Расчистка завалов после сноса одного из жилых домов в Мариуполе. Штурм и зачистка Мариуполя по своим масштабам и значению с точки зрения общего исторического процесса делят ситуацию на «до» и «после». Японский журналист Ирии Итани после посещения Мариуполя поделился историями от жителей города о зверствах ВСУ.
Четыре дня в Мариуполе. Как государство Украина сожрало жизни нескольких поколений
Они их просто терроризировали — убивали, грабили. Могли в любой момент вломиться в любую квартиру, вынеся все ценное, приставить к голове ребенка оружие и изнасиловать молодую мать на его глазах, «отжать» на улице машину. Они знали, что им за это ничего не будет — полицейские просто не принимали заявлений, суды отказывались рассматривать дела, где были замешаны боевики. Куда печальнее были судьбы тех, кого подозревали в сотрудничестве с Россией и ДНР или просто в нелояльности к власти.
Их среди бела дня похищали, вывозили в печально знаменитую «пыточную» «Библиотека», обустроенную в здании аэропорта, где люди исчезали безо всякого следа. Самыми кошмарными были март-апрель прошлого года, когда осознававшие неизбежность своего поражения боевики буквально мстили городу и его жителям, разъезжали на БТРах по улицам, поливая все вокруг огнем из пулеметов, расстреливали танками дома, стреляли во все подряд из минометов, а снайперы просто «щелкали» людей, отважившихся реально только по крайне нужде выйти на улицу. Фото: автора Когда я спрашивал местных жителей, глядя на руины, в которые превратилось до 90 процентов города, стоило ли оно того, они говорили — несомненно.
После пережитого кошмара все трудности, которые есть сейчас, кажутся ерундой. Главное, что они живы и дома, в России. Главное, что больше не стреляют — линия фронта давно ушла далеко на север.
Главное, что их больше не заставляют учить чужой язык и историю, чтить чужих героев. Не убивают и не грабят среди бела дня. Фото: автора От Донецка до Мариуполя всего около часу езды на машине, от Новоазовска и того меньше.
Но восемь эти километры были куда более непреодолимые отрезком пути, чем называемые альпинистами «самой длинной милей на Земле» последние 300 метров перед вершиной Эвереста. Несколько лет назад один мой друг, служивший под Новоазовском, предлагал мне как журналисту козьими тропами сходить за линию фронта, посмотреть издалека на город, трубы его заводов, но я не решился. Он погиб, освобождая город, а я спустя полгода впервые въезжаю в него по обычной дороге, как будто ничего и не было.
Но ведь было. Было нечто страшное. Едва въехав в город, в глазах начинает рябить от обилия руин.
Или Грозный в 1995-м. В отличие от большинства рабочих городов Донбасса, Мариуполь — город девятиэтажек. Почти все они имеют повреждения различной степени тяжести.
Многие стоят с пробоинами от выстрелов танков или артиллерии, у многих, как будто срезаны балконы, снесены крыши. Иные просто сгорели дотла.
И те, у кого в домах нет подвалов, думали остаться здесь, — рассказала старшая по храму Тамара. Хотели попасть на смотровую площадку, откуда хорошо просматривается город.
И мы из храма решили уйти. После остановки завода «Азовсталь» Сергей Жидков остался без работы. Вместе с Тамарой, следящей за порядком в нем, входим внутрь. В храме не убраны строительные леса и повсюду лежат стройматериалы.
Подошедший Георгий Константинович говорит, что до февраля они делали ремонт, а после Пасхи хотели расписать стены. Теперь же сквозь отверстия, где раньше были купола, видно облачное небо. Без связи В нескольких метрах от полуразрушенного собора — недостроенная воскресная школа. На здании из белого кирпича местами отсутствует кровля, оконные рамы без стекол, в стенах зияют дыры.
Здесь «азовцы» запрещенное в России нацформирование. После них здание, которое даже не успели достроить, придется снести. Жена 62-летнего Георгия Константиновича, который показывает мне территорию храма, работает здесь же, в трапезной. После начала боев за Мариуполь супруги на несколько месяцев потеряли связь с сыном.
Продукты и деньги я отвез ему 24 февраля. Хоть город и обстреливали, но транспорт тогда ходил. Мы же думали, будет как в 2015 году: постреляют пару дней да перестанут. А потом оборвалась мобильная связь, в другой микрорайон не пропускали.
И только в середине мая увидели его, — рассказал срывающимся голосом пенсионер. Сейчас молодым труднее всего, считает он. У них семьи и маленькие дети, а заработать, чтобы прокормить их, почти негде. Димка Ощущение хоррора в Мариуполе придают брошенные на детских площадках игрушки.
Электричество в городе дают там, где удается отремонтировать трансформаторные подстанции. Постепенно восстанавливают водопровод. Около аккуратного частного дома нас встречает Марина — миниатюрная женщина, одна воспитывающая восьмерых детей. Ее старшей дочери 11 лет, младшему сыну — 8 месяцев.
Почти все ребята ходят в школу. Гуманитарный центр Фото: Снежана Годлевская — Моим детям до школы идти около 40 минут, — пояснила Марина. К началу учебного года завезли учебники, дети начали учиться по российской программе. К нам с Мариной подходит ее сын, восьмилетний Дима, и протягивает руку, чтобы познакомиться.
Мирный, подвальный У одного из подъездов пятиэтажки на бульваре Меотиды, занимаясь своими делами, сидят мариупольцы. Пожилая женщина что-то споласкивает в красном пластмассовом тазе. Мужчина в запылившейся черной олимпийке и налобном фонарике привстает и представляется Вячеславом. Сопровождающий меня Игорь Логвиненко просит его показать мне подвал.
Спускаясь, понимаю, зачем Вячеславу на голове фонарик. Боясь споткнуться в темноте, включаю фонарик на телефоне и следую за провожатым. Мужчина проходит в подвал и отодвигает покрывало, за которым скрывается небольшое помещение. В углу свалены чьи-то вещи.
На обшарпанных стенах и трубах кое-где сохранились остатки зеленой краски. Воздух в подвале затхлый. Вячеслав Шарыпа говорит, что люди живут здесь со 2 марта. Сейчас осталось трое: он, его мама и племянница.
Помещение, в котором живет семья Вячеслава, находится в конце подвального коридора. По обеим сторонам от входа — раскладушка, сваленные на пол матрасы и подушки, много одеял, пледы — все, чтобы сделать мягче спальные места. На высокой узкой тумбочке стоит посуда и бутылки с моющими средствами. Из-за перегородки виден угол стола, застланного клеенкой.
В свете фонариков вдруг мелькнули стоящие на коробке розовые детские кроссовки. Свободного места так мало, что негде ступить. Я ложился в футболке, двух кофтах, куртке, шапке и еще укрывался одеялом. Уже на улице он показывает на пятый этаж соседнего дома, где располагалась позиция женщины-снайпера.
Затем кивает мне за спину, добавляя: «Там тоже укрывался снайпер». Отступая, «азовцы» запрещенное в России нацформирование. Стекло под ногами Наш предпоследний адрес — бульвар Морской, раньше его называли Комсомольским. На подъезде к нему кажется, что разрушен весь город.
Справа от остановившейся машины тянется длинный девятиэтажный дом. Ближайшие к нам подъезды полностью выгорели. На всех этажах оконные проемы покрыты копотью. В паре метров от меня на одной из дверей мелом на украинском языке написано: «Мины.
Не входить». Испугавшись, отхожу к площадке, ведущей к другому дому. Под ногами хрустит битое стекло.
Также была затронута тема будущего мариупольских заводов. По мнению Иващенко, решение должно зависеть не только от экспертов но и желания самих горожан. Мариуполь традиционно был промышленным городом, и чрезмерное насыщение промышленной инфраструктуры — это его наследие. На Азовстали сейчас много разрушений, и как поступать с каждым отдельным объектом нужно решать индивидуально. Читайте также: 26. А в целом, гармонично сочетать курортную и промышленную роль города. Уже сейчас работает большой морской порт Мариуполя. Причём на полную силу. Восстановлено электроснабжение порта, и все погрузочно-разгрузочные работы производятся в автоматическом режиме. Это стало настоящим праздником для мариупольцев. Также ожидается восстановление пассажирского порта, превращение Мариуполя в транспортный коридор для связи с Россией, а не логистический тупик, которым его сделал киевский режим.
Чем ближе к границе, тем чаще встречаются машины с гуманитарной помощью из других городов и техника с буквами V и Z на бортах. Волнорезы на дороге О приближении к границе — к автомобильному пункту пропуска Весело-Вознесенка — догадываюсь по огромной колонне стоящих машин. Нам удается проехать вне очереди. Пока водители заполняют документы, рассматриваю пропускной пункт. Под навесом расположены несколько одноэтажных строений бело-зеленого цвета, рядом с ними — стенды с информацией. Изучить их не успеваю — меня подзывают к одному из окон. Просят показать паспорт, заполняют данные и спрашивают о цели поездки. Около девяти часов утра, пройдя досмотр машин, проезжаем в зону между двумя пограничными постами. На таможенном посту Новоазовска проходим еще один досмотр и через полчаса въезжаем в ДНР. Раньше была совсем «убитая», — говорит Игорь. Но некоторые участки автомобильной трассы все равно в ухабах, а на встречной полосе местами отпечатался рельефный узор. Это следы от гусениц танков. Вдоль дороги поля с подсолнухами сменяются черной выжженной землей, с которой диссонируют виднеющиеся вдали белые ряды ветряных мельниц. Единственный на много километров вокруг светофор загорается красным, и вся наша колонна останавливается. Один из них надевает бронежилет, каску и берет что-то похожее на поисковый щуп — будет искать мины. Но светофор загорается зеленым, и мы едем дальше. Появляется чувство тревоги. Некоторые из кварталов Мариуполя напоминают документальную хронику о разрушениях после Сталинградской битвы. И это дорога контрастов. Мы проезжаем дорожные указатели на украинском языке. А на промелькнувшей в окне остановке общественного транспорта нарисованы георгиевская лента и буква Z. Следующая, с облупившейся штукатуркой и следами от пуль, окрашена в желто-голубой цвет. Когда-то ими перекрывали дорогу, а теперь оттащили на обочину, — показывает Игорь Логвиненко. На них успеваю прочесть «Донбасс на связи», «Ахмат сила», «Нет войне», «Лето и арбалеты». Живут люди Из-за голых полей Мариуполь виден за несколько километров. На светлых многоэтажках еще издали заметны черные пятна — следы возгораний или попаданий снарядов. На подъезде к городу стоят два поклонных креста. Один — весь в сколах, с отбитыми перекладинами. Рядом с ним — деревянный, явно установленный недавно. По рации Денис Куренин предупреждает о приближении к блокпосту и просит не фотографировать. Успеваю отснять стелу с названием города. Она сильно пострадала во время боев. Над ней развевается российский триколор, а рядом вкопана желтая табличка с черепом «Стоп. Мины» на русском и украинском языках. На блокпосту к нам подходят двое и жестом приказывают остановиться. Денис объясняет цель поездки. Нас пропускают. Один из мужчин пристально рассматривает сидящих в машинах, в руках у него боевое оружие. Это не удивляет, но напрягает. В Мариуполе в глаза бросаются оборванные провода линий электропередачи, полуразрушенные дома. Одна из многоэтажек — с обвалившейся крышей, без боковой панели, из-за чего видны рухнувшие пролеты между этажами. За ней — еще несколько таких же. Частный сектор выглядит нетронутым. Но это только на первый взгляд. Среди аккуратных домиков с цветущими перед ними клумбами тут и там встречаются дома с выбитыми стеклами и обвалившимися крышами. К воротам почти каждого двора привязаны белые тряпки и написано: «Живут люди». Мариупольцев почти не видно. И эта пустота улиц кажется неестественной — населения здесь было вдвое больше, чем в Армавире. Дом со свастикой Доезжаем до гуманитарного центра. Это «Эпицентр» — одно из немногих оживленных мест на левом берегу реки Кальмиус, протекающей в Мариуполе. Раньше здесь был мебельный магазин. Дениса и Игоря местные встречают с радостью, интересуются российскими новостями, делятся своими. Заметив, что фотографирую соседнее здание, подходит Логвиненко. Приближаю изображение. Действительно, на фотографии девятиэтажки заметен нацистский знак. Эпицентр По лестнице бывшего магазина поднимаемся на второй этаж здания. Внутри светло, у окон в ряд стоят столы и разномастные стулья, лавки, диваны. Здесь кормят работников и волонтеров «Эпицентра», которых более сотни. Среди людей бродит черно-белый кот. Он ластится к каждому, и по тому, как его гладят, видно, что пушистый — всеобщий любимец. Гуманитарный центр начинался с гаража, где мариупольцам раздавали найденные в городе продукты.
«От Мариуполя остались руины». Жуткие кадры разгромленного города
Значительной части мариупольцев пришлось сменить работу — мало что после бомбежки города уцелело. Мариуполь до войны и после фотографии. Какую "память" оставили о себе "азовцы"* в Мариуполе и чем сейчас живут горожане – читайте в репортаже корреспондента Sputnik. Вице-премьер Марат Хуснуллин в ДНР посетил Авдеевку и Мариуполь.
Лица: Мариуполь до и после
Смотрите видео на тему «Мариуполь До И После» в TikTok. Возможно, из-за этого Мариуполь до сих на военном положении (в отличие от соседней Волновахи, куда уже пустили рейсовые автобусы). Жительница Мариуполя умерла после приема неиспытанных западных препаратов. Новости Мариуполя: В Мариуполе нашли заминированный схрон с оружием и секретной документацией СБУ. Мариуполь город до войны и после войны. Корреспондент «Известий» показал, как оживает Мариуполь после освобождения.
Это «до» — «после» шокирует
И на месте этих разрушенных домов строят коммерческое жилье. Люди ждут, когда им дом достроят, а его просто сдали, квартиры уже посдавали». И новое коммерческое жилье, по идее, не мешает восстановлению старых домов — разные застройщики работают над разными задачами. Из самых свежих новостроек Мариуполя называется, к примеру, микрорайон Невский, который посещал президент, а также ЖК «Дом на Нахимова», где квартиры в 35 квадратных метров продаются за 3,5 млн рублей. Много жилья отстраивают на месте прежних руин. Жительница Мариуполя Анастасия, сейчас проживающая в центре города, рассказала Business FM о восстановлении ее старого дома: — Мы хотим, чтобы нам наше вернули. У нас документы на квартиру сгорели. Мы тоже были эвакуированы, но мы приехали обратно в город.
Все собеседники Business FM отмечают, что жители медленно, но все же возвращаются обратно в Мариуполь. Есть и те, кто заезжает туда впервые. Особых проблем от близости с линией соприкосновения с ВСУ никто не ожидает — настолько, что все окрестные пляжи Азовского моря забиты отдыхающими.
Вид в сторону б.
Так вот. Очереди из грузовиков на Успенке выстраиваются километровые. Конечно же в два ряда, где позволяет наличие обочины. Что делать легковым?
Выезжать на встречку? Обычно так и делают, но грузовикам на легковых пофигу. Поэтому карманов пробелов между грузовиками никто не оставляет. А выехать на встречку, и ехать полкилометра, рассчитывая на отсутствие встречных — так себе идея.
Поэтому, после нескольких подобных инцидентов, приводящих к запиранию дороги «вхлам», что сделало ГАИ? Отправило грузовики в объезд? Видите строительный мусор на переднем плане? Здесь когда-то стояло две аналогичных многоэтажки.
Тоже район Порт-Сити. И возвращаемся на Успенку. В объезд отправили легковые автомобили, которые идут на выезд из ДНР. Окрестности ТЦ Порт-Сити.
Потерпите еще чуть-чуть. Следующее фото будет позитивное. Ну, кроме настроения в целом. Ситуация на Успенке в очередной раз показала, что решения на местах принимаются без каких-либо мыслей о проблемах обычных людей.
Там же военные на «уралах» проезжают? Значит и вы на своих «жигулях» тоже проедете. И это не разовая акция. Проблема там уже с месяц.
Поставить две гаишных машины, выдать им рации, и сделать реверсивное движение, как это делается при любом ремонте дороги в РФ, это непомерно сложная задача для наших руководятлов. И такое во всем, что местами просто бесит. Свежепостроенный квартал там же, возле Порт-Сити. Думаю, вы его неоднократно видели и в интернетах, и по телевизору.
Не знаю, раздали там квартиры, или не раздали, но полностью заселенным квартал не выглядит. Свет по городу есть, практически, везде. И вода тоже. В отличие от Донецка, где, если кто не в курсе с начала СВО нет воды.
Нет, ее конечно дают, но раз в три дня, и это не точно. Буквально месяц назад, в нашем районе, ее не было 10 дней, а в сентябре — две недели. Но мне хорошо, она у меня течет из крана, а если вы житель многоэтажки, то выше 3-4го этажа воды можете не ждать. Добро пожаловать в подвал, где повсеместно выведены краны, и можно пополнить запасы.
Выезжаем на пр. Мира и наблюдаем привычную картину. Для стороннего человека такая картина не может быть привычной, но когда видишь подобное вокруг и постоянно... На улицах Мариуполя стало гораздо меньше мусора.
Можно сказать, его почти нет. Улицы и тротуары расчистили от обломков домов, от беспорядочных куч разборов завалов, горелых остовов машин и т. Разрушенные многоэтажки повсюду, а сзади, видите, свежеостекленный дом. Местные говорят, что в городе добавилось людей по сравнению с летом.
Соглашусь в ними, так как машин на дорогах стало больше, и, несмотря на зимнюю погоду, людей на улицах было как летом. Куда не посмотри - аналогичная картина.
Местные жители до сих пор не вернулись в часть районов. Там жить невозможно: в каждом доме мины, гранаты", - объясняет Док. Подвалы Несмотря на то, что украинские власти задолго до СВО не раз говорили о возможных боях с российскими войсками, никаких убежищ в Мариуполе не подготовили, а бывший мэр Вадим Бойченко фактически бежал в первые дни СВО.
Он ничего не сделал для эвакуации гражданского населения. Те люди, которые пытались выбраться на машинах и писали на бортах "Дети", упирались в блокпосты. Попадали под раздачу. Все местное население прекрасно понимало, от кого прилетало — от ВСУ", - объяснил Док. Люди были вынуждены жить в подвалах.
Сейчас, когда многоэтажные дома проверяют перед сносом, в подвалах находят множество матрасов. Выходили только готовить есть, и у нас большинство погибших мирных было именно в такие моменты. У меня много знакомых семей, где близких убили при попытке или выехать из города, или приготовить еду… Чем больше людей сейчас узнают правду, тем для нас лучше", - поделился Док. Она руководит в Мариуполе социальным учреждением, которое сейчас опекает около трех тысяч человек. Это одинокие пожилые люди, дети-инвалиды и другие.
В начале СВО к ней в соцучреждение поселили людей, которые лишились жилья. С ними она и пряталась в подвале. Из 45 человек 12 были дети, в том числе грудные. Дети плакали, хотели есть. Первыми, кто нам оказал помощь, были бомжи.
Они нам носили тетра-паки с молоком из магазинов, а также крупы, муку…", - рассказала Мимоза Давидовна. Во то время, когда город был охвачен боями, многие показали свое истинное лицо. Но многие и помогали, и продолжают помогать.
Кроме того, в подземельях комплекса находились мирные жители - женщины, дети и старики. Как оказалось, их туда заманили ранее под предлогом эвакуации, которой, возможно бы, так и не случилось, если бы стороны не начали длительные и трудные переговоры. Добиться ее удалось только 2 мая, а уже 7 мая все гражданские покинули территорию комплекса. На «Азовстали» оставались только военнослужащие Украины. Они были обречены и, желая сохранить собственные жизни, 16 мая сдались российской армии. В плен попало почти 2500 солдат ВСУ. Памятник работникам «Азовстали», погибшим в годы Великой Отечественной войны. Гул и грохот теперь слышится не из-за разрыва снарядов, а из-за работы строителей. После 80 дней боев и сражений Мариуполь возвращается к мирной жизни. Многие жители оказались без домов. Российские власти начали масштабную кампанию по строительству нового жилья. На месте разрушенных артиллерией домов начали вырастать новые, комфортные многоэтажки. Восстановили электричество, газ и воду. Разобрали завалы и баррикады на улицах, очистили их от кирпичей, бетона и другого мусора.
Восстановление Мариуполя еще войдет в учебники истории
Немецкая прокуратура начала проверку против Knauf из-за Мариуполя В ведомстве заявили об отсутствии «первоначальных подозрений» против сотрудников Knauf. У самих украинцев Мариуполь считается чуть ли не самым некультурным городом. Роддом в Мариуполе и детская больница были разрушены после авиаудара армии России, р. ‼ Мариуполь 2021 vs 2023. 21 140 просмотров. «Глава» ДНР Пушилин (бывший жулик-вор из ммм) на полном серьёзе предложил Мариуполь сделать городом-курортом.