"Море китов", "Разбуди меня в 4.20". Создатель аналога «Синего кита» три года был под пристальным наблюдением правоохранителей. Игра Синий кит 2017: последние новости и данные о смертях. Перед 1 Сентября в разных регионах России произошел всплеск попыток суицида среди детей и подростков.
Игра «Синий кит» - что это за игра и как уберечь от нее ребенка?
«Си́ний кит» — российская городская легенда о существовании в социальных сетях игры, в которую играют дети и подростки и финальной целью которой является совершение. 17 июля в Засвияжском районе случилось ЧП — погиб ребёнок. Потенциальные жертвы «Синего кита» и прочих подобных групп: дети с особенностями психики, ребята из неблагополучных семей, жертвы буллинга, переживающие горе или изменение жизненного уклада.
Кит на свободе
Но позже я приходила в другие китовые чаты уже сразу в качестве себя, взрослой тетки-психолога, и удивление иногда было, а отторжения не было. Почему — расскажу дальше. В «психологический кружок» ушла значительная часть актива первоначальной группы — собственно, все, с кем я там общалась. К ним присоединились те, кому просто было скучно. Кружок получил рабочее название «Анонимные киты» и лег в основу китовой группы поддержки. А я отправилась «в поле» — бродить по открытым суицидальным чатам и собирать тех, кому с нами было бы лучше. Демография «групп смерти» Основная часть населения суицидальных групп — это ребята в возрасте от 13 до 18 лет. В конкретном чате обычно преобладают или те, кто помладше 13-14 , или те, кто постарше от 15. Но это — средняя температура по больнице. Дальше начинаются нюансы.
Дети более младшего возраста в «кита» иногда тоже заходят. Самым младшим игроком, которого я видела за полгода, была девочка восьми лет от роду. И да, она играла. Выполняла все задания и регулярно присылала своему куратору фотографии порезов… старательно нарисованных на разных участках тела гуашевой краской. Надо сказать, что имитации в китовой теме — не такая уж редкая вещь. Со стороны может показаться, что когда куратор выдает задания на порезы, то таким образом он приучает игроков к аутоагрессии. На практике, если человек режется в рамках игры, скорее всего, он резался и раньше, и это не является для него чем-то экстраординарным. Если человек до игры не резался, то он и на игре обычно не режется, а упражняется в карнавальном гриме. Возможны смешанные варианты: например, по собственному желанию человек режет ноги, чтобы окружающие не заметили, а по заданиям рисует себе порезы на руках при помощи гелевой ручки и губной помады.
Главная вещь, которую надо понимать про китовых ребят, это то, что от хорошей жизни в тематические чаты, как правило, не приходят. Это только в желтой прессе и примерно настолько же желтых новостях по телевизору довольный жизнью и благополучный во всех отношениях ребенок может посмотреть японский мультик и испытать непреодолимую тягу к суицидальному поведению. По факту практически у всех, кто приходит в тему, есть вполне объективные серьезные проблемы. Часто — целый набор проблем. Иногда диву даешься, как человек вообще выживает в своей жизненной ситуации. Основная объединяющая тема практически для всего сообщества — это не желание умереть, как можно было бы подумать, а чувство одиночества. Умереть планируют не все, некоторые заходят, как они говорят, просто из любопытства, но даже эти «любопытствующие» жалуются на то, что им очень одиноко. Одиноко — это значит нет друзей, не с кем пойти погулять, не клеятся отношения с противоположным полом, нет взаимопонимания с родителями, и если ты испытываешь какие-то сильные и тяжелые переживания, в реальной жизни о них абсолютно не с кем поговорить. Одно это — весомый повод почувствовать себя несчастным, но этим, как правило, не ограничивается.
Многие ребята — из депрессивных регионов, глухих деревень, и они жалуются на ощущение, что после школы у них нет никакого будущего, разве что бомжевать. Таких зачастую и к специалисту-то не особо отправишь. Какой психолог, если у человека в деревне даже школы, например, нет? Есть магазин и доступ в интернет, а больше примерно ничего, и по крайней мере до конца школы с подводной лодки никуда не денешься. Это само по себе эффективно создает ощущение безнадеги, а в комплекте еще могут быть пьющие родители, домашнее насилие и какие-нибудь много лет не леченные заболевания. Неблагополучная семья — характерная проблема. Часто приходят жаловаться именно на родителей. Что бьют, что не водят ни к одному врачу хотя надо , что не позволяют продолжить учебу «ты слишком тупая, чтобы поступить в город». Семья может быть неполная, или ее может вообще не быть.
Детдомовцы в теме не редкость. Если семья внешне производит впечатление благополучной, то и там могут быть серьезные подводные камни. Например, невозможность поговорить с родителями о своих переживаниях, потому что в ответ тебе говорят: «Какие вообще могут быть проблемы в твоем возрасте? Вот у нас жизнь была тяжелая, а ты обут, одет, накормлен, и жаловаться тебе не на что! Ребята, которым в реале очень не хватает близкого взрослого, с которым можно доверительно пообщаться, пытаются найти себе такого взрослого в интернете. И хорошо, если они находят его в волонтере, а не в педофиле. Многие из тем, которые они приносят в чаты, это на самом деле запросы к родителям. Кира: Нужен твой совет. Кира: У меня ужасно болит голова.
И главный вопрос как сбить температуру. Кира: Скорая не приедет. Семейный доктор тоже не вариант. Кира: Таблеток вообще нет. Жалобы на здоровье в китовой теме зачастую напоминают ситуацию с медицинской помощью где-нибудь в Африке. Денег нет, медикаментов нет, ближайший медработник в соседнем населенном пункте, а у человека, например, прихватило сердце, и он не понимает, что ему делать. И еще интереснее ситуация становится, если у человека не соматика, а психиатрия. Китовые чаты — это, по сути, заповедник всевозможной психической патологии. Причем, в отличие от кабинетов специалистов, там они могут откровенно говорить о том, что чувствуют и что с ними происходит, не опасаясь, что их госпитализируют за лишнее сказанное слово.
В первую очередь, естественно, в «ките» собираются ребята с разными вариантами депрессий. Бывают относительно легкие депрессивные состояния, когда всерьез умереть не хочется, но мысли иногда посещают. А бывает, что приходят ребята с тяжелыми затяжными депрессиями. Они жалуются, что им больно, плохо, ничто не радует, чувств нет, цвета померкли, терпеть это все никаких сил уже нет, и в кураторе они ищут прежде всего человека, который избавит их от мучений. Иногда сами становятся кураторами: объясняют, что планируют умереть, но перед смертью хотят позаботиться о таких же несчастных людях, как они сами. За помощью эти ребята, как правило, не обращаются, потому что верят, что им все равно уже ничто не поможет. Бывает, что у них есть основания так думать: за плечами несколько госпитализаций, хождение по специалистам, и все безрезультатно — депрессия не ушла. Если с игры такие ребята уезжают в стационар, через некоторое время они часто снова возвращаются в тему. Еще одно характерное для суицидальных сообществ состояние — это пограничное расстройство личности.
Эмоции пограничников экстремально сильны, и их так трудно выдерживать, что возникает желание прекратить эти переживания любым способом. Боль эффективно заглушает чувства, поэтому пограничники, когда им грустно, или страшно, или стыдно, склонны хвататься за лезвие. Если в чат пришел человек, на котором шрамы исчисляются десятками, это, как правило, именно такая история. Пограничники в суицидальные игры часто ходят не за финальным заданием, а больше для развлечения. Терять им нечего, они уже все равно режутся, почему бы не порезаться еще несколько раз в рамках игры? Иногда, относительно редко, приходят ребята с психотическими состояниями. С расщеплением личности, с галлюцинациями, с навязчивым желанием убивать людей. Характерно, что они становятся не игроками, а кураторами суицидальных игр. Но на галлюцинации могут жаловаться и рядовые члены сообщества.
И хорошо, если техническая возможность дойти до психиатра есть — при должной настойчивости человека можно уговорить сходить к доктору. А вот если это то самое село и семья, которая в принципе не обращается ни за какой медицинской помощью… Немедикаментозные способы смягчения галлюцинаторной симптоматики в природе существуют — например, средствами когнитивно-поведенческой терапии , но мы, в общем, догадываемся, какова вероятность, что человек с этой информацией встретится. Очень много педзапущенных ребят, с задержками развития, с трудностями обучения в школе. Они — жертвы травли со стороны одноклассников, над ними смеются, на них кричат учителя, дома на них кричат из-за низких оценок родители и хорошо, если только кричат. За их неуспешностью в школе стоят зачастую вполне поправимые проблемы: дефицит саморегуляции, дефицит внимания, нарушения сенсорной интеграции. Там мог бы здорово помочь школьный психолог или нейропсихолог — если бы он был в наличии и был компетентен. К сожалению, в ответ на предложение пообщаться со школьным психологом часто звучат жалобы на то, что от этого психолога никакого толка. Например, потому что школьный психолог — это завуч, который окончил двухмесячные психологические курсы. Или потому что это бабушка лет семидесяти, которая в рамках психолого-педагогической работы в основном занимается тем, что ругается на короткие юбки, косметику и пирсинг, которых в ее время не было.
Функциональные возможности китовой тусовки в среднем невысоки: трудно писать связные тексты из более чем двух-трех предложений, трудно рисовать, трудно выполнять задания, требующие каких-либо организационных или интеллектуальных усилий. Именно поэтому в суицидальных играх такие примитивные задания — на уровне «сделай один порез на руке». Более сложные задания игроки попросту не тянут, начинают разбегаться. Часть сообщества составляют люди постарше. Тут обычно два варианта. Либо у человека тяжелая психическая патология или наркозависимость, и в силу заболевания он функционирует не на свой возраст, а как раз примерно на подростковый поэтому с подростками ему комфортнее, чем со сверстниками , либо человек волонтер и хочет нанести немного добра. Волонтеры и доброжелатели — это особая история. Довольно много людей всерьез переживает за суицидальных подростков, и время от времени они приходят в тематические чаты с конкретной целью отговаривать от суицида. Иногда это такие же подростки, но более жизнелюбивые, иногда люди чуть постарше.
Чаще всего они действуют очень неумело и сразу начинают вступать в конфронтацию, произнося шаблонные лозунги вида «оглянись, жизнь так прекрасна» и «у тебя вся жизнь впереди». Таких не любят, потому что они страшно далеки от реалий жизни китовой тусовки. Когда ты сидишь в глухой деревне, не имеешь внятных перспектив получить образование и вырваться в город, при этом еще страдаешь букетом заболеваний, от которых в деревне тебя некому лечить да и не то чтоб родители были заинтересованы везти тебя к врачу , то предложения оглянуться вокруг и увидеть, как прекрасен мир, выглядят в лучшем случае комично, в худшем — оскорбительно. Поэтому восторженные энтузиасты в теме обычно не задерживаются. Чуть более изобретательные доброжелатели прикидываются кураторами. Они исходят из идеи, что если человек пришел искать куратора, то ни с кем, кроме куратора, он разговаривать все равно не станет, а под видом игры как раз можно наладить контакт. Рациональное зерно здесь, кстати, есть. Иногда ребята приходят в чаты в остром состоянии, с туннельным сознанием, и в этот момент их действительно может не интересовать ничего, кроме способов связаться с куратором суицидальной игры. Но это скорее исключение.
Обычно ребята вполне доступны диалогу и готовы поговорить о своем опыте и своих переживаниях, не важно, куратор ты, игрок или просто мимо проходил. У стратегии «прикинуться куратором» есть две основных серьезных проблемы. Во-первых, как показала практика, в группы «ряженых кураторов» через некоторое время приходят вполне настоящие кураторы и там под прикрытием начинают вербовать игроков. Во-вторых, у игроков, как правило, есть вполне четкие ожидания от игры, они сознательно и целенаправленно идут на игру с заданиями про самоповреждение, и если таких заданий от куратора не поступает, игрок ощущает, что его накололи. Куратора на этом месте посылают далеко, тщательно выстроенный контакт рвется, а игрок отправляется искать себе «настоящую игру». Отдельный риск — это то, что «доброго куратора», если он хорошо замаскировался, могут случайно принять за настоящего и куда-нибудь о нем сообщить. Доброжелателю в этом случае придется долго объяснять, что он не преступник и ничего плохого в виду не имел. Добрая половина людей, которые приходят в чаты и объявляют себя кураторами, — это такие вот энтузиасты. Помимо стихийного, существует еще организованное волонтерство, основная цель которого — пресечение деятельности кураторов и предотвращение суицидальных попыток, о планах на которые игроки иногда сообщают в чатах.
В частности, Молодежная служба безопасности сидит практически везде. У игроков к этому отношение довольно сложное, потому что волонтер такого вида — это в их представлении что-то вроде мента. То есть вроде бы он для пользы и безопасности, только на глаза ему лучше лишний раз не попадаться, а то полиции сдаст или в стационар отправит. Риски Реальность, как водится, оказывается несколько сложнее, чем ее себе представляют. Деятельность куратора суицидальной игры действительно является уголовно наказуемой, и за нее можно привлечь по статье 110. Это статья про побуждение к совершению самоубийства. А вот в деятельности игрока состава преступления нет. Есть статья, что нельзя организовывать суицидальные игры, но нет статьи, что нельзя в них участвовать. Приход сотрудника МВД, которого панически боятся многие игроки, на практике оборачивается некоторым количеством нервотрепки, неприятными объяснениями с родителями и небольшой воспитательной беседой об интернет-рисках, но серьезных негативных последствий не имеет — если только не оказывается, что игрок находится в таком тяжелом состоянии, что ему необходима экстренная госпитализация.
И вот здесь вступает в действие статья 29 Закона о психиатрической помощи , согласно которой человек может быть госпитализирован помимо своего желания, если он представляет непосредственную опасность для самого себя. Принудительная госпитализация — это палка о двух концах. С одной стороны, действительно, бывают острые состояния, когда человека небезопасно оставлять без присмотра, и необходимо срочное медицинское вмешательство, чтобы привести его в чувство. С другой стороны, качество этого медицинского вмешательства не гарантировано. Например, известно, что при депрессивных расстройствах госпитализация с фармакологической терапией приводит к ослаблению депрессивной симптоматики, но не снижает суицидального риска. Если дополнять фармтерапию психотерапией в частности, когнитивно-поведенческой , то суицидальный риск снижается примерно вдвое, но вот как раз психотерапии в стационаре зачастую и нет. В результате можно наблюдать, как игроки, отлежав положенный срок в стационаре, снова возвращаются в тему и снова жалуются в чатах на суицидальные мысли. При пограничном расстройстве госпитализация без исключительно серьезных показаний вообще вредна, поскольку со временем на базе опыта госпитализаций у человека может формироваться стратегия ухода от жизненных трудностей — что-нибудь с собой сделать, чтобы положили в больницу, где можно немного отдохнуть. Игрок, который так густо изрезан, что смотреть страшно и хочется сразу отправить в стационар, — это, как правило, как раз пограничник и есть.
И если мы его без реальной угрозы жизни отправляем на этом месте в стационар, то оказываем ему, на самом деле, медвежью услугу. На одной фармтерапии меньше резаться он все равно не станет. Но может начать резаться больше. Госпитализация сама по себе может становиться травмирующим опытом. Еще она может провоцировать самостигматизацию — «все равно я псих, ничего хорошего мне в жизни уже не светит, так что даже и пытаться не надо». Попутно может получиться стигматизация в собственной семье — это если родители решают махнуть на ребенка рукой. Готовность к сотрудничеству с врачом у принудительно госпитализированных людей тоже, как правило, не очень высокая. Те же таблетки с большей вероятностью будут выплюнуты, если человек не чувствует, что ему помогают, а чувствует, что его посадили за решетку. Поэтому принудительная госпитализация — это последнее средство на тот случай, когда других осмысленных вариантов нет.
То есть когда отговорить от совершения попытки никакими силами не удается, или когда при амбулаторном лечении невозможно обеспечить необходимый уровень безопасности. И такие случаи — это скорее исключение, чем правило.
Однако последние события в разных регионах России показали, что такие сообщества ещё действуют. Эксперты поясняют, что кураторы "групп смерти" стали осторожнее, хитрее, злее, поэтому представляют серьёзную опасность. Они придумывают новые методы вовлечения, но тем не менее остаётся то же психологическое воздействие — расшатывание детской психики.
И как бы группы эти ни назвались, они используют тактики вовлечения террористических организаций. Эти поклонники хайпа кураторы "групп смерти". Лайфа , как наркоманы без дозы, даже после отсидки не могут успокоиться. Они подогревают определённый интерес. Возобновление подобной деятельности начинается, когда в государстве происходят значимые события, для того чтобы внести дезорганизацию в обществе, — рассказал руководитель Центра спасения детей от киберпреступлений Сергей Пестов.
Сергей Пестов. Сначала всё выглядит необычно и забавно, но по мере погружения в игру вдруг оказывается, что из неё уже почти не выбраться. В неё попадаются даже взрослые умные люди. Человека всасывает в систему, он даже не замечает, как попадается, а когда понимает, ему начинают угрожать — ведь преступникам уже хорошо известны болевые точки жертвы, её страхи, и потому подобрать методы психологического воздействия несложно. Формула элементарна: заинтересовать, подсадить, устрашить — получить желаемое.
Это работает со всеми, но чем более потерянным является человек, тем проще. За "кита" ответишь Массовая зачистка соцсетей от "групп смерти" в 2017 году закончилась несколькими резонансными приговорами. В июле Тобольский районный суд приговорил к трём годам и четырём месяцам колонии-поселения администратора групп во "ВКонтакте" Филиппа Будейкина, более известного как Филипп Лис. Его осудили за покушение на доведение несовершеннолетних до самоубийства и непосредственно за несколько эпизодов доведения до суицида.
Откуда взялись "киты" О печально известном движении для детей "Синий кит" в России массово заговорили в 2017 году после того, как в феврале более 800 пользователей соцсетей опубликовали одноимённый хештег, ожидая получения инструкций от кураторов. Участники этих групп, дети и подростки, вступают в "игру" и выполняют ряд "заданий" со стороны "кураторов". После того как все испытания будут пройдены, финальным заданием становится самоубийство. Исповедь куратора "групп смерти" Масштаб происходящего беспредела в соцсетях возмутил президента России Владимира Путина, который потребовал от правоохранительных органов проявить максимальное внимание к этой проблеме. В июне 2017 года в России ужесточили наказание за организацию и ведение "групп смерти". В случае смерти их участников так называемым кураторам грозит до 15 лет лишения свободы.
Владимир Путин. Откуда они берутся? Я, когда первый раз с этим столкнулся, даже не мог представить, что такие люди существуют. Мразь такая! Но, как только в МВД этим занялись, как только полиция пришла — сразу в штаны наложили в буквальном смысле слова. Ловцы неокрепших душ Меры по зачистке Интернета от преступников, охотящихся за детьми, дали ощутимый эффект, и последние несколько лет "группы смерти" практически вышли из общественной повестки. Однако последние события в разных регионах России показали, что такие сообщества ещё действуют. Эксперты поясняют, что кураторы "групп смерти" стали осторожнее, хитрее, злее, поэтому представляют серьёзную опасность. Они придумывают новые методы вовлечения, но тем не менее остаётся то же психологическое воздействие — расшатывание детской психики. И как бы группы эти ни назвались, они используют тактики вовлечения террористических организаций.
Эти поклонники хайпа кураторы "групп смерти".
Перелезть через перила на мосту и постоять на краю без рук. Пробежать перед машиной или полежать на рельсах. Самое главное последнее задание — броситься с крыши или повеситься. Чем опасна игра «Синий кит»? Подобные развлечения построены на том, что ребенок выполняет задания, опасные для физического и психического здоровья. Подросток должен навредить себе или родным, смотреть фильмы ужасов, читать книги депрессивного смысла, все это негативно сказывается на его самочувствии. Выясняя, почему нельзя играть в игру «Синий кит», важно отметить, что усугубляет состояние и то, что выполнять задания нужно в четыре часа утра. Врачи говорят, что это время глубокого сна и информация, полученная в это время, хорошо откладывается в подсознании.
В результате происходит смешивание сна и реальности, и подросток считает свои действия нереальными. В такие моменты руководители дают указание, что нужно покончить с собой. Последствия игры «Синий кит» К сожалению, но если родители оставят ситуацию без внимания, то они могут потерять ребенка. Суть игры «Синий кит» построена на том, что создается видимость, будто ребенок имеет суицидальные наклонности , например, на это указывают порезы на руке. Все это дает основание полиции не заводить уголовных дел о доведении до самоубийства. Если же родителям удастся вытянуть свое чадо из ловушки, то им придется приложить немалые усилия, чтобы вернуть его к нормальной жизни. Опасность игры «Синий кит» связана с разрушением психики ребенка, и здесь нужна помощь психолога. Почему дети играют в «Синий кит»? Есть ряд причин, которые толкают подростков на участие в столь опасной игре: Многие молодые люди в раннем возрасте сталкиваются с серьезными психологическими проблемами: непониманием, неопределенностью будущего, неразделенной любовью , конфликтами с окружающими людьми и так далее.
Это приводит к тому, что подростки впадают в депрессию и становятся уязвимыми. Кураторы умные и понимают психологию подростков, поэтому они знают, какие слова нужно сказать, где поддержать и надавить, чтобы расположить к себе потенциальную жертву. Психологи отмечают, что смертельная игра «Синий кит» вызывает в детях азарт, поскольку она напоминает им увлекательное приключение.
ВНИМАНИЕ! Дети в опасности! Игра "Синий кит"
Есть ряд причин, которые толкают подростков на участие в столь опасной игре: Многие молодые люди в раннем возрасте сталкиваются с серьезными психологическими проблемами: непониманием, неопределенностью будущего, неразделенной любовью , конфликтами с окружающими людьми и так далее. Это приводит к тому, что подростки впадают в депрессию и становятся уязвимыми. Кураторы умные и понимают психологию подростков, поэтому они знают, какие слова нужно сказать, где поддержать и надавить, чтобы расположить к себе потенциальную жертву. Психологи отмечают, что смертельная игра «Синий кит» вызывает в детях азарт, поскольку она напоминает им увлекательное приключение. Разные подсказки и задания являются стимулом не останавливаться и пройти все этапы. К тому же загадочность и запретность темы подогревает интерес. Специалисты считают, что одной из главных причин того, что дети ищут подобные развлечения, является недостаточное внимание взрослых. Отсюда выходит и главный совет, как уберечь ребенка от «Синего кита» — родители должны уделять своему чаду много времени, чтобы установить доверительные отношения, и он не искал помощи в сети. Родителям легко определить, является ли ребенок втянутым в подобные смертельные развлечения или нет, для чего стоит учесть на несколько важных вещей: Прислушайтесь к разговорам подростка, возможно, он часто говорит о смерти, синих китах и других подобных вещах. Зная правила игры «Синий кит», что это такое и какие задания там есть, понятно, что ребенок будет выглядеть постоянно уставшим, даже если идет спать рано. Родители должны обязательно проверить спит ли он рано утром, ориентируясь на основное время этой игры — четыре часа утра.
Признаки игры «Синий кит» можно найти в социальной сети. Для этого необходимо просмотреть статусы и перечень сообществ, в которых состоит ребенок. Если такая информация является скрытой для других пользователей, то это должно насторожить. Осмотрите тело подростка, возможно на нем есть необъяснимые повреждения и самое главное — рисунок в виде кита, который кураторы заставляют вырезать лезвием на теле. Участники сообщества «Синий кит» часто рисуют таких животных, например, в тетрадях на уроках. Как защитить ребенка от игры «Синий кит»? Самым опасным считается возраст от 13 до 17 лет, поскольку в это время подросток считает, что его никто не любит и не понимает, поэтому он ищет понимания, в том числе и в интернете. Есть советы, как уберечь ребенка от игры «Синий кит»: Говорите с ним о том, что в интернете много мошенников и преступников, которые могут обманом заставить делать разные вещи. Обсудите, в какие интернет сообщества в социальных сетях он находится.
Название выбрано не просто так и связано с тем, что эти животные порой выбрасываются на берег, и кураторы сообществ убеждают, что так они совершают самоубийства. Лучше понять, что это такое - игра «Синий кит», помогут следующие факты: Многие паблики в названиях и описаниях имеют значение времени — 4:20. Согласно статистике в это время люди чаще совершают самоубийства. Есть и другие названия игры: «Киты плывут вверх», «Разбуди меня в 4:20», которые ищут по тегам. Принцип игры в том, что ребенок 50 дней должен выполнить ряд заданий и в итоге покончить с собой. Все пункты должны фиксироваться на видео. Каждый участник имеет куратора, который выдает и следит за выполнением поставленных задач. Их личности скрыты. Если подросток отказывается от выполнения какого-то задания, то ему начинают угрожать, что пострадает его семья, поскольку вычислить место жительство по IP-адресу просто. Полученные от участников видео кураторы продают в сети за большие деньги. Кто создал игру «Синий кит»? Среди известных личностей, задержанных из-за создания суицидальных групп, выделяется Филипп Лис Будейкин Филипп Александрович , который создал и был администратором нескольких сообществ Вконтакте. Он придумал «F57», где буква означает его имя и цифры его номера телефона. Создатель игры «Синий кит» утверждает, что с ее помощью он просто хотел отделить нормальных людей от биомусора, который не заслуживает права на жизнь. После него количество сообществ и людей, которые начали заниматься «уничтожением» подростков, существенно увеличилось. Какие задания в игре «Синий кит»? Поскольку существует много подобных суицидальных сообществ, то перечень заданий может отличаться и зависеть от фантазии кураторов. Выясняя, каков смысл игры «Синий кит», что это такое и какие стоят у него задачи, стоит отметить, что кураторы заставляют своих жертв ни с кем не общаться и держать все в секрете от родителей, которые якобы ничего не понимают в их жизни. Чтобы понять, в чем заключается игра «Синий кит», рассмотрим самые распространенные указания: Смотреть в 4:20 фильм ужасов может быть указано конкретное название. Сделать надпись на руке «синий кит» или изобразить фигуру животного, причем не ручкой или фломастером, а лезвием.
Это спровоцировало большой интерес к группам Лиса — многим захотелось посмотреть видео и проверить свою реакцию. Для усиления эффекта таинственности группы наполнялись бессмысленной оккультной символикой, мрачными видео, скриншотами из хорроров, надписями на греческом и нечитаемым кодом. Первый пик интереса к «группам смерти», как мы отметили ранее, пришелся на май 2016 года — когда в «Новой газете» вышло расследование Галины Мурсалиевой. Она описала механику работы таких групп и пришла к выводу, что их администраторы причастны к самоубийствам по меньшей мере 130 школьников. Читайте также: Как не сесть за репост. Правила поведения в интернете Человек, взявший на себя ответственность за группы, участники которых ранее совершали суициды, известный под псевдонимом Филипп Лис Будейкин , сейчас находится под арестом. Следствие полагает, что помимо него администраторами групп были еще пять человек, среди которых обнаружили жителя Краснодара Филиппа Челова или Филиппа Море. Продолжается ли его дело сейчас, никому точно не известно — группы с похожими названиями существуют, но, скорее, оказываются своеобразными клубами по интересам. Только с начала февраля Роскомнадзор нашел в соцсетях более 1 тыс. По словам главы ведомства Александра Жарова, раньше блокировались группы с количеством участников до 3 тыс. В Роскомнадзоре полагают, что сейчас суицидальный контент распространяется не в группах, а через личные сообщения. В рассылке фигурировала цифра — 5 тыс. Призывы не пускать своих детей одних на улицу распространились так широко, что опровергать информацию пришлось правоохранительным органам. Параллельно со слухами об опасности «синих китов» несколько месяцев назад распространялась не подтвердившаяся ничем информация о наркотической жвачке, которую раздают подросткам возле школ. Очень неудачно к ней в середине марта присовокупилась рекламная кампания Wrigley с игрой «Правда или действие». Всю партию с вкладышами игры, на которых предлагалось «забраться на самую высокую точку в городе и сделать селфи», теперь спешно изымают из магазинов. Какой бы абсурдной и страшной ни казалась эта тема, обществу необходимо зацепиться за то, что хорошо известно каждому. Подростковый возраст — это период психологической уязвимости, а самоубийства среди подростков случались задолго до появления групп смерти. О подростковой психологии и о том, как выстраивать отношения с детьми в этом возрасте, о том, почему вредны запреты и гиперконтроль, мы поговорили с Кристиной Топаловой — психотерапевтом и психиатром с 17-летним стажем, специалистом по психотерапии детей и подростков, членом Международной ассоциации аналитической психологии. Кристина Топалова, врач-психотерапевт: — Игнорировать проблему «синих китов» невозможно, как и подростковую депрессию, которая была во все времена. Это естественное переходное состояние от детства к взрослости. Это прощание с детством и это тот период, когда ребенок а это еще ребенок — при всей кажущейся взрослости раним, как новорожденный. О том, стали ли подростки депрессивнее Человек в подростковом возрасте чувствителен и очень уязвим, это важный этап в развитии. Родителям стоит почаще вспоминать, какими подростками были они сами, контактировать со своим внутренним ребенком. В состоянии крайней ранимости подростки защищаются от всего мира либо депрессией, либо негативизмом. Для взрослых подросток — это сплошные проблемы: то успеваемость снижается, то он объят тоской или тревогой, то раздражен, агрессивен и груб, то хохочет без остановки, то бродит ночами, то одержим какой-то идеей.
Есть большая потребность в людях, которые занимались бы именно шефством. Например, в таком качестве очень востребованы люди с собственным опытом аффективных расстройств, поскольку они хорошо понимают специфику депрессивных состояний и могут поделиться опытом, как из этих состояний вылезать. От шефа не требуется глубоких познаний в области психологии. Ему в любом случае нужна определенная подготовка, но не масштабов законченного психологического или педагогического образования. Основные умения — быть эмоционально теплым и внимательно слушать, не осуждая собеседника за то, как он поступает, потому что в шефе нуждаются в первую очередь как в близком друге. Есть одно «но». Если человека накроет и он пойдет на крышу или на рельсы, то именно шеф будет тем, кому он напишет «попрощаться». Это сообщение нужно будет успеть увидеть, и потом нужно будет удерживать человека в контакте — или пока он не придет в чувство и не передумает умирать, или пока к нему не приедут. Переговоры в ситуации текущего суицида могут длиться три-четыре часа, и произойти это может когда угодно. Один из главных страхов, связанных с такими ситуациями, это что если человек погибнет, тот, кто разговаривал с ним последним, может пойти под суд как виновник его гибели. В действительности, неуспешная попытка помочь ненаказуема, и даже если человек гибнет после общения с консультантом кризисной линии, винить консультанта не будут. Да, он психолог, да, это его работа — попытаться остановить суицидента, но даже работа психолога, проведенная по всем правилам искусства, не дает стопроцентной гарантии, что человек выживет. С другой стороны, нужно будет как-то жить дальше с тем, что этого человека ты не удержал. И нужно принимать возможность того, что однажды кого-то можно не удержать. Естественно, если волонтер работает не как одинокий рейнджер, а в рамках команды, то есть возможность по ходу разговора запросить рекомендаций у более опытных товарищей, инициировать спасательную операцию при необходимости, но в любом случае, когда у тебя в личных сообщениях начинает умирать человек — это страшно. Еще один распространенный миф — это что с чужим несовершеннолетним ребенком без разрешения родителей общаться незаконно. Общение как таковое тоже ненаказуемо иначе, как мы догадываемся, надо было бы сразу привлечь половину интернета , наказуемо вступать с чужим несовершеннолетним ребенком в интимную переписку — это статья 135 УК РФ. Если тринадцатилетний человек приходит в чат и хочет поговорить там про то, что его в школе травят, то для того, чтобы пообщаться с ним на эту тему, не нужно ни образования, ни чьего-либо разрешения, достаточно иметь желание и время. Но, как мы понимаем, если человек находится в тяжелом состоянии, желательно, чтобы он пообщался все-таки с профильным специалистом. Одно из направлений работы волонтеров собственно в этом и заключается: во-первых, убедить подростка, что ему нужно пообщаться с психологом или психиатром, во-вторых — маршрутизировать его в нужном направлении. Как ни парадоксально, первое зачастую существенно проще! Сама идея, что проблемы можно решить не только выходом в окно, а настроение чинится не только кровопусканием, а еще хорошо подобранными препаратами, многими воспринимается благосклонно — особенно, если уточнить, что в стационар ложиться необязательно, можно наблюдаться амбулаторно. А вот дальше встает вопрос, куда послать. Школьный психолог, как выше уже упоминалось, может вообще отсутствовать, или он может быть таким, что откровенничать с ним не захочется. Один из барьеров для обращения к школьному психологу — это страх, что любая озвученная ему информация может утечь к родителям или учителям. В подростковом возрасте уже хочется конфиденциальности, а у школьного психолога конфиденциальность очень условная. Из-за этого к нему либо вообще не обращаются, либо ему предъявляется сильно отредактированная версия происходящего. Игроки, например, склонны умалчивать, что участвуют в суицидальной игре. Аналогичная проблема возникает, если специалиста выбирали родители, и они с ним в контакте. Психологу, который потенциально может поделиться информацией с мамой, будет рассказано только то, что можно знать маме. А о том, что осталось за кадром, человеку все равно нужно с кем-то поговорить. В результате иногда складывается странная ситуация, когда волонтеры выслушивают не только то, о чем подросток не может поговорить со своими родителями, но и то, о чем он не может поговорить со своим психологом. Мира: Я хочу чтобы мамка закончила меня к психологам вадить. Мира: Нет. Просто трачу время. Если у тебя есть ощущение, что их работа тебе не помогает, им полезно об этом знать. Мира: Ну незнаю. Я все скрываю Е. Психологу очень сложно нанести какую-то пользу, когда он про важные вещи не знает. Мира: Ну блин. Как минимум психолог поймет, что тебе навыки эмоциональной регуляции надо собирать. Мира: Ну стремно они мамены подруги. Ты им не можешь доверять, потому что боишься, что они все маме расскажут? Мира: Да Еще одна серьезная проблема — это территориальная доступность. В крупных городах бывает довольно большой спектр вариантов, куда можно отправить за помощью человека с психическим расстройством. МСБ, кстати, собирает контакты клинических центров и конкретных специалистов, которые эффективно работают с суицидальными и самоповреждающимися подростками, так что если вы случайно знаете хороших подростковых психиатров с такой специализацией где угодно на территории России или Украины , пишите сразу сюда. А вот что делать, если подросток находится в деревне, и семье не особенно интересно, в каком он состоянии? Или, например, в наличии есть только ПНД, где человек уже лежал и никакой положительной динамики не увидел? Инна: Давали таблетки какието. Потом как овощь и памяти нет. Тупо снотворное лошалинная доза. Дистанционное образование — это сейчас более или менее отлаженная технология. Очному оно все еще уступает по качеству, но во всяком случае оно есть и как-то работает. А вот дистанционной психиатрической помощи в государственной системе здравоохранения пока не предусмотрено. С дистанционной психологической помощью ситуация ненамного лучше. И в некоторых случаях понятно, что посылать человека некуда, и либо он получает хотя бы какую-то помощь прямо здесь, в чатах, либо не получает никакой и нигде. Эксперименты Дальше начинается методологическая terra incognita — отработанных способов профилактики суицидального поведения на базе чатов пока еще не существует. Да и вообще методология работы в чатах как таковая развита очень слабо. Например, есть система подготовки консультантов чата доверия от проекта «Твоя Территория», но это во многом адаптация телефоного консультирования к текстовому формату. Если нужно поговорить с отдельно взятым подростком, наработки коллег очень помогают. Но в условиях нехватки волонтеров нужно было идти дальше и работать на уровне сообщества, чтобы ребята в экстренном случае могли чем-то помочь друг другу. Группа поддержки была очень естественным решением. Практика формирования групп взаимопомощи из взрослых людей с аффективными расстройствами уже какое-то время существует — этой темой занимаются в ассоциации «Партнерство равных». Ведущий таких групп — не психолог хотя он может иметь психологическое образование , а такой же человек с диагнозом, как все остальные. Все члены группы, включая ведущего, на равных, и если ты говоришь о каких-то своих проблемах, тебя хорошо понимают, потому что у других членов группы проблемы в целом примерно такие же. Опыт «Партнерства равных» невозможно было перенести на наш формат напрямую, поскольку они никогда не делали подростковых групп, но многие их наработки оказались очень полезны. Алена и Настя, спасибо за тренинг ведущих, это было здорово! Набор правил у нас по итогу получился несколько другой. Например, на нашей группе поддержки можно ругаться матом, но нельзя нарочно обижать друг друга. Наша группа не выровнена по диагнозу: в одной куче сидят ребята с депрессиями, с пограничным расстройством, с БАР, с шизофренией. Объединяющим фактором является не конкретный диагноз, а чувство одиночества и периодически возникающие мысли о смерти. Что дает формат группы поддержки? Во-первых, в таком формате можно заниматься систематической работой по развитию коммуникативных навыков. На раннем этапе работы группы ведущий, по сути, занимается примерно тем же, чем воспитатель в детском саду: разруливает конфликты, помогает понять, где возникло недопонимание, демонстрирует образцы конструктивной коммуникации. Таня: Лан все. Досвидание Марат: Что случилось у тебя мы что обидели тебя да? Это тяжелая для нее тема. Марат: Блин жаль конешно что ты уходишь!!! Блин безтакный я человек. Таня: Я сама начала. Коммуникативные навыки — это та вещь, которую человек может забрать с собой. Они хорошо переносятся из одной ситуации общения в другую. Применительно к китовому сообществу, например, оказалось, что ребята, которые сидели на группе поддержки, потом продолжают общаться на том же уровне и в открытых тематических чатах. Причем не только между собой, а и с другими людьми, которые там сидят. То есть через группу поддержки фактически можно влиять на культуру общения в целом по сообществу. Еще одна важная функция группы поддержки — это построение социальной сети. Для многих ребят группа поддержки становится первым опытом того, что у них есть собственная компания. В «ките», как мы помним, аккумулируются те, кого травят в школе и у кого нет друзей в реальной жизни. Когда друзья появляются на группе поддержки, это по крайней мере отчасти решает основную проблему — ощущение космического одиночества и что ты на самом деле никому в этом мире не нужен и не интересен. И здесь сразу несколько полезных следствий. Во-первых, человек, который сидит на группе поддержки, не так зависим от волонтера — у него есть еще варианты, куда можно пойти поговорить о своих проблемах. Во-вторых, если человек начинает всерьез планировать суицид, то независимо от того, с кем он об этом поговорил, информация по хорошо налаженному сарафанному радио очень быстро дойдет до волонтеров, и ситуация будет под контролем. В-третьих, если где-то на открытой площадке человек подвергается атаке троллей, ему больше не нужно справляться с этим одному — он может позвать друзей, или они сами набегут его защищать. Это очень ценный опыт для тех, кто в реальной жизни является жертвой травли. За счет чего работает группа поддержки? Прежде всего за счет того, что у подростков ведущая деятельность — это межличностное общение, и их не нужно специально уговаривать общаться между собой, они это делают естественным образом. И отношения, которые между ними при этом формируются, это настоящие дружеские отношения, а не искусственно сконструированные, как между психологом и его клиентом. Поддержка сверстника может быть неумелой, неловкой, но что важно — она абсолютно искренняя. Для людей с депрессивным складом личности в целом характерно, что о других они беспокоятся больше, чем о себе. Если мы формируем группу из депрессивных людей, то естественно, что в кризисное состояние они будут входить не все одновременно, а по очереди. Соответственно, в тот момент, когда одного участника накрыло, другие участники, которые в этот момент чувствуют себя лучше и у них есть ресурс на поддержку, начинают его утешать и отговаривать от неразумных действий. В следующий раз роли могут распределиться иначе, и в поддержке будет нуждаться тот, кто сейчас был утешителем, а тот, кого утешали, сам станет для другого точкой опоры. Здесь мы отходим от представления о том, что есть условные «больные», которые нуждаются в помощи, и условные «сиделки», которые о них заботятся. Мы понимаем, что у каждого человека есть моменты, когда ему тяжело, и есть, с другой стороны, моменты, когда он в тонусе и может сам кого-то поддержать. Группа задействует тот ресурс поддержки, который уже есть внутри сообщества, даже если оно суицидальной тематики. Это было очень круто, но я чувствовала, что мы можем больше. Где-то еще в самом начале работы группы поддержки я попыталась хотя бы частично реализовать там Penn Prevention Program — это программа профилактики суицидального и аутодеструктивного поведения, которая используется в американских школах и американской армии. На русском языке адаптированный для семейного использования вариант этой программы публиковался под заголовком «Ребенок-оптимист». По содержанию PPP — это по сути вся та же самая когнитивно-поведенческая терапия. PPP у нас не зашла. Во-первых, мы уткнулись в то, что некоторые вещи нужно было объяснять, а ребятам было тяжко слушать аудиосообщения длиннее тридцати секунд. Это было ожидаемо: в депрессивных состояниях вообще все тяжело, и удерживать внимание — тоже. Во-вторых, оказалось, что для значительной части группы когнитивная модель недоступна интеллектуально. И это тоже было предсказуемо, с учетом, что в «ките» скапливаются дети с трудностями обучения в школе. В-третьих, программа предполагала выполнение хотя бы каких-то домашних заданий, а делать задания не было ни сил, ни желания и сама формулировка задачи часто оказывалась непонятной. Возможно, в условиях классной комнаты все то же самое сработало бы несколько лучше, но для чата это оказался нерабочий вариант. Нельзя сказать, чтобы этот опыт был вообще бесполезным — после попыток взять штурмом PPP мы стали больше разговаривать про чувства и отношения, — но нужно было искать какие-то другие подходы. Напрашивалась мысль, что если дети пришли в «кита» играть, значит с ними можно во что-нибудь играть. Это, в общем-то, не новая идея. Одним из первых средств борьбы с суицидальными играми было создание профилактических игр, выстроенных по той же схеме, но с другими заданиями — вызывающими не желание умереть, а желание жить. В Бразилии придумали «Розового кита», например. Но это оказался не очень удачный формат. Классический «Синий кит» и его аналоги опираются на естественные психологические потребности — возрастную потребность в риске и потребность выражать свои негативные переживания. Вдобавок «Розовый кит» со своим утрированным позитивом не учитывал суровых реалий жизни игроков, в контексте которых предложение «полежать в ванне с пеной» зачастую звучит как издевательство. Я предположила, что мы могли бы поиграть в словесные ролевые игры и таким образом развивать навыки кооперации, мышление и позитивное самовосприятие. Ну и актуальные переживания отыграть заодно. Это тоже не сработало — оказалось, что отыгрывать воображаемую ситуацию способны буквально единицы, а для остальных это неподъемная задача. До приключения как такового мы даже не дошли — запоролись на симуляторе таверны. Я сделала вывод, что сильно переоценила уровень развития игровой деятельности в целом по сообществу, и опустила планку. Мы попробовали поиграть в простые словесные игры. Выяснилось, что поиграть в ассоциации китовые подростки в принципе могут и даже с некоторым удовольствием, а вот игра в города уже оказывается недоступной — не хватает эрудиции. Если собирается компания, то ребята успешно самоорганизовываются на Мафию, но только при помощи бота. Кроме Мафии, по собственной инициативе они еще играли в «правда или действие», но путались в правилах и быстро уставали. Итак, элементы КПТ не зашли, игры — тоже. Я решила проверить, не получится ли внезапно плюс из двух минусов и запустила для желающих пилотную группу на основе поведенческого тренинга DBT диалектической поведенческой терапии. DBT изначально была создана для работы с пациентами, имеющими пограничное расстройство личности, суицидальную и парасуицидальную симптоматику. Соответственно, ее методы должны были подходить нам больше, чем классическая когнитивно-поведенческая терапия. Согласно канону, за выполненные задания участникам поведенческого тренинга полагается выдавать наклейки.
Серия суицидов в Липецкой области: «Синий кит» вернулся
| «Синий кит», или Игра со смертью | 17 июля в Засвияжском районе случилось ЧП — погиб ребёнок. |
| «Виноваты не синие киты, а синие родители»: «Редакция» выпустила репортаж о группах смерти | Профессор Нечипуренко: Интернет и социальные сети меняют психику наших детей Доктор философских наук Виктор Нечипуренко, специалист по социологии молодежи и социологии Интернета, считает, что даже само название игры «Синий кит» выбрано совсем не случайно. |
| Детские суициды в России: почему гибнут подростки? - 12 февраля 2021 - 29.ру | Он организатор группы «Синий кит» и других в сети «ВКонтакте», в которых подростков склоняли к суициду. |
| Группа смерти «Синий кит» — часть гибридной войны против России — эксперт — Новости Хабаровска | Синий кит: игра, способная убить подростка, распространяется в России. |
ВНИМАНИЕ! Дети в опасности! Игра "Синий кит"
Когда я спала а спала я, в основном, днем, потому что ночью смотрела фильмы ужасов и ждала очередное задание , она зашла в мою переписку с куратором и написала ему: «Это родители Лизы. Мы написали заявление в Следственный комитет о том, что ты пытаешься довести нашу дочь до самоубийства». И что вы думаете? Мой куратор начал буквально умолять: «Я пошутил! Пожалуйста, заберите заявление! Это же просто игра. Мне всего лишь четырнадцать лет.
Родители меня прибьют, если узнают, что на меня завели дело». Сначала я обиделась, что мама залезла в мою переписку, но потом, увидев, как она плачет, как боится за меня, поняла, что я чуть не совершила чудовищную ошибку. Мы долго с ней разговаривали, обнимались, вспоминали мое детство. Теперь мы значительно ближе друг к другу, чем раньше. Если ребенок влип Конечно, универсального рецепта по спасению юного поколения от «групп смерти» не существует. Все дети разные, поэтому папам и мамам нужно крепко подумать, какие шаги предпринять, если их ребенок влип.
И все же попробуем сформулировать несколько общих рекомендаций. Попробуйте вывести ребенка на откровенный разговор. Если диалога не получилось, не стесняйтесь подключить специалиста — например, школьного психолога. Будьте готовы к тому, что и вам придется поработать над собой, пересмотреть свою модель поведения в общении с ребенком. Обычно взаимодействие психолога, родителей и ребенка дает положительные результаты. Ольга Васильевна может подтвердить это примерами из собственной практики — благодаря ее заботам живут и здравствуют двое копейских детей, когда-то всерьез помышлявших наложить на себя руки.
Не справляется психолог — обращайтесь к психиатру. В некоторых случаях от тяги к суициду и депрессивного состояния человека может избавить кратковременная медикаментозная коррекция. Да, и еще: не кричите на ребенка и не грозитесь перерезать интернет-кабель — это только усугубит его депрессивное состояние. Регулируйте режим сна ребенка Ночью все домочадцы должны спать. Отключайте на ночь интернет или меняйте перед сном пароль на вайфай-роутере. Постарайтесь убедить детей в необходимости отдавать вам на ночь смартфон «на хранение».
А еще лучше возьмите на пару недель отпуск и постарайтесь увезти ребенка в путешествие. Смена обстановки и активный отдых помогут ему с радостью взглянуть на мир. Объясните, что ребенку ничего не угрожает, если он выйдет из «игры» Как правило, подростки, начавшие выполнять задания в «Синем ките», подвергаются постоянному запугиванию: мол, если попытаешься выйти из игры, мы вычислим твой адрес по IP говоря простым языком, по уникальному адресу компьютера , приедем и убьем твоих родных. Название улицы, номер дома и квартиры вычислить невозможно. Да и кто бы мог приехать? Дети — такие, как Ева Рейх, возомнившие себя властителями мира?
Постарайтесь донести эту мысль до ребенка, если он, не приведи господь, решил «стать китом». Что могут сделать родители, чтобы уберечь детей от групп смерти? Цифры По данным Всемирной организации здравоохранения, Россия является лидером среди европейских стран по количеству суицидов. В прошедшем году на территории нашей страны зарегистрировано 720 завершенных случаев суицидов. В Челябинской области официальной статистики по завершенным суицидам нет, сообщает газета «Аргументы и факты». Как нетрудно догадаться, заданий всего пятьдесят.
Таким образом, чаще всего от вступления в игру до самоубийства проходит пятьдесят дней. Важно: сейчас администрация «Вконтакте» блокирует данные сочетания, однако подростки обходят запрет, записывая их на смеси латиницы, кириллицы и цифр. Например, место буквы «о» пишут цифру «0», вместо буквы «ч» — цифру «4». Безопасная территория В социальной сети «В Контакте» действует сообщество «Твоя территория», деятельность которого направлена на помощь детям и подросткам, склонным к депрессии и суицидальным мыслям. С юными интернет-пользователями в анонимном режиме общаются квалифицированные психологи, которые помогают снять психологическое напряжение, объясняют, как справиться с плохим настроением и жизненными неурядицами, консультируют, как противостоять интернет-троллям, как сказать «нет», как справиться с обидой на ровесников и взрослых. Кстати говоря, на страницу группы «Твоя территория» теперь автоматически выходят пользователи, которые пытались зайти в сообщества суицидальной тематики, заблокированные администрацией социальной сети.
Адрес: vk. Может быть, они помогут родителям взять нужную интонацию и подобрать ключик к своему «трудному» ребенку. Артем Астафьев: «Привет. Как у тебя дела? Я знаю, что ты не просто так опубликовал запись о том, что хочешь играть. Напиши мне в личку, хоть мы и незнакомы, если тебе скучно, одиноко, тебя что-то тревожит и никто не понимает.
Даже можешь написать просто так, без повода. Я буду рад с тобой поговорить, я смогу помочь тебе и поддержать.
Ведущий таких групп — не психолог хотя он может иметь психологическое образование , а такой же человек с диагнозом, как все остальные. Все члены группы, включая ведущего, на равных, и если ты говоришь о каких-то своих проблемах, тебя хорошо понимают, потому что у других членов группы проблемы в целом примерно такие же.
Опыт «Партнерства равных» невозможно было перенести на наш формат напрямую, поскольку они никогда не делали подростковых групп, но многие их наработки оказались очень полезны. Алена и Настя, спасибо за тренинг ведущих, это было здорово! Набор правил у нас по итогу получился несколько другой. Например, на нашей группе поддержки можно ругаться матом, но нельзя нарочно обижать друг друга.
Наша группа не выровнена по диагнозу: в одной куче сидят ребята с депрессиями, с пограничным расстройством, с БАР, с шизофренией. Объединяющим фактором является не конкретный диагноз, а чувство одиночества и периодически возникающие мысли о смерти. Что дает формат группы поддержки? Во-первых, в таком формате можно заниматься систематической работой по развитию коммуникативных навыков.
На раннем этапе работы группы ведущий, по сути, занимается примерно тем же, чем воспитатель в детском саду: разруливает конфликты, помогает понять, где возникло недопонимание, демонстрирует образцы конструктивной коммуникации. Таня: Лан все. Досвидание Марат: Что случилось у тебя мы что обидели тебя да? Это тяжелая для нее тема.
Марат: Блин жаль конешно что ты уходишь!!! Блин безтакный я человек. Таня: Я сама начала. Коммуникативные навыки — это та вещь, которую человек может забрать с собой.
Они хорошо переносятся из одной ситуации общения в другую. Применительно к китовому сообществу, например, оказалось, что ребята, которые сидели на группе поддержки, потом продолжают общаться на том же уровне и в открытых тематических чатах. Причем не только между собой, а и с другими людьми, которые там сидят. То есть через группу поддержки фактически можно влиять на культуру общения в целом по сообществу.
Еще одна важная функция группы поддержки — это построение социальной сети. Для многих ребят группа поддержки становится первым опытом того, что у них есть собственная компания. В «ките», как мы помним, аккумулируются те, кого травят в школе и у кого нет друзей в реальной жизни. Когда друзья появляются на группе поддержки, это по крайней мере отчасти решает основную проблему — ощущение космического одиночества и что ты на самом деле никому в этом мире не нужен и не интересен.
И здесь сразу несколько полезных следствий. Во-первых, человек, который сидит на группе поддержки, не так зависим от волонтера — у него есть еще варианты, куда можно пойти поговорить о своих проблемах. Во-вторых, если человек начинает всерьез планировать суицид, то независимо от того, с кем он об этом поговорил, информация по хорошо налаженному сарафанному радио очень быстро дойдет до волонтеров, и ситуация будет под контролем. В-третьих, если где-то на открытой площадке человек подвергается атаке троллей, ему больше не нужно справляться с этим одному — он может позвать друзей, или они сами набегут его защищать.
Это очень ценный опыт для тех, кто в реальной жизни является жертвой травли. За счет чего работает группа поддержки? Прежде всего за счет того, что у подростков ведущая деятельность — это межличностное общение, и их не нужно специально уговаривать общаться между собой, они это делают естественным образом. И отношения, которые между ними при этом формируются, это настоящие дружеские отношения, а не искусственно сконструированные, как между психологом и его клиентом.
Поддержка сверстника может быть неумелой, неловкой, но что важно — она абсолютно искренняя. Для людей с депрессивным складом личности в целом характерно, что о других они беспокоятся больше, чем о себе. Если мы формируем группу из депрессивных людей, то естественно, что в кризисное состояние они будут входить не все одновременно, а по очереди. Соответственно, в тот момент, когда одного участника накрыло, другие участники, которые в этот момент чувствуют себя лучше и у них есть ресурс на поддержку, начинают его утешать и отговаривать от неразумных действий.
В следующий раз роли могут распределиться иначе, и в поддержке будет нуждаться тот, кто сейчас был утешителем, а тот, кого утешали, сам станет для другого точкой опоры. Здесь мы отходим от представления о том, что есть условные «больные», которые нуждаются в помощи, и условные «сиделки», которые о них заботятся. Мы понимаем, что у каждого человека есть моменты, когда ему тяжело, и есть, с другой стороны, моменты, когда он в тонусе и может сам кого-то поддержать. Группа задействует тот ресурс поддержки, который уже есть внутри сообщества, даже если оно суицидальной тематики.
Это было очень круто, но я чувствовала, что мы можем больше. Где-то еще в самом начале работы группы поддержки я попыталась хотя бы частично реализовать там Penn Prevention Program — это программа профилактики суицидального и аутодеструктивного поведения, которая используется в американских школах и американской армии. На русском языке адаптированный для семейного использования вариант этой программы публиковался под заголовком «Ребенок-оптимист». По содержанию PPP — это по сути вся та же самая когнитивно-поведенческая терапия.
PPP у нас не зашла. Во-первых, мы уткнулись в то, что некоторые вещи нужно было объяснять, а ребятам было тяжко слушать аудиосообщения длиннее тридцати секунд. Это было ожидаемо: в депрессивных состояниях вообще все тяжело, и удерживать внимание — тоже. Во-вторых, оказалось, что для значительной части группы когнитивная модель недоступна интеллектуально.
И это тоже было предсказуемо, с учетом, что в «ките» скапливаются дети с трудностями обучения в школе. В-третьих, программа предполагала выполнение хотя бы каких-то домашних заданий, а делать задания не было ни сил, ни желания и сама формулировка задачи часто оказывалась непонятной. Возможно, в условиях классной комнаты все то же самое сработало бы несколько лучше, но для чата это оказался нерабочий вариант. Нельзя сказать, чтобы этот опыт был вообще бесполезным — после попыток взять штурмом PPP мы стали больше разговаривать про чувства и отношения, — но нужно было искать какие-то другие подходы.
Напрашивалась мысль, что если дети пришли в «кита» играть, значит с ними можно во что-нибудь играть. Это, в общем-то, не новая идея. Одним из первых средств борьбы с суицидальными играми было создание профилактических игр, выстроенных по той же схеме, но с другими заданиями — вызывающими не желание умереть, а желание жить. В Бразилии придумали «Розового кита», например.
Но это оказался не очень удачный формат. Классический «Синий кит» и его аналоги опираются на естественные психологические потребности — возрастную потребность в риске и потребность выражать свои негативные переживания. Вдобавок «Розовый кит» со своим утрированным позитивом не учитывал суровых реалий жизни игроков, в контексте которых предложение «полежать в ванне с пеной» зачастую звучит как издевательство. Я предположила, что мы могли бы поиграть в словесные ролевые игры и таким образом развивать навыки кооперации, мышление и позитивное самовосприятие.
Ну и актуальные переживания отыграть заодно. Это тоже не сработало — оказалось, что отыгрывать воображаемую ситуацию способны буквально единицы, а для остальных это неподъемная задача. До приключения как такового мы даже не дошли — запоролись на симуляторе таверны. Я сделала вывод, что сильно переоценила уровень развития игровой деятельности в целом по сообществу, и опустила планку.
Мы попробовали поиграть в простые словесные игры. Выяснилось, что поиграть в ассоциации китовые подростки в принципе могут и даже с некоторым удовольствием, а вот игра в города уже оказывается недоступной — не хватает эрудиции. Если собирается компания, то ребята успешно самоорганизовываются на Мафию, но только при помощи бота. Кроме Мафии, по собственной инициативе они еще играли в «правда или действие», но путались в правилах и быстро уставали.
Итак, элементы КПТ не зашли, игры — тоже. Я решила проверить, не получится ли внезапно плюс из двух минусов и запустила для желающих пилотную группу на основе поведенческого тренинга DBT диалектической поведенческой терапии. DBT изначально была создана для работы с пациентами, имеющими пограничное расстройство личности, суицидальную и парасуицидальную симптоматику. Соответственно, ее методы должны были подходить нам больше, чем классическая когнитивно-поведенческая терапия.
Согласно канону, за выполненные задания участникам поведенческого тренинга полагается выдавать наклейки. Поскольку в условиях чата подкрепление наклейками не имеет никакого смысла там наклейки выполняют роль мимики и пантомимики, а не поощрений , я решила вознаграждать игроков очками опыта и волшебными предметами. В самом начале программы мы создали игровых персонажей, и в дальнейшем все поощения прилетали в профиль персонажа. Спасибо, Мит!
Вознаграждения полагались за сделанные домашние задания, за героические достижения в области саморегуляции хотела порезаться, но перетерпела и резаться не стала и за подвиги в реальной жизни — например, собраться с духом и дойти до психиатра. Марта: Мне можно прям кубок давать! Сколько я решалась на это! Марта: Блин та я ж пошутила!
Зато выяснилось, что хотя отыгрывать персонажа тяжело, создавать свое сказочное альтер-эго ребятам нравится. И совершенно неожиданно самой популярной игровой механикой оказался отъем очков здоровья за резьбу по телу и прочие вредительские акции. Натурально, игроки приходили и отчитывались: «Я порезался, сними с меня сердечко! Это оказался очень удобный способ если не контролировать, то по крайней мере отслеживать нежелательные формы эмоциональной регуляции.
С одной стороны, у игрока есть наглядный показатель того, что он делает что-то не то в виде убывающего здоровья в профиле персонажа. С другой стороны, его при этом никто не осуждает и не ругает. Просто сердечек становится на одно меньше. Поскольку стало понятно, что писать о себе по крайней мере интересно, дальше я предложила ребятам писать сочинения о своей жизни.
Рассказывать о своем тяжелом опыте — одно из основных средств восстановления после психической травмы, и у участников, кроме того, появлялась возможность ближе познакомиться друг с другом. Мы попробовали сделать маленький социальный проект, где игроки рассказывали, как на самом деле они дошли до «кита». Без лиц, без реальных имен, просто рассказы о жизни и ладошки с котятами. У многих суицидальных игр есть тотемное животное — кит, сова, голубь… У нашего проекта тотемным животным был котик.
Тут тоже обнаружился ряд подводных камней. Во-первых, для значительной части сообщества написать связный текст даже о самом себе — очень тяжелая задача. Во-вторых, игроки дружно объявили, что не умеют рисовать, и изобразить котика соглашались только после долгих уговоров. В-третьих, включилась паранойя, и народ начал волноваться, что целью сбора информации является отправка всех участников проекта в стационар.
Короче говоря, это тоже оказался не наш формат, но некоторое количество очень показательных материалов мы таким образом собрали. Вот тут можно посмотреть. Например, из рассказов становится понятно, что японские мультики тут примерно вообще ни при чем, и бороться надо с какими-то другими вещами. Например, с домашним насилием, с нехваткой культуры доверительного общения внутри семьи и с недоступностью профессиональной помощи в небольших населенных пунктах.
Профилактика Журналисты очень любят задавать вопрос: «А что делать родителям, чтобы их ребенок не оказался в таких группах? Телефон, может, проверять? Если человек хочет умереть, то это желание он не приобретает в тематической группе, он уже с ним туда приходит. Поэтому вопрос надо формулировать иначе: что делать родителям, чтобы ребенок не чувствовал себя одиноко, и у него не возникало желания уйти из жизни.
Ответ на этот вопрос очень простой и скучный. С детьми надо общаться. Причем не в тот момент, когда уже проблемы переходного возраста, а с самого начала, когда ребенок еще маленький. Потому что характерные проблемы группы риска — это дефициты еще дошкольного этапа развития.
Неумение общаться — это дефицит коммуникативных навыков, который образуется, когда маленький ребенок, пытаясь пообщаться с родителем, вместо внимания раз за разом получает в руки планшет или телефон. Самоповреждения — это дефицит эмоциональной регуляции, который накапливается, когда ребенок вместо слов утешения слышит «не хнычь», «разнюнился тут», «ну-ка успокойся немедленно». Важно разговаривать с детьми об их переживаниях и верить, что эти переживания серьезны и значимы, даже если по меркам взрослой жизни речь идет о ерундовой проблеме. Если мы уважительно слушаем о маленьких детских бедах, то когда беды вырастут и станут большими и страшными, нам с большей вероятностью о них расскажут, веря, что мы не отмахнемся.
Важно быть в курсе, с кем дружит ребенок и как складываются отношения с друзьями. Еще лучше, если с этими друзьями получится поддерживать контакт. Бывает, что человек не скажет о чем-то родителям, а друзьям скажет; если возникнет кризисная ситуация, у них будет возможность поднять тревогу. Важно вовремя обращаться к специалистам, если у ребенка наблюдаются признаки психического расстройства.
Если человек теряет интерес к прежним увлечениям, у него резко упала успеваемость в школе, он стал меньше общаться с друзьями, потерял аппетит и не спит по ночам, это повод обратиться к психиатру, потому что так выглядит депрессия и от нее нужно лечить. Если человек режет руки, истерит на ровном месте и злоупотребляет алкоголем, это тоже повод обратиться к психиатру — весьма вероятно, что у человека пограничное расстройство, и он не может справиться со своими экстремальными эмоциями самостоятельно. Если ребенок рассказывает о том, что его изнасиловали, худшее, что можно сделать, это запретить ему об этом говорить. Такие травмы не проходят сами по себе, и если человек вынужден молчать о том, что пережил, то это разрушает его изнутри и в конечном итоге может подтолкнуть к суициду.
Если человек пережил насилие, ему нужен не совет «попытаться об этом забыть», а поддержка близких и помощь психотерапевта. Проверять телефон — это, в общем случае, так себе идея. Мало кому нравится, когда супруг или партнер проверяет личную переписку, и детям тоже некомфортно, когда их переписку проверяют родители. Это очень грубое вторжение в личное пространство, и доверительным отношениям это совершенно не способствует.
Но можно и нужно рассказывать детям про риски, связанные с общением в сети. Для педагогов по этой теме есть отличная методичка «Мы в ответе за цифровой мир». К сожалению, значительная часть ребят, которые в итоге оказываются в тематических сообществах, растет в семьях, где вопросом профилактики не задаются. И вообще не очень сильно интересуются, в каком состоянии ребенок и что происходит в его жизни.
Это значит, что по-хорошему профилактические программы должны быть в образовательных учреждениях. Например, занятия по Penn Prevention Program, поставленные в сетку расписания, уменьшают вероятность развития депрессивных расстройств у школьников примерно вдвое. Еще одна задача на вырост — это обеспечение подросткам возможности обратиться за помощью самостоятельно, без участия родителей. Если человек уже сам понял, что ему нужна помощь специалиста, нежелание родителей заниматься этим вопросом не должно становиться барьером.
Точно так же не должно становиться барьером к получению помощи то, что человек находится в небольшом населенном пункте со слаборазвитой инфраструктурой. А пока эффективная система профилактики не выстроена, самым главным защитным фактором остается наше бережное и внимательное отношение друг к другу. Будьте здоровы!
Например, просыпался в 4:20 утра, чтобы посмотреть страшные ролики в интернете, причинял себе физическую боль и увечья, общался по Skype с «куратором» и в конце концов получал от него дату с указанием времени и места собственной смерти. Те, кто проходил зловещую игру до конца, отправлялись на тот свет. Количество социальных сетей с разрушающим психику контентом стало увеличиваться. Смертельная игра со старыми правилами продолжилась, пришли новые «кураторы». Вместо «Синего кита» стали появляться хештеги тихийлес и сованикогданеспит. В Роскомнадзоре отметили , что в 2017 году в ведомство поступило 36 тыс.
При этом заблокировать с 2017 года до первой половины 2019-го удалось около 31 тысячи страниц с призывами к самоубийству. В 2020 году было заблокировано 25 тыс. За первую половину 2021 года в ведомстве зафиксировали двукратный рост публикаций с призывами к суициду или описанием его способов, по сравнению с тем же периодом 2020 года. У людей появилось больше времени на интернет. В последнее время хештеги «Синего кита» заполонили и TikTok. Там даже был запущен флешмоб, который сильно обеспокоил родителей несовершеннолетних.
С конца февраля неизвестные начали распространять видеоролики: как спрыгнуть с крыши, проскочить через ограждения, перебежать по железнодорожным путям. Но если пять-шесть лет назад многие родители не понимали, что происходит, и не знали, как с этим бороться, то сейчас, заметив свое чадо за просмотром сомнительных роликов, начали обращаться во все инстанции. Отозвались и чиновники, и политики, и Следственный комитет. Реакция Роскомнадзора тоже не заставила себя долго ждать: в ведомстве добились удаления опасных для жизни хештегов. Кроме того, с 1 февраля уже вступило в силу требование , согласно которому социальные сети должны самостоятельно выявлять и блокировать запрещенный контент. А ведь соцсети периодически взрываются опасными для подростков флешмобами.
Например какое-то время назад дети должны были есть стиральный порошок на камеру. Суть заключалась в том, чтобы сделать это как можно более креативно. Еще одним странным развлечением стала игра под названием «Собачий кайф», по-другому «игры с асфиксией». В ней подростки по очереди перекрывают друг другу доступ к кислороду, чтобы спровоцировать предобморочное состояние в надежде на ощущение эйфории от приведения в чувство. Дементоры Одним из первых, кто создал в Сети тематическую группу F57 с суицидальным подтекстом, стал 20-летний Филипп Будейкин из Солнечногорска. Он же — «куратор» Филипп Лис в социальных сетях.
Он стал фигурантом громкого дела о закрытых группах, из-за деятельности которых погибли 15 человек. Филипп Будейкин слева. По его словам, таким образом он лишь избавлял общество от «биомусора». На допросе он рассказал следователям, что причиной его манипуляций над неокрепшими умами стали собственные детские травмы. Мотив мести у таких людей-«кураторов» определенно присутствует. Скорее всего, они не из самых благополучных семей.
Нужно понимать, что там, скорее всего, комплексная проблема. Это могут быть и органические заболевания психиатрического характера и деформация личности. Анастасия ЛысаковаПсихолог, кандидат психологических наук В 2017 году «кукловоду» дали 3,4 года колонии-поселения. Решение суда выносилось за закрытыми дверями. Через два года он вышел на свободу. Чем он сейчас занимается неизвестно.
По крайней мере в интернете бывший заключенный больше не светится.
Иногда источником ложной информации бывают СМИ. Например, 3 апреля ряд изданий вслед за Life.
МВД впоследствии опровергло эту информацию. Некоторые пользователи интернета видят в распространении подобных слухов, как и в самой игре «синий кит», элементы технологий социальной манипуляции. Это банальная отработка технологий социальных манипуляций», — считает воронежская общественница Анна Левченко.
Другие авторы ищут связь между зловещими «группами смерти» и не менее зловещим «глубоким интернетом». Связь на уровне символов и ассоциаций действительно прослеживается. Некоторые «аксессуары», присущие подростковой «моде на деструктив», имеют отношение к нетсталкерской культуре.
Нетсталкинг — поиск скрытой информации в интернете, как правило, бескорыстный, исключительно в целях познания. Согласно мистической «традиции» нетсталкинга, «тихий дом» — это нижняя точка «глубокого интернета»: попавший туда человек познает «истину» и исчезает. Есть ли люди, достигшие этого философского дна, история и обычный интернет умалчивают.
Существуют в этой культуре и представления о неких «смертельных видео», посмотрев которые человек непременно кончает жизнь самоубийством. Просмотр психоделических роликов является одним из способов времяпровождения участников «групп смерти». По мнению Максима Эмма и Павла Коростелева, на самом деле проблема суицидальных игр к «глубокому интернету» не имеет отношения.
Запрещать-то нечего Что власти могли бы запретить, чтобы положить конец пугающему родителей распространению «суицидального» контента в соцсетях? Например, в ответ на жалобы пользователей можно закрывать такие группы насколько быстро — это зависит от политики сервиса и человеческого фактора ». Сеть — это среда быстрого распространения информации и средство коммуникаций.
В использовании интернета самый главный плюс — в доступе к практически любым источникам информации. Но есть и минусы — интернет-ресурсы поощряют стремление пользователей, в том числе детей, к публикации собственной персональной информации, которая затем может использоваться мошенниками, ворами, для шантажа, для совершения каких-либо действий». Индивидуальные меры безопасности Павел Коростелев перечислил меры безопасности, которыми не следует пренебрегать пользователем соцсетей: «Это тот случай, когда защита личной информации может приравниваться к защите реальной личности.
Важно в первую очередь научиться правильно, безопасно обращаться со своими данными. Каждая семья должна выбирать эффективный, но в то же время комфортный формат взаимодействия в таком вопросе, как контроль за поведением ребенка в cети. Есть набор технических средств, который может помочь избежать многих проблем.
Умри или беги: "Синий кит" продолжает охоту на детей
За последующие месяцы страшные истории о «Синем ките», «Тихом доме» и других сообществах, якобы доводящих подростков до самоубийства, продолжали активно обсуждаться в Сети. Одного из кураторов, рассылавших участникам этих групп задания, осудили на 3,5 года. Как на самом деле был устроен «Синий кит», в чём состояли задания и что грозило за их невыполнение? Эти и другие вопросы корреспондент MSK1. RU задала Дарье К. Расскажи о себе в то время.
В Сети вирусились паблики «Найти выход», «Типичная анорексичка» и еще эта песня: «А вы не знаете, почему живот болит? Там же сдохли все бабочки до одной». Я училась в школе, была типичным грустным подростком. Отец — алкоголик, они с мамой тогда уже развелись, это был для нас всех тяжелый развод. Я не знала, кто я, чего хочу в жизни, и эту экзистенциальную дыру, возможно, я и пыталась заполнить, сидя в интернете.
Я часто заходила полюбоваться «эстетикой отвратительного» в соответствующие паблики. Это меня и привело к «Киту». Был шанс просто наткнуться случайно? Видеозаписи самоубийств, эстетичные фото порезанных рук. Меня это завораживало, будоражило, казалось чем-то невероятным — пугающим и притягательным.
По сути, их контент мало чем отличался — туда тоже заливали фото и видео суицидов. В постах были хештеги: «f57», «тихий дом», «синий кит», «море китов», «я в игре». Я переходила по этим хештегам, находила людей, у которых на странице были странные символы, через них находила каких-то других людей, и в конце концов — те самые как их окрестили уже позже «группы смерти».
Темой данной статьи является игра Синий Кит. Что это такое и в чем суть смертельного увлечения вы узнаете во всех подробностях прямо сейчас. Прежде всего, хотим обратить внимание на тот факт, что в последнее время в социальных сетях стали замечать хэштеги, имеющие прямую связь с суицидальными отклонениями. Введение в историю игры Синий Кит Безусловно, в последнее время большинство наших граждан уже наслышаны про группы смерти в Контакте. Игра Синий Кит имеет вполне четкие суицидальные мотивы и по-другому называется Тихий Дом.
Серьезность этому делу придает не только массовость, но и поразительная тонкость работающей схемы. Некоторые граждане считают, что речь идет о массовой истерии. Однако, согласно статистике, за 2016 год около 720 детей стали роковыми жертвами суицидных идей. Статистика неумолима, и этот факт заставляет с предельным вниманием отнестись к чудовищному явлению этой так называемой игры. Что такое Синий Кит Теперь давайте разберемся, что же такое Синий Кит, и почему на эту тему в последнее время мы слышим столько новостей. Как правило, это Вконтакте. Суть проста, равно как и ее ужасающие последствия. Человек пишет какой-то призыв, добавляя к нему соответствующий хэштег.
Затем координаторы игры Синий Кит отыскивают по тегам потенциальных участников и предлагают начать играть. Первое задание чрезвычайно легкое и действительно создает иллюзию игры: необходимо нарисовать на руке какое-нибудь подобие кита. Затем жертве предлагают выполнять различные задания, которых всего 50. Последнее требование невероятно жестокое и циничное: от ребенка требуется совершить самоубийство. Вполне возможно, что читатель может возразить, дескать, зачем писать в таких подробностях особенности игры Синий Кит, ведь это может прочесть подросток и захотеть попробовать. Но едва ли ребенку захочется читать столько текста — это раз, а во-вторых, данная статья предназначена для родителей и всех заинтересованных лиц, которые, зная детали чудовищной игры со смертью, смогут во время определить признаки «Синего кита» и оказать необходимую психологическую помощь. Правила игры Синий Кит Итак, потенциальная жертва как правило, это подросток, переживающий трудные времена , пишет в социальной сети запись, сопровождая ее хэштегом «Синий кит», «Тихий дом», «Разбуди меня в 4:20» и т.
И стало жалко его По ее словам, западают в основном малолетки.
Попасть в такую игру, по ее словам, проще некуда. Пишешь что-то на стене и ждешь куратора. Утром приходит задание. Слушать грустную музыку. Потом что-то проделать с ножом. И все фотографировать. Проснуться в 4. И в этом есть свой азарт - какое задание будет следующим?
Но в какой-то момент ведь становится больно. Так больно, что нельзя терпеть. Врут, что не больно. Короче, я крикнула маму... В разговоре Вера то и дело цепляет наушники и покачивается под свою музыку. На что она ее настраивает, не знаю. Кураторы, по мнению Веры, не ровесники играющих, а люди постарше. Я как-то нашла пацана, лет десять по аватарке.
Написал на стене: "Кит плыви, кит плыви и меня с собой веди. Жду кита я очень долго и готов страдать я много". Давала ему простые задания. Написала: "лизни своему коту кое-что, выполняй быстро, а то сдадим кота на органы". Он понял, что это стеб. Мы посмеялись, и он вроде расслабился. Я бы не смогла по-настоящему "курировать", жалко малышню. Но был у нее куратор, который ее озадачил.
Писал заумно. Читает с телефона: "Никто вас не спрашивал, хотите ли вы вообще существовать... Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя. Это ведь не ребенок написал. Она больше не играет в "синего кита". Но ее не отпускает слово "рестарт". И то, что случилось с ее другом Никитой. Мы с Никитой про любовь вообще не говорили, только о том, что здесь нам делать больше нечего.
Он рассказал, что первый раз подумал об этом в седьмом классе, когда получил "четверку" за контрольную по математике. Предки хотели, чтобы он "ботанил" по математике, а тут "четверка". Не гений. И будущее закрыто. Он говорил: "Все, парабола рожками вниз". Домой не пошел, просидел на вокзале до утра. Потом у него развелись родители. Мать бизнесом занялась, часто дома не было.
Отец уехал насовсем. У самой Веры есть дома источник тепла. Младшая сестренка. Она водит ее на коньки. И говорит, что если бы к ней подкатил куратор, лично бы убила его. Но с "предками" и у нее, и у Никиты было немного тепла. Когда набила первую тату, чуть не зарыла: шлюха и все такое. Я иногда уходила ночевать в ларек на остановке, там подруга работает.
Но дело не во взрослых. Родители ни при чем тут, они просто суп варят. У многих вообще предки ничего так. Есть и богатые. Но разговаривать с ними все равно не о чем. Если у тебя что-то не получается, у них на лицах сразу кисляк. Ты не такой умный, как им хотелось бы... Поговори с родителями, и история, рассказанная Верой, может предстать другой.
Но Верин скепсис - возрастной, поколенческий - так быстро не рассосется.
Когда ребенок не хочет переходить - под видом друга или подруги куратор пишет ему в личку: «Привет - не хочешь поиграть? Если «Нет, не хочу, в группе просто ради интереса» - от него, как правило, отстают. Задания доверчивым ребятам раздают те же самые, что и раньше: не спать несколько дней, резать руки, лечь на рельса, сделать фото на крыше... Последнее почти всегда самое трагичное. База порезов Еще один искусственный порез.
Его отправляли девушке из Самары, которую волонтеры считают куратором Каждую выявленную «группу смерти» отправляют на блокировку в Роскомнадзор. Кто-то с помощью специально созданных компьютерных программ ведет мониторинг соцсетей: ищет преступные паблики и попавших в беду ребят. Есть «агенты» - волонтеры-психологи, которые с «фейков» детей состоят в сомнительном сообществе и ведут переписки под видом игроков, - открывает секреты Сергей Цурко. Она сложная - группы появляются каждый день, понять - вредная она или нет - тяжело. Нужно анализировать посты, слушать композиции, смотреть видео. Кураторы постоянно меняют страницы.
План разоблачения разрабатывается сообща. Только после этого начинается «охота» на куратора. Зачастую, чтобы не спугнуть последнего, приходится выполнять его задания. Конечно, не по-настоящему. В центре «Я выбираю жизнь» числится девушка с кинокомпании, делающая для волонтеров рисунки порезов - у каждого есть целая база, максимально реалистичная. Сами борцы за чистый интернет никогда не наносят себе увечий.
Селфи с крыши? Бей тревогу! Сергей занимается волонтерством по зову сердца. Для родителей, которые пришли сюда после пережитого кошмара, такая борьба — дело принципа. Наталья Силкина 23 мая 2015 года лишилась своей дочери Василисы, которая погибла при странных обстоятельствах в Липецке. Ей было всего 14.
Красивая и талантливая девочка, которая ни в чем не нуждалась. Но основания для возбуждения уголовного дела следователи нашли лишь спустя полтора года после случившегося — после неоднократных выступлений безутешной матери в СМИ. Правда, расследование ни к чему не привело. Для Натальи борьба с убийцами из интернета стала делом жизни Наталья стала разбираться и выяснила - Василиса стала жертвой обработки и склонения к суициду посредством контактов в Интернете. Для потерявшей любимую дочь мамы это сродни реальному убийству. И оставлять его безнаказанным она не хочет.
Наши дела не расследуются или закрываются из-за неумения или нежелания работать следственными органами. Поэтому мы сами вошли в интернет-пространство и стали искать там то, на что наткнулись наши дети.
«Синий кит» опять всплыл? В России за неделю случилась вспышка детских суицидов
Профессор Нечипуренко: Интернет и социальные сети меняют психику наших детей Доктор философских наук Виктор Нечипуренко, специалист по социологии молодежи и социологии Интернета, считает, что даже само название игры «Синий кит» выбрано совсем не случайно. Сам суицидальный паблик «Синий кит», ставший уже деструктивным «брендом», перевоплотился в тематическое сообщество «Синий лис» «ВКонтакте». «Беги или умри», «Синий кит». Сам суицидальный паблик «Синий кит», ставший уже деструктивным «брендом», перевоплотился в тематическое сообщество «Синий лис» «ВКонтакте». Уголовные дела по факту гибели детей из-за игры «Синие киты» не расследуются.
Жуткая русская игра «Синий кит» привела к самоубийству 130 молодых людей
В предсмертном видео одна из погибших, 14-летняя Маша сообщила, что ее смерть — часть третьей волны «Синего кита» и скоро жертв будет еще больше. Список детей погибших от игры синий кит тихийидом на сайте вкJune 25, 2019. Происшествия проблема «Синий кит» опять всплыл? задания, которые убивают. Синий кит: игра, способная убить подростка, распространяется в России. Игра Синий кит 2017: последние новости и данные о смертях. Перед 1 Сентября в разных регионах России произошел всплеск попыток суицида среди детей и подростков.
Предполагаемый организатор «группы смерти» задержан в Москве и отправлен в Челябинскую область
Синий кит: игра, способная убить подростка, распространяется в России. Она играла и в "синего кита", и в другие опасные игры. Синий кит: игра, способная убить подростка, распространяется в России. 17 июля в Засвияжском районе случилось ЧП — погиб ребёнок. Втентакле на самом деле существует некоторое количество пабликов, записанных журнализдами в эти самые пресловутые «Группы смерти».
«Виноваты не синие киты, а синие родители»: «Редакция» выпустила репортаж о группах смерти
Еще один распространенный миф — это что с чужим несовершеннолетним ребенком без разрешения родителей общаться незаконно. Общение как таковое тоже ненаказуемо иначе, как мы догадываемся, надо было бы сразу привлечь половину интернета , наказуемо вступать с чужим несовершеннолетним ребенком в интимную переписку — это статья 135 УК РФ. Если тринадцатилетний человек приходит в чат и хочет поговорить там про то, что его в школе травят, то для того, чтобы пообщаться с ним на эту тему, не нужно ни образования, ни чьего-либо разрешения, достаточно иметь желание и время. Но, как мы понимаем, если человек находится в тяжелом состоянии, желательно, чтобы он пообщался все-таки с профильным специалистом. Одно из направлений работы волонтеров собственно в этом и заключается: во-первых, убедить подростка, что ему нужно пообщаться с психологом или психиатром, во-вторых — маршрутизировать его в нужном направлении. Как ни парадоксально, первое зачастую существенно проще!
Сама идея, что проблемы можно решить не только выходом в окно, а настроение чинится не только кровопусканием, а еще хорошо подобранными препаратами, многими воспринимается благосклонно — особенно, если уточнить, что в стационар ложиться необязательно, можно наблюдаться амбулаторно. А вот дальше встает вопрос, куда послать. Школьный психолог, как выше уже упоминалось, может вообще отсутствовать, или он может быть таким, что откровенничать с ним не захочется. Один из барьеров для обращения к школьному психологу — это страх, что любая озвученная ему информация может утечь к родителям или учителям. В подростковом возрасте уже хочется конфиденциальности, а у школьного психолога конфиденциальность очень условная.
Из-за этого к нему либо вообще не обращаются, либо ему предъявляется сильно отредактированная версия происходящего. Игроки, например, склонны умалчивать, что участвуют в суицидальной игре. Аналогичная проблема возникает, если специалиста выбирали родители, и они с ним в контакте. Психологу, который потенциально может поделиться информацией с мамой, будет рассказано только то, что можно знать маме. А о том, что осталось за кадром, человеку все равно нужно с кем-то поговорить.
В результате иногда складывается странная ситуация, когда волонтеры выслушивают не только то, о чем подросток не может поговорить со своими родителями, но и то, о чем он не может поговорить со своим психологом. Мира: Я хочу чтобы мамка закончила меня к психологам вадить. Мира: Нет. Просто трачу время. Если у тебя есть ощущение, что их работа тебе не помогает, им полезно об этом знать.
Мира: Ну незнаю. Я все скрываю Е. Психологу очень сложно нанести какую-то пользу, когда он про важные вещи не знает. Мира: Ну блин. Как минимум психолог поймет, что тебе навыки эмоциональной регуляции надо собирать.
Мира: Ну стремно они мамены подруги. Ты им не можешь доверять, потому что боишься, что они все маме расскажут? Мира: Да Еще одна серьезная проблема — это территориальная доступность. В крупных городах бывает довольно большой спектр вариантов, куда можно отправить за помощью человека с психическим расстройством. МСБ, кстати, собирает контакты клинических центров и конкретных специалистов, которые эффективно работают с суицидальными и самоповреждающимися подростками, так что если вы случайно знаете хороших подростковых психиатров с такой специализацией где угодно на территории России или Украины , пишите сразу сюда.
А вот что делать, если подросток находится в деревне, и семье не особенно интересно, в каком он состоянии? Или, например, в наличии есть только ПНД, где человек уже лежал и никакой положительной динамики не увидел? Инна: Давали таблетки какието. Потом как овощь и памяти нет. Тупо снотворное лошалинная доза.
Дистанционное образование — это сейчас более или менее отлаженная технология. Очному оно все еще уступает по качеству, но во всяком случае оно есть и как-то работает. А вот дистанционной психиатрической помощи в государственной системе здравоохранения пока не предусмотрено. С дистанционной психологической помощью ситуация ненамного лучше. И в некоторых случаях понятно, что посылать человека некуда, и либо он получает хотя бы какую-то помощь прямо здесь, в чатах, либо не получает никакой и нигде.
Эксперименты Дальше начинается методологическая terra incognita — отработанных способов профилактики суицидального поведения на базе чатов пока еще не существует. Да и вообще методология работы в чатах как таковая развита очень слабо. Например, есть система подготовки консультантов чата доверия от проекта «Твоя Территория», но это во многом адаптация телефоного консультирования к текстовому формату. Если нужно поговорить с отдельно взятым подростком, наработки коллег очень помогают. Но в условиях нехватки волонтеров нужно было идти дальше и работать на уровне сообщества, чтобы ребята в экстренном случае могли чем-то помочь друг другу.
Группа поддержки была очень естественным решением. Практика формирования групп взаимопомощи из взрослых людей с аффективными расстройствами уже какое-то время существует — этой темой занимаются в ассоциации «Партнерство равных». Ведущий таких групп — не психолог хотя он может иметь психологическое образование , а такой же человек с диагнозом, как все остальные. Все члены группы, включая ведущего, на равных, и если ты говоришь о каких-то своих проблемах, тебя хорошо понимают, потому что у других членов группы проблемы в целом примерно такие же. Опыт «Партнерства равных» невозможно было перенести на наш формат напрямую, поскольку они никогда не делали подростковых групп, но многие их наработки оказались очень полезны.
Алена и Настя, спасибо за тренинг ведущих, это было здорово! Набор правил у нас по итогу получился несколько другой. Например, на нашей группе поддержки можно ругаться матом, но нельзя нарочно обижать друг друга. Наша группа не выровнена по диагнозу: в одной куче сидят ребята с депрессиями, с пограничным расстройством, с БАР, с шизофренией. Объединяющим фактором является не конкретный диагноз, а чувство одиночества и периодически возникающие мысли о смерти.
Что дает формат группы поддержки? Во-первых, в таком формате можно заниматься систематической работой по развитию коммуникативных навыков. На раннем этапе работы группы ведущий, по сути, занимается примерно тем же, чем воспитатель в детском саду: разруливает конфликты, помогает понять, где возникло недопонимание, демонстрирует образцы конструктивной коммуникации. Таня: Лан все. Досвидание Марат: Что случилось у тебя мы что обидели тебя да?
Это тяжелая для нее тема. Марат: Блин жаль конешно что ты уходишь!!! Блин безтакный я человек. Таня: Я сама начала. Коммуникативные навыки — это та вещь, которую человек может забрать с собой.
Они хорошо переносятся из одной ситуации общения в другую. Применительно к китовому сообществу, например, оказалось, что ребята, которые сидели на группе поддержки, потом продолжают общаться на том же уровне и в открытых тематических чатах. Причем не только между собой, а и с другими людьми, которые там сидят. То есть через группу поддержки фактически можно влиять на культуру общения в целом по сообществу. Еще одна важная функция группы поддержки — это построение социальной сети.
Для многих ребят группа поддержки становится первым опытом того, что у них есть собственная компания. В «ките», как мы помним, аккумулируются те, кого травят в школе и у кого нет друзей в реальной жизни. Когда друзья появляются на группе поддержки, это по крайней мере отчасти решает основную проблему — ощущение космического одиночества и что ты на самом деле никому в этом мире не нужен и не интересен. И здесь сразу несколько полезных следствий. Во-первых, человек, который сидит на группе поддержки, не так зависим от волонтера — у него есть еще варианты, куда можно пойти поговорить о своих проблемах.
Во-вторых, если человек начинает всерьез планировать суицид, то независимо от того, с кем он об этом поговорил, информация по хорошо налаженному сарафанному радио очень быстро дойдет до волонтеров, и ситуация будет под контролем. В-третьих, если где-то на открытой площадке человек подвергается атаке троллей, ему больше не нужно справляться с этим одному — он может позвать друзей, или они сами набегут его защищать. Это очень ценный опыт для тех, кто в реальной жизни является жертвой травли. За счет чего работает группа поддержки? Прежде всего за счет того, что у подростков ведущая деятельность — это межличностное общение, и их не нужно специально уговаривать общаться между собой, они это делают естественным образом.
И отношения, которые между ними при этом формируются, это настоящие дружеские отношения, а не искусственно сконструированные, как между психологом и его клиентом. Поддержка сверстника может быть неумелой, неловкой, но что важно — она абсолютно искренняя. Для людей с депрессивным складом личности в целом характерно, что о других они беспокоятся больше, чем о себе. Если мы формируем группу из депрессивных людей, то естественно, что в кризисное состояние они будут входить не все одновременно, а по очереди. Соответственно, в тот момент, когда одного участника накрыло, другие участники, которые в этот момент чувствуют себя лучше и у них есть ресурс на поддержку, начинают его утешать и отговаривать от неразумных действий.
В следующий раз роли могут распределиться иначе, и в поддержке будет нуждаться тот, кто сейчас был утешителем, а тот, кого утешали, сам станет для другого точкой опоры. Здесь мы отходим от представления о том, что есть условные «больные», которые нуждаются в помощи, и условные «сиделки», которые о них заботятся. Мы понимаем, что у каждого человека есть моменты, когда ему тяжело, и есть, с другой стороны, моменты, когда он в тонусе и может сам кого-то поддержать. Группа задействует тот ресурс поддержки, который уже есть внутри сообщества, даже если оно суицидальной тематики. Это было очень круто, но я чувствовала, что мы можем больше.
Где-то еще в самом начале работы группы поддержки я попыталась хотя бы частично реализовать там Penn Prevention Program — это программа профилактики суицидального и аутодеструктивного поведения, которая используется в американских школах и американской армии. На русском языке адаптированный для семейного использования вариант этой программы публиковался под заголовком «Ребенок-оптимист». По содержанию PPP — это по сути вся та же самая когнитивно-поведенческая терапия. PPP у нас не зашла. Во-первых, мы уткнулись в то, что некоторые вещи нужно было объяснять, а ребятам было тяжко слушать аудиосообщения длиннее тридцати секунд.
Это было ожидаемо: в депрессивных состояниях вообще все тяжело, и удерживать внимание — тоже. Во-вторых, оказалось, что для значительной части группы когнитивная модель недоступна интеллектуально. И это тоже было предсказуемо, с учетом, что в «ките» скапливаются дети с трудностями обучения в школе. В-третьих, программа предполагала выполнение хотя бы каких-то домашних заданий, а делать задания не было ни сил, ни желания и сама формулировка задачи часто оказывалась непонятной. Возможно, в условиях классной комнаты все то же самое сработало бы несколько лучше, но для чата это оказался нерабочий вариант.
Нельзя сказать, чтобы этот опыт был вообще бесполезным — после попыток взять штурмом PPP мы стали больше разговаривать про чувства и отношения, — но нужно было искать какие-то другие подходы. Напрашивалась мысль, что если дети пришли в «кита» играть, значит с ними можно во что-нибудь играть. Это, в общем-то, не новая идея. Одним из первых средств борьбы с суицидальными играми было создание профилактических игр, выстроенных по той же схеме, но с другими заданиями — вызывающими не желание умереть, а желание жить. В Бразилии придумали «Розового кита», например.
Но это оказался не очень удачный формат. Классический «Синий кит» и его аналоги опираются на естественные психологические потребности — возрастную потребность в риске и потребность выражать свои негативные переживания. Вдобавок «Розовый кит» со своим утрированным позитивом не учитывал суровых реалий жизни игроков, в контексте которых предложение «полежать в ванне с пеной» зачастую звучит как издевательство. Я предположила, что мы могли бы поиграть в словесные ролевые игры и таким образом развивать навыки кооперации, мышление и позитивное самовосприятие. Ну и актуальные переживания отыграть заодно.
Это тоже не сработало — оказалось, что отыгрывать воображаемую ситуацию способны буквально единицы, а для остальных это неподъемная задача. До приключения как такового мы даже не дошли — запоролись на симуляторе таверны. Я сделала вывод, что сильно переоценила уровень развития игровой деятельности в целом по сообществу, и опустила планку. Мы попробовали поиграть в простые словесные игры. Выяснилось, что поиграть в ассоциации китовые подростки в принципе могут и даже с некоторым удовольствием, а вот игра в города уже оказывается недоступной — не хватает эрудиции.
Если собирается компания, то ребята успешно самоорганизовываются на Мафию, но только при помощи бота. Кроме Мафии, по собственной инициативе они еще играли в «правда или действие», но путались в правилах и быстро уставали. Итак, элементы КПТ не зашли, игры — тоже. Я решила проверить, не получится ли внезапно плюс из двух минусов и запустила для желающих пилотную группу на основе поведенческого тренинга DBT диалектической поведенческой терапии. DBT изначально была создана для работы с пациентами, имеющими пограничное расстройство личности, суицидальную и парасуицидальную симптоматику.
Соответственно, ее методы должны были подходить нам больше, чем классическая когнитивно-поведенческая терапия. Согласно канону, за выполненные задания участникам поведенческого тренинга полагается выдавать наклейки. Поскольку в условиях чата подкрепление наклейками не имеет никакого смысла там наклейки выполняют роль мимики и пантомимики, а не поощрений , я решила вознаграждать игроков очками опыта и волшебными предметами. В самом начале программы мы создали игровых персонажей, и в дальнейшем все поощения прилетали в профиль персонажа. Спасибо, Мит!
Вознаграждения полагались за сделанные домашние задания, за героические достижения в области саморегуляции хотела порезаться, но перетерпела и резаться не стала и за подвиги в реальной жизни — например, собраться с духом и дойти до психиатра. Марта: Мне можно прям кубок давать! Сколько я решалась на это! Марта: Блин та я ж пошутила! Зато выяснилось, что хотя отыгрывать персонажа тяжело, создавать свое сказочное альтер-эго ребятам нравится.
И совершенно неожиданно самой популярной игровой механикой оказался отъем очков здоровья за резьбу по телу и прочие вредительские акции. Натурально, игроки приходили и отчитывались: «Я порезался, сними с меня сердечко! Это оказался очень удобный способ если не контролировать, то по крайней мере отслеживать нежелательные формы эмоциональной регуляции. С одной стороны, у игрока есть наглядный показатель того, что он делает что-то не то в виде убывающего здоровья в профиле персонажа. С другой стороны, его при этом никто не осуждает и не ругает.
Просто сердечек становится на одно меньше. Поскольку стало понятно, что писать о себе по крайней мере интересно, дальше я предложила ребятам писать сочинения о своей жизни.
Что такое «Синий кит»? Самая опасная виртуальная игра скрывается под множеством имён — это как «Синий кит», так и «Тихий дом» и «Море китов». Свое название игра получила из-за феномена самоубийства китов — ежегодного периода, во время которого млекопитающие выбрасываются на берег и погибают. На данный момент ученые все еще не смогли найти разгадку данного явления. В России игра получила широкое распространение в 2013 году после запуска так называемых «групп смерти» в сети «Вконтакте».
Считается, что первое самоубийство, связанное с «Синим китом», произошло в 2015 году. Условием игры, длительность которой составляет 50 дней, является ежедневный подъем в 4:20 для выполнения заданий, назначенных «куратором» игрока. Задания, связанные со страданиями и ненавистью, просмотром фильмов ужасов, прослушиванием определенных песен приводят человека к самоубийству на 50-й день игры. На 27-й день участники обязаны вырезать острым ножом на руке рисунок кита и подтвердить выполнение заданий, иначе они столкнуться с угрозами убийства или причинения вреда своим родителям или родственникам. Создатель «Синего кита», бывший студент-психолог Филипп Будейкин, был исключен из своего университета на самом деле молодой человек когда-то пытался учиться в профессиональном училище на звукорежиссера — прим.
Действуй, как синий кит — и обретешь свободу. От фатальной ошибки Сашу смогли уберечь энтузиасты, которые называют себя «дельфинами», или «антикитами». Как только кто-то из них находит страницу потенциального самоубийцы, он размещает ее в одном из тематических «дельфиньих» сообществ «Вконтакте» — и виртуальные спасатели сообща начинают убеждать «игрока» отказаться от общения с куратором. К сожалению, благое начинание не всегда приводит к успеху.
Во-первых, антикитам зачастую не хватает знания психологии — и в результате они своими комментариями еще больше усугубляют депрессивное состояние подростков. Во-вторых, они косвенно пропагандируют запретные сообщества, подогревая в молодежной среде интерес к суицидальной тематике. Плата за доверчивость Сегодня в обществе широко дискутируется вопрос, нужно ли родителям и педагогам рассказывать детям о «группах смерти». Есть мнение, что опасные игры исчезнут сами собой с просторов интернета, если никто не будет о них знать. Мне же кажется, что «страусиная» позиция способна принести подрастающему поколению вреда не меньше, чем нагнетание истерии по поводу подростковых самоубийств. Проведем аналогию. Если мы не будем рассказывать нашим детям о существовании маньяков, маньяки не исчезнут. Если мы утаим правду об опасности наркотиков, зелье все равно найдет своего потребителя. Только сейчас до взрослых дядь и теть начинает доходить, что интернет может быть опасной, враждебной средой.
Только сегодня мы начинаем осознавать, как опрометчиво поступаем, указывая на страницах в социальных сетях реальный номер своего телефона и место жительства или выкладывая в общий доступ фотографии детей и внуков. Иммунитет к виртуальным преступникам нужно воспитывать с раннего детства, едва чадо научится тыкать в кнопки на планшете. Но для начала азбуку компьютерной безопасности нужно выучить нам самим. Пока же мы паникуем. Пересылаем друг другу смски о якобы готовящихся массовых самоубийствах подростков. Кричим о том, что виртуальное пространство нуждается в жестком цензурировании. Сможем ли мы, объятые ужасом перед новой угрозой, действовать адекватно, если наши дети решат сыграть в смертельную «игру»? В мутной воде Так кто же на самом деле разработал список из пятидесяти заданий и методику доведения до суицида? Кому выгодна и паника взрослых, и гибель детей?
Однозначный ответ на эти вопросы пока не найден. Кроме версии с затянувшейся «шуткой», о которой мы говорили выше, популярна теория о том, что ниточки тянутся в запрещенную в Российской Федерации ИГИЛ или к зарубежным националистам. Цель — без особенных усилий уничтожить как можно больше нашей молодежи, а заодно и надолго деморализовать общество в целом. Согласно еще одной версии, через вирусное распространение идеи о «синих китах» западные специалисты отрабатывают на нашем обществе способы управления массовым сознанием. Мысль о том, что мы вместе с нашими детьми являемся для кучки мерзавцев подопытными кроликами, сама по себе отвратительна. Но еще более отвратителен тот факт, что в мутной воде «моря китов» принялись удить рыбку некоторые наши соотечественники. Семнадцатилетний челябинец Эдуард Кузнецов на волне подросткового интереса к взбудоражившей общество теме решил провести собственное расследование: разместил на своей страничке в соцсети статус «Хочу в игру» и подал заявку на вступление в несколько закрытых сообществ для подростков. В течение получаса ему поступило десять сообщений: «Привет. Я твой куратор».
Остальные же начали меня «разводить»: «Чтобы стать «китом», ты должен перевести мне пятьдесят рублей на электронный кошелек». Или: «Узнай у родителей номер кредитной карты и пароль и перешли мне». Ни одно из поступивших заданий Эдик, слава богу, выполнять не стал — подал жалобу на каждого из написавших ему пользователей в администрацию «Вконтакте». Через сутки проверил — странички пользователей оказались заблокированы. Аналогичный эксперимент решили провести и мы, журналисты городской газеты. Я завела профиль в «ВК» от имени шестнадцатилетней девочки с поэтическим именем Ия Дождь. В статусе разместила объявление о поиске куратора, прилепила аватарку из японского мультсериала, вступила в несколько подростково-депрессивных сообществ и на всякий случай начала рисовать в «Фотошопе» кровавые порезы на руке. Через десять! Я готов стать твоим другом», «Ия, не позволяй каким-то гадам растоптать твою жизнь».
Через час мою страницу забанили администраторы сети по жалобам пользователей. Сообщества, в которые я вступила, были заблокированы в течение суток. Вместо них подросткам теперь предлагается вступить в группу психологической поддержки «Твоя территория». Циничные сверстники Итак, паниковать из-за «групп смерти» не нужно — проблема доведения до самоубийства через интернет действительно существует, но не в космическом масштабе, как многим представляется. Контролируйте поведение ребенка в Сети. Только делайте это незаметно для него, ненавязчиво — просматривайте историю браузера, заходите в гости на его страницу в «Инстаграмме» или «Вконтакте». Постарайтесь держать себя в руках, даже если увидите, что ребенок включился в смертельную «игру». Вполне вероятно, что куратор, выдающий задания, — это обыкновенный циничный подросток, упивающийся своей властью над сверстниками. Вы, наверное, слышали историю о тринадцатилетней Еве Рейх, которая одновременно руководила несколькими «группами смерти»?
Сначала она пыталась отговорить меня от участия в «игре», но я была как под гипнозом — просто не слышала ее доводов. Я поссорилась с подругой, переживала из-за плохих отметок по физике, считала, что родители намеренно доводят меня до слез — не разрешают сделать пирсинг, не позволяют гулять дольше восьми вечера, не покупают фирменные кеды-«конверсы».
И думали, что мама с папой успеют, а заодно поймут, что надо что-то делать.
Мы читали эти записки со сцены и поняли одну очень простую вещь, банальную до противности. Если бы мы назвали настоящую причину ухода из жизни, звучала бы она примерно так: «Мне не хватало любви. Любите нас живыми».
Россия находится в числе мировых лидеров по количеству детских и подростковых суицидов, сообщает «Афиша Daily». Чаще всего подростки сводят счеты с жизнью в регионах Сибири и Дальнего Востока, реже всего — на Кавказе. Как говорят специалисты, на это влияют культура, климатические условия и уровень экономического благосостояния региона.
Подавляющее большинство подростковых самоубийств случаются после конфликтов в семье и школе. Куда могут обратиться подростки, попавшие в трудную ситуацию Единый общероссийский номер детского телефона доверия — 8 800 2000 122 Центр помощи подросткам — www.
«Виноваты не синие киты, а синие родители»: «Редакция» выпустила репортаж о группах смерти
задания, которые убивают. Выяснилось, что большинство погибших состояли в "группах смерти", куда кураторы заманивали детей и заставляли их играть в "игру", у которой был только один конец – смерть. О том, сколько детей удалось спасти от гибели во время самоизоляции и как в стране научились бороться с организаторами смертельных игр, — в материале ForPost. «Синему киту» огласили приговор. Вместо ожидаемых пятнадцати лет тюрьмы куратор «группы смерти» получил три года колонии. Она играла и в "синего кита", и в другие опасные игры. Сам суицидальный паблик «Синий кит», ставший уже деструктивным «брендом», перевоплотился в тематическое сообщество «Синий лис» «ВКонтакте».