Новости общества. Сообщение Политолог Дугина посмертно получила Евразийскую философскую премию появились сначала на Общественная служба новостей.
«Возмущение и негодование». Почему вокруг школы Ильина в РГГУ разгорелся скандал
По его мнению. Чем большим суверенитетом будет обладать РФ, тем меньше шансов на горячее противостояние с западным миром. С могучей, объединенной и уверенной в своих силах ядерной державой мериться силами никто не захочет.
А военная экономика — это достаточное количество высококачественного оружия, хорошее обмундирование для солдат. Только это имеет значение. Это то, в том числе, что привлекает украинцев в Европе. Не так уж маловажно, чтобы в тех же новых регионах шло развитие, людям было где жить, они учились, у них были высокотехнологичные и высокооплачиваемые рабочие места.
На это же, наверное, интересно посмотреть. Во-первых, им никто не покажет этого. Во-вторых, если бы Украина сражалась за комфорт, она бы сохранила саму себя вместе с Крымом, чуть-чуть более тонко и гибко ведя свою политику в отношении России, получила бы европейский комфорт и была бы в общем-то в неплохом положении. Нет, всем этим украинцы пожертвовали ради одного — убить русского. Ярость их русофобии заменяет любые соображения из серии "кому там уютно" и "кому сколько платят". Я вообще не считаю, что мы имеем дело с материальной мотивацией нашего противника.
Наш противник одержим бесами. С бесом так не пойдет. Бес отправлен на разрушение, убийство, смерть. Он не будет соображать, где ему выгодней — с русскими, на новых территориях жить или на Западе. Его сознание живет совершенно отдельно от его тела. И в этой борьбе с украинской бесовщиной никакие аргументы о том, что на новых территориях лучше, города строят, вообще не будут действовать — им, во-первых, не покажут, во-вторых, они не поверят.
Пока человек одержим бесом, что ему говорить? Что объяснять, например, в стельку пьяному человеку? Не иди на проезжую часть — тебя там собьют? Но он туда идет, потому что ноги идут. Он не соображает, он не слышит ничего. А одержимость бесом — это еще страшнее.
Она лишает всякого критического мышления, ничего не оценивает, ничего не видит, ничему не верит. Одержимые живут в абсолютно иллюзорном мире, где материальный фактор сам превращается в некое бесовское стремление. Мы им говорим — вот комфорт, вот удобство, вот благосостояние, а они — нет, вы нам врете, материальный фактор — это когда русского надо убить, москалю выколоть глаза, сжечь его, вот тогда это будет материальный фактор. Где-то там в Мариуполе строят дома и в них живут припеваючи бывшие граждане Украины — в это просто никто не поверит. Даже если они это увидят, не поверят. Пока мы не свернем шею военно-политической машине, ничего не изменится, никакие аргументы никто слушать не будет.
Они долго жили на Украине, причем после Майдана, подвергались соответствующей обработке. Они сложные, с ними, наверное, как-то по-особенному нужно себя вести? Конечно, к ним нужен подход, но сейчас, признаться, не до них. Существование России стоит под вопросом. Нет, я понимаю, что это важно, но, если не будет России, не будет ни этих людей, ни других людей, никаких людей. Мы в столице живем в некой замороженности, а на самом деле на фронте — в Запорожье, Херсоне, на Донбассе — идет кровавая битва за историю.
Мы ходим по улицам, катаемся на самокатах, а под нами вся земля под асфальтом пропитана кровью и болью тех людей, которые за нас сражаются. Люди, которые недавно оказались внутри России, хотя бы понимают, за что всё это. Это они должны нам объяснить, что происходит.
Как бы Путин ни относился к Израилю, а кажется, он относится к нему лично очень хорошо, он вынужден был и будет поддержать палестинцев. И тут ни МИД, ни Захарова вообще ни при чём. Сатановский хотел оскорбить Путина, но не решился. Соловьёв снял напряжение. Но это вершина айсберга. Ничего не кончилось, ещё толком ничего и не начиналось. Начнётся и мало не покажется никому.
Это очень серьёзно, потому что евреи, как и при большевиках, играют огромную роль и в современной российской политике. Одни выберут Россию. Другие вынуждены будут пойти по пути Сатановского. А как искренне он призывал бомбить Запад. Но Родина — это и вправду очень глубоко и важно. Важнее нет.
И только тонкий гул знаменных распевов над Святой Русью.
Без конца и края. Тихое напряженное сопение пахаря и храп статного сытого коня. Пронзительный запах парного молока в тумане. Вода и хлеб. Осел и бык. И хороводные фигуры русского солнца. Дружины и семьи, полки и веси.
И Царь! Чтобы всем было радостно и покойно. Смело и весело... В общем, все основано на религиозных нормах. Хорошо еще про забивание камнями неверных жён, и оскоплению мужей не призвал. Это ведь тоже «религиозная норма»? В общем, как считает Дугин, иного пути у нас нет.
Скрепа навеки: Дугин не советует русским мужчинам бриться и пользоваться шампунем
Демографическая яма, деградация во многих сферах жизни — все это беспокоит философа Александра Дугина. Последние новости. "В 2017 году корреспондент "60 минут" Лесли Шталь взяла интервью у Дугина в Москве в рамках репортажа, в котором она рассказала о российской кампании дезинформации и. Новости и СМИ. Обучение. Подкасты. Иван Панкин и российский философ Александр Дугин обсуждают как события последнего времени повлияют на судьбу России. Александр Дугин — все новости о персоне на сайте издания Медийный туман ядерной войны, Шойгу напомнили об офицерской чести и призывы к миру с Украиной от Матвиенко.
Александр Дугин: Наступление начинается
Россия объявляет себя суверенным государством и вкладывает в это понятие некое абсолютное значение суверенитета… Это можно назвать стратегией импортозамещения или Россия мыслит себя как национальное государство, но к своему суверенитету, в отличии от глобалистов, относится на полном серьезе. Тогда Россия говорит — я Запад, часть культурно-исторического Запада, но я не подчиняюсь Западу», — пояснил он. Тогда возникает идея, что Россия вообще не Запад, что это отдельное историческое явление, у которой собственный путь и цели, никакой нормативности и обязательности западных целей и пути развития, в том числе, демократия, рынок, либерализм, права человека, гендерное равенство, Грета Тумберг… Все это может быть спокойно поставлено под вопрос, не значит отвергнуто. Здесь речь идет о полной и тотальной ментальной деколонизации нашего общества», — подчеркнул Дугин. По его мнению, горизонт-2040 для России будет зависеть от того, какое решение будет принято относительно собственной идентичности. Капитуляция, отказ от противостояния с Западом, признание поражения, сдаться на милость победителя. Второе — импортозамещение, но глобальное. Мы сами себе Запад, мы догоняем, но имитируем Запад, похищаем технологии… то есть мы где-то достаем себе Запад, не создаем, а умыкаем и присваиваем. Китай, кстати, во многих вопросах этим и занимался. В этом нет ничего зазорного.
До того времени, пока позиции не сблизятся, пока мы не начнем мощное наступление с осадой Киева, договариваться будет невозможно. С другой стороны, мы можем прийти к переговорам, если у нас все рухнет. Но это конечно маловероятно. Короче говоря, различие между двумя минимальными множествами предложений о мире сейчас настолько велико, что дальнейшее ведение боевых действий неизбежно. А с ним будут происходить политические процессы внутри России и внутри Украины. Внутри России они предсказуемы — это укрепление "партии Победы" и окончательно освобождение от "партии предателей", а на Украине, на мой взгляд, надо ожидать распада. Когда люди не получают того, о чем мечтают, когда различие между провозглашаемым и действительным становится уже совершенно недопустимым, ищут виновных. За провал контрнаступления кто-то должен ответить. Это ослабит украинское общество, расколет элиты. В начале СВО и общество, и элиты Украины оказались довольно консолидированными нацистской пропагандой, ожиданием поездок в Европу и, прежде всего, ненавистью к нам. Русофобия, чувство ярости, ненависти, желание убить, уничтожить действительно сплотила общество, но это тоже имеет свои границы. Провал контрнаступления показал, что Россия очень крепка, и с этим провалом украинские элиты и украинское общество должны будут иметь дело. Как они среагируют, я, честно говоря, не знаю. Хватит ли этого провала, чтобы нанести по ним достаточно сильный удар, чтобы они разложились и опустили руки, или они смогут перестроиться и будут продолжать сопротивляться, это я сказать затрудняюсь. Но во всяком случае, перспективы у нас, может быть, не блестящие, но неплохие, надежные, связанные с волей президента вести страну к Победе, а на Украине ситуация будет ухудшаться. Зеленский надоел — сначала он как клоун смешил, потом кровью поливал, использовал все методы привлечения внимания, дальше ему уже нечем поражать, удивлять и вдохновлять. Так что его звезда начинает закатываться, плюс Запад отвлекается на другие фронты. В этой ситуации, я думаю, очень-очень медленно инициатива будет переходить к нам. Очень медленно, потому что трудно воевать против всего НАТО, еще и с такой бешенной, накачанной ненавистью марионеткой, как Украина. Считайте, стае бешенных волков дали дальнобойные ракеты. Мы еще толком не знаем, чем отвечать на такое. Остались ли какие-то невоенные инструменты, чтобы вырвать Украину из-под внешнего управления Западом, или поезд ушел? Они были, но мы ими не воспользовались. Поэтому теперь никакого иного решения, кроме военного, эта проблема не имеет. Другой вопрос, что делать дальше. Если представить, что мы освободили Украину до Львова, что дальше мы им предложим? Что-то мы конечно должны предложить. Но это не вопрос сегодняшнего дня. Война будет такой сложной и долгой, что у нас будет время подумать над этим. Я абсолютно убежден, что нет иного выхода, кроме Империи и Православия, могущественного мирового полюса с сохранением классической культуры и классического мировоззрения в отличие от современного выродившегося Запада, мобилизации славянского глубинного начала. Это нужно нам, это будет вполне приемлемо и для украинцев. Но сначала надо сломить хребет западной либерально-нацистской политической машине. Уничтожим ее, тогда подумаем, что говорить украинцам. До того, пока наш сапог не встанет на границе с Польшей и Венгрией, бесполезно говорить об экономике, идеологии — нас никто не будет слушать. Только после сокрушительной военной Победы будут относится серьезно к тому, что мы говорим. Пока что мы часто расходуем потенциал угроз.
Я не настаивал на каком-то месте или роли себя. Я — выразитель идеи. Я много дисциплин в российскую жизнь привнес. Еще в 90-е годы. В начале и в середине 90-х годов опубликовал «Основы геополитики», которые изменили просто стратегическое мышление в значительной степени именно силовиков и военных элит. Я работал не покладая рук все эти годы в интересах своего государства и в интересах того, чтобы придать нашей стране Логос, вернуть его, не просто искусственно его придумать — это невозможно. Чтобы воссоздать полноту русской традиции, чтобы найти ключи к смыслам русским, русской истории, русской стратегии. И вначале, когда Путин пришел к власти, первые два, по-моему, года были очень тесные связи. Я видел, как многие мои идеи берут и просто воплощают: Евразийский союз, геополитика, суверенитет, даже суверенная демократия в значительной степени, по крайней мере «суверенная» часть этой демократии Сурковым была в значительной мере была взята из этой системы. Начинаются евразийские инициативы. Мне Кремль посоветовал делать Евразийскую партию: она будет очень влиятельна. Но постепенно что-то пошло не так. И в какой-то момент я понял, что к этому нет серьезного отношения. Это очень болезненно было. Потому что я думал, что вот моя миссия выполнена именно с точки зрения политической борьбы — потому что в 90-е годы это была борьба, борьба против власти, против режима, который стоял на западных либеральных позициях полностью открыто, и все в нем было ненавистно, и все требовало уничтожения. Этот режим был нелегитимен, государство было нелегитимно, им правили нелегитимные абсолютно антирусские, русофобские элиты. Сейчас это признают все. И когда Путин пришел на этой волне и начал говорить приблизительно то же самое, конечно, я очень обрадовался и подумал, что моя миссия выполнена. У меня таких амбиций во власти именно, скажем, депутатских или каких-то там административных никогда не было. Я человек Идеи. Но тот факт, что эта идея стала побеждать — я очень был этому рад. Готов был включиться в любой форме в этот процесс, вплоть до организационной. Мы начали делать телеканал «Спас», меня пригласили Демидов и Батанов, втроем мы сделали телеканал «Спас» как такое консервативно-православное телевидение. Оно до сих пор есть. А Евразийское движение — ему семнадцать лет, это было ощущение того, что надо как-то четко обозначить нашу политическую философию, придать ей организационный характер, распространять эти идеи за рубежом. Потому что эти идеи глобальные — это борьба с однополярным миром в пользу многополярного. Это идея континентализма против атлантизма. Это поиск альтернативы либерализму в глобальном масштабе, это признание ценности всех культур и всех народов, антирасизм и антинационализм являются одними из главных силовых векторов евразийства, борьба с гегемонией, с колонизацией. Постепенно я стал замечать, что происходит некоторая изоляция, то есть тот «застой», о котором мы говорили, проявлял себя постепенно. И многие вещи были неясны. Я не понимал, почему-то мировоззрение, та позиция, которые настолько соответствуют и целям России, и необходимости патриотического подъема, его возрождения, и укрепление суверенитета, — почему они не берутся в полной мере. Вначале я думал, что противодействуют враги. Так оно и было. И агенты влияния Запада, и либералы, и политическая элита. Но с этим можно было довольно легко справиться, найди евразийство поддержку в лице первого человека. Если бы Путин по-настоящему заинтересовался не просто даже евразийством, а миром Идей, миром Мысли, если бы для него Мысль, философия, исторический взгляд на вещи имели бы какое-то значение, я думаю, все бы сложилось не так. Но увы. Оказалось, что он — действительно, как он говорит, он не обманывает — он технолог, он менеджер, он управляющий, он прагматик, он реалист. И, соответственно, он имеет дело только с реальными вещами. Идея — это не его. И постепенно поэтому некое внимание к евразийству власти ушло. А противодействие сохранилось тех, кто за атлантистскую противоположную позицию. Соответственно, движение в политической реальности находится в очень сложном положении, потому что вовне борьба евразийства против атлантизма ведется вполне открыто, спокойно. Поэтому меня деплатформируют с YouTube и санкции на меня наложили, запрещают практически любое передвижение на территории Европы, стран НАТО, отслеживают это тщательно. Для них я один из главнейших идеологических противников. Евразийское движение находится в списках запрещенных организаций везде только за нашу идеологию, только вдумайтесь. Они относятся к этому серьезно. Мы сосредоточили свою работу на внешнем фланге. И там это затребовано, это важно, там растет число сторонников и ненависть глобальных элит. Отдельно поговорим о вашей книге «Четвертая политическая теория», вышедшей в 2009 году, и одноименной концепции. Вы говорите о падении двух теорий: «фашизма» в 1945 году и «коммунизма» в 1991 году вместе с распадом СССР. И о кризисе третьей теории «либерализма». Также о падении субъектов: класс — в коммунизме, раса — у фашистов, индивид — в либерализме. Эти субъекты не выполняют больше роль актора истории, насколько я понимаю. Ключевое понятие «четвертой теории» — «Dasein» — можно перевести как «бытие присутствия». Это новый субъект, новая действующая сила. Для человека далекого от современной философии как объяснить этот конструкт? Кто является его «физическим» воплощением? Я приступил к оформлению Четвертой политической теории не так давно, лет пятнадцать назад. Если говорить серьезно, это результат всей моей политической философии. Это последнее слово, или синтез всех тех идей — в том числе евразийских, национал-большевистских, консервативно-революционных, традиционалистских, — которые я продумывал на протяжении всей своей жизни. Это некоторая кульминация, можно сказать так. Акме политической философии, к которой я шел очень постепенно, через много разных учений и теорий. Постепенно Четвертая политическая теория отлилась в такую довольно простую модель, которую вы сейчас изложили. Суть ее вы уже изложили. И именно потому, что это был уже результат жизненный, жизни внутри политической философии, глубокого исследования и самой политологии, и политических наук, и философии как таковой, и философии истории, социологии, психологии, онтологии, религиоведения — это все стало такими составляющими нитями, которые привели к Четвертой политической теории. Именно благодаря тому, что это синтез моего мировоззрения, эта книга получила очень широкое распространение. Не у нас — в силу застоя и такой атрофии, ментального коллапса того самого. У нас тоже было несколько изданий. Но в мире — я не сделал ни одного жеста, чтобы облегчить перевод — перевели на все европейские языки, включая датский, венгерский, греческий, сербский, польский, чешский. Она есть на иранском, на турецком, в Китае сейчас переводят, на арабский переводят. Она есть на множестве языков, потому что то, что вы сейчас сказали, можно изложить в одной фразе. Это ее суть. Есть три главные политические идеологии. Сейчас победил либерализм. И оставшись одним, этот либерализм на самом деле всех остальных пытается «загнать» в фашизм и в коммунизм или приравнять, чтобы никто его не смел трогать. И когда мы соглашаемся с тем, что мы коммунисты или фашисты, мы подыгрываем либералам, которые уже знают, как обращаться с двумя политическими теориями, тоже западными, тоже атеистическими и материалистическими, как и сам либерализм. И легко бьют карту нации или расы, или государства — в случае национализма. Или карту класса своей картой, своим субъектом — индивидуумом, которому обещают всякие блага: карьера, успех, продвижение, полная свобода. В этом смысл этой стратегии. Так вот либерализм не способен отстоять себя, если он не осуществляет опыт редукции, не говорит, что «мы имеем дело с фашизмом», достает фотографию Гитлера, приклеивает на лоб любой критике либерализма, если она справа, и на этом заканчиваются все диалоги. Сразу: «ты сторонник газовых камер, сторонник уничтожения шести миллионов евреев, отвечаешь лично за холокост, тебе слова не давали». Кто-то говорит: «Я же просто за то, что мужчина и женщина должны составлять семью». Тебе отвечают: «Ты нацист, ты сжег всех возможных, кого только можно было». И приблизительно с такой же логикой, чуть помягче, обращаются либералы с коммунистами. Им говорят: «Социальная справедливость». Они достают фотографию из ГУЛАГа, показывают Сталина, говорят: «Мы это уже проходили, это тоталитаризм, это насилие, социальная справедливость вот чем кончается, поэтому вы покушаетесь на самое главное, на свободу, на права человека, и вон отсюда». Это некий диалектический момент, когда Четвертая политическая теория предлагает бороться с либерализмом за совершенно другие, находящиеся вне европейского модерна политические идеалы. Может быть, религиозные, традиционные, постмодернистские, локальные, глобальные. И чтобы найти эту четвертую позицию, откуда можно было бы атаковать либерализм не из европейского проигравшего прошлого. Не как наследники коммунизма и дискредитировавшего себя реально криминальными практиками фашизма. А чтобы начать как бы заново это противостояние либерализму. Если есть тезис — может быть и антитезис. Кто-то говорит: «Как хорошо! Права человека, гражданское общество! Свобода слова — там». Дальше гей-браки, аборты и семья из пяти человек одного пола плюс козел. И еще этим пяти человекам плюс козлу надо давать право усыновления детей в такое просто козлиное сообщество первертов на самом деле. И что это является тезисом, это признак или мерило прогрессивности, на это можно и нужно отвечать — на этот тезис — определенным антитезисом. Например: «Нет, не пойдет, мы не согласны». Что касается субъекта. Субъект — вещь такая довольно сложная. Когда субъект определяется, определяется некий центр этой политической теории. Думая над тем, как подвергнуть субъекты классической политической идеологии деконструкции, я конечно же обратился к Хайдеггеру, который занимался деконструкцией западноевропейского субъекта на уровне философии, и применил его принцип, который является результатом и откровением этой альтернативы, как Бытие или Dasein, и применил это к политике. Вы скажете, что это очень сложно. Но если бы это было очень сложно, разве бы мою книгу переводили бы на все языки? Согласитесь, имела бы она такое фундаментальное влияние, когда сейчас уже, наверное, несколько десятков книг написано: где-то критических, где-то наоборот апологетических, развивающих, толкующих эту теорию в мире? Но это только начало, недавно начался этот процесс. Так вот Dasein — это некая путеводная звезда. По какому направлению пойти? Не просто сразу мгновенно защищать какой-нибудь премодернистский тип устройства — монархию или религиозное общество, теократию или империю. Все это вполне возможно, но тоже должно быть сопряжено с различием цивилизаций, с учетом разного рода обществ. И дальше все становится сложнее. Отвергнуть довольно просто, а утвердить альтернативу сложно. Dasein — это для более глубокой критики западноевропейского субъекта, для более глубокого уровня деколонизации. И моя теория ведет нас напрямую к теории многополярного мира. И каждый Dasein, каждое историческое Бытие в каждой культуре само подсказывает те решения, как организовывать субъект Четвертой политической теории, который не может быть заведомо всем предложен.
Это и есть многополярность», — заключил мыслитель. Многополярность уже работает Александр Дугин добавил, что многополярность — не только философия, но и реально действующие принципы, которые уже действуют в международной политике. Цивилизационное государство — это новый актор международных отношений». О роли России в строительстве нового мира На вопрос сирийской журналистки о роли России в строительстве нового многополярного мира Александр Дугин заявил, что наша страна придерживается принципиально отличного подхода во взаимодействии с другими государствами нежели страны Запада. России «нужно объединяться, интегрироваться и вести за собой, а не разделять и властвовать», как делают страны Запада. Противоречащие друг другу центры ислама: суннитский, арабский, саудовский ислам и шиитский, персидский, иранский ислам. Российский лидер объединяет их вместе в вопросе защиты многополярности», главным врагом которой выступает глобальный Запад, добавил Дугин. Говоря о роли России в строительстве нового мира, философ отметил, что лидерство России отличается от лидерства Советского Союза и не должно рассматриваться, как один из двух противоборствующих полюсов силы.
Александр Дугин: Самое страшное, что может произойти в этой войне, — это мир
Философ и политолог Александр Дугин сообщил, что дал шестичасовое интервью американскому журналисту Такеру Карлсону. По словам Дугина, они пообщались о роли. Новости по тегу: Александр Дугин. Российский лидер объединяет их вместе в вопросе защиты многополярности», главным врагом которой выступает глобальный Запад, добавил Дугин. Крен Дугина в Традицию, его игнорирование в данном интервью деструктивной роли США, как истока извращений эпохи постмодернизма, настораживает. Философ Александр Дугин в разговоре с РИА Новости заявил, что президент России Владимир Путин в интервью американскому журналисту Такеру Карлсону показал. Интервью с лидером "Евразийского движения" Александром Дугиным.
Александр Дугин о двух сценариях для России после мятежа: самый ужасный – оставить все как есть
Общественная служба новостей. Смотреть на Интервью Александра Дугина в программе Время Голованова. Александр Дугин впервые прокомментировал убийство дочери и обратился к россиянам. Об этом сообщает издание РИА Новости со ссылкой на пресс-службу конгресса. Мы должны на ходу разрабатывать наше русское суверенное цивилизованное мировоззрение и на ходу его имплементировать в образование, в науку", – заявил Дугин. Журналист Анатолий Кузичев организовал интервью с философом Александром Дугиным, с которым они: обсудили Русскую цивилизацию, СВО и Западный мир; — обозначили. Александр Дугин отметил, что в организованной либералами медиакомпании против русского философа Ивана Ильина и Высшей политической школы, носящей его имя. Новости и СМИ. Обучение. Подкасты.
Александр Дугин: Самое страшное, что может произойти в этой войне, — это мир
Новости компаний. Философ, лидер Международного евразийского движения Александр Дугин в эфире НСН поделился своими претензиями к власти — чиновникам в целом и Путину в частности. Общественная служба новостей. Смотреть на Интервью Александра Дугина в программе Время Голованова. Новости по тегу: Александр Дугин. Российский лидер объединяет их вместе в вопросе защиты многополярности», главным врагом которой выступает глобальный Запад, добавил Дугин. Общественная служба новостей. Смотреть на Интервью Александра Дугина в программе Время Голованова. Крен Дугина в Традицию, его игнорирование в данном интервью деструктивной роли США, как истока извращений эпохи постмодернизма, настораживает.
Александр Дугин: Самое страшное, что может произойти в этой войне, — это мир
Позже идею о государственной идеологии озвучил депутат Госдумы Михаил Шеремет. Он заявил, что таким образом можно "задать четкий курс" на годы вперед. Также на выступлении в рамках пленарного заседания Всемирного русского народного собора патриарх Кирилл отметил, что в России уже есть национальная идеология , которая заключается в любви и преданности своей Родине. Подпишитесь и получайте новости первыми Читайте также.
Дискуссию Д. Новикова и А. Дугина можно увидеть во втором блоке программы. Смотрите вместе на Первом канале.
Отовсюду будет раздаваться брачная музыка. Люди войдут во вкус. Правительство будет расположено в воздухе, в роскошной подвесной конструкции, приделанной к огромному дирижаблю.
Дирижабль будет плавать над Имперскими Штатами, оттуда власть будет наблюдать в бинокль — всё ли в порядке, всё ли по плану. В правительстве будет довольно много женщин. Красивых и строгих. Качественный скачок произойдет в теории музыки. Будет восстановлено троичное деление доли — то есть четверть снова будет делиться на три восьмых, а не на две как в Модерне. Так будет побеждена музыка Нового времени. Послушав, как это звучит, люди будут лучше понимать мироздание, друг друга и решения властей. Маски станут одевать только по праздникам — зверей, птиц, сказочных существ и неизвестных еще предметов и фигур. Чтобы все могли угадывать, чья это маска. Определение вещи в толковом словаре новой страны будет таким: вещь — это риторическая фигура, иронический троп, энтимема.
Такая дефиниция исправит печальное положение дел в естественных науках, сделает их веселыми и увлекательными. Между квантовой механикой и Traumdeutung будет учрежден дисциплинарный континуум новый научный разум Гастона Башляра.
Философ обратил внимание на тот факт, что на самом Западе либерализм из философского течения, предполагавшего свободный выбор идей, деградировал до диктатуры.
При том, что почти во всех странах Запада жестко подавляются любые намеки на традиционные ценности, при том, что там здоровый патриотизм выставляется как фашизм, там на удивление толерантно отнеслись к настоящему нацизму, который был создан на Украине. Александр Дугин констатировал, что это циничное отношение вызвано стремлением Запада использовать агрессивный украинский нацизм, чтобы уничтожить главную преграду на пути к победе либерального глобализма - Россию. Именно поэтому либералы, которые не приемлют здоровых проявлений национализма у себя, при этом же накачивают оружием неонацистов, смотрящих на мир через призму голого расизма, на Украине.
Александр Дугин рассказал, какой должна стать Россия
Сразу после открытия этого центра ряд деятелей коммунистического направления, в том числе и некоторые депутаты Госдумы обвинили Дугина и созданный им центр в реабилитации нацизма. Сразу после открытия этого центра ряд деятелей коммунистического направления, в том числе и некоторые депутаты Госдумы обвинили Дугина и созданный им центр в реабилитации нацизма. Демографическая яма, деградация во многих сферах жизни — все это беспокоит философа Александра Дугина. В программе «Самое время» философ, политолог и социолог, лидер Международного евразийского движения Александр Дугин расскажет о том, как изменилась его жизнь после. «» в рамках проекта «История русской мысли» поговорила с философом Александром Дугиным о том, на чем основана его антилиберальная идеология, почему он предлагает.