Сомерсет Уильям Моэм всегда открыта к прочтению онлайн. Российский писатель и журналист, автор известного постапокалиптического романа «Метро 2033», который стал мировым бестселлером. В романе Сомерсета Моэма «Луна и грош» отражен творческий путь французского художника Поля Гогена.
Писатель, автор романов “Театр” и “Луна и грош” CodyCross Ответы:
- "Луна и грош" (автор), 4 буквы
- Английский писатель (1874-1965, ''Театр'', ''Луна и грош'', ''Остриё бритвы''), 4 буквы, сканворд
- «В поисках потерянного рая»
- Другие значения этого слова:
- Какой сегодня праздник: 26 апреля 2024 года
Луна и грош (Моэм/Семёнов)
Когда, наконец, мы все собрались, в ожидании приглашения к столу я, болтая с дамой, которую меня попросили "занять", раздумывал, с каким необыкновенным искусством человек в цивилизованном мире привык расточать на унылые формальности короткий отрезок отпущенной ему жизни. То был один из тех обедов, когда удивляешься, зачем это хозяйке было беспокоится приглашать гостей, и зачем гостям было беспокоится приходить. Присутствовало десять человек. Они равнодушно сошлись и с облегчением расстанутся. Конечно, приём был безупречный. Стрикленды давали обеды определённому количеству лиц, к которым интереса не испытывали, и так приглашали их, что эти лица изъявляли согласие.
Чтобы уклониться от скучного обеда t;te-;-t;te, дать отдых прислуге, или потому что не видели причины отказываться, поскольку им давали обед. Столовая была заполнена до отказа. Были К. Потому что Член Парламента обнаружил, что не сможет выехать из Дому, я и был приглашён. Респектабельность на обеде была необыкновенная.
Женщины были слишком элегантны, чтобы быть просто прекрасно одетыми, и слишком уверены в себе, чтобы быть занимательными. Мужчины выглядели солидными. Их окружала атмосфера успеха. Каждый говорил несколько громче из-за инстинктивного желания поддержать вечер, и в комнате стоял изрядный гомон. Но общего разговора не было.
Каждый разговаривал со своим соседом; с соседом справа за супом, рыбой и салатом; с соседом слева за мясом, десертом и закуской. Говорили о политике и о гольфе, о своих детях и последнем матче, о картинах с Королевской Академии, о погоде и планах на выходные. Говорили, не умолкая ни на минуту, и шум всё рос и рос. Мистрис Стрикленд могла поздравить себя, её вечер удался. Муж её играл свою роль, соблюдая декорум.
Возможно, он говорил и не много, но к концу вечера на лицах женщин по обеим сторонам от него мне почудилась усталость. Они нашли его тяжеловесным. Один-два раза глаза мистрис Стрикленд останавливались на нём с какой-то тревогой. Наконец, она встала и проследовала с обеими дамами из комнаты. Стрикленд затворил за ней дверь и, направившись к другому концу стола, занял место между К.
Он пустил портвейн по кругу и передал сигары. Мы стали болтать о винах и табаке. Мне нечего было сказать, и я молча сидел, стараясь вежливо выказывать интерес к разговору, и потому, думаю, никому до меня не было ни малейшего дела, - все, на моё счастье, были заняты Стриклендом. Он был крупнее, чем я ожидал: не знаю, почему я воображал его мелким с незначительной внешностью; в действительности он был широкоплеч и объёмист, с крупными руками и крупными ступнями ног, и вечернее платье сидело на нём неуклюже. Он наводил вас на мысль о кучере, одевшемся по случаю.
Это был мужчина сорока лет, некрасивый, но и не уродливый; черты лица его были скорее правильны, но несколько крупнее обыкновенных, и общее впечатление было не из грациозных. Он был чисто выбрит, и его большое лицо выглядело чересчур голым. Волосы были рыжеватыми и подстрижены очень коротко, а глаза небольшие, серые или голубые. Он выглядел заурядным. Я недолго удивлялся тому, что мистрис Стрикленд чувствует определённую неловкость за него: он едва ли прибавлял к репутации женщины, желающей создать себе положение в мире искусства и литературы.
Было очевидно, что у него нет дара общения, но без него человек может обойтись; в нём не было даже оригинальности, и уж это выбрасывало его из общей колеи; он был просто добр, скучен, честен и понятен. Кто-то мог восхититься его чудесными качествами, но от общения с ним уклонился бы. Он был ничем. Возможно, он что-то стоил в обществе, был хорошим мужем, отцом, честным маклером, но ведь это ещё не причина, чтоб расточать на него своё время. VII Сезон близился к своему пыльному концу, и я знал, что каждый готовится к отъезду.
Мистрис Стрикленд везла семейство на Норфолькское побережье, чтобы у детей было море, а у мужа гольф. Мы сказали друг другу до-свидания и готовы были встретиться осенью. Но находясь последний день в городе, выходя из "Товаров", я встретил её с сыном и дочерью; как и я, она делала последние закупки перед отездом из Лондона, и мы оба были разгорячёнными и уставшими. Я предложил отправиться всем нам в парк за мороженым. Думаю, мистрис Стрикленд была рада показать мне своих детей, и она с живостью приняла моё приглашение.
Они были даже более привлекательны, чем обещали их фотографии, и она по праву ими гордилась. Я был для них достаточно юн, чтобы им не чувствовать смущения, и они весело щебетали о том, о сём. Они были необыкновенно милыми, здоровыми детишками. В тени деревьев было очень приятно. Когда через час они втиснулись в кэб, чтобы ехать домой, я лениво поплёлся в клуб.
Возможно, я был несколько одинок, и в том, как я думал о мельком увиденной приятной семейной жизни, был оттенок зависти. Они казались такими близкими друг другу. У них были сугубо свои маленькие шутки, непонятные непосвящённым и чрезвычайно их забавлявшие. Возможно, Чарльз Стрикленд оценивался не высоко по стандарту, который требовал в первую очередь словесного фейерверка; но его интеллект соответствовал его окружению, а это - паспорт не только на вполне сносный успех, но и на гораздо большее - на счастье. Мистрис Стрикленд была очаровательная женщина, и она любила его.
Я рисовал себе их жизнь, не тревожимой несчастными обстоятельствами, простой, честной и, из-за двух их милых, искренних детей, так очевидно предназначенных продолжить традицию их пути и позиции, не лишённой смысла. Незаметно они постареют, увидят, как их сын и дочь, достигнув каждый благоразумного возраста, должным образом вступят в брак - она цветущей девушкой, будущей матерью здоровых детишек; он красивым мужественным парнем, очевидно, солдатом; и наконец, процветающие в своём достойном уединении, любимые их потомками, после счастливой и не бесполезной жизни, пресыщенные годами, они сойдут в могилу. То история далеко не одной четы, и образчик жизни, ими предполагаемый, имеет свою домашнюю прелесть. Он напоминает вам о безмятежных ручейках, плавно изливающихся среди зелёных пастбищ в тени кудрявых деревьев, покуда они в конце концов ни впадают в безбрежное море; море же такое спокойное, тихое и равнодушное, что вас вдруг прохватывает смутная тревога. Возможно, то лишь причуда моей природы - и она давала знать о себе даже в те дни - что в существовании, осенённом уделом всех смертных, я чувствую что-то неладное.
Я признавал их общественную ценность, видел их упорядоченное счастье, но жар в моей крови жаждал более невозделанного пути. В тех, доступных радостях мне чудилось нечто, возбуждающее тревогу. В моём сердце существовало страстное желание жить с б;льшим риском. И не сказать, чтобы я был не готов к зазубренным скалам и коварным мелям, когда бы только у меня был выбор - выбор и возбуждение от непредвиденного. VIII Перечитывая то, что я выше написал о Стриклендах, сознаю, что они, должно быть, оказались в тени.
Я не смог наделить их ни одной из тех чёрточек, что заставляют книжного персонажа жить его собственной реальной жизнью; и гадая, мой ли то просчёт, я ломал голову, стараясь вспомнить особенности, которые бы сообщили им яркость. Чувствую, что остановись я на некоторых их характерных выражениях или кое на каких странных привычках, я смог бы снабдить их существенными особенностями, свойственными именно им. Они встают передо мной, как фигурки на старом гобелене; они неотделимы от фона, и на расстоянии будто утрачивают контуры, так что перед вами разве что радующие глаз цветные пятна. Единственным извинением мне служит, что они и не произвели на меня другого впечатления. В них была именно та обыденность, которую мы встречаем в людях, чья жизнь составляет частицу социального организма до такой степени, что они существуют в нём и только им.
Они подобны клеткам организма, - составляя его сущность, они, покуда здоровы, целиком им поглощены. Стрикленды были обыкновенным буржуазным семейством со средним достатком. Приятная гостеприимная женщина с невинным помешательством на малых львах из литературной среды; достаточно скучный мужчина, выполняющий свой долг на том месте, куда его поместило милосердное Провидение;двое привлекательных здоровых ребятишек. Что может быть ординарнее? Не знаю, что бы могло возбудить к ним любопытное внимание.
Когда я размышляю обо всём, что позже произошло, то вопрошаю самого себя, ни тупоголовостью ли было не приметить в Стрикленде хоть что-то выходящее за рамки обыкновенности. Быть может, за годы, что прошли с тех пор, я сильно продвинулся в знании людей; но даже если бы впервые я встретил Стрикленда, имея сегодняшний опыт, не думаю, чтоб я судил об нём иначе. Но поскольку я узнал, что человек неожидан в своих проявлениях, то сейчас я уж не удивился бы тем новостям, что дощли до меня, когда я вернулся в Лондон в начале осени. Не прошло двадцати четырёх часов после моего возвращения, как я столкнулся на Джермин-стрит с Розой Ватерфорд. Я подумал, что она прослышала о каком-нибудь скандале насчёт своих друзей, и инстинкт литературной дамы дамы пребывал в боевой готовности.
Я отрицательно повёл головой. Мне было интересно, разорился ли бедняга на Головной бирже или попал под омнибус. Он ушёл от своей жены". Определённо мисс Ватерфорд чувствовала, что не может высказать соответствующее суждение на краю Джермин-стрит и потому, как артист на сцене, бросив голый факт, объявила, что деталей не знает. Я не был к ней несправедлив, предположив то пустячное обстоятельство, что мешало ей сообщить мне их, но она упорствовала.
Она сверкнула улыбкой и, ссылаясь на визит к своему дантисту, с беспечным видом удалилась. Я был более заинтересован, чем обеспокоен. В те дни мой жизненный опыт, так сказать, из первых рук был невелик, и это побуждало меня судить о происшествии с людьми, которых я знал, по стереотипу, почерпнутому из книг. Сознаюсь, что сейчас время приучило меня к происшествиям подобного рода среди моих знакомых. Но тогда я был слегка шокирован.
Стрикленду определённо было под сорок, и мне казалось отвратительным, чтобы мужчину его возраста занимали сердечные дела. С высокомерием, свойственным зелёной юности, я считал тридцать пять крайним пределом, когда можно ещё поддастся любви, не превращаясь в глупца. Кроме того, эти новости несколько взбудоражили меня лично, потому что я писал из деревни миссис Стрикленд, извещая о возвращении и добавляя, что если не услышу от неё возражений, то приду в назначенный день выпить с нею чашку чая. То был как раз тот день, и я не получил от миссис Стрикленд ни словечка. Хотела она меня видеть или нет?
Вполе возможно, что в ажитации момента моя записка выскочила у неё из памяти. Возможно, было бы умнее не ходить. С другой стороны, ей, может быть, хотелось сохранить всё в тайне, и чрезвычайно неосторожно было бы мне подать вид, что меня достигли эти неожиданные новости. Я был раздираем между страхом поранить чувства милой женщины и страхом оказаться не к месту. Я чувствовал, она должна страдать, и мне не хотелось видеть душевные боли, которым я не мог помочь; но моё сердце переполняло желание, которого я слегка стыдился, увидеть, как она всё приняла.
Я не знал, как поступить. Наконец мне пришло на ум объявиться так, как будто ничего не случилось, отправив горничную справиться, удобно ли мистрис Стрикленд сейчас меня принять. Это как будто давало её возможность прогнать меня. Но мной овладело замешательство, когда, сказав горничной заготовленную фразу, я ждал ответа в тесном проходе, призывая всё своё душевное мужество, чтобы не удрать. Мою возбуждённую фантазию её манеры вполне убедили, что домашняя катастрофа произошла.
Я последовал за ней в гостиную. Шторы были частично задёрнуты, затемняя комнату, и мистрис Стрикленд сидела спиной к свету. Её шурин Полковник Мак-Эндрью стоял перед камином, грея спину у незажжённого огня. Мне собственное появление показалось чрезвычайно не к месту. Мне показалось, что мой приход был воспринят как неожиданность, и мистрис Стрикленд потому только позволила меня впустить, что забыла выпроводить.
Кажется, заминка задела Полковника. Сейчас Энн принесёт чай" Даже в затенённой комнате я не мог не заметить, что лицо мистрис Стрикленд опухло от слёз. Её кожа, некогда очень хорошая, стала землистой. Вы встречались здесь за обедом как раз перед отъездом". Мы пожали друг другу руки.
Я настолько растерялся, что не мог вымолвить ни слова, но мистрис Стрикленд выручила меня. Она спросила, куда я собирался деть себя на лето, и, воспользовавшись этим, я кое-как справился с разговором, пока не внесли чай. Полковник спросил виски с содовой. Это был первый намёк, что произошла какая-то неприятность. Я никак не отреагировал и, как мог, вовлекал в разговор мистрис Стрикленд.
Полковник, до сих пор стоявший у камина, не проронил ни слова. Я гадал, как скоро было бы прилично уйти, и на кой чёрт она мне позволила придти. Цветов не было, и всякие безделушки, уьранные на лето, не были возвращены на место; что-то безрадостное и одервенелое было в комнате, всегда такой дружелюбной; это оставляло странное чувство, будто за стеной лежал умерший. Я допил чай. Она огляделась, ища коробку, но её нигде не было видно.
Неожиданно она разразилась слезами и выбежала из комнаты. Я был тронут. Сейчас я думаю, что недостаток сигарет, восполняемых, как правило, её мужем, воскресил его в её воспоминаниях, и новое чувство об исчезнувших маленьких удобствах, которыми она пользовалась, причинило ей неожиданную боль. Она представила, что старая жизнь ушла и обманула. Стало невозможным дальше поддерживать наше общее притворство.
Я заколебался. Уехал в Париж с женщиной. Он оставил её без гроша". Полковник залпом выпил виски. Он был высоким, худым пятидесятилетним мужчиной с опущенными усами и тронутой сединой головой.
У него были бледно-голубые глаза и слабовольный рот. С первой встречи с ним я помнил, что у него было глуповатое лицо, и он гордился тем фактом. Что в течение десяти лет до тех пор, пока он оставил армию, он по три раза в день играл в поло. Буду счастлив, если чем-нибудь смогу быть полезным". Он меня не слушал "Не знаю, что с ней будет.
И ещё дети. Не святым же духом они будут жить? Семнадцать лет! Конечно, он был мне родственник, я с ним мирился. Вы думаете, это джентльмен?
Она никогда не должна была выходить за него замуж". То о чём я говорил, когда вы вошли. Для него лучше не показываться мне на глаза. Я изобью его до полусмерти". Я не мог не подумать, что у Полковника Мак-Эндрью, быть может, возникнут некоторые затруднения с выполнением этой угрозы, поскольку Стрикленд произвёл на меня впечатление дюжего парня; однако, я ничего не сказал.
Поруганная мораль всегда страдает, не располагая сильной рукой, чтобы наложить на обидчика прямое возмездие. Я решился на новую попытку уйти, когда вернулась мистрис Стрикленд. Она вытерла глаза и припудрила нос. Она села. Я совершенно не знал, что сказать.
Безусловно, я испытывал робость, чтобы судить о вещах, которые до меня не касались. Тогда я не знал, что главное искушение женщины — это страсть обсуждать свои интимные делишки с любым, кто не прочь выслушать. Казалось, мистрис Стрикленд делает над собой усилие. Её предположение, что я всё знаю о её домашнем несчастье застало меня врасплох. Единственная, кого я встретил — Роза Ватерфорд".
Мистрис Стрикленд сжала руки. И покуда я колебался, она настаивала:"Я очень хочу знать". Ей-то не приходится очень верить. Она сказала, что вас оставил муж". Я лгал.
Я недоумевал, но при всём том я понял, что могу откланяться. Я пожал руку мистрис Стрикленд, сказав, что был бы очень рад, если бы мог быть полезен. Она натужно улыбнулась. Не думаю, чтобы мне кто-нибудь мог помочь". Стесняясь слишком выказывать своё сочувствие, я обернулся к Полковнику, чтоб попрощаться.
Но он не взял моей руки. Если вы идёте на Виктория-стрит, я пойду с вами". IX "Ужасная штука", - проговорил он тотчас, как мы оказались на улице. Я понял, что он пошёл со мной, чтгещё раз обсудить то, что в течение часов он обсуждал со своей свояченицей. Подумайте, перед тем, как вы вошли, Эмми говорила, что за всю супружескую жизнь они ни разу не поскандалили.
Вы знаете Эмми. Она отнюдь не лучшая женщина на свете". Поскольку меня облекли доверием, я посчитал, что не грех задать несколько воросов. Он провёл август с ней и детьми в Норфолке. Он был точно такой же, каким был всегда.
Мы наезжали на два, на три дня, я и моя жена, и я ещё играл с ним в гольф. В сентябре он вернулся в город, сменив своего компаньона, а Эмми осталась в деревне. Они сняли дом на шесть недель, а в конце срока она написала, указав время, когда она возвратится в Лондон. Он ответил из Парижа. Сказал, что решил с нею больше не жить".
Я видел письмо. Там не более десяти строк". Затем нам пришлось пересекать улицу, и движение транспорта прервало наш разговор. То, что сказал мне Полковник Мак-Эндрью, казалось мне слишком невероятным, и я заподозрил, что мистрис Стрикленд, имея на то свои причины, утаила от него какую-то часть фактов. Ясно, что после шестнадцати лет супружества мужчина не оставляет свою жену, чтобы не нашлось определённых моментов, которые бы заставили её подозревать, что не всё в её замужней жизни было благополучно.
Полковник догнал меня. Полагаю, он считал, что она сумеет всё для себя разузнать. Это ещё тот парень! Я еду в Париж". Последний год он что-то присмирел".
Полковник Мак-Эндрью имел самые отрывочные представления о деловых материях, а я так — совсем никаких, и потому совершенно не понял, в каком состоянии Стрикленд оставил свои дела. Я заключил только, что покинутый компаньон очень разгневан и угрожает судом. Явствовало, что когда он произвёл все платежи, то будто бы оказался в убытке на четыре-пять сотен фунтов. Во всяком случае, она за ней останется". У неё две-три сотни фунтов и эта мебель".
Казалось, дело всё более усложнялось, и Полковник своею бранью и возмущением скорее запутывал меня, чем объяснял. Я был доволен, когда он, бросив взгляд на часы над "Товарами для Армии и Флота", вспомнил о приглашении сыграть в карты в своём клубе и оставил меня, пересекавшего Сент-Джеймс-парк. X День или два спустя мистрис Стрикленд прислала мне записку, прося придти, если смогу, чтобы увидеться с нею в тот же вечер после обеда. Я застал её одну. Её тёмное платье, простое до аскетизма, наводило на мысль о потерянном ею состоянии, и я простодушно удивился: несмотря на душевные волнения, она была способна одеться согласно той роли, которую в её понимании ей следовало играть.
Я размышлял, что видел его лишь однажды. Я не знал, чего она хотела от меня. Фред — это был Полковник Мак-Эндрью. Он только всё испортит. Я не знаю, кого ещё попросить".
Голос у неё слегка дрогнул, и я со своими колебаниями почувствовал себя скотиной. Он меня не знает. Может быть, он просто пошлёт меня к чёрту". Видите ли, он действительно никогда не любил Фреда, считал его глупым; он не понимал военных. Фред вспылит, произойдёт скандал, и он этого будет не лучше, а хуже.
Если вы скажете, что пришли от моего имени, он не откажется вас выслушать". Я не хотел бы совать нос в дела, которые меня не касаются. Почему бы вам не поехать и не увидеться с ним самой? Что он не один". Я прикусил язык.
Я уже видел, как я спрашиваю Чарльза Стрикленда и подаю свою карточку;видел, как он входит в комнату, держа её между большим и указательным пальцами: "Чем я обязан такой чести? Когда б вы были постарше. Вы бы знали, что лучше заниматься своим делом. Будьте так добры, поверните голову чуть влево, - видите дверь? Желаю всего наилучшего".
Я предвидел, как трудно мне будет достойно выполнить свою миссию, и я великодушно пожелал не возвращаться в Лондон, пока мистрис Стрикленд ни справится со своими трудностями. Я украдкой взглянул на неё. Она была погружена в раздумья. Потом она взглянула на меня, глубоко вздохнула и улыбнулась. Мне и не снилось, что Чарли относится к тем мужчинам, которым что-нибудь может вскружить голову.
Мы всегда так ладили друг с другом. У меня было столько интересов, которых он не разделял". Ни одна не приходит на ум. Так странно. Обычно, когда мужчина в кого-то влюбляется, их видят вместе, обедающими или что другое, и всегда приходят её друзья и рассказывают жене.
Меня никто не предостерегал — никогда. Его письмо было, как удар грома. Я думала, он совершенно счастлив". Бедняжка, она стала плакать, и мне было очень жаль её. Но в самое краткое время она успокоилась.
Она ходила, говоря что-то наобум, сначала — о недавнем прошлом, затем — о их первой встрече и о свадьбе, и вскоре я в воображении стал создавать довольно связную картину их жизни; и, кажется, эти мои представления соответствовали реальности. Мистрис Стрикленд была дочерью служащего из Индии, который по отставке обосновался в глуши, но каждый август для него стало привычкой привозить свою семью в Истборн для смены обстановки; и здесь, когда ей было двадцать лет, она встретила Чарльза Стрикленда. Ему было двадцать три. Они вместе играли в теннис, вместе ходили по набережной, слушали нищих менестрелей; и она решилась дать согласие ещё за неделю до того, как он сделал предложение. Они жили в Лондоне, сначала в Хэмстеде, а потом, с ростом его благосостояния, в самом городе.
У них родилось двое детей. Даже если он от меня устал, удивляюсь, как у него достало сердца оставить их. Всё слишком невероятно. Даже теперь я не могу поверить, что это правда". Наконец она показала мне письмо, которое он написал.
Картель — это группа независимых фирм или компаний, которые тайно объединяются для координации своей деятельности и манипулирования рынком с целью увеличения своей прибыли. Картели обычно действуют в отраслях, производящих товары, на которые всегда есть большой спрос, такие как нефть, газ или фармацевтика. Начать стоит с того, что картели это не порождение капитализма, они существовали еще за долгое время до того, как понятие капитализма было сформулировано в принципе. Например, в Средневековье гильдии и ассоциации ремесленников принято считать картелеподобными, так как они имели похожую на картели природу по части контроля цен в своих отраслях. Существовал также соляной синдикат 1301 года во Франции и Неаполе сейчас такие есть только в Питере и аналогичный 1470 года между Папским государством и Неаполем. У обоих картелей были общие сбытовые организации для всей продукции под названием Societas Communis Vendicionis «Общество сбыта». По-видимому, это скорее свойство человеческой натуры, но оставим этот вопрос социологам или философам. Нас интересует как обстоят дела с картелями в современном мире.
Здесь стоит разделить ответ на две исторические эпохи. Эпоха первая- до второй мировой войны. В этот период картели чувствовали себя в безопасности, регуляция со стороны государств не подразумевала наказаний и строгих ограничительных мер. Даже наоборот- в Японии и Европе после первой мировой они были ведущей экономической силой, а авторитарные режимы в Германии или Испании активно использовали мощности существовавших на тот момент внутренних картелей для активной мобилизации экономики. США же относились к картелям довольно неоднозначно, не занимая какую-то определенную позицию. Однако все меняется после второй мировой. США берет твердый и четкий курс на борьбу с картелями, как с внутренними то есть те, которые состоят из компаний на территории США , так и с международными, привлекая к этой борьбе все большее количество стран и создавая все больше обстоятельств, препятствующих образованию картелей. Вот несколько примеров громких судебных исков против картелей за последние 10 лет: В 2013 году Европейская комиссия оштрафовала несколько крупных европейских банков на общую сумму 1,7 млрд евро за сговор с целью манипулирования базовыми процентными ставками, такими как Euribor и Libor ставки, по которым банки одалживают друг другу деньги.
В 2018 году Министерство юстиции США обвинило нескольких крупных производителей курятины в сговоре с целью фиксации цен и фальсификации предложений. Пострадал ли при этом los pollos hermanos не уточняется. В 2019 году Европейская комиссия оштрафовала нескольких производителей автомобилей на общую сумму 1 миллиард евро за сговор с целью ограничения разработки и внедрения технологий, снижающих выбросы. В 2020 году Министерство юстиции США обвинило нескольких крупных производителей тунца в сговоре с целью фиксации цен и ограничения конкуренции на рынке США. И, в общем-то, можно сказать, что основания для ввода мер по ограничению картельных сговоров существуют. Что же может сделать государство помимо ввода гигантских штрафов и других наказаний? В США в 1978 году и успешных ее реформ в 1993 году была представлена программа смягчения наказаний. Суть ее такова: если вы первым решили сдать своих подельников по картелю и сотрудничать с госорганами, то при соответствии определенным критериям вы можете рассчитывать на более снисходительное отношение и уменьшение размера штрафов в отношении своей корпорации и физлиц, связанных с картелем.
Как говорится, не важно, что говорят кисы за спиной у крысы. Если верить собранной статистике в ходе исследований судебных прецедентов по американским картелям, то количество картельных сговоров сильно снизилось с момента реформирования и старта полноценной работы данной программы после 1993 года. Что же касается лунных капиталистов, то противовеса в обществе коротышек для них нет. Только собственная жадность, которая может им подпортить планы. Рынок акций и инсайдерская информация рисунки Г. Валька После заседания капиталисты решают обвалить цены на акции компании наших героев посредством информационного вброса со стороны подконтрольного СМИ. И Носов дает весьма забавное описание устройства рынка акций в мире лунного капитализма: Нужно сказать, что рынок, на котором торгуют акциями, очень отличается от обычного рынка, где торгуют яблоками, помидорами, картофелем или капустой. Дело в том, что продавцу фруктов или овощей достаточно разложить свой товар на прилавке, чтобы все видели, чем он торгует.
Продавец акций носит свой товар в кармане, и единственное, что может делать, это выкрикивать название своих акций и цену, по которой он желает их продавать. Покупателю тоже остаётся только выкрикивать название тех акций, которые он хочет купить. Факт номер один- продают и покупают акции по указу или самостоятельно так называемые голодерики, которые постоянно выкрикивают, что они хотят продать или купить акции. То есть брокеры из нашего мира. Факт номер два- фондовые биржи, где торгуют акциями, у него это буквально плавучие баржи, куда сослали всех голодериков, потому что другие лунные коротышки не могли больше терпеть их крики. Если это фондовая биржа, то там можно продать или купить ценным бумаги, например, акции компаний. Если это сырьевая биржа, то там заключаются сделки по купле-продаже сырья в оптовых масштабах как на Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой бирже. Но в наше время все выглядит немного прозаичнее.
Да, площадки остались, но участники биржевых торгов уже не бегают оголтело в попытке сделать что-то с ценными бумагами, а сидят смотрят в свои компуктеры и пользуются различным специализированным софтом для совершения сделок. Нью-Йоркские голодерики тогда и сейчас: А кто в свою очередь брокер? Вот скачали вы какое-нибудь приложение желтого или красного банка, например, и в данном случае организация, стоящая за этим приложением, будет выступать вашим брокером. Интересный факт: в России брокером может быть только юридическое лицо организация , а вот в США даже отдельно взятый человек, главное легально оформить свою деятельность и можно предоставлять полноценные услуги брокера. Зарабатывают брокеры на комиссиях в ходе совершения сделок или на получении оплаты за предоставленные услуги. С устройством барж и голодериков мы разобрались. Господин Гризль обладает информацией, которой нет у других участников рынка большей части, по крайней мере. Он знает, что, когда статья выйдет, цены резко упадут, а сама статья носит заказной характер, значит, есть вероятность, что немного позже цена снова начнет расти, и можно будет заработать на этом.
Это и есть суть инсайдерской торговли. Когда частные лица имеют доступ к конфиденциальной информации, касающейся организации, о чьих ценных бумагах идет речь, они могут на этом заработать, получив информацию из первых рук и опередив тем самым реакцию рынка. Собственно, инсайдерская торговля это одно из воплощений асимметричности информации, которую мы с вами уже обсудили. Интересный пример из российских реалий, построенный на предположениях автора статьи и не претендующий на истину заранее осуждаю, что я написал. И здесь мы наблюдаем непропорционально большой объем покупок для рядовых физических лиц, который буквально бьет рекорды. Юань — на 16 млрд рублей. Доллар — на 96 млрд рублей. Евро — на 320 млрд рублей.
Во конце второго квартала доллар болтался где-то в районе 64 рублей, а евро в районе 60 рублей. И курсы примерно такими и будут практически до конца 2022 года. А вот весь 2023 ситуация, мягко говоря, совершенно другая, и кто мощно закупился в тот период, довольно неплохо заработал. На лицо развитое чутье и интуиция! Несмотря на старания регуляторов по созданию среды, где инсайдерская торговля приносила бы больше издержек, чем доходов, все-таки этот тип торговли пока остается повсеместной проблемой. Так, например, согласно оценке Американской финансовой ассоциации количество случаев незаконной инсайдерской торговли в 4 раза больше, чем количество судебных преследований за нее. Что ж, тут, пожалуй, Носов утер нос капитализму, но капитализму есть, где отыграться! Их интересуют одни только деньги!
Видите, какое невежество! Для них имеет ценность лишь то, что можно съесть или спрятать в карман. Впрочем, не будем о них говорить! А вот по поводу даты окончания существуют различные мнения. По одной из версий концом можно считать высадку американских астронавтов на Луну в 1969 году. По другой, совместную советско-американскую программу «Союз-Аполлон» в 1975 году. В любом случае итог был один- советская программа полета и высадки на Луну была свернута. Не буду вдаваться в конспирологические теории, поэтому просто зафиксируем это событие как свершившийся исторический факт, тем более, что обе стороны придерживались именно такой точки зрения.
Оно не безоговорочное, Россия идет на втором месте, но виден резкий скачок в количестве запусков к 2020 году и общий тренд в индустрии, и причина здесь кроется, в том числе в развитии технологий со стороны частных компаний: взято тут Поэтому мне бы хотелось поговорить не столько о том, как доминирует государственная космическая программа США в этом мире, сколько о тех самых выдающихся предпринимателях, которые в условиях конкурентной борьбы приближают нас к звездам. Да, национальные космические агентства традиционно остаются основными игроками на рынке запусков, но коммерческие компании и их владельцы все чаще вносят существенный вклад в эту индустрию, влияние которого невозможно не заметить. Они не сидят со своими миллиардам, считая каждую копеечку, а инвестируют в технологический прогресс, который двигает вперед как их компании, так и человечество в целом. Еще и умудряются окупить этот процесс!
Исправлено Магазинников Иван - Мертвый инквизитор.
Узник Фанмира Натали Чайка 4 часа назад Супер отзыв!!! Лучше и нельзя сказать!!! От души!! Yaricka 5 часов назад Да уж. Сюжет — одни сплошные клише и баян.
Кирчанова Алена - Хроники умирающего города Эфир.
Даже глухо-слепо-немая с младенчества девушка в 19веке, когда еще не было техник обучения подобных людей, будучи уже подростком, когда, как думается, всеп поезда уже ушли, смогла научиться читать и написала книгу! Право же, иногда кажется, что границ возможностей человека не знаешь. И уж точно гениальность не зависит от наличия того или иного образования, в частности художественного. А Ван Гог?
Да и у Гогена разве было худ. И начинал же он как раз как любитель будучи именно брокером. И разве их не признают гениями? И разве оба как раз не "с бухты барахты" бросили свою деятельность и ушли в живопись. Опять же, кем только люди не становятся, как только их жизнь не меняется. Масса биографий повергает в шок, как человек смог в одну свою жизнь вместить десятки жизней.
Вот и этот роман, повествующий о воле человека, о его стремлении к своей мечте, о смелости, не смотря на препятствия и осуждения, изменить свою жизнь, одна из любимых книг. Именно потому, что, как кажется, так не бывает. Хотя бывает!
Отгадайте загадку:
- 145 лет со дня рождения Сомерсета Моэма и 200 лет роману «Луна и грош» | Майшоп
- Писатель, автор романов "Театр" и "Луна и грош" CodyCross
- Отзывы на книгу «Луна и грош»
- Писатели-юбиляры 2024 | МУК "Городская Централизованная Библиотека"
- Ответы на кроссворд АиФ № 39 за 2023 год
Сомерсет Моэм «Луна и грош»
Биография скандального писателя, чьи книги долгое время были запрещены в США за «порнографию» – Самые лучшие и интересные новости по теме: Генри Миллер, Париж, Тропик рака на развлекательном портале Знаменитый #писатель, автор романа «Луна и грош» был еще и неистовым коллекционером. «Луна и грош» — слушайте аудиокнигу автора Уильяма Сомерсета Моэма, в исполнении Максим Суслов на сайте электронной библиотеки MyBook. А его прошлое – лишь эскиз к самой величайшей его работе, в которой слилось возвышенное и земное, «луна» и «грош». Безволосый мексиканец. В романе «Луна и грош» Моэм рассуждает о трагедии художника, в «Узорном покрове» — об участи ученого, а в «Театре» — о буднях актрисы.
Автор романа "Луна и грош" — 4 буквы, кроссворд
За взаимоотношениями персонажей, столкновениями их устремлений, страстей и натур у Моэма отчетливо проступает художественно-философский анализ «вечных» тем мировой литературы: смысла жизни, любви, смерти, сущности красоты, назначения искусства.
Она поняла, что, возможно, ей предстоит второй раз пройти через те муки, которые однажды уже были в ее жизни, и в этот раз она не справится. В своем слабом муже она искала защиту, а тот, наоборот, толкнул ее к тому, кто должен ее погубить. Он тем самым предал ее, предал в том, чего она не могла простить, даже находясь перед лицом смерти. После того, как человек, ухаживать за которым муж ее фактически принудил, изнасиловал ее, в душе Бланш запустился механизм распада, развития греховного начала. Она пыталась еще создать какую-то иллюзию нормальной жизни со Стриклендом, но разве это было в принципе возможно? И как итог: потеря смысла жизни и повторение попытки самоубийства, на этот раз приведшее к мучительной смерти.
Как же ведет себя Дирк Струве со Стриклендом после трагических событий? Я опешил и с дурацким видом уставился на Струве. В доме моей матери для него нашлась бы комнатка. Мне казалось, что соседство простых бедных людей принесет успокоение его душе. И еще я думал, что он научится у них многим полезным вещам. А потом заявил, что «ерундить» ему неохота» [15]. Поступок Дирка — это не христианское прощение, это какая-то уродливая форма толстовства, которая под видом непротивления злу дает почву и возможность тому развиться.
И все это под красивые слова, из высоких соображений. Такие вот «обычные» люди по-своему хуже, чем Стрикленд, с которым изначально все понятно — он болен, одержим своими страстями. Эти же страшны своей внешней респектабельностью, они уничтожают человека, прикрываясь веером красивых фраз. Если отвлечься от творчества У. Моэма, то блестяще это передает фильм «Догвилль»: в затерянный американский городок, где живут «обычные добропорядочные люди» попадает девушка, которая от кого-то скрывается. Парень, который ее встречает, любит высокопарно рассуждать, говорит ей, что она должна заслужить доверие жителей городка. В итоге же оказывается, что внешняя благопристойность — лишь ширма.
Над девушкой издеваются, ее все подряд насилуют, потом вообще сажают на цепь. Узнав, что ее разыскивает мафия, решают получить за нее вознаграждение. И при этом продолжают считать себя цивильными гражданами. А вот тут их ждет разочарование. Отец девушки — главарь мафии.
Автор восьми русских и девяти англоязычных романов, множества рассказов и стихов, знаменитый превосходными переводами русской поэзии и прозы: именно Набоков делает полноценный комментированный перевод пушкинского романа «Евгений Онегин» и впервые переносит на поле английского языка «Слово о полку Игореве».
Рассказы Набокова о судьбе литературы, лингвистики и культуры парадоксальны и необычны, он с открытым презрением рассуждал не только о некоторых современниках, но и о признанных классиках. Особенно досталось Достоевскому — «любителю дешевых сенсаций», «ничтожеству» Фолкнеру, Пастернаку с его «развратным синтаксисом» и Томасу Манну — «крошечному писателю, писавшему гигантские романы». Похожих характеристик также удостоились Бальзак, Голсуорси и Драйзер. Я стараюсь держать персонажей за пределами своей личности Самый популярный роман Набокова «Лолита» был написан в 1953-м, он писал его около пяти лет, несколько раз хотел сжечь книгу, но так и не решился. Роман удалось напечатать не сразу, американские издательства отказывались брать на себя ответственность. Он был опубликован в 1955 году в Париже в «Олимпии Пресс», где печатали авангардные эротические произведения.
История любви взрослого мужчины и совсем юной девушки была невероятно смелой для своего времени. Вокруг романа разгорелся скандал: критики спорили о культурной ценности произведения, обвиняли его в порнографичности, а автору приписывали «атрофию нравственного чувства». Однако в 1958 году роман все-таки издали в Америке.
За взаимоотношениями персонажей, столкновениями их устремлений, страстей и натур у Моэма отчетливо проступает художественно-философский анализ «вечных» тем мировой литературы: смысла жизни, любви, смерти, сущности красоты, назначения искусства.
Отзывы на книгу «Луна и грош»
Что касается романа «Луна и грош», то критик считает, что в своём произведении С. Моэм говорит о Красоте с большой буквы. Эта страница с ответами CodyCross Писатель, автор романов "Театр" и "Луна и грош" дает вам необходимую помощь, чтобы справиться со сложными пазлами. Луна и грош (The Moon and Sixpence ; англ. буквально «Луна и шестипенсовик») — роман английского писателя Уильяма Сомерсета Моэма. Луна и грош (The Moon and Sixpence ; англ. буквально «Луна и шестипенсовик») — роман английского писателя Уильяма Сомерсета Моэма.
Автор романа Луна и грош
Английский писатель, автор романа "Бремя страстей человеческих 4 буквы. В романе «Луна и грош», вышедшем в 1919 году, получил отражение путь гениального художника-постимпрессиониста Поля Гогена. ответ сканворд В контакте 1224 - Сканвордист Вконтакте.
Автор романа "Луна и грош" — 4 буквы, кроссворд
Почему-то в этой книге "Бог" с маленькой буквы Вероятно потому, что это редакция советского времени, тогда так часто в книгах писали. В русском языке на данный момент считается, что допустимо написание слова «бог» в выражениях «слава богу» и «одному богу известно» а как раз такие случаи имеют место в книге со строчной буквы. Я на 114 отрывке, три раза встречалось и все разы с маленькой.
Большую часть времени писатель занят исключительно творчеством, что приносит ему всемирную славу и деньги. Им была утверждена «Премия Сомерсета Моэма». Ее давали молодым английским писателям. Второй интересный факт: Моэм ставил свой рабочий стол напротив глухой стены. Он считал, что так его ничто не отвлекает от работы. А работал всегда в одном режиме: не менее 1000—1500 слов за утро.
Уильям Сомерсет Моэм умер 15. Сомерсет Моэм - список всех книг Быстрый поиск.
Комментируя эту трактовку, критик Эдварда Кузьмина опирается на название книги: В романе Моэма на все двести страниц лишь однажды упомянута луна. Художнику говорят, что закон заставит его содержать жену и детей, возьмет их под защиту. Он отвечает: «А закон может снять луну с неба? Неотвратимо влекущее, притягивающее, как луна — лунатиков. Недаром почти три четверти книги никто не понимает, что случилось с прежним заурядным биржевым маклером. Всем кажется, что он одержим бесом [6]. Переводы[ править править код ] Первый русский перевод романа, Зинаиды Вершининой, вышел в 1928 году под названием «Луна и шестипенсовик».
Бугаева, жена Андрея Белого , записала в своём дневнике 1929 года: «Прочла интересный роман В. По-видимому, импровизация на жизнь Гогена. Написано хорошо. Умно и сильно. Чарльз Стриклэнд — имя героя.
Его называют «английским Мопассаном», а в работах выделяют лаконичность стиля, точность и ироничность. Уильям Сомерсет Моэм 1874—1965 — английский писатель, литературный критик, драматург. В романе «Луна и грош» , вышедшем в 1919 году, получил отражение путь гениального художника-постимпрессиониста Поля Гогена. Но что делает художник в романе? Главный герой романа Чарльз Стрикленд — вполне себе верноподданный господин, образцовый семьянин вдруг ни с того ни с сего бросает налаженную спокойную жизнь и уходит буквально в никуда, чтобы заняться... И действительно в конце концов становится выдающимся художником.
Аудиокниги слушать онлайн
Теперь точно понимаю, что всему своё время. Значит в 13 лет я была к нему не готова. А сейчас, когда пытаюсь разобраться, как творчество и личность между собой взаимосвязаны, эта книга попала в самую точку. Сомерсет Моэм. Луна и грош. Автор рассказывает историю Чарльза Стриклэнда, биржевого маклера, который однажды бросает всё: дом, семью и работу, уезжает в Париж ради своей мечты. А его мечта — это живопись. Он хочет рисовать картины и пусть для этого ему придется жить в нищенских условиях и недоедать. Поражает его отношение к бывшей семье, к друзьям и женщинам, его жестокость и отсутствие сострадания. Стриклэнд всё и всех готов принести в жертву своему творчеству.
Пауки тоже среди них есть. Скорее всего,... Левикин Алексей - Придёт чёрный паучок 2П25-1Е61МТ 3 часа назад Особи получившие ту или иную власть, завсегда склонны изменять черты своего характера. Доселе дремавшие глубоко в... Отличная книга, но без вашей работы у меня просто не было бы возможности ознакомиться с... Сьюзан Форвард, Донна Глинн - Безразличные матери.
Исцеление от ран родительской нелюбви Pavel Pozivnoy 4 часа назад После прослушивания книг- смотреть фильмы скучно, и тошно. Я сплю- и слушаю… потом ещё раз когда работаю,...
В 1930-е над «Улиссом» работал Валентин Стенич, успевший опубликовать три эпизода в «Звезде»; в 1935—1936 годах десять глав в коллективном переводе школы Кашкина напечатала «Интернациональная литература» будущая «Иностранная». Зловещий факт: четверо из ранних переводчиков были репрессированы. Алымов несколько лет провёл на Беломорканале, Левидова и Стенича расстреляли, в 1937-м был арестован один из кашкинцев — Игорь Романович его жена, также репрессированная, была уверена, что мужа «арестовали из-за Джойса»; Романович в 1943-м умер в лагере. Арест Романовича прервал публикацию «Улисса» — и пауза затянулась на сорок с лишним лет: Виктор Хинкис взялся за свой перевод в 1970 году. После его смерти в 1981-м перевод закончил Сергей Хоружий — по образованию физик, а ещё — замечательный философ и богослов. Последний роман Джойса «Поминки по Финнегану» — исключительно сложный текст, построенный на игре слов и полный отсылок к ирландскому и европейскому фольклору, — вероятно, невозможно адекватно перевести ни на один язык, но попытки делаются регулярно. Самым известным — и неполным — русским переводом до недавнего времени оставалась версия Анри Волохонского, но в конце 2021 года полный перевод романа завершил Андрей Рене. Хрена ежевичного из папашина солода варил бы Чхем или Шен при свете радуги, и пылающий конец ея отражался кольцом на поверхности вод.
Анри Волохонский. Нюни крапинки из отцова заветного солода Жем или Шом не сварили при подковчатом свете, а рудоберег имперадужки ещё только мерещился кругоподробно на лицевод. Андрей Рене. Джон Р. Толкин Слава Джона Рональда Руэла Толкина в СССР случилась по сравнению, конечно, со всем остальным миром очень поздно — в 60-е годы благодаря самиздату появился сначала перевод «Хоббита», а после — урезанные варианты «Властелина колец». Официально первая часть «Властелина колец» была опубликована в 1982 году: в «Детской литературе» в сокращённом и адаптированном для детей варианте вышли «Хранители». Переводчики Андрей Кистяковский и Владимир Муравьёв превратили «Хранителей» в абсолютно детскую сказку, которая имела невероятный успех, а тираж в 100 000 экземпляров был раскуплен молниеносно. Рональд Рейган в своей речи об «империи зла» в 1982 году практически процитировал или по крайней мере сказал что-то очень похожее на речь Гэндальфа на совете Эрлонда: «Если история чему-нибудь учит, так только тому, что самообман перед лицом неприятных фактов — безумие... На это время пришёлся апогей самиздатской истории «Властелина колец»: появилось несколько вариантов перевода, об их качестве читатели спорят до сих пор. Одним из самых популярных, помимо перевода Кистяковского и Муравьёва, считается перевод Натальи Григорьевой и Владимира Грушецкого, впрочем во многом основанный на «пересказе» или очень вольном переводе Зинаиды Бобырь, который вышел ещё в середине 60-х в том же самиздате.
Вариант Бобырь был официально опубликован в 1990-м: вся трилогия здесь умещена в один том, а некоторые сюжетные ходы и детали явно удивили бы Толкина. Какие-то переводы, — например, Александра Грузберга — хвалят за большую точность, но ругают за язык; других переводчиков укоряют за вольности и пропуски. Мемом стало сравнение переводов фразы «Boromir smiled» — в разных вариантах русских переводчиков эти два слова превращаются в пышную отсебятину: «Тень улыбки промелькнула на бледном, без кровинки, лице Боромира». Отдельной популярностью пользовались иллюстрации Михаила Беломлинского к переводу Нины Рахмановой: лицо Бильбо художник срисовал с актёра Евгения Леонова. Популярность саги о кольце, хоббитах, орках и эльфах породила целое движение «толкинистов». В девяностых они уже организовывали собственные съезды, разыгрывали сцены из книг, сражения, ковали себе настоящие мечи и писали стихи и песни про эльфов и романтические войны. В Москве главным местом толкинистов был Нескучный сад, прозванный Эгладором. Ну а эксперименты Толкина с языками Средиземья привели в лингвистику целое поколение молодых гуманитариев. Американский лингвист Марк Хукер писал о толкинизме так: «Толкинизм» в России — одно из философских течений, с помощью которых русские стремятся заполнить философский вакуум, оставленный крахом коммунизма…» — и сложно с ним поспорить: в России Толкин имел и до сих пор имеет невероятный успех, его творчеством вдохновлялась целая плеяда отечественных авторов, а переиздания выходят до сих пор. В продолжениях и альтернативных вариантах толкиновского эпоса Ник Перумов, Кирилл Еськов и другие делались попытки посмотреть на мир Средиземья с «тёмной» стороны: некоторые авторы прямо ассоциировали правду с орками.
Марсель Пруст В России Пруст был принят неоднозначно. Публикация «В поисках утраченного времени» пришлась на Первую мировую войну, революцию и Гражданскую войну Адриан Франковский и Андрей Фёдоров переводили Пруста в 1920—30 годы. Это наложилось и на какое-то внутреннее расхождение между Прустом и его русскими современниками. Похожего мнения придерживался и Иван Бунин. Я даже потерялась от неожиданности: какое же может быть сравнение? Он — величайший в нашем столетии. Интересно, что «Жизнь Арсеньева» и «В поисках…», написанный раньше, устроены по схожей модели: молодой человек, мечтающий стать писателем, создаёт роман, полный воспоминаний, — он-то и оказывается той книгой, которую мы читаем. Уже после публикации Бунин признался, что, прочитав Пруста, он нашёл в «Жизни» «немало мест совсем прустовских». Нечто подобное Тэффи писала о «многословности» Газданова: «Ясно — прустовская школа». Николай Оцуп Николай Авдеевич Оцуп 1894—1958 — поэт, переводчик, издатель.
По приглашению Горького работал переводчиком в издательстве «Всемирная литература». Вместе с Гумилёвым и Михаилом Лозинским воссоздал после революции «Цех поэтов». После расстрела Гумилёва Оцуп эмигрировал. В 1930 году основал в Париже журнал «Числа». Выпустил сборник стихов и роман. Во время войны служил добровольцем во французской армии, полтора года провёл в итальянском плену. Писал исследовательские работы о Гумилёве. В 1950 году выпустил поэму «Дневник в стихах. В 1924 году эмигрировал во Францию, где преподавал в Свято-Сергиевском богословском институте. Вейдле считал себя консерватором, исповедовал православие, при этом был последовательным сторонником европейского пути России.
Он много публиковался в эмигрантской периодике «Последние новости», «Современные записки», «Числа» , писал книги о взаимосвязи искусства и религии, месте России в европейской культуре. Был близким другом Владислава Ходасевича и одним из первых исследователей его творчества. Сам же Газданов утверждал, что не читал «Поиски», когда работал над «Вечером у Клэр». Очевидно, их питал один и тот же источник — «автобиографическая трилогия» Толстого с её мотивами памяти и становления. Владимир Набоков, которого, как и Газданова, называли учеником Пруста, это влияние тоже отрицал, но всё же называл «В поисках утраченного времени» одним из прозаических шедевров ХХ века. Мотивы воспоминания и творения, связанные между собой, были для Набокова ключевым аспектом. Так, главный герой «Машеньки» Лев Ганин воссоздаёт мир через воспоминания — от истории первой любви до бегства из России; для главного героя «Дара» Годунова-Чердынцева не существует неважных тем, а высшая реальность — это реальность художественная. У писателей, оставшихся в Советском Союзе, отношение к Прусту было разным. Примечательно, что другой узник советского лагеря, польский офицер Юзеф Чапский, читал своим товарищам по несчастью лекции о Прусте. С 1973 года выходит канонический перевод Николая Любимова, а уже в наше время за третий перевод берётся Елена Баевская.
Всё заполнила «литература» — её особенные, книжные, глухие к реальной речи элементы… — отмечал Григорий Дашевский. Это прекрасный перевод, и если переводчица действительно переведёт весь роман, как обещано, то именно этот перевод станет каноническим». Рэй Брэдбери Среди всех зарубежных фантастов, которыми зачитывались в Советском Союзе начиная со времён покорения космоса, Рэй Брэдбери выделялся не только своей непревзойдённой популярностью, уступая, вероятно, только Айзеку Азимову, но и тем фактом, что научной фантастики он, по собственному утверждению, не писал: «У меня есть только одна книга в жанре научной фантастики, и это «451 градус по Фаренгейту», роман, основанный на реальности. Научная фантастика — описание реального. Фэнтези — описание нереального. Так что «Марсианские хроники» — это не научная фантастика, это фэнтези». Несмотря на марсианские пейзажи и космические корабли, технический прогресс в рассказах Брэдбери — скорее угроза, чем благословение. Появление Брэдбери в России было громким: после нескольких разрозненных рассказов в множившихся оттепельных журналах вышло сразу два сборника — третий том «Библиотеки современной фантастики» включал «451 градус по Фаренгейту» и подборку рассказов, а в серии «Зарубежная фантастика» вышли «Марсианские хроники» и «Вино из одуванчиков». Вино из одуванчиков советские школьники, устраивавшие клубы любителей Брэдбери, даже пытались воспроизводить. Борис Стругацкий вспоминал: «Это был писатель-образец, писатель-эталон.
По-моему, это был конец 50-х, самое начало первой оттепели. Книга буквально взорвала моё сознание, я вдруг понял, что такое настоящая современная фантастика, — прикоснулся к огромному, страшному, невозможному миру». При этом в глазах оттепельных критиков Брэдбери проходил по разряду «мудрого сказочника» — в послесловии к сборнику 1982 года переводчица Елена Ванслова писала: «У нас в стране Рэя Брэдбери любят и ценят. Наш читатель сразу узнаёт проникновенную, взволнованную интонацию Брэдбери, особую, лишь ему присущую тоску по доброму, чистому, сильному человеку. Самому Брэдбери только в начале 60-х годов стало известно, что в России он один из наиболее популярных современных американских писателей». Все христианские, мистические коннотации в его произведениях, естественно, игнорировались. Как и мысль о том, что «451 градус по Фаренгейту», роман, направленный против маккартизма, с тем же успехом можно было применить к тоталитаризму вообще.
Однако, прежде чем приступить к работе над перевоплощением одного из немногих представителей этого замечательного собрания французских художников, составлявших движение импрессионистов, чья собственная жизнь могла бы сравниться с жизнью Ван Гога по степени драматизма, Моэм уже полностью завершил подготовку. Главный герой самого знаменитого или второго по известности романа Моэма — споры идут о том, какой из романов — «Бремя страстей человеческих» или «Остриё бритвы» — заслуживает высшей чести — Филип Кэри имеет много общего в тематическом и психологическом плане с Чарльзом Стриклендом. Роман «Луна и грош», как и почти все, что опубликовал Моэм, стал международным бестселлером и вдохновил на создание ряда дико неравномерных кинематографических адаптаций, включая как минимум два театральных фильма в том числе один с Лоуренсом Оливье в роли Стрикленда , а также, что, возможно, удивительно, большое количество сильно укороченных версий, написанных в качестве эпизодов для антологических сериалов. Одна из них, вышедшая в эфир в 1951 году, действительно появилась в качестве эпизода телесериала под названием Somerset Maugham TV Theater. О популярности книги можно судить по её последующему появлению в истории поп-культуры. Одна из книг, которую сжигают в экранизации «451 градус по Фаренгейту» Трюффо, — роман Моэма. В первой главе романа Стивена Кинга «Мешок с костями» «Луна и грош» упоминается почти на каждом шагу. Он бросает работу, бросает семью, в которой прожил 17 лет, и переезжает в Париж, Франция. Стрикленд теряет смысл своей жизни и находит новую цель в живописи. Он стремится жить новой жизнью и доходит до того, что не чувствует ничего к своей семье. Его жена разводится с ним, и они полностью отдаляются друг от друга. В Париже Стрикленд чрезвычайно беден и не в состоянии обеспечить себя. Несмотря на нехватку средств, он счастлив и удовлетворён своей новой жизнью художника. Жизнь в богатом городе, где так много богатства, совсем не привлекает его. Его не интересуют материальные блага, и единственное, что его увлекает, — это его искусство. К счастью, у него есть богатый друг, который заботится о нем. Дирк Строув тоже художник и высоко ценит мастерство Стрикленда как живописца. Стрикленд тяжело заболевает и Строув приходит ему на помощь. Он выхаживает его до полного восстановления сил. Бланш, жена Строува, которая сначала ненавидела Стрикленда, испытывает к нему романтические чувства и требует, чтобы он жил с ней в доме. Взбешённый и не верящий в это, Строув оставляет свой дом ради них. Через некоторое время Стрикленд также бросает Бланш, поскольку утверждает, что она была нужна ему лишь как муза для его картин. Она полностью опустошена и, к сожалению, кончает жизнь самоубийством. Строув и Стрикленд ненадолго воссоединяются, после чего расходятся по своим дорогам.
Английский писатель, автор романа "Луна и грош"
Шмель - бас-гитара Василий Конюхов - барабаны В сентябре была записана демо запись из двух песен «Гой, олень» и «Пастушок» , имевшая немалый успех. Альбом полчает наилучшие рецензии в российских, а так же зарубежных изданиях.
Но помни, что ты делаешь его в первую и последнюю очередь только для себя. Ждать благодарности бессмысленно. Можно только любить, или не любить. И все. Поскольку высшая оценка 10 — ставлю ее, а вообще роман легко выходит за рамки оценок и его стоит прочесть.
Да, и еще. Его голос будто создан для чтения английских романов. Есть несколько озвучек «Луны и... Остался один вопрос: почему роман так назван? Ответа я не знаю. Оценка: 10 vesnyshka , 29 октября 2015 г.
Она того не стоит» Книга — своего рода биография художника Чарльза Стрикленда , признанного гением только после смерти, прототипом которого был Поль Гоген. Автор умело повествует о человеке, который смог пренебречь условностями, стереотипами, чужим мнением и бросить стабильную работу, положение в обществе, жену и детей ради мечты — быть художником. Конечно, можно спорить о том, хорош ли его поступок в отношении семьи, но гениям прощается чуть больше. Жизнь, поступки, взгляды Чарльза вызывали в равной мере и мое одобрение, и порицание. Неприкрытый цинизм, особенно в отношении к женщинам, я прощала ему за его прямолинейность и честность, за его нежелание подстраиваться подо что и кого бы то ни было. Моэм не жалеет красок на описание жизни Стрикленда, которому довелось голодать, перебиваться с хлеба на воду в ночлежке, мучиться проказой.
Как бы жизнь его не проверяла, он оставался верен себе и выбранному пути. Особое удовольствие я получила от мастерства автора — прекрасный язык, отлично выписанные характеры, складывалось ощущение, что я лично знакома с каждым из персонажей и путешествую из Лондона в Париж, а оттуда на Таити. Чопорность бывшей жены Чарльза, чрезмерная доброта Дирка, чью жену Стрикленд доведет до края, жизненная энергия старой таитянки, беспрекословное подчинение Аты — всё это так ловко выписано в деталях, мелких штрихах, создающих панорамную картину становления и жизни художника, что по окончанию книги жаль расставаться с героями. В эпиграф я выбрала именно эту цитату хотя для себя на полях отметила их множество , так как главное, что прозвучало для меня в этом романе — не думать о том, что подумают другие, что будет завтра, так как завтра может и не наступить, а позволить себе прожить жизнь так, как хочется именно тебе. Позволить себе быть собой, не зависимо от того — будешь ты перебиваться грошами или достанешь до луны в своих деяниях. Оценка: 9 hooook , 24 марта 2016 г.
Мне понравилось, как пишет Моэм, но не очень понравилось то, ЧТО он пишет. Во-первых, журналисткий подход. Сначала вводится персонаж, объясняется его отношение к главному герою и участие в его жизни, потом следует «анализ» в стиле «наверное, у нее был сложный характер», «он, скорее, комический персонаж» и все на этом, никакого раскрытия. Эх, Достоевского бы сюда, какие глубины, какие бездны он бы отыскал, каких чертей повытаскивал на свет. А у Моэма герои совершают гигантские, сверхъестественные по своей силе поступки, а он говорит «черт их знает, почему они так делают, такие вот люди». И постоянные «я не знаю, что происходило между ними в течение этих месяцев».
Простите, автор, но это Ваш роман, поданный как биография. Если Вы не знаете, то кто знает? Во-вторых, навешивание ярлыков. О да, все женщины только и ждут, когда их близкие начнут умирать, чтобы сыграть свою роль у постели умирающего, и да, для женщин самое важное на свете — это любовь, кроме любви они ни на что и не способны не из речи Стрикленда, а из размышлений автора. И Струве в переводе Наталии Ман — умеющий видеть прекрасное, жертвующий чуть ли не всем, что у него есть, прощающий все на свете — да, просто смешной толстяк, жалкий тип. Вот если бы он «хорошенько отколотил» свою женщину, тогда бы она перестала его презирать...
В-третьих, и это самое главное — никаких подробностей из мира искусства, живописи, ничего о душе художника и о творческом процессе в этой книге нет. С тем же успехом Стрикленд мог быть великим математиком, тогда Моэм бы сказал: «Я ничего не понимаю в математике, и его теорему я не понял, но теперь все о ней говорят и всем она известна, так что нет смысла говорить о ней, к тому же это скучно». Оценка: 6 [ 9 ] prival89 , 7 мая 2013 г. С первого раза «Луна и грош» показалась мне скучной и бессмысленной. Но вернувшись спустя пару книг к ней, я взахлеб прочитал её и могу сказать, что это хорошая книга. Очень легкая в чтении и хорошо написанная.
Книга об искусстве, о художнике. Может быть, она и про Поля Гогена, но для меня герой романа стал изображением любого истинно талантливого человека. Не просто талантливого, а ещё и упорного, принесшего свою жизнь в жертву своему творчеству. Как у «Машины времени»: «он всё спалил за час». Иногда герой причинял боль другим людям, но чаще всего люди сами шли на страдание, притянутые его талантом. Его картины долгое время оставались никем не понятыми, но он не стремился к славе или признанию, не жаловался на то, что он гений, а его никто не понимает.
Он творил, он познавал окружающий мир, и оставался при этом обычным человеком. Ему многое можно простить — но только потому, что он многое сделал.
Судьба жены и детей ему безразлична, и к ним он не вернётся. Так же ему безразлично материальное положение или слава. Он пишет картины, потому что «должен писать». Следующие пять лет Стрикленд писал картины, живя в нищете и перебиваясь случайными заработками.
Посредственный художник Дирк Струве, единственный на тот момент, разглядел в нём гения и начал заботиться о Стрикленде, взамен получая только оскорбления. Когда Стрикленд серьёзно заболел, Дирк перенёс больного к себе домой невзирая на возражения своей жены Бланш, ненавидевшей Стрикленда и выходил. Стрикленд отплатил ему тем, что совратил Бланш Струве, после чего та заявила, что оставляет Дирка и пойдёт со Стриклендом куда угодно. Написав портрет Бланш Струве в обнажённом виде, он бросил её, после чего та покончила с собой, выпив щавелевой кислоты. Стрикленд не выказал никакого раскаяния или сожаления. История переносится на 15 лет вперёд.
Стрикленд давно умер, и находящийся на Таити рассказчик пытается из рассказов знавших его людей восстановить последние годы его жизни. Выясняется, что он вёл жизнь бродяги, спал на улице или в ночлежках для бездомных, но продолжал писать картины. Последние годы жизни Стрикленд провёл на Таити, где женился на туземке и умер от проказы.
Луна и грош в исполнении Вячеслава Герасимова Роман, о котором литературные критики спорят уже много десятилетий, однако так и не пришли к единому мнению, можно ли считать историю трагической жизни и смерти английского художника Стрикленда своеобразной «вольной биографией» Поля Гогена? За взаимоотношениями персонажей, столкновениями их устремлений, страстей и натур у Моэма отчетливо проступает художественно-философский анализ «вечных» тем мировой литературы: смысла жизни, любви, смерти, сущности красоты, назначения искусства.
Английский писатель, автор романа "Луна и грош"
В романе Сомерсета Моэма «Луна и грош» отражен творческий путь французского художника Поля Гогена. Российский писатель, автор знаменитого романа «Мастер и Маргарита». Англ. писатель, автор романа "Луна и грош. Английский писатель, автор романа "Бремя страстей человеческих. Уильям Сомерсет Моэм Собрание сочинений Том второй Луна и грош Роман Пироги и пиво, или Скелет в шкафу Роман Театр Роман.
Отзывы на книгу «Луна и грош»
4 буквы. Ответы для кроссворда. В книгу известного английского писателя Уильяма Сомерсета Моэма (1874-1965) включены два его популярных произведения "Театр" (1937) и "Луна и грош" (1919), в которых даётся реалистическая панорама жиз. «Луна и грош» (англ. The Moon and Sixpence; буквально «Луна и шестипенсовик») — роман английского писателя Уильяма Сомерсета Моэма.