напомнил, что в прошлом революции всегда сопровождались поголовной ликвидацией представителей старой системы. В том же выступлении перед парламентом он сказал: «Такие методы чужды правовому государству. Насилие и месть ни в коем случае несовместимы с законом.
В то же самое время мы не можем допустить того, чтобы эти проблемы были положены под сукно. Таким способом нельзя покончить с ужасным прошлым, потому что последствия могут быть катастрофическими. Мы, немцы, по своему собственному опыту знаем, куда это может завести».
Адвокаты коммунистических чиновников ссылались на то, что сотни тысяч политических противников режима были судимы по законам ГДР. Конечно, эти законы были написаны с целью подавления политического инакомыслия и во многом игнорировали основные права человека и демократические нормы, но тем не менее это были законы суверенного государства. Как же можно судить отдельных офицеров Штази, прокуроров и судей, если они просто выполняли свои обязанности, выявляя и наказывая нарушителей закона?
По вопросу о том, следует ли, и если следует, то как, судить сотрудников Штази и других государственных офицеров, ответственных за преступления, которые покрывались государством, существовал широкий разброс мнений. Можно ли применять на востоке законы ГДР в том виде, в каком они существовали до объединения? Или же надлежащим орудием правосудия в объединенной Германии должен стать уголовный кодекс западной части страны?
Однако эта дискуссия оказалась бесцельной. Как указал Руперт Шольц, профессор права Мюнхенского университета и депутат бундестага от Христианско-Социального Союза, договор об объединении предусматривает, что к преступлениям, совершенным в Восточной Германии, применяется уголовный кодекс ГДР, а не ФРГ. Точку зрения Шольца поддержал и верховный суд.
Большинство преступлений, совершенных партийными функционерами и офицерами Штази — убийства, похищения людей, пытки, незаконное подслушивание телефонных разговоров, изъятие почты и прочее — в объединенной Германии должны были рассматриваться по уголовному кодексу ГДР. Но это не могло удовлетворить десятки тысяч граждан, которые были посажены в тюрьмы по восточногерманским законам за деяния, за которые по западногерманским законам никакого наказания не полагается. Тем не менее, сказал Шольц, это ни в коем случае не значит, что у судебных властей связаны руки.
Ведь исходя из международного права, существовала ситуация, когда Западная Германия не признавала восточно-германского государства. Соответственно западногерманские суды всегда стояли на той точке зрения, что закон ФРГ защищает в равной степени всех немцев, где бы они ни проживали, то есть и граждан ГДР. Следовательно, не имеет значения, где были совершены преступления — на востоке или на западе.
Все немцы всегда были подсудны законам ФРГ. По этой логике получается, что восточногерманские пограничники, убившие или ранившие людей, пытавшихся сбежать на Запад, подпадали под юрисдикцию Западной Германии. Верховный суд Германии не поддержал принцип «единой нации».
Однако генерал-полковник Маркус Вольф, начальник главного управления «А» МГБ ГДР, и некоторые его подчиненные, которые лично курировали агентов из Восточного Берлина, были осуждены за измену еще до этого решения. Вольфа приговорили к шести годам тюремного заключения. Этот приговор, а также те, что были вынесены соратникам Вольфа, постановлением верховного суда были отменены.
Верховный суд отказался учесть то обстоятельство, что эти люди добыли самые ценные сведения, составлявшие государственную военную тайну ФРГ, и передали их КГБ. Максимальное наказание за государственную измену — пожизненное заключение. Отменяя приговор Вольфу, суд заявил, что генерала нельзя судить, поскольку он действовал только с территории Восточной Германии и в рамках восточногерманских законов.
Однако Вольфа снова предали суду по обвинению в похищении людей и причинении ущерба их здоровью. На этот раз следствие действовало на основании законов ГДР. Эта женщина давала агенту Штази уроки английского, не подозревая, естественно, о том, кем в действительности является ее ученик.
Агент Штази обманом заманил эту женщину и ее мать в свой автомобиль и отвез их в советский сектор Берлина, где они были арестованы. Сотрудницу миссии подвергли серьезному психологическому воздействию. Ей угрожали тюремным заключением, если она откажется подписать обязательство работать на Штази, и она согласилась.
Однако вернувшись в американский сектор, она рассказала обо всем сотрудникам контрразведки. Таким образом, Вольф совершил преступление, наказуемое по законам ФРГ тюремным заключением на срок до 15 лет. В марте 1997 года он был признан виновным и приговорен к двум годам условно.
Те, кто оспаривал применение срока давности к коммунистическим преступлениям, особенно к казням граждан, бежавших на Запад, проводили параллели с печально известными приказами Адольфа Гитлера. Фюрер приказал расстреливать на месте взятых в плен политработников Красной Армии и начать массовое уничтожение евреев. Вскоре после войны суд постановил, что эти приказы имели силу закона.
Когда этот закон был объявлен преступным и бундестаг ФРГ задним числом отменил его, течение срока давности было приостановлено, что, впрочем, не имело значения, так как многие из тех, кто был судим за выполнение приказов фюрера, уже были казнены союзниками. Верховный суд относительно приказа стрелять по лицам, пытавшимся перебежать в Западную Германию, вынес такое же решение, как и бундестаг, то есть о неприменении к таким делам срока давности. Это решение позволило привлечь к суду членов Совета национальной обороны, ответственных за формулировку или введение в действие этого приказа.
Был предан суду ряд пограничников, застреливших граждан ГДР при попытке нелегально пересечь границу. Главный прокурор Хайнер Зауэр, ранее возглавлявший западногерманское Бюро регистрации политических преступлений, особое внимание уделял пограничным инцидентам. Это учреждение, расположенное в Зальцгиттере, ФРГ, было создано после того, как 13 августа 1961 года была воздвигнута Берлинская стена.
Вилли Брандт, бывший в то время мэром Западного Берлина, решил, что необходимо регистрировать все преступления, совершенные восточногерманскими пограничниками. По его приказу была учреждена центральная регистратура для регистрации всех случаев, когда пограничники ГДР открывали стрельбу по безоружным беглецам, а также других серьезных инцидентов. С 13 августа 1961 года и до открытия границы 9 ноября 1989 года было зарегистрировано 186 убийств на границе.
Однако когда были открыты архивы Штази, следователи обнаружили, что за попытку перебежать на Запад своими жизнями заплатили по меньшей мере 825 человек. Эту цифру и передали в суд, судивший бывших членов Совета национальной обороны. Помимо этих пограничных инцидентов регистратура учитывала также подобные преступления, совершавшиеся внутри ГДР.
К осени 1991 года ведомство Зауэра зарегистрировало 4444 случая убийств или покушений на убийство и около 40 000 приговоров, которые суды ГДР вынесли за «политические преступления». В первые годы работы учреждения Зауэра подробности политических преследований становились известными только после того, как жертвы выкупались Западной Германией или высылались. С 1963 по 1989 годы за освобождение 34 тысяч политзаключенных ФРГ заплатила коммунистическому режиму 5 миллиардов марок, т.
Цена за голову назначалась разная, в зависимости от значения того или иного заключенного или продолжительности срока. В некоторых случаях выкуп достигал до 56 000 долларов. Объектом выкупа в этом случае был граф Бенедикт фон Хоэнсброэх.
Студент, которому едва перевалило за двадцать, он в то время, когда была возведена Берлинская стена, посещал университет в Западном Берлине. Штази арестовало его при попытке помочь людям бежать из ГДР. Он получил десять лет исправительно-трудовых работ.
Этот случай получил широкую международную огласку, потому что семья Хоэнсброэха находилась в родственных отношениях с бельгийской королевой Фабиолой, которая обратилась к властям ГДР с соответствующим ходатайством. Почуяв запах больших денег, те сперва потребовали от отца молодого графа свыше 1 миллиона долларов. Начался торг, и в конце концов обе стороны сошлись на сумме 450 000 марок, из которых правительство ФРГ заплатило 40 000 марок, или 23 529 долларов.
Операции, связанные с выкупом, полностью находились в ведении Штази. Политические заключенные, выходившие в ГДР на свободу, не могли регистрироваться в ФРГ, потому что их дела были секретными. Они давали подписку о неразглашении, в противном случае их ожидал еще один срок.
Тем не менее в первый год после объединения ведомство Зауэра добавило к уже имевшимся еще 20 000 задокументированных случаев, после чего общее количество таких дел составило 60 000. По словам Зауэра, в конечном итоге число политических дел составит порядка 300 000. В каждом случае была замешана Штази.
Она либо арестовывала таких людей, либо проводила предварительное следствие, в ходе которого «признания» вырывались с помощью физического или психологического воздействия, особенно в период с конца войны по середину шестидесятых годов. До 1987 года в ГДР выносились смертные приговоры за убийство, шпионаж и экономические преступления. Но начиная с середины пятидесятых годов все смертные приговоры держались в тайне, как и их исполнение.
Первоначально казнь осуществляли при помощи гильотины, а затем посредством выстрела из пистолета в затылок. В большинстве случаев родственники казненных не получали уведомлений ни о приговоре, ни о казни. Трупы кремировались, а пепел подвергали тайному захоронению, иногда на стройплощадках.
В репортаже об одном исполнителе приговоров, который ликвидировал более 20 человек, берлинская газета «Бильдцайтунг» писала, что всего в Восточной Германии было казнено 170 гражданских лиц. Однако Франко Веркентин, берлинский чиновник, расследовавший совершенные в ГДР преступления, заявил, что, по его данным, было казнено по меньшей мере триста человек. Он отказался сообщить, сколько человек было казнено за политические преступления, потому что он еще не отправил свой доклад в парламент.
Возможно, мы так и не узнаем точное число казненных, потому что до сих пор в архивах не удалось обнаружить данных о смертных приговорах, вынесенных гражданскими судами. Помимо них, смертные приговоры выносили военные суды, и многие дела смертников также исчезли. Помимо этого, по мнению германского историка Гюнтера Буха, за различные преступления, включая попытку сбежать на Запад, было казнено около двухсот сотрудников самой Штази.
На страже человеческого достоинства? В преамбуле к уголовному кодексу ГДР записано, что цель кодекса — «охрана достоинства человека, его свободы и прав под эгидой уголовного кодекса социалистического государства» и что «гражданин может быть подвергнут уголовному преследованию лишь в строгом соответствии с законом». Однако многие преступления, предусмотренные этим УК, по которому судили и бросали в тюрьмы восточногерманских граждан, были уникальны для тоталитарных режимов, как фашистских, так и коммунистических.
Более того, некоторые разделы этого кодекса, такие как «изменническая передача информации» и «измена Родине путем шпионажа», трактовались извращенно, в результате чего немалое число граждан ГДР было упрятано в колонии строгого режима. Жертвами этого извращения юстиции обычно становились люди, которые подавали заявления на выезд из ГДР и получали отказ. Во многих случаях все их «преступление» состояло в том, что они посещали консульство какой-либо западной страны и интересовались там иммиграционными правилами.
Такой интерес частенько «вознаграждался» сроками до двух с половиной лет исправительно-трудовых работ. Занятия «антигосударственной пропагандой» также предусматривали наказание. В одном случае молодого человека арестовали и предали суду за то, что он сказал, будто совсем не обязательно размещать танки на границе, и назвал пограничные укрепления «чушью».
На процессе он признал, что регулярно смотрел передачи западногерманского телевидения и затем пересказывал их содержание друзьям. Один из этих «друзей» и настучал на него в Штази. Судья счел деяния обвиняемого общественно опасным и присудил ему полтора года исправительно-трудовых работ.
Любопытно, что другая статья этого же раздела УК предусматривала наказание за «прославление милитаризма», хотя в самой же ГДР восхваление Национальной Народной Армии выходило за всякие рамки, приемлемые на Западе. Армия ГДР носила форму со знаками различия такими же, как и нацистский вермахт. Не хватало только орлов со свастикой, да и каски были иной формы, однако на парадах части ННА старательно имитировали прусский гусиный шаг.
Один девятнадцатилетний юнец вывесил в окне своей квартиры плакат «Когда юстицию обращают в орудие угнетения, сопротивление становится обязанностью! Его приговорили к 22 месяцам тюрьмы. Ранее он подал заявление о выездной визе и получил отказ.
Тридцатичетырехлетний отец двух детей, которому также было отказано в разрешении выехать из «государства рабочих и крестьян», просто констатировал этот факт, написав на плакате: «Мы хотим уехать, но нас не пускают». Ему дали 16 месяцев. Деяния обоих «преступников» были квалифицированы как нарушение закона «О создании помех деятельности государственных или общественных органов».
Два письма — одно другу в Западную Германию с просьбой помочь легально эмигрировать на Запад и второе с аналогичной просьбой в адрес главы государства Э. Хонеккера — принесли их автору четыре года тюрьмы. Его судили по двум статьям: за «установление нелегальных контактов» написал письмо своему другу и за «клевету на общественный строй» осмелился обратиться к Хонеккеру.
Штази нелегально перехватила оба письма. Вожди ГДР в деле выкорчевывания антигосударственных настроений не могли полагаться только на миллионную армию доносчиков, завербованных Штази. Решив обезопасить себя со всех сторон, они приняли закон, по которому недонесение о своих соседях или знакомых, занимающихся «антигосударственной деятельностью», каралось тюремным заключением на срок до пяти лет.
Одному человеку дали 23 месяца за то, что он не сообщил в органы госбезопасности о своем друге, собиравшемся бежать на Запад. Закон об обязательных доносах вырастал из устава СЕПГ, изданного в виде маленькой красной книжицы. Я подобрал экземпляр этого устава, ранее принадлежавший шоферу Штази, который на полях напротив статьи, где требовалось «сообщать в руководящие органы партии, вплоть до ее Центрального комитета, о любых проступках, невзирая на должности лиц, их совершивших», написал «Ха, ха».
Руперт Шольц, депутат бундестага и профессор Мюнхенского университета, рассказывал, что многие бывшие граждане ГДР считают, что их западные собратья не горят особым желанием привлечь к судебной ответственности преступников из Штази: «И действительно, мы уже слышали, как многие из них говорили, что мирную революцию лучше было бы сделать кровавой, тогда бы они смогли рассчитаться со своими мучителями, перевешав их побыстрее». Священник лютеранского прихода в Восточной Германии Иоахим Гаук разделяет пессимизм населения и не питает особых надежд на то, что правосудие когда-либо восторжествует. После объединения Германии боннское правительство назначило Гаука ответственным за хранение архивов Штази.
Если выложить миллионы этих дел в одну линию, то она растянется на 202 километра. В этих делах вы найдете невероятное количество жертв Штази и их мучителей». Нужные полномочия Гаук получил в ноябре 1991 года, когда германский парламент принял закон, позволявший начать в архивах Штази поиски с целью установления личностей бывших сотрудников Штази и их пособников.
Гаук рассматривал этот законодательный акт как первый шаг в правильном направлении. Опираясь на архивные данные, можно будет уволить этих людей с занимаемых ими должностей на государственной и муниципальной службе без каких-либо судебных разби рател ьств. Логически немыслимо, чтобы те, кто служил этому аппарату угнетения, по-прежнему продолжали бы занимать руководящие должности.
Нам нужно убедить наш народ в том, что он теперь свободен, и сделать так, чтобы люди прониклись доверием к органам власти на всех уровнях», — рассказывал Гаук. Просмотр шести миллионов дел займет долгие годы. Значительное количество досье находится в хранилищах окружных управлений Штази, разбросанных по всей Восточной Германии.
Чтобы привести в порядок все дела в берлинском центральном хранилище, одному человеку потребовалось бы 128 лет. Эта работа не была бы столь затруднена, если бы последнее правительство ГДР в целях предотвращения «охоты на ведьм» не отдало распоряжение уничтожить тысячи компьютерных дискет. Тысячи дел по шпионажу были изрезаны на куски и упакованы в 17 200 бумажных мешков.
Разборка содержимого только одного мешка занимала у двух рабочих от шести до восьми недель. Затем наступал черед специалистов по головоломкам, соединявших вместе эти кусочки. К середине 1997 года таким вот образом было обработано менее 500 мешков, что составило около 200 тысяч страниц.
Значительно усложняет дело нехватка опытных специалистов по архивам и экспертов. А ведь помимо этих дел есть еще 37,5 миллионов карточек с именами осведомителей и тех, кто находился под наблюдением Штази, которые также необходимо проверить. Первоначально предусматривалось финансирование штата из 550 сотрудников.
На это ежегодно выделялась сумма в 15 миллионов долларов. К 1997 году бюджет вырос до 137 миллионов долларов, а штат — до 3100 сотрудников. Жертвам Штази и гражданам, находившимся под наблюдением сотрудников госбезопасности, было позволено взглянуть на их дела.
За четыре года, минувших после объединения, с такой просьбой обратилось 860 000 человек, причем только за один декабрь 1994 года таких желающих оказалось 17 626 человек. К 1997 году было зарегистрировано 3,4 миллиона заявок на просмотр дел. Пострадавшие находили имена тех, кто предал их, и часто обращались с гражданскими исками в суд.
Было возбуждено несчетное множество таких исков, и оказались разорванными многие узы родственных и дружеских отношений. Работа по реабилитации пострадавших и выплате им компенсации не стоит на месте, однако уголовное преследование виновных дело, по мнению Гаука, чрезвычайно трудное: «Мы часто видим, что ведущих функционеров СЕПГ, несущих ответственность за бесчеловечную политику, за которую их и нужно судить, предают суду по обвинению в менее значительных преступлениях, например, коррупции». Это действительно оскорбление для демократии, если такой человек, как Гарри Тиш, отдается под суд за растрату, а не за то, что он был членом Политбюро, в недрах которого рождалась преступная государственная политика.
Сотни чиновников были уволены или сами ушли в отставку, а несколько человек даже покончили с собой, когда выяснилось, что они были осведомителями Штази. Среди подавших в отставку был и Лотар де Мэзьер, последний премьер ГДР, подписавший договор об объединении с западногерманским канцлером Гельмутом Колем. Он был деятелем восточногерманского варианта Христианско-Демократического Союза, который, подобно всем другим некоммунистическим партиям Восточного блока, был послушной марионеткой правящего режима.
После объединения Германии он стал депутатом бундестага и в награду получил пост вице-председателя ХДС, партии Гельмута Коля. Адвокат по профессии, де Мэзьер долгие годы работал на Штази в качестве осведомителя под кличкой «Черни». Сначала де Мэзьер отрицал, что «Черни» — это он, однако доказательств было более чем достаточно.
Именно правительство де Мэзьера и приказало уничтожить компьютерные дискеты Штази. Политическое выживание коммунистов О де Мэзьере, сыгравшем главную роль в быстром объединении Германии, вскоре забыли, однако двадцать членов старой коммунистической партии, СЕПГ, все еще являются депутатами бундестага. Ее новое руководство сочло, что ему удалось откреститься от своего кровавого прошлого, взяв как часть названия партии слово «демократический».
Если бы выборы лёта 1990 года проходили несколькими месяцами позже, что дало бы возможность организовать их по закону объединенной Германии, эти люди не смогли бы пробиться в парламент. В ФРГ действует система пропорционального представительства, согласно которой, чтобы быть представленной в парламенте, любая партия должна набрать не менее 5 процентов голосов. Избиратели опускают в урны два бюллетеня, один за партию и другой за конкретного кандидата.
Это называется прямым делегированием. Если какая-то партия не дотягивает до 5 процентов, но получает хотя бы три прямых мандата, она будет представлена в парламенте. Учитывая меньшую численность населения Восточной Германии, боннское правительство пошло на временный компромисс и снизило порог до 3 процентов, и ПДС с огромным трудом преодолела даже такой низкий барьер.
На всеобщих выборах 1994 года, первых после объединения, ПДС набрала 4,4 процента. Если бы не голоса, поданные за четырех депутатов прямым голосованием, ПДС не была бы представлена в парламенте.
Лучшие Как агент "Штази" украл секретные американские документы вместе с сейфами Министерство госбезопасности ГДР, более известное как «Штази», с первых лет своего существования прославилось дерзкими операциями за границей и повсеместным внедрением своих агентов в западные структуры. Однажды агенту «Штази» даже удалось вывести из ФРГ секретные американские документы вместе с сейфами. Бдительный восточный немец. У истоков «Штази» стояли верные коммунисты-подпольщики, прошедшие тяжелейшие испытания в нацистской Германии. Этим закаленным товарищам не составило труда раскрутить случайную переписку до громкого шпионского дела. В 1954 году механику из Магдебурга Хорсту Гессе пришло письмо от его старого знакомого Зигфрида Фойгта, переехавшего в Западный Берлин. Фойгт звал своего приятеля в гости.
Тогда немцам из ГДР еще можно было попасть в западный сектор города, но Хорст заподозрил неладное и обратился с письмом в министерство госбезопасности. Там выяснили, что Фойгт — вербовщик американской разведки. Но «Штази» не запретило Гессе общаться со старым приятелем, а наоборот велело отправиться в Берлин и дать себя завербовать, что тот и сделал. Американцы приказали Гессе устроиться на работу в советскую военную часть на территории ГДР, сфотографировать её изнутри и следить за передвижением войск. Хорст Гессе 1922-2006.
Однако генерал-полковник Маркус Вольф, начальник главного управления «А» МГБ ГДР, и некоторые его подчиненные, которые лично курировали агентов из Восточного Берлина, были осуждены за измену еще до этого решения. Вольфа приговорили к шести годам тюремного заключения. Этот приговор, а также те, что были вынесены соратникам Вольфа, постановлением верховного суда были отменены. Верховный суд отказался учесть то обстоятельство, что эти люди добыли самые ценные сведения, составлявшие государственную военную тайну ФРГ, и передали их КГБ. Максимальное наказание за государственную измену — пожизненное заключение. Отменяя приговор Вольфу, суд заявил, что генерала нельзя судить, поскольку он действовал только с территории Восточной Германии и в рамках восточногерманских законов. Однако Вольфа снова предали суду по обвинению в похищении людей и причинении ущерба их здоровью. На этот раз следствие действовало на основании законов ГДР. Эта женщина давала агенту Штази уроки английского, не подозревая, естественно, о том, кем в действительности является ее ученик. Агент Штази обманом заманил эту женщину и ее мать в свой автомобиль и отвез их в советский сектор Берлина, где они были арестованы. Сотрудницу миссии подвергли серьезному психологическому воздействию. Ей угрожали тюремным заключением, если она откажется подписать обязательство работать на Штази, и она согласилась. Однако вернувшись в американский сектор, она рассказала обо всем сотрудникам контрразведки. Таким образом, Вольф совершил преступление, наказуемое по законам ФРГ тюремным заключением на срок до 15 лет. В марте 1997 года он был признан виновным и приговорен к двум годам условно. Те, кто оспаривал применение срока давности к коммунистическим преступлениям, особенно к казням граждан, бежавших на Запад, проводили параллели с печально известными приказами Адольфа Гитлера. Фюрер приказал расстреливать на месте взятых в плен политработников Красной Армии и начать массовое уничтожение евреев. Вскоре после войны суд постановил, что эти приказы имели силу закона. Когда этот закон был объявлен преступным и бундестаг ФРГ задним числом отменил его, течение срока давности было приостановлено, что, впрочем, не имело значения, так как многие из тех, кто был судим за выполнение приказов фюрера, уже были казнены союзниками. Верховный суд относительно приказа стрелять по лицам, пытавшимся перебежать в Западную Германию, вынес такое же решение, как и бундестаг, то есть о неприменении к таким делам срока давности. Это решение позволило привлечь к суду членов Совета национальной обороны, ответственных за формулировку или введение в действие этого приказа. Был предан суду ряд пограничников, застреливших граждан ГДР при попытке нелегально пересечь границу. Главный прокурор Хайнер Зауэр, ранее возглавлявший западногерманское Бюро регистрации политических преступлений, особое внимание уделял пограничным инцидентам. Это учреждение, расположенное в Зальцгиттере, ФРГ, было создано после того, как 13 августа 1961 года была воздвигнута Берлинская стена. Вилли Брандт, бывший в то время мэром Западного Берлина, решил, что необходимо регистрировать все преступления, совершенные восточногерманскими пограничниками. По его приказу была учреждена центральная регистратура для регистрации всех случаев, когда пограничники ГДР открывали стрельбу по безоружным беглецам, а также других серьезных инцидентов. С 13 августа 1961 года и до открытия границы 9 ноября 1989 года было зарегистрировано 186 убийств на границе. Однако когда были открыты архивы Штази, следователи обнаружили, что за попытку перебежать на Запад своими жизнями заплатили по меньшей мере 825 человек. Эту цифру и передали в суд, судивший бывших членов Совета национальной обороны. Помимо этих пограничных инцидентов регистратура учитывала также подобные преступления, совершавшиеся внутри ГДР. К осени 1991 года ведомство Зауэра зарегистрировало 4444 случая убийств или покушений на убийство и около 40 000 приговоров, которые суды ГДР вынесли за «политические преступления». В первые годы работы учреждения Зауэра подробности политических преследований становились известными только после того, как жертвы выкупались Западной Германией или высылались. С 1963 по 1989 годы за освобождение 34 тысяч политзаключенных ФРГ заплатила коммунистическому режиму 5 миллиардов марок, т. Цена за голову назначалась разная, в зависимости от значения того или иного заключенного или продолжительности срока. В некоторых случаях выкуп достигал до 56 000 долларов. Объектом выкупа в этом случае был граф Бенедикт фон Хоэнсброэх. Студент, которому едва перевалило за двадцать, он в то время, когда была возведена Берлинская стена, посещал университет в Западном Берлине. Штази арестовало его при попытке помочь людям бежать из ГДР. Он получил десять лет исправительно-трудовых работ. Этот случай получил широкую международную огласку, потому что семья Хоэнсброэха находилась в родственных отношениях с бельгийской королевой Фабиолой, которая обратилась к властям ГДР с соответствующим ходатайством. Почуяв запах больших денег, те сперва потребовали от отца молодого графа свыше 1 миллиона долларов. Начался торг, и в конце концов обе стороны сошлись на сумме 450 000 марок, из которых правительство ФРГ заплатило 40 000 марок, или 23 529 долларов. Операции, связанные с выкупом, полностью находились в ведении Штази. Политические заключенные, выходившие в ГДР на свободу, не могли регистрироваться в ФРГ, потому что их дела были секретными. Они давали подписку о неразглашении, в противном случае их ожидал еще один срок. Тем не менее в первый год после объединения ведомство Зауэра добавило к уже имевшимся еще 20 000 задокументированных случаев, после чего общее количество таких дел составило 60 000. По словам Зауэра, в конечном итоге число политических дел составит порядка 300 000. В каждом случае была замешана Штази. Она либо арестовывала таких людей, либо проводила предварительное следствие, в ходе которого «признания» вырывались с помощью физического или психологического воздействия, особенно в период с конца войны по середину шестидесятых годов. До 1987 года в ГДР выносились смертные приговоры за убийство, шпионаж и экономические преступления. Но начиная с середины пятидесятых годов все смертные приговоры держались в тайне, как и их исполнение. Первоначально казнь осуществляли при помощи гильотины, а затем посредством выстрела из пистолета в затылок. В большинстве случаев родственники казненных не получали уведомлений ни о приговоре, ни о казни. Трупы кремировались, а пепел подвергали тайному захоронению, иногда на стройплощадках. В репортаже об одном исполнителе приговоров, который ликвидировал более 20 человек, берлинская газета «Бильдцайтунг» писала, что всего в Восточной Германии было казнено 170 гражданских лиц. Однако Франко Веркентин, берлинский чиновник, расследовавший совершенные в ГДР преступления, заявил, что, по его данным, было казнено по меньшей мере триста человек. Он отказался сообщить, сколько человек было казнено за политические преступления, потому что он еще не отправил свой доклад в парламент. Возможно, мы так и не узнаем точное число казненных, потому что до сих пор в архивах не удалось обнаружить данных о смертных приговорах, вынесенных гражданскими судами. Помимо них, смертные приговоры выносили военные суды, и многие дела смертников также исчезли. Помимо этого, по мнению германского историка Гюнтера Буха, за различные преступления, включая попытку сбежать на Запад, было казнено около двухсот сотрудников самой Штази. На страже человеческого достоинства? В преамбуле к уголовному кодексу ГДР записано, что цель кодекса — «охрана достоинства человека, его свободы и прав под эгидой уголовного кодекса социалистического государства» и что «гражданин может быть подвергнут уголовному преследованию лишь в строгом соответствии с законом». Однако многие преступления, предусмотренные этим УК, по которому судили и бросали в тюрьмы восточногерманских граждан, были уникальны для тоталитарных режимов, как фашистских, так и коммунистических. Более того, некоторые разделы этого кодекса, такие как «изменническая передача информации» и «измена Родине путем шпионажа», трактовались извращенно, в результате чего немалое число граждан ГДР было упрятано в колонии строгого режима. Жертвами этого извращения юстиции обычно становились люди, которые подавали заявления на выезд из ГДР и получали отказ. Во многих случаях все их «преступление» состояло в том, что они посещали консульство какой-либо западной страны и интересовались там иммиграционными правилами. Такой интерес частенько «вознаграждался» сроками до двух с половиной лет исправительно-трудовых работ. Занятия «антигосударственной пропагандой» также предусматривали наказание. В одном случае молодого человека арестовали и предали суду за то, что он сказал, будто совсем не обязательно размещать танки на границе, и назвал пограничные укрепления «чушью». На процессе он признал, что регулярно смотрел передачи западногерманского телевидения и затем пересказывал их содержание друзьям. Один из этих «друзей» и настучал на него в Штази. Судья счел деяния обвиняемого общественно опасным и присудил ему полтора года исправительно-трудовых работ. Любопытно, что другая статья этого же раздела УК предусматривала наказание за «прославление милитаризма», хотя в самой же ГДР восхваление Национальной Народной Армии выходило за всякие рамки, приемлемые на Западе. Армия ГДР носила форму со знаками различия такими же, как и нацистский вермахт. Не хватало только орлов со свастикой, да и каски были иной формы, однако на парадах части ННА старательно имитировали прусский гусиный шаг. Один девятнадцатилетний юнец вывесил в окне своей квартиры плакат «Когда юстицию обращают в орудие угнетения, сопротивление становится обязанностью! Его приговорили к 22 месяцам тюрьмы. Ранее он подал заявление о выездной визе и получил отказ. Тридцатичетырехлетний отец двух детей, которому также было отказано в разрешении выехать из «государства рабочих и крестьян», просто констатировал этот факт, написав на плакате: «Мы хотим уехать, но нас не пускают». Ему дали 16 месяцев. Деяния обоих «преступников» были квалифицированы как нарушение закона «О создании помех деятельности государственных или общественных органов». Два письма — одно другу в Западную Германию с просьбой помочь легально эмигрировать на Запад и второе с аналогичной просьбой в адрес главы государства Э. Хонеккера — принесли их автору четыре года тюрьмы. Его судили по двум статьям: за «установление нелегальных контактов» написал письмо своему другу и за «клевету на общественный строй» осмелился обратиться к Хонеккеру. Штази нелегально перехватила оба письма. Вожди ГДР в деле выкорчевывания антигосударственных настроений не могли полагаться только на миллионную армию доносчиков, завербованных Штази. Решив обезопасить себя со всех сторон, они приняли закон, по которому недонесение о своих соседях или знакомых, занимающихся «антигосударственной деятельностью», каралось тюремным заключением на срок до пяти лет. Одному человеку дали 23 месяца за то, что он не сообщил в органы госбезопасности о своем друге, собиравшемся бежать на Запад. Закон об обязательных доносах вырастал из устава СЕПГ, изданного в виде маленькой красной книжицы. Я подобрал экземпляр этого устава, ранее принадлежавший шоферу Штази, который на полях напротив статьи, где требовалось «сообщать в руководящие органы партии, вплоть до ее Центрального комитета, о любых проступках, невзирая на должности лиц, их совершивших», написал «Ха, ха». Руперт Шольц, депутат бундестага и профессор Мюнхенского университета, рассказывал, что многие бывшие граждане ГДР считают, что их западные собратья не горят особым желанием привлечь к судебной ответственности преступников из Штази: «И действительно, мы уже слышали, как многие из них говорили, что мирную революцию лучше было бы сделать кровавой, тогда бы они смогли рассчитаться со своими мучителями, перевешав их побыстрее». Священник лютеранского прихода в Восточной Германии Иоахим Гаук разделяет пессимизм населения и не питает особых надежд на то, что правосудие когда-либо восторжествует. После объединения Германии боннское правительство назначило Гаука ответственным за хранение архивов Штази. Если выложить миллионы этих дел в одну линию, то она растянется на 202 километра. В этих делах вы найдете невероятное количество жертв Штази и их мучителей». Нужные полномочия Гаук получил в ноябре 1991 года, когда германский парламент принял закон, позволявший начать в архивах Штази поиски с целью установления личностей бывших сотрудников Штази и их пособников. Гаук рассматривал этот законодательный акт как первый шаг в правильном направлении. Опираясь на архивные данные, можно будет уволить этих людей с занимаемых ими должностей на государственной и муниципальной службе без каких-либо судебных разби рател ьств. Логически немыслимо, чтобы те, кто служил этому аппарату угнетения, по-прежнему продолжали бы занимать руководящие должности. Нам нужно убедить наш народ в том, что он теперь свободен, и сделать так, чтобы люди прониклись доверием к органам власти на всех уровнях», — рассказывал Гаук. Просмотр шести миллионов дел займет долгие годы. Значительное количество досье находится в хранилищах окружных управлений Штази, разбросанных по всей Восточной Германии. Чтобы привести в порядок все дела в берлинском центральном хранилище, одному человеку потребовалось бы 128 лет. Эта работа не была бы столь затруднена, если бы последнее правительство ГДР в целях предотвращения «охоты на ведьм» не отдало распоряжение уничтожить тысячи компьютерных дискет. Тысячи дел по шпионажу были изрезаны на куски и упакованы в 17 200 бумажных мешков. Разборка содержимого только одного мешка занимала у двух рабочих от шести до восьми недель. Затем наступал черед специалистов по головоломкам, соединявших вместе эти кусочки. К середине 1997 года таким вот образом было обработано менее 500 мешков, что составило около 200 тысяч страниц. Значительно усложняет дело нехватка опытных специалистов по архивам и экспертов. А ведь помимо этих дел есть еще 37,5 миллионов карточек с именами осведомителей и тех, кто находился под наблюдением Штази, которые также необходимо проверить. Первоначально предусматривалось финансирование штата из 550 сотрудников. На это ежегодно выделялась сумма в 15 миллионов долларов. К 1997 году бюджет вырос до 137 миллионов долларов, а штат — до 3100 сотрудников. Жертвам Штази и гражданам, находившимся под наблюдением сотрудников госбезопасности, было позволено взглянуть на их дела. За четыре года, минувших после объединения, с такой просьбой обратилось 860 000 человек, причем только за один декабрь 1994 года таких желающих оказалось 17 626 человек. К 1997 году было зарегистрировано 3,4 миллиона заявок на просмотр дел. Пострадавшие находили имена тех, кто предал их, и часто обращались с гражданскими исками в суд. Было возбуждено несчетное множество таких исков, и оказались разорванными многие узы родственных и дружеских отношений. Работа по реабилитации пострадавших и выплате им компенсации не стоит на месте, однако уголовное преследование виновных дело, по мнению Гаука, чрезвычайно трудное: «Мы часто видим, что ведущих функционеров СЕПГ, несущих ответственность за бесчеловечную политику, за которую их и нужно судить, предают суду по обвинению в менее значительных преступлениях, например, коррупции». Это действительно оскорбление для демократии, если такой человек, как Гарри Тиш, отдается под суд за растрату, а не за то, что он был членом Политбюро, в недрах которого рождалась преступная государственная политика. Сотни чиновников были уволены или сами ушли в отставку, а несколько человек даже покончили с собой, когда выяснилось, что они были осведомителями Штази. Среди подавших в отставку был и Лотар де Мэзьер, последний премьер ГДР, подписавший договор об объединении с западногерманским канцлером Гельмутом Колем. Он был деятелем восточногерманского варианта Христианско-Демократического Союза, который, подобно всем другим некоммунистическим партиям Восточного блока, был послушной марионеткой правящего режима. После объединения Германии он стал депутатом бундестага и в награду получил пост вице-председателя ХДС, партии Гельмута Коля. Адвокат по профессии, де Мэзьер долгие годы работал на Штази в качестве осведомителя под кличкой «Черни». Сначала де Мэзьер отрицал, что «Черни» — это он, однако доказательств было более чем достаточно. Именно правительство де Мэзьера и приказало уничтожить компьютерные дискеты Штази. Политическое выживание коммунистов О де Мэзьере, сыгравшем главную роль в быстром объединении Германии, вскоре забыли, однако двадцать членов старой коммунистической партии, СЕПГ, все еще являются депутатами бундестага. Ее новое руководство сочло, что ему удалось откреститься от своего кровавого прошлого, взяв как часть названия партии слово «демократический». Если бы выборы лёта 1990 года проходили несколькими месяцами позже, что дало бы возможность организовать их по закону объединенной Германии, эти люди не смогли бы пробиться в парламент. В ФРГ действует система пропорционального представительства, согласно которой, чтобы быть представленной в парламенте, любая партия должна набрать не менее 5 процентов голосов. Избиратели опускают в урны два бюллетеня, один за партию и другой за конкретного кандидата. Это называется прямым делегированием. Если какая-то партия не дотягивает до 5 процентов, но получает хотя бы три прямых мандата, она будет представлена в парламенте. Учитывая меньшую численность населения Восточной Германии, боннское правительство пошло на временный компромисс и снизило порог до 3 процентов, и ПДС с огромным трудом преодолела даже такой низкий барьер. На всеобщих выборах 1994 года, первых после объединения, ПДС набрала 4,4 процента. Если бы не голоса, поданные за четырех депутатов прямым голосованием, ПДС не была бы представлена в парламенте. Эти четыре мандата она получила в избирательных округах Восточного Берлина, населенных по большей части безработными, бывшими партийными функционерами и правительственными чиновниками. Одним из депутатов, избранных прямым голосованием, стал Грегор Гизи, адвокат-коммун ист, которого обвинили в том, что он доносил на своих клиентов в органы госбезопасности. Гизи отверг это обвинение и добился временного постановления суда, запретившего одному бывшему восточногерманскому диссиденту выступать с подобными утверждениями публично. Однако в декабре 1994 года гамбургский суд отменил это постановление на основании документов Штази. Еще одним кандидатом, который пришел в парламент таким же путем, стал Стефан Гейм, писатель после прихода Гитлера к власти, эмигрировавший в США и принявший там американское гражданство. Во время второй мировой войны он служил офицером в американской армии. Год спустя, 17 июня 1953 года, население ГДР восстало против коммунистов. Это восстание было подавлено советскими войсками. Впоследствии Гейм писал в коммунистической еженедельной газете «Берлинер Цайтунг», что если бы не вмешательство Советов, то «началась бы американская бомбардировка. Выстрелы в мятежников предотвратили войну, а не развязали ее». А когда за четыре месяца до этого умер Сталин, Гейм в той же газете выразил свою скорбь по палачу, сгубившему двадцать миллионов человеческих жизней, назвав его «самым любимым человеком нашего времени». И наконец, в речи 31 января 1995 года на демонстрации по случаю 62-й годовщины прихода нацистов к власти ни в чем не раскаявшийся Гейм, которому исполнилось уже восемьдесят два года, имел наглость заявить, что теперешний климат в Германии «очень напоминает 1933 год» и сильно пугает его. Зрелище, когда Гейму как старейшему депутату согласно традиции было поручено открыть сессию бундестага в 1995 году, иначе как гротескным назвать нельзя. Несмотря на яростные протесты, председатель бундестага Рита Зюссмут решила не нарушать эту традицию. Сохранил свое место в парламенте и Ханс Модров, ветеран номенклатуры СЕПГ, возглавлявший ранее дрезденскую окружную партийную организацию. Это был один из влиятельнейших постов в коммунистической иерархии. В репрессивном аппарате Модров играл не последнюю роль. Ему напрямую подчинялся генерал-майор Хорст Бём, начальник окружного управления Штази. Именно Модров приказал сотрудникам народной полиции в бурные дни осени 1989 года подавить демонстрации протеста. Сотни протестующих были жестоко избиты и брошены в тюрьму. В начале 1990 года Бёма нашли застреленным в своем кабинете. Это случилось как раз перед тем, как он должен был предстать перед комиссией, которая была создана для решения вопроса о будущем ГДР. Его смерть списали как самоубийство. Однако ходили слухи, что Бёма убили, дабы помешать ему дать показания о деспотичном стиле руководства Модрова. В мае 1993 года Модрова признали виновным в предвыборных махинациях. Руководство ГДР приказало, чтобы процент голосов «против» официальных кандидатов на выборах 1989 года был меньше, чем в 1985 году. Модров отпарировал, что «против» проголосовало только 2,5 процента избирателей его округа, однако в действительности таких бюллетеней было как минимум в четыре раза больше. Судья ограничился порицанием в адрес Модрова, вместо того чтобы подвергнуть его тюремному заключению или хотя бы оштрафовать. Федеральный верховный суд, занимавшийся пересмотром приговоров судов низших инстанций, в ноябре 1994 года постановил провести повторное слушание дела Модрова по причине «слишком мягкого» предыдущего приговора. После второго процесса Модрова приговорили к шести месяцам условно. Годом позже бундестаг все еще дебатировал вопрос, лишать Модрова депутатского мандата или же нет. В 1949 году финансы и прочая собственность НСДАП — нацистской партии, — конфискованные после войны победоносными союзниками, были переданы первому западногерманскому правительству. Доступ к ним был закрыт для всех, кто не являлся членом партии. Вскоре после объединения суды постановили, что эти архивы являются собственностью государства. Правоохранительные органы и ученые получили возможность работать с хранящимися там материалами. Тем не менее архивам СЕПГ грозила новая опасность. В этом письме Гизи упрашивал советских руководителей либо оказать давление на канцлера ФРГ Гельмута Коля, чтобы он вернул эти архивы ПДС, либо, если для Коля это окажется по политическим мотивам невозможным, уничтожить их. Открытие архивов, писал Гизи, было «настоящей катастрофой», потому что в них содержалось множество секретных документов. Опубликование этих документов имело бы «крайне неприятные последствия не только для ПДС, но и для компартии Советского Союза», — указывал Гизи. Однако его советские друзья были уже бессильны что-либо сделать. В архивах хранятся документы с решениями и директивами Политбюро, которые могут стать причиной судебного преследования многих лиц из высшей партийной номенклатуры ГДР. В конце концов ПДС соглашалась оставить себе лишь 20 процентов фондов СЕПГ и передать 80 процентов в качестве жеста доброй воли новому государству. Не все, кто внимательно наблюдал за тем, как разворачивались события, были удовлетворены таким их поворотом. Объектом его критики была не политика ПДС: «Всегда будет какая-то партия левее нашей социалистической партии. Дело не в этом. И тогда, поменяв вывеску и будучи удаленными от власти, они сказани бы, что нацистская идеология — штука вполне нормальная, просто ее извратили в процессе реализации. Теперь мы начнем заново и поскольку мы будем душками и станем исповедовать любовь к ближнему, мы требуем себе лишь двадцать процентов нацистской собственности». Любого, кто осмелится хотя бы предложить подобное, следовало бы запереть в сумасшедший дом на всю его оставшуюся жизнь. Гаувайлер обвинил ГКП в том, что она была «пятой колонной». Документы Штази подтверждают, что некоторые члены ГКП проходили подготовку на специальных базах в ГДР, где их учили стрельбе из различных видов оружия, обращению со взрывчаткой и партизанской тактике. В случае войны они должны были устраивать в ФРГ диверсии на промышленных объектах и коммуникациях. Одновременно с требованием запрета обеих партий Гаувайлер выдвинул и другое требование — использовать фонды ПДС и ГКП для выплаты компенсаций лицам, пострадавшим от коммунистических репрессий. Несмотря на то, что руководство ФРГ проигнорировало предложение Гаувайлера, его аргументы стоят того, чтобы привести их здесь: «Если эти суммы выплачивать из общественных фондов, наш народ будет вправе назвать нас идиотами. Ведь не наш народ нанес вред тем, кого преследовали за их политические убеждения. Если мы не заставим коммунистов платить, это может привести к новым противоречиям и скандалам. Заставьте их заплатить, и тогда никто и слова не скажет в адрес рядовых коммунистов, бессловесных попутчиков. Мы опять хотим стать одной нацией, мы хотим идти вперед. Наше будущее называется Германия и Европа.
После строительства Берлинской стены сюда стали попадать и подозреваемые в организации побегов из страны. Через несколько лет здесь было создано памятное место, стали проводить экскурсии. На фотоэкскурсии можно увидеть внешний облик тюремных зданий и территории, камеры и коридоры, приспособления для пыток, кабинеты для допросов, элементы интерьера.
"Курилка Штази | Raucherraum des Ministerium für Staatssicherheit"
| «Штази» — лучшая спецслужба XX века | Бывшая штаб-квартира "штази" на Норманненштрассе в Берлине должна стать "местом памяти и исследований", об этом заявила госминистр по вопросам культуры в ведомстве федерального канцлера Клаудия Рот (Claudia Roth). |
| Мы из «Штази» | -Почему «Штази» называют самой сильной спецслужбой в мире? -Когда «Штази» официально существовало, то оно было, действительно, очень сильной структурой. |
| Stasi 2.0 - Wikipedia | Есть и другие свидетели, видевшие, как только что вернувшийся из ГДР Володя-штази командовал в тот день у Казанского собора (задержано было более ста человек). |
| Архивы некогда одной из самых сильных разведок мира получили статус государственных | Поэтому, скорее всего, удостоверения Путина и его товарищей еще перед этим были сданы в Штази на продление, но назад они их уже не получили, никого это уже не волновало». |
Архивы некогда одной из самых сильных разведок мира получили статус государственных
Объявлена экстренная эвакуация. В опасной зоне еще два десятка населенных пунктов, где проживают более двух с половиной тысяч человек. Между тем в Оренбургской области от воды освободились почти три тысячи домов и столько же приусадебных участков. Работает комиссия по оценке жилья — 1800 строений признали подлежащими сносу.
Для справки: обе организации возглавляет давний друг Владимира Путина Аркадий Ротенберг. Тщательное изучение решений английского суда позволяет выяснить, что есть весьма интересные факты, которых «не заметила» российская пресса. Meier Zeno A. Maier и Mr.
Lerch оба указаны как швейцарские предприниматели и резиденты страны. Оба этих господина — члены совета директоров зарегистрированного в Гонконге офшора Crown Capital Holdings Limited. Судом установлено, что через Perchwell и Crown оба швейцарских «индивидуала» имеют отношение к лихтенштейнскому трасту Berenger Foundation, в котором Павел Скурихин назван одним из бенефициаров.
Туда в первую очередь поступала новейшая техника, а служба там была большой привилегией как для солдат, так и для офицеров. И так как ГСВГ, как и собственно сама ГДР, была «витриной» соцлагеря, то дедовщины практически не было, а её единичные случаи жестоко карались этот высосанный из пальца тезис опровергается выжившими ветеранами, сохранившими воспоминания о том, что дедовщина таки была, и довольно лютая, что отчасти могло объясняться повышенным спермотоксикозом Зато была этническая неприязнь: русские считали призывников из Средней Азии тупыми «чурками», но «борзели» и сами азиаты.
В мотострелковых частях процент "чурок" был выше, в технически оснащённых стремился к минимуму, в середине-конце 80-х процентное соотношение во многом зависело от национальности начальника строевой части, отбиравшего на сборных пунктах "своих" призывников. Была и своя специфика по части продовольственного и вещевого снабжения - до 1986 года включительно солдаты в ГСВГ получали кожаные ремни и кожаные юфтевые сапоги, в то время как в СССР к тому времени уже много лет носили кожзам и кирзу. Солдатам ГСВГ, в отличие от войск, дислоцированных на территории СССР, чаще и обильнее выдавали в рационе гречку, яйца и яблоки, хотя в целом солдатский рацион оставлял желать лучшего и там те же солёная рыба с капустой на ужин В городе Карлмарксштадт ныне Хемниц развилась крутая школа фигурного катания, и даже СССР много заимствовал у них, пока грубо в конце 1970-х не стал на голову сильнее. Слова «тодес» и «риттбергер» [5] — это оттуда. В ГДР до 1966 года продолжала использоваться смертная казнь с помощью гильотины , после и до отмены смертной казни в 1987 году практиковался расстрел.
Для сравнения, в ФРГ смертная казнь как мера наказания была отменена аж в 1949 году. Ampelmann, светофорный человечек в большой шляпе, специфичное для ГДР изображение на пешеходном светофоре. С объединением Германии начали заменять светофоры на общенемецкие, но потом одумались и наоборот, сделали его символом Берлина [7]. Vita Cola. ГДРовский аналог буржуинских Кока- и Пепси-колы, до сих пор один из самых популярных напитков в Германии и один из символов « остальгии ».
В СССР Вита-кола из братской страны продавалась, но стоила гораздо дороже капиталистической Пепси-колы отечественного разлива, не говоря уже о Байкалах и Тархунах. Стоил как мотоцикл с коляской, но, в отличие от него, имел полноценный кузов, отчего очереди растягивались на несколько лет. Однако затем компания почила на лаврах, и к 1980-м «Траби» уже безысходно устарел, хотя и был крайне популярен в силу дешевизны и отсутствия вменяемых альтернатив. В отличие от пионеров других соцстран, восточногерманские из Пионерской организации имени Эрнста Тельмана тельмановцы носили не красный, а синий галстук. Панельные коробки многоквартирные дома Plattenbau , как и подобает любому социалистическому строю.
Что характерно, в отличие от тех же Франции и Великобритании , где панельки просто сносятся, в Германии и заодно в Польше, Чехии и Венгрии они ремонтируются и проходят реновацию, и притом довольно качественно. Рядовая пятиэтажка имела качество, недостижимое советским строителям, даже если те строили номенклатурный домик. В отличии от жителей Западной Германии, жители Восточной, входя в жилое помещение, снимают уличную обувь. Лет 60 назад в ГДР как альтернативу буржуазному рок-н-роллу придумали танец липси — от древнего названия Лейпцига. Однако энтузиазма у молодёжи новинка не вызвала.
В ГДР для спортсменов существовала государственная допинг-программа, ещё задолго до того, как она стала мейнстримом во время олимпиады в Сочи.
To this end, the MfS took over the Soviet basement prison as its central remand centre from 1951. Up until 1989, around 11,000 people were imprisoned both here and in the new prison building, which was completed in 1960. The Supreme Court finally sentenced him to four years in prison in a secret trial.
Возвращался Блинкен из Шанхая пешком...
Я имел привилегию наблюдать за позицией, принятой Хонеккером в тот момент, когда ему пришлось платить горькой монетой за грех, совершенный тем, кто продал свою душу дьяволу за несколько глотков водки. Я сохраняю по отношению к Хонеккеру самое глубокое чувство солидарности.
Их можно было незаметно встроить в стену, ведь для аудио порта микрофона требовалось лишь крошечное отверстие размером не более 1 мм. Хороший образец такого жучка — Bremen 20, показан на изображении ниже. Красный и синий провода справа подключались к кабелю, а более толстый серый провод вел к микрофону, который обычно прятался внутри оштукатуренной стены. Помимо аудио жучков, Штази активно использовала уже существующую инфраструктуру дома, многоквартирного дома, офиса, района или даже города. Жучки устанавливались как «паразитирующие» устройства на действующий кабель.
Примерами такой инфраструктуры являлись телефонные линии, кабель электросети, системы внутренней связи в многоквартирном доме, центральные установки антенны. Поскольку такие кабели в основном использовались для передачи других сигналов, звук от скрыто установленного жучка скрывался или маскировался таким образом, чтобы его невозможно было уловить. Это делалось путем модуляции звука на так называемую несущую частоту. После модуляции сигнал через кабель передавался в точку подключения за несколько сотен метров, где он демодулировался, записывался и в конечном итоге расшифровывался. Примером такого жучка несущей частоты являлось болгарское устройство Bodil, на изображении ниже. Bodil использовал уже существующую телефонную линию для передачи своих разведданных. Такой жучек мог быть установлен практически везде, например, внутри предмета мебели, внутри деревянной стены или внутри телефонной коробки.
Специальный приемник мог находиться в другом месте здания или даже за его пределами. Для длительного шпионажа сигнал направлялся непосредственно на пост прослушивания Штази, для этого использовалась дополнительная бесплатная выделенная телефонная линия. B3 — Радио жучки ВЧ В тех редких случаях, когда не было возможности использовать существующую инфраструктуру для прослушивания комнаты, в ход шли радио жучки, также известные как высокочастотные HF или Radio Frequency RF жучки. Их можно было установить практически везде, даже внутри переносного объекта. Самый миниатюрный радио жучок, работающий на частоте 950 МГц Радио жучки могли запитываться от сети, но чаще использовались батарейки, что значительно сокращало срок их службы. Замена севших батареек была рисковым мероприятием, плюс ко всему нужен был доступ к объекту. По этой причине иногда в работе были удаленно управляемые жучки.
Когда в устройстве не было необходимости, оператор отключал его удаленно, что знатно экономило драгоценный заряд батареи. Однако, вопреки распространенному мнению, такие жучки использовались в операциях редко, поскольку их можно было легко обнаружить с помощью специального детектора. Иногда их находили совершенно случайно при поиске радиостанции на радиоприемнике. В остальных случаях звук от жучка маскировался от не преднамеренного перехватчика с помощью техники маскирования звука, такой как частотная модуляция поднесущей. X — контрмеры Штази занималась не только размещением скрытых подслушивающих устройств жучков у своих противников, но и проверкой — или зачисткой — важных объектов, таких как правительственные учреждения, гостиницы и посольства, с целью обнаружения жучков и других шпионских устройств со стороны своих противников. Этот ряд мероприятий носил название Aufgabe X задание X , а технология широко известна как Kontertechnik контрмеры или Operatieve Kontroll- und suchtechnik технология оперативной проверки и поиска , или X-Technik X- технологии. Орхидея-2 — устройство для поиска скрытых подслушивающих устройств жучков на проводных линиях Сойка 1 — первый полностью транзисторный портативный приемник для обнаружения шпионских передатчиков Сойка 1 Филин — пассивный радиолокационный пеленгатор, частоты 25-65Мгц К устройствам X — контрмерам можно отнести и бороскопы — оптические инструменты, предназначенные для визуального осмотра узких, труднодоступных полостей, устройство обычно состояло из гибкой или жесткой трубки с окуляром на одном конце, линзой объектива на другом и релейной оптической системой между ними.
Использовался для обнаружения скрытых устройств прослушки несущей частоты. Устройство Capri запитывалось от небольшой батареи на 9 В и имело клеммы для подключения двусторонней проводки, например, телефонной линии или электросети. Кроме того, имелся BNC-разъем.
Путин после окончания Ленинградского государственного университета в 1975 году был направлен на работу в Комитет государственной безопасности СССР. В 1985 году командирован в представительство КГБ в ГДР и работал в Дрездене до 1990 года Там он занимал должности старшего уполномоченного, помощника, старшего помощника начальника отдела.
О своей работе в Германии Путин говорил и публично. Так, в фильме журналиста Андрея Кондрашова "Путин", показанном в начале 2018 года, он рассказывал о событиях конца 1989 года, когда в ГДР протестующие штурмом взяли здание Штази, а затем хотели попасть в здание КГБ, чтобы получить архивы.
В конце 1989 и начале 1990 года активистам движения за гражданские права удалось предотвратить уничтожение всех документов.
Хранилось 16 000 мешков разорванных бумаг. Документы из примерно 500 мешков были восстановлены вручную, а содержимое 23 мешков было реконструировано виртуально. Источник: dpa.
Тюрьма-музей Штази.
Йозеф Зеттник, служивший пехотинцем в немецкой армии и с 1942 года работавший в Освенциме, в 1964 году был завербован «Штази» и стал следить за членами своей католической общины. Известно о том, что «Штази» оказывала определенное покровительство легендарному Ильичу Рамиресу Санчесу по прозвищу «Карлос Шакал». А теперь, сообщают в ТГ BBC News, Берич выложил на своей странице видеообращение к товарищу Путину, в котором заявил, что произошла страшная ошибка. отличный и интересный образ полковника Штази. Заходи в чат наших товарищей дабы пообщаться и расслабиться в дружеской атмосфере. Если надумаешь у нас остаться и вместе учиться и бороться за дело Маркса-Энгельса-Ленина, то приходи в моё отделение штази, чтобы к нам подписаться.
Как агенты Штази контролировали Европу? Ужасные тайны знаменитой спецслужбы ГДР
Они хотели предотвратить уничтожение документов "штази", начавшееся сразу после падения Берлинской стены. Открытый диалог в обществе должен способствовать продвижению идеи свободы, которую несет в себе демократия, уточнила Рот после посещения архива документов "штази". Госминистр также отметила, что осознание и устранение последствий преступлений, совершенных правящей в ГДР СЕПГ Sozialistische Einheitspartei Deutschlands , остается задачей и обязанностью даже спустя 33 года после мирной революции. Бывшая штаб-квартира министерства госбезопасности ГДР, как отмечает берлинский сенатор по культуре Клаус Ледерер Klaus Lederer , имеет двойное историческое значение: отсюда организовывались репрессии и оно же ассоциируется с мирной революцией. Десятилетия огромный комплекс зданий министерства госбезопасности ГДР в столичном районе Лихтенберг был, наверное, самым недоступным местом в стране. Это был "щит и меч" СЕПГ, сюда стекалась информация от шпионов из-за рубежа и со всей ГДР, здесь готовились репрессивные меры, здесь людей ломали физически и психологически. Сразу после падения Берлинской стены стало известно, что сотрудники "штази" начали активно уничтожать все документы. В начале декабря 1989 года в некоторых городах граждане захватили местные отделения "штази", а 15 января 1990 года мирные демонстранты ворвались в штаб-квартиру в Восточном Берлине.
Посмотрите, когда ваша аудитория на самом деле видит ваши посты. Скорректируйте вашу контентную стратегию и увеличьте эффективность постов Типы контента, длина, хэштеги Определяйте, как влияет тип поста, его длина, хештеги на эффективность контента.
Как отмечается в опубликованном во вторник материале издания, удостоверение, выданное на имя майора Владимира Путина 31 декабря 1985 года, было собственноручно им подписано и продлевалось каждый квартал вплоть до конца 1989 года. По словам руководителя дрезденского отделения по работе с архивами Штази Конрада Фельбера, с этим документом работавший тогда в дрезденском подразделении КГБ Путин мог беспрепятственно проходить в учреждения органов госбезопасности ГДР и не должен был никому выдавать того, что работал на советскую спецслужбу. Он также предположил, что наличие удостоверения могло облегчать задачу по вербовке агентов в бывшей ГДР. Путин после окончания Ленинградского государственного университета в 1975 году был направлен на работу в Комитет государственной безопасности СССР.
Как отмечается в опубликованном во вторник материале издания, удостоверение, выданное на имя майора Владимира Путина 31 декабря 1985 года, было собственноручно им подписано и продлевалось каждый квартал вплоть до конца 1989 года. По словам руководителя дрезденского отделения по работе с архивами Штази Конрада Фельбера, с этим документом работавший тогда в дрезденском подразделении КГБ Путин мог беспрепятственно проходить в учреждения органов госбезопасности ГДР и не должен был никому выдавать того, что работал на советскую спецслужбу. Он также предположил, что наличие удостоверения могло облегчать задачу по вербовке агентов в бывшей ГДР. Путин после окончания Ленинградского государственного университета в 1975 году был направлен на работу в Комитет государственной безопасности СССР.
Штази: министерство, которое треть века наводило ужас на людей
Воссоединение Германии были открыты файлы наблюдения, которые Штази вела на миллионы восточных немцев, так что все граждане могли по запросу просматривать свои личные дела. Смотрите онлайн Куклы наследника Тутти Йенс Столтенберг: товарищ генеральный секретарь или агент Стеклов (26 Апреля 2024). Mетодичка by ШТАЗИ, released 06 August 2021 1. Штази 2. Дискомфорт 3. Тинейджер политик 4. Немцов 5. Пизда могила 6. Ядопреклонитель 7. Деменция 8. Ноу фьюче recorded, mixed and mastering: Black lodge studio cover: Lesnoy.
Рваную правду о «штази» расскажет компьютер
Заходи в чат наших товарищей дабы пообщаться и расслабиться в дружеской атмосфере. Если надумаешь у нас остаться и вместе учиться и бороться за дело Маркса-Энгельса-Ленина, то приходи в моё отделение штази, чтобы к нам подписаться. Бывшая штаб-квартира "штази" на Норманненштрассе в Берлине должна стать "местом памяти и исследований", об этом заявила госминистр по вопросам культуры в ведомстве федерального канцлера Клаудия Рот (Claudia Roth). Фотограф Симон Меннер (Simon Menner) разыскал в архивах немецкой службы госбезопасности «Штази» снимки, которые использовались для обучения агентов.
Служба разложения. Как Штази обрабатывало граждан ГДР
На зимних Олимпийских играх 1988 года в Калгари соревнования по лыжной стрельбе проводились в том же месте, и режиссеры сочли отличной идеей поднять те же флаги, что и тогда, в ознаменование события 31-летней давности. Каждый человек живет своей эпохой. Если сравнивать с любой предыдущей, время, в котором мы живем, бесконечно изменчиво.
Несмотря на это, в ГДР, в частности, были очень популярны вестерны , как и зарубежные, так и отечественные, с Гойко Митичем на ролях индейцев. Помимо развлекательной и эстетической функции, несли в себе и пропагандистскую: благородные индейцы отбиваются от алчных и кровожадных бледнолицых колонизаторов — Карл Маркс одобряет. Краткая история Берлинской стены Разделённый Берлин, а с 1961 г. Впрочем, причина этого довольно проста: формирования ННА велось с использованием гитлеровских формы и оружия и иногда даже из бывших офицеров и солдат вермахта.
Со временем в ГДР сформировались своя форма и своё вооружение, но всё равно они оставались похожими на нацистские , что повлияло на появление такого тропа, как Красно-коричневая сволочь. И из-за этого во время подавления Пражской весны 1968 года ГДР хоть и объявила в участии в оказании братской помощи Чехословакии, фактически от введения в Чехию немецких войск воздержались. И заодно ГСВГ Группа советских войск в Германии — ошмётки советских оккупационных войск, выведенные в 1994 году под дирижирование пьяного Ельцина. Заброшенные советские части являются излюбленным местом для посещения сталкеров не только бывшего СССР, но и самой Германии. Выведенные при Ельцине ошметки уже назывались Западной группой войск. ГСВГ же была самой боеспособной частью советской армии, которую готовили на тот самый знаменитый рывок «Семь дней до реки Рейн».
Туда в первую очередь поступала новейшая техника, а служба там была большой привилегией как для солдат, так и для офицеров. И так как ГСВГ, как и собственно сама ГДР, была «витриной» соцлагеря, то дедовщины практически не было, а её единичные случаи жестоко карались этот высосанный из пальца тезис опровергается выжившими ветеранами, сохранившими воспоминания о том, что дедовщина таки была, и довольно лютая, что отчасти могло объясняться повышенным спермотоксикозом Зато была этническая неприязнь: русские считали призывников из Средней Азии тупыми «чурками», но «борзели» и сами азиаты. В мотострелковых частях процент "чурок" был выше, в технически оснащённых стремился к минимуму, в середине-конце 80-х процентное соотношение во многом зависело от национальности начальника строевой части, отбиравшего на сборных пунктах "своих" призывников. Была и своя специфика по части продовольственного и вещевого снабжения - до 1986 года включительно солдаты в ГСВГ получали кожаные ремни и кожаные юфтевые сапоги, в то время как в СССР к тому времени уже много лет носили кожзам и кирзу. Солдатам ГСВГ, в отличие от войск, дислоцированных на территории СССР, чаще и обильнее выдавали в рационе гречку, яйца и яблоки, хотя в целом солдатский рацион оставлял желать лучшего и там те же солёная рыба с капустой на ужин В городе Карлмарксштадт ныне Хемниц развилась крутая школа фигурного катания, и даже СССР много заимствовал у них, пока грубо в конце 1970-х не стал на голову сильнее. Слова «тодес» и «риттбергер» [5] — это оттуда.
В ГДР до 1966 года продолжала использоваться смертная казнь с помощью гильотины , после и до отмены смертной казни в 1987 году практиковался расстрел. Для сравнения, в ФРГ смертная казнь как мера наказания была отменена аж в 1949 году. Ampelmann, светофорный человечек в большой шляпе, специфичное для ГДР изображение на пешеходном светофоре. С объединением Германии начали заменять светофоры на общенемецкие, но потом одумались и наоборот, сделали его символом Берлина [7]. Vita Cola. ГДРовский аналог буржуинских Кока- и Пепси-колы, до сих пор один из самых популярных напитков в Германии и один из символов « остальгии ».
В СССР Вита-кола из братской страны продавалась, но стоила гораздо дороже капиталистической Пепси-колы отечественного разлива, не говоря уже о Байкалах и Тархунах.
По словам Хайнца Эггерта, это "самое глупое, что можно было предложить". У сторонников возобновления проверок госслужащих на принадлежность к "Штази" совсем неожиданно возникло еще одно затруднение. Spiegel выяснил, что данные о 17 тысячах экс-сотрудников госбезопасности ГДР, которые Financial Times Deutschland вытащила на первую страницу, по меньшей мере, десятилетней давности.
В частности, цифры о том, что на госслужбу в Берлине смогли устроиться 2733 бывших сотрудников "Штази" относятся к 1996 году, когда уполномоченный по делам "Штази" в берлинском правительстве Мартин Гутцайт Martin Gutzeit представил доклад, в котором суммировал статистические данные за пять лет с 1991 года. После этого, по данным Spiegel, данные не обновлялись. Spiegel представил свои выкладки, из которых, между прочим, следует, что отсев бывших агентов "Штази" проходил достаточно бойко: в зависимости от федеральной земли работу потерял каждый второй или каждый третий. Впрочем, даже цифры здесь не главное.
Канцлер Германии Ангела Меркель в интервью авторитетному политическому журналу Cicero, отметила, что подобная статистика не отражает главного: кто кем был в "Штази". Нельзя, по ее словам, ставить знак равенства между рядовым водителем, и высокопоставленным офицером. Кроме того, как заявила Меркель, надо смотреть не только на то, что конкретные люди делали в "Штази", но и на то, чем они занимались и как проявили себя за последние 20 лет с момента объединения Германии. Словом существует множество аспектов, которые необходимо принимать во внимание.
При этом Меркель, однако, сочла "разумным" предложение еще раз проверить прошлое некоторых чиновников находящихся на особенно "чувствительных" должностях. В любом случае канцлер высказалась весьма осторожно, отметив, что форсировать решение данного вопроса не нужно. Что тоже вполне разумно. Акты и документы "Штази", где хранится информация о многих персоналиях, представляют собой грозное политическое оружие, настоящую бомбу, которая может подорвать социальное и политическое равновесие в стране.
Доступ к этому оружию, которое многие хотели бы использовать против своих политических противников, хорошо бы ограничить. Причем не верно было бы думать, что потрясения коснутся только Восточной Германии. Недавний случай с бывшим высокопоставленным сотрудником полиции Западного Берлина Карл-Хайнцем Куррасом Karl-Heinz Kurras , который оказался внештатным сотрудником "Штази", свидетельствует о том, что Западной Германии это касается в той же степени.
Там можно увидеть рабочий кабинет генерала Хорста Бёма. Когда тысячи демонстрантов все-таки заняли здание, генерала заставили сдать личный пистолет. Для Бёма, по словам директора музея Конрада Фельбера, долгие годы занимавшего пост уполномоченного по изучению документов Штази в Дрездене, это была огромная трагедия, которую он не смог пережить.
В феврале 1990 года в своей квартире он покончил с собой. А почему отметки о продлении удостоверения Путина заканчиваются четвертым кварталом 1989 года, объясняется просто. Конрад Фельбер, руководитель дрезденского отделения архива документов Штази: «В квадратике за первый квартал 1990 года штемпель отсутствует. Потому что 5 декабря 1989 года Штази после занятия здания демонстрантами фактически прекратила свое существование. Поэтому, скорее всего, удостоверения Путина и его товарищей еще перед этим были сданы в Штази на продление, но назад они их уже не получили, никого это уже не волновало».
Неофициальный сотрудник ШТАЗИ
Спецслужба Штази формировалась при прямом участии товарищей из Москвы, что нашло отражение практически во всей символике. Статистика cообщества ВКонтакте Товарищ Штази/ГДР/Genosse Stasi/DDR. Детальный анализ рекламы, постов и пользователей группы. Приехали двое мужичков в гражданке, опять же из "Штази", взяли снайперскую винтовку и пулемёт Калашникова с магазином на две с половиной сотни патронов и устроили лёжку за одним из брустверов, ограждающих одно из хранилищ.