Борис Любимов о Константине Станиславском, его театре и людях опасных профессий (+Видео). 16 мая состоится премьера документального фильма о заместителе художественного руководителя Государственного академического Малого театра Борисе Любимове.
СЛОВО. БОРИС ЛЮБИМОВ
сообщил Любимов. В последний тёплый осенний день в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына прошла премьера фильма «Борис Любимов. Лента материалов с меткой 'Борис Любимов'. В кинозале Дома русского зарубежья состоялась премьера документального фильма «Борис Любимов.
Папа Министра культуры РФ о том, кто придёт на смену
/ Фотография Борис Любимов (photo Boris Lubimov). Могила ва и его родных на Ваганьковском кладбище (уч. В конце 1992 года Любимов занял 16 место в списке самых богатых людей бывшего СССР, составленном австрийским журналом Option. / Фотография Борис Любимов (photo Boris Lubimov). После окончания аспирантуры в 1974 году и по настоящее время Борис Любимов остается одним из ведущих педагогов ГИТИСа, автором множества научных трудов.
Борис Любимов, Валерий Кипелов и Тамара Синявская получили награды и звания
С 1999 по 2004 год занимал пост вице-президента Российского фонда культуры. В 2003—2007 годах — генеральный директор Государственного центрального театрального музея имени Бахрушина.
Жена ваша была тоже из церковной семьи, у нее тоже какая-то преемственность? Мы в 2001 году туда ездили. Не знаю, как сейчас, но тогда на доме, где они жили, висела мемориальная доска, а с другой стороны, мы дали денег на памятник. Всё-таки какая-то память об отце Шверубовиче жила там.
Во всяком случае, одиннадцать лет назад, не знаю, как сейчас. Может быть, я в этом смысле был активнее, в большей степени воцерковлен. К моменту нашей свадьбы отец мне стал передаривать свою сначала религиозно-философскую, а потом уже и богословскую литературу. Дело в том, что у него по его издательским связям было почти всё, что выпускала Московская Патриархия с конца 1960-х годов, включая «Журнал Московской Патриархии». У меня и сейчас стоят все Минеи, все издания Псалтири, все богослужебные издания.
С 1971 года у меня в архиве хранятся все номера «Журнала Московской Патриархии», между прочим. Я бы сказал, к моменту женитьбы я был дилетантски, но всё-таки начитан. В библиотеке дома было кое-что еще из дореволюционных изданий, поэтому, например, перед уходом моим в армию отец подарил мне Новый Завет 1917 года издания. Был и «Закон Божий», самые элементарные учебники, может быть, оставшиеся еще от его дедов и прадедов. То есть у меня было то, чего были лишены в это время люди, желающие знать даже на школьном уровне, пускай самом примитивном: и краткая история Ветхого Завета и так далее, и так далее.
С другой стороны, я вспоминаю о том, что отец не был не то что философски начитанным, а умозрение не очень влекло его в отвлеченное философствование, но всё-таки он подарил мне четырехтомник писем Владимира Соловьева, «Русскую идею» Владимира Соловьева, Розанова. Еще у меня в библиотеке было 24-томное собрание сочинений Мережковского. Были издания, посвященные Достоевскому, в которых печатались такие философы, как Николай Лосский или Карсавин. Были «Два града» отца Сергия Булгакова, тогда еще просто Сергия Булгакова, дореволюционное издание, которое отец мне подарил. Так что дома уже немножко философии было, а дальше я стал рыться по библиотекам.
Мы часто говорим: «Ах, нельзя было прочитать». Конечно, нельзя было прочитать, но можно. В библиотеке Союза писателей, куда я имел доступ, послереволюционных зарубежных изданий, конечно, не было, а дореволюционные, если не ошибаюсь, там остались, например по автографам сужу , очень большая часть библиотеки Николая Лосского с автографами тех, кто ему книги дарил. Например, «Предмет знания» Франка я читал в библиотеке Союза писателей. Ко мне хорошо относились, и я в свободном доступе получил это дореволюционное издание.
Кроме того, было еще важное звено в моей жизни, даже звеном это не назову, этап — это, конечно, общение с отцом Всеволодом Шпиллером, как раз совпавшее с его подъемом конца 1960-х — начала 1970-х годов. Тем более что всё в этой жизни промыслительно мы жили в соседнем доме. Познакомил меня с ним отец, и первое время знакомства нашего с ним сводилось к некоторым духовным беседам и к тому, что он снабжал меня литературой. Он узнал, что я занимаюсь театром, а сестра его — певица, и сам он хорошо знал театральную жизнь, лучше знал, конечно, концертную, он очень музыкальный человек, но и театральную тоже. И достает, и дает мне.
У него был в библиотеке этот редчайший экземпляр журнала «Маковец» 1922-го, по-моему, года. Отец, который был библиофилом, просто побелел, он сказал: «Отец Всеволод, не давайте этому негодяю, он его потеряет». Отец Всеволод со свойственным ему юмором афористично сказал: «Николай Михайлович, я не библиотекарь, а священник». Он дал мне этот журнал. Я его, конечно, не потерял, вернул.
Он был в этом смысле очень широк, в своих проповедях, пассиях он настаивал на включении в церковное сознание наследия русской мысли XX века. Первое, что он мне дал, это «Антология русской мысли», составленная Франком в 1965 году. Там фрагментики были напечатаны, конечно, это не давало представления ни о Флоренском, ни о Булгакове, но читаешь краткую биографию и даты рождения — и это начинает выстраиваться у тебя в некую последовательность. А потом он стал давать и Бердяева, и Булгакова, и Зеньковского. Я был в этом смысле начитан уже в студенческие, а уж потом в аспирантские годы достаточно основательно.
Но пока это шло только на уровне посещения храмов. Я очень любил его пассии. Некоторые пассии печатала моя сестра на машинке. Помню ту его пассию, где он цитировал молитву Солженицына, это примерно 1969 год. Как раз 1968-1969-й — это такой этап, когда всё встрепенулось, потом столичная интеллигенция потянулась в храмы.
Я это связываю, в том числе, и с «Доктором Живаго», с печатанием «Мастера и Маргариты» в 1966-67 годах, и с очерком Солженицына «Пасхальный крестный ход» в 1967-м. Когда и с точки зрения чистой поэзии появился «воздух с привкусом просфор». Тут уже туда потянуло. Давай хотя бы около церковных стен станем, посмотрим, что там. С другой стороны, «Мастер и Маргарита» — ах, это вон как!
А это, вообще говоря, не так? А как это на самом деле было? А давайте-ка почитаем Евангелие. А где оно? Его нельзя?
А как достать? Во-первых, если нельзя, то почему нельзя? Просыпается протестное сознание. А где достать? И стали доставать.
Потянулась молодежь, очень разная, прежде всего, конечно, гуманитарная, в том числе искусствоведы. Потому что если ты искусствовед и тебе обрыдла марксистско-ленинская идеология, куда тебя тянет? В Средневековье. Если это Средневековье, то ты занимаешься либо древнерусской литературой а что такое древнерусская литература? Жития святых.
Куда тут денешься? Ты можешь интерпретировать это как угодно, но всё равно ты никуда от преподобного Сергия не денешься , либо иконой. А икона — она и есть икона. Сначала ты можешь, конечно, описывать, восхищаться композицией, красками, формой, структурой, назовешь это как угодно, а потом ты возьмешь и приложишься к этой иконе, и крестишься, и обвенчаешься, и так далее. Но и техническая интеллигенция, упершись в какие-то тайны, которые тебе еще неподвластны, тоже пошла туда за иррациональным.
Здесь можно назвать теперь уже и старейших священнослужителей, которые, пройдя через курс какого-нибудь технического вуза, потом становились диаконами и священниками. И философы потянулись, и так далее. Более того, туда потянулись люди разных национальностей. И в этом смысле 1968-69-й год очень характерен. В Москве одним таким центром стал Николо-Кузнецкий храм.
Это еще одна узловая станция. Эти станции еще бывают связаны с временем и местом. Я, как театральный человек, люблю триединство — время, место, действие. Бывает, знаете, когда на часах все стрелки сходятся, и всё плохо. Вот у меня примерно к 1971 году так и сложилось.
Я выхожу из подъезда, направо, иду бесцельно, обычно я всегда выхожу в арку, а тут я почему-то пошел этим путем. Узкий тротуарчик, и дорогу мне закрывает отец Всеволод Шпиллер, он возвращается после службы. На меня это не похоже. Я в принципе человек, который должен всё это носить в себе, это не предполагает исповеди, очень трудно это, просто технологически, я бы сказал. Не страшно покаяться, но как-то про себя неловко рассказывать.
Вроде как ты хвастаешься своими трудностями. Поэтому опять же это «фейсбучие» для меня — это катастрофа, я не могу понять, как это может быть. А тут такой «фейсбук», я ему прямо сразу говорю: «Очень плохо». И он мне говорит абсолютно спокойно, это очень для него характерно: «Вам надо исповедаться и причаститься». Что делает лукавый разум или воля человека, который не хочет этого, в таких случаях?
Он говорит: «Я не хочу», и я в данном случае произношу: «Я не готов». Как будто я или кто-то другой когда-нибудь был готов к встрече с Господом! Не каждый день, во всяком случае. Я ему эти слова говорю. Он говорит: «А чего тут готовиться?
Среда и пятница и так, прибавьте к этому еще четверг и субботу, в воскресенье я после литургии исповедую. А в понедельник будет Сретение, как хорошо на Сретение причаститься». Он никогда не приказывал, не указывал, не распоряжался. Очень он просто это говорит. Ну, я так и сделал.
Кстати, потом, позднее, когда мы стали уже близкими, он говорил: «Чаще причащайтесь, не говейте» — в смысле XIX века и так далее. Я исповедался, причастился. Потом я всегда на Сретение звонил ему. И для меня это Сретение всегда праздник с большой буквы, это еще мое такое малое Сретение. В начале 1960-х увеличился приход храма, не протолкнешься.
В 1980-е годы — это молодежь, потом дети. Мои знакомые вспоминают, что если в 1960-е годы в храм ходили дети, то это было в порядке исключения, а в 1980-е годы начали ходить, мы это видим и сейчас во многих храмах, может быть, в большинстве. Я смотрю, у нас подмосковный храм — это храм детей, иногда это даже бывает несколько обременительно для взрослых, для пожилых и так далее. А тогда это, может быть, был единственный храм в Москве, где сначала священники минут двадцать из четырех чаш причащали детей, а потом уже до нашего брата дело доходило. Конечно, в Москве отец Всеволод был первым, для которого литургическое возрождение было так важно.
Частое причащение, частое включение в ритм церковной жизни. Когда я ему стал часто звонить и поздравлять с церковными праздниками, он мне сказал: «Я очень рад, что вы живете церковным ритмом». Когда я ушел в армию а я пошел туда сам и это, может быть, один из немногих правильных поступков в моей жизни — этот и женитьба , выпал год жизни церковным ритмом. Зато когда едешь эшелоном трое суток, а из 40 москвичей, с которыми я проходил карантин, было 38 ранее судимых, без наколок только я и еще один юноша — это сильно. Ты лежишь на полочке и молишься.
Я служил на Байконуре, и когда прилетел в Москву в командировку, был некоторый если не загул, то течение по ритмам не церковной, а московской светской жизни. Отец Всеволод мне звонит: «Вы должны обязательно причаститься». Тут я опять: «Я не готов». Это было навечерие Богоявления 73-го года, я исповедался у него, он сказал: «Если хотите, можете пойти в алтарь». А мне надо было идти в Дом советской армии, так что я был в форме, но в пальто — и в таком виде был в алтаре у него первый и последний раз в этом храме.
Когда я вернулся из армии, я познакомился с отцом Дмитрием Дудко, который тогда был на пике своего диссидентства. Я отцу Всеволоду сказал об этом. Год меня не было в Москве, и за год очень всё изменилось. С одной стороны, кто-то уезжает, а кто-то становится не просто диссидентом, а именно церковным диссидентом. Он мне просто сказал: «Это не ваш путь».
Вот сказал и сказал. А мне после армии хочется. Я понимаю, что если бы туда потянуло, то я включился бы в это дело. Действительно, в результате оказалось, что это не мой путь, а через полгода там уже началось то, о чем я рассказывал: работа и женитьба, и так далее, и тут уже не до церковного диссидентства. Но вокруг было не тихое подполье конца 1950-х — начала 1960-х годов, а достаточно бурная и активная жизнь.
Куда ни придешь, все что-то читают, все что-то передают. У любого из узкого круга московской интеллигенции лежит «Вестник христианского движения», членом редколлегии которого я теперь являюсь с 1996 года, что мне в 1976-м представить себе было невозможно. А поскольку я переехал на Садовое кольцо тут опять очень важно пространство , я снова вернулся, в том числе и в храм Иоанна Предтечи, где служил тогда отец Георгий Бреев. Я очень часто на литургию ездил в Николо-Кузнецкий храм, потому что отец Всеволод в связи с возрастом, здоровьем всенощные далеко не всегда служил, а на всенощную мне пятнадцать-двадцать минут пешком к отцу Георгию. Это сейчас храмы в шаговой доступности, сейчас ты можешь выбрать.
По дороге мне храм Девяти Мучеников, а в эту сторону Большое Вознесение, где я — член приходского совета с 1990 года. Это уже другая жизнь. Я очень полюбил не только поздние литургии, но и когда отец Георгий Бреев служил ранние и исповедовал. Я легко рано вставал после армии. Для меня подъем в шесть утра — это нормально, зато отбой в десять.
Из меня быстро в армии сделали жаворонка. А мне еще было принципиально это в армии важно, потому что тогда у меня было много свободного времени. У меня была в Доме культуры своя комната, где я мог читать книги, брал очень хорошие из библиотеки. Поэтому для меня это сознательный был подъем в шесть, иногда я даже вставал в пять, чтобы еще лишний час выгадать до того, когда тебя на общие работы погонят. Приходить к ранней литургии с такой школой к семи часам — одно удовольствие, к девяти ты причастился, и у тебя весь день свободен.
Еще больше я полюбил это тоже к вопросу о церковном ритме будничные литургии — мало народу, нет очереди на исповедь, можешь чуть подробнее поговорить, пустой храм, тишина, покой, молитвенность. Тоже в восемь часов начинается служба, в девять тридцать, в десять служба заканчивается, у тебя впереди еще весь рабочий день, а ты уже напитался. Был молодой, энергичный, поэтому два-три раза в неделю успевал точно в храме побывать. Постепенно там прижились еще и в силу того, что отец мой поддерживал связь с отцом Георгием, и я стал устанавливать всё более тесную связь. Появилась на свет его дочка Маша, теперь Мария Георгиевна, учительница в той гимназии, где учатся мои внуки.
Мир тесен даже в нашем многомиллионном московском городе. Когда она выросла, в последние годы жизни моего отца она была большим утешением, она приезжала к нему, он ей читал свои воспоминания. Это такой был выросший ребенок, ставший взрослым человеком, проникавшийся духом той культуры, который мог передать и мой отец. Он ее очень любил. Поэтому у нас еще одно звено выросло в нашей цепочке.
Я всё теснее и теснее оказывался с ним связан. В 1984 году скончался отец Всеволод Шпиллер, и с того времени отец Георгий стал мне духовным отцом. Вы знаете, я об этом постоянно думаю, я, конечно, не отец Павел Флоренский, для того чтобы разгадывать тайны чисел, но, тем не менее, когда возникает какая-то такая тайна, я начинаю о ней думать. Отец Всеволод скончался 8 января 1984 года, а 8 января — это день рождения отца Георгия. Я уже говорил, утром я причащался у отца Всеволода, вечером я на службе у отца Георгия.
По этому поводу можно хмыкнуть, можно промолчать, можно почесать затылок, но не упомянуть об этом, мне кажется, нельзя. Как не могу не сказать о том, что и день ареста моей бабушки, и день выхода ее из тюрьмы совпали, и в этот же день спустя сорок один год хоронили моего отца. Поэтому для меня всегда это и день молитвы о бабушке, не вообще, а очень конкретно, и об отце тоже — не вообще, а тоже очень конкретно. А если учесть, что это на празднование иконы «Нечаянная радость», то вот тут как хотите, так и толкуйте. Тем более что в последние дни перед смертью он говорил: «Хочу домой», может быть, для него это была и чаянная радость, такой уход из жизни.
Конечно, дальше началась перестройка конца 1980-х — начала 1990-х годов, которая коснулась и Церкви, может быть, даже прежде всего Церкви, просто это было заметнее. Конечно, для человека, который открывает журнал «Огонек» и вдруг видит «К 100-летию Гумилева», например, или публикацию «Доктора Живаго», а потом Александра Исаевича, это очень заметно. Но и церковный человек много замечает. Я помню, как я 1988 году приезжал в издательский отдел Московской Патриархии, и оттуда мы с отцом Андроником Трубачевым вместе вышли. Он не переоделся, в облачении мы с ним вместе потом в троллейбусе и едем.
На него смотрели просто как на некое, я уж не знаю какое, чудо света. Для меня это первый священнослужитель, который в одеянии, не в торжественном облачении, конечно, но просто в рясе едет в троллейбусе. На него смотрят, повторяю, как на некое чудо. Так что проявлялось даже в таких мелочах. И в литературе, которая стала появляться, сначала святоотеческая литература, а за ней и религиозно-философская.
У меня был довольно забавный случай, когда я поехал в театральную командировку в Мюнхен в 1988 году, это было буквально за месяц до празднования 1000-летия христианства на Руси. И там мне надарили кучу книг, буквально чемодан книг, причем именно церковных. Я не вез прямой антисоветской литературы, но зато там были и Булгаков, и Библия, и Флоренский, и то, и се, и пятое, и десятое, и Ильин Иван Александрович. Между прочим, первая его републикация на родине — это дело рук вашего покорнейшего слуги в 1989 году, в журнале «Театральная жизнь». И мне его подарили.
Я о нем слышал, кое-что даже читал, но собственных книг еще не было. И тут — целый Ильин. И вот конец мая 1988 года, я подхожу к таможеннику. Тогда никакого зеленого коридора не было, ты всё равно проходишь одним коридором. Чемоданчик этот въезжает, просвечивается, и у таможенника глаза, как у персонажа из сказки Андерсена, вот такие.
Он видит и даже не знает, что с этим делать, а понимает, что дальше очередь. Мои спутники быстро прошли, а я, наученный опытом, эти книги в течение недели пребывания там судорожно читал, думая: если отберут, по крайней мере, я их прочитаю. Он меня в сторону и подзывает таможенника, видимо, специалиста по книгам. Тот начинает перебирать, как скупой рыцарь богатство. Я понял, что еще полгода назад вопросов бы не было со мной.
Не со мной, прежде всего, а с книгами. Со мной — это другая история. И он говорит: «У вас там нет ничего, что касалось бы нашей жизни примерно после 1956 года? Говорю: «Нет, ну что вы. Хотя эти люди прозорливые, но всё-таки они умерли тогда-то, поэтому после 1956 года ничего ни Булгаков, ни Бердяев не писали».
Дальше он задал мне вопрос: «Сколько стоят книги там? Я тяну время, говорю: «Ну, смотря какая книга». Тут он говорит: «А сколько там Высоцкий стоит? Я говорю: «Высоцкий…» — что-то говорю. Дальше я вспоминаю, что мне какая-то газетка была сунута, газетка была уже после 1956 года, поэтому газетку не надо было бы везти, а он закрывает чемодан, пожимает мне руку и говорит: «Работайте, товарищ».
Я могу сказать, что последующая моя деятельность по републикации фрагментов, статей, книг Булгакова, Бердяева, Струве и так далее навеяна мне этим таможенником. Конечно, это совершенно другая история, когда люди вдруг высыпали, девушки с крестами на груди, обязательно поверх, поверх барьеров и прочее, прочее. Вот такое, немножко триумфальное движение, которое стало приводить к открытию храмов. В 1990 году открылся храм Большого Вознесения. И по Москве, смотришь, храмы восстанавливаются.
Господи, ты даже вообще забыл, что тут был храм, стояла какая-то мастерская. Вот этот дивный храм, поленовский «Московский дворик», картина.
Рижский пр. Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Роскомнадзор. Учредитель: федеральное государственное унитарное предприятие «Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания».
По её словам, Соломин в своей карьере не имел ни одной случайной роли, а всё, что он делал, было наполнено большим смыслом. Будина добавила, что ей очень приятно вспоминать о совместной работе с актёром. Режиссёр отметил, что он был замечательным артистом и человеком. Фокин добавил, что до последнего надеялся, что Соломин выкарабкается.
Папа Министра культуры РФ о том, кто придёт на смену
В конце 1992 года Любимов занял 16 место в списке самых богатых людей бывшего СССР, составленном австрийским журналом Option. Алексей Урусов, : Борис Николаевич, как родилась идея увековечить в Перемышле имя знаменитого переводчика Любимова? Документальная, познавательное. Режиссер: Денис Бродский. Министр культуры Ольга Любимова ушла на самоизоляцию, после того как у ее отца, ректора Высшего театрального училища им М.С. Щепкина Бориса Любимова диагностировали. Документальная кинокартина расскажет об историке театра, театроведе, театральном критике и педагоге Борисе Любимове. Гость программы: Борис Любимов — театровед, ректор ВТУ им. Щепкина, кандидат искусствоведения.
Малый театр покажет документалку о Борисе Любимове
Орденом Дружбы — актер кино и Московского академического театра имени Вл. Знаком отличия «За наставничество» за заслуги в профессиональном становлении артистов вокального жанра награждена оперная прима и заведующая кафедрой вокального искусства ГИТИСа Тамара Синявская.
Фильм получился неспешным, деликатным, честным. С сердечными воспоминаниями раннего детства, которые с возрастом всплывают всё чаще и чаще: о комнате в коммуналке, где прошло первое десятилетие; о летнем счастье на съёмной даче; о любящей маме — человеке с закрытым характером; о том, как вошла в его жизнь бабушка, дочь вологодского губернатора.
Отдельная тема — отец, знаменитый переводчик мировой литературы, от Сервантеса и Лопе де Веги до Кальдерона и Мольера. Сын не забывает отметить парадокс отцовской судьбы: «Он столько перевёл, но ни разу не бывал за границей». Николай Михайлович — знаток литературы и театра — передал детям любовь к Слову, в котором логос и смысл, история и культура. Его влияние было огромным: в первый класс Любимов-младший отправился, уже прочитав «Дни Турбиных» и «Мещанина во дворянстве».
Любимовская речь завораживает. Не пафосом и внешним темпераментом, а концентрацией образов и мыслей. С доверием к слушателю он рассуждает о религии и философии, о свободе, которая для него рифмуется с ответственностью. С обескураживающим откровением говорит о чувстве вины по отношению к ушедшим из жизни родным и друзьям, о той строке молитвы «Отче наш», которую повторяет с чувством особым: «Не введи нас во искушение...
Для меня есть только один Спаситель». Вспоминая, как в начале 90-х ему «предложили пойти на работу в Московскую патриархию с дальнейшим принятием священного сана», объясняет, почему не случилось столь кардинальной перемены в его биографии. С юмором и самоиронией парирует вопрос: «Хотелось бы что-то изменить в своей жизни? Хотелось бы быть святым, но не вышло».
Авторам фильма удалось передать безупречный слух героя к сменяющимся эпохам и перекличкам времён — и не только тех, в которых довелось жить. Его театральным учителем был великий педагог, классик отечественного театроведения Павел Александрович Марков, обладавший столь же острым «чувством истории».
По итогам этого отбора, с 1 сентября 2022 года учебу в театральном училище начнут 15 студентов из Абхазии. Отбор должен осуществляться максимально объективно, потому что ты с этими молодыми людьми как бы летишь «в театральный космос на четыре предстоящих года», — сказал он. Любимов отметил, что те студенты, которые начнут обучение в театральном училище в 2022 году, закончат его в 2026-м. Их звездный час — это вторая половина 30-х, 40-е и отчасти 50-е годы. А 60-е —70-е годы — ну, если говорить об актерах, они перейдут на возрастные роли… А в 80-е годы они начнут писать мемуары. А те, кто из них будет вести здоровый образ жизни, а родители наградили их хорошими генами, они в принципе могут дожить — вот эти ребята 2003-2004 года рождения — страшно подумать! Борис Любимов рассказал студентам о том, в чем, по его мнению, заключается особенность театрального образования.
А дистанционное обучение, к которому пришлось прибегнуть в ковидные времена, он считает не более чем временным явлением. Любимов отметил, что театр предполагает создание уникальной атмосферы, обмен энергией, особый формат общения. И несмотря на то что в интернете сейчас можно найти практически любой спектакль, — такой просмотр не сравнится с настоящим, «живым» представлением. Но это ведь не отменяет театра. Он потому и дорог человеку, несмотря на все открытия кинематографа и телевидения, что по-прежнему дает возможность общаться между собой, обмениваться энергией. Я очень надеюсь, что, когда пандемия закончится, люди вновь массово начнут ходить в театр. Поскольку за это время почувствуют нехватку такого именно общения», — считает он. Отвечая на вопрос, почему в современном обществе возникла ностальгия по советскому прошлому, Любимов сказал, что его лично иногда это радует, а иногда настораживает и пугает.
Естественно, моего внука ни Андреевский флаг, ни Казанская икона ошеломить не могут, потому что это уже можно. То есть спектакль сегодня воспринимается не совсем так, как в 1981 году, но тем не менее живет — зал полный. Если говорить про Художественный театр, то «Царь Федор Иоаннович» шел с 1898 по 1949 год и был снят после смерти Бориса Добронравова. Больше пятидесяти лет! Спектакль «Дни Турбиных» шел 15 лет, прошел почти 1000 раз, но в 1941 году на гастролях в Минске попала бомба, сгорели декорации, и потом уже спектакль не возобновили. Одни исполнители умерли, другим было сильно за 40, и играть молодых белогвардейцев ни Кудрявцев, ни Добронравов не могли. Не было и исполнительницы роли Елены, и так далее. Приведу другой пример, не связанный со Станиславским, но тоже мхатовский — «Три сестры» Немировича-Данченко шли больше пятидесяти лет. Не премьера 1901 года, а спектакль, поставленный в 1940 году. Такое долголетие для спектакля не всегда хорошо, иногда бывает и ужасно. В театре Вахтангова «Без вины виноватые» в постановке Фоменко живут уже 20 лет, в «Современнике» «Вишневый сад» в постановке Волчек возобновлявшийся, правда и «Три сестры» — 30 лет, в Петербурге «Братья и сестры» и «Бесы» Додина — больше четверти века. Сравнивать с Пушкиным рискованно, но я сравню — Десятилетия, а не века. Ни один театральный режиссер не может иметь такую славу, как Пушкин, но специалисты знают ему цену. Вы как человек, всю жизнь занимающийся театром, с кем из представителей других искусств могли бы сравнить Станиславского по значению для русской и мировой культуры? Понимаю всю условность таких сравнений, но все-таки… — Пушкин — наше всё, поэтому с ним сравнивать рискованно, но я сравню. Конечно, это совсем разные эпохи, но, думаю, за то, что сделал Станиславский для театра, его можно назвать Пушкиным нашей сцены. А если сравнивать с современниками, то совсем просто: Чехов и Лев Толстой. Другое дело, что Льва Толстого или Чехова вы можете снять с полки… Станиславского тоже можете — «Работу актера над собой», — но между его спектаклями и «Работой актера над собой» такая же разница, как между «Войной и миром» и теоретическими трактатами — об искусстве, про религиозные я говорить не буду — Толстого. Я всегда думал о том, что он почти одногодок крупнейших церковных иерархов своего времени. Двумя годами младше Патриарх Тихон, четырьмя — митрополит, а потом Патриарх Сергий, пятью — митрополит Евлогий, создатель другой ветви Зарубежной Церкви. Все лидеры тех или иных ветвей Русской Православной Церкви — его поколение. Если говорить об ученых, то я бы, наверное, сравнил Станиславского с его одногодком Вернадским. Или это так быстро развивающееся искусство, что любая новация через несколько десятилетий устаревает? Например, у любимого вами Женовача есть что-то от Станиславского? Не только потому, что его театр помещается на фабрике Алексеева, хотя это символично. Но я бы скорее сравнил не само творчество Сергея Женовача, а его студийную линию, со студиями Художественного театра. Здесь Женовач прямой наследник не столько даже Станиславского, хотя и Станиславского тоже, но в большей степени — Сулержицкого с его этическим фундаментом, который он закладывал в первой студии Художественного театра. Но сами студии — целиком идея Станиславского. Безусловно, во многом продолжает традиции Станиславского театр Фоменко. Я бы сказал, что опосредованно, через то, чему Станиславский научился у Малого театра и что потом внесли на сцену Малого театра некоторые его ученики, эти традиции живут в Малом театре. Театр Вахтангова в лучших своих спектаклях… Я не говорю об их последних сезонах, но, скажем, спектакль «Без вины виноватые» в постановке Фоменко Станиславский, я уверен, принял бы. Все профессии богопротивны — В своей системе Станиславский разделил работу актера на три типа: ремесло, искусство представления — когда актер испытывает переживания своего героя на репетициях, но не во время спектакля,- и искусство переживания, когда и на сцене актер пропускает через себя эти переживания. И он настаивал, что именно искусство переживания — высшее проявление актерского мастерства. Трудно усомниться, что именно испытывая на сцене переживания своего персонажа, актер при прочих равных условиях будет убедительней и спектакль — значительней. Но не опасны ли такие переживания для душевного здоровья актера? Не за это ли многие в церковной среде осторожно относятся к актерской профессии, а кто-то считает ее даже богопротивной? Ректора — тоже. Во всяком случае, многие студенты так считают. На самом деле все просто. У любой профессии есть оборотная сторона, свои соблазны. Конечно, для актера главный соблазн — слава. Например, писателей, которых узнают на улице, можно по пальцам одной руки пересчитать, а артиста, который в каком-то сериале сыграл эпизод, знает весь двор. Самое сокрушительное чувство славы, конечно, в шоу-бизнесе: огромные залы, стадионы и т. Отсюда и наркотические вещи, и безумное поведение многих представителей шоу-бизнеса. Но и у актеров это есть. Только мне кажется, что не переживания персонажа, которые испытывает актер, портят его характер, а жажда славы, первенства. И тут актер в той же ситуации, что спортсмен, представитель шоу-бизнеса и вообще любой человек, который сегодня, можно сказать, вышвырнут на обозрение массам. Это и в интернете возможно. Блоггер, на мой взгляд, профессия куда более опасная, чем актер. И Станиславский в своем дневнике это за собой замечал. Он играет в «Мудреце» генерала Крутицкого, играет гениально, но главную роль — Глумова — играет Качалов, а зритель аплодирует актеру, играющему главную роль. Станиславский записывает, что шевельнулась в нем какая-то змея ревности, и это надо в себе побороть. Сам факт, что он это написал, говорит о том, что христианское покаянное начало в нем жило. Вот что главное! Неважно, кто ты, но если это начало есть у блоггера или у ректора, они еще не безнадежные люди. Станиславский и Ильин — То есть система Станиславского христианству не противоречит? Конечно, как любая профессиональная система, она может попасть в руки и атеиста, и богоборца, а может и в руки верующего человека. Но я, повторяю, убежден, что в Константине Сергеевиче жило христианское начало. Кроме того, я уже говорил в другом интервью, что ему помогал разрабатывать эту систему Иван Александрович Ильин. Познакомила их Любовь Яковлевна Гуревич, известный театральный критик, сподвижница Станиславского и, если не ошибаюсь, дальняя родственница Ильина. Потом, когда Ильин уже был в эмиграции, она помогала Станиславскому в «Работе актера над собой» — как литературный редактор. У Станиславского, как у всякого интуита, не было систематического мышления. А Ильин в то время работал над книгой о Гегеле — трудно представить более систематично мыслящего философа, и докторская диссертация Ильина о Гегеле — одна из его вершин. Думаю, Станиславский нуждался больше не в литературной правке, а именно в придании системы тем отдельным положениям, которые он вырабатывал.
Борис Любимов — последние новости
| Борис Любимов осудил призывы детей к незаконным акциям | Материалы про персону Борис Любимов в Саратовской области за неделю и за месяц. |
| Премьера документального фильма «Борис Любимов. 10 встреч» | WORLD PODIUM | Борис Николáевич Любимов (род. 29 июня 1947, Москва) — советский и российский театровед и педагог, театральный критик, кандидат искусствоведения (1977). |
| Любимовский вектор | Любимов Борис Анатольевич ЛИЦА. Новости. Мамам призывников предложили позвонить комиссару. |
| В фильме «Борис Любимов. 10 встреч» знаменитый театровед расскажет о людях, повлиявших на него | Борис Николáевич Любимов (род. 29 июня 1947, Москва) — советский и российский театровед и педагог, театральный критик, кандидат искусствоведения (1977). |
| Ректора Щепкинского училища Бориса Любимова коллеги из ГИТИСа поздравили с юбилеем | Материалы про персону Борис Любимов в Саратовской области за неделю и за месяц. |
«Борис Любимов. Драматургия одной судьбы» (20.12.2022)
Все кто угодно отвечают. Мэр отвечает за уборку города, еще какие-то замы отвечают, наверное, по культуре. А профильный зам у нас не отвечает за эту уборку. Ну это что за дурь-то такая?!
Историю Великой Отечественной войны молодежь изучает сегодня, в том числе, и по его проникновенным строкам. Мы гордимся тем, что у Рязанской области есть такой выдающийся земляк — писатель-фронтовик Борис Иванович Жаворонков. В нашей памяти он навсегда останется человеком с активной жизненной позицией, ярким, с огромным зарядом позитива, целеустремленным, энергичным, глубоко порядочным, отзывчивым».
В 1988—1995 годах — заведующий литературной частью Малого театра. В 1995—1998 годах — заведующий литературной частью Центрального театра Российской Армии. С 1999 года — заместитель художественного руководителя Малого театра. С 2003 по 2007 годы — директор Государственного центрального Театрального музея им. С 2007 года — ректор Высшего театрального училища имени М.
Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов. Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций.
В Москве прошла премьера документального фильма "Борис Любимов. 10 встреч"
| Борис Любимов: Три главные темы в жизни – Церковь, литература и театр | сообщил Любимов. |
| «Позорно и подло»: Любимов о призывающих детей выйти на незаконные акции | Борис ЛЮБИМОВ. Ректор Высшего театрального училища имени М. С. Щепкина, член Президиума Фонда развития современного искусства. |
| СЛОВО. БОРИС ЛЮБИМОВ | «Борис Любимов. Драматургия одной судьбы» Премьера документального фильма. |
Бирскую спортшколу по стрельбе из лука посетил заслуженный тренер Беларуси Борис Любимов
| Ректор Щепкинского училища оценил назначение Любимовой главой Минкультуры | Министр культуры Ольга Любимова ушла на самоизоляцию, после того как у ее отца, ректора Высшего театрального училища им М.С. Щепкина Бориса Любимова диагностировали. |
| Борис Любимов - актёр - биография - актёры - знаменитости в кино - Кино-Театр.Ру | Могила ва и его родных на Ваганьковском кладбище (уч. |