Новый выпуск. 25 апреля 2024 года. Выпуски программы. Видеосюжеты. Новости. Коллектив. О программе. Список новостей. «Час Пик» — популярная в 1990-е годы телепрограмма телекомпании ВИD в жанре телевизионного интервью, скопированная с шоу Ларри Кинга Larry King Live вплоть до подтяжек ведущего[1], одна из программ, «изменившая представление россиян о телевидении»[2]. Сетевое издание Просторы 31. Дебют (1994) телепрограммы "Час пик" Влада Листьева.
Что посмотреть еще? Какой фильм или сериал?
- Эфир программы ЧАС ПИК 19.10 2015 года на радио Балтика
- В телевизоре. Какие передачи томичи смотрели в 90-е
- Из Википедии — свободной энциклопедии
- "Час пик". Новости
- Дмитрия Киселева с 70-летием поздравили Лукашенко и Лавров
Час Пик 1994
Сетевое издание Просторы 31. В программе «БИС» на канале ТВ-6 показана пародия на программу «Час Пик» — называлась «Час пшик». Кадр из программы Час Пик 1 марта 1995.
Поиск по этому блогу
- Телевидение периода перестройки
- ТВ 90-х: «Час пик» с Владиславом Листьевым | Твои 90-е | Дзен
- Кадры и Фото
- Час Пик, телешоу 1994-1998, 1 сезон - кадры, трейлеры, смотреть онлайн, актеры, фото и видео
- Читайте также
Выпуск программы «Час пик» от 6 октября 2022 года
Выпуск программы «Час пик» от 17 июня 2021 года, с участием экспертов Международной форсайт-сессии «Общественная дипломатия приграничных регионов: 2050» ГТРК «Белгород». В Белгороде на площадке «Точка кипения» прошла Международная форсайт-сессия «Общественная дипломатия приграничных регионов: 2050». Ее организовал институт приграничного сотрудничества и интеграции при поддержке Фонда президентских грантов.
Интересны в первую очередь человеческие истории, связанные с событиями. Хронометраж: 2 части по 30 мин.
С июля 2008 года по июль 2012 года занимал должность заместителя гендиректора Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании ВГТРК. С сентября 2012 года и по настоящее время — автор и ведущий программы "Вести недели" на телеканале "Россия". Владеет английском, французском, норвежским и шведским языками.
В Грузии - закон об оккупированных территориях. Кому въезд запрещён и за что можно получить от 2-х до 4 лет. Из шестисот страниц отчета омбудсмена Грузии, триста посвящены пенитенциарной системе.
Народный защитник критикует - власти отвечают.
Телепередачи Час пик
Вторая часть — «В час пик: подробности» — носит тематический характер. Кадр из программы Час Пик 1 марта 1995. Из новостей телекомпании: вчера состоялся совет директоров телекомпании ВИД, на котором решался вопрос о продлении Чистоты на Миллион. Поэтому программа «Час пик» не просто оказалась в нужное время и в нужном месте – она сумела “выстрелить”. расписание и сетка вещания всех телепередач на популярных каналах.
В телевизоре. Какие передачи томичи смотрели в 90-е
"Час пик". Новости. О передаче. Информационно-аналитическая программа. Страна и год. Новости доступны 24 часа в сутки. Сетевое издание Просторы 31. Час Пик (1 Канал Останкино) (02.03.1995) Первый Выпуск Без Владислава Листьева.
ВЕРХНЕЕ МЕНЮ
Могу подтвердить, что цифра вполне реальная. Существовала такая практика и на других каналах После убийства Влада Листьева 2 марта 1995 года вышел выпуск программы, посвящённый Листьеву, без ведущего голос за кадром — Елена Саркисян. В дальнейшем на протяжении 9 дней выходили передачи, также посвящённые Листьеву, со вступительными словами его друзей, а также гостей, не успевших принять участие в программе. Выпуск 8 марта начался со вступительного слова Лидии Федосеевой-Шукшиной , а 9 марта программу открыл Виталий Вульф. С 13 по 29 марта 1995 года программу поочерёдно вели друзья и коллеги Листьева: Александр Любимов , Андрей Макаревич , Леонид Парфёнов , Владимир Молчанов и другие [5]. Позднее был проведён опрос среди зрителей передачи, который показал, что самый высокий рейтинг был у выпуска, где ведущим был Дмитрий Киселёв. В случае его отказа Андрей Разбаш мог поставить на место передачи в сетке латиноамериканский сериал. Из-за большого риска и занятости Киселёв решил вести программу понедельно с Сергеем Шатуновым до 28 сентября 1995 года , причём планировалось в итоге оставить одного Шатунова, так как у Киселёва в то время была своя передача «Окно в Европу» [6]. Одновременно с этим часть закадровых сотрудников программы ушла из ВИDа в телекомпанию НТВ , где начали работу над схожим проектом в формате интервью « Герой дня » [7] [8].
На эти и другие вопросы отвечают в прямом эфире главный врач-педиатр Белгородской области, начальник госпиталя для ветеранов войн Вера Паникар, начальник отдела управления социальной защиты населения Белгородской области Наталья Топорницкая и директор комплексного центра социального обслуживания населения Губкинского городского округа Наталия Шевчук.
Андрей Разбаш в своё время вывел следующую формулу, впоследствии ставшую частью анонса: «Политики и бизнесмены, священники и актёры, журналисты и учёные, люди разных мнений, разных взглядов… Они вам знакомы — или не знакомы совсем… но с ними всегда интересно». История [ править править код ] Выходила в прямом эфире на 1-м канале Останкино , а с 3 апреля 1995 года — на ОРТ с понедельника по четверг в 19:00. Первый выпуск вышел 30 мая 1994 года. До 1 марта 1995 года программу вёл Владислав Листьев. В студию программы приглашался гость, и с ним велись беседы на актуальные темы. Николай Гульбинский в рецензии на книгу « Влад Листьев. Пристрастный реквием » отмечал [4] : На Первом канале существовали расценки для политиков за участие в тех или иных программах. Так, за участие в передаче «Час Пик» требовалось заплатить 40 тысяч долларов. Могу подтвердить, что цифра вполне реальная. Существовала такая практика и на других каналах После убийства Влада Листьева 2 марта 1995 года вышел выпуск программы, посвящённый Листьеву, без ведущего голос за кадром — Елена Саркисян. В дальнейшем на протяжении 9 дней выходили передачи, также посвящённые Листьеву, со вступительными словами его друзей, а также гостей, не успевших принять участие в программе.
В связи со значительным снижением рейтингов передачи, осенью 1998 года её хронометраж был сокращён с 26 до 18 минут, а время выхода перенесено на 18:40. В то же время на канале РТР начала выходить похожая по формату программа «Первая студия», которую также вёл Андрей Разбаш, однако просуществовала она всего одну неделю. В ноябре 1998 года, пока Андрей Разбаш был в отпуске, проект был сначала заменён другой передачей-интервью Анны Прохоровой с кабинетом министров [10] , а потом и вовсе закрыт руководством ОРТ. Официальная причина — передача эфирного времени в прайм-тайм общественно-политическим программам. Позже место передачи заняло ток-шоу Александра Любимова « Здесь и сейчас » — фактически политической версии «Часа пик» [11]. В 2007 году выпуски 1994 года повторялись на канале «Ретро ТВ». С 5 по 25 августа и с 28 сентября 2013 года 20 выпусков 1995—1996 годов с ведущими Сергеем Шатуновым, Дмитрием Киселёвым и Андреем Разбашом повторялись на канале «Ретро» Стрим. С 1 ноября по 15 декабря 2014 года девять выпусков 1994—1995 годов с ведущими Владом Листьевым, Сергеем Шатуновым, Дмитрием Киселёвым и Андреем Разбашем повторял телеканал «Время». Затем, с 9 марта по 5 апреля 2015 года в рамках месяца, посвящённого 20-летию «Первого канала», были показаны 22 лучших выпуска программы за всю её историю существования, включая последний выпуск с ведущим Владиславом Листьевым от 1 марта 1995 года. Гости программы.
В телевизоре. Какие передачи томичи смотрели в 90-е
И что включает в себя долговременный уход социальных работников за пожилыми людьми? На эти и другие вопросы отвечают в прямом эфире главный врач-педиатр Белгородской области, начальник госпиталя для ветеранов войн Вера Паникар, начальник отдела управления социальной защиты населения Белгородской области Наталья Топорницкая и директор комплексного центра социального обслуживания населения Губкинского городского округа Наталия Шевчук.
Одни уже состарились, хотя еще молоды по возрасту, а у других еще есть потенциал, и надо не дать им возможность в одиночку сгореть — нужна широкая, настоящая альтернатива демократической… В. Звонки телезрителей.
Прошу, пожалуйста. Женский голос. Добрый день, Михаил Сергеевич.
Вот Вы как-то жаловались, что Вас в последнее время не пускают выступать на телевидение. А как Вы объясните, ведь им сейчас руководит Ваш друг — Яковлев. Александр Николаевич Яковлев — Ваш очень близкий друг.
Сегодня опубликовано мое интервью Ольге Кучкиной в «Комсомольской правде». Я сказал: Александр Николаевич уже при третьем режиме возглавляет агитпроп. Наверное, в этом ответ.
Ну, хорошо. В этом доля зависти какая-то есть, Михаил Сергеевич? У меня?
Ну что Вы. Нахлебались власти? Я вообще никогда не болел этой болезнью.
Счастливое состояние… М. Нет, нет. Вы понимаете — мне сейчас кажется, что нынешние власти хотят любой ценой удержаться, продлить.
Они закончили один этап, и получилась комбинация, которую если ее всю раскрыть, то за нее надо очень сильно отчитываться. И они хотят еще, наверное, провести второй этап — этап перераспределения собственности. И потом они думают, что они будут неуязвимы.
Прошу прощения — звонок, пожалуйста. Мужской голос. Михаил Сергеевич, здравствуйте.
Помните такое выражение: «Я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше»? Кстати, любил читать стихи Маяковского. Под кем Вы себя «почистили»?
Знаете, я думаю, что, когда Вы прочтете мою книгу, Вы поймете, как труден путь становления и поисков, и выхода на новое решение. А всю ли правду Вы пишите в своих книгах? Есть ли доля умолчания?
И в связи с чем она связана? Нет, я что хочу сказать: уже все, вообще говоря, мне трудно описать — слишком события огромно-масштабные и разные. Я надиктовал десять.
Издатель заказ сделал в 1200 страниц, я сдал 2300 страниц уже. Противоречия и трудности были. Но я знаю, что мемуары — это жанр, когда человек хочет показать себя и в разных событиях лучше, чем на самом деле он был или есть.
Вот зная это, я старался, очень старался не очень жалеть себя, а думать… В. Таких признаний у Вас еще много? Никакой сенсации в этом нет.
Это было решение. Там события так развивались, что мы были вынуждены послать туда Примакова и Гиренко… В. Я понимаю, там была катастрофическая ситуация — 200 км от границы..
Мы собрались. Это было решение — оформленное. Да, известное.
У Вас существует в голове, в документах, которые, может быть, у Вас хранятся, компромат на ныне действующих политиков? Сведения, которые могли бы скомпрометировать? Вы знаете, все время ищут на меня компромат, чтобы не пропустить Горбачева на том или ином этапе.
Вы гениальный человек, Михаил Сергеевич! Я Вам задал вопрос, ответьте — есть или нет? У меня таких планов и в голове даже не зарождается.
Пишете, что по Первому каналу гонят халтуру, выпускают слабые передачи. Что же мне теперь вызывать Влада и цензурировать каждую его программу? Не буду я этим заниматься.
У меня есть единственный критерий: не лги. С обманом, сознательным искажением фактов я готов безжалостно бороться. Для всего же остального существуют специалисты, которые должны оценить художественные достоинства программы, соответствие отснятого техническим характеристикам и так далее.
Определять же политический вектор передачи — не наша задача. Мы в это не лезем и впредь не собираемся этого делать. Дело было, помню, в субботу.
Все проистекало очень просто. Я очень сильно заколебался. Борис Николаевич стал убеждать: соглашайтесь на столько времени, на сколько сможете или пока вам будет это интересно, — на год, на два, на три.
И все-таки я ничего конкретного Ельцину не ответил, сказал, что надо встретиться, поговорить. Действительно, на следующей неделе президент принял меня в Кремле, и мы обсудили первое, второе, третье, четвертое. Я только попросил оградить меня от давления, поскольку это все равно ни к чему не приведет, лишь нервы попортит.
Ельцин мне не звонил, а вот чиновники, скажем так, среднего пошиба не могут избавиться от старых привычек. Я и понятия не имел, сколько у нас людей, обуреваемых неуемным, горячечным желанием предстать перед глазами телезрителей. Очень многие ничего так в жизни не жаждут, как выступления по ТВ, причем абсолютно все уверены, что именно им суждено сообщить народу истину в последней инстанции, объяснить, как преодолеть кризис, указать правильный курс.
Я понимаю, когда эфир просят заслуженные артисты, коллективы театров, оркестры и ансамбли, но ведь отбиваться приходится не от них, а от политических деятелей разного масштаба. На меня же чуть ли не ежедневно строчат жалобы за то, что не показываю ту или иную партию, какой-нибудь съезд или конференцию. Поразительно, но эти люди продолжают верить, что их возня интересна народу.
Никто ведь не просится на экран, чтобы публично покаяться, всеми движет стремление или заклеймить, или проповедовать. Чиновники — это особая порода, хорошо описанная Гоголем. Иногда посмотришь по сторонам и диву даешься: Господи, ну, Гоголь, чистый Николай Васильевич!
Да, ворую я, пью, гуляю. Да что же я — не человек? Да еще какие — отборные!
Я за все время ни разу не услышал предложения сократить политический эфир, только одно и твердят: мало, мало, мало! Я ничем не могу помочь, поскольку не распоряжаюсь эфирным временем. Боже упаси меня с деньгами связываться!
У меня с финансами беда, плохо я в ценах ориентируюсь. У нас и дома жена хозяйством заведует, все покупки на ней. Если на семейном мелководье я с денежной проблемой не справляюсь, где уж мне браться за останкинские глубины?
Просто я не считаю, что председатель компании должен замыкать все вопросы на себя. Есть люди, куда более компетентные в своих областях, чем я, пусть они и демонстрируют полученные знания и навыки. Себе я оставляю общее руководство.
На постоянное сидение перед экраном времени нет. Я же с утра до вечера на работе, не понимаю, как тут можно телевизор смотреть? Для телепросмотра у меня остаются вечера и выходные дни.
Когда Влад беседовал с Горбачевым, Полтораниным и с кем-то еще, не помню. Понимаете, мне неинтересно смотреть все подряд. Это как с прессой.
Спросите меня, читаю ли я газеты, и я отвечу: нет. Не газеты я читаю, а авторов. Все подряд в периодике штудируют только водители персональных машин, скучающие в ожидании начальника, а по телевизору все без разбора смотрят лишь бездельники и домохозяйки, у которых есть телеприемник на кухне.
Я же люблю документальные фильмы. Именно за то, что они основаны на реальных фактах. Нравятся мне детские программы.
А вот к большинству политических передач с прохладцей отношусь. Политика должна быть во всем, это неизбежно. Если в детской передаче будут говорить о добре и зле, честности и подлости, разве это не политика?
Я просто пытаюсь вам объяснить, почему ратую за подобное проявление политики на телевидении, а не за бесконечные бесплодные телеполитдебаты говорящих голов. Время таких программ миновало. Об этом красноречиво свидетельствует рейтинг передач.
Например, я ни разу в жизни не посмотрел ни одной серии мыльной оперы. Однажды я из любопытства минут десять наблюдал за развитием событий в каком-то из сериалов. Как на духу говорю.
Увиденного мне оказалось достаточно, чтобы составить представление об уровне зрелища. Не нужно буйной фантазии, дабы догадаться, что было в предыдущих ста сериях и что будет в ста последующих. Я такие фильмы не смотрю, поскольку вообще не люблю картины, в которых после первых кадров понимаешь, чем все действие закончится.
Повторяю, я мыльные оперы не смотрю, но ведь рейтинги упорно свидетельствуют, что именно эти сериалы собирают у экранов до пятидесяти процентов зрительской аудитории.
Первый выпуск телепрограммы "Час пик" с В. Листьевым Автор: мая 27, 2013 «Час пик» — популярная в 90-е годы телепрограмма в жанре аналитического ток-шоу. Выходила на канале ОРТ. Первый выпуск состоялся 30 мая 1994 года.
Есть люди, куда более компетентные в своих областях, чем я, пусть они и демонстрируют полученные знания и навыки. Себе я оставляю общее руководство. На постоянное сидение перед экраном времени нет. Я же с утра до вечера на работе, не понимаю, как тут можно телевизор смотреть? Для телепросмотра у меня остаются вечера и выходные дни. Когда Влад беседовал с Горбачевым, Полтораниным и с кем-то еще, не помню. Понимаете, мне неинтересно смотреть все подряд.
Это как с прессой. Спросите меня, читаю ли я газеты, и я отвечу: нет. Не газеты я читаю, а авторов. Все подряд в периодике штудируют только водители персональных машин, скучающие в ожидании начальника, а по телевизору все без разбора смотрят лишь бездельники и домохозяйки, у которых есть телеприемник на кухне. Я же люблю документальные фильмы. Именно за то, что они основаны на реальных фактах. Нравятся мне детские программы.
А вот к большинству политических передач с прохладцей отношусь. Политика должна быть во всем, это неизбежно. Если в детской передаче будут говорить о добре и зле, честности и подлости, разве это не политика? Я просто пытаюсь вам объяснить, почему ратую за подобное проявление политики на телевидении, а не за бесконечные бесплодные телеполитдебаты говорящих голов. Время таких программ миновало. Об этом красноречиво свидетельствует рейтинг передач. Например, я ни разу в жизни не посмотрел ни одной серии мыльной оперы.
Однажды я из любопытства минут десять наблюдал за развитием событий в каком-то из сериалов. Как на духу говорю. Увиденного мне оказалось достаточно, чтобы составить представление об уровне зрелища. Не нужно буйной фантазии, дабы догадаться, что было в предыдущих ста сериях и что будет в ста последующих. Я такие фильмы не смотрю, поскольку вообще не люблю картины, в которых после первых кадров понимаешь, чем все действие закончится. Повторяю, я мыльные оперы не смотрю, но ведь рейтинги упорно свидетельствуют, что именно эти сериалы собирают у экранов до пятидесяти процентов зрительской аудитории. Ни одна другая передача и близко не может подойти к подобному показателю.
И я это понимаю — обязан понимать. У этих людей мало собственного счастья, они хотят посмотреть на чужое… Да, я получаю много писем от руководителей правительственных служб или, скажем, председателей фракций Госдумы, которые хотят по телевидению изложить свою позицию. Ну скажите мне на милость, кому это сейчас нужно? Чего я категорически не хочу, так это превращения телевидения в арену политических схваток, сведения счетов. Многие ведь сделали себе карьеру на противопоставлении себя другим, на борьбе с правительством, с теми, кто, пусть и ошибаясь, работает, пытается изменить ситуацию в стране к лучшему. Я не желаю потакать тем, кто ради личной выгоды готов объявить чуть ли не вендетту моей Родине. Уж лучше мыльные оперы с утра до вечера крутить».
Комната в телецентре, где располагалась группа Листьева, напоминала тогда воинский штаб: полно народу, непрерывно звонит телефон. Во время одного из перекуров Влад взял трубку, и разговор шел в очень теплых тонах, так что все подумали, что он разговаривал с женой. Рассмеявшись, Влад разрушил эту иллюзию, пояснив, что говорил со звукорежиссером передачи: — К вопросу о команде, которая делает общее дело. Уже когда мы работали во «Взгляде», я понял, что это в какой-то степени неизбежно для каждого человека, который делает популярную программу. Приятный атрибут, к которому достаточно быстро привыкаешь, если у тебя есть мозги. Потому что ты прекрасно понимаешь, что популярность идет параллельно с тем делом, которое ты делаешь. Как только ты начинаешь спекулировать только на своей популярности, дело от этого страдает, а потом разваливается и популярность.
Примеров тому масса. Поэтому нужно делать дело, постоянно двигаться вперед и поменьше внимания обращать на популярность. Она будет, если будет дело хорошим. А раньше, когда ездил… Люди разные по своей культуре, по такту. Подходили на улице с разными вопросами, иногда приставали, иногда хватали буквально за грудки. Нужно настраиваться на съемку, на работу. А когда, например, путь от дома до работы, занимавший раньше час, превращается в 3—4 часа.
Я же не могу просто послать человека, сказав: «Старик, извини, у меня во!.. И стою, выслушиваю. Кому-то помогал, кому-то нет. Невозможно же всем помочь. Это было очень трудно и изматывало психологически. Создавал не я, а творческая группа. Вообще, на телевидении говорить «я» невозможно, мне кажется.
Может быть, только с экрана, выражая свое собственное мнение. А когда делаешь какую-то передачу, это делает команда, и это самый важный элемент на телевидении для любой программы, потому что как только разваливается команда, разваливается и передача. Примеров тому много. Володя Молчанов. Команда развалилась по разным причинам, и программы уже нет той, которую все любили. Команда развалилась, и нет того «Взгляда», который был. Ну, и так далее.
Потому что на телевидении человек, который ведет программу, — только видимая часть айсберга. А невидимая, самая главная часть — та команда, которая ее делает. Это нормальный коллективный труд. Я, когда ездил по Европе, видел несколько программ подобного типа. И потом — у нас же есть классический вариант русской балды, в которую студенты играли, или виселицы — детской игры, когда на асфальте чертили первую букву, последнюю, прочерки, и потом, если не угадывал, — «вешали» человека. Но мы гуманная программа, никого в студии не вешаем… слава богу. Мы синтезировали несколько элементов из разных программ, и вот получилась такая передача.
Адаптировали ее к советскому зрителю, потому что нельзя западные аналоги брать в чистом виде, делать кальку и переносить на наше телевидение. Все равно будут смотреть: «Это не наше, это как у них». Не приживается. В тяге наших людей к знаниям, к шоу подобного рода, в желании передать с экрана привет дальним родственникам или еще в чем-то? Во-первых, самый притягательный элемент — это кажущаяся простота. Даже первый текст, который предварял программу, был такой, что она доступна всем — от школьника до академика. Это действительно так.
Любой человек, когда появляется задание, волей-неволей начинает прикидывать свои варианты ответа. А уже когда открываются буквы. Сидя дома, ты раскрепощен, ты ни за что не отвечаешь — и отгадываешь быстрее. И вот это чувство самоутверждения, которое охватывает всю страну по пятницам с 8 до 9 вечера, — это колоссальное ощущение, я энергетически его чувствую. Другое дело, когда люди появляются на игре, и вот тут вступают в роль совершенно другие психологические законы. Во-первых, масса отвлекающих факторов. Это и публика, это и барабан, который крутится, и люди смотрят, как завороженные, на верчение барабана, на очки, забывая о табло.
А потом, когда поднимают глаза, остается очень мало времени, чтобы назвать букву. Можно, конечно, сказать: «Да, конечно, они идиоты, это видно всем». Отнюдь нет! Потому что в таком же состоянии на игре окажется любой человек. Еще раз подчеркну: психологическая атмосфера во время записи программы совсем другая, нежели когда ты сидишь дома. И в принципе мне все равно, кто будет играть: девять академиков, девять профессоров, девять докторов наук — результат будет аналогичный, все зависит только от степени трудности задания. Я всех участников игры очень люблю — это изначально.
И я отдавал и отдаю себе отчет в том, что в принципе успех игры зависит от них на 90 процентов — как они раскрепостятся, как будут себя вести, как будут улыбаться: глаза, жесты, мимика. Это все в комплексе играет на конечный результат. И потом, юмор имеет две крайности. Одна крайность — ну, не оскорбить, а поддеть человека, иногда с желанием унизить в какой-то степени это такой достаточно распространенный вид юмора у нас. А с другой стороны — юмор, который заставляет человека реагировать в положительном отношении и мобилизовать себя, чтобы ответить. Вот это очень важно. Естественно, какой-то сарказм был, потому что бывали ситуации, когда человек явно сам напрашивался.
Я никогда не старался никого обидеть, даже подспудно не ставил себе такой задачи. А с юмором. С юмором веселее жить. Я ко всему в этой стране отношусь с юмором. Нельзя проводить никаких параллелей. Там проще фабула игры. Нужно назвать какие-то элементарнейшие вещи, и он получает, по нашим меркам, суперприз.
Нужно было адаптировать западную программу к нашей, потому что наш телезритель тоньше, умнее, как это ни парадоксально. Русская вековая культура все равно довлеет, как ее ни вытравливай из сознания людей. Все равно какие-то корни остались. И хоть кому-то кажутся эти задания простыми, они все равно идут от этих корней и рассчитаны на какие-то минимальные ростки этой культуры в людях, приезжающих на передачу. А это обыкновенные люди, там нет каких-то супервыдающихся личностей. Настолько несравнимы были все молодые претенденты… — Естественно, задней мысли такой у меня не было. Потом, когда стали показываться кандидаты на роль ведущего «Поля чудес», такая мысль возникла у многих.
Здесь произошла парадоксальная, а может быть, и закономерная вещь. Когда человек смотрит на профессиональную, а значит, легковыполняемую работу, ему кажется: я сделаю то же самое, элементарно.