1869) family tree on Geni, with over 230 million profiles of ancestors and living relatives. Другая сестра, Мария Петровна Шеншина-Фет, по духовному завещанию от 1894 г. выделяла на церковные нужды в Орловской губернии (села Клейменово, Уколово) 1 500 рублей и в Землянский Знаменский общежительный монастырь Воронежской губернии 2 тыс. рублей[50]. 1894. Upload media. Марии Порошиной было 11 лет, когда ее мать вышла замуж за Дмитрия Назарова.
Студентка Мария Шубина об Институте истории и политики МПГУ
| Актриса Мария Шукшина поделилась, что отец мечтал снять фильм о Степане Разине | Искусство. Мария Петровна (1828—1894) (Фет) Шеншина, ур. |
| Письмо к Досекину, Николаю Васильевичу | Новосибирская Моника Беллуччи: как выглядела до популярности звезда сериала «Сладкая жизнь» Мария Шумакова. |
| Актриса Мария Шукшина сообщила почему ушла из передачи «Жди меня» | Как оказалось, причина в том, что «Первый» не прощает предательств, которые совершила Мария против своего же канала. |
| Песня на стихи Марии Захаровой взяла солидную премию | Жена российского писателя и общественного деятеля Захара Прилепина Мария прокомментировала «Известиям» подрыв его автомобиля под Нижним Новгородом. |
| Замок Шереметева в Марий Эл встретил первый в этом сезоне круизный теплоход | «Мы называли Шеншиных, – вспоминает один из племянников Марии Петровны, – «старосветскими помещиками» или «соседями Лариных» – уж больно они напоминали нам эпоху Евгения Онегина. |
Студентка Мария Шубина об Институте истории и политики МПГУ
Как иронична судьба: именно благодаря своему поэтическому таланту, имя которому Фет, он получил то, чего добивался всю жизнь. И именно это имя возненавидел. Каков поэт! Каков сын! Каков муж! А Мария Петровна любила его. Кого же любил он? Многие удивлялись такому крепкому союзу людей, совершенно на первый взгляд разных.
Сергей Львович Толстой вспоминал: «В нём Фете. В нём было что-то жёсткое и, как ни странно, мало поэтического. Зато чувствовался ум и здравый смысл». Как-то Лев Николаевич, вообще-то не жаловавший поэтов, в письме Фету похвалил его стихотворение «Среди звёзд». Ему понравилось также Софья Андреевна заметила , что написано оно на листке бумаги, где «излиты чувства скорби о том, что керосин стал стоить 12 копеек. Татьяна Львовна Сухотина-Толстая утверждала, что её родители очень любили Фета. Мне всегда казалось, что он человек рассудка, а не сердца.
Его отношение холодное, избалованное к милейшей Марии Петровне меня сердило. Она как заботливая няня относилась к нему, ничего не требуя от него. Он же прежде всего помнил только себя». Как-то все съехались в Черемошню, имение друзей Толстых — Дьяковых. После чудного вечера и пения Татьяны Берс, у которой был красивый голос, у Фета родились те незабываемые строки, которые тревожат и по сей день. Но это мнение разделяли далеко не все его друзья, с которыми он то дружил, то ссорился. Последний сборник стихов Фета, по благоуханности не уступавший всем остальным, назывался «Вечерние огни»; последняя память жизни, последняя дань любви слилась с тем отблеском мерцающих свечей в гостиной, из которой выбежала охваченная огнём Мария Лазич.
Летом 1892 года в Воробьёвке необыкновенно пышно цвели розы. Фет говорил, что, по народному поверью, пышное цветение роз сулит смерть, но, казалось, ничто её не предвещало. Супруги собирались осень и зиму провести в Москве, в своём доме на Плющихе. Фет приехал в Москву и... В один из дней Фет потребовал у Марии Петровны шампанского. Она робко стала возражать, он настаивал, и она отправилась к доктору за разрешением. Когда-то Фет сказал ей: «Ты никогда не увидишь, как я буду умирать».
А дальше было вот что: Мария Петровна уехала, а он продиктовал своей секретарше странные слова: «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному», собственноручно подписался, затем взял разрезной ножик для бумаги в виде стилета, лежавший на столе. Встревоженная секретарша попробовала отнять у него нож, но Фет побежал от неё по комнате и вдруг, тяжело задышав, упал на стул у двери. Фет хотел покончить с жизнью, но ему помешала сама смерть, а может быть, его остановила Мария Лазич, вспыхнувшая первая и единственная его невеста... Нас с тобой ожидает особенный суд; Он сумеет нас сразу в толпе различить, И мы вместе придём, нас нельзя разлучить... Афанасий Афанасьевич Шеншин умер 21 ноября 1892 года. А Фет не умер.
Жизнь пронеслась без явного следа. Душа рвалась — кто скажет мне куда? С какой заране избранною целью?
Фет-Шеншин скончался в Москве, и был похоронен в родовом имении Шеншиных [31] селе Клейменове, в Мценском уезде, в 25 верстах от Орла. В 1915 году в их семье в г.
Орле родился сын — Николай, судьба которого и окажется связанной с портретами в Стрельнинском дворце. Ольга Васильевна кстати, приходилась по матери и дальней родственницей Тургеневу, оказавшись после его смерти единственной наследницей его имения Спасское-Лутовиново. Мать, с дочерью и двумя сыновьями в ноябре 1917 года перебралась в свое орловское имение Клейменово, [35] а когда в 1920 году его отобрали, — в сельцо Сергиевское. Там в мае 1921 года она была арестована «за фамилию» и умерла в тюрьме от тифа. В 1923 году жена дяди Николая Васильевича, состоятельная немка, внеся приличную сумму, получила разрешение вывезти остатки семьи в Германию.
Новая Россия торговала своими гражданами, как рабами. Они уезжали, понимая, что в большевистской России будущего у них нет, и спасали детей. Отца Николай Вырубов увидел уже за границей, в Германии, откуда семья отправилась в Париж. Так восьмилетний мальчик стал русским эмигрантом. В 1940 году Николай Вырубов записался добровольцем в движение «Сражающаяся Франция», создававшееся в Англии генералом де Голлем.
За доблесть при защите Франции Николай Васильевич был награждён двумя военными крестами, а также редким и почётным орденом — Крестом Освобождения, который занимает особое место среди его наград. Этот орден за всю историю Франции получили около тысячи человек, и только двое из них — русские. В 1948 — 1950 годах находился в английской оккупационной зоне в Германии и работал с советскими беженцами. Затем как представитель Верховного комиссариата по беженцам жил в разных странах. Свою службу закончил помощником министра по вопросам так называемых возвращенцев из Северной Африки.
В 1966 году, выйдя в отставку, Николай Васильевич заменил отца на месте председателя Земско-городского комитета помощи соотечественникам и стал хранителем архивов русской эмиграции первой волны. Первыми, с кем он вышел на связь, стали российские музеи. Часть бесценных документов русской истории и культуры были переданы им академику Лихачёву, а фотографии, документы, картины, имеющие отношение к истории пензенской губернии, получил в дар Пензенский областной краеведческий музей. В Павловский дворец он передал послереволюционные письма императрицы Марии Федоровны. В Государственный музей А.
Пушкина в апреле 1994 года он передал две русские миниатюры первой трети ХIХ века. На одной из миниатюр, выполненный в начале 1820-х годов акварельный портрет — Евдокии Дмитриевны Небольсиной, урожденной княжны Львовой. Она умерла в 1825 году в возрасте 29 лет. Но теперь, когда ансамбль реставрирован, я прошу перенести портреты из Гатчины в Стрельну, где им следует находиться…». Так сошлись история, время, судьбы в месте, которое ожидало этого события более 80 лет!
И теперь в гостиной возрождённого Константиновского дворца, хранящей память о русской великой княжне Ольге, смотрят в сторону Стрельны и Львовского бывшего Александровского дворца портреты, подаренные Николаем Васильевичем Вырубовым — родственником князей Львовых и русских дворян Шеншиных, один из которых, известный поэт А. Фет оставил нам поэтический образ греческой королевы Ольги. По замыслу Петра I Стрельна должна была стать «вторым Версалем». При жизни Петра I строительство парка и Большого дворца не было закончено. С 1799 г.
Константин Павлович. С 1831 по 1918 год Стрельной владели в. Константин Николаевич, сын Николая I, и его потомки. После революции и до конца 1990-х гг. К 2001 году дворец был на грани полного разрушения.
В ноябре 2001 г. Всего лишь за 18 месяцев дворцово-парковый комплекс, включая фасады и интерьеры дворца, парк и систему каналов, были восстановлены по сохранившимся старинным чертежам. Микетти и Ф. Растрелли, А. Воронихиным и А.
Штакеншнейдером, восстановленный дворец, стал одним из символов возрождения России. В настоящее время дворцово-парковый комплекс работает как международный, деловой, культурный центр и открыт для посещения. Мечта императора Петра Великого о создании на берегу Финского залива государственной резиденции воплотилась в жизнь. Старшая дочь генерал-адмирала, великого князя Константина Николаевича и Александры Иосифовны. В 1936 году, после восстановления монархии в Греции, состоялось перезахоронение останков королевы Ольги в Татое — усадьбе греческих королей в окрестностях Афин.
Здесь жили и учились шестеро их детей: Николай 1850 — 1918 , Ольга 1851 — 1926 , Вера 1854 — 1912 , Константин 1858 — 1915 , Дмитрий 1860 — 1919 , Вячеслав 1862 — 1879. Жена принцесса Саксен-Альтенбургская после принятия православия — Александра Иосифовна 1830 — 1911. В семье было шестеро детей:Николай 1850 — 1918 , Ольга 1851 — 1926 , Вера 1854 — 1912 , Константин 1858 — 1915. Дмитрий 1860 — 1919 , Вячеслав 1862 — 1879. Владельцем Стрельны Константин Николаевич стал в возрасте четырех лет, в 1831 году, после смерти прежнего владельца — великого князя Константина Павловича.
При нем Стрельна обретает официально утвержденный в 1858 году герб, девиз для которого «Прямо и верно» придуман самим владельцем. Проживала с семьей в Мраморном дворце в С.
Бондарчук обещал помочь в реализации этого проекта, но сказал: «Сначала снимись у меня, а потом приступишь к съемкам собственного фильма», — поделилась наследница. Она добавила, что Шукшин оказался «вынужден» сыграть у Сергея Бондарчука, пусть у него и не лежала душа к проекту.
В то же время Шукшина порадовалась, что отец все же не отказал постановщику, исполнив главную роль в «великом фильме» о войне «Они сражались за Родину». Шукшина добавила, что в той картине отец снимался с актером Вячеславом Тихоновым , которого впоследствии хотел пригласить принять участие уже в собственном проекте.
Даже подпись его стала такой: «К сему руку приложил иностранец Фет». Поэту Я. Полонскому — своему приятелю с университетских лет — Фет с горечью говорил: «Я два раза в жизни терял своё состояние, потерял даже имя, что дороже всякого состояния». Фет имел успех в литературных кругах, однако определённого места в обществе у него по-прежнему не было После окончания словесного отделения философского факультета Московского университета Фет блистательно начал своё поэтическое поприще.
Он имел успех в литературных кругах, однако определённого места в обществе по-прежнему не было. Дворянский титул в те годы могла ему вернуть только военная служба: права потомственного дворянства давал первый обер-офицерский чин. И Фет принял решение поступить в кирасирский полк: на офицерский чин можно было рассчитывать уже через полгода службы. В 1847 году по окончании университета поэт писал своему другу литератору Аполлону Григорьеву: «Ты звал меня часто в Петербург. Спрашивается, зачем? Затем, чтобы заниматься литературой?
Не могу ни так, ни сяк — я человек без состояния и значения — мне нужно и то и другое, а на той дороге, которую я себе готовлю, будет, может быть, и то и другое. А поэзия? Да что же может мешать мне служить моему искусству, служить свободно и разумно? Император Николай I вскоре издал указ, согласно которому стать потомственным дворянином можно было, лишь дослужившись до старшего офицерского звания. Едва Фет приближался к заветной цели, новые царские указы повышали планку для получения дворянства. Для поэта это означало, что служить в армии и ждать ему придётся ещё лет 15—20.
Обо всём этом, наверное, он мог с затаённой болью говорить в тот далёкий зимний вечер, сидя у огонька со своей возлюбленной. Шумела полночная вьюга В лесной и глухой стороне. Мы сели с ней друг подле друга Валежник свистал на огне. И наших двух теней громады Лежали на красном полу, А в сердце ни искры отрады, И нечем прогнать эту мглу! Берёзы скрипят за стеною, О друг мой, скажи, что с тобою? Я знаю давно, что со мной!
Его бедность доходила до такой степени, что поэт признавался: «Я очень хорошо знал, что в обществе невозможно появиться в мундире из толстого сукна. На вопрос мой, сколько будет стоить пара, портной запросил семьдесят рублей, тогда как у меня в кармане не было и семи». Финансовой помощи не последовало, дружеские советы также были бессильны: «Будь ты мудрейший от Соломона, — пишет Фет Борисову, — то и тогда ничего для меня не придумаешь». Шаткие отношения раскачивались, захватывая дух, от отчаяния к надежде. То взмывали к небесам, то срывались в бездну, словно на опасных качелях. И опять в полусвете ночном Средь верёвок, натянутых туго, На доске этой шаткой вдвоём Мы стоим и бросаем друг друга.
И чем ближе в вершине лесной, Чем страшнее стоять и держаться, Тем отрадней взлетать над землёй И одним к небесам приближаться. Правда, это игра, и притом Может выйти игра роковая, Но и жизнью играть нам вдвоём — Это счастье, моя дорогая! На него привыкли смотреть как на жениха, а предложения руки и сердца всё не было.
Выберите суд:
- Описание документа
- «…И Ольга царственно благая» (К истории нескольких портретов в Константиновском дворце)
- Не фотошоп
- Чежина Мария Петровна. Почетный гражданин Нюксенского района.
- Популярные новости
В парке усадьбы Шеншиных прошла Широкая Масленица
Афанасий Афанасьевич Фет мать Елизавета Петровна шеншина. Мария Петровна (1828—1894) — жена поэта А. А. Фета. Дмитрий Петрович (1829—1889) — прославился как собиратель живописи и графики западноевропейских и русских художников XIX века. ФИО: Шеншина Мария Петровна (урожд. Новость об аресте Марии Шукшиной прокомментировал адвокат сестры: вот что известно на данный момент.
Нерчинский район
| Афанасий Фет - сын Зигмунда Фрейда? | Жена российского писателя и общественного деятеля Захара Прилепина Мария прокомментировала «Известиям» подрыв его автомобиля под Нижним Новгородом. |
| Вторая любовь фета | До некоторых населённых пунктов Звениговского района весной сложно добраться. Несмотря на распутицу, в минувшие выходные в деревню Липша и посёлок Чёрное озеро была доставлена пенсия для местных жителей и товары для отделения почты. Проехать по лесным дорогам. |
| В Архангельск приехала известная актриса и ведущая: что она тут будет делать | Мария Петровна Шеншина-Фет (рожд. Боткина). Находится в музее — Государственный музей Л. Н. Толстого. Литературная экспозиция на Пречистенке под регистрационным номером — 28428433. |
| Кончину поэта напророчили... розы (Алла Сорокина) / Проза.ру | Всем привет, меня зовут Мария Серёжина и я ведущая различных мероприятий в Новосибирске. |
Мария Петровна Шеншина-Фет (рожд. Боткина).
commonswiki Category:Maria Petrovna Fet-Shenshina (nee Botkina). Мария Петровна Шеншина (вдова Фета) уведомила меня запиской, что прибыла в Петербург по делам издания сочинений мужа. Апахончич Дарья Александровна, Medusa Project, Первое антикоррупционное СМИ, , Баданин Роман Сергеевич, Гликин Максим Александрович, Маняхин Петр Борисович, Ярош Юлия Петровна, Чуракова Ольга Владимировна, Железнова Мария. Другая сестра, Мария Петровна Шеншина-Фет, по духовному завещанию от 1894 г. выделяла на церковные нужды в Орловской губернии (села Клейменово, Уколово) 1 500 рублей и в Землянский Знаменский общежительный монастырь Воронежской губернии 2 тыс. рублей[50].
Мария Шукшина резкими высказываниями заставила Мишустина онеметь на вручении госнаград
После войны посвятили себя семье и карьере, ваш общий трудовой стаж составляет 41 год. От всех нижегородцев хочу поблагодарить Вас за защиту нашей Родины, за самоотверженный труд! Уверен, сегодня в кругу близких Вы чувствуете любовь и обожание всех, кому подарили свою теплоту, свой опыт и знания», — отметил глава города. Юрий Шалабаев в видеообращении пожелал Марии Петровне Ряшкиной здоровья, хорошего настроения, благополучия и выразил надежду встретиться лично, после окончания эпидемических ограничений. Справка: Ряшкина Мария Петровна родилась 21 января 1922 года в селе Мотызлей Вознесенского района Нижегородской области в многодетной семье, где кроме нее было еще восемь детей. В 1930 году семья Марии Петровны переехала на постоянное место жительства в Нижний Новгород.
Само собою понятно, что никаких оснований для столь решительных предположений не имеется. Некоторые из ученых могли говорить о церковном употреблении Анатолиева цикла и именно в церкви армянской. По мнению этих ученых, Анатолиева еннеакэдекаетирида легла в основание армянской пасхалии, так как «двухсотлетний канон» Андрея стоит в зависимости от цикла Анатолия. Такое мнение высказывали — Е. Dulaurier 86, А. Болотов 88, хотя к концу своей жизни он, может быть, свое мнение и изменил. Лебедев такого взгляда не держится. Он пишет: «Армянская пасхальная таблица Андрея на 358—552 года, 1-й год которой совпадал с 1-м годом анатолиевой еннеакэдекаетириды, едва ли представляла собою список пасх по анатолиеву циклу.
Правда, в своей позднейшей статье о цикле Анатолия по В. Болотову о. Лебедев пишет иначе: «Зависимость армянской пасхальной таблицы Андрея от таблицы Анатолия мне и теперь представляется не только возможною, но и очень вероятною». Лебедева армянская пасхалия не говорит о церковном употреблении хотя и не непосредственном анатолиевой еннеакэдекаетириды. Лебедев в своем «тезисе» предполагает влияние анатолиевой еннеакэдекаетириды на празднование в 4-м веке пасхи в самой Александрии. Он ставит вопрос: сама александрийская церковь, даже после изобретения александрийского 19-летнего цикла, в известных случаях когда день пасхи представлялся спорным, то есть когда александрийская пасхалия расходилась с римской не наводила ли между прочим справок и с анатолиевой пасхальной таблицей? Свое внимание о. Лебедев останавливает преимущественно на праздновании пасхи в 326, 346 и 349 годах и находит возможным делать предположение, будто в эти годы в Александрии справлялись с таблицей Анатолия.
Рассуждения автора по этому предмету кажутся нам тенденциозными, не вполне логичными и в высшей степени малоубедительными. Прежде всего. Наука не знает, в какой день праздновали пасху римляне и александрийцы в 326 году: в пасхальной таблице хронографа 354 года на 326 год показана дата: «III idus apr. Значит, в рукописи ошибка. Но как ее поправить? Но в рукописях часто смешиваются «иды» с «нонами», а потому другие ученые ван-дер-Хаген и Круш предлагают читать: «III non. Ясно, что при таком положении дела едва ли следует и говорить о том, справлялись или нет с анатолиевой таблицей в Александрии в 326 году.
Боткина о получении 10 500 рублей серебром в соответствии с завещанием В. Боткина «на учреждение стипендии и премии при Московском университете»[35]. Совет университета принял решение из процентов с капитала в 5 250 руб. Боткина одному студенту в 300 руб. Боткина одному из студентов без различия курсов». Инициатива назначения как стипендии, так и единовременного пособия Боткина принадлежит историко-филологическому факультету [36]. Заказать работу Василий Петрович Боткин завещал также средства музейным учреждениям — по 5 тыс. Одновременно он выделял такие же средства Художественному обществу и Петербургскому обществу поощрения художников «с тем, чтобы на проценты с этой суммы Общество давало каждыя два или три года премии за лучшую картину из русского жанра или пейзаж»[38]. В 1899 г. Боткина» составляла 400 рублей, в 1901 г. Боткина в размере 400 рублей[39]. По условиям конкурса 1903 г. Боткина: одна премия за жанр — 300 р. Другой представитель семьи Боткиных, коллежский асессор Павел Петрович Боткин, тоже оставил средства учебному заведению. Он «завещал в Императорскую Московскую Консерваторию шесть тысяч рублей серебром, на проценты с коих должны содержаться ученик или ученица Консерватории без различия рода искусства, который они себе выбрали»[42]. Дирекцией Московского отделения Императорского Русского музыкального общества в 1885 г. Помимо вкладов в образовательные структуры, Боткины выделяли средства на развитие различных благотворительных заведений столицы. Глава фирмы «Петра Боткина сыновья», гласный Московской городской думы Петр Петрович Боткин, как и другие предприниматели, оставил по завещанию в 1904 г. В Елисаветинское благотворительное Общество в Москве в неприкосновенный капитал две тысячи рублей, на устраиваемые Обществом Ясли. В неприкосновенный капитал Басманного приюта Общества попечения о неимущих и нуждающихся в защите детях для учреждения в приюте койки имени моих родителей две тысячи рублей. В неприкосновенный капитал Городского попечительства о бедных Мясницкой части 2 участка, для учреждения двух коек имени моего отца и имени моей матери в благотворительных учреждениях попечительства три тысячи рублей. В неприкосновенный капитал городского попечительства о бедных Лефортовской части для учреждения двух коек имени моего отца и имени моей матери в благотворительных учреждениях попечительства три тысячи рублей. В неприкосновенный капитал Стрекаловской столовой в Москве пятьсот рублей»[44]. Оставлял он средства и на церковные нужды, выделяя деньги в различные монастыри и церкви, на нужды причта в сумме 10 тыс. Тогда же им было сделано заявление в Московскую уездную земскую управу о том, что его жена, Надежда Кондратьевна Боткина, пожелала передать в собственность уездного земства больницу при селе Ромашкова[46]. Поиск по базе Петр Петрович также пожертвовал дачу профессора С. Боткина в Гатчине «в память покойного брата» Дому попечения о хронически больных детях, где призревался 21 ребенок[47]. В зале «на видном месте была укреплена мраморная доска, на которой золотыми буквами написано, кто и в чью память пожертвовал дом», а над доской был помещен портрет Сергея Петровича Боткина. Родная сестра братьев Боткиных, Анна Петровна Пикулина, по завещанию оставляла 15 тыс. Для отделения неизлечимо больных при городской больнице она оставляла 1 тыс. Эти средства предназначались для Рукавишниковского приюта[49]. Другая сестра, Мария Петровна Шеншина-Фет, по духовному завещанию от 1894 г. Боткина, Софья Сергеевна урожденная Мазурина , по завещанию 1889 г. Многие члены семьи Боткиных активно поддерживали отечественное искусство, являясь заказчиками и покупателями картин русских художников, участвуя в деятельности Императорской Академии художеств, Общества поощрения художеств, московского Общества любителей художеств, в том числе поддерживая материально конкурсы живописи. Среди жертвователей на конкурсы был и Василий Петрович Боткин. Строганова 1863 , В. Боткина и С. Строганова 1840 , В. Гаевского и А.
В исполнении артистов Курской государственной филармонии, студентов музыкального колледжа и учащихся детских школ искусств звучала музыка Шопена и Чайковского, Исаака Дунаевского и Евгения Доги. А главной звездой концерта — словно сама Весна собственной персоной, сошедшая с полотен Сандро Боттичелли, — стала солистка Анна Сидоренко, исполнившая «В горнице моей светло» на стихи Николая Рубцова и романс из кинофильма «Дни Турбиных» «Белой акации гроздья душистые». От музыки эстафетная палочка плавно перешла к поэзии и самому образу Афанасия Фета. Из традиционной экскурсии по усадьбе можно было узнать много интересного.
Куряне встретили «Соловьиную ночь» в усадьбе Фета
Его статьи из деревни с удовольствием читали благонамеренные граждане. Фет подал прошение на высочайшее имя и был удовлетворён. После 40 лет мучений, надежд, пустых хлопот в конце декабря 1873 года вышел царский указ «о присоединении отставного гвардии штабс-ротмистра Афанасия Афанасиевича Фета к роду отца его Шеншина со всеми правами, званию и роду его принадлежащими». Вот тогда-то он написал своей жене страстные и страшные строки: «Теперь, когда всё, слава богу, кончено, ты представить себе не можешь, до какой степени мне ненавистно имя Фет. Умоляю тебя никогда его мне не писать, если не хочешь мне опротиветь. Если спросить, как называются все страдания, все горести моей жизни, я отвечу тогда имя Фет». Как иронична судьба: именно благодаря своему поэтическому таланту, имя которому Фет, он получил то, чего добивался всю жизнь.
И именно это имя возненавидел. Каков поэт! Каков сын! Каков муж! А Мария Петровна любила его. Кого же любил он?
Многие удивлялись такому крепкому союзу людей, совершенно на первый взгляд разных. Сергей Львович Толстой вспоминал: «В нём Фете. В нём было что-то жёсткое и, как ни странно, мало поэтического. Зато чувствовался ум и здравый смысл». Как-то Лев Николаевич, вообще-то не жаловавший поэтов, в письме Фету похвалил его стихотворение «Среди звёзд». Ему понравилось также Софья Андреевна заметила , что написано оно на листке бумаги, где «излиты чувства скорби о том, что керосин стал стоить 12 копеек.
Татьяна Львовна Сухотина-Толстая утверждала, что её родители очень любили Фета. Мне всегда казалось, что он человек рассудка, а не сердца. Его отношение холодное, избалованное к милейшей Марии Петровне меня сердило. Она как заботливая няня относилась к нему, ничего не требуя от него. Он же прежде всего помнил только себя». Как-то все съехались в Черемошню, имение друзей Толстых — Дьяковых.
После чудного вечера и пения Татьяны Берс, у которой был красивый голос, у Фета родились те незабываемые строки, которые тревожат и по сей день. Но это мнение разделяли далеко не все его друзья, с которыми он то дружил, то ссорился. Последний сборник стихов Фета, по благоуханности не уступавший всем остальным, назывался «Вечерние огни»; последняя память жизни, последняя дань любви слилась с тем отблеском мерцающих свечей в гостиной, из которой выбежала охваченная огнём Мария Лазич. Летом 1892 года в Воробьёвке необыкновенно пышно цвели розы. Фет говорил, что, по народному поверью, пышное цветение роз сулит смерть, но, казалось, ничто её не предвещало. Супруги собирались осень и зиму провести в Москве, в своём доме на Плющихе.
Фет приехал в Москву и... В один из дней Фет потребовал у Марии Петровны шампанского. Она робко стала возражать, он настаивал, и она отправилась к доктору за разрешением. Когда-то Фет сказал ей: «Ты никогда не увидишь, как я буду умирать». А дальше было вот что: Мария Петровна уехала, а он продиктовал своей секретарше странные слова: «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному», собственноручно подписался, затем взял разрезной ножик для бумаги в виде стилета, лежавший на столе.
Встревоженная секретарша попробовала отнять у него нож, но Фет побежал от неё по комнате и вдруг, тяжело задышав, упал на стул у двери. Фет хотел покончить с жизнью, но ему помешала сама смерть, а может быть, его остановила Мария Лазич, вспыхнувшая первая и единственная его невеста...
Мария Петровна родилась 21 января 1922 года в селе Мотызлей Вознесенского района в многодетной семье, где кроме нее было еще восемь детей. В 1930 году семья Марии Петровны переехала на постоянное место жительства в Нижний Новгород. Вскоре после переезда мать трагически погибла и воспитанием детей занимался отец. Девушка окончила 7 классов школы и поступила в техникум советской торговли, по окончании которого в 1941 году вышла на работу в "Промторг" помощницей бухгалтера.
Во время Великой Отечественной войны Мария Петровна была направлена на курсы радистов. В 1942 году ее отправили на службу в 62-ой радиополк.
И его незримое присутствие ощущалось на всем протяжении праздника. Представленная зрителям литературно-музыкальная композиция на этот раз так и называлась — «Ах, весна! В исполнении артистов Курской государственной филармонии, студентов музыкального колледжа и учащихся детских школ искусств звучала музыка Шопена и Чайковского, Исаака Дунаевского и Евгения Доги.
Но об этом мы расскажем в следующий раз.
Галерея: 1. Серов В. Портрет Марии Боткиной Дочь П. Карандаш, мел, сангина на бумаге. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург 2. Портрет С.
Жена фета - 90 фото
И только… Но песня разлуки Несбыточной дразнит любовью, И льнут к моему изголовью. Только после некоторого продолжительного знакомства с m-lle Hellene, как я ее называл, я узнал, что она почти с детства любила мои стихотворения. Не подлежало сомнению, что она давно поняла задушевный трепет, с каким я вступал в симпатичную ее атмосферу…» За вечер молодые люди не успевали надышаться, наглядеться друг на друга, наговориться и засиживались вдвоем далеко за полночь: «Бывало, все разойдутся по своим местам, и время уже за полночь, а мы при тусклом свете цветного фонаря продолжаем сидеть в алькове на диване. Никогда мы не проговаривались о наших взаимных чувствах». От огней, от толпы беспощадной Незаметно бежали мы прочь; Лишь вдвоем мы в тени здесь прохладной, Третья с нами — лазурная ночь. Сердце робкое бьется тревожно, Жаждет счастье и дать, и хранить; От людей утаиться возможно, Но от звезд ничего не сокрыть.
И безмолвна, кротка, серебриста Эта полночь за дымкой сквозной, Видит только что вечно и чисто, Что навеяно ею самой. И все же не понимала, отчего утонченный поэт, университетски образованный человек выбрал военную службу, которая, как догадывалась девушка, была для него столь обременительна. Возможно, она прямо спросила об этом Фета. А он, греясь у камина в ненастный вечер, поежился, точно от холода, и ответил не сразу. В самом деле, такой вопрос мог бы задеть поэта за живое, затронуть самое важное в его судьбе и потребовать сокровенных признаний.
Может быть, эти признания были сделаны, и Фет, преодолевая страдание, поведал девушке непростую, во многом загадочную, романтическую и в то же время мучительную историю своей семьи, вокруг которой гнездилось столько легенд, домыслов, слухов. Его мать — молоденькая миловидная немка Шарлотта Фёт Foeth — сначала проживала в Дармштадте и была замужем за чиновником городского суда Иоганном-Петером Фётом. Супруги имели годовалую дочь Каролину, но Шарлотта не чувствовала себя счастливой в браке. Муж обращался с ней грубо, предпочитал проводить время за кружкой пива с приятелями, а не у семейного очага. Ее душа томилась и ждала избавления.
И вот в начале 1820 года появился он — чужестранец, обходительный богатый русский дворянин Афанасий Неофитович Шеншин. Потомок древнего прославленного рода, ведущего свою историю с XV столетия, мценский помещик и уездный предводитель дворянства, бывший офицер, участник боевых действий против Наполеона, он приехал поправить здоровье в Германию на воды. Дармштадская гостиница оказалась переполненной, и ее хозяин поместил нового постояльца в доме своего соседа — Карла Беккера, отца Шарлотты Фёт. И пусть знатный русский дворянин был более чем двадцатью годами старше, она увидела в нем своего героя, о котором грезила еще в девических мечтах. Вспышка страсти опалила, ослепила обоих: двадцатидвухлетняя Шарлотта забыла об обязанностях матери и жены и сбежала в Россию со своим новым почти пятидесятилетним возлюбленным, оставив маленькую дочь на попечение Фёту.
К тому времени Шарлотта уже ждала второго ребенка, но не догадывалась, что в будущем причинит столько страданий своему еще не родившемуся сыну. Похищая чужую жену из Германии, Афанасий Шеншин оставил ее отцу письмо с просьбой простить и благословить их союз. Карл Беккер благословения не дал. В Орловскую губернию — в неизвестный дотоле немцу городок Мценск — полетел ответ, полный упреков и угроз: тайно бежавшие из Германии любовники совершили проступок, «который запрещают законы Божеские и человеческие, а христианская религия полагает в числе величайших грехов». В Мценском уезде в имении Шеншина Новосёлки у Шарлотты Фёт родился сын, который был крещен по православному обряду и записан в метрической книге под именем Афанасий Шеншин.
Лишь спустя два года после его рождения Шарлотта приняла православие, была наречена Елизаветой Петровной и повенчана с Афанасием Неофитовичем Шеншиным. Тот был для Фета на редкость заботливым отцом. Елизавета Петровна Шеншина писала брату в Германию, что муж так относится к маленькому Афанасию, что «никто не заметит, что это не кровный его ребенок». И вдруг разразился гром среди ясного неба. Орловское епархиальное начальство, обнаружив, что мальчик был рожден до брака А.
Император Николай I вскоре издал указ, согласно которому стать потомственным дворянином можно было, лишь дослужившись до старшего офицерского звания. Едва Фет приближался к заветной цели, новые царские указы повышали планку для получения дворянства. Для поэта это означало, что служить в армии и ждать ему придется еще лет 15—20. Обо всем этом, наверное, он мог с затаенной болью говорить в тот далекий зимний вечер, сидя у огонька со своей возлюбленной.
Шумела полночная вьюга В лесной и глухой стороне. Мы сели с ней друг подле друга Валежник свистал на огне. И наших двух теней громады Лежали на красном полу, А в сердце ни искры отрады, И нечем прогнать эту мглу! Березы скрипят за стеною, О друг мой, скажи, что с тобою?
Я знаю давно, что со мной! Его бедность доходила до такой степени, что поэт признавался: «Я очень хорошо знал, что в обществе невозможно появиться в мундире из толстого сукна. На вопрос мой, сколько будет стоить пара, портной запросил семьдесят рублей, тогда как у меня в кармане не было и семи». Финансовой помощи не последовало, дружеские советы также были бессильны: «Будь ты мудрейший от Соломона, — пишет Фет Борисову, — то и тогда ничего для меня не придумаешь».
Шаткие отношения раскачивались, захватывая дух, от отчаяния к надежде. То взмывали к небесам, то срывались в бездну, словно на опасных качелях. И опять в полусвете ночном Средь веревок, натянутых туго, На доске этой шаткой вдвоем Мы стоим и бросаем друг друга. И чем ближе в вершине лесной, Чем страшнее стоять и держаться, Тем отрадней взлетать над землей И одним к небесам приближаться.
Правда, это игра, и притом Может выйти игра роковая, Но и жизнью играть нам вдвоем — Это счастье, моя дорогая! На него привыкли смотреть как на жениха, а предложения руки и сердца все не было. Поползли сплетни и слухи, кривотолки и недоумения. Родственники девушки пытались вынудить Фета объясниться по поводу его намерений в отношениях с Марией.
Перед отправкой в военный поход поэт снова пишет в Орловскую губернию другу: «Эх, Ваня! Пойду в поход — себя не жаль, потому что черт же во мне, а жаль прекрасного создания… Ваня, плохо, голубчик! Дальше этого восклицания пойти не умею». Отчаявшись, Фет решился «разом сжечь корабли взаимных надежд»: «Я ясно понимаю, что жениться офицеру, получающему 300 руб.
Помертвевшая от этих холодных рассудочных слов Мария ничего возразить не смогла. Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок, Пред скамьей ты чертила блестящий песок, Я мечтам золотым отдавался вполне, — Ничего ты на все не ответила мне. Я давно угадал, что мы сердцем родня, Что ты счастье свое отдала за меня, Я рвался, я твердил о не нашей вине, — Ничего ты на все не ответила мне. Я молил, повторял, что нельзя нам любить, Что минувшие дни мы должны позабыть, Что в грядущем цветут все права красоты, — Мне и тут ничего не ответила ты.
Во мгле воспоминанья Все вечер помню я один, — Тебя одну среди молчанья Что за раздумие у цели? Куда безумство завлекло? В какие дебри и метели Я уносил твое тепло?
Уверен, сегодня в кругу близких Вы чувствуете любовь и обожание всех, кому подарили свою теплоту, свой опыт и знания", — отметил глава города. Юрий Шалабаев пожелал Марии Петровне здоровья, хорошего настроения, благополучия и выразил надежду встретиться лично, после окончания эпидемических ограничений. Со столетним юбилеем нижегородку поздравили президент Российской Федерации Владимир Путин и губернатор Нижегородской области Глеб Никитин. Мария Петровна родилась 21 января 1922 года в селе Мотызлей Вознесенского района в многодетной семье, где кроме нее было еще восемь детей.
В 1930 году семья Марии Петровны переехала на постоянное место жительства в Нижний Новгород. Вскоре после переезда мать трагически погибла и воспитанием детей занимался отец.
Моему старшему другу, открывшему некоторые малоизвестные мне страницы истории Великой Отечественной войны. Писателю-документалисту, который через свои книги помог тысячам своих земляков осознать и принять сердцем всю боль и трагедию советского народа. Главная точка Осетровского плацдарма. Здесь 16 декабря сорок второго началась Среднедонская наступательная операция «Малый Сатурн».
Завершившись 31 декабря, она выполнила поставленную перед ней задачу — сорвала попытку фашистов деблокировать окруженную в Сталинграде армию Паулюса. А вон за ней, видите, излучина Дона. Серебряной подковой её называют. Верхний Мамон, Дерезовка, Гороховка — линия фронта шла по реке, срезая эту подкову. Именно она и стала центром операции. Следом за нами к памятнику поднимались отец с мальчишкой десяти-двенадцати лет.
Ехали в Ростов-на-Дону и не могли не остановиться в этом знаковом месте. Налетевший ветер взъерошил тянущиеся к солнцу колоски хлебного поля. Прошелся по ещё виднеющимся линиям окопов. По кронам деревьев, высаженных тут в 70-м, в год образования района. Задержался у скромных памятников в подножьях братских могил и помчался дальше, к Дону. Три стены домашнего кабинета Дмитрия Фёдоровича заняты книгами.
На столе — карта батальонных районов 127-й стрелковой дивизии на 30 сентября 1942 года. Дивизия эта изо всех сил держала участок от села Бабка Павловского района до Дерезовки, что на границе нынешних Верхнемамонского и Богучарского районов. Местность пересечённая, много холмов, крутой берег Дона. Ни дня — без строчки. Каждый день — в поиске. В помощь — Интернет, архивы, воспоминания земляков и уникальная картотека, собранная им самим за долгую жизнь.
Первая книга, которую написал Дмитрий Шеншин, называлась «Тропинка школьная моя». Исторический очерк о лицее Верхнего Мамона. В основе — материалы о развитии образования в районном центре с 1851 года по наши дни. Потом была «Страна зеленых великанов» — об истории лесного хозяйства в районе. За ней — «Энциклопедия Верхнемамонского района», «Книга памяти Красненского района Белгородской области», сборник по истории села Красное, монография по народному образованию Верхнемамонского района. В книге «Строка в наградном листе», увидевшей свет в 2014 году, Дмитрий Шеншин представил 2465 имен бойцов и офицеров, проживавших в районе, с описанием их боевых заслуг и наград.
Установил имена 58 защитников Отечества, совершивших подвиги и удостоенных боевых орденов посмертно. В другой книге «Мы — верхнемамонцы» он увековечил более пяти тысяч имен земляков, которые своим трудом и служением Отечеству в разное время творили добро и способствовали процветанию края. За столь кропотливую и нужную для народной памяти работу Дмитрию Шеншину в прошлом году в Москве вручили медаль Министерства обороны РФ «За заслуги в увековечении памяти погибших защитников Отечества». В центре лицевой стороны медали — рельефное изображение памятника защитникам Отечества, установленного на Поклонной горе. И слова — «Помним всех поимённо». Я держу Книгу Памяти Верхнемамонского района «Имя твоё бессмертно».
Это уже второе, дополненное её издание.
Кончину поэта напророчили... розы
| Дневник Романова Константина Константиновича: зима 1893 | Другая се стра, Мария Петровна Шеншина-Фет, по духовному завещанию от 1894 г. выделяла на церковные нужды в Орловской губернии (села Клей-меново, Уколово) 1 500 рублей и в Землянский Знаменский общежитель ный монастырь Воронежской губернии 2 тыс. рублей50. |
| Гвозди номера № 11 (221), 2023 г. | Лишь спустя два года после его рождения Шарлотта приняла православие, была наречена Елизаветой Петровной и повенчана с Афанасием Неофитовичем Шеншиным. |
| Кадры для цифровой экономики 2030 - ВоГУ | Мария Шукшина рассказала почему ей было не просто работать на этом посту Артистка Мария Шукшина долгое время вела программу "Жди меня". |
| А.Н. Журавская. «…И Ольга царственно благая» | 9 Муз | Рядом с ним жена, Мария Петровна Шеншина, урожденная Боткина, пережившая его на полтора года. |
В Марий Эл больше трёх недель назад пропала жительница Семёновки
Шеншиной, племянница Николая Павловича Галахова по линии сестры Марии Павловны. Мария Петровна шеншина. Мария Лазич возлюбленная Фета. в своем репортаже они расскажут, какие изменения ждут парк Шеншиных. Портрет работы неизвестного художника из альбома ой, 1848. Мария Петровна Фет-Шеншина (ур.
Боткины-благотворители, меценаты, коллекционеры, общественные деятели
Программы повышения квалификации 3D-моделирование и подготовка производства в условиях цифровых трансформаций бизнеса Программа направлена на формирование и развитие компетенций цифровой экономики в области промышленного дизайна и 3d моделирования для конструкторско-технологической подготовки производства Открыть курс Информационное моделирование зданий BIM Программа направлена на формирование и развитие компетенций цифровой экономики в области использования интеллектуальных 3D-моделей в проектировании зданий и объектов капитального строительства.
В исполнении артистов Курской государственной филармонии, студентов музыкального колледжа и учащихся детских школ искусств звучала музыка Шопена и Чайковского, Исаака Дунаевского и Евгения Доги. А главной звездой концерта — словно сама Весна собственной персоной, сошедшая с полотен Сандро Боттичелли, — стала солистка Анна Сидоренко, исполнившая «В горнице моей светло» на стихи Николая Рубцова и романс из кинофильма «Дни Турбиных» «Белой акации гроздья душистые». От музыки эстафетная палочка плавно перешла к поэзии и самому образу Афанасия Фета.
В 1850 году вышел второй сборник Фета, получивший положительные отзывы критиков в журналах «Современник», «Москвитянин» и «Отечественные записки». Прикомандированный затем в 1853 г.
Поэт часто бывал в Санкт-Петербурге, там произошли встречи Фета с Тургеневым, Некрасовым, Гончаровым и другими, а также его сближение с редакцией журнала «Современник». Во время Крымской войны он находился в Балтийском Порту в составе войск, охранявших эстонское побережье. В 1856 году вышел третий сборник Фета под редакцией И. В 1858 году вышел в отставку в чине гвардейского штабc-ротмистра и поселился в Москве. В 1860 году на средства приданого жены Фет купил имение Степановка в Мценском уезде Орловской губернии - 200 десятин пахотной земли, деревянный господский одноэтажный домик в семь комнат и с кухней. И на протяжении последующих 17 лет занимался его развитием - выращивал зерновые культуры в первую очередь - рожь , запустил проект конного завода, держал коров и овец, птицу, разводил пчел и рыбу в нововыкопанном пруду.
Через несколько лет ведения хозяйства текущая чистая прибыль от Степановки составляла 5-6 тыс. Выручка от имения была основным доходом семьи Фета. В 1863 году вышло двухтомное собрание стихотворений Фета. Смущаюсь я не раз один: Как мне писать в делах текущих? Я между плачущих Шеншин, И Фет я только средь поющих. В 1867 году Афанасий Фет избран мировым судьёй на 11 лет.
В 1873 году Афанасию Фету возвращено дворянство и фамилия Шеншин. Литературные произведения и переводы поэт и в дальнейшем подписывал фамилией Фет. В 1877 году Фет продал Степановку и купил старинное имение Воробьевку в Курской губернии - барский дом на берегу реки Тускарь, у дома - вековой парк в 18 десятин, за рекой - село с пашнями, 270 десятин леса в трех верстах от дома. В 1883-1891 годы - публикация четырёх выпусков сборника «Вечерние огни». В 1890 году Фет издал книгу «Мои воспоминания», в которой рассказывает о себе как о помещике. И уже после смерти автора, в 1893 году, вышла ещё одна книга с воспоминаниями - « Ранние годы моей жизни».
Скончался Фет 21 ноября 1892 года в Москве. По некоторым данным, его смерти от сердечного приступа предшествовала попытка самоубийства. Похоронен в селе Клейменово, родовом имении Шеншиных. После того как его оставила первая жена, в 1824 году вторым браком женился на воспитательнице своей дочери Каролины. Умер в феврале 1826 года. В марте 1826 года она вновь написала брату, что умерший месяц назад её первый муж не оставил ей и ребёнку денег: «чтобы отомстить мне и Шеншину, он забыл собственное дитя, лишил его наследства и наложил на него пятно… Попытайся, если это возможно, упросить нашего милого отца, чтобы он помог вернуть этому ребёнку его права и честь; должен же он получить фамилию…» Затем, в следующем письме: «… Очень мне удивительно, что Фёт в завещании забыл и не признал своего сына.
Человек может ошибаться, но отрицать законы природы - очень уж большая ошибка. Видно, перед смертью он был совсем больной…». В 1820 году в Дармштадт на воды приехал 45-летний русский помещик, потомственный дворянин Афанасий Неофитович Шеншин, и остановился в доме Фетов. Между ним и Шарлоттой-Елизаветой вспыхнул роман, несмотря на то, что молодая женщина ждала второго ребёнка. В метрической книге он был записан как сын Афанасия Неофитовича Шеншина. Однако повенчались супруги лишь 4 сентября 1822 года, после того как Шарлотта Карловна приняла православие и стала зваться Елизаветой Петровной Фёт.
В 1834 г когда Афанасию Шеншину было 14 лет, «ошибка» в документах обнаружилась, и он был лишён фамилии, дворянства и русского подданства и стал «гессендармштадтским подданным Афанасием Фётом». В 1873 году он официально вернул себе фамилию Шеншин, но литературные произведения и переводы продолжал подписывать фамилией Фет через «е».
Эту песню когда-то написала Татьяна Снежина — жительница Новосибирска. Её называли талантливой исполнительницей и автором, ей пророчили яркую карьеру, но судьба распорядилась иначе: в 23 года девушка погибла в ДТП на Алтайской трассе вместе со своим женихом и ещё четырьмя пассажирами микроавтобуса. НГС рассказывает историю жизни и смерти Татьяны Снежиной — сибирячки, в честь которой названа одна из новосибирских улиц. Кто такая Татьяна Снежина? Певица родилась на Украине в семье военного кадрового офицера. Настоящая фамилия Татьяны — Печёнкина. Снежина — сценический псевдоним. Ей исполнилось лишь полгода, и отца по службе перевели на Камчатку — семья последовала за ним.
Девочка с четырех лет пела и танцевала, а мама приучала ее к музыке, играя для ребенка на пианино. Сочинять стихи и писать песни Татьяна начала еще в школе. В Новосибирск семья Снежиной переехала, когда ей было уже 22 года.