Кружевница. Тропинин В. А. Кружевница стр. 1. Другие «Кружевницы» только подтверждают внутреннюю силу первой работы и собственную притягательность. Изначально картина «Кружевница» попала в коллекцию Свиньина, собрание живописи в которой насчитывало 82 картины. КРУЖЕВНИЦА Неблагоприятные жизненные обстоятельства заставили Василия Андреевича Тропинина потерять 20 лет художнической жизни, но, несмотря на это.
История одного портрета. Кружевница (онлайн-трансляция)
Перед ней специальная конструкция — так называемый станок для плетения кружев, сделанный скорее всего из берёзы станок и коклюшки из прочной берёзовой древесины в России ценились больше всего. Молодая рукодельница очень мила, лукавый взгляд её устремлён прямо на зрителя — словно кто-то вошёл, вызвав на губах лёгкую улыбку. Девушка в простой одежде — в светло-сером платье с рукавом-фонариком, на шею накинут нехитрый платочек. Тёмные волосы собраны на затылке в аккуратную причёску, из которой выбилось несколько кудряшек у юного лица. Нежные руки ещё не огрубели от работы, изящные пальцы ловко перебирают коклюшки и подхватывают булавки для скалывания рисунка кружева. По-видимому, девушка старается над украшением белья. За настольным станком на краю стола лежат небольшие ножнички — так и представляется, как кружевница ловко поддевает их, чтобы в нужный момент перерезать нить. Собирательный образ мастерицы Тропинин с первых своих работ проявился как портретист романтический, склонный к реализму. Соединяя в своей героине черты и особенности определённого круга людей, обитательниц барских мастерских, в которых художник побывал, живописец создавал образ этой кружевницы как обобщённый. Лучшее из типичного, самое запоминающееся и радующее глаз. Реакция зрителей Недаром современники художника, «и знатоки, и не знатоки» засматривались и приходили в восторг «при взгляде на сию картину, соединяющую поистине все красоты живописного искусства».
Мастерством художника восхищались — «в самом портрете обнаруживается душа красавицы». Это выдержки из сохранившихся воспоминаний историка, журналиста и издателя П. Тугого-Свиньина, коллекционера и любителя всего прекрасного. Путь картины Павел Петрович Свиньин и стал первым владельцем картины. В 1834 году он распродал свою коллекцию, именуемую тогда «Русский музеум».
Тогда на них, говорят, такая мода была, что даже мужчины их носили, и господа ими друг перед другом щеголяли и чванились.
Возили те кружева им из-за границы, и деньги за них они платили большущие. В старости Машина барыня кружев, понятно, не носила, но все-таки берегла их пуще глаза, внучкам оставить собиралась, а сама часто на них любовалась и Маше их показывала. И запало девушке в голову: самой такие же кружева делать начать. Она сначала к ним все присматривалась, у барыни расспрашивала да на бумажках что-то вырисовывала, а раз и говорит барыне: — А что, сударыня, ведь и дома можно бы такие же кружева сделать. Все перепутала и бросила? Очень уж она и Машу и кружева любила.
Принесла Маша свою убогую подушку с самодельными коклюшками, где за булавочками, что в ней, как щетина, натыканы были, вилась чистенькая прошивочка. Барыня сперва за нее с трепетом схватилась, рассматривает, смеется, а потом бросилась к Маше, и давай ее целовать. А ну-ка, поплети при мне. Маша на пол села, подушку себе на колени положила, и забегали быстрые пальчики по самодельным коклюшкам. Барыня на нее смотрит, дух не переводит. Да только на этих работать неловко.
Вот постой, я тебе все настоящее закажу. Позвать сюда столяра, токаря да обойщика! В тогдашних господских селах все мастеровые были свои. Учились они в Москве либо в Питере у немцев да у французов, а потом или в городах на оброке, или при своих господах в родных селах жили. Обзавела барыня свою новую мастерицу на славу и полюбила ее еще более. Просто глаз с нее не сводит!
Маше-то уж семнадцать лет было, а все-таки и похохотать, и побегать хочется, ан нет: все сиди с барыней да плети! Но она и тут не унывает: сидит, сидит, а уж если на часок вырвется, то всех в доме до колотья в боках рассмешит. Eе за такое веселье прозвали в селе Моркоткиной [«моркотно» — хорошо, приятно, весело]. Так и шло оно все хорошо, и лучше пошло бы, кабы не змея эта Арина. Приискала-таки случай насолить Маше. Лежит в своей избенке одна-одинехонька, лежит и тает, как свеча, а ей и напиться-то подать некому.
Маша нежно любила свою мать. И до всех-то она была жалостлива; ну, а родной матери кто не пожалеет? Вот и стала девушка украдкой из господского дома к матери бегать… Иной раз и засидится у ней. Барыня сначала не замечала, потом, как заметила, ворчать начала, а там уж и не на шутку гневаться стала. Ну, а Арина, уж разумеется, постаралась, чтобы сиделкой самая неумелая баба изо всей вотчины была. В одно утро Маша выскочила часов в пять, да и побежала к матери.
Видит — она, сердечная, совсем плоха, непременно сегодня скончается. Лежит в памяти, глаза смотрят разумно, а силы уж никакой нет: чуть губами шевелит! Припала Маша головкой к ее похолодевшей груди, обхватила ее руками, да так и замерла. У больной тоже выступили на глазах слезинки. Тихо-тихо подняла она руку и на голову дочери опустила. Хочет говорить — и не может, а только так жалобно, жалобно смотрит.
Вдруг вскочила в избу горничная, насилу дух от бегу переводит. Барыня что-то нездорова, давно проснулась… звонила тебя, звонила, — не дозвонилась, сама встала… тебя требует… Иди скорей! Маша тихонько встала, вышла с подругой на двор да и говорит: — Скажи барыне и Арине Михайловне, что моя мать отходит. Пусть они, ради Христа, дадут мне только ее последний вздох принять. Девушка опять в господский дом побежала; а на крыльце уж ее Арина ждет. Девушка передала, о чем просила Маша.
К барыне тебе идти нечего, я им доложу, а ты ступай на свое место и садись работать. Но и сама Арина к барыне не пошла, а пробралась в господскую гардеробную, там в ящиках порылась, кое-что выбрала, потом в Машин комод сходила, там что-то поделала, опять в девичью вышла и за работу принялась. Вдруг вбегает туда барыня: волосы не причесаны, блуза у ворота расстегнута, глаза огнем горят, лицо в пятнах. Я посылаю за Машей, а тут никто и не двинулся. Девушки так со своих мест и вскочили, вытянулись и замерли. Лжешь ты, гадкая старуха, ты из зависти говоришь!
Эта девочка меня всегда любила, всегда преданная мне была. Так старые слуги и делали, а вот молодые-то, что господскими милостями осыпаны — у тех преданность змеиная. Ее на сердце отогрели, а она ужалить норовит. Машутка меня всегда любила! В глаза вашей милости льстит, а за глаза вас на смех подымает, да вашей полнотой всю дворню потешает. А случай этот и впрямь был лет пять тому назад; но представала Маша вовсе не свою барыню, потому что она ее непритворно любила, а чужую толстую купчиху, которую все за злость ее ведьмой почитали.
Видят девушки, что Арина клевещет, не хотят заодно с нею лгать, да и правду-то сказать опасаются. Стоят, молчат да переминаются. Но барыня их и спрашивать не стала, понурила голову и тихо побрела из девичьей. Многие горничные потом рассказывали, что в ту минуту жалко было ее, как осиротелого ребенка. Но у Арины ведь ни к кому и никогда жалости не бывало. Лишь только барыня двинулась — она за нею.
Я за нею давно присматриваю, и теперь прямо вашей милости докладываю, что покуда она в доме, я ни за что отвечать не могу. Вот сюда пожалуйте, да сами ее и обыщите. Барыня пошла за нею, но так тихо и рассеянно, точно сама не о том думает. Подвела ее Арина к Машиному комоду. Вынимай весь скарб! Девушки выдвинули ящики, стали кое-какое бельишко выбирать, да так и обмерли!
Водной худенькой рубашонке пара барыниных серег лежит, вдругой — отличнейшее старинное кружево, которым барыня всегда особенно любовалась!.. Барыня на свои вещи даже не посмотрела, а только головой уныло покачала и в свою комнату побрела. Сказала это барыня тихо-тихо, точно в раздумье тяжелом, и в своей комнате заперлась. Тем временем Машина мать, тихо лаская дочку, Богу душу свою отдала. Собрались соседки, обмыли ее, одели и на стол положили, и лежит она посреди своей изобки чистенькой — величавая безмолвная, точно царица в раздумье. Маша чуть глаз себе не выплакала.
Никак не могли ее от матери оторвать. Однако, часов около двенадцати, она вспомнила, что барыня в это время к завтраку одевается, и стала собираться в дом идти. Вдруг входит в избу Арина, с нею Василий, парикмахер барынин, с ножницами да четыре сенные девушки. Увидала Арина покойницу, глянула на облик ее величавый и как будто малость опешила; однако, злоба в ней сильней всего была. Садись-ко, приказано тебе косу долой. А в старые годы пущего срама для девушки, как стриженой ходить, и придумать нельзя было.
Маша побелела, как бумага, слез на лице словно и не бывало, а глаза точно впали и помутились. Маша ничего не сказала, только долго, долго смотрела Арине прямо в глаза, так, что та потупилась, потом подошла к матери, взяла ее руку мертвую, оглянулась на всех, кто в избе был, да и говорит: — Люди добрые, пусть моей матери в могиле покоя не будет, если я виновата. Ничего я чужого не брала и никому не согрубляла. А все вины мои выросли в сердце Арины Михайловны, — за них и позор понесу. Пошатываясь, словно больная, подошла она к лавке, села и выхватила гребень из головы. Как две змеи сытые, взвились ее косы темно-русые и концами на пол упали.
Все женщины в избе навзрыд плакали; даже сама Арина побелела, а парикмахер стоит, словно каменный. Мать еще остыть не успела, а ее любимое детище при ней же на позор предают! Не стерпела и ее крепкая душа обиды, клеветы и бесчестья. Бабы и девушки в голос завыли. Не стану я стричь сироту несчастную, — не палач я вам дался! Коли уж суждено тебе безвинно страдать, Марья Николаевна, обстригись лучше сама, когда вздумаешь.
Оно все не так обидно, чем насильно-то. Положил он перед Машей свои ножницы, низко поклонился ей и покойнице и из избы вон пошел. Вслед за ним и Арина, как змея, выползла. Арина определила ее на скотный — навоз чистить. Маша и этому покорилась безропотно. Работает, изредка только вздохнет тяжело да головкой, словно думы тяжкие прогоняючи, встряхнет, — и опять ничего!
А как поулеглась грусть по матери, даже опять попевать да смеяться стала. На скотном дворе и по селу все в ней души не чаяли! Завидно стало Арине и перед этим счастьем. Выбрала она минуточку, когда барыня посердитей была, да и говорит ей: — А как же с Машуткой-то быть прикажете? Ведь она теперь одна осталась. Нехорошо девчонке-то одной, без семьи жить, избалуется.
Лучше б ее замуж отдать; муж — все ж-таки голова, и приглядит, и наставит. Она с тех самых пор, как Машу прогнала, никогда об ней не заговаривала и даже при себе об ней поминать не велела. Из селовых на ней каждому жениться обидно — стриженая да и воровата. С нею еще беды наживешь, — говорит Арина. Этого только ведьме и нужно было! Она уж заранее знала, за кого Машу замуж отдать.
Жил в Васюнине один мужичонко, Евстигнеем звали. И такой он дрянной, грязный и пьяный был, что его даже на барщину брать перестали, а заставили господский лес стеречь. Был этот человек тоже в свое время женат, да жена его недолго свою мученическую жизнь переносила, — оставила ему двух детей да и померла, аон еще того хуже запил и все хозяйство спустил. Дети по деревням, подоконьям, Христовым именем питались. Стал староста в контору докладывать, что надо Евстигнея женить, а то семья погибает. Вот за этого-то самого старичишку Евстигнея и решила Арина Машу замуж отдать.
Все село ахнуло, как эту новость узнали! Этакую-то красавицу, этакую разумницу, первую, можно сказать, девушку в вотчине — и вдруг!.. Много крепких, укоризненных слов на долю Арины за это дело перепало, да только говорились те слова, страха ради, заглазно, а ей от них и горя мало. Привезли жениха в Лысково. Господи, Царь Небесный! Ни стать, ни сесть, ни слова сказать не умеет, только носом сопит, да на людей исподлобья поглядывает.
Настоящий лесовик. На него глядя, хохотать бы надо, а все лысковские бабы и девки так в голос и завыли. Барыня в то время уж очень тучна и грузна стала, да и похварывать начала, так что редко когда из дома выходила. Догадывались девушки, что она по своей забавнице Машутке тосковала, да из барской гордости вернуть ее не хотела: забыть не могла, что та, будто бы, над ее толщиной хохотала и всю дворню смешила. Всем этим Арина воспользовалась, от барыни Машину свадьбу утаила и молодых к ней не допустила, a вместо господского подарка принесла Маше ее кружевную подушку с булавками, коклюшками да полоской недоплетенного кружева. Очень на тебя еще гневается!
Отнеси, говорит, ей, Ариша, чтобы в доме моем и памяти об ее воровских затеях не было! Я и так, я и сяк, а она уперлась на своем и только ручкой помахивает. Все знали, что Арина врет, но из страха молчали. Всех пугала горькая Машина участь. Знала это и Маша. Встала, низко поклонилась, подушку взяла.
Тропинин очень хотел стать художником, но кому интересны желания крепостного? Пусть радуется, что барин решил обучить его хоть какому-то ремеслу. Поэтому мальчик смирился с желанием помещика отдать его на обучение к кондитеру в Петербург.
Это, конечно, не живопись, успокаивает себя юный талант, но тоже своего рода искусство. Ведь искусство рисовальщика в кондитерском деле, особенно при создании фигур людей и животных, также необходимо. По счастью, двоюродный брат графа Моркова сразу обратил внимание на талантливого крепостного и убедил родственника отдать юношу вольнослушателем в петербургскую Академию художеств.
Его преподавателем становится известный русский живописец и мастер портрета Степан Щукин. В мемуарах Тропинин благодарил хозяина Как и следовало ожидать, талант Тропинина тут же получает признание. Ему удаётся дважды завоевать первое место в конкурсах Академии.
В 1804 году на академической выставке молодой художник впервые представил свою работу «Мальчик с умершей птичкой». А президент Академии, граф Александр Сергеевич Строганов, узнав от своего друга Ореста Кипренского, что один из лучших студентов продолжает являться крепостным, пообещал выхлопотать вольную. Но, увы, барин думал иначе.
Просвещённый граф Ираклий Морков не хочет расставаться с Василием. Более того, узнав об интересе к нему столь высокопоставленных господ, отзывает его на Украину в своё новое имение Подолье. Барину не нужен высокообразованный портретист.
Ему требовался крепостной усадебный художник, который будет писать иконы и алтарные образы для строящейся новой церкви и украшать кареты. Кроме того, подневольному Тропинину поручено выполнять портреты хозяев. Интересно, что сам Тропинин жизнь на Украине воспринимает как возможность продолжить обучение.
В итоге, Василий Андреевич одновременно становится управляющим поместья, каковым прежде был его отец, слугой, пастухом, архитектором и личным художником графа. Поразительный факт — Тропинин был настолько добрым человеком, что в своих мемуарах даже поблагодарил хозяина за годы, прожитые на Украине. По его словам, именно Малороссия сделала его большим художником… Дворяне возродили старые традиции В деревне Кукавка Василий Андреевич повстречал свою любовь.
Есть несколько версий о происхождении его жены. Чаще всего упоминается, что избранница была сестрой художника Катина, с которым Тропинин подружился в годы учёбы в Академии. Достоверно известно лишь то, что Анна Ивановна Катина была свободной поселянкой, но не испугалась выйти замуж за крепостного и того, что тоже станет крепостной.
Вечными крепостными Моркова и его наследников должны были стать и дети, которым будет суждено родиться в этом браке… Отечественная война 1812 года застала семейство Тропининых в Малороссии. Граф Морков был избран в руководство Московского ополчения, где довольно неплохо себя показал. После разгрома Наполеона Тропинину было приказано ехать в столицу с обозом хозяйского имущества.
В отстроенном после пожара доме графа ему разрешили открыть мастерскую, где он пишет портреты хозяев, их близких и знакомых дворян. В ту пору стало модным возрождать в своих домах портретные галереи вместо сгоревших в московском пожаре полотен. В 1818 году Тропинин написал портрет историка Николая Михайловича Карамзина, который был гравирован и открывал собрание сочинений писателя.
Самородок рассказ , стр. Январь очерк , стр. Приёмыш рассказ , стр. Дедушка Бугров рассказ , стр.
Кружевница рассказ , стр. Обмиранье рассказ , стр. Октябрь очерк , стр. Находчивое поколение рассказ , стр.
Смотрины и рукобитье рассказ , стр. Поверка рассказ , стр. Сухая беда рассказ , стр.
«Кружевница»
Барыня и довольна. Ведь всякому сердцу ласка нужна. А была барыня еще смолоду большая охотница до кружевов. Тогда на них, говорят, такая мода была, что даже мужчины их носили, и господа ими друг перед другом щеголяли и чванились. Возили те кружева им из-за границы, и деньги за них они платили большущие. В старости Машина барыня кружев, понятно, не носила, но все-таки берегла их пуще глаза, внучкам оставить собиралась, а сама часто на них любовалась и Маше их показывала.
И запало девушке в голову: самой такие же кружева делать начать. Она сначала к ним все присматривалась, у барыни расспрашивала да на бумажках что-то вырисовывала, а раз и говорит барыне: — А что, сударыня, ведь и дома можно бы такие же кружева сделать. Все перепутала и бросила? Очень уж она и Машу и кружева любила. Принесла Маша свою убогую подушку с самодельными коклюшками, где за булавочками, что в ней, как щетина, натыканы были, вилась чистенькая прошивочка.
Барыня сперва за нее с трепетом схватилась, рассматривает, смеется, а потом бросилась к Маше, и давай ее целовать. А ну-ка, поплети при мне. Маша на пол села, подушку себе на колени положила, и забегали быстрые пальчики по самодельным коклюшкам. Барыня на нее смотрит, дух не переводит. Да только на этих работать неловко.
Вот постой, я тебе все настоящее закажу. Позвать сюда столяра, токаря да обойщика! В тогдашних господских селах все мастеровые были свои. Учились они в Москве либо в Питере у немцев да у французов, а потом или в городах на оброке, или при своих господах в родных селах жили. Обзавела барыня свою новую мастерицу на славу и полюбила ее еще более.
Просто глаз с нее не сводит! Маше-то уж семнадцать лет было, а все-таки и похохотать, и побегать хочется, ан нет: все сиди с барыней да плети! Но она и тут не унывает: сидит, сидит, а уж если на часок вырвется, то всех в доме до колотья в боках рассмешит. Eе за такое веселье прозвали в селе Моркоткиной [«моркотно» — хорошо, приятно, весело]. Так и шло оно все хорошо, и лучше пошло бы, кабы не змея эта Арина.
Приискала-таки случай насолить Маше. Лежит в своей избенке одна-одинехонька, лежит и тает, как свеча, а ей и напиться-то подать некому. Маша нежно любила свою мать. И до всех-то она была жалостлива; ну, а родной матери кто не пожалеет? Вот и стала девушка украдкой из господского дома к матери бегать… Иной раз и засидится у ней.
Барыня сначала не замечала, потом, как заметила, ворчать начала, а там уж и не на шутку гневаться стала. Ну, а Арина, уж разумеется, постаралась, чтобы сиделкой самая неумелая баба изо всей вотчины была. В одно утро Маша выскочила часов в пять, да и побежала к матери. Видит — она, сердечная, совсем плоха, непременно сегодня скончается. Лежит в памяти, глаза смотрят разумно, а силы уж никакой нет: чуть губами шевелит!
Припала Маша головкой к ее похолодевшей груди, обхватила ее руками, да так и замерла. У больной тоже выступили на глазах слезинки. Тихо-тихо подняла она руку и на голову дочери опустила. Хочет говорить — и не может, а только так жалобно, жалобно смотрит. Вдруг вскочила в избу горничная, насилу дух от бегу переводит.
Барыня что-то нездорова, давно проснулась… звонила тебя, звонила, — не дозвонилась, сама встала… тебя требует… Иди скорей! Маша тихонько встала, вышла с подругой на двор да и говорит: — Скажи барыне и Арине Михайловне, что моя мать отходит. Пусть они, ради Христа, дадут мне только ее последний вздох принять. Девушка опять в господский дом побежала; а на крыльце уж ее Арина ждет. Девушка передала, о чем просила Маша.
К барыне тебе идти нечего, я им доложу, а ты ступай на свое место и садись работать. Но и сама Арина к барыне не пошла, а пробралась в господскую гардеробную, там в ящиках порылась, кое-что выбрала, потом в Машин комод сходила, там что-то поделала, опять в девичью вышла и за работу принялась. Вдруг вбегает туда барыня: волосы не причесаны, блуза у ворота расстегнута, глаза огнем горят, лицо в пятнах. Я посылаю за Машей, а тут никто и не двинулся. Девушки так со своих мест и вскочили, вытянулись и замерли.
Лжешь ты, гадкая старуха, ты из зависти говоришь! Эта девочка меня всегда любила, всегда преданная мне была. Так старые слуги и делали, а вот молодые-то, что господскими милостями осыпаны — у тех преданность змеиная. Ее на сердце отогрели, а она ужалить норовит. Машутка меня всегда любила!
В глаза вашей милости льстит, а за глаза вас на смех подымает, да вашей полнотой всю дворню потешает. А случай этот и впрямь был лет пять тому назад; но представала Маша вовсе не свою барыню, потому что она ее непритворно любила, а чужую толстую купчиху, которую все за злость ее ведьмой почитали. Видят девушки, что Арина клевещет, не хотят заодно с нею лгать, да и правду-то сказать опасаются. Стоят, молчат да переминаются. Но барыня их и спрашивать не стала, понурила голову и тихо побрела из девичьей.
Многие горничные потом рассказывали, что в ту минуту жалко было ее, как осиротелого ребенка. Но у Арины ведь ни к кому и никогда жалости не бывало. Лишь только барыня двинулась — она за нею. Я за нею давно присматриваю, и теперь прямо вашей милости докладываю, что покуда она в доме, я ни за что отвечать не могу. Вот сюда пожалуйте, да сами ее и обыщите.
Барыня пошла за нею, но так тихо и рассеянно, точно сама не о том думает. Подвела ее Арина к Машиному комоду. Вынимай весь скарб! Девушки выдвинули ящики, стали кое-какое бельишко выбирать, да так и обмерли! Водной худенькой рубашонке пара барыниных серег лежит, вдругой — отличнейшее старинное кружево, которым барыня всегда особенно любовалась!..
Барыня на свои вещи даже не посмотрела, а только головой уныло покачала и в свою комнату побрела. Сказала это барыня тихо-тихо, точно в раздумье тяжелом, и в своей комнате заперлась. Тем временем Машина мать, тихо лаская дочку, Богу душу свою отдала. Собрались соседки, обмыли ее, одели и на стол положили, и лежит она посреди своей изобки чистенькой — величавая безмолвная, точно царица в раздумье. Маша чуть глаз себе не выплакала.
Никак не могли ее от матери оторвать. Однако, часов около двенадцати, она вспомнила, что барыня в это время к завтраку одевается, и стала собираться в дом идти. Вдруг входит в избу Арина, с нею Василий, парикмахер барынин, с ножницами да четыре сенные девушки. Увидала Арина покойницу, глянула на облик ее величавый и как будто малость опешила; однако, злоба в ней сильней всего была. Садись-ко, приказано тебе косу долой.
А в старые годы пущего срама для девушки, как стриженой ходить, и придумать нельзя было. Маша побелела, как бумага, слез на лице словно и не бывало, а глаза точно впали и помутились. Маша ничего не сказала, только долго, долго смотрела Арине прямо в глаза, так, что та потупилась, потом подошла к матери, взяла ее руку мертвую, оглянулась на всех, кто в избе был, да и говорит: — Люди добрые, пусть моей матери в могиле покоя не будет, если я виновата. Ничего я чужого не брала и никому не согрубляла. А все вины мои выросли в сердце Арины Михайловны, — за них и позор понесу.
Пошатываясь, словно больная, подошла она к лавке, села и выхватила гребень из головы. Как две змеи сытые, взвились ее косы темно-русые и концами на пол упали. Все женщины в избе навзрыд плакали; даже сама Арина побелела, а парикмахер стоит, словно каменный. Мать еще остыть не успела, а ее любимое детище при ней же на позор предают! Не стерпела и ее крепкая душа обиды, клеветы и бесчестья.
Бабы и девушки в голос завыли. Не стану я стричь сироту несчастную, — не палач я вам дался! Коли уж суждено тебе безвинно страдать, Марья Николаевна, обстригись лучше сама, когда вздумаешь. Оно все не так обидно, чем насильно-то. Положил он перед Машей свои ножницы, низко поклонился ей и покойнице и из избы вон пошел.
Вслед за ним и Арина, как змея, выползла. Арина определила ее на скотный — навоз чистить. Маша и этому покорилась безропотно. Работает, изредка только вздохнет тяжело да головкой, словно думы тяжкие прогоняючи, встряхнет, — и опять ничего! А как поулеглась грусть по матери, даже опять попевать да смеяться стала.
На скотном дворе и по селу все в ней души не чаяли! Завидно стало Арине и перед этим счастьем. Выбрала она минуточку, когда барыня посердитей была, да и говорит ей: — А как же с Машуткой-то быть прикажете? Ведь она теперь одна осталась. Нехорошо девчонке-то одной, без семьи жить, избалуется.
Лучше б ее замуж отдать; муж — все ж-таки голова, и приглядит, и наставит. Она с тех самых пор, как Машу прогнала, никогда об ней не заговаривала и даже при себе об ней поминать не велела. Из селовых на ней каждому жениться обидно — стриженая да и воровата. С нею еще беды наживешь, — говорит Арина. Этого только ведьме и нужно было!
Она уж заранее знала, за кого Машу замуж отдать. Жил в Васюнине один мужичонко, Евстигнеем звали. И такой он дрянной, грязный и пьяный был, что его даже на барщину брать перестали, а заставили господский лес стеречь. Был этот человек тоже в свое время женат, да жена его недолго свою мученическую жизнь переносила, — оставила ему двух детей да и померла, аон еще того хуже запил и все хозяйство спустил. Дети по деревням, подоконьям, Христовым именем питались.
Стал староста в контору докладывать, что надо Евстигнея женить, а то семья погибает. Вот за этого-то самого старичишку Евстигнея и решила Арина Машу замуж отдать. Все село ахнуло, как эту новость узнали! Этакую-то красавицу, этакую разумницу, первую, можно сказать, девушку в вотчине — и вдруг!.. Много крепких, укоризненных слов на долю Арины за это дело перепало, да только говорились те слова, страха ради, заглазно, а ей от них и горя мало.
Привезли жениха в Лысково. Господи, Царь Небесный! Ни стать, ни сесть, ни слова сказать не умеет, только носом сопит, да на людей исподлобья поглядывает. Настоящий лесовик. На него глядя, хохотать бы надо, а все лысковские бабы и девки так в голос и завыли.
Барыня в то время уж очень тучна и грузна стала, да и похварывать начала, так что редко когда из дома выходила. Догадывались девушки, что она по своей забавнице Машутке тосковала, да из барской гордости вернуть ее не хотела: забыть не могла, что та, будто бы, над ее толщиной хохотала и всю дворню смешила. Всем этим Арина воспользовалась, от барыни Машину свадьбу утаила и молодых к ней не допустила, a вместо господского подарка принесла Маше ее кружевную подушку с булавками, коклюшками да полоской недоплетенного кружева. Очень на тебя еще гневается! Отнеси, говорит, ей, Ариша, чтобы в доме моем и памяти об ее воровских затеях не было!
Я и так, я и сяк, а она уперлась на своем и только ручкой помахивает. Все знали, что Арина врет, но из страха молчали.
В 1812 он стал генерал-губернатором и главнокомандующим Москвы. После того как русские войска оставили город, в Москве вспыхнул пожар, в котором и французы, и многие русские винили Ростопчина, хотя сам он в поджоге не признавался. Когда же французы ушли из разоренного города, граф приложил много усилий к его восстановлению, однако москвичи уже были настроены против него. Это вынудило графа в 1814 покинуть Россию. Он представляет зрителю не внешний антураж модели, а богатство его внутреннего мира. Ничто не указывает на высокое социальное положение графа.
Перед нами светский человек благородной наружности, погруженный в свои мысли в 1800-е, в период создания портрета, граф Ростопчин занимался литературной деятельностью. Портрет строг, не изобилует деталями. Главный акцент в нем ставится на лицо героя — открытое, спокойное, обнаруживающее природный ум и рассудительность. Александр Осипович Орловский 1777—1832 Автопортрет Автопортрет в красном плаще 1809. Бумага серая, уголь, сангина, мел. Образ, созданный замечательным русским художником, участником Польского восстания А. Орловским в «Автопортрете», — это идеал личности эпохи романтизма: человек, обуреваемый страстями, чьи мысль и воображение создают новый мир. Творец, будь то поэт или художник, наделенный свыше особым даром видеть и ощущать то, скрыто от других, воспринимался сродни Демиургу.
Свободная независимая личность, истинный герой своего времени — таким предстает автор этого рисунка. Непокорный взгляд из-под нахмуренных бровей, темные кудри, не желающие послушно лежать на его голове — весь облик художника выдает в нем борца. Бунтарский дух был свойственен романтизму, лежал в самой его философии. Буйный темперамент автора отразился в манере написания портрета, в характере штрихов — сочных и размашистых. Работа производит впечатление за один прием созданной импровизации, живой и экспрессивной. Алексей Гаврилович Венецианов 1780—1847. На пашне. Первая половина 1820-х.
Венецианов — родоначальник крестьянского жанра в русской живописи, первый художник, обративший внимание на красоту национальной природы в ее будничной непритязательности. Картина «На пашне. Весна» дает яркое представление об особенностях жанровой живописи А. Венецианова и является одним из его лучших произведений.
Описание: Повести, рассказы, очерки Рисунок на обложке, форзац Е.
На 2-й стр. Даля работы В. Перова в книге художник не указан Содержание: Л. Даль предисловие , стр. Цыганка повесть , стр.
Тебе стихотворение , стр. Бедовик повесть , стр. Уральский казак очерк , стр. Хмель, сон и явь повесть , стр. Петербургский дворник очерк , стр.
Изображенная за работой «Кружевница» кокетливо улыбается, и эту «идеализацию» отмечали многие искусствоведы. Например, историк искусств Наталья Коваленская в своем исследовании пишет, что «руки «Кружевницы» подняты с грацией, пожалуй, несколько нарочитой». Грациозный поворот фигуры, неторопливый жест нежных рук невольно наводят на мысль, что её труд — это приятная игра. Но если это и игра, то Тропинин заставляет зрителя поверить в естественность этой игры, в простоту и скромность своей «Кружевницы». Может быть, современный зритель найдёт в холсте черты некой сентиментальности или умиротворенной идеализации действительности. Дело в том, что Тропинин никогда не был борцом. Его чуткая и чистая душа, может, мирилась со многим. Он чтил красоту человека труда, потому-то и воспевает в своей «Кружевнице» чувство внутреннего достоинства, которое девушка сумела сохранить.
Трудная проза жизни осталась за холстом. Её если и можно рассмотреть, то с большим трудом в неуловимом движении плеч героини. Основоположник нового направления в русском искусстве Именно Тропинин стал у истоков совершенно нового направления в русском искусстве, связанного с внимательным, серьёзным анализом народного характера. В принципе и до него изображали крестьян. Однако это было скорее исключение, нежели правило. А ему удалось утвердить подобные образы в русской живописи XIX века. Художники-передвижники подхватили это начинание и развили. Современники говорили, что Тропинин переписал всю Москву: чиновников, дворян, купцов, актеров, писателей, художников… Своих заказчиков Василий Андреевич всегда старался изображать в благостном расположении духа.
Зачем же передавать полотну неприятное, которое останется без изменений, зачем производить тяжёлое впечатление, возбуждать тяжёлые воспоминания в любящих этого человека? Пусть они видят его и помнят в счастливую эпоху жизни», — любил говорить он. Надо сказать, что художник никогда не был за границей и сам развивал свой талант изучением натуры. Однако его талант и художественное мастерство были настолько велики, что многие знатоки живописи принимали портреты, написанные им, за произведения Рембрандта, столько в них было поразительного колорита и силы освещения. Долгий путь «Кружевницы» Современники называли его «русским Грёзом» за то, что он никогда не поправлял природу модели и не приукрашивал её искусственными эффектами. Свою модель он всегда вырисовывал очень тщательно и передавал почти неуловимые особенности лица изображаемого человека. Позы людей на его работах натуральны и разнообразны, а исполнение просто безукоризненно. За свою долгую жизнь Василий Тропинин создал более трёх тысяч картин.
Во многих из них, особенно в поздних работах, узнаешь знакомый облик московских дворян, высвеченных гением Грибоедова, Гоголя, Тургенева… С 1833 года Тропинин на общественных началах занимается с учениками открывшегося в Москве публичного художественного класса впоследствии Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В 1843 году его избирают почётным членом Московского художественного общества. Василий Андреевич Тропинин скончался в 1857 году. Похоронен на Ваганьковском кладбище. В 1969 году в Москве был открыт «Музей В. Тропинина и московских художников его времени».
Откройте свой Мир!
Как только статус живописца изменился, он показал в академии несколько работ, в том числе и «Кружевницу», после которой о Тропинине заговорили как о знатоке женских типажей и. Открытка 1975 Тропинин В А Кружевница чистая. Автор: Паустовский Константин. Название: Кружевница Настя. КРУЖЕВНИЦА Неблагоприятные жизненные обстоятельства заставили Василия Андреевича Тропинина потерять 20 лет художнической жизни, но, несмотря на это.
Navigation
Одна рука держит коклюшку, другая вкалывает булавку. Внизу картины мы видим небольшую часть работы — край того нежного, пышного, прекрасного кружева, которое десятками метров шло на костюмы придворных дам и над которыми портили зрение крепостные. Сама кружевница одета в скромное платьице, на плечах ее бледная косынка. Но эта привычная одежда мягко облегает тело и выявляет его пластику лучше, чем жесткие от золотого шитья и крахмала платья барынь, и тем ярче видны красота и свежесть девушки, ее упругая, здоровая кожа.
Тропинин В. Нижегородский государственный художественный музей Авторский вариант знаменитой «Кружевницы» из собрания Нижегородского музея относится к 1824 году. Картина находилась до Революции в коллекции Барышниковых в имении Алексин Смоленская губерния , а затем была передана в Третьяковскую галерею и в 1926 году Нижегородский художественный музей. Художник незначительно изменяет пропорции фигуры. Цветовая аранжировка, в которой приглушенные оттенки умбристых и жемчужно-серых меняются на розовато-сиреневатые, привносит новое звучание известному жанровому портрету.
Девушка, плетущая кружева.
Она была убеждена, что с Балашовым случилось несчастье. Весна принесла новые муки. Пришла она поздно, тянулась очень долго. Реки широко разлились и все никак не хотели входить в берега. Только в начале июня прошел мимо деревушки, не останавливаясь, первый пароход. Настя решила тайком от отца бежать в Ленинград и разыскать там Балашова. Она ушла ночью из деревушки. Через два дня она дошла до железной дороги и узнала на станции, что утром этого дня началась война. Через огромную грозную страну никогда не видавшая поезда крестьянская девушка добралась до Ленинграда и разыскала квартиру Балашова.
Насте отворила дверь жена Балашова, худая женщина в пижаме, с папироской в зубах. Она с недоумением осмотрела Настю и сказала, что Балашова нет дома. Он на фронте под Ленинградом. Настя узнала правду Балашов был женат. Значит, он обманул ее, насмеялся над ее любовью. Насте было страшно говорить с женой Балашова. Ей было страшно в городской квартире, среди шелковых пыльных диванов, рассыпанной пудры, настойчивых телефонных звонков. Настя убежала. Она шла в отчаянии по величественному городу, превращенному в вооруженный лагерь.
Проза жизни осталась за холстом Тропининскую «Кружевницу», как и других его рукодельниц, часто называли родными сёстрами «бедной Лизы» — героини повести Николая Карамзина. Напечатанная впервые в 1792 году в «Московском журнале», повесть вскоре приобрела широкую известность. Карамзин пишет о своей героине, что она, «не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь». Подобно Лизе, живущей в хижине, но мало похожей на крестьянку, идеализирована и тропининская «Кружевница». Но «подобная склонность к перевоплощениям барышень в крестьянки или открытие в крестьянках благородной натуры , — пишет искусствовед Елена Петинова, — это только одна из характерных примет того времени, запечатленная В. Изображенная за работой «Кружевница» кокетливо улыбается, и эту «идеализацию» отмечали многие искусствоведы. Например, историк искусств Наталья Коваленская в своем исследовании пишет, что «руки «Кружевницы» подняты с грацией, пожалуй, несколько нарочитой». Грациозный поворот фигуры, неторопливый жест нежных рук невольно наводят на мысль, что её труд — это приятная игра. Но если это и игра, то Тропинин заставляет зрителя поверить в естественность этой игры, в простоту и скромность своей «Кружевницы». Может быть, современный зритель найдёт в холсте черты некой сентиментальности или умиротворенной идеализации действительности. Дело в том, что Тропинин никогда не был борцом. Его чуткая и чистая душа, может, мирилась со многим. Он чтил красоту человека труда, потому-то и воспевает в своей «Кружевнице» чувство внутреннего достоинства, которое девушка сумела сохранить. Трудная проза жизни осталась за холстом. Её если и можно рассмотреть, то с большим трудом в неуловимом движении плеч героини. Основоположник нового направления в русском искусстве Именно Тропинин стал у истоков совершенно нового направления в русском искусстве, связанного с внимательным, серьёзным анализом народного характера. В принципе и до него изображали крестьян. Однако это было скорее исключение, нежели правило. А ему удалось утвердить подобные образы в русской живописи XIX века. Художники-передвижники подхватили это начинание и развили. Современники говорили, что Тропинин переписал всю Москву: чиновников, дворян, купцов, актеров, писателей, художников… Своих заказчиков Василий Андреевич всегда старался изображать в благостном расположении духа. Зачем же передавать полотну неприятное, которое останется без изменений, зачем производить тяжёлое впечатление, возбуждать тяжёлые воспоминания в любящих этого человека? Пусть они видят его и помнят в счастливую эпоху жизни», — любил говорить он. Надо сказать, что художник никогда не был за границей и сам развивал свой талант изучением натуры. Однако его талант и художественное мастерство были настолько велики, что многие знатоки живописи принимали портреты, написанные им, за произведения Рембрандта, столько в них было поразительного колорита и силы освещения. Долгий путь «Кружевницы» Современники называли его «русским Грёзом» за то, что он никогда не поправлял природу модели и не приукрашивал её искусственными эффектами. Свою модель он всегда вырисовывал очень тщательно и передавал почти неуловимые особенности лица изображаемого человека. Позы людей на его работах натуральны и разнообразны, а исполнение просто безукоризненно. За свою долгую жизнь Василий Тропинин создал более трёх тысяч картин. Во многих из них, особенно в поздних работах, узнаешь знакомый облик московских дворян, высвеченных гением Грибоедова, Гоголя, Тургенева… С 1833 года Тропинин на общественных началах занимается с учениками открывшегося в Москве публичного художественного класса впоследствии Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
Константин Паустовский: Кружевница Настя
слушайте онлайн полную версию аудиокниги «Сети кружевницы» автора Ирина Грин на сайте электронной библиотеки Автором картины «Кружевница» является великий русский художник Василий Андреевич Тропинин (1776-1857). Авторский вариант знаменитой «Кружевницы» из собрания Нижегородского музея относится к 1824 году.
Navigation
Бывший крепостной стал одним из самых востребованных русских живописцев. Его работы ценились и покупались. Карл Брюллов, отказываясь писать портреты москвичей, говорил: «У вас есть собственный превосходный художник». Душа красавицы «Кружевницу», «Гитариста» и др. Этот портрет-тип стал визитной карточкой художника. А «Кружевница» — значительное явление в живописном искусстве того времени, принесла ему славу мастера женских образов.
Кроме этого полотна в 1820—1830-х годов. Тропинин написал ещё несколько работ, посвящённых труженицам-горожанкам и их кропотливому труду «Пряха», «За прошивками», «Золотошвейка». Все эти «Белошвейки», «Кружевницы», «Золотошвейки» вовсе не дворянские барышни, от скуки занявшиеся рукоделием. Скорее всего, они были дворовыми девушками или московскими рукодельницами. Однако всех молодых женщин Тропинин наделил общим внешним сходством.
Их объединяет нежный овал лица, темные миндалевидные глаза, приветливая улыбка, кокетливый взгляд. Миловидная девушка, плетущая кружева, изображена в момент, когда на мгновение оторвалась от работы и обратилась взглядом к зрителю. Её облик наводит на мысль, что труд ей ничуть не в тяжесть, что это всего лишь игра. Детально выписаны кружева, коклюшки, ящик для рукоделия — так Тропинин создает столь важное для себя ощущение покоя и уюта. Обнажённые за локоть руки её остановились вместе со взором, работа прекратилась, вырвался вздох из девственной груди, прикрытой кисейным платком, — и всё это изображено с такой правдой и простотой», — писал критик Павел Свиньин.
Проза жизни осталась за холстом Тропининскую «Кружевницу», как и других его рукодельниц, часто называли родными сёстрами «бедной Лизы» — героини повести Николая Карамзина. Напечатанная впервые в 1792 году в «Московском журнале», повесть вскоре приобрела широкую известность. Карамзин пишет о своей героине, что она, «не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь». Подобно Лизе, живущей в хижине, но мало похожей на крестьянку, идеализирована и тропининская «Кружевница». Но «подобная склонность к перевоплощениям барышень в крестьянки или открытие в крестьянках благородной натуры , — пишет искусствовед Елена Петинова, — это только одна из характерных примет того времени, запечатленная В.
Изображенная за работой «Кружевница» кокетливо улыбается, и эту «идеализацию» отмечали многие искусствоведы. Например, историк искусств Наталья Коваленская в своем исследовании пишет, что «руки «Кружевницы» подняты с грацией, пожалуй, несколько нарочитой». Грациозный поворот фигуры, неторопливый жест нежных рук невольно наводят на мысль, что её труд — это приятная игра. Но если это и игра, то Тропинин заставляет зрителя поверить в естественность этой игры, в простоту и скромность своей «Кружевницы». Может быть, современный зритель найдёт в холсте черты некой сентиментальности или умиротворенной идеализации действительности.
Дело в том, что Тропинин никогда не был борцом. Его чуткая и чистая душа, может, мирилась со многим. Он чтил красоту человека труда, потому-то и воспевает в своей «Кружевнице» чувство внутреннего достоинства, которое девушка сумела сохранить. Трудная проза жизни осталась за холстом.
Заказчиков он всегда изображал в благостном расположении духа, в лучшие моменты их настроений. Зачем же передавать полотну неприятное, которое останется без изменений, зачем производить тяжелое впечатление, возбуждать тяжелые воспоминания в любящих этого человека? Пусть они видят его и помнят в счастливую эпоху жизни», — говорил он. Портрет А. Пушкина, 1827 Тропинин стоял у истоков направления в русском искусстве, связанного с внимательным, серьезным анализом народного характера. И до него изображали крестьян, однако это было скорее исключение, нежели правило.
Современники воспринимали такие картинки как экзотику. Утвердились эти образы в русской живописи XIX века, получив развитие в творчестве передвижников. А у истоков этого процесса стоял Тропинин. Судьба художника Василий Тропинин был крепостным по происхождению. С детства он проявлял тягу и способности к рисованию.
В разделе об аристократках — парадные портреты кисти Брюллова, в разделе о музах — «Портрет неизвестной» Серова. Выставка работает с 28 октября по 29 января. Билеты доступны по Пушкинской карте.
Раненого принесли в дом сельского учителя. Удрученный несчастьем, старик послал Настю ухаживать за раненым. Настя выходила Балашова, и из жалости к раненому родилась первая ее девичья любовь. Но проявления этой любви были так застенчивы, что Балашов ничего не заметил. У Балашова в Ленинграде была жена, но он ни разу никому не рассказывал о ней, даже Насте. Все в деревне были убеждены, что Балашов человек одинокий. Как только рана зажила, Балашов уехал в Ленинград. Перед отъездом он пришел без зова в избу к Насте поблагодарить ее за заботу и принес ей подарки. Настя приняла их.
Кружевница
Кружевница - одно из многих произведений художника. Отзывы читателей о книге Кружевница Настя, автор: Паустовский Константин Георгиевич. Вслед за "Кружевницей" мастер написал не менее очаровательную "Золотошвейку", "За прошивками" и ряд других выдающихся портретов. В этой деревушке жила со своим отцом – лесным сторожем – девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица.
Василий Тропинин "Кружевница" (1823)
Свободная независимая личность, истинный герой своего времени — таким предстает автор этого рисунка. Отзывы читателей о книге Кружевница Настя, автор: Паустовский Константин Георгиевич. В. И. Даль «Кружевница» Информация о книге: описание, содержание, в каких магазинах можно купить, скачать, читать.
Слушать «Кружевница Настя»
Разу в девичью не придет по-хорошему, а непременно кого по щеке обогреет, кого за косу оттреплет, кого ущипнет. Настоящая ехидна была! А девушки только знай плачут, слезами обливаются. Ведь нет им ни утехи, ни защиты. Если барыне жаловаться идти — она, хоть и заступится, а потом еще хуже будет: Арина и совсем со свету сживет. Ну, и терпели молча. А уж перед сельскими женщинами как она гордилась да чего с них требовала — так просто точно и за людей их не считала!
Особенно ж любила она бывшую фрелину доехать. В церкви, либо на улице встретит — выше лба на нее смотрит, точно и не видит, а не то пошлет ее весной — хворую-то! Обидно было бедняжке, и больной-то, и к чистой жизни привыкшей! Часто она плакивала и пуще расхварывалась. Попробовал было Николай барыню просить: она его и слушать не стала, разгневалась. Мы вас, можно сказать, как детей своих любили, первыми людьми у себя считали, а вы… И пошла, и пошла ему высчитывать такие вины да беды, которых им с женой и во сне не видывалось, а все они из Арининой змеиной головы вышли.
Видит Николай, что жалобами от барыни ничего не добиться, попробовал барину говорить. Тот выслушал его, поверил и к жене пошел, а та и разговаривать не стала. Барин только головой тряхнул. Пришел в кабинет, где его Николай ждал, да и говорит ему: — Знаешь, брат, их дело бабье, его не разберет сам квартальный, так лучше нам в него и не вмешиваться. Ну, сами бабы его заварили — сами и разберутся. У Николая даже кровь в голову стукнула!..
Скрепил он свое сердце, поклонился и вышел, а сам в душе решил, что все-таки поуймет Арину. И прежде они перебранивались, а теперь он стал ее громко при людях корить и страмить, да раза два так поддел, что вся дворня со смеху покатывалась. А Арина-то, не будь плоха, прямо к барыне. Уж лучше сгоните вы меня на скотный двор, или хоть в другую вотчину, чем мне здесь такую обиду терпеть. Сама причитает, да так слезами и обливается! Барыня растревожилась, расспрашивать стала, а как узнала, что все дело из-за Николая вышло, за барином послала, с ним объяснилась, а барин Николаю строгий выговор сделал.
Что было делать Николаю? Как только барин улегся, он — к жене. Долго они в ту ночь советовались и плакали. Часов в пять утра вышел Николай из своей избенки, сам не свой. Лицо, как бумага, белое, в глазах свет мутный, нехороший, губы, как у разбойника, сжатые. Идет да пошатывается.
Однако, как в дом пришел, сейчас за барские сапоги принялся… С тех пор уж завсегда ходил он сумрачный и бледный, и даже слова, а не то что шутки, от него добиться было трудно. Заметил это и барин, пробовал с ним толковать, и даже зашучивать; но не веселили его и барские милости. Все делает вовремя, все у него чисто, все на своем месте, а молчит человек, как закаменелый в своем горе истукан. С этих пор и стали замечать, что Николай хиреть да и запивать стал. И всегда-то он был бледен, а как выпьет лишнее — даже позеленеет весь и ходить злой-презлой, точно одичалый; даже барину два раза нагрубил. Пробовал и барин его увещевать — ничто не помогало!
Пил Николай горькую, хирел да кашлять начал. Вдруг барину занадобилось в Питер по делам ехать. Кого из людей с собой взять? Понятно, Николая: и барин к нему привычен, и он, хоть пьяница стал, а все же человек бывалый, ловкий, видный… А в новом-то месте, может, и одумается, чужих людей стыдно станет. Как сказали Николаю, чтоб он в Питер собирался, он сразу отрезвел и только в лице страшнее стал, точно чернеть начал. Как прощались они с женой и дочерью — об этом и рассказывать нечего.
Барыне он писал часто, но до людей те новости доходили редко. Один только раз пришло и от Николая письмо к жене. Он был, как и все тогдашние простые люди, безграмотный, и, должно быть, много хлопот и издержек то письмо ему стоило! Ну, пишет: «Хвораю, тоскую, терпи, молись…» Много бессонных ночей проплакала над тем письмом его хворая жена!.. А от дочки она всегда свои горести таила. Арина сама пришла бывшей фрелине эту новость поведать, но та перед ней даже не заплакала, только побелевшим лицом поникла, да тихо-тихо вымолвила: — Буди ми воля Господня!
Успокоил Ты, Господи, душу его неспокойную. Благодарю Тебя, Создатель! Арина больше ничего и сказать не смогла, только головой покачала да из избы вышла, а потом и барыне, и по всему селу рассказывала, что «парикмахерша-то своего мужа никогда не любила, а как умер он, даже Бога благодарить принялась». Слушали ее добрые люди и, — кто честен был, — молча от нее отворачивался, а кто духом послабее, да поничтожнее, — даже поддакивать ей да дивиться принимался. С отъездом барина и мужа жизнь бывшей фрелины пошла еще тошнее! Говорят, что Арина бывало, ее даже при народе поколачивала.
Но у нее был уж свой клад, который она заслоняла от врага своей собственной плотью и кровью. Понимала она, что Арина хочет ей сделать самое большое зло, какое только может; а наибольшим-то злом была бы для нее обида ее Маши. Ну, и делала она, как делает птица перед охотниками: и вьется она, и кричит, и крыльями машет над пустым местом, лишь бы отвлечь их внимание от своего гнездышка с птенчиками… Пусть, дескать, стреляют в меня, а их-то, — клада моего бесценного — не заметят и не тронут! Сердце от страха кровью обливается, в глазах от ужаса рябит: видит она, как стволы ружей под солнцем блестят, знает, какая смерть быстрая из этих золотых черточек вылетит, а все вьется и трепыхает… И кто знает, чего в этом трепыханье над пустым местом больше: хитрости ли животного, или мольбы до отчаяния дошедшего материнского сердца? Кто их знает, как у них все это было, только и весна и половина лета прошла — а никто об Машутке даже и не вспомнил. Всю злобу Арины выносила больная камердинерша на себе величаво и безропотно… И чего-чего не заставляли ее делать, каких обид она не терпливала, каких мук не выносила!
И все это лишь из-за того, чтобы, муча ее, враг не заметил ее гнездышка с беспредельно-любимым птенчиком. Ни одного супротивного, укоризненного слова не высказывала злой мучительнице! Зато и Маша росла у ней смелая, прямая и гордая! А уж добрая-то какая! Всюду эта девчонка поспеет: кого приласкает и до слез примирительных доведет, кого так рассмешит и потешить, что тот со смеху и горе позабудет! Однако, и до нее добралась судьба ее горькая.
Было это в месяце июле, когда все лучшие грибы и цветы поспевают. Бывшая фрелина ходила везде, где ее по работам посылали, а Машутка на свободе летала, куда Бог пошлет: то в поля, то в луга, то в болото заберется. И, как на беду, задайся в ту пору чудно какой грибной год. Бабы с ребятишками просто не успевали их обирать! Даже мужики с возами за ними по лесам езживали. Их и жарили, и варили, и в пирогах ели, и сушили, и солили, целыми деревнями собирали, а все переводу им нет!
Прослышала о том барыня — а она очень уж без барина-то скучала. Вот и вздумалось ей самой со своим бабьим штатом за грибами поехать. Запрягли три охотничьих брички, насажали туда и горничных, и девчонок, и прачек с кузовками и корзинками, и двинулись в лес. Рядом с барыней, в рессорной коляске, сидит Арина и, поглядывая на лесную дорогу, веселые речи про огромные старинные грибные сборы ведет. Барыня дышит свежей лесной влагой так отрадно. Наконец, остановилась коляска у самого грибного места.
Кучера уж заранее научены были, и целую неделю вокруг того места нарочитые сторожа бродили, чтоб народ туда не ходил и раньше барыни грибов не обобрал. Барыня, благодушно посмеиваясь, вышла из коляски. Арина раньше ее выскочила, две корзиночки захватила, и барыне, вместе с выездным лакеем, выходить помогла. Очень барыне настоящая лесная глушь понравилось! Спустилась она к оврагу и вдруг слышит: поет кто-то веселую, превеселую песню; голос чистый, звонкий, но совсем еще детский: — Кто это, Ариша? Барыня и грибы забыла.
Точно я от них молодею. И детство, и девические годы воскрешают! Кряхтит Арина и бесится, а все идет — барыню подпирает. Наконец, они к непроходимой топи подошли и обе чуть не по пояс загрузли. Грязно ипрохладно, а барыне — все нипочем. Чудный голос с чарующими песнями чуть не в двух шагах слышится.
Ступила она на гнилой стволок, что погряз в болоте и почти совсем перегнил; он хрустнул под нею, она крякнула, и голос вдруг оборвался и замолк. Хоть умри, да сыщи! Ищет Арина, без оглядки и жалости тростник приминает, а голос, как назло, стих и затаился. Вдруг она, уж с очень большого зла, толстейший сноп тростника отогнула, и перед барыней, с одного ее маху, крошечный болотный островок открылся. А на островке там сидит девочка свежая, румяная из себя; на темно-русой кудрявой головке у нее синий венок из васильков. Девочка, видно, думала, что с нею добрые люди в прятки играют, и притаилась, но даже когда барыню увидела, у ней страху не проявилось: смотрит на нее с Ариной, да так весело и лукаво посмеивается.
Чья она? Как же это я ее до сих пор не видала? А девчонка-то балованная, дикая; сами извольте видеть, куда одна-одинешенька забралась, да и на вашу милость без всякого почтения смотрит. Вишь, глазища-то так и скачут. Барыня Арину точно и не слышит. Вот только цветы соберу.
Встала она, — рубашечка на ней беленькая, сарафанчик красненький, — ну, настоящий цветочек! Барыня смотрит да любуется. Маша из водяных лилий огромный букет сделала и к барыне подошла. Это барыня; ты должка в ножки поклониться! Оробела девочка от этого окрика, букет опустила и глазки потупила. Слышала — люди пели, я у них и переняла.
Давайте я вас по хорошему месту проведу. Я тут все знаю. Во всю прогулку барыня не отпускала от себя Машу, а к вечеру решила и совсем ее к себе в горницы взять. Задрожала парикмахерша, когда ей сказали, что барыня ее к себе с дочкой требует! Бросилась она к Маше своей, обхватила ее руками и рыдает над ней, как над милым покойником. Вокруг барыни царит Арина, а разве пощадит она сокровище врага своего?
Однако все-таки приодела Машутку и в дом за ручку повела. Вот и я хочу твоей дочке милость сделать: она с этого дня при мне останется, а потом поприучится — и в горничные попадет. Кабы знала барыня, сколько слез и горя стоила эта ее милость сердцу парикмахерши — наверное, отказалась бы взять Машу! Барыня она была добрая. Побледнела парикмахерша, низко поклонилась, благодаря за милость, да и вышла, пошаты-ваясь. В девичьей уж ее ждали горничные.
Ее все любили за то, что при ней всем в доме жилось спокойно и привольно. Ну, что? Долго отливали и отпаивали ее водой девушки; наконец, она очнулась, поднялась на ноги и тихо промолвила: — Не обидьте сиротку; защитите в беде! Потом поклонилась всем и тихонько поплелась вон. Как она первую ночь в опустелой избе без дочери провела — то ведает один Бог да ее подушка; только с тех пор она стала еще быстрее чахнуть. Барыня ее все около себя держит да с нею пошучивает, так, что даже Арина — на что уж змея была — и та ее пальцем тронуть не смела.
Прибежит Машутка иной раз в девичью: горничные ей, как празднику, рады, ласкают, целуют. Аринины каверзы наперерыв рассказывают. Иные, которых в этот день старая ведьма прибила, плакать примутся. Пригорюнится и Маша, вместе с ними повздыхает, а потом вдруг и рассмеется весело. Ну, одно слово — настоящая Арина! Девушки все так и покатятся со смеху, стараясь, чтобы смеха их веселого никто не услышал.
Сама кружевница одета в скромное платьице, на плечах ее бледная косынка. Но эта привычная одежда мягко облегает тело и выявляет его пластику лучше, чем жесткие от золотого шитья и крахмала платья барынь, и тем ярче видны красота и свежесть девушки, ее упругая, здоровая кожа. Ясный и радостный душевный мир девушки легко читается на ее лице, юношеским задором светится лукавый взгляд. Очень детально художник нарисовал руки мастерицы, кисти с детства работающего человека.
Наталья Андриянова сполна обладает этим редчайшим драгоценным даром. Её поэзия напоминает незамутненный, хрустально-прозрачный ручей, с богатством оттенков, переливов и солнечных бликов, с яркими вспышками света и таинственной игрой глубоких заводей. Это живая вода, и это свойство, этот верный признак настоящей поэзии нынешнее время, драматичное и даже трагическое, часто отодвигает в сторону, освобождая место запечатлению конфликта и мрака, социальной борьбы или душевных метаний.
Работа стала одним из лучших произведений в творчестве художника, и прославила его, как настоящего мастера живописи. Тропинин Кружевница история создания картины Картина была написана в 1823 г. Холст, масло. Находится в Государственной Третьяковской галерее, Москва. Данная работа, вместе с такими как «Нищий старик» и «Портрет художника Е. Сотникова», была представлена художником Совету Петербургской Императорской Академии художеств в 1823 г. В этот же год, Тропинин, который происходил из семьи крепостных крестьян, получил вольную. На тот момент художнику было 47 лет. Картина, которую художник представил Академии художеств для соискания звания художника, принесла ему настоящую славу. До сих пор Василий Тропинин считается одним из величайших мастеров женского портрета. Картина вошла в цикл работ Тропинина о городских женщинах-труженицах, в числе таких, как «Пряха», «Золотошвейка», «За прошивками».
Картина «Кружевница» Тропинина
Читать онлайн Кружевница Настя (Паустовский Константин) бесплатно и без регистрации. Автор: Паустовский Константин. Название: Кружевница Настя. музейные новости (64). Авторские повторения «Кружевницы» хранятся сегодня в фондах Государственной Третьяковской галереи и Нижегородского Государственного художественного музея. Одним из наиболее известных примеров данного типа является знаменитая «Кружевница» (1823).