Либертарианство и минархизм пошли из классического либерализма, который является правой либеральной идеологией. Либертарианская мысль распространена сегодня настолько широко, а американское правительство стало настолько разбухшим и нелепым, что два самых остроумных писателя Америки либертарианцы. Поскольку либертарианство — это не что иное, как партия реформ и движения к свободе, отказ от этой роли озна-чал отказ от своего права на существование — в действительности или в умах публики. Что такое либертарианская партия, членов которой подозревают в причастности к смерти Татарского.
Ложное и истинное либертарианство ⋆
Либертарианство и конституционные принципы организации публичной власти в Современном Мире. Либертарианская мысль распространена сегодня настолько широко, а американское правительство стало настолько разбухшим и нелепым, что два самых остроумных писателя Америки либертарианцы. Оригинал взят у vishka в 51 тезис о либертарианстве Меня часто спрашивают, что такое либертарианство. Чтобы не отвечать по сто раз на одно и то же, решил составить список тезисов. Они должны дать базовое представление о том, что такое либертарианство. Либертарианство — это семейство концепций в политической философии. Сходу хочется назвать это «идеализмом» и т.п. Что такое не может быть никогда, потому что «человек-существо животное», «этого никогда не было» и т.д. Аргументов у противников либертарианства в жизни на порядок больше, чем у его сторонников.
Право-либертарианство
Ибо как можно сказать, что я собственник себя, если я ничего не могу сделать без разрешения других? В мире совместной собственности не владеют ли Бен и Эми не только миром, но и, по сути, друг другом? Эми и Бен могут иметь узаконенные права на себя в отличие от рабства , но у них нет независимого доступа к ресурсам. Поэтому их юридические права собственности на себя чисто формальны, поскольку требуется разрешение другого в любом случае, когда они хотят использовать ресурсы в стремлении к своим целям. Мы должны выбрать режим, в котором есть не только формальная, но и более содержательная собственность на себя, дающая человеку эффективный контроль над его жизнью. Следуя Чарлзу Фреду, я буду использовать понятие «самоопределение» для описания этой более содержательной концепции собственности на себя. Он утверждает, что она требует «определённой сферы... Общей для обеих этих интерпретаций содержательной собственности на себя является идея о том, что в главных сферах нашей жизни, в наших самых важных проектах, мы должны быть свободны действовать, исходя из собственных концепций блага. Оба утверждают, что уважение самоопределения является важной частью обращения с людьми как с целями а не как со средствами , как с особыми индивидами, каждый из которых живёт собственной жизнью. Я думаю, что Нозик апеллирует и к формальным, и к содержательным концепциям собственности на себя.
Он явным образом защищает формальную концепцию, занимаясь юридическими правами на собственное физическое существо. Но по крайней мерс частью нозиковского оправдания формальной собственности на себя является то, что она способствует содержательной собственности — способствует нашим возможностям действовать, исходя из собственной концепции себя. Действительно, он утверждает, что именно эта способность к содержательной собственности на себя — «способности создавать целостную картину всей собственной жизни... Именно эта способность формировать и стремиться к некоторой концепции блага придаёт жизни смысл, и именно потому, что мы можем жить осмысленной жизнью, с нами следует обращаться как с целями в себе Nozick 1974:51; Нозик 2008:76. Поэтому кажется правдоподобным, что Нозик одобрил бы выбор такого режима, который наилучшим образом способствовал бы содержательной собственности на себя в рамках ограничений, накладываемых формальной собственностью. В то время как различные экономические режимы совместимы с формальной собственностью на себя, он мог бы утверждать что либеральные режимы делают собственность на себя чисто формальной, в то время как более либертарные режимы обеспечивают содержательную собственность на себя, поскольку либертарные права собственности оставляют людям свободу действовать без разрешения других. Конечно, трудность заключается в том, что в либертарном режиме только некоторые люди могут преобразовать свою формальную собственность на себя в содержательное самоопределение. Либертарианцы не могут гарантировать каждому человеку содержательный контроль над жизнью, и действительно, Нозик открыто говорит, что формальная собственность на себя есть всё, чего люди могут правомерно требовать. Он говорит, что рабочий, не имеющий никакой собственности и вынужденный продавать свой труд на невыгодных условиях капиталисту, имеет «полную» собственность на себя [Nozick 1974: 262-264; Нозик 2008: 325-327.
Он имеет полную собственность на себя, даже несмотря на то что. Достигнутая в результате «договорённость» вполне может, как в викторианской Англии, быть, в сущности, равнозначной порабощению рабочего. Тот факт, что рабочий имеет формальные права собственности на себя, означает, что он юридически не может быть во владении другого лица в отличие от раба , но экономическая необходимость может заставить его согласиться на неблагоприятные условия. Отсутствие собственности может угнетать не меньше, чем отсутствие юридических прав. Как писал Милль: Будучи свободным от рабства или иной зависимости в силу закона, огромное большинство является зависимым в силу бедности; они до сих пор прикованы к месту, к профессии и к покорности воле работодателя, и случайностью рождения не допущены к удовольствиям, к умственным и моральным преимуществам, которые другие наследуют без усилий и вне зависимости от заслуг. Бедные не ошибаются в своей вере в то, что это зло, равное почти каждому из тех, с которыми до сего момента сражалось человечество Mill, 1967:710]. Эми не имеет доступа к производственным ресурсам без разрешения Бена, и это же верно в отношении рабочего, зависящего от согласия капиталиста. На самом деле при коллективной собственности люди в большей степени контролируют свою жизнь,так как Эми и Бен должны достичь договорённости, чтобы пользоваться своими ресурсами, в то время как капиталист не нуждается в соглашении с каким-либо конкретным рабочим, чтобы выжить, особенно если рабочий не обладает талантом, или имеется огромное количество безработных. Либертарианство не только ограничивает самоопределение не имеющего собственности рабочего, оно делает его ресурсом для других.
Те, кто входят на рынок после того, как другие присвоили всю имеющуюся собственность, «ограничены теми способностями и работами, которые другие желают отвести им», так что «если они принуждаются к сотрудничеству в системе владений, то вынуждены приносить выгоду другом. Это насильственное согласие с системой собственности составляет форму эксплуатации и несовместимо с наиболее важными из ключевых идей Нозика, так как делает поздно пришедших всего лишь ресурсами для других» см. Какой режим лучше всего реализует содержательную собственность на себя? Самоопределение требует ресурсов в той же мере, что и прав на своё физическое существо. Мы можем реализовывать наши самые важные проекты, будучи свободными от требований других, если экономическая необходимость не вынуждает нас принимать любые условия, навязываемые нам другими, в обмен на доступ к требуемым ресурсам. Поскольку полное смысла самоопределение требует и ресурсов, и свобод, и поскольку каждый из нас обладает отдельным существованием, каждый человек должен иметь равное право на эти ресурсы и свободы. Но если это так, то забота о самоопределении ведёт нас в направлении либеральных, а не либертарных режимов. Либертарианцы утверждают, что либеральные социальные программы, урезая права собствен-кости, неправомерно ограничивают самоопределение людей. Поэтому ликвидация программ перераспределения Нозик или их сокращение до абсолютного минимума Фред были бы улучшением в плане самоопределения.
Но хотя программы перераспределения действительно до некоторой степени ограничивают самоопределение обеспеченных, они также дают реальный контроль над жизнью людям, которые ранее этого не имели Либеральное перераспределение не жертвует самоопределением во имя какой-то иной цели. Оно скорее стремится к более честному распределению средств, нужных для самоопределения. Либертарианство в противоположность этому допускает незаслуженное неравенство в этом отношении, так как его забота о самоопределении не простирается на то, чтобы позаботиться о честном распределении условий, необходимых для самоопределения. Либеральный режим, облагающий налогом неравные вознаграждения за незаслуженные таланты, действительно ограничивает самоопределение некоторых людей. Но является ли это серьёзным или неприемлемым ограничением? Свобода выбирать свою карьеру критически важна для самоопределения, но свобода от налогообложения доходов, получаемых от незаслуженных природных талантов, — нет. Даже если чей-то доход облагается налогом в соответствии с принципами Ролза, этот человек всё равно имеет честную долю ресурсов и свобод для того, чтобы контролировать самое существенное в своей жизни. Налог на доходы от применения природных талантов не ставит кого-либо в нечестно плохое положение в отношении содержательной собственности на себя, способности действовать согласно своей концепции себя14. Наконец, Нозик мог бы утверждать, что социальные программы перераспределения отрицают достоинство людей, а это достоинство крайне важно для соблюдения принципа обращения со всеми людьми как с равными [Nozick 1974: 334; Нозик 2008: 406].
Действительно, Нозик часто пишет так, как будто идея о том, что другие люди имеют притязания на плоды моих талантов, есть покушение на моё достоинство. Но почему налогообложение есть покушение на моё достоинство? Нозик часто увязывает достоинство с самоопределением, но если это так, то можно утверждать, что именно либеральные, а не либертарные режимы будут лучше всего реализовывать достоинство каждого человека, так как они гарантируют каждому возможность самоопределения. В любом случае, достоинство зависит от или является побочным продуктом других моральных убеждений. Мы только тогда воспринимаем нечто как по" Как отмечает Эндрю Ксрнохан. Перераспределение мы будем воспринимать как покушение на наше достоинство, только если будем считать его морально порочным. Если вместо этого мы верим, что перераспределение есть необходимая часть реализации принципа обращения со всеми людьми как с равными, то оно будет скорее способствовать чувству равного достоинства людей, чем оскорблять его. Таким образом, с серьёзными трудностями сталкивается любая попытка оправдания либертарианства с помощью идей собственности на себя, согласия, самоопределения или достоинства. Все они либо не приводят к определённым результатам, либо поддерживают либеральный эгалитаризм.
Собственность на себя не исключает перераспределения с помощью налогов, ибо многие экономические режимы формально совместимы с собственностью на себя. А если мы посмотрим за пределы формальной собственности на себя на те режимы, которые лучше всего реализуют содержательную собственность на себя, то Нозик не дал никаких оснований предпочесть либертарное неравенство либеральному равенству. Но почему мы вообще должны интересоваться формальной собственностью на себя? Выше я использовал идею содержательной собственности на себя как тест для выбора между режимами, совместимыми с формальной собственностью на себя. Но если мы противопоставим две эти концепции, конечно, содержательное самоопределение есть нечто более фундаментальное. Мы одобряем самоопределение не потому, что оно реализует формальную собственность на себя. Мы скорее одобряем формальную собственность на себя постольку, поскольку она способствует самоопределению. Действительно, как я уже упоминал ранее, сам Нозик иногда рассматривает содержательную концепцию как более фундаментальную. Так почему бы просто не начать с самоопределения как предпочитаемой нами концепции обращения с людьми как с равными?
Вместо того чтобы спрашивать, какой из режимов, совместимых с формальной собственностью на себя, лучше всего способствует самоопределению, почему бы просто не спросить, какой режим лучше всего способствует самоопределению? Может оказаться, что наилучший в плане самоопределения режим не только выходит за рамки формальной собственности на себя, но также ограничивает её. В этом случае формальная собственность на себя должна уступить дорогу содержательному самоопределению, действительно значимому для нас см. Cohen 1986b: 86]. Это кажется настолько очевидно предпочтительным, что требуется объяснение, почему Нозик артикулирует именно формальную собственность на себя. Нозик, как классические либералы, хочет разработать концепцию равенства, которая отрицает, что кто-либо по природе или по праву находится в подчинении у другого. Никто не является просто ресурсом для других, как раб является ресурсом для своего хозяина. Если рабство есть образцовый случаи отрицания равенства, то может показаться, что лучшим способом утвердить равенство является дать каждому те юридические права на себя, которые рабовладельцы имели на своих рабов; лучшим способом предотвратить порабощение одного человека другим является дать каждому собственность на себя. К сожалению, тот факт, что я имею юридические права собственности на себя, нс означает, что я способен избежать того, что по своей сути является порабощением другим.
Даже если капиталист не имеет тех юридических прав на меня, которые имели рабовладельцы на рабов, я могу не иметь никакой реальной возможности что-либо решать относительно характера и условий своей жизни. Лучшим способом предотвратить то отрицание равенства, которое свойственно рабству, является не изменить соответствующие юридические права, но уравнять содержательный контроль каждого человека над своей жизнью в форме равных свобод и ресурсов. Действительно, Сьюзен Окин утверждает, что нозиковский принцип собственности на себя на самом деле ведёт нас назад, к «матриархальному рабству». Ноэик говорит о правах людей на продукты их труда, но игнорирует тот факт, что сами люди — продукт труда кого-то другого — а именно своих матерей. Почему тогда мать не должна иметь собственность на ребёнка? Как замечает Окин, женщина, которая покупает или получает сперму, и которая покупает или получает всю еду, потребную для поддержания жизни плода, соответствует всем нозиковским критериям легитимной собственности на получающийся в результате продукт. Если мы получаем в собственность всё, что производим благодаря своим талантам, используя только те продукты, которые были нам добровольно переданы, то матери, по-видимому, должны иметь своих детей в собственности или. Она заключает, что вся теория Нозика основывается на имплицитном исключении женщин и на допущении, что работа по рождению и воспитанию детей базируется на каком-то ином наборе принципов, которые он игнорирует Olein 1989b: ch. Чтобы избежать этой проблемы, принцип собственности на себя нуждается в серьёзной модификации одну из таких попыток см.
Акцент Нозика на идею формальной собственности на себя может также быть следствием недифференцированного характера этого понятия. Идея собственности на себя ошибочно предполагает, что мы либо имеем эту собственность, либо нет. Если бы мы действительно стояли перед таким выбором, то имело бы смысл придавать особое значение собственности на себя. Но в реальности существует диапазон возможностей, включающих различные виды контроля над чьим-либо выбором и обстоятельствами. Идея собственности на себя ведёт к тому, что люди не допускаются к рассмотрению всех имеющихся возможностей, как это показывает обсуждение вопроса самим Нозиком. Утверждение о том, что недифференцированная собственность на себя критически важна для соблюдения принципа обращения с каждым человеком как с целью в себе, убедительно только в сравнении с единственной возможностью недифференцированного отрицания собственности на себя. Нам следует отличать различные элементы, составляющие контроль над собой, и видеть, как они соотносятся с различными элементами, составляющими контроль над внешними ресурсами. Мы должны рассмотреть каждое из этих прав и возможностей само по себе, чтобы увидеть, насколько оно способствует сущностным интересам каждого человека. Какое сочетание прав и ресурсов содействует способности каждого человека действовать, исходя из своих целей и проектов, своей концепции себя?
Наилучшая комбинация будет включать нечто большее, чем то, что составляет формальную собственность на себя например, доступ к ресурсам , но, возможно, будет содержать её не в полном объёме, ибо может иметь смысл отказаться от каких-то компонентов формальной собственности на себя во имя содержательного самоопределения. Резюме параграфа: я доказывал, что перераспределение по Ролзу совместимо с формальной собственностью на себя, и что оно лучше, чем либертарианство, реализует подлинно содержательную собственность на себя. Я также утверждал, что идея формальной собственности на себя уводит в сторону, ибо содержательное самоопределение есть более фундаментальная ценность. Но есть и более глубокая проблема с нози-ковским аргументом от собственности на себя. Нозик не дал адекватного ответа на утверждение Ролза о том, что люди не могут легитимно претендовать на вознаграждения от применения своих незаслуженных талантов. Я попытался показать, что мы можем прийти к перераспределительной модели Ролза даже не отрицая собственность на себя, так как перераспределение может возникнуть из требований справедливой теории доступа к внешним ресурсам. Но я по-прежнему думаю, что отрицание Ролзом собственности на себя было вполне здравым. Думаю, что мы можем рассматривать таланты людей как часть их обстоятельств и, поэтому, как возможное основание для компенсации. Люди имеют право на обладание и реализацию своих талантов, но обделённые природой люди также могут иметь права на компенсацию за эту незаслуженную неудачу.
Неправильно, чтобы люди страдали от незаслуженного неравенства в обстоятельствах, и обделённые природой имеют непосредственные претензии к более удачливым, совершенно независимо от вопроса о доступе к внешним ресурсам. Как я отметил при обсуждении примера с Уилтом Чемберленом, Нозик не дал нам никаких оснований для отказа от этой интуиции Ролза. Они говорят, что проблема не в выводах Нозика, но в его попытке обосновать их с помощью кантовской эгалитарной идеи обращения с людьми как с целями в себе. Если начинать с идеи о том, что каждый индивид в равной степени значим, то справедливость потребует чего-то иного вместо нозиковской собственности на себя. Но, утверждают они, это просто показывает, что либертарианство неправильно рассматривать как теорию обращения со всеми людьми как с равными. Тогда что это за теория? Есть две основные возможности: в этом параграфе я рассмотрю либертарианство как теорию взаимной выгоды, а в следующем — как теорию свободы. Теории взаимной выгоды либертарианства часто преподносятся в терминах договоров. Это может создавать путаницу, так как теории либерального эгалитаризма также преподносились в договорной форме, и общее использование модели общественного договора может затемнить фундаментальные различия между этими двумя видами теорий.
Перед тем как оценить обоснование либертарианства с помощью идеи взаимной выгоды, я изложу некоторые различия между ролзовской и «взаимовыгодной» версиями общественного договора. Для Ролза механизм общественного договора связан с нашим «естественным долгом справедливости». У нас есть естественный долг обращаться с другими справедливо, так как они суть «самопорождающиеся источники обоснованных притязаний». Люди значимы, с нравственной точки зрения, не потому, что они могут повредить или принести пользу нам, но потому, что они «цели сами по себе» [Rawls 1971: 179-180; Ролз 1995:160] и поэтому имеют право на равное принятие во внимание. Это «естественный» долг, потому что он не выводится из согласия или взаимной выгоды, но просто есть нечто должное по отношению к людям как таковым [Rawls 1971: 115-116; Ролз 1995: 108-109]. Договорный механизм помогает нам определить содержание этого естественного долга, ибо он требует, чтобы каждая сторона приняла во внимание нужды других как «свободных и равных существ». Убирая эти произвольные различия, договорный механизм «заменяет физическое неравенство моральным равенством» cm. Diggs 1981:277] и тем самым выражает «равенство между человеческими существами как моральными личностями» Rawls 1971:19; Ролз 1995:32]. Таким образом, для Ролза договор есть полезный механизм для определения содержания нашего естественного долга справедливости, потому что он правильно выражает наше моральное равенство см.
Теоретики взаимной выгоды также используют договорный механизм, но в силу противоположных причин. Для них не существует естественных обязанностей или самопорождающихся моральных притязаний. Нет никакого морального равенства, скрывающегося за естественным физическим неравенством. Современное мировоззрение, говорят они, несовместимо с традиционной идеей о том. То, что люди принимают за объективные моральные ценности, суть просто субъективные предпочтения индивидов см. Buchanan 1975: 1; Gauthier 1986: 55-59; Narveson 1988:110-121]. Таким образом, нет ничего естественным образом «правильного» или «неправильного» в чьих-либо действиях, даже если ими наносится вред другим людям. Однако, хотя нет ничего по своей сути порочного в нанесении вреда тебе, мне будет лучше, если я буду воздерживаться от подобного действия, при условии, что и каждый другой человек тоже будет воздерживаться от нанесения вреда мне. Принятие конвенции о непричинении вреда взаимно выгодно — нам не нужно будет тратить ресурсы, защищая себя и свою собственность, и это позволит нам начать стабильное сотрудничество.
Нарушение такого соглашения при случае может быть в наших краткосрочных интересах. Но действия, исходящие из краткосрочных интересов, делают взаимное сотрудничество и ограничения нестабильными и поэтому вредят нашим долгосрочным интересам в конце концов это приводит к гоббсовской «войне всех против всех». Хотя вред сам по себе не является чем-то порочным, каждый человек в долгосрочном плане выигрывает от принятия соглашений, определяющих этот вред как «зло» и «несправедливость». Содержание таких соглашений будет предметом переговоров — каждый человек захочет, чтобы оно как можно более защищало его собственные интересы и как можно менее ограничивало их. В то время как соглашения не являются в полном смысле договорами, мы можем рассматривать переговорный процесс по поводу взаимовыгодных соглашений как процесс, с помощью которого сообщество устанавливает свой «общественный договор». Хотя этот договор в отличие от ролзовского не является результатом разработки наших традиционных представлений о моральных и политических обязательствах, он будет включать некоторые из тех ограничений, которые Ролз и другие считают «естественными обязанностями», такими, как обязанность не красть или обязанность справедливо распределять блага, полученные от сотрудничества среди тех, кто внёс вклад в их получение. Взаимовыгодные соглашения частично занимают место традиционной морали и по этой причине могут рассматриваться в качестве обеспечивающих «моральные» нормы, даже если они и «порождены как рациональное ограничение на основе не-моральных предпосылок рационального выбора» [Gauthier 1986:4. Такой вид теории удачно охарактиризован Д. Готье, наиболее известным её сторонником, как «моральное изобретение», ибо она представляет собой искусственный способ сдерживания того, что люди естественным образом имеют право делать.
Это «изобретение» и в ином смысле: оно требует от общества установления сложных механизмов для действительного применения этих основанных на собственном интересе соглашений против индивидов, и если это необходимо, то с помощью насилия. Необходимость в подобном насильственном проведении их в жизнь может быть не сразу понятна: если соглашения в интересах всех, почему мы не можем полагаться на то, что все добровольно будут им подчиняться? Зачем нам нужен искусственный социальный механизм для реализации этих соглашений? Трудность в том, что, хотя в интересах каждого согласиться с договором или соглашением, может быть не в интересах каждого реально подчиняться ему. Рассмотрим тот пример с чрезмерным выловом рыбы, который я обсуждал ранее. Явно в интересах каждого согласиться на ряд правил, ограничивающий вылов рыбы до уровня, безопасного для природы. Жизнь каждого человека будет поставлена под угрозу, если какой-то вид рыбы будет уничтожен. Но реально не в моих интересах прекращать чрезмерный лов, пока я не уверен, что все остальные сделают то же самое. Нели остальные будут продолжать хищническую ловлю, то моё воздержание будет иметь мало или никакого значения — один я не смогу спасти этот вид.
Я просто позволю другим получать выгоду от хищничества в морях. На языке теории игр, я не имею никаких причин «сотрудничать», если подозреваю, что остальные «уклонятся». Даже если я верю в сотрудничество остальных, здесь есть иная проблема. Для меня может быть рационально уклониться именно потому, что я верю в сотрудничество остальных. Нели я могу полагаться на то, что все остальные будут соблюдать правила, ответственно подходящие к экологии, тогда почему бы мне не выйти и не выловить рыбы немного больше моей квоты? Пока другие соблюдают правила, моё маленькое превышение не повредит видам. Если другие не занимаются чрезмерным выловом, то моё уклонение будет мало значимо — я не могу в одиночку уничтожить виды. Это может показаться «нечестным» с нравственной точки зрения, но в рамках подхода взаимной выгоды такая оценка уместна, поскольку не существует «нравственной точки зрения» независимо от собственного интереса. Но если каждый будет думать, что их индивидуальное уклонение не будет иметь значения, то каждый будет уклонятся, и система рухнет.
Вкратце, в то время как в моих интересах согласиться на ряд важных экологических правил, могут быть обстоятельства, когда не в моих интересах реально им подчиняться. Каждый человек, рационально преследующий собственные интересы, будет принимать решения, ведущие к коллективно иррациональным результатам. Это пример того, что называется «проблемой коллективного действия». Другим классическим примером является так называемая дилемма заключённого. Представьте себе, что вы и ваш соучастник по преступлению сидите в тюрьме в разных камерах по подозрению в грабеже, и что следователь делает каждому из вас следующее предложение15: У меня недостаточно доказательств, чтобы осудить тебя или твоего напарника за грабеж, но я могу осудить вас обоих за незаконное вторжение, что означает один гол заключения. Однако если ты сознаешься в грабеже и дашь показания против своего напарника, то, если он не признается, ты будешь освобождён. Если он тоже признается, вы оба получите по 5 лет. А если ты не признаешься, а твой соучастник признается, ты получишь 20 лет, а он выйдет на свободу. Допустим, что оба заключённых мотивированы исключительно собственным интересом то есть они хотят минимизировать время, проведённое в тюрьме и не знают, что делает другой заключённый.
Возможности выбора, стоящие перед каждым узником, могут быть сформулированы следующим образом: 1- й наилучший результат: я признаюсь, напарник нет я выхожу на свободу, он получает 20 лет. Я заимствую эту версию дилеммы заключённого из [Darwall 1998: 58], ср. Gauthier 1986:79-80]. УИЛЛ А. Представим себе, что они действительно заранее достигли такой договорённости. Но когда приходит время действительно решать, признаваться ли, перед каждым встаёт дилемма. Допустим, что на то, что делает мой напарник, не влияет то, что делаю я: он признается или нет независимо от того, что сделаю я. Если это так, то для меня рационально признаться, поскольку, что бы ни сделал мой напарник, мне будет лучше в случае признания. Если признается он, то я, тоже признавшись, получу скорее третий по оптимальности результат, чем четвёртый.
Если он не признается, то я получу скорее первый результат, чем второй. Поэтому мне будет лучше признаться независимо от того, что сделает он. И конечно, мой напарник в той же самой ситуации. Ему лучше признаться независимо от того, что сделаю я. Так что он признается.
Так запретим чиновникам вмешиваться в экономику, и тогда взяток вообще не будет. Набор подобных популистских постулатов достаточно большой. Но все их можно свести к одному: «Долой государственное и общественное регулирование! Вся и вся — частнику! Это как если бы доктор прописал пациенту лекарство, а ему от этого стало хуже.
У больного уже начались судороги, а эскулап вместо отмены ядовитого снадобья призывает увеличить его дозу. При этом прямую популярность либертарианских идей не следует преувеличивать. Например, в России по опросам из всех предлагаемых идеологических номинаций либератрианство набирает наименьшую поддержку. Но побочный эффект от воздействия такого рода идей — нельзя сбрасывать со счета. Опасная утопия По Беларуси такие данные не известны. Однако популяризация соответствующей идеологии, разумеется, ведется. Ранее крупнейшим проповедником либертарианства вплоть до введения частных денег был журналист-«экономист» Ярослав Романчук, в 2010 году выступавший в качестве кандидата в президенты РБ от партии ОГП. Ныне центр пропаганды стало модно переносить в интернет-каналы, такие, как Telegram. Состав белорусских «либертарианцев» очень пестрый. Например, действующая в Гомеле группа старается привлечь под свои знамена ортодоксальных «сторонников СССР».
Они также известны как «суверены» или «живые люди». Но в наше время электронных манипуляций нет ничего невозможного. Да и собственно говоря многие «суверены» являются приверженцами «гражданства СССР» прежде всего, что бы отказать в легитимности ныне существующим властям. На основании незаконности развала Советского Союза они считают для себя необязательными решения нынешних судов, полномочия милиции-полиции, уплату налогов и так далее. Среди «суверенов» — немало мелких предпринимателей, недовольных властями и последствиями глобализации. В определенном смысле «живые люди» похожи на старообрядцев или религиозные секты в Российской империи, отказывавшиеся от податей и подчинения государству под предлогом того, что оно со времен Никона стало служить «Антихристу». Конечно, либертарианская версия отражает и последние изменения структуры производства, общества и наемного труда. С развитием информационных технологий и появлением большего количества фрилансеров меняются условия и на рынке труда. В глазах некоторых из них наиболее привлекательным выглядит абсолютный «фри маркет» — без государственных гарантий и профсоюзной защиты. При этом ввиду низкого уровня классового сознания и самоорганизации у прекарных работников не все из них понимают, что такой либеральный капитализм более выгоден их работодателям, чем им самим.
Идеология либертарианства достаточно всеядна, и может собирать вокруг себя весьма противоречивые элементы. От крайне правых, ныне переименовывающихся в «альтрайты», до бывших ультралевых. С учетом растущей популярности в России левой идеологии среди молодежи, такой постмодерн может быть весьма полезен олигархии и глобалистам. С одной стороны, либертарианство, как нечто новое и радикальное, может нравиться и нонконформистки настроенным молодым людям. С другой стороны — такое псевдобунтарство совершенно не угрожает истеблишменту. Такого рода «революционеры» только отводят энергию протеста в безопасное русло. И более того — даже укрепляет позиции правящего класса, зачастую сами того не подозревая. Сегодня ряд действующих в США либертарианских фондов проявляют интерес и к постсоветскому пространству. Между прочим, в числе прочего вынашиваются планы и покупки на том или ином континенте территории для основания «Свободного государства». Представим себе — как могло бы выглядеть такое сообщество в реальности?
Благие идеи и стройные теории — это одно. Практика — совсем другое. Возможно ли благоденствие бесконечных мелких собственников, расцветающих в условиях «настоящего» рынка без всякого вмешательства государства? Только в фантазиях теоретиков и пропагандистов.
Рассказываем о российских либертарианцах и их идеях.
Откуда они появились? Первые партийные организации появились в декабре 2007 года в Петербурге. Первая попытка зарегистрировать партию в 2008 году обернулась неудачей, как и все последующие. Сейчас в партии состоит почти тысяча человек. У нее есть более 40 отделений в российских регионах.
К чему они призывают? Либертарианцы выступают за свободные рыночные отношения, минимальное участие государства в жизни граждан. Они пропагандируют неприкосновенность частной собственности, сокращение налогов и их прозрачность, выбор стратегии пенсионного обеспечения и социальной защиты. Среди требований либертарианцев есть также нейтралитет во внешней политике, отмена призыва, профессиональная контрактная армия, выборы руководителей правоохранительных органов.
Однако с осени 2022 г. Совпадение это или нет, но вместе с этим изменением ухудшилось и качество материалов. В целом, источник сегодня продолжает публиковать правдивые новости, но из-за политической ангажированности периодически использует манипуляции с целью очернить политических оппонентов или заработать голоса электората сенсационными, эмоциональными материалами. Стилистика языка новостей, их характер, а также фильтрация повестки дня — всё говорит о том, что Михаил Светов отказался от принципов беспристрастного освещения событий как ключевого постулата в редакционной политике. Новости о «плохих коммунистах» появляются с изрядной периодичностью, в то время как новостей о «плохих либертарианцах» и вовсе нет по крайней мере, за последнее время. Зачастую появляющиеся на СВТВ публикации содержат в качестве источников либо ссылки на собственный телеграм-канал, либо на другие публикации на сайте либертарианцев. Заголовки публикаций периодически содержат с ходу оценочные суждения как то новость Евгений Пригожин вдохновился Алексеем Навальным и решил создать собственную консервативную партию или сенсационные и неточные утверждения как новость Эмманюэль Макрон помог блогеру-коммунисту Андрею Рудому выехать во Францию. В других случаях за непреложную истину берутся сообщения из таких недостоверных ресурсов как Daily Mail имеет низкий уровень фактажа по оценкам фактчекеров из Media Bias и Fox News смешанный уровень фактажа по оценкам Media Bias , что говорит о некачественном отборе материалов для новостей. Как итог, мы должны констатировать, что СВТВ за короткий путь прошло путь от медиа, стремящегося к объективной и беспристрастной подаче фактов, до политически ангажированного издания. Это не означает необходимость отказа от его использования, нет. Но при знакомстве с материалами СВТВ теперь необходимо помнить о том, что оно является не информационным агентством и даже не агрегатором новостей, а рупором определённых политических сил. Подписывайтесь на наши социальные сети и получайте проверенную информацию первыми!
Катехизис. Критика либертарианства
| Ложное и истинное либертарианство ⋆ | Плохие новости. |
| «Антинародная теория»: в сети оценили выбор партией Зеленского либертарианской идеологии | Другие критики говорят о том, что либертарианство поощряет развитие капитализма до уровня, когда самый богатый сможет срастись с властью и организовать олигархию, а от несогласных он сможет защититься за счёт личной армии. |
ЛИБЕРТАРИАНСТВО. Отличие от Либерализма. Что нужно знать о либертарианстве.
| Либертарианство — это реальность или утопия? | Сегодня о либертарианстве уже написано и сказано так много (включая дискуссию на страницах данного журнала – [15–22]), что в данной теме необходимо выделить самое главное, сознательно отгораживаясь от других аспектов проблемы. |
| Что такое либертарианская идеология и насколько верен ей Хавьер Милей? – Informer | Анатолий Вассерман — Либертарианство [5:58]. Либертарианство — термин, который используется спектром политических философий, продвигающих идею индивидуальной свободы и минимизации размера государственного аппарата[1][2][3][4][5][6][7]. |
Р. Вахитов. «Революция» либертарианцев и молчание народа
| Либертарианская партия | Публикации Партия Либертарианство. |
| Что такое либертарианская идеология и насколько верен ей Хавьер Милей? – Informer | Либертарианцы и правоДля оттачивания своей аргументации обычно изучаю позиции политико-правовых оппонентов. Самым слабым в этом отношении представляется лагерь либертарианцев, по крайней мере, их российское ём, к примеру, сайт. |
| Либертарианство: история, принципы, политика | это политическая доктрина, полученная путем синтеза прогрессивных элементов демократического социализма и цивилизованного анархизма. Либертарианской в нем является идея автономии личности и административного минимализма. |
| Каковы плюсы и минусы либерализма? | Либертарианская партия России (ЛПР) — партия с либертарианской идеологией, выступающая за уменьшение роли государства во всех сферах. |
Либертарианство – это будущее нашего мира.
Вслед за ним многие сторонники личной и экономической свободы также стали называть себя либертарианцами, чтобы отличать себя от "либералов", под которыми в США и некоторых других странах начиная с XX века понимают сторонников личной свободы и государственного перераспределения ресурсов, включая социал-демократов и умеренных коммунистов Слайд 5 Люди, оказавшие влияние на идеи либертарианства Слайд 6 Описание слайда: Ключевые идеи Индивидуализм Права личности Спонтанный порядок Верховенство права Свободные рынки против гос. Слайд 7.
По мнению Филиппа Ван Парижа , доведенный до предела либертарианский аргумент приводит к принятию «реальной либертарианской» интервенционистской позиции см. Также Джеральда Коэна , представителя течения аналитического марксизма, который защищает либертарианскую позицию слева , которая заменяет свободу формальная свобода классических либертарианских авторов принципом максимальной реальной свободы для всех, который побуждает его защищать концепцию универсального пособия и санкционировать вмешательство государства в исключительных случаях например, когда действия рационально мотивированы в отношении отдельного человека. Либертарианцы отвергают эту критику, полагаясь на крупные частные фонды благотворительных организаций, которые финансируют такие благотворительные организации, как образование и здоровье обездоленных слоев населения во всем мире, распространенными примерами которых являются Всемирный фонд дикой природы , Фонд Рокфеллера или Фонд Билла и Мелинды-Гейтс. Либертарианцы считают, что частное волонтерство сокращается тем более, чем увеличивается общественное перераспределение , и наоборот.
По мнению лингвиста Ноама Хомски , «американская версия« либертарианства »- это заблуждение, никто не воспринимает ее всерьез. Всем известно, что общество, действующее на американских либертарианских принципах, самоуничтожится за секунды. Единственная причина, по которой некоторые люди делают вид, что относятся к нему серьезно, заключается в том, что они могут использовать его как оружие. Тенденции Внутри либертарианского движения существует несколько тенденций, иногда противопоставляющих себя между про- собственность и анти-собственность. Минархизм сродни либерализм классического , который считает , что полномочия правительства должны быть строго ограничены защитой индивидуальных свобод. Анархо-капитализм , который ставит под сомнение самого понятия государства, считает , что государственные структуры не должны существовать , и что экономические рынки должны быть полностью свободными, сохраняя при этом абсолютное право каждого человека на частную собственность.
Палео-либертарианство , анархо-капиталист экономически , но и социально - консервативный, близко к консервативному либертарианству , называемый также праву либертарианизма. Левая либертарианизм , который сочетает в себе индивидуальную свободу и равное управление природных ресурсов. Panarchism , позволяя сосуществование всех политических систем на территории, может в этом смысле считается Как близко к либертарианстве от либертарианцев. Исламское либертарианство, эквивалентное либертарианскому христианству, но в мусульманских странах. Агоризм , форма анархо-капитализма , направленное против мирного-экономики. Футуристический , техно-либертарианизм или трансгуманизм либертарианский, который выступает за развитие науки и техники для повышения потенциала и свобод лиц.
Только с 1911 по 1917 год появилось более двадцати новых пьес на острые социальные темы, обличающие общественные предрассудки, деспотизм, произвол, ханжество, пороки духовных лиц и чиновников. О политической деятельности джадидов Открытие Государственной думы в 1906 году после Первой русской революции дало джадидам надежду на коренное переустройство Средней Азии и подтолкнуло их к политизации, но избирательный закон 1907 года запретил представителям Туркестана участвовать в собраниях, подчеркнув растущую тогда обеспокоенность по поводу национализма и пантюркизма. Отказ возмутил джадидов. Не получив желаемой возможности, они продолжили свое дело на полулегальных условиях.
До революции 1917 года их движение составляли подпольные группы , число которых неустанно росло. Параллельно нужно отметить, что джадидизм в Туркестане проистекал из двух независимых русел — бухарского и хивинского. Советские историки условно делили хивинское на: а левое, состоящее в основном из ремесленников и бедняков, тяготеющее к социальным проблемам; б правое, «буржуазное», куда входили баи, промышленники и купцы, ратующие за либерализм и свободу торговли. Современные историки указывают на ошибочность такой классификации, поскольку оба русла, как и цельно бухарское, совмещали в тех или иных пропорциях все тенденции.
Но никто пока не говорил о свержении монархии, только о постепенной реформации. До и в период Красной революции хивинские и бухарские джадиды сформировали партии младобухарцев и младохивинцев , а также организацию «Шура-и-Ислам» «Совет ислама». Они поддержали большевиков, вновь понадеявшись на перемены, и помогли свергнуть местных самодержцев. Несогласные, например, консерваторы «Шура-и-Улема» «Совет духовенства» — отделились от джадидов и примкнули к басмачеству.
Дальнейшие события показали, что оба пути не привели к намеченным целям. Борьба за власть внутри коммунистической партии 1920—1930-х годов прошлась катком по многим деятелям революции. Победившая фракция Сталина принялась бороться со всем, что могло представлять опасность или идеологическую конкуренцию. После установления советской власти джадидов стали преследовать, обвиняя в национализме и пантюркизме.
Многие попали под репрессии и стали жертвами доносов Абдукадир Мухиддинов , Файзулла Ходжаев , Маджид Кадыри , Абдурауф Фитрат и другие , кто-то погиб еще раньше от рук бухарского эмира Махмудходжа Бехбуди , а кого-то уничтожили местные религиозные фанатики Хамза Хакимзаде Ниязи. Басмачество как вооруженные группировки подавлялось вплоть до 1940-х годов. Репрессированные джадиды слева направо : Абдурауф Фитрат, Абдулхамид Чулпан, Хамза Хакимзаде Ниязи, Абдулла Авлони, Мухаммадшариф Суфизода, Абдулла Кадыри Рассуждая о джадидизме, конечно, ни о каком либертарианстве думать не приходится, однако шаги к свободе, сделанные в те времена, были действительно титаническими. Советский период внес свою лепту в борьбу с религиозным фанатизмом, но базировался на диктатуре коллективизма, далекой от корня «либер».
Заговорившее в середине эпохи диссидентство от лат. Главными аргументами «инакомыслящих» были нормы международного права, которые руководство СССР обязалось соблюдать, но периодически нарушало. Ныне правящая УзЛиДеП позиционирует себя как либеральная правоцентристская; несмотря на означенный либерализм, не распространяет идей индивидуализма; де-юре выражает интересы предпринимателей и де-факто проводит пропрезидентскую политику. Вторая по численности депутатских кресел — «Миллий тикланиш» — правая, консервативная, работает под лозунгом «духовного возрождения» и поддерживает этатизм — государственный контроль всех сфер жизни.
Таким образом, видно, что актуальные стратегии Узбекистана, скорее, направлены на усиление государственности, чем наоборот. Важным фактором выступает поддержка населения с издревле устоявшейся коллективной социализацией. Не стоит забывать и про советское наследие, влияющее на нас до сих пор. Практика показывает, что либерализм и либертарианство распространяются там, где высок уровень индивидуализма — где личностные интересы так же важны, а то и важнее общественных.
Вся философия либертарианства проистекает из принадлежности человека самому себе. Узбекский социум в большей мере коллективистский — безусловно, у коллективизма есть преимущества — и, вероятнее всего, останется таковым на почве сохранения традиций. Поэтому среди наших соотечественников не наблюдается либертарианских настроений. О равенстве и демократии говорим мы все, а вот о радикальной свободе речи не заходит.
И вряд ли зайдет в ближайшее десятилетие хотя волю случая никто не отменял. Разумеется, в просвещенный двадцать первый век у либертарианства больше возможностей, чем когда-либо, но возникновение подобного движения в Узбекистане, получение им весомого статуса в обществе и тем более прохождение государственной регистрации — большой вопрос. Сегодня насчитывается 21 участник. Государства с либертарианскими партиями.
Крестьянам, выселенных с земель для сбора товарных культур для Cargill и ADM, должна быть возвращена земля. Асьенда в Латинской Америке должна быть открыта для немедленного заселения не имеющих там земли крестьян. Права на вакантные земли в США и других поселенских сообществах, которые были огорожены и не использовались заочными арендодателями, должны быть аннулированы.
Полноправное право собственности в тех случаях, когда земля, на которую первоначально претендовало незаконное право собственности, в настоящее время обрабатывается или заселяется арендаторами или плательщиками ипотеки, должно быть немедленно передано им. Список требований левого либертарианства должен включать отмену всех прав на искусственную собственность, искусственных дефицитов, монополий, входных барьеров, регулирующих картелей и субсидий, благодаря которым практически весь Fortune 500 получает основную часть своей прибыли. Список должен включать в себя прекращение всех заочных прав на вакантные и неиспользованные земли, всех монополий «интеллектуальной собственности» и всех ограничений на свободную конкуренцию в вопросе денег и кредитов или на свободное принятие любых средств обмена, выбранных сторонами сделки.
Например, отмена патентов и товарных знаков будет означать конец всем юридическим барьерам, которые мешают подрядчикам Nike в Азии немедленно производить идентичные подделки кроссовок и продавать их местному населению по крошечной доле цены без разметки Swoosh. Мы хотим, чтобы часть цены на все товары и услуги, которая состоит из встроенной платы за «интеллектуальную собственность» в виде идей или методов часто большей части их цены исчезала бы перед лицом непосредственной конкуренции. Наша повестка дня должна включать в себя устранение всех искусственных барьеров на пути к самозанятости, домашним хозяйствам, а также самостоятельному строительству жилья и других недорогих средств к существованию, включая законы о лицензировании и землепользования закон о защите частной собственности — прим.
В случае загрязнения и истощения ресурсов леволибертарианская повестка дня должна включать в себя прекращение любой привилегированный доступ к аграрнодобывающим отраслям то есть сговора Бюро землеустройства США с нефтяными, горнодобывающими, лесозаготовительными и скотоводческими компаниями , всех субсидий на потребление энергии и транспорта включая прекращение субсидий аэропортам и шоссе и использование домена для этих целей , прекращение использования монополии на нефте- и газопроводы, отмену всех нормативных ограничений на корпоративную ответственность за разливы нефти и другие виды загрязнения, прекращение правила, согласно которому минимальные нормативные стандарты превалируют над другими нормами, запрет более строгих ранее существовавших стандартов ответственности общего права и полное восстановление неограниченной ответственности как это было в первоначальном общем праве деликтов за загрязняющую деятельность. И этот запрет должен включать, очевидно, роль военного государства США в обеспечении стратегического доступа к иностранным нефтяным бассейнам или сохранении морских путей открытыми для нефтяных танкеров. Корпоративный капитализм и классовое угнетение живут, двигаются и находятся во вмешательстве государства от имени привилегированных и влиятельных людей.
Подлинные свободные рынки, добровольное сотрудничество и свободные ассоциации будут действовать как динамит в основах этой системы угнетения. Любая либертарианская повестка дня, достойная этого названия, должна также включать заботу о социальной справедливости и борьбе со структурным угнетением. Это означает, во-первых, конец всей принудительной дискриминации со стороны государства по признаку расы, пола или сексуальной ориентации.
Но ещё это значит гораздо больше. Тем не менее, как либертарианцы, мы выступаем против всех правовых ограничений свободы объединений, в том числе законов против дискриминации со стороны частного бизнеса. Но мы должны с энтузиазмом поддерживать прямые действия по борьбе с несправедливостью в социальной сфере.
И исторически запрещающие дискриминацию законы штатов служили только для того, чтобы неохотно и систематически кодифицировать завоевания, достигнутые угнетёнными на местах благодаря прямым действиям, такие как бойкотирование автобусов, сидячие забастовки и беспорядки в Стоунволле. Мы должны поддерживать использование прямых действий, социального давления, бойкотов для борьбы со структурными формами угнетения, такими как расизм и изнасилование, а также отказываться от усвоенных норм, которые увековечивают такие системы принуждения. При рассмотрении всех форм несправедливости мы должны придерживаться межсекторального подхода, что включает отказ от прежних левых методов борьбы с расизмом и гендерной дискриминацией как «стартовых разногласий» или чего-то, что следует отложить «на потом» в интересах классового единства.
Нападение на одну из форм укоренившихся привилегий не должно происходить в ущерб другим видам борьбы; напротив, все они дополняют друг друга и взаимно усиливают их.
Либертарианство: Идеология свободы и ограниченного правительства
Либертарианская партия состоит из людей свободных профессий и безработных, в своих рядах насчитывает около 300 человек. Публикации Партия Либертарианство. Либертарианство, совокупность политических, философских, экономических и иных взглядов и убеждений, согласно которым человеческая свобода имеет. Коротко говоря, либертарианство сводится к следующему: необходимо отменить государство, и тогда без гнёта чиновников по естественным законам на основе частной инициативы сам собой образуется свободный рынок, а свободный рынок это самое лучшее, что только может быть. это совокупность политических философий, постулирующих своими основными принципами свободу личности и экономическую свободу. Что такое либертарианство?
Две проблемы либертарианства
Один из частых критиков обвиняет либертарианство в том, что это свобода, ограниченная, в частности, деньгами. Либертарианство прославляет индивидуальную свободу, частную собственность, мирную деятельность, добровольное взаимодействие, невмешательство, финансовую неприкосновенность, ответственность, свободный рынок, свободу мысли и свободное общество. Вот здесь есть замечательный пост про то, что собой представляет либертарианство. Как бы там по пунктам указано, что должно быть в мире, чтобы процветало либертарианство. Что такое либертарианство и либертарианцы? Капитализм и свободный рынок описывают экономические условия, которые возникнут или будут доступны в либертарианском обществе, но не раскрывают полностью других аспектов либертарианства. Дэвид Боуз характеризует либертарианство как политическую философию, «последовательно применяющую идеи классического либерализма, доводя либеральную аргументацию до выводов.
Либертарианство — это реальность или утопия?
Эта теория выстраивается вокруг представления о том, что агенты изначально полностью принадлежат сами себе и обладают определенными моральными полномочиями на приобретение права собственности на внешние вещи. Эта теория рассматривает выводы либертарианской политики как результат не только эмпирических истин или ограничений на осуществимость в реальном мире, но и как следствие единственно оправданных и накладывающих ограничения моральных принципов. Некоторые либертарианцы такого типа считают свободу высшей ценностью. Например, они полагают, что каждый человек имеет право на максимально равную негативную свободу, которая понимается как отсутствие насильственного вмешательства со стороны других агентов напр. Иногда это называют «Спенсеровским либертарианством» в честь Герберта Спенсера. Однако большинство из них больше сосредоточено на идее самопринадлежности. Как всем известно, эта точка зрения приписывается Роберту Нозику Cohen 1995; см. С этой точки зрения, исходным пунктом либертарианской теории является тот факт, что люди обладают очень веским возможно, самым веским из всех возможных набором прав на свою личность, который дает им такую же степень контроля над собой, какую можно иметь над собственностью.
Это включает в себя 1 права контроля над использованием объекта: будь то право на свободу его использования, или право требования запрета на его использование другими; 2 права на передачу этих прав другим лицам посредством продажи, аренды, дарения или займа ; 3 невосприимчивость этих прав к их недобровольной утрате; 4 права на компенсацию в случае, если кто-то воспользуется объектом без разрешения; и 5 права на принуждение к соблюдению этих прав например, права предварительного ограничения, если кто-то собирается нарушить эти права. Идея самопринадлежности привлекательна по многим причинам. Мы признаем людей собственниками самих себя, когда понимаем, что есть действия, которые не могут быть совершены над человеком без его согласия, но могут быть совершены с его разрешения. Таким образом, мы признаем изнасилование неправильным действием, потому что это преступление состоит в использовании тела против воли человека, которому оно принадлежит, но не потому, что есть что-то изначально неправильное в самом половом акте. По аналогичным причинам мы считаем, что нападение является неправильным, но допускаем добровольные боксерские поединки. Существуют и другие теоретические причины, делающие самопринадлежность привлекательной. Этот принцип решительно подтверждает нравственную значимость и суверенитет личности и отвергает возможность рассматривать людей в качестве простых вещей, которые можно использовать и уступать друг другу.
Некоторые либертарианцы считают, что люди пользуются полной самопринадлежностью. Полная самопринадлежность — это просто логически наиболее сильный набор прав собственности на самого себя. В этой идее есть некоторая неопределенность поскольку может существовать более одного сильного набора таких прав , но существует определенный базовый набор прав. Центральное место в этой идее полной самопринадлежности занимает самопринадлежность с полным контролем, то есть полное право контролировать использование своей личности. Нечто вроде контролирующей самопринадлежности, возможно, действительно необходимо для признания того факта, что есть некоторые действия например, различные формы физического контакта , которые не могут быть совершены над человеком без его согласия, но которые могут быть совершены, если это согласие будет дано. Личности наносится ущерб, если она против своей воли и неспровоцированно подвергается убийству, увечью, порабощению или насильственной манипуляции. Иными словами, полная самопринадлежность дает защиту от действий, которые люди могли бы совершить над нами против нашей воли.
Очевидно, что полная самопринадлежность является той версией самопринадлежности в широком смысле, что дает наибольшее количество возможных преимуществ. И во многих смыслах это выглядит очень привлекательно. Полная самопринадлежность, например, обеспечивает прямую и четкую защиту прав женщин на свое тело, включая право прерывать нежелательную беременность. Она объясняет, почему неправильно жертвовать своими правами и свободами меньшинств даже если это меньшинство состоит лишь из одного человека ради защиты интересов большинства. Она выдвигает принципиальное возражение против очевидно нежелательных форм патернализма или правового морализма. И так далее. В то же самое время, полная самопринадлежность вполне может вытеснить другие соображения морали, в том числе те, которые часто считают важными для справедливости.
Рассмотрим идею, ставшую известной или печально известной благодаря Роберту Нозику Nozick 1974 , согласно которому люди имеют право не быть принужденными к оказанию помощи другим, за исключением тех случаев, когда это происходит по добровольному согласию или как следствие предшествующих правонарушений. Такая точка зрения исключает перераспределительное ретрибутивное налогообложение, нацеленное на сокращение материального неравенства или на повышение уровня жизни бедных слоев населения. Нозик утверждал, что, поскольку налогообложение отнимает часть доходов людей, представляющих собой их труд, и поскольку люди изначально имеют право не быть принужденными к труду для определенных целей, перераспределительное налогообложение становится равносильным принудительному труду. Позиция Нозика заключалась в том, что теории справедливости стоят перед выбором. Можно а уважать людей как первичных собственников своих жизней, труда и тел. Но в этом случае люди также должны быть свободны работать или не работать, как они захотят до тех пор, пока они не нарушают права других. Это означает, что они могут работать на тех, на кого хотят, на тех условиях, которые они захотят, и сохранять при этом свою прибыль.
Признание этого факта оставляет мало места для перераспределительного налогообложения. Или же можно б поддерживать определенные принудительные распределения. Но в этом случае теория должна согласиться на изъятие того, что люди, ничего не нарушая, производят своим собственным трудом, перенаправляя их работу на цели, которые они не выбирали свободно. Эта последняя возможность неприемлема для любого, кто поддерживает идею полной самопринадлежности. Как писал Нозик, это включает в себя притязание на своего рода контроль над жизнями других людей, который аналогичен притязанию на право собственности на них. И это недопустимо Nozick 1974: 172. Отчасти из-за того, что идея полной самопринадлежности явно приводит к таким выводам, она весьма противоречива.
Также невозможно отрицать, что концепция полной самопринадлежности имеет контринтуитивные импликации. Еще одно, но связанное с этим, беспокойство вызывают не только обязанности по оказанию помощи, но и ситуации, в которых люди, находящиеся в крайней нужде, могут извлечь большую пользу из участия другого агента. Даже если человек не обязан помогать в таких случаях, могут ли другие использовать чью-то личность без ее согласия для оказания помощи тем, кто в ней нуждается? Если взять радикальный пример, то допустимо ли осторожно положить невинного агента на землю, чтобы спасти десять невинных жизней? Концепция полной самопринадлежности утверждает, что это недопустимо. Опять же, грубо говоря, идея состоит в том, что индивиды формально являются обособленными, и их личности не могут без их согласия быть использованы во благо других. Третья проблема заключается в том, что полная самопринадлежность может допускать добровольное рабство.
Ведь с этой точки зрения агенты имеют не только право контролировать использование своей личности, но и право передавать это право например, путем продажи или дарения другим лицам. Однако это вызывает споры среди либертарианцев, некоторые из которых отрицают, что такая передача возможна, потому что другие не могут контролировать чью-либо волю Rothbard 1982; Barnett 1998: 78—82 ; потому что такая передача подрывает нашу автономию Grunebaum 1987 ; либо же в силу религиозных причин Локк 1988. Теоретики, которые поддерживают подобную возможность, обычно утверждают, что полная самопринадлежность — это учение о моральном праве контролировать допустимое использование путем согласия или отказа , а не о психологической способности контролировать. Следовательно, также можно утверждать, что право на осуществление своей автономии имеет более фундаментальное значение, чем защита или поддержка этой автономии см. Vallentyne 1998; Steiner 1994. Четвертое возражение, связанное с контринтуитивным характером полной самопринадлежности, указывает на ее ограничительные последствия. Полная самопринадлежность может объявлять несправедливыми действиями даже весьма незначительные нарушения личного пространства, например, когда крошечные частицы грязи попадают на не дававшего согласие человека.
Запрещение всех действий, которые могут привести к таким незначительным нарушениям, накладывает неприемлемые ограничения на нашу свободу. Однако с точки зрения концепции самопринадлежности нет принципиальной разницы между мелкими и крупными нарушениями. Как следствие, это возражение приходит к выводу, что теория самопринадлежности должна быть отвергнута Railton 2003; Sobel 2012. Это возражение, однако, имеет сомнительную силу, поскольку оно предполагает еще более неправдоподобную концепцию полной самопринадлежности, чем та, которую обосновывают ее защитники. Предположим, что мы понимаем моральные преимущества, которые дает нам самопринадлежность в двух аспектах: это защита от нежелательного использования наших тел и свобода пользования своими телами. Как показывает это возражение, невозможно одновременно максимизировать ценность обоих аспектов: наша защищенность ограничивает наши свободы, ограничивая возможности использования своего тела, и наоборот. Поскольку максимизация аспекта защиты необоснованно ограничивает аспект использования, правильной реакцией будет не отказ от самопринадлежности, а некоторое ослабление аспекта защиты, чтобы усилить аспект использования.
Это позволило бы допустить незначительные нарушения ради самопринадлежности. Как говорит Эрик Мак Mack 2015 , хорошая теория самопринадлежности предлагает людям некоторое «свободное пространство» elbow room Подробнее см. Тем не менее многие либертарианцы действительно отвергают полную самопринадлежность. Можно ослабить принцип по любому из вышеперечисленных аспектов, чтобы избежать возражений, при этом в целом придерживаясь духа концепции самопринадлежности. Так, например, некоторые могли бы принять ограниченные недобровольные обязанности по оказанию помощи и согласиться с определенным сокращением в аспекте контроля самопринадлежности. Другие, как мы уже видели, отвергают идею о том, что «собственники себя» имеют право на передачу себя в добровольное рабство. Так или иначе, результатом будет не теория полной самопринадлежности, но нечто, что является только приближением к этой идее.
Однако и ослабленные концепции самопринадлежности вызывают серьезные вопросы. С одной стороны, если, как оказывается, самопринадлежность имеет множество аспектов, которые могут быть ослаблены в силу конкурирующих соображений, она в значительной мере теряет свою теоретическую привлекательность. В конце концов, часть этой привлекательности заключалась в относительной простоте самой идеи, которая, как казалось, делала ее хорошей отправной точкой для теории справедливости. Как только мы начинаем противопоставлять этой идее другие соображения, последние тем самым проникают в либертарианскую моральную систему. Это порождает сложные вопросы об их относительном весе, соответствующих правилах взаимных уступок, и так далее. Более того, если возможны компромиссы между этими аспектами, то мы хотели бы знать, почему мы должны жертвовать одним в пользу другого. И для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам, возможно, потребуется обратиться к каким-то другим, лежащим здесь в основании ценностям.
Это ставит под угрозу статус самопринадлежности как основополагающего принципа в либертарианской теории.
Потому что оно нарушает самое главное право, право собственности. Если государство перерастает размеры минимального, оно начинает взимать налоги, на которые не имеет права. Оно занимается конфискацией собственности, в то время как собственность на самом деле абсолютно священна. Откуда берется право собственности, по Нозику? В принципе, оттуда же, откуда и у Локка. Право собственности абсолютно, поскольку вытекает из собственности человека на самого себя, на свое тело, на свои таланты.
Государство не имеет права в таком случае что-то перераспределять, что-то у человека отнимать. В этом смысле он выступает против Ролза с его идеей справедливости, который полагает, что государство все-таки должно что-то перераспределять, какие-то ресурсы от имущих к неимущим. Нозик утверждает, что человек имеет право на все результаты своего таланта и, соответственно, государство не может это отобрать. И утопия, раз уж в названии книги упоминается об утопиях. Нозик не против утопии, он говорит, что люди имеют право заниматься какой-то утопической деятельностью, но никто не имеет права в свою утопию загонять силой. Пусть существует конкуренция между утопиями, пусть люди собираются в какие-то ассоциации, в какие-то секты, во что угодно, пытаются построить идеальное общество, только пускай не пытаются навязывать свою утопию другим. Это и есть утопия, общая утопия Нозика, когда никто никому не мешает, каждый живет как хочет.
Это основа либертарианства. Но это еще не самая радикальная версия. Например, Мюррей Ротбард, человек, который ввел термин «анархо-капитализм», вообще считает, что государство в принципе не нужно, а налоги — это кража. Это любимый либертарианский лозунг: «Налоги — это кража». А если не будет государства, то кто будет следить за порядком? Ассоциации, фирмы, компании. Люди будут доверять каким-то коммерческим компаниям.
Например, коммерческий суд: естественно, между судами будет конкуренция, и люди будут выстраиваться в очередь к справедливому судье, а к несправедливому они выстраиваться не будут.
В этом тексте я бы хотел поделиться с вами моим пониманием либертарианства и рассказать, почему я считаю эту идеологию наиболее подходящей для нашего общества. Итак, что такое либертарианство? Либертарианство - это философия, которая выдвигает свободу индивидуума на первое место. Она подразумевает, что каждый человек должен иметь право на самостоятельное принятие решений о своей жизни, своих действиях и своих ресурсах.
В центре либертарианской идеологии лежит понимание того, что правительство не должно иметь монопольной власти над гражданами. Либертарианцы считают, что основная задача правительства - защита прав и свобод каждого человека, а не контроль над ними. В либертарианской философии ценится индивидуальная ответственность, а также важность частной собственности. Либертарианцы считают, что право на частную собственность является неотъемлемым правом каждого человека, и что это право должно быть защищено правительством. Одной из ключевых концепций либертарианства является идея "неприкосновенности личной свободы".
Однако либертарианцы принципиально выступают против налогообложения, выдвигая как этические налоги взимаются недобровольно, под угрозой применения насилия, и сами по себе являются таким образом насилием сродни грабежу; никто не может делегировать государству полномочия собирать налоги, так как ни у кого из людей нет полномочий насильно собирать деньги с других людей , так и рыночные доводы налогообложение приносит прибыль в том числе и тем, кто работает плохо. Заменой современной налоговой системе могут служить добровольные сборы на оплату тех или иных услуг, предоставляемых государством или же полностью на частной основе. Несколько мифов о рынке. Рыночек порешает, или почему естественный спонтанный порядок лучше, чем государство Среди людей, не слишком интересующихся общественными науками, ходит огромное количество мифов о рыночной экономике, которые государство успешно прививает еще в школе. Рынок обвиняют во всех проблемах человечества - от бедности до войн. Достаточно оценить эти претензии с точки зрения логики, чтобы убедиться в их ложности.
Согласно мифу, «злые капиталисты» наживаются за счет войн, ведя миллионы людей на верную смерть. На самом деле всё абсолютно наоборот. Предпринимателям войны приносят одни убытки: население беднеет, уменьшается спрос на многие товары и услуги, происходит разрыв отношений с торговыми партнерами за границей и перебои в поставках ресурсов. Частная предпринимательская инициатива и личная свобода первыми попадают под удар военного времени, тогда как государственные структуры лишь разрастаются. Войны часто начинаются с торговых ограничений. По меткому выражению Фредерика Бастиа, если товары не пересекают границы, то их пересекут армии.
В условиях свободного рынка немыслимо, чтобы правительства развязывали войны: торгующие страны взаимно заинтересованы в сохранении открытых и дружественных отношений. Но стоит государству начать вести протекционистскую политику направленную на уменьшение объемов торговли с помощью насилия , как оно наживает себе множество врагов, противостояние с которыми зачастую оборачивается военными конфликтами. Войны могут быть выгодны только властвующей элите: непосредственному правительству и сросшейся с ним олигархии, которая возникает как раз из-за действий государства и наживается как на войне, так и на послевоенном восстановлении. Эти люди наживаются на чужом горе, они - главные бенефициары войн. Утверждающие это люди вряд ли задумывались когда-нибудь о сущности государства. А ведь оно воплощает главную монополию, самую устойчивую из тех, которые только могут существовать - монополию на насилие.
Именно поэтому с помощью государства невозможно решить проблему образования монополий. Мало того, правительство, используя свои полномочия, регулярно наделяет привилегиями тех или иных производителей хорошая почва для коррупции. Например, патент это государственная монополия на производство товаров определенного типа. Из-за этого справедливой конкуренции надолго приходит конец, а цены, соответственно, растут. На развитом свободном рынке возможно появление только временной монополии - и только в новообразовавшейся отрасли. Такая монополия обладает не менее шатким положением, чем любые другие игроки на рынке: стоит ей завысить цены, как появится огромное количество конкурентов.
Некоторые монополии, впрочем, являются естественными: например, не везде можно проложить более одной дороги, и не всем хватит частот для радиовещания. Такие монополии будут существовать что на свободном, что на несвободном рынке. В 1990 году 2 миллиарда человек жили в абсолютной нищете. В 2015 - 705 миллионов. В среднем каждый день из нищеты выходили 137 тысяч человек. На свободном рынке богатеют абсолютно все, он выгоден не только для предпринимателей и богачей, но и для широких масс.
Мы не считаем условия, в которых проходили эти изменения, «свободным рынком», но согласны, что он в целом куда свободнее, чем в прошлом. Смысл в том, что очень многие люди не в курсе, что бедность падает, считая при этом нынешний рынок «слишком свободным» и обвиняя его в росте бедности. Однако это подтверждается только человеческими словами, бытовым «общественным мнением», но не подтверждается человеческими действиями. Рабочие редко становятся работодателями, даже с поправкой на то, что «открыть бизнес дорого»: состоятельные наемные работники тоже становятся предпринимателями редко. Наконец, поставив себя на место предпринимателя, многие люди скорее всего согласятся, что быть предпринимателем нелегко. Предприниматель несет свои риски, в том числе такие, которые не существуют для наемного работника.
Следует отметить, что и олигархия, и коррупция - это уже реальность, независимо от либертарианства. При этом они присущи сильным государствам и страшны именно этим. Олигархия позволяет использовать нерыночные механизмы принуждения, которые существуют исключительно благодаря государству. Коррупция существует из-за того, что чиновник-взяткополучатель находится в привилегированном положении перед гражданином-взяткодателем и может диктовать ему условия, а не наоборот. И причины, и негативные последствия олигархии и коррупции - излишние полномочия государства и недостаточное разделение властей излишняя централизация власти. Либертарианство противостоит обеим этим практикам и всегда находится на стороне жертвы против агрессора, независимо от того, сколько у агрессора денег и получил ли он их честно или нечестно.
Нет никаких оснований полагать, что они перестанут торговаться о зарплате после рыночных в том числе либертарианских реформ. Наоборот, наращивание полномочий государства скорее поспособствует ограничению работника в возможности торговаться. Например, рабочие места, контролируемые государством, скорее будут оплачиваться менее гибко. Нет также никаких оснований полагать, что зафиксированная государством зарплата будет «высокой». Широкие государственные полномочия способствуют высокой эмиссии денег как через создание наличных денег, так и через выдачу не обеспеченных ничем кредитов , что влечет снижение покупательной способности денег. Многие понимают это, даже не изучая экономическую теорию.
Даже здравый смысл говорит: невозможно победить бедность назначением по стране заоблачной минимальной зарплаты. При этом тем же людям кажется: объяви минимальные зарплаты чуть более высокими, чем они есть сейчас, - и можно сделать людей чуточку богаче. Качественной разницы между двумя предложениями нет, есть только количественная. Первое сделает людей беднее мгновенно и явно, второе - медленно и незаметно. Не следует забывать, что либертарианцы выступают за ужесточенный контроль за государственными расходами и категорически против бэйлаутов, что повысит покупательскую способность и ценность всех «жёстких денег», в том числе зарплат. Наконец, снижение налогового бремени тоже сделает всех богаче.
Либертарианство и религия Мировые религии требуют от своих последователей не убивать и не воровать. Это написано в их священных текстах, и к этому священники призывают свою паству. Сказанного уже достаточно, чтобы либертарианство не было закрыто для религиозных людей. Принцип самопринадлежности означает, что никто не вправе запрещать другим людям ненасильственно практиковать религию, и уж подавно - запрещать им верить. В рамках контрактных юрисдикций могут формироваться либертарианские общества, где практикуются только отдельные религии. Поэтому у верующих людей есть немало оснований поддерживать либертарианскую платформу.
Есть общественные организации , которые можно описать как «либертарианские мусульманские» и «либертарианские христианские». Это не самое популярное направление либертарианской и окололибертарианской общественной деятельности , но тем не менее оно существует. История показывает, что конфликты между адептами разных религий и особенно - религиозные войны сходят на нет, как только становится популярной идея, что религия это личное дело граждан, а не часть сферы ответственности государства. Это пример того, как явно либертарианское решение показывает отличные результаты на практике. Большинство либертарианцев, по всей видимости, атеисты или агностики, что вовсе не мешает им последовательно порицать насилие и сотрудничать с людьми иных взглядов для достижения общих политических целей, вытекающих из этого фундаментального принципа. Этика и либертарианство В рамках этики люди пытаются найти ответ на вопрос, как следует поступать в различных ситуациях , как отделить хорошее от плохого.
Можно сразу сказать, что либертарианство не стремится найти универсальный и всеобъемлющий ответ на этот вопрос. Либертарианская этика сводится к вопросу о том, когда оправдано применение силы. Найденный ответ можно коротко сформулировать так: «либертарианство всегда на стороне жертвы против агрессора». В либертарианстве есть два главных принципа: принцип самопринадлежности и принцип неагрессии. Любое действие оценивается на основе следования этим принципам. Если они соблюдаются - всё более-менее в порядке; если нет, то это плохо аморально, неэтично и так далее.
Важно, что действия оцениваются по соответствию определенным принципам, а не по тому, как мы воспринимаем их последствия. Хорошая цель не может оправдать плохие средства. Возьмем крайний пример. Представим человека, которому нужно заработать на пропитание. Если его никуда не возьмут на работу, ему может грозить голодная смерть. Хорошо ли будет, если государство обяжет какого-нибудь работодателя устроить этого человека к себе на работу?
Согласно либертарианской этике, такое трудоустройство - это безусловно плохое действие. Даже несмотря на то, что альтернатива грозит человеку голодной смертью. Такая позиция может показаться ужасной, а либертарианцы - какими-нибудь кровожадными «социал-дарвинистами». Но представьте себя частным работодателем, которого обязали трудоустроить работника. Мало того, что «доброе дело» было совершено за чужой счет - государство решило за вас, кого вам следует нанимать на работу; теперь вы должны будете платить нежеланному работнику зарплату из своего бюджета, а лавры благодетеля скорее достанутся государству, чем человеку, которого пришлось заставлять делать доброе дело. Но, кроме того, это «доброе дело» было совершено насильно: вы никому не обязаны были предоставлять рабочие места, однако вашу свободу выбора в этом вопросе попросту отменили.
Принудительное благодеяние нарушило свободу того, кого заставили это благодеяние оказать, - и поэтому оно расценивается в либертарианстве как плохой поступок. Что же тогда остается делать безработному из нашего примера? Не следует делать вывод, что либертарианство одобряет смерть более слабых или отказ от помощи нуждающимся. Это не так. Либертарианство не запрещает помощь и тем более не поощряет какую-то особую форму эгоизма. Просто в рамках либертарианской этики оценка «хорошо» или «плохо» дается на основе соблюдения вышеуказанных принципов самопринадлежности и неагрессии - этим она и ограничивается.
Человеку можно помочь без принуждения.
Либертарианская партия России (ЛПР)
Также есть инструменты, с помощью которых любой гражданин может опротестовать принятый закон: инициировать референдум или внести предложение о поправках. А так как в стране нет Конституционного суда, то народ, по сути, берет на себя его роль, вынося с помощью этих инструментов последнее решение. Швейцарцы стоят в очереди на избирательный участок во время очередного референдума. Но благодаря особой армейской системе, многие швейцарцы легально владеют оружием. В Швейцарии низкие налоги, по сравнению с другими государствами западной Европы, а ее экономика одна из самых открытых в мире. Вместе с тем, многие транснациональные компании базируются именно в Швейцарии. Интересно, что у этой страны периодически появляется шанс стать еще более либертарианской. Дело в том, что каждые 15 лет государство спрашивает у народа: хотите ли вы и дальше платить налоги в федеральный бюджет? После Швейцарии в Индексе свободы человека идет Новая Зеландия.
Интересно, что по результатам выборов 2023 года либертарианская партия АСТ заняла 11 из 122 мест в парламенте этой страны. На третьем месте в индексе находится Эстония — одно из самых успешных государств восточной Европы. Хавьер Милей не выделяет Швейцарию, как пример для подражания, однако отмечает успехи других стран, в которых много свобод: «Для меня являются примером те страны, которые обладают большой экономической свободой. Гонконг засорен воздействием Китая. Я бы назвал Новую Зеландию, Австралию, Ирландию». Соединенные Штаты. Родина правого либертарианства Родину современного правого либертарианства — США — также условно называют либертарианской, хоть в Индексе свободы человека эта страна занимает лишь 23 место. Но так как законы в разных штатах отличаются, то некоторые из них соответствуют этой политической философии больше, чем другие.
К примеру, в стране на федеральном уровне разрешены однополые браки, а вот правовой статус абортов зависит от штата. Употребление марихуаны также законно лишь в некоторых штатах, при этом для медицинских целей — в большинстве. Но в США очень хорошо реализовано право на свободное владение оружием и его ношение. Это гарантирует 2-я поправка к Конституции, однако в каждом штате прописаны свои нюансы. Сейчас страна занимает первое место в мире по количеству легального огнестрельного оружия у населения. Есть рейтинг свободы среди американских штатов. Согласно ему, самым либертарианским местом в США является Флорида. Здесь нет федерального подоходного налога, а другие сборы, идущие в Вашингтон, гораздо ниже, чем в среднем по стране.
Тут можно употреблять марихуану, делать аборты, а также носить оружие — с недавнего времени открыто. Трое мужчин в Флориде просто идут на рыбалку с автоматическими винтовками АР-15 наперевес. Фото: eu. Но в стране сложилась интересная ситуация, когда приверженцы этой политической философии являются членами, или поддерживают, одну из двух ведущих партий страны — чаще Республиканскую. Однако это не значит, что в США нет чисто либертарианских сил. Еще в 1971 году была основана Либертарианская партия Libertarian Party.
Позже на всю страну прогремела история из посёлка Перовский, где местные жители самостоятельно собрали более 3 миллионов рублей и своими силами на протяжении нескольких суток сооружали дамбу протяжённостью около полутора километров, защитившую их дома от приближающейся воды. При этом население не получало никакой помощи от местной администрации.
Вместо этого власти угрожали наказаниями за несогласованное строительство. Спустя почти неделю после начала потопов в окрестностях Оренбурга, аналогичные природные бедствия настигли Курганскую, Кемеровскую и Томскую области. Так, в кузбасской деревне Кураково были затоплены десятки домов, а их жители — вынуждены эвакуироваться. В Томской области не менее семи дорог залило водой, а в четырёх населённых пунктах был введён режим ЧС.
Так, например, либертарианцы хотят узаконить: свободное ношение оружия; эвтаназию право на прекращение жизни неизлечимо больных людей. В то же время либертарианцы борются за отмену: антимонопольных запретов; налогов; наказания за преступление без потерпевших. Можно ли полностью отменить налоги? Возможно, это утопия.
Поэтому сейчас либертарианцы говорят об уменьшении их количества и снижении ставок имеющихся налогов. Ведь согласно данной философии, налоги являются узаконенным грабежом со стороны государства. В наказания за преступление без потерпевших входит употребление наркотических веществ, контрабанда, поездка в автомобиле без ремня безопасности, проституция. Правда, в либертарианстве есть много споров и нерешенных вопросов. Молодежь никак не сойдется во мнении в таких моментах: Возраст сексуального согласия.
Среди ключевых интеллектуальных фигур в дебатах о Push были философы Дэвид Дж. В 1969 году французский платформер- анархо-коммунист Даниэль Герен опубликовал в 1969 году эссе под названием «Либертарианский марксизм?
Либертарианские марксистские течения часто берут начало в более поздних работах Маркса и Энгельса, особенно в « Грундриссе» и «Гражданской войне во Франции». Они подчеркивают марксистскую веру в способность рабочего класса определять свою судьбу без необходимости создания революционной партии или государства. Либертарианский марксизм включает такие течения, как автономизм , коммунизм советов , левый коммунизм , леттризм , новые левые , ситуационизм , социализм или варварство и операизм , среди других. В 1974 году журнал « Либертарианский коммунизм» был основан в Соединенном Королевстве группой внутри Социалистической партии Великобритании. В 1986 году анархо-синдикалист Сэм Долгофф основал и возглавил издание Libertarian Labor Review в Соединенных Штатах, которое решило переименовать себя в Anarcho-Syndicalist Review , чтобы избежать путаницы с право-либертарианскими взглядами. Индивидуалистический анархизм в США Основная статья: Индивидуалистический анархизм в Соединенных Штатах Джозайя Уоррен , которого некоторые считают первым американским анархистом Коренные анархистские традиции в Соединенных Штатах были в значительной степени индивидуалистическими. В 1825 году Джозия Уоррен узнал о социальной системе утопического социалиста Роберта Оуэна и начал говорить с другими в Цинциннати об основании коммунистической колонии.
Когда эта группа не смогла прийти к соглашению о форме и целях предлагаемого ими сообщества, Уоррен «продал свою фабрику всего через два года работы, собрал свою молодую семью и занял свое место в качестве одного из 900 или около того овенитов, которые имели решил стать частью населения, основавшего Нью-Хармони , штат Индиана ". Уоррен назвал фразу « стоить предельную цену » и «предложил систему оплаты людям сертификатами, указывающими, сколько часов они отработали. Они могли обменивать купюры в магазинах по местному времени на товары, на изготовление которых уходит столько же времени. Он проверил свои теории, основав экспериментальный магазин «труд за труд» под названием « Магазин времени в Цинциннати», где торговля велась с помощью трудовых купюр. Магазин оказался успешным и проработал три года, после чего был закрыт, чтобы Уоррен мог продолжить создание колоний, основанных на мутуализме, включая Утопию и Новое время. После того, как New Harmony потерпела неудачу, Уоррен сместил свою «идеологическую лояльность» с социализма на анархизм, «что не было большим скачком, учитывая, что социализм Оуэна основывался на анархизме Годвина». Уоррен широко известен как первый американский анархист, и четырехстраничная еженедельная газета «Мирный революционер», которую он редактировал в 1833 году, была первым издаваемым анархистским периодическим изданием, для предприятия, для которого он построил свою собственную типографию, отлил свой собственный шрифт и произвел собственную типографию.
Каталонский историк Ксавье Диес сообщает, что преднамеренные общинные эксперименты, впервые начатые Уорреном, оказали влияние на европейских анархистов-индивидуалистов конца 19-го и начала 20-го веков, таких как Эмиль Арман, и на созданные ими преднамеренные сообщества. Уоррен сказал, что Стивен Перл Эндрюс, анархист-индивидуалист и его близкий соратник, написал наиболее ясное и полное изложение собственных теорий Уоррена в «Науке общества» , опубликованной в 1852 году. Эндрюс ранее был связан с движением фурьеристов , но после того, как стал познакомился с творчеством Уоррена. Как и Уоррен, он считал принцип «индивидуального суверенитета» чрезвычайно важным. Он синкретизировал аболиционизм в Соединенных Штатах, свободную любовь, духовный универсализм, Уоррена и Фурье в грандиозную утопическую схему, которую он назвал универсальной пантархией. Последние стали такими же известными, как и самые известные фурьеристские коммуны Брук-Фарм в Массачусетсе и Северо-Американская Фаланга в Нью-Джерси - фактически, Новое время стало откровенно печально известным за «Свободную любовь» и, наконец, рухнуло под волной скандалов. Эндрюс и Виктория Вудхалл были членами печально известной секции 12 Первого Интернационала, изгнанной Марксом за анархистские, феминистские и спиритуалистические тенденции.
Для американского историка-анархиста Юнис Минетт Шустер «[i] очевидно, что прудонский анархизм можно было найти в Соединенных Штатах, по крайней мере, в 1848 году, и что он не осознавал своей близости к индивидуалистическому анархизму Джозии Уоррена и Стивена. Перл Эндрюс. Уильям Б. Грин представил этот прудонский мутуализм в его наиболее чистой и систематической форме ». Уильям Батчелдер Грин был мутуалистическим анархистом-индивидуалистом XIX века, министром унитариев , солдатом и сторонником свободного банковского дела в Соединенных Штатах. Грин наиболее известен своими работами Mutual Banking , в которых предлагалась беспроцентная банковская система; и трансцендентализм , критика философской школы Новой Англии. После 1850 года он стал активным участником трудовой реформы.
Он был избран вице-президентом Лиги трудовой реформы Новой Англии, «большинство членов которой придерживались схемы взаимного банковского обслуживания Прудона, а в 1869 году президентом Массачусетского профсоюза работников». Затем Грин опубликовал « Социалистические, взаимные и финансовые фрагменты» 1875 г. Он видел мутуализм как синтез «свободы и порядка». Его «ассоциативность [... В вопросах чисто личных, таких как, например, нравственное поведение, индивид суверенен, так же как и в отношении того, что он сам производит. По этой причине он требует «взаимности» в браке - равного права женщины на ее личное.
Либерализм и либертарианство
Либертарианство является развитием идей либерализма, окончательно сформулированных в США и Европе в 19 веке, но восходящих и к более ранним работам, в частности к политической философии Джона Локка. Что такое либертарианство? Либертарианство — политическая философия, в основе которой лежит запрет на «агрессивное насилие», то есть запрет на применение силы или угрозы к другому лицу, или его имуществу, вопреки воле этого лица. Таким образом, либертарианцы, которые включают пацифизм в свои понятия о либертарианстве, являются поддельными либертарианцами.