Именно признание Великой Британской империей Pax Britannica своего подчинения новоявленному лидеру стало изначальной точкой постепенного завершения первой холодной войны XX века Америки против Англии и начала формирования современного англосаксонского.

В 1970 году был уже близок момент, когда перестала работать формула «Над Британской империей никогда не заходит солнце». По официальной принятой во всем мире версии Британская империя распалась после второй мировой войны. Главное, что отличало распад Британской империи от аналогичных процессов в других государствах — характер последствий для метрополии: они вовсе не были катастрофическими. Британская империя распалась, но не до конца, ее "мерцание" и сейчас очень даже ощутимо, считает политолог Дмитрий Евстафьев. работа распад британской колониальной империи от Лесникова

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ ПОСЛЕ 1914

Доминионы — страны с большим числом выходцев из Европы, добившиеся сравнительно широких прав самоуправления. Северная Америка, а позднее Австралия и Новая Зеландия были главными направлениями эмиграции из Великобритании. Ряд североамериканских владений во второй пол. Канада , Австралия и Новая Зеландия постепенно добивались расширения самоуправления. На имперской конференции 1926 было решено называть их не колониями, а доминионами со статусом самоуправления, хотя фактически эти права Канада получила в 1867, Австралийский Союз в 1901, Новая Зеландия в 1907, Южно-Африканский Союз в 1919, Ньюфаундленд в 1917 в 1949 вошел в состав Канады , Ирландия без северной части — Ольстера, оставшейся в составе Великобритании добилась подобных прав в 1921. Среди них, наряду со сравнительно небольшими как, например, острова Вест-Индии , были и такие крупные как о-в Цейлон. Каждая колония управлялась генерал-губернатором, которого назначало Мин-во по делам колоний.

Губернатор назначал законодательный совет из старших чиновников и представителей местного населения. Крупнейшее колониальное владение — Индия — официально вошла в состав Британской империи в 1858 до этого в течение полутора столетий она управлялась Британской Ост-Индской компанией. С 1876 британский монарх тогда — королева Виктория стал именоваться и императором Индии, а генерал-губернатор Индии — вице-королем. Жалованье вице-короля в начале 20 в. Характер управления протекторатами и их степень зависимости от Лондона были различными. Различна и степень допускавшейся Лондоном самостоятельности местной феодальной или племенной верхушки.

Система, при которой этой верхушке предоставлялась значительная роль, называлась косвенным управлением — в отличие от прямого управления, осуществлявшегося назначаемыми чиновниками. Английские завоевания начались в 13 в. Путь к британской колонизации Америки был открыт разгромом огромного испанского флота — Непобедимой Армады в 1588, ослаблением морского могущества Испании, а затем и Португалии, и превращением Англии в мощную морскую державу. В 1607 основана первая английская колония в Северной Америке Вирджиния и заложен первый английский поселок на американском континенте — Джеймстаун. Америки; Новый Амстердам, отвоеванный у голландцев, был переименовал в Нью-Йорк. Почти одновременно началось и проникновение в Индию.

В 1600 группа лондонских купцов основала Ост-Индскую компанию. В 1690 компания начала строить город Калькутта. Одним из результатов ввоза английских промышленных товаров стало разорение ряда местных культурных промыслов. Первый кризис Британская империя испытала, потеряв 13 своих колоний в результате войны британских поселенцев Северной Америки за независимость 1775—1783.

Вторая империя включала в себя значительные территории в Африке, Азии и Тихоокеанском регионе.

Общая численность населения империи составляла примерно 480 миллионов человек. Однако, и Вторая Британская империя не имеет конкретной даты своего распада. Вместо этого, процесс деколонизации, который начался после Второй мировой войны, привел к постепенному отделению и независимости многих колоний. Деколонизация и распад Британской империи Деколонизация была процессом, в ходе которого бывшие колонии постепенно получали независимость от Великобритании. Этот процесс начался со Стратфордского договора в 1947 году, когда Индия и Пакистан стали независимыми государствами.

В течение следующих десятилетий многие другие колонии Великобритании получили независимость, такие как Кения 1963 , Малайзия 1957 , Сингапур 1965 , Танзания 1961 и многие другие. Процесс деколонизации привел к постепенному ослаблению и распаду Британской империи.

Еще до Первой мировой войны началось постепенное наделение колоний полномочиями, а после неё этот процесс пошёл еще более интенсивно. Одни политические деятели считали неизбежным предоставление независимости колониям, другие, как Уинстон Черчилль, всеми силами старались воспрепятствовать этому. Насколько болезненно протекал распад Британской империи, какие причины ускоряли данный процесс, а какие сдерживали? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете из передачи, видеозапись которой мы предлагаем вашему вниманию: нажмите значок "пуск" в экране плеера для просмотра видеозаписи Вы также можете посмотреть видеозапись этой передачи на сервисе "Youtube" На нашем сайте можно посмотреть и послушать другие выступления С. Соловьева и Е.

Источник изображения: www. В период с 1603 по 1604 годы был заключен Лондонский мир между Англией и Испанией, что открыло возможность для активного создания собственных заморских колоний.

После разгрома Испанской армады в 1588 году, Испания перестала представлять угрозу для развития будущей Британской империи. В 1707 году Принтский закон объявил Британскую империю, и период с этого времени до конца XVIII века, когда Тринадцать колоний потеряли независимость во время Американской войны за независимость, стали называть «Первой Британской империей». После нескольких неудачных попыток колонизации, колонии на островах Сент-Китс, Барбадос и Невис были успешно основаны. Они переняли систему выращивания сахарного тростника, которая зависела от труда рабов, приобретаемых у голландских работорговцев. Эта торговля сахаром приносила значительные прибыли и способствовала развитию первой империи.

Почему распалась Британская империя?

История британской империи. Процесс распада британской империи	БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ (The British Empire), Великобритания и её заморские владения.
Когда распалась британская империя	Британская империя в новейшей истории развалилась с выходом из нее Индии, поэтому заголовок является спорным.
БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ ПОСЛЕ 1914	Британская империя сожмется до размеров территории откуда пошло расширение империи над которой никогда не заходило солнце.
Почему распалась британская империя кратко	По официальной принятой во всем мире версии Британская империя распалась после второй мировой войны.

Как и когда пала британская империя

Как отмечалось, граждане Великобритании считают, что Brexit принес королевству больше проблем, чем выгоды. Подписывайтесь на «Газету. Ru» в Дзен и Telegram.

Рубеж 20 и 21 века ознаменовался выходом в Великобритании фундаментальных исследований по истории Британской империи, в том числе посвящённых проблемам взаимодействия культур народов империи, различным аспектам деколонизации и трансформации империи в Содружество. Разработан и начал осуществляться долговременный проект многотомного издания «Британские документы о конце империи». Империя создавалась так...

Закат Британской империи. Английский колониализм в середине XIX в. Британские консерваторы и деколонизация. Сесил Родс - строитель империи. Век Империи.

Daunton, R. Decolonisation and the British Empire, 1775-1997. Mills, J. Manchester; N. Empire: the history of the British Empire.

Britain and empire: adjusting to а post-imperial world. British government policy and decolonisation. Мировой кризис. Британская империя. The rise and fall of the British Empire.

Когда-то завоеванная римлянами, эта крошечная страна и нация стала одной из самых обширных и могущественных империй в истории. Ее влияние распространялось на все уголки земного шара. Технологии, новации, амбиции — этими инструментами создавалась великая империя. Они породили выдающийся британский флот , который держал в руках весь мировой океан. Королевский флот 18-19 веков был повсюду.

Британская империя создала массивные символы господства, которые по сей день внушают благоговение. Но в основе этой империи лежали тщеславие, кровопролитие и непреодолимая жажда завоеваний. Вильгельм Завоеватель 410 год. Самая мощная империя, известная миру, подверглась нападению. На далеких Британских островах некогда несокрушимые римские легионы отступают к берегу.

Он оставляют после себя военную и политическую пустоту. Впервые за более чем 400 лет уязвимая островная страна Британия оказалась сама по себе. То был конец одной империи и начало другой. Во времена своего расцвета Британская империя занимала четверную часть суши — 36 миллионов квадратных километров. Но как мог остров посреди северной Атлантики стать огромной империей?

В начале 400-х годов, когда римляне бежали под напором , и , некоторые из этих мародерствующих народов решили остаться. Возможно, понравился мягкий климат. Через несколько столетий они самоорганизовались, и родился английский народ. Но со смертью последнего истинного саксонского короля открылся путь другому народу — , которые были потомками викингов, населявших Северную Францию. Он станет самым жестоким и ненасытным правителем в истории Англии.

Его звали. Об аппетите Генриха слагали легенды: он жаждал еды, женщин, власти и сына, которому однажды передаст бразды правления. Лучший способ выполнить свой королевский долг — это произвести наследника. И если посмотреть на портреты мужчин-Тюдоров, они стоят, широко расставив ноги, руки на бедрах, и это не случайность: они как будто говорят «Я мужчина, я могу произвести наследника». Сын был доказательством мужественности.

Он без памяти влюбляется в Анну Болейн , он желает ее, потому что Анна была очень привлекательной женщиной, и она знала об этом. Единственная проблема — как избавить от жены? Не убивая, естественно. И ответ: развестись. Когда Папа отказался дать Генриху разрешение на развод , король разгневался: если он не может контролировать эту религию, он просто заменит ее.

Он дерзко разорвал все связи с Римом и провозгласил себя главой. Теперь Генрих имел абсолютную власть над своей страной. Он развелся с Екатериной и сделал королевой Анну. Но когда и она не родила ему сына, то вдруг оказалась обвиненной в измене. Все было преподнесено так, что хуже не придумаешь: она якобы крутила не один роман , а сразу несколько.

Во дворце проводились какие-то оргии, а Генрих с готовностью в это верил. Генрих приказал арестовать Анну и отправить в разросшийся лондонский. Весь комплекс занимал территорию в 7 гектаров и был окружен неприступной стеной. Деревянные элементы сменились каменными блоками, стена была усилена несколькими башнями, по внутреннему периметру возвели вторую стену для большей надежности. Снаружи вырыли глубокие канавы и заполнили их водой.

С этими дополнительными укреплениями комплекс стал практически неприступным. В правление Генриха крепость стала олицетворением порока и жестокости , печально известной тюрьмой, темницей и местом казни многих его врагов. Здесь Анна ждала своей участи — казни через обезглавливание. Обезглавливание топором было ужасной процедурой, потому что обычно страшное орудие не достигало цели с первого удара. Анне Болейн Генрих сказал: «Для тебя, дорогая, только лучшее».

Вместо того, чтобы отрубить ей голову топором, он прикажет сделать это быстро и аккуратно мечом. Один быстрый удар, и проблема Генриха была решена. Но желание произвести наследника было лишь одним из амбициозных замыслов короля: с самого начала правления он жаждал прославиться , превратить Англию в могущественную империю. Идея создания империи, которая охватит всю Европу и будет простираться за ее пределами, никогда не покидала Генриха VIII. Реальность в его воображении граничила с мечтой о.

Но на пути Генриха к созданию империи встали и , две европейские супердержавы. Его план — отправить в далекие моря плавучее оружие массового уничтожения. Лето 1510 года. Армия рабочих прочесывает леса Англии в поискам материала для строительства того, что поможет Англии создать империю. Он решил радикально изменить стратегию ведения войн, превратив свои корабли в смертоносное оружие.

Он был первым, кто начал устанавливать на корабли тяжелое вооружение : те орудия, которые раньше применяли только во время осады, некоторые из них весили почти тонну и были способны нанести урон кораблю врага и убедить его сдаться. Массивные орудия требовали больших кораблей. Генрих приказал своим инженерам построить новый флот. Жемчужиной его стал флагманский корабль, один из первых боевых кораблей в мире. Его назвали.

Корабль стал олицетворением инженерной мысли той эпохи. Установить на борту как можно больше орудий, направленных в разные стороны — этим и стала «Мэри Роуз», платформой для пушек. На «Мэри Роуз» появилось нечто принципиально новое — бойницы для пушек. Отверстия были вырезаны по бокам корабля и закрывались люками. Он позволяли стрелять из пушек с бортов.

Кораблестроители отводили под пушки целые палубы. Дополнительные орудия превратили «Мэри Роуз» в машину смерти. Началась революция в кораблестроении , и «Мэри Роуз» стала ее первой ласточкой. К середине 16 столетия Англия встала на путь покорения морей. Но вскоре Генрих столкнулся с проблемой: дорогие бронзовые пушки, которыми оснащались корабли, быстро истощали королевскую казну.

Он должен был придумать другой способ производства тяжелой артиллерии, которая сделала бы его армию и флот непобедимыми с меньшими затратами. Идеальным решением была чугунная пушка : она была в 50 раз дешевле, чем бронзовая. Работоспособную чугунную пушку еще не создали, но Генрих знал, как ускорить процесс: он вспомнил о крупной железоносном регионе страны Уилде , и отдал распоряжение инженерам. Сложность отлития такого элемента, как пушка, состояло в том, что сначала железо необходимо было расплавить при очень высокой температуре. Был только один способ получить требуемую температуру — инженерное чудо того времени печь с форсированной тягой.

Сначала рабочие клали дерево и железную руду на верхушку 6-метровой каменной печи. Водяное колесо приводило в движение огромные меха, которые раздували огонь до тех пор, пока температура не достигала 2200 градусов, достаточных, чтоб расплавить железо. Тогда рабочие открывали кран у основания печи. Поток раскаленного железа выливался в форму, закопанную глубоко в земле. Это было серьезное дело, оно требовало разных ресурсов: нужны были печи для производства угля, люди, которые заготавливали лес, рабочие, добывающие железную руду из земли, бригады, которые привозили и загружали руду и уголь в печь.

За следующие несколько столетий чугунные пушки из Уилда стали объектом зависти всех европейских правителей. Это полностью изменило расстановку сил: пушки дали Англии власть и технологическое преимущество , которого не имело ни одна страна. За какие-то 30 лет Генрих построил новый флот. Но ему не суждено было осуществить свою давнюю мечту — завоевать : непомерный аппетит сослужил этому страдающему ожирением человеку плохую службу. Он умер в январе 1547 года , оставив потомкам память о жестокости и изобретениях, опередивших эпоху.

Он посеял семена, из которых вырастет могущественная империя. Генрих заложил основу , построив флот, дать понять, что Британия станет империей, заявив о себе миру. Георг III — безумный король Британской империи Следующие 150 лет Британия будет расширяться через колонии и завоевания, используя растущую мощь своего флота. Но на горизонте замаячили две серьезные угрозы, а король, которому предстоит с ними сразиться, будет бороться и со своими демонами. Все говорили о его безумии , физический недуг отразился на его мозге.

Первый приступ безумия случился у Георга в 1788 году через 7 лет после серьезного удара. Небольшая территория в другой части света победила могучих британцев. Эта страна называлась. Когда британские войска покинули город Йорк, когда они сдались, мир, казалось, встал с ног на голову. Так оно и было: мир, в котором мятежники одерживают победу — это безумный мир.

Следующие десятилетия мир Георга медленно, но верно менялся. В 1804 году королю и его империи будет угрожать новая беда: французский император. В начале 19 века завоеватель-тиран быстро овладел Европой. Англия была единственным препятствием на пути к континентальному господству. Он был такой же угрозой, как нацисты во Второй Мировой войне, и он готовил войска к вторжению на Британские острова.

Британский королевский флот стал главной морской силой и в 1805 году он встретился с агрессором Наполеоном в известной. Используя бесстрашную тактику и самые технически совершенные корабли той эпохи, Англия разгромила объединенные силы французского и испанского флотов. Трафальгарская битва упрочила положение Англии, сделав ее главной морской державой. Британцы стали непревзойденными мастерами судостроения. Но к моменту окончательного разгрома Наполеона в 1815 году короля Георга III полностью охватило безумие : он окончательно выжил из ума и почти лишился зрения.

Король бродил по коридорам , не мог самостоятельно есть, отрастил длинную бороду, не знал, какой сегодня день. Великая Западная железная дорога К этому времени Англия превратилась в супердержаву , превосходство которой основывалось на судостроении. Но появится и другая технология, которая приблизит Британскую империю к мировому господству. К 19 веку Британия превратилась в богатейшего промышленного гиганта. Колоссальным успехам она была обязана потрясающим изобретениям в области техники, которые охватили сначала империю, а потом и весь мир.

Сложно вспомнить другой период истории, связанный с таким подъемом в области технологий , с таким желанием экспериментировать с машинами, внедрять новые методы строительства, привносить что-то новое в архитектуру. В прошлом империи строились руками, а британцы завоевывали свои территории с помощью машин. Такие нововведения, как литье металла и превращение боевого корабля в единую управляемую машину с пушками, преобразили английский флот, а этот флот превратил Англию в империю. И эта военно-экономическая империя раскинулась от Европы до Азии, от Америки до Африки, господствуя в. Но как насчет суши?

В начале 19 века Британия пережила скачок производительности, но ей не хватало средств наземной транспортировки. Ключ к скорости лежат как раз в двигателе. Несколько медных трубок передавали горячий газ из угольной топки в резервуар с водой, доводя ее до кипения. Появлялся пар, который поднимался через клапан в цилиндр. Сильнейшее давление пара двигало поршневой шток, связанный с колесами паровоза, толкая его вперед.

Выпуская пар через трубу, а не через цилиндр, обеспечивали доступ свежего воздуха в топку для поддержания огня. С таким нововведением «Ракета» могла лететь с огромной скоростью. Из всех паровозов, которые можно было представить себе в то время, этот больше всего похож на тот, что привыкли видеть мы. Конечно, его будут продолжать совершенствовать, но эта основа паровоза на последующие 100 лет. Теперь необходимо было опоясать Британию сетью железных дорог, и в 1833 году дерзкий гениальный инженер вступил в эту гонку и прославился.

Брюнель был настоящим шоуменом: хорошо одевался, красавица-жена, он был знаменитостью и знал, как этим пользоваться. А еще он был трудоголиком, ему постоянно не хватало времени. У Брюнелья были грандиозные планы: его железная дорога станет самым амбициозным проектом в истории, эта сеть соединит все уголки Англии. Брюнель назвал ее и намеревался сделать самой скоростной в мире. Он хотел, чтобы дорога имела минимальный угол наклона, тогда поезда смогут ездить по ней гораздо быстрее.

Жажда скорости требовала прохождения сквозь горы , а не по ним, и в связи с этим появилось его величайшее техническое достижение — железнодорожный тоннель. Очевидно, что необходимо было продолбить в камне тоннель во всю длину горы, а она составляла 1 км 200 м. По тем временам это было просто немыслимо! Даже по сегодняшним стандартам это серьезный тоннель. Брюнель собрал сотни ирландских землекопов , чтобы прорыть этот тоннель.

Он начали с того, что проделали несколько шахт от поверхности горы до основания. Для удаления твердых пород использовали порох. Затем рабочие спускались в шахты в корзинах и вытаскивали обломки практически голыми руками. Силами лошадей с помощью лебедки эти обломки поднимали на поверхность. Это был долгий, сложный и порой довольно опасный процесс, и конечно, во время строительства тоннеля не обошлось без жертв: много пыли, сажи, а во время взрывов рабочие рисковали быть засыпанными камнями.

Через 4 года тоннель, забравший сотню жизней, был закончен. Великая Западная железная дорога, наконец, открылась в 1841 году. Поезда до сих пор проезжают через этот тоннель. Железнодорожная мания , которую Брюнель помог разжечь, в итоге охватила всю империю, еще больше усиливая влияние Англии на весь мир. Железные дороги, появившиеся с начала 19 века с начала в Англии, а потом и по всему миру, были предметом восхищения: они длинные, громкие, грязные, они олицетворяют мощь и скорость, покорение пространства и времени — невероятное достижение!

Преимущество, полученное Англией от строительства железных дорог, позволило ей на несколько десятилетий опередить другие страны. Империя достигла своего расцвета.

Таким образом, процесс распада британской империи был результатом национальных движений, деколонизации и стремления колоний к независимости. Становление содружества на месте империи После распада британской империи, Великобритания осознала необходимость сохранить связи с бывшими колониями и установить новые формы сотрудничества. В результате этого процесса возникла идея создания Содружества наций. Содружество наций было официально учреждено Лондонской декларацией 1949 года. Оно объединило Великобританию и ее бывшие колонии, которые стали независимыми государствами. Целью Содружества было поддержание дружественных отношений, сотрудничество в различных сферах и защита общих интересов. Содружество наций имело свои особенности и принципы.

Во-первых, оно базировалось на принципе равноправия и суверенитета каждого государства-члена. Ни одно государство не имело преимущественных прав или власти над другими. Во-вторых, Содружество наций стремилось к сотрудничеству в различных областях, таких как экономика, торговля, культура, наука и образование. Были созданы различные организации и программы для развития сотрудничества и поддержки развития государств-членов. В-третьих, Содружество наций также занималось вопросами международной политики и безопасности. Оно проводило консультации и совещания по важным международным вопросам и принимало совместные решения. Содружество наций стало важной платформой для диалога и сотрудничества между Великобританией и ее бывшими колониями.

Ирландская проблема остро встала в политической жизни Великобритании в последние десятилетия XIX в. Вокруг вопроса о гомруле - самоуправлении для Ирландии - развертывались жестокие политические сражения, от исхода которых нередко зависела судьба английских правительств. Участники национально-освободительного движения в Ирландии применяли различную тактику действий - от вооруженного восстания до ненасильственного сопротивления. Именно борцам за свободу этой страны принадлежит изобретение тактики бойкота и обструкции, которую они с успехом использовали. В конце первой мировой войны коалиционное правительство, возглавляемое Д. Ллойд-Джорджем, приняло решение о предоставлении Ирландии самоуправления, но разногласия по поводу его осуществления привели к новому восстанию на острове, закончившемуся обретением им фактической независимости. Антианглийские же настроения в Ирландии были так сильны, что в годы войны с фашизмом страна, оставаясь формально британским доминионом, чуть было не выступила на стороне Гитлера. Потеряв Ирландию и превосходство над доминионами, Британия после первой мировой войны не только удержала, но и расширила свои "туземные" владения. Под ее контроль попала значительная часть "подмандатных территорий" - бывших германских колоний и турецких провинций. Однако продолжавшееся отставание метрополии в темпах экономического развития, ослабление ее военно-морской мощи и общие изменения на мировой арене делали неизбежным окончательный распад империи. Накануне и в годы второй мировой войны уже разрабатывались планы изменения статуса Индии в составе Британского Содружества. Но предоставление в 1947 г. Эттли фактической независимости крупнейшей британской колонии вызвало шок у многих жителей метрополии. Некоторые из них переживали эвакуацию британских властей из Индии так же болезненно, как если бы они эвакуировались из граничащего с Лондоном графства Кент. Резкой критике подвергли действия лейбористов представители консервативной партии. После начала войны между Индией и Пакистаном и установления диктаторского режима в также получившей независимость Бирме правительство К. Эттли решило перейти в колониальном вопросе к политике сдерживания. Консерваторы, вернувшись в 1951 г. К уже шедшей войне в Малайе добавились военные действия в Кении и на Кипре. Кульминацией усилий консерваторов спасти остатки империи стала попытка интервенции против Египта, предпринятая в 1956 г. Возглавлявший в то время правительство А. Иден не решился открыто заявить народу своей страны о характере происходивших событий и вынужден был капитулировать вместе с союзниками после угроз со стороны СССР и негативной реакции США. Поэтому завершение распада империи стало лишь вопросом времени. Распад Британской империи растянулся на десятилетия и происходил скорее в форме "размывания", чем "взрыва" или "обвала". Процесс этот имел немалые издержки и жертвы. И все же вовремя принимавшиеся нестандартные решения позволили метрополии избежать более губительных последствий, в том числе на заключительной стадии имперского распада. Доказательством тому может служить история Франции, которая со второй половины 1940 х и до начала 1960 х гг. Но принесенные жертвы не изменили результата - империя распалась. Британцы и французы не без основания полагают, что в большой степени обязаны окончательным распадом своих колониальных систем после второй мировой войны США и СССР. Немалую роль в кризисе обеих империй сыграло идеологическое влияние - либерального эгалитаризма и социалистического интернационализма соответственно. Но влияние супердержав на колониальную периферию прежде всего стало следствием ослабления позиций ведущих европейских стран в экономике и военной сфере. Известный историк П. Однако, освободившись от бремени колониальных забот, страны Западной Европы укрепили свои позиции. Пойдя же по пути интеграции, достигнув устойчивого экономического роста и значительного повышения стандартов жизни, они стали мощным центром притяжения для многих "формальных" и "неформальных" составлявших советской империи. Новые центры притяжения возникли и на южных границах СССР. В то же время экономика самого Союза и советское общество в целом находились уже в состоянии "застоя". Автор ставит в вину или заслугу роль президента Рузвельта в крушении Британской империи: Совещания военных представителей обеих сторон, состоявшиеся в течение дня, повлекли за собой некоторое нарушение идеального единства, которым было отмечено утро. Англичане снова всячески старались убедить нас уделять как можно больше материалов по ленд-лизу Англии и как можно меньше Советскому Союзу. Я не думаю, чтобы ими непосредственно руководили политические мотивы, хотя следует признать, что в сущности их неверие в способность России к сопротивлению носило политический характер. На этих совещаниях и Маршалл, и Кинг, и Арнольд продолжали настаивать на том, что вполне разумно оказывать Советам всяческую возможную помощь. Ведь как бы то ни было, доказывали они, германские армии находятся в России; танки, самолеты, пушки в руках Советов будут нести гибель нацистам, тогда как для Англии ленд-лиз в данное время будет означать лишь наращивание запасов. Кроме того, мы, конечно, не могли забывать и о потребностях собственной обороны, о том, что необходимо для укрепления наших армии и флота. Со своей стороны, адмирал Паунд, генерал Дилл и главный маршал авиации Фримен на все лады доказывали, что, в конечном счете, эти запасы будут более полезными для решающих военных усилий союзников. Они упорно твердили свое, - что военные материалы, передаваемые Советам, неизбежно будут захвачены нацистами, что в интересах самой Америки направлять большую часть материалов в Англию. К счастью, американские представители по-иному понимали интересы самой Америки, а также интересы войны в широком смысле.

... и закат Британской империи

Франция была довольно опасным соперником, так как угрожала не только заморским колониям Англии, но и метрополии. По окончании этой войны Англия была в числе победителей, в результате этого она получила ряд Французских и Испанских колоний [1. В этот период Англия получила крупные земли в Африке, подчинила себе Индию, а также получила контроль на рядом формально независимых государств Китай, Аргентина…. Она окончательно закрепилась на Кипре, получила германские колонии в Африке и Тихом океане. Несмотря на то, что в общем после I Мировой войны империя продолжала своё экономическое развитие, появились первые признаки кризиса империи.

Во-вторых, империя стала понемногу ослабевать изнутри — появились сепаратистские движения в ряде колоний; их результатом стали независимость части Ирландии, ряда других колоний, а также значительные подвижки в самоуправлении в остальных. Деколонизация и распад империи 1945—1997 После Второй Мировой войны империя фактически начала разваливаться и к концу XX века на карте мира появилось множество государств, бывших частями Британской колониальной империи.

Многие деятели национально-освободительных движений шли на сотрудничество с Японией, видя в ней избавительницу от колониального господства «белых». В обстановке Второй мировой войны значительная часть национально-освободительного движения в Индии также сделала ставку на помощь Японии. Во главе этого крыла стоял известный учёный, неоднократный председатель Индийского национального конгресса, именовавшийся своими последователями «уважаемым вождём», Субхас Чандра Бос. В отличие от Махатмы Ганди и Джавахарлала Неру — идеологов ненасилия, Чандра Бос был убеждён в необходимости насильственного завоевания независимости Индии. Позже Бос продолжил сотрудничество с Германией. Бос и его соратники переместили центр деятельности в Сингапур, где значительную часть населения составляли тогда индийцы да и название города — индийское. В январе 1942 года японские войска с территории союзного Таиланда который тогда называли Сиамом вступили в британскую колонию Бирма и до мая 1942 года полностью оккупировали её. В этой операции на стороне японцев участвовала «Армия независимости Бирмы».

В октябре 1943 года в Сингапуре было образовано «Временное правительство свободной Индии». При поддержке японцев шло формирование частей «Индийской национальной армии» ИНА. В марте 1944 года 15-я японская армия в количестве трёх дивизий и одной из трёх дивизий ИНА начали вторжение с территории Бирмы в Ассам северо-восток Индии.

Его план — отправить в далекие моря плавучее оружие массового уничтожения. Лето 1510 года. Армия рабочих прочесывает леса Англии в поискам материала для строительства того, что поможет Англии создать империю. Он решил радикально изменить стратегию ведения войн, превратив свои корабли в смертоносное оружие. Он был первым, кто начал устанавливать на корабли тяжелое вооружение : те орудия, которые раньше применяли только во время осады, некоторые из них весили почти тонну и были способны нанести урон кораблю врага и убедить его сдаться. Массивные орудия требовали больших кораблей. Генрих приказал своим инженерам построить новый флот.

Жемчужиной его стал флагманский корабль, один из первых боевых кораблей в мире. Его назвали. Корабль стал олицетворением инженерной мысли той эпохи. Установить на борту как можно больше орудий, направленных в разные стороны — этим и стала «Мэри Роуз», платформой для пушек. На «Мэри Роуз» появилось нечто принципиально новое — бойницы для пушек. Отверстия были вырезаны по бокам корабля и закрывались люками. Он позволяли стрелять из пушек с бортов. Кораблестроители отводили под пушки целые палубы. Дополнительные орудия превратили «Мэри Роуз» в машину смерти. Началась революция в кораблестроении , и «Мэри Роуз» стала ее первой ласточкой.

К середине 16 столетия Англия встала на путь покорения морей. Но вскоре Генрих столкнулся с проблемой: дорогие бронзовые пушки, которыми оснащались корабли, быстро истощали королевскую казну. Он должен был придумать другой способ производства тяжелой артиллерии, которая сделала бы его армию и флот непобедимыми с меньшими затратами. Идеальным решением была чугунная пушка : она была в 50 раз дешевле, чем бронзовая. Работоспособную чугунную пушку еще не создали, но Генрих знал, как ускорить процесс: он вспомнил о крупной железоносном регионе страны Уилде , и отдал распоряжение инженерам. Сложность отлития такого элемента, как пушка, состояло в том, что сначала железо необходимо было расплавить при очень высокой температуре. Был только один способ получить требуемую температуру — инженерное чудо того времени печь с форсированной тягой. Сначала рабочие клали дерево и железную руду на верхушку 6-метровой каменной печи. Водяное колесо приводило в движение огромные меха, которые раздували огонь до тех пор, пока температура не достигала 2200 градусов, достаточных, чтоб расплавить железо. Тогда рабочие открывали кран у основания печи.

Поток раскаленного железа выливался в форму, закопанную глубоко в земле. Это было серьезное дело, оно требовало разных ресурсов: нужны были печи для производства угля, люди, которые заготавливали лес, рабочие, добывающие железную руду из земли, бригады, которые привозили и загружали руду и уголь в печь. За следующие несколько столетий чугунные пушки из Уилда стали объектом зависти всех европейских правителей. Это полностью изменило расстановку сил: пушки дали Англии власть и технологическое преимущество , которого не имело ни одна страна. За какие-то 30 лет Генрих построил новый флот. Но ему не суждено было осуществить свою давнюю мечту — завоевать : непомерный аппетит сослужил этому страдающему ожирением человеку плохую службу. Он умер в январе 1547 года , оставив потомкам память о жестокости и изобретениях, опередивших эпоху. Он посеял семена, из которых вырастет могущественная империя. Генрих заложил основу , построив флот, дать понять, что Британия станет империей, заявив о себе миру. Георг III — безумный король Британской империи Следующие 150 лет Британия будет расширяться через колонии и завоевания, используя растущую мощь своего флота.

Но на горизонте замаячили две серьезные угрозы, а король, которому предстоит с ними сразиться, будет бороться и со своими демонами. Все говорили о его безумии , физический недуг отразился на его мозге. Первый приступ безумия случился у Георга в 1788 году через 7 лет после серьезного удара. Небольшая территория в другой части света победила могучих британцев. Эта страна называлась. Когда британские войска покинули город Йорк, когда они сдались, мир, казалось, встал с ног на голову. Так оно и было: мир, в котором мятежники одерживают победу — это безумный мир. Следующие десятилетия мир Георга медленно, но верно менялся. В 1804 году королю и его империи будет угрожать новая беда: французский император. В начале 19 века завоеватель-тиран быстро овладел Европой.

Англия была единственным препятствием на пути к континентальному господству. Он был такой же угрозой, как нацисты во Второй Мировой войне, и он готовил войска к вторжению на Британские острова. Британский королевский флот стал главной морской силой и в 1805 году он встретился с агрессором Наполеоном в известной. Используя бесстрашную тактику и самые технически совершенные корабли той эпохи, Англия разгромила объединенные силы французского и испанского флотов. Трафальгарская битва упрочила положение Англии, сделав ее главной морской державой. Британцы стали непревзойденными мастерами судостроения. Но к моменту окончательного разгрома Наполеона в 1815 году короля Георга III полностью охватило безумие : он окончательно выжил из ума и почти лишился зрения. Король бродил по коридорам , не мог самостоятельно есть, отрастил длинную бороду, не знал, какой сегодня день. Великая Западная железная дорога К этому времени Англия превратилась в супердержаву , превосходство которой основывалось на судостроении. Но появится и другая технология, которая приблизит Британскую империю к мировому господству.

К 19 веку Британия превратилась в богатейшего промышленного гиганта. Колоссальным успехам она была обязана потрясающим изобретениям в области техники, которые охватили сначала империю, а потом и весь мир. Сложно вспомнить другой период истории, связанный с таким подъемом в области технологий , с таким желанием экспериментировать с машинами, внедрять новые методы строительства, привносить что-то новое в архитектуру. В прошлом империи строились руками, а британцы завоевывали свои территории с помощью машин. Такие нововведения, как литье металла и превращение боевого корабля в единую управляемую машину с пушками, преобразили английский флот, а этот флот превратил Англию в империю. И эта военно-экономическая империя раскинулась от Европы до Азии, от Америки до Африки, господствуя в. Но как насчет суши? В начале 19 века Британия пережила скачок производительности, но ей не хватало средств наземной транспортировки. Ключ к скорости лежат как раз в двигателе. Несколько медных трубок передавали горячий газ из угольной топки в резервуар с водой, доводя ее до кипения.

Появлялся пар, который поднимался через клапан в цилиндр. Сильнейшее давление пара двигало поршневой шток, связанный с колесами паровоза, толкая его вперед. Выпуская пар через трубу, а не через цилиндр, обеспечивали доступ свежего воздуха в топку для поддержания огня. С таким нововведением «Ракета» могла лететь с огромной скоростью. Из всех паровозов, которые можно было представить себе в то время, этот больше всего похож на тот, что привыкли видеть мы. Конечно, его будут продолжать совершенствовать, но эта основа паровоза на последующие 100 лет. Теперь необходимо было опоясать Британию сетью железных дорог, и в 1833 году дерзкий гениальный инженер вступил в эту гонку и прославился. Брюнель был настоящим шоуменом: хорошо одевался, красавица-жена, он был знаменитостью и знал, как этим пользоваться. А еще он был трудоголиком, ему постоянно не хватало времени. У Брюнелья были грандиозные планы: его железная дорога станет самым амбициозным проектом в истории, эта сеть соединит все уголки Англии.

Брюнель назвал ее и намеревался сделать самой скоростной в мире. Он хотел, чтобы дорога имела минимальный угол наклона, тогда поезда смогут ездить по ней гораздо быстрее. Жажда скорости требовала прохождения сквозь горы , а не по ним, и в связи с этим появилось его величайшее техническое достижение — железнодорожный тоннель. Очевидно, что необходимо было продолбить в камне тоннель во всю длину горы, а она составляла 1 км 200 м. По тем временам это было просто немыслимо! Даже по сегодняшним стандартам это серьезный тоннель. Брюнель собрал сотни ирландских землекопов , чтобы прорыть этот тоннель. Он начали с того, что проделали несколько шахт от поверхности горы до основания. Для удаления твердых пород использовали порох. Затем рабочие спускались в шахты в корзинах и вытаскивали обломки практически голыми руками.

Силами лошадей с помощью лебедки эти обломки поднимали на поверхность. Это был долгий, сложный и порой довольно опасный процесс, и конечно, во время строительства тоннеля не обошлось без жертв: много пыли, сажи, а во время взрывов рабочие рисковали быть засыпанными камнями. Через 4 года тоннель, забравший сотню жизней, был закончен. Великая Западная железная дорога, наконец, открылась в 1841 году. Поезда до сих пор проезжают через этот тоннель. Железнодорожная мания , которую Брюнель помог разжечь, в итоге охватила всю империю, еще больше усиливая влияние Англии на весь мир. Железные дороги, появившиеся с начала 19 века с начала в Англии, а потом и по всему миру, были предметом восхищения: они длинные, громкие, грязные, они олицетворяют мощь и скорость, покорение пространства и времени — невероятное достижение! Преимущество, полученное Англией от строительства железных дорог, позволило ей на несколько десятилетий опередить другие страны. Империя достигла своего расцвета. Но сильнейший удар, нанесенный по ее центру, заставит империю содрогнуться до самого основания.

Октябрь 1834 года. Темной ночью в Лондоне в самом сердце Британской империи в Вестминстерском дворце начался сильнейший пожар. В течение нескольких столетий этот комплекс являлся командным центром Британии и символом ее мощи и несокрушимости. Теперь пламя превратило дворец в огненную геенну, и тысячи людей с ужасом думали о том, что теперь станет с их могущественным правительством. Пожар 1834 года нанес сильнейший удар по политическому центру Британской империи. Вестминстерский дворец в том или ином виде простоял с конца 11 века, а теперь от него остались одни руины, и британцы задавались вопросом: встретится ли когда-нибудь парламент в этом месте? Смогут ли его члены голосовать в тех стенах, где родилась современная политическая система? Это должна была решить специальная королевская комиссия, и ответ был «да»: здание парламента будет реконструировано. Но возник более сложный вопрос: как будет выглядеть это здание? Строить его в , французском или английском стиле?

И если да, то в стиле Елизаветы Тюдор или английского? Два года этот вопрос никому не давал спать спокойно, пока в 1836 году королевская комиссия не выбрала из 97 проектов план , поклонника итальянского ренессанса. Он соединил его черты с неоготическими, и получилось современное здание парламента, сборная солянка стилей, но впечатляющая. Из руин старого парламента британские архитекторы возведут поистине гигантское здание: оно в два раза больше американского. Построенный из желтоватого песчаника дворец занимается площадь в 32 тысячи квадратных метров. Его башни возвышаются на 98 метров. Биг-Бен, или Башня Елизаветы Было решено, что на одной из них установят огромные часы. В 19 веке можно было достаточно точно измерять время, и оно было очень ценным ресурсом: время — это деньги. И в 19 веке происходит настоящая революция в этом отношении. Если планировалось такое грандиозное строительство, без часов было не обойтись.

Когда королевский астроном огласил требования к часам, все были поражены: это будут самые огромные и точные часы в мире. Требования Эйри были очень строгими. Например, одно из них гласило, что часы должны быть точны с максимальной погрешностью 1 секунда в сутки , и отчеты об их точности должны были отправляться в дважды в день. То был не 21 век информатизации, для часовщиков 19 века настройка гигантского механизма, да еще в башне, учитывая тяжесть механизма и стрелок, с такой точностью, чтобы они показывали правильное время секунду за секундой, час за часом, неделю за неделей, год за годом, при том, что они будут подвержены действию дождя, снега, ветра — все это было настоящим чудом , настолько же неслыханным, как полет на Луну. И парламент поинтересовался у Эйри, не может ли он предложить план более реальный и менее дорогостоящий? Но Эйри был непреклонен, поэтому Башня Елизаветы, носящая название Колокола, стала олицетворением точности для всего мира. Это удивительно, но знаменитый проект принадлежал часовщику-любителю по имени Эдмунд Беккет Денисон. Ему удалось добиться необходимой точности, тогда как эксперты не справились с задачей. Как и все часы этого типа, они будут приводиться в движение грузами, шестернями и маятником. Но у Биг-Бена появится принципиально новый элемент , который будет защищать маятник от воздействия внешних сил.

Два металлических рычага контролируют колесо с тремя спицами. При каждом взмахе маятника один из рычагов сдвигается, позволяя колесу повернуться на одну единицу. Это регулирует движение часов. Когда снег или дождь давят на стрелки часов, рычаги изолируют маятник, и он продолжает качаться без изменений. Чтобы настроить часы, хранителям времени нужно было лишь залезть в карман. Благодаря этому гениальному, но простому методу часы стали мировым эталоном точности. Башня с часами над зданием парламента в центре империи имеет символическое значение, как будто британцы управляют самим временем. Помимо часов, необходимы были колокола, отмечающие проходящее время. Каждый час звонил гигантский центральный колокол. Отливщик колоколов, Джордж Миас , создал этого гиганта в соответствии с указаниями Денисона.

Так родился Бег Бен весом в 13 тонн. В 1858 году тысячи людей вышли на улицы , чтобы посмотреть, как Бег Бен водружают на башню с часами. С тех пор его звон регулярно разносится над Лондоном. Лондон значительно вырос. Это был первый в мире город с пригородом, и у него должны были появиться символы, главным из которых стал «отец всех парламентов» — здание парламента с Биг-Беном, символ силы и могущества Британской империи. Виктория — девочка-подросток во главе Британской империи К середине 19 века Великобритания установила высокие стандарты в области новых технологий. Но в правление юной и наивной королевы Лондон поразит кризис , который чуть не станет причиной настоящей катастрофы. В 1837 году бразды правления самой могущественной империи на земле перешли к девочке-подростку. Ее восхождение на трон породило волну недовольства : и подданные, и правительство смотрели на нее, как на испорченное дитя, неготовое править страной. Ее звали королева.

Ей было всего 18, когда она взошла на трон, и первые два года оказались для нее чрезвычайно трудными: ее плохо принимали. Тогда сложно было предположить, что эта девочка превратится в почитаемый всем символ могущества империи. Она начала меняться, когда вышла замуж за кузена в 1840 году. Виктория влюбилась практически с первого взгляда. Всю свою жизнь она хотела, чтобы ей было на кого опереться, в том числе буквально. И Альберт выполнил эту роль: он пришел и помог ей повзрослеть. К этому времени империя простиралась на весь мир от Северной Америки до Австралии. Альберт и Виктория поддерживали развитие технологий и строительство , они знали, как это важно для их растущей империи. И одним из приоритетных направлений было создание. Империя растянулась практически на весь земной шар.

Ходили разговоры о преодолении пространства и времени с помощью электрического телеграфа. С подачи британцев такое новшество, как телеграф, захватило весь мир. В середине 19 века было протянуто свыше 155 тысяч километров стальных телеграфных проводов. Можно было отправить сообщение из Англии и получить его в Индии всего через несколько часов. Это была первая в мире информационная супермагистраль. С ее помощью империя могла управлять своими территориями гораздо эффективнее, чем раньше. Вне всякого сомнения, это величайшее достижение, о таком раньше и подумать никто не решался. Грандиозная канализационная система Лондона Достижения техники не только объединили империю, они спровоцировали невиданный производственный бум.

Бывшую колонию разделили по религиозному признаку на Индию и Пакистан. В 1948 году на независимый путь развития встали Бирма и Цейлон. В том же году Британия по решению Генеральной Ассамблеи ООН была лишена мандата на Палестину, на ее месте были созданы два самостоятельных государства арабское и еврейское. Далее свободу от английского колониального господства получали: Судан 1956 г. Список получивших независимость от Британской короны стран и территорий пополнялся до 1997 года. Ровно четверть века назад произошла передача Лондоном суверенитета над Гонконгом Китаю. Начавшийся 75 лет назад распад британской колониальной империи продолжался 25 лет. Бывшая метрополия «Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии» уже на протяжении четверти века живет без колоний и прочих зависимых территорий. Уже в прошлом веке Британию как мирового лидера стали теснить США. После Первой мировой войны между ними установился неустойчивый паритет, а в результате Второй мировой войны лидерство окончательно отошло к Соединённым Штатам. Многие небезосновательно полагают, что крушению британской колониальной империи способствовал не только Советский Союз это факт неоспоримый , но и США, создавали альтернативный британской империи неоколониальный Pax Americana. Ещё по итогам прошлого года Великобритания занимала пятое место в мире по величине ВВП, за ней следовала Индия. Это в целом за год. А по итогам последнего квартала 2021 года бывшая британская колония уже была впереди Великобритании и стала пятой по величине экономикой. Расчёт ВВП основан на долларах США в номинальном выражении, с использованием обменного курса доллара на последний день квартала. Согласно данным МВФ, в первом квартале текущего года Индия укрепила свое лидерство; размер индийской экономики за первые три месяца составил 854,7 млрд долларов.

Закат империи: Британия близка к развалу

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ (The British Empire), Великобритания и её заморские владения. The British Empire was the largest, richest, and most powerful empire in the world. Смотрите видео онлайн «Как и когда пала британская империя» на канале «СемИринка» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 5 июля 2022 года в 8:24, длительностью 00:01:47, на видеохостинге RUTUBE.

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ ПОСЛЕ 1914

Коренные британцы охотно жили там годами и поколениями, будучи военными, чиновниками, миссионерами и пр. Во второй половине XIX столетия, во времена, отмеченные деятельностью таких личностей, как Бенджамин Дизраэли, Джозеф Чемберлен и Сесил Родс, Британская империя находилась на пике своего могущества. Тогда-то и сформировалось представление о «бремени белого человека» как моральное оправдание имперского правления. В глазах большинства британцев того периода управление империей являлось хотя и драгоценной, но тяжелой ношей, требовавшей, помимо материальных и физических затрат, таких качеств, как чувство долга, альтруизм и самопожертвование. Со временем британцы стали относиться к своей империи как к явлению вечному и непреходящему. Имперский менталитет, то есть мышление в глобальных категориях свободного перемещения людей, финансов, товаров и услуг, просвещенческий мессианизм, снисходительное отношение к другим народам, ощущение англосаксонской исключительности, в значительной степени свойствен им и по сей день. Считалось, что в общеисторическом контексте империя внесла бесценный вклад в мировое развитие, освободив многочисленные народы от варварства.

Многие политики, особенно консервативного толка, вплоть до середины XX века утверждали, что Британская империя — это наиболее эффективный из известных инструментов распространения демократии. Как в данной связи не вспомнить аргументы современных сторонников неоимперской политики, обслуживающих интересы единственной сверхдержавы! Планы либерализации режима колониального правления разрабатывались уже с середины XIX столетия. Правящие элиты не почивали на лаврах, а прилагали усилия по модернизации. К 1914 году британские доминионы Канада, Австралийский Союз Австралия , Новая Зеландия и Южно-Африканский Союз пользовались широким самоуправлением, а Вестминстерский статут, принятый в 1931-м, еще больше расширил их самостоятельность. Доминионы — государства в составе Британской империи, позднее Британского содружества наций, первоначально заселенные в основном европейцами и добившиеся самоуправления, в отличие от колоний, где население небританского происхождения управлялось чиновниками из метрополии.

Официально термин утвержден Имперской конференцией 1926 года, указавшей, что Соединенное Королевство и доминионы являются автономными сообществами в рамках империи, равными по своему статусу и не подчиненными друг другу в своих внутренних и внешних делах. В 1947-м термин «доминион» был заменен термином «член Содружества», что, однако, не изменило там форму власти. Начиная с этого времени британские законы вступали в силу в доминионах только с согласия последних, а законы, инициировавшиеся на местах, больше не нуждались в одобрении Лондона. Годом позже на Оттавской конференции была принята система имперских преференций, защитившая рынки ввозными пошлинами. В 1935 году получил одобрение либеральный Закон об управлении Индией. Сложилась концепция Содружества как новой формы отношений между метрополией и доминионами, а затем и всеми бывшими колониями Британии.

По мере распада британской колониальной системы на смену понятию «Британская империя», официально употреблявшемуся с 1870-х, пришло понятие «Британское содружество наций». С 1947 года — «Содружество» Commonwealth. В настоящее время Содружество не выступает как единый актор на международной арене. Связи между его государствами-членами носят скорее символический характер, при этом каждая страна пользуется безоговорочным правом одностороннего выхода из объединения. Особое положение Великобритании в Содружестве определяется не юридическими нормами, а политическими и экономическими отношениями между ней и соответствующими странами. Тем трагичнее воспринимались постепенное угасание, упадок империи, ставшие необратимыми в результате новой расстановки сил после Второй мировой войны.

Даже в середине XX века, в самый разгар деколонизации, около четверти всего экспорта и импорта Великобритании приходилось на ее имперские владения. А если учесть другие дивиденды — престиж, многочисленные военные базы и коммуникации, то легко представить себе масштабы смятения в головах британских политиков, вынужденных в 1940—1960-е расставаться со всем этим добром. В 1947 году Индия, «жемчужина в короне Британской империи», обрела независимость. Это событие «открыло шлюзы», однако поначалу значительная часть лондонского истеблишмента все еще считала, что этой потерей можно ограничиться. В Форин оффисе рассматривалась идея создания блока западноевропейских стран, лидирующая роль в котором отводилась Великобритании со всеми ее владениями и который мог бы на равных соперничать с СССР и США. Уинстон Черчилль выступил с концепцией «трех кругов», опоясывающих Британию.

Первый круг, или сфера, — это империя, второй — США, Канада и другие английские доминионы, третий — континентальная Европа. Фактически мы — главный центр связи… мы имеем возможность объединить все три сферы», — писал Черчилль. А после прихода консерваторов к власти в 1951-м он заявил, что выиграл выборы не для того, чтобы «председательствовать при закате Британской империи». Последние иллюзии о возможности сохранить империю развеял Суэцкий кризис 1956 года. Именно тогда бЧльшая часть британского политического класса окончательно осознала, что претензии на сохранение статуса глобальной державы не подкреплены ни экономической, ни финансовой, ни военной мощью. В 1960-м, когда была провозглашена независимость сразу 17 государств африканского континента, премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан, выступая в Кейптауне, признал неизбежность деколонизации.

В 1964 году новый глава правительства Гарольд Вильсон еще заявлял, что границы Британии «проходят по Гималаям», однако уже в 1967-м на фоне экономических проблем и девальвации фунта стерлингов кабинет объявил о выводе британских войск «к востоку от Суэца». После этого оставалось вести лишь «арьергардные бои» — решать родезийскую проблему, а потом уходить из Гонконга. В стране, жители которой прежде отличались монолитным ощущением принадлежности к метрополии, произошла трансформация самого понятия «британство», начавшего с небывалой интенсивностью дробиться на английскую, шотландскую, валлийскую и ирландскую составляющие.

Какие это будут правила? Будут ли они индивидуалистские, как в случае с США, или это будет все-таки некий инклюзивный мир, где будут учитываться интересы других игроков. Вот главная проблема.

И выбор стоит простой: либо мы опять воспроизведем систему единоличного стандарта, либо все-таки придем к некоему коллективному договору межгосударственному, который будем выполнять. Договору, где не будет единого гаранта. Или двух гарантов, как это было недавно. Еще один важный момент. Наши имперские идеологи считают и правильно считают , что инструментом господства имперского является, конечно, финансовая система. Как британский фунт стерлингов был когда-то главной резервной и торговой валютой всего мира, так и доллар.

Но при этом они забывают, что превосходство доллара обеспечивают не его какие-то уникальные качества — он же не привязан к золоту. Он не является стопроцентным эквивалентом некой безусловной ценности. А его преимуществом является социально-политическая система США, которая долгое время была примером для всего мира. Большинству в мире казалось, что американская система выстроена правильно. Что она работает — все интересы учтены, каждый получает соответственно своим трудовым затратам. Что в основе ее конкурентность и справедливость.

То есть, наверху только тот, кто доказывает превосходство своего превосходства над остальными. Именно так большинство населения мира воспринимало эту систему. Теперь все наоборот. Мы видим, как эта система рушится даже внутри. А то, что она несправедлива, и то, что она политически ангажирована на международном уровне, это стало очевидно давно. Поэтому США потеряли моральное превосходство над остальными и теоретическое.

Оно позволило сохранить связи и установить новые формы сотрудничества, основанные на равноправии и взаимном интересе. Особенности содружества Содружество наций, возникшее на месте британской империи, имеет свои особенности, которые отличают его от традиционных форм имперского управления. Вот некоторые из них: Равноправие В отличие от империи, где Великобритания играла главенствующую роль, в содружестве все государства-члены равноправны. Они имеют право на самоуправление и принимают участие в принятии решений, касающихся содружества. Взаимная поддержка Содружество наций основано на принципе взаимной поддержки и сотрудничества. Государства-члены обмениваются опытом, ресурсами и экспертизой, чтобы совместно решать проблемы и развиваться. Сотрудничество в различных областях Содружество наций не ограничивается только политическими и экономическими вопросами. Оно также включает сотрудничество в области культуры, образования, науки, здравоохранения и других сферах. Это позволяет государствам-членам обмениваться знаниями и опытом, а также развивать свои собственные потенциалы. Программы развития Содружество наций разрабатывает и реализует программы для поддержки развития государств-членов.

Это может включать финансовую помощь, техническую поддержку, обучение и другие меры, направленные на укрепление экономического и социального развития. Международная политика и безопасность Содружество наций также занимается вопросами международной политики и безопасности. Оно проводит консультации и совещания по важным международным вопросам и принимает совместные решения. Это позволяет государствам-членам выражать свои интересы и влиять на международную арену.

Добавим, что до 1914 года Британия занимала первое место среди кредиторов США, а к 1918 году уже задолжала Америке 4,1 миллиарда. И всё равно, полностью опрокинуть британскую финансовую мощь не получилось. Всё же эта империя строилась веками. То, что не удалось сделать в Первую мировую войну, пришлось доделывать во Вторую. В ловушке ленд-лиза Широко известно высказывание сенатора демократа и будущего президента США Гарри Трумэна по случаю нападения Германии на СССР: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и таким образом пусть они убивают как можно больше». Советские пропагандисты, правда, выкидывали из этой цитаты финальный пассаж: «…хотя я не хотел бы увидеть Гитлера победителем ни при каких обстоятельствах. Никто из них не держит своего слова». Было бы большим упрощением сводить причины и ход Второй мировой войны к интригам Уолл-стрита. Однако, чтобы понять многие «странности» в поведении США, следует понимать главную цель Америки — стремление уничтожить Британскую империю и заполучить её наследство. Далее американцы внимательно наблюдали и, когда надо, подталкивали британцев к углублению конфронтации с Германией. Затем, когда грянула Вторая мировая война, помогали им материально и опутывали финансовыми обязательствами. Принятый 11 марта 1941 года закон о ленд-лизе создавался именно для Великобритании. Подопечные получали военную технику и после воёны оплачивали лишь то, что не было уничтожено в боевых действиях. По сравнению с обычными банковскими «предложениями» действительно супервыгодно. Игра шла по-крупному, и ради выигрыша стоило раскошелиться. Американская промышленность получала огромные заказы, крохи с которых перепадали и рядовым обывателям. Платила за них американская же казна, и большая часть затраченных средств, в конечном счёте, возвращалась. Партнёры же, в любом случае, — оказывались у американцев на финансовом крючке и далеко не все имели достаточно воли, чтобы не заглатывать этот крючок слишком глубоко. Но Рузвельт понимал ещё один важный момент. Право участвовать в очередном переделе мира одними деньгами не покупается. Отсюда его стремление вступить во Вторую мировую войну, встречавшее ожесточённое сопротивление в конгрессе. Такой шаг поддерживался руководителями ФРС, хотя большинство американских бизнесменов руководствовались не категориями мирового господства, а сиюминутной выгодой. Хотя совершенно не понятно, чем руководствовался Гитлер в своём «рыцарском порыве». Так сложилась антигитлеровская коалиция, возглавляемая лидерами трёх великих держав — Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем. Кто подставил Черчилля? Исследуя отношения между партнёрами по «Большой тройке», историки удивляются тому, что по большинству вопросов Рузвельт если не соглашался напрямую, то подыгрывал Сталину.

Британская империя

Всего 30 лет спустя в 1949 году Британская империя разваливалась на части по всей планете, поскольку борьба за колониальную независимость превращалась в борьбу против метрополии. Распад Британской империи растянулся на десятилетия и происходил скорее в форме "размывания", чем "взрыва" или "обвала". Подробная информация о фильме Падение империи на сайте Кинопоиск. Получи верный ответ на вопрос«Когда распалась Британская империя? » по предмету История, используя встроенную систему поиска. работа распад британской колониальной империи от Лесникова Америку ждет длительный упадок, который будет проходить по сценарию распада Британской империи.

США рухнут, как Британская империя

Распад Британской империи не означал, однако, полного разрыва тесных экономических, политических и культурных связей между её частями, складывавшихся на протяжении многих десятилетий. Развернулся процесс распада колониальной системы империализма, составной частью которого явилось крушение английской колониальной империи. По официальной принятой во всем мире версии Британская империя распалась после второй мировой войны. Распад Британской империи растянулся на десятилетия и происходил скорее в форме "размывания", чем "взрыва" или "обвала".

Распад Британской империи

В марте 1947 года дядя жениха будущей королевы Елизаветы Виндзор Филиппа Маунтбеттена лорд Луис Маунтбеттен вступил в должность последнего в истории вице-короля Индии. Именно ему предстояло осуществить передачу власти и как можно скорее свернуть все колониальные институты. Сопровождавший Маунтбеттена лорд Исмей сравнил Индию с «судном посреди моря, палуба которого охвачена огнем, а трюм заполнен порохом». Выступление Эттли с назначением дедлайна убедило тех членов Конгресса, которые до сих пор сомневались в целесообразности разделения, в том, что других вариантов не осталось. В начале марта 1947 года рабочий комитет Индийского национального конгресса принял резолюцию с требованием разделить провинцию Пенджаб на зоны с мусульманским и индуистским населением.

Такие действия партии косвенно подтверждали, что она уже начала готовиться к разделению не только отдельных регионов, но и всей Индии. Вероятно, в тот период Ганди еще оставался последним влиятельным противником превращения колонии в два государства, но уже в июне 1947-го на заседании Конгресса в Бомбее он согласился, что «было бы неправильно отказываться от резолюции по поводу разделения или вносить в нее какие-то изменения». Новый вице-король Индии лорд Маунтбеттен после встречи с Мухаммадом Али Джинной описал лидера Мусульманской лиги как «типичного психопата». Поскольку в Лондоне всё больше опасались, что конфликт религиозных групп перерастет в гражданскую войну, задача родственника королевской семьи в колонии свелась к тому, чтобы убедить всех участников процесса, что разделение — единственный вариант выхода из кризиса.

После этого ему следовало как можно скорее свернуть всю деятельность британской администрации. Многие исследователи считают , что основная вина за последующие события лежит не на Мусульманской лиге и не на Конгрессе, а именно на представителях метрополии и конкретно на Маунтбеттене. Когда Маунтбеттен только отправлялся в колонию, ему давали время до лета 1948-го — не 1947-го, — чтобы завершить свою миссию. Но ему не терпелось вернуться в Англию к своей карьере во флоте, и поэтому он решил передвинуть дату на 10 месяцев.

Насколько важны оказались эти 10 месяцев? Именно они предопределили разницу между жестоким разделением и ужасающим террором, который ничем не отличался от геноцида». Несмотря на принадлежность к британской аристократии и даже к королевской семье, Маунтбеттен относился к вопросу о будущем европейских колоний после Второй мировой войны куда более прагматично, чем многие другие представители высшего общества. Он одним из первых среди приближенных к короне заметил , что японская оккупация Малайи, Бирмы, Индонезии и Индокитая способствовала росту националистических настроений.

Истощенные империи не могли достаточно быстро подавить их и восстановить безоговорочный контроль над колониями. Маунтбеттен даже советовал французским властям прекратить войну с борцами за независимость Вьетнама под предводительством Хо Ши Мина и предлагал британскому политику-лейбористу Тому Дрибергу провести переговоры с лидером Вьетминя военно-политической организации, боровшейся за выход Вьетнама из-под контроля Франции и Японии. Родственник короля Георга VI и будущего принца-консорта Филиппа критически отзывался о попытках Нидерландов вновь подчинить себе Индонезию. В Бирме сторонники прежних колониальных порядков пришли в ужас, когда Маунтбеттен фактически открыто поддержал борца за независимость от Японии и Британии, основателя компартии и Антифашистской лиги народной свободы Аун Сана.

Ганди подчинился, англофил Неру, у которого завязался роман с Эдвиной, тоже согласился. Однако угодить Джинну никак не получалось». Основная проблема на пути к организации разделения для Маунтбеттена состояла в определении границы между двумя будущими государствами. Сделать это требовалось еще и таким образом, чтобы лидеры индуистов и мусульман остались довольны.

Заниматься распределением территории Маунтбеттен пригласил юриста Сирила Рэдклиффа, который до этого никогда не бывал в колонии. На составление карты и плана разделения вице-король предоставил ему меньше полутора месяцев. Самого Рэдклиффа такой расклад не радовал, но ему пришлось подчиниться. Народы нага, вооруженные британцами еще в годы Второй мировой для отражения японской агрессии, хотели, чтобы для них создали Нагастан.

Сикхи составляли проекты отделения Сикхистана, а белуджи — Белуджистана». В большинстве случаев Маунтбеттену удавалось договориться с региональными правителями, махараджами, и убедить их, что выбрать обязательно надо между Индией и Пакистаном. Предложенный вице-королем принцип распределения подразумевал, что государственную принадлежность провинции определит религиозная принадлежность населения: если большинство составляли индуисты, то провинция присоединялась к Индии, если же мусульмане — то к Пакистану. Исключение составляли обладавшие большей автономией княжества, правители которых могли самостоятельно решить, в состав какого государства войти.

Именно их и уговаривал сотрудничать Маунтбеттен. Официально причины, по которым вице-король перенес выход Индии из состава Британской империи и ее разделение с июня 1948-го на августа 1947-го, неизвестны до сих пор. Одна версия состояла в том, что Маунтбеттену не было никакого дела до того, что случится с бывшей колонией. Он хотел лишь побыстрее завершить командировку и вернуться к привычной жизни.

Согласно другой версии , передвигая дедлайн, вице-король хотел подстегнуть обе стороны и ускорить переговоры, которые постоянно срывались и вставали на паузу из-за любой мелочи. Какое бы из этих объяснений ни соответствовало истине, именно это решение отчасти привело к последующей катастрофе. Рэдклифф, которого поджимали установленные Маунтбеттеном сроки, определяя границы Индии и Пакистана, не посещал деревни и поселки, не видел лично реки, леса и другие природные объекты, которые на его картах входили в пограничную зону. У британского юриста не было надежной информации о способах сообщения и взаимодействия между индустриальными центрами и сельскохозяйственными окраинами.

Одним из последствий неосведомленности Рэдклиффа стало решение отделить мусульманское население Бенгалии от Калькутты, вокруг которой формировалась экономическая и социальная жизнь региона. Такое распределение, по словам писателя и исследователя Панкаджа Мишры, на десятилетия вперед предопределило отсталое положение Восточного Пакистана, позже отделившегося в качестве Бангладеш. Какая деревня попадет в какую страну? Какая семья окажется по одну сторону новых границ, а какая — по другую?

Сложность обстановки в провинции усугублялась тем, что значительная часть ее жителей исповедовала сикхизм — индийскую религию, которая сочетала в себе черты ислама и индуизма. Не имея возможности однозначно отнести сикхов к мусульманам или индуистам, британские власти часто распределяли население между двумя будущими странами произвольно. Может показаться странным, что никто из индийских лидеров, с которыми консультировался Маунтбеттен, не предупредил его о вероятных последствиях столь хаотичной подготовки к разделению. Панкадж Мишра объясняет это тем, что, в отличие от британцев, прежде всего заинтересованных в том, чтобы покинуть колонию, их преемники стремились к тому, чтобы гарантировать себе власть.

Лидеры с обеих сторон увидели самый надежный способ добиться этого в форсировании разделения, независимо от рисков для населения. И всё же именно британцы сигнализировали о начале кошмара для независимых Индии и Пакистана, утвердив новые границы. Составивший их Рэдклифф никогда больше не возвращался на субконтинент. Когда его незадолго до смерти в 1977 году спросили о несостоявшемся визите, он ответил журналисту: «Подозреваю, что обе стороны немедленно застрелили бы меня».

Уже через два дня субконтинент погрузился в массовые беспорядки, которые переросли в неконтролируемое насилие. За следующие несколько месяцев около 12 миллионов человек подверглись принудительному переселению. Количество погибших жителей бывшей колонии составило около миллиона. Одной из косвенных причин насилия стало то, что Маунтбеттен, несмотря на крайне напряженную обстановку в Индии, до последнего не раскрывал новые границы.

Многие узнавали, на территории какого из новых государств будут жить, уже после официального дня объявления независимости 15 августа. Из-за этого люди не успевали подготовиться и не имели возможности переехать заранее. Религиозная принадлежность внезапно предопределяла их статус чужаков в городах и поселениях, где часто мирно существовали многие поколения их семей. На момент своего образования ни одно из государств не имело представления о том, где проходят его границы.

Рассуждая о причинах, побудивших Маунтбеттена хранить абсурдную скрытность, историк Стэнли Уолперт заключает , что вице-король не хотел отвлекать внимание или ставить под угрозу срыва процедуру передачи власти от метрополии. Еще одним фактором, предопределившим масштабы насилия, стало недовольство почти всех объектов разделения тем, как формировались границы. Лидеры Конгресса настаивали на том, что многие деревни и населенные пункты, которые британцы отнесли к Пакистану, на самом деле должны были стать частью Индии. Глава Мусульманской лиги Мухаммад Али Джинна назвал территорию, которую власти выделили под Пакистан «искалеченной, расчлененной и изъеденной молью».

Основная причина его недовольства заключалась в том, что в состав мусульманского государства вошли восточная и западная оконечности бывшей колонии, не граничившие между собой и разделенные тысячами километров индийской территории. Пока Маунтбеттен смотрел фильм Боба Хоупа, а его подчиненные из британской администрации спешно проталкивались через толпы, чтобы добраться до железнодорожных станций, на улицах Индии и Пакистана уже начались беспорядки с множеством жертв. Сотрудники вокзалов из шлангов поливали платформы, чтобы смыть кровь. Мусульмане караулили индуистов, когда те собирались погрузиться на поезда, и нападали на них.

По другую сторону границы индуисты делали то же самое с мусульманами. Покидая Лахор, который теперь относился к Пакистану, британцы видели, что вся провинция Пенджаб, где располагался город, охвачена пламенем. Сударшана и ее родные прятались на крыше дома в своем родном городе Шекхупура, где в августе 1947 года мусульмане нападали на «иноверцев». Через щели в досках девочка видела, как погромщики убили ее дядю и его семью, включая годовалую дочь.

Пуританский образ индейцаврага наложил свой отпечаток на восприятие переселенцами пространства: оно для них активно, это пространство "западня ", полное подвижных и неожиданных препятствий ". Британцы создавали себе в своих владениях узкий мирок, в который не допускались никакие туземцы и который должен был бы воспроизводить английское общество в миниатюре. Однако психологическую неадекватность этого ощущения обнаруживает тот факт, что, прожив несколько лет в таких колониях, англичане, от колониальных чиновников до последних бродяг, чувствовали, попадая назад в Англию, еще больший дискомфорт. Те, кто волей судьбы оказывался перед необходимостью более или менее близко соприкасаться с неевропейцами чего англичане избегали приобретали себе комплекс "аристократов " и тем по существу обращались в маргиналов в английском обществе. Ничего подобного не знает история никакого другого европейского народа. Любая новая территория, где селится англичанин, в его восприятии - "чистая доска ", на которой он творит свой собственный мир по своему вкусу. Это в равной степени относится и к колонизации Америки, и к созданию ИндоБританской империи.

Так, "пуритане, несмотря на свои миссионерские претензии рассматривали Америку как свою собственную страну, а ее коренных жителей, как препятствие на пути своего предопределения как американцев. Будучи пионерами, осваивавшими богатую неразвитую страну, первые американцы верили в свою способность построить общество, отвечающее их желаниям ". Аналогичным образом и "индийская tabula rasa представлялась во всех отношениях в высшей степени подходящей, чтобы устроить там общество на свой собственный манер ". Внешне это восприятие может напоминать "дикое поле " русских, но имеется одно очень существенное различие. Русские осваивают "дикое поле ", вбирают его в себя, не стремясь ни ограничить его, ни устранить встречающиеся на нем препятствия. Русские как бы игнорируют конфликтогенные факторы, связанные с новой территорией, и не прилагают никаких усилий, чтобы устранить их возможное деструктивное действие. Эти конфликтогенные факторы изначально рассматриваются не как внешние трудности, а как внутренние, от которых не уйдешь, но которые не подлежат планомерному устранению, а могут быть сняты только в более широком контексте деятельности народа.

Англичане же, если они не могли избежать самого столкновения с тем, что порождает конфликтность - а сам факт существования туземного населения уже является для англичан конфликтогенным, ведь туземное население так или иначе препятствует реализации собственно английских представлений - то они стремились поставить между собой и местным населением барьер. К чему приводило наличие психологического барьера между англичанами и коренным населением колоний? Эдвард Спайсер в книге "Циклы завоевания " описывает как из "политики изоляции " постепенно развивалась концепция резерваций, воплотившаяся в отношениях с индейцами Северной Америки. Изначально эта концепция выразилась в том, что с рядом индейских племен были подписаны договоры как бы о территориальном разграничении. Но существенным в этих договорах для англичан было не определение территориальных границ напротив, они изначально игнорировали эти границы , а то, что в результате самого акта подписания договора индейское племя превращалось для англичан в некоего юридического субъекта, через что отношения с ним вводились в строго определенные и ограниченные рамки. Очевидная бессмысленность наделения индейцев статусом юридического лица при том, что никакие права дефакто за ними не признавались, параллельно навязчивым желанием англоамериканцев придерживаться даже в случаях откровенного насилия определенных ритуалов свойственных международным отношениям, указывают на то, что внешний статус индейцев имел в глазах колонистов самостоятельную ценность. Он давал возможность экстериоризировать туземный фактор, отделить его от себя и тем самым получить возможность абстрагироваться от него.

Такие сложные психологические комплексы, казалось бы, должны были остановить колонизация. А между тем англичане создали империю значительно более прочную, чем, например, испанцы, хотя последние прикладывали к созданию империи больше сознательных усилий. Значит ли это, что разгадка - в коммерческих способностях англичан? И действительно, значительная доля справедливости есть в словах, что Британская империя являлась "коммерческой комбинацией, деловым синдикатом ". Но этого объяснения недостаточно, ибо как психологически могли сочетаться эта гипертрофированная самозамкнутость англичан гигантский размах их торговых операций, заставлявший проникать их в самые удаленные части земли и чувствовать там себя полными хозяевами? Кроме того, торговые выгоды получали главным образом жители метрополии, а они, казалось, видели в империи только лишний балласт. Томас Маколей сетовал на то, что англичане вовсе не интересуются Индией и "предмет этот для большинства читателей кажется не только скучным, но и положительно неприятным ".

Пик английской завоевательной политики на Востоке по времени первая половина XIX века совпал с пиком антиимперских настроений в Англии, так что кажется, словно жизнь на Британских островах текла сама по себе, а на Востоке, где основным принципом британской политики уже стала "оборона Индии " - сама по себе. Англичане уже словно бы свыклись с мыслью о неизбежности потери колоний и даже желательности их отпадения, как то проповедовали экономисты Манчестерской школы. Однако с выводами спешить не надо, эта апатия имела и оборотную сторону. Узнав о коварстве и жестокостях полководца У. Хастингса, английское общественное мнение поначалу возмутилось, однако гнев прошел быстро, и Хастингс был оправдан парламентским судом. Осуждать его англичане не хотели. Я повторяю, это не лицемерие; если бы противоположность идей и чувств осознавалась бы - игра была бы проиграна; залог успеха - бессознательность.

В этом смысле показательно высказывание Дж. Фраунда о том, что Британская империя будет существовать даже несмотря на "глупость ее правителей и безразличие ее детей ". Здесь мы имеем дело с выражением противоречивости внутренних установок англичан. Англичане осваивали весь земной шар, но при этом стремились абстрагироваться от всего, что в нем было неанглийского. Поскольку такой образ действия практически невыполним, колонизация волейневолей связана с установлением определенных отношений и связей с внешним неанглийским миром, то выход состоял в том, чтобы не замечать само наличие этих связей. Для англичан Британских островов это означало не замечать наличие собственной империи. Действовать в ней, жить в ней, но не видеть ее.

Так продолжалось до середины XIX века, когда не видеть империю далее было уже невозможно. Модели народной колонизации в принципе внеидеолоичны. Они связаны с восприятием народом осваиваемого им пространства и отражают психологически комфортный образ действия, свойственный той или иной культуре. Это - модели действия человека в мире, адаптации, в том числе и психологической, человека к миру и адаптирования им внешней среды применительно к своему образу восприятия этой среды. Они могут обретать соответствующее ценностное обоснование постфактум, а могут и вообще без него обходиться. Сложная и многоэтапная "драма ", связанная с освоением новой территории, является реализацией внутрикультурного конфликта и обеспечивает для этноса максимально возможную психологическую комфортность в процессе достижения определенной цели. Однако в культуре народа должны быть представления, которые обосновывали бы силу экспансии.

Англичане могли как бы не замечать империю, но очевидно, что была некая мощная сила, которая толкала их к ее созданию и сохранению. При наличии всех психологических трудностей, которые несла с собой британская колонизация, абсолютно невозможно представить себе, чтобы она имела лишь утилитарные основания. А если так, то мнение о внерелигиозном характере Британской империи ошибочно и вызвано тем, что до XIX века миссионерское движение не было значимым фактором британской имперской экспансии. Приходится только удивляться тому, что все исследователи, за очень редким исключением, отказывали ей в какомлибо идеологическом основании. Но так ли это? Если миссия была неимоверно затруднена психологически, то это не значит, что ее не хотели. Не мочь не означает не хотеть.

И если стимулом к созданию империи было мощной религиозное основание, то ни из чего не следует, что внешне это будет проявляться таким уж прямолинейным образом. Имперские доминанты получали в сознании англичан достаточно причудливое выражение. Следует ожидать, что и их религиозные основания имеют сложную форму. Очень многие смотрели на Британскую империю как на "торговый синдикат ", но в ее истории не было ни одного периода, по отношению к которому это определение было бы справедливо. Можно лишь сказать, что Британская империя, корме всего прочего была и "торговым синдикатом ". Более корректно было бы говорить о "прирожденном альянсе между религией и торговлей в конце XVI - начале XVII веков, который оказал глубокое влияние на то, что в один прекрасный день было названо Британской империей. Между религией и торговлей существовала тесная связь.

Торговцы и моряки верили, что они являются орудием Проведения. Благочестивые замечания, встречающиеся в вахтенных журналах, удивляют современного читателя как нечто, совершенно не относящееся к делу... Но в XVII веке эти комментарии были выражением настроения эпохи ". Так например, при основании в 1600 году ОстИндийской компании отбором капелланов для нее занимался сам ее глава Томас Смит, известный как человек примерного благочестия. Он обращался в Оксфорд и Кембридж для того, чтобы получить рекомендации. Кандидаты должны были прочитать испытательную проповедь на заданные слова из Евангелия служащим компании. Эти деловые люди были знатоками проповедей, они обсуждали их со знанием дела не хуже, чем профессиональные доктора богословия.

При отборе капелланов имелась ввиду и цель миссии. Необходимость обращения язычников в протестантизм была постоянной темой английских дискуссий о колонизации. Однако, несмотря на значительный интерес общества к вопросам проповеди, в реальности английская миссия была крайне слабой. Попытаемся понять причину этого, обратившись к истории формирования концепции Британской империи. Важно отметить, что для того, чтобы понять ценностное основание той или иной империи, мы должны обращаться к ее зарождению, к той ценностной доминанте, которая дала ей импульс. На это можно было бы возразить, что этот первоначальный импульс мог восприниматься рядом последующих государственных деятелей как анахронизм. Но новые веяния зачастую грозили фатальным образом разрушить логику имперского строительства.

И эта логика сохранялась порой уже не в силу личных ценностных ориентаций конкретных государственных деятелей, а благодаря их "шестому чувству " - ощущению целостности и последовательности имперского строительства. Что же касается английского понимания слова "империя ", как оно сложилось в начале XVI века, то здесь нас ждут большие неожиданности. Это концепции "страны ", "сообщества ", "империи " и "нации ". Изменение значений слов происходило главным образом в XVI веке. Эти четыре слова стали пониматься как синонимы, приобретя смысл, который, с небольшими изменениями, они сохранили и в последствии и который совершенно отличался от принятого в предшествующую пору. Они стали означать "суверенный народ Англии ". Соответственно изменилось и значение слова "народ ".

Слово "страна " country , первоначальным значением которого было "county " - административная единица, стало синонимом слова "nation " и уже в первой трети XVI века приобрело связь с понятием "patrie ". В словаре Томаса Элиота 1538 год слово "patrie " было переведено как "a countaye ". Слово "commonwealth " в значении "сообщество " стало использоваться в качестве взаимозаменяемого с терминами "country " и "nation ". С понятием нация начинает тесно связываться и понятия "империя ". В средневековой политической мысли "империя " была тесно связана с королевским достоинством. Понятие "империя " лежала в основе понятия "император ". Император обладал суверенной властью внутри его королевства во всех светских делах.

Это значение было радикальным образом изменено в Акте 1533 года, в котором понятие "империя " было распространено и на духовные вопросы и использовано в значении "политическое единство ", "самоуправляющееся государство, свободное от каких бы то ни было чужеземных властителей ", "суверенное национальное государство ". При этом бытие Англии в качестве "нации " было непосредственным образом связано с понятием "представительского управления ". Представительство английского народа, являющегося "нацией " символическим образом возвышало его положение в качестве элиты, которая имела право и была призвана стать новой аристократией. Здесь для нас чрезвычайно важно сделать следующие замечания. При этом, поскольку понятия "нация ", "сообщество ", "империя " являются в этот период фактически синонимичными, но "представительское управление " как "способ действия " следует рассматривать как присущий им всем. В этот же ряд понятий следует ввести и "англиканскую церковь ". Ей так же присущ атрибут "представительское управление " - что выразилось в специфике миссионерской практики англичан.

Причем данный способ действия в сознании англичан приводит к возвышению над всем окружающим миром и логически перерастает в атрибут "образа мы ". На раннем этапе он трактовался как религиозное превосходство, затем как одновременно превосходство имперское "лучшая в мире система управления народами " и национальное. Затем он стал пониматься как превосходство социальное. Но каждый из этих случаев более сложен, чем это кажется на первый взгляд. Так и знаменитый британский национализм, поражавший всю Европу, в действительности далеко отстоял от того, что обычно понимают под этим понятием, которое было очень сложным психологическим комплексом. В XVI веке тесно закрепляется связь протестантской веры с Англией, и как с суверенным политическим союзом, и как с империей. В "Законах церковной политики " Ричарда Хюкера читаем: "Каждый, кто является членом общества commonwealth , является членом англиканской церкви ".

В 1559 году будущий епископ Лондонский Джин Эйомер провозгласил, что Бог - англичанин и призвал своих соотечественников семь раз в день благодарить Его, что они родились англичанами, а не итальянцами, французами или немцами. Джон Фокс писал в "Книге мучеников ", что быть англичанином означает быть истинным христианином: английский народ избранный, выделенный среди других народов, предпочитаемый Богом. Сила и слава Англии необходима для Царствия Божия. Триумф Протестантизма был национальным триумфом. Идентификация Реформации с "английскостью " вела к провозглашению Рима национальным врагом и исключением католиков из английской нации. Епископ Латимер первым заговорил о "Боге Англии ", а архиепископ Краимер связал вопросы вероучения с проблемой национальной независимости Англии и ее национальных интересов. Итак, национализм того времени определялся не в этнических категориях.

Он определялся в терминах религиознополитических. Он был связан с идеями самоуправления и протестантизма. Эти два последних понятия также были непосредственным образом связаны с понятием "империя ", то есть самоуправления в религиозных вопросах. Таким образом мы видим, что британская империя имела религиозную подоплеку, сравнимую по своей интенсивности с Российской империей. Действительно, та центральная идея, лежащая в основании любой империи всегда имеет религиозное происхождение, и, каким бы образом она ни проявлялся внешне, она может быть выражен словами пророка Исайи: "С нами Бог, разумейте, народы, и покоряйтесь, потому что с нами Бог " Исайя, 7, 1819. Другое дело, что иногда с течением времени это основание забывается, а те следствия, которые из него вытекают воспринимаются как самостоятельные феномены. Необходимо понять, в какие комплексы могут вылиться изначальные религиозноценностные основания, распознать их в исторической действительности иного времени и понять, какое влияние данные комплексы оказывают на действие народа в последующие эпохи.

После того, что мы сказали о религиозных комплексах англичан, легко понять, почему проповедь протестантизма в его английском варианте была затруднена. Ведь английский протестантизм был тесно переплетен с понятием "нация ", "национальная церковь ". Британская империя несла с собой идею самоуправляющейся нации. Именно поэтому, очевидно, английские купцы, националисты и меркантилисты, проявляли значительную осведомленность в вопросах теологии. Однако только в XIX веке появились идеи, позволяющие распространять понятие национальной церкви на другие народы. Был провозглашен отказ от "эклесиоцентризма ", то есть от установления по всему миру "институциональных церквей западного типа ". Венн и Р.

Андерсон разработали концепцию самоуправляющейся церкви. Идея состояла в необходимости отдельной автономной структуры для каждой туземной церковной организации. Одна из основных целей миссионерской активности должна быть определена в терминах "взращиваемой церкви ". Однако эта стратегия подразумевала по сути "выращивание " скорее нации, чем церкви, что создавало, в свою очередь, новые проблемы. Последнее обстоятельство должно было вызвать определенный перенос понятий и акцентов. Действительно, именно в это время в сознании англичан все более отчетливо проявляется представление, что они всюду несут с собой идею свободного управления и представительских органов ", что в целом коррелировало с концепцией самоуправляющейся церкви. Однако в это время наблюдается рост расистских установок, чего почти не было раньше.

Так слово "ниггер " стало употребляться в отношении индийцев только с 40-х годов XIX века. Английский историк, утверждая, что англичане в Индии не "индизировались ", уточняет, " в отличии от первых завоевателей ". Действительно, стремление передать свои ценности другим народам подразумевало психологический контакт с ними. Но тут же давал ощущать себя психологический барьер. А вслед за ним возникало ощущение, что "вестернизация - опасное занятие. Возможно, неевропейцы вовсе не были потенциальными английскими джентльменами, которые лишь подзадержались в своем развитии, а расой чуждой по самому своему существу ". Целью действия ценностной доминантой было провозглашено то, что до сих пор было условием действия, атрибутом человека, без чего человек просто не был полноценным человеком.

Перенесение данной парадигмы в разряд целей вело к ее размыванию и угрожало самой парадигме империи в сознании англичан. Признание новых целей не могло произойти безболезненно, оно требовало изменения "образа мы ". Поэтому, данная цель одновременно и декларировалась, и отвергалась в качестве цели практической. Джон Морли, статссекретарь по делам Индии, заявил в 1908 году: "Если бы мое существование в качестве официального лица и даже телесно было продолжено судьбою в 20 раз более того, что в действительности возможно, то и в конце столь долгого своего поприща я стал бы утверждать, что парламентская система Индии совсем не та цель, которую я имею в виду ". Выходом из психологического тупика оказывается формирование идеологии Нового Империализма, основанием которой стала идея нации. В ней атрибут "представительского самоуправления " относится только к англичанам, которые и признавались людьми по преимуществу до сих пор такой прямолинейности не было. Британский национализм в качестве идеологии развился как реакция на извечные психологические комплексы англичан в качестве колонизаторов.

Создание Великой Британской империи в Азии стало восприниматься как романтический подвиг мужества, а не как деловое предприятие. В своем выступлении в Кристальном дворце 24 июня 1872 года Бенжамин Дизраэли сказал: "Англичане гордятся своей огромной страной и желают достигнуть еще большего ее увеличения; англичане принадлежат к имперской стране и желают создать империю ". Дизраэли сказал то, что было уже и до него, он просто констатировал факт. Рефлексией же середины XIX века по поводу этого, очевидно имевшего места факта, являются работы Ч. Дилька, Дж. Фраунда, Дж. Сили, в которых излагается история Британской империи и описывается ее география таким образом, что оказывается - слово сказано.

Создается нечто среднее между историей империи и легендой об империи. С этого момента империя была осознана как целостность и данность. Именно в это время на Британских островах "империализм становится окончательно философией истории " и для кого-то превращается в настоящий культ. Параллельно с этим процессом шел другой, который начался не на Британских островах, а с Британской Индии. Там возникла идеология "бремени белого человека ", сыгравшая важнейшую роль в модификации английской этнической картины мира. В Индии развивался своего рода культ "воинственной энергии, суровой и по отношению к себе, и по отношению к другим, ищущей красоту в храбрости справедливость лишь в силе ". Для создателей Британской Индии империя была средством нравственного самовоспитания.

Этот тип человека воспевался и романтизировался в имперской литературе. Индия виделась "раем для мужественных людей ", стоически переносящих все трудности и опасности. С идеологией "бремени белого человека " была связана, с одной стороны, доктрина о цивилизаторской миссии англичан, их призвании насаждать по всему миру искусство свободного управления и в этом своем срезе данная идеология приближается к имперской целиценности , а с другой - верой в генетическое превосходство британской расы, что вело к примитивному национализму. Причем эти две составляющие были порой так тесно переплетены, что между ними не было как бы никакой грани, они плавно переливались одна в другую. Их противоположность скорее была понятна в теории, чем видна на практике. Воплощением слитых воедино противоречий явилась фигура Сесиля Родса, деятеля уже Африканской империи и друга Р. Для него смысл Британской империи состоял в том благодеянии, которое она оказывает человечеству, обращая народы к цивилизации, однако непоколебимо было и его убеждение, что англичане должны извлечь из этого обстоятельства всю возможную пользу для себя.

Родсу принадлежит знаменитая фраза: "Чистая филантропия - очень хороша, но филантропия плюс пять процентов годовых еще лучше ". Философские взгляды С. Родса так описываются в одной из его биографий: если существует Бог, то в истории должны быть Божественные цели. Ими является, вероятнее всего, эволюция человека в сторону создания более совершенного типа людей. Поскольку, Родс считал, что порода людей, имеющая наилучшие шансы в эволюции, - это англосаксонская раса, то делал заключение, что для служения Божественной цели следует стремиться к утверждению господства англосаксонской расы. Если так мог всерьез считать Родс, то и слова лорда Розбери о том, что Британская империя является "величайшим мировым агентством добра, которое когдалибо видел свет " не следует считать обычным лицемерием. Идеология "бремени белого человека " фактически примеряла различные составляющие английского имперского комплекса: национальное превосходство, самоотверженное служение религиозной идее, насаждение по всему миру искусства свободного самоуправления и романтика покорения мира.

Это новая интерпретация имперской идеологии, где вновь религиозная, национальная, имперская и социальная составляющая выступают в единстве. Парадигма же "представительского самоуправления " вновь занимает место не ценности - "цели действия " целью действия теперь является втягивание мира в английскую орбиту , а "способом действия ", а именно, способом покорения мира. Эта идеологема находит свое выражение в мандатной системе примененной на практике после Первой Мировой войны. Ко второй половине XIX века в Британской империи наблюдался переход от непрямого сохраняющего значительные элементы автономии управления колониями к прямому централизованному управлению. Но уже к началу XX века доминирующим принципом Британской имперской практики становится протекторатное правление. Это было серьезной модификацией английской картины мира. Но как английская колонизация и британская имперская идеологии связанны друг с другом?

Кажется, что жизнь колоний течет сама по себе, а идеология является не более, чем головным измышлением. Однако, если присмотреться внимательнее, то корреляция окажется достаточно прочной. Попытаемся дать описание "образа мы " в картине мира англичан, которое вписывалось бы и в модель английской народной колонизации, и согласовывалось бы с различными интерпретациями Британской империи, являвшейся существенным фрагментом английской картины мира в целом. Итак, основным субъектом действия в английской модели колонизации является некое "общество ", "сообщество " все равно, религиозное или торговое. Каждое из них так или иначе воспринимало религиозноценностные основания Британской империи и к торговым сообществам, как мы видели, это относится в полной мере. Но поскольку в британской идеологеме империи понятия "сообщество " и "империя " синонимичны, то - в данном контексте - сами эти сообщества превращались в миниимперии. Не случайно ОстИндийскую компанию называли "государством в государстве ", не случайно лорд Керзон называл Индию империей в империи.

Каждое "сообщество ", которое в конечном счете складывалось не в силу какихлибо исторических причин, а потому, что такой способ действия для англичан наиболее комфортен таков "образ коллектива " в картине мира англичан , и каждое из них все более замыкалось в себе, абстрагируясь как от туземного населения, так и от метрополии. И каждое из них тем или иным образом проигрывало внутри себя альтернативу "сообщество - империя ". Оно отталкивалось от идеологемы "сообщество ", "привилегированное аристократическое сообщество ", "сообщество белых людей " и переходило к понятию "империи аристократов ". Создавалась структура взаимосвязанных миниимперий. Единство этой структуры вплоть до конца XIX века практически выпадало из сознания англичан, оно не было принципиально важным. Субъектом действия были "миниимперии " будь то сельскохозяйственные поселения, торговые фактории или, позднее, миссионерские центры , и их подспудное идеологическое обоснование обеспечивало их мобильность, а, следовательно, силу английской экспансии. Между этими "миниимпериями " и "центром ", именовавшим себя Британской империей, существовало постоянное непреодолимое противоречие: "центр " стремился привести свои колонии "миниимперии " к "единому знаменателю ", а колонии, самодостаточные по своему внутреннему ощущению противились унификации, восставали против центра, отделялись от метрополии юридически.

Впрочем, хотя отделение Соединенных Штатов вызвало в Британии значительный шок и появление антиимперский идеологии "малой Англии ", но это ни на миг не снизило темпов реального имперского строительства, в результате чего сложилась так называемая "вторая империя ". Сама по себе колониальная система, структура "миниимперий " имела посуществу только пропагандистское значение. В известном смысле прав русский геополитик И. Вернадский, который писал о Британской империи, что, "по своему внутреннему устройству и по характеру своего народа эта страна может легко обойтись без той или другой колонии, из которых ни одна не сплочена с нею в одно целое, и каждая живет своей особенной жизнью. Состав британских владений есть скорее агрегат многих политических тел, нежели одна неразрывная целостность. Оторвите каждое из них и метрополия будет существовать едва ли не с прежней силой. С течением времени она даже приобретет новые владения и старая потеря почти не будет для нее заметна.

Он завоевал прозвище «Малайский Тигр». Британский командующий генерал Артур Персиваль никогда так и не смог должным образом взять под контроль своих подчиненных, которые называли его «Сингапурским Кроликом». И в самом деле, его выступающие зубы, покатый подбородок, будто виноватая улыбка, маленькие усы, высокий нервный смех не давали правильного представления о характере. Ведь генерал был и умным, и смелым человеком. Но в отличие от крепкого, грубого и нескладного Ямашиты, который считал, что японцы, ведущие свое происхождение от богов, должны нанести поражение европейцам, ведущим происхождение от обезьян, он был болезненно скромен и удручающе нерешителен.

Его призывы к народному сопротивлению скорее приводили в смущение, чем вдохновляли. Персиваль не являлся яркой личностью, у него не было убежденности и динамизма, поэтому он не смог стимулировать и побуждать к действию Сингапур. Командующий не контролировал упрямых генералов, которые ему подчинялись - например, австралийца Гордона Беннетта. Последний, как говорили, всегда был готов к драке, держался вызывающе и искал повода к ссоре. Артур Персиваль ничего не сделал со стопками памфлетов о противотанковой обороне, которые нашли нераспечатанными в шкафу у него в штабе - форте Каннинг, прозванном «Замок Неразберихи».

Он выступал против подготовки малайцев и китайцев для ведения партизанских операций, поскольку «план, признающий возможность проникновения противника, имел бы ужасающий психологический эффект, отражающийся на восточном разуме». Командующий разделял стандартную британскую точку зрения, считая, что малайцы не обладают никакими «боевыми качествами, необходимыми для ведения войны», а из тамилов не получатся солдаты. Когда японцы захватили Пинанг и Куала-Лумпур, Персиваль не стал проводить эффективную политику выжженной земли, чтобы лишить их поставок. При разговоре по телефону он даже подвергся унижению - оператор прервал связь, как только закончились три положенные минуты. Вначале командующий отказывался установить фиксированные оборонительные сооружения на северном побережье Сингапура, поскольку это плохо скажется на моральном духе гражданских лиц.

Затем он объявил, что это будет сделано, открывая секреты, как гневно выразился Черчилля, словно новообращенный последователь проповедника Бухмана на церемонии «пробуждения». Премьер-министр все еще был в ужасе, выяснив: Сингапур вовсе не является такой крепостью, как он представлял. Черчилль побуждал Персиваля мобилизовать население и сражаться до конца. Но когда Ямашита готовил окончательный удар, остров все еще пребывал в мечтательности и апатии. Кинотеатры были полны людей, оркестры играли на лужайках перед клубами, в гостинице «Раффлс» продолжались танцы.

Цензоры запрещали журналистам использовать слово «осада». Когда один полковник прибыл на интендантский склад за колючей проволокой, то обнаружил, что тот закрыт во второй половине дня, поскольку она отводится для отдыха и развлечений. Когда другой офицер попытался превратить Сингапурский гольф-клуб в опорный пункт, секретарь клуба сказал, что для этого придется созвать совещание специального комитета. Когда архитектор из Управления общественных работ использовал кирпичи из внутреннего дворика коллеги для строительства бомбоубежища на случай военной тревоги, то это привело к очень резким обвинениям и ссоре. Управление гражданской обороны начало копать траншеи в качестве защиты на случай сильной бомбежки, но администрация выступила с возражениями: эти траншеи станут местами распространения комаров.

Некоторые австралийские солдаты сами отказывались рыть траншеи, потому что было слишком жарко… Приняли указ, согласно которому работники, отправляющиеся трудиться в опасные зоны, не будут получать дополнительную оплату, поскольку это приведет к инфляции. Поэтому тамилы, которые требовались для строительства береговых редутов, продолжали косить траву на удаленной от берега территории. Британские подразделения требовали детальных карт острова. Они их получили, но выяснилось, что это карты острова Уайт. Проявлялась настоящая обеспокоенность из-за местной «пятой колонны».

Некоторые сомневались в верности султана Джохора, которому запретили появляться в Сингапуре, поскольку в танцзале ярмарки «Счастливый мир» он устроил беспорядки из-за своей любимой фаворитки - филиппинки по имени Анита.. Один военнослужащий «определенно видел ночью огни, исходящие от собственности султана… Эти лучи вполне могли направлять вражеские самолеты». Столь же зловещим в глазах властей было то, что султан подарил леди Диане Купер попугая, который говорил только по-японски. Если учитывать все, то сэр Чарльз Винер Брук, последний наследный белый раджа Саравака, определенно был прав, заклеймив чиновников Сингапура - «жеманных, консервативных и некомпетентных». Еще более поразительными были комментарии одного учащегося Раффлс-колледжа, когда Джохорскую насыпную дорогу, связывающую остров с материковой частью, с грохотом уничтожили но - не полностью.

Когда директор школы спросил, что это за взрыв, Ли Куан Ю, будущий премьер-министр Сингапура, ответил: «Это конец Британской империи». Получилось так, что Персиваль настолько неумело отработал план диспозиций, что фактически преподнес победу японцам на блюдечке. Распределив свои войска по берегу, он поставил самые слабые формирования на северо-востоке, где Джохорский пролив сужался до тысячи ярдов. Соответственно, там и были проведены высадки десанта. Командующий не оставил никакого центрального резерва для контратаки.

Он не отрядил военную полицию для задержания и сбора дезертиров, отставших солдат и грабителей. Когда виски из Сингапурского клуба выливали, чтобы напиток не достался врагу, австралийских солдат видели «опустившими лица глубоко в сточную канаву. Они собирали столько виски, сколько получится». Персиваль дал указание артиллерии выпускать только по двадцать снарядов в день, чтобы сохранить боеприпасы для долгой борьбы. А все закончилось коротким столкновением.

Когда команды подрывников поджигали военно-морскую базу, наполнив воздух маслянистым дымом, японцы использовали террор для создания паники. Они начали убийственную атаку на военный госпиталь, даже проткнули штыком пациента на операционном столе, после чего отрезали город от резервуаров. Европейцы предпринимали отчаянные усилия, чтобы сбежать из разгромленной гавани, часто выталкивая азиатов из лодок. Эхом повторяя слова Черчилля, который призывал офицеров умирать вместе со своими подразделениями во имя чести Британской империи, Персиваль объявил: «Мы навечно покроем себя позором, если нам нанесет поражение армия умных гангстеров, которых во много раз меньше количественно, чем наших людей». Если бы Персиваль использовал все ресурсы Сингапура, то, быть может, и оправдал бы свои надежды, поскольку японцам опасно не хватало боеприпасов.

Но он капитулировал 15 февраля 1942 г. Джордж Вашингтон поймал 7 200 бойцов в ловушке под Йорктауном. Ямашите удалось зажать в Сингапуре свыше 130 000 человек. Черчилль, который неохотно дал согласие на капитуляцию, написал знаменитую фразу: «Это была худшая трагедия и крупнейшая капитуляция в британской истории». Он считал ее особенно позорной при противопоставлении упорному сопротивлению американцев японским силам в Батане на Филиппинах хотя там защитники тоже количественно превышали атакующих.

Субхас Чандра Бос, который рекрутировал пленных, взятых во время малайского разгрома, в Индийскую национальную армию, говорил о Сингапуре, как о кладбище Британской империи. С военной точки зрения, как всегда уверял Черчилль, приобретение Америки в качестве союзника более чем компенсировало опустошительные набеги враждебной Японии. Кроме того, оккупации Малайи Японией оказалась такой варварской, что в сравнении с ней британская имперская система казалась утонченной. Первым крупным преступлением, которое совершили японцы, была «операция по зачистке» - «очищение путем уничтожения» «сук чин» примерно 25 000 китайцев. Отношение японцев к белым пленным тоже оказалось очень жестоким.

Они специально прилагали усилия для унижения британцев перед их бывшими подданными. Оккупанты заставляли изнуренных и истощенных людей мести улицы перед фотокамерами и кинокамерами хроникеров, демонстрировали обнаженных женщин в витринах магазинов. Такие унижения и оскорбления в большей мере дискредитировали авторов, чем жертвы. Более того, безжалостная эксплуатация японцами малайских ресурсов подорвала всю пропаганду о «Сфере совместного процветания Великой Восточной Азии». Они, благодаря центральному орнаменту, получили прозвание «банановых денег».

В Шонане «Свет Юга» , как японцы переименовали Сингапур, оккупанты угрожали обезглавить любого, кто неправильно напишет имя императора. По этим и другим причинам люди в Малайе особенно китайцы приветствовали возвращение старого колониального порядка в 1945 г. Однако ничего больше не могло пойти по-старому. После утраты «Подразделения "Z"» британцы пытались удержать военно-морскую базу Сингапура по большей части по причине имперской гордости. Поэтому ее потеря в первую очередь оказалась потерей лица, ужасным ударом по престижу.

Превосходство белых было основой их правления, а Ямашита разгромил его во время кампании, которая длилась всего семьдесят дней. Единственный японский лозунг, который продолжал звучать после падения атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки, был таков: «Азия для азиатов». По словам Ли Куан Ю, который стал премьер-министром независимого Сингапура в 1959 г. Шоры упали с наших глаз, и мы сами увидели, что местные жители могут управлять страной». Шок от падения Сингапура почувствовали далеко за пределами Востока.

Он отдался эхом даже на удаленных участках северо-западной границы, где пуштуны выразили «презрение оттого, что столь серьезное поражение англичане понесли от рук таких противников». В Великобритании интеллектуалы теперь винили себя в «подрыве уверенности» в империи, принижая ее принципы силы, на которых она строилась. Так философы лишали силы старый режим перед Французской революцией. Марджори Перхам призывала в «Таймc» к срочной перестройке колониальных администраций, в особенности - в сфере расовых отношений. Британцы «заслужили укор за то, что отказывали в полном равенстве в рамках империи, хотя винили Гитлера за его политику расы господ».

Австралийцы чувствовали себя преданными метрополией, как объявил их премьер-министр Джон Кёртин и его фраза стала хорошо известной. Они теперь ожидали зашиты от США, «свободные от любых мук и страданий в связи с нашими традиционными связями или родством с Соединенным Королевством». Через два дня после падения Сингапура Генри Льюс опубликовал статью «Американское столетие» в журнале «Лайф», в которой утверждалось: США должны занять место, которое однажды занимали великие державы - Римская и Британская империи. Но Америка будет царить доброжелательно, благосклонно, щедро и великодушно, обеспечивая помощь, культуру, технологии, демократию и мир. Критики отмахнулись от этого утверждения, назвав «мышлением Льюса», пустословием мессии о новом мировом порядке, который вполне может оказаться хуже старого.

Но независимо оттого, был ли Льюс великодушным и надменным, или же путаным и бестолковым, он оказал влияние в формировании мнения. Этот обозреватель помог определить будущую роль Америки в тот самый момент, когда казалось, что Британия вот-вот лишится империи. Даже американская помощь в виде китайских армий генерала «Уксусного Джо» Стилвелла и «летающих тигров» генерала Клэра Ченнольта не смогла остановить одновременное наступление японцев в Бирме. И вновь британское отступление получило все характеристики разгрома. Как и в Малайе, оно оказало фатальное влияние на положение колониальной державы.

Губернатор сэр Реджинальд Дорман-Смит, которому пришлось бросить свою большую коллекцию цилиндров, сказал: британцам никогда больше не удастся поднять головы в Бирме. Они не смогли ни защитить себя от вторжения японцев, ни защитить гражданское население от атак на земле и с воздуха. Например, в начале апреля 1942 г. Первый удар уничтожил клуб Верхней Бирмы, где люди собрались на обед. Бомбы убили сотни людей, некоторых отбросило в ров форта Дафферин.

Из-за бомбежки начались пожары, которые за несколько секунд уничтожили бамбуковые хижины с соломенными крышами. Рухнули и более крепкие здания - например больница и железнодорожный вокзал. Как заметил в неопубликованных мемуарах один индийский чиновник, Н. Тайябджи, подобная бойня «покончила с любым остающимся чувством верности или сочувствия делу Британии среди бирманских и китайских местных жителей». Тайябджи помог организовать эвакуацию 400 000 индусов и других лиц из Бирмы.

Он говорил об ужасающих обстоятельствах, при которых проходило передвижение по суше: промокшие после муссонов джунгли, кишащие пиявками; слякотные и топкие горные тропы, забитые охваченными паникой людьми; грязные лагеря беженцев, где свирепствовали холера, дизентерия и малярия; тучи ярких бабочек, парящих над раздутыми трупами. Автор мемуаров стал свидетелем результатов применения фугасных бомб и снарядов японцами: «Оторванные конечности и куски одежды были разбросаны по территории, представляя собой жуткое зрелище». Он отмечал, что белые имели приоритет даже в бегстве, и жаловался на «вопиющую дискриминацию». К концу мая японцы оккупировали всю страну. По словам Тайябджи, они «уничтожили миф о западной неуязвимости, а вместе с ним - и те прочные связи, которые могли пережить 100 с лишним лет эксплуатации и бездумной власти».

Это было справедливое замечание, поскольку бирманцы всегда яростнее, чем другие колонизованные расы, выступали против подчинения Британии. Словом «бирманцы» обозначается как титульная нация Бирмы, так и все жители страны в целом. С самого начала бирманцы чувствовали сильную озлобленность по отношению к завоевателям. Аннексия 1885 г. Как правило, против завоевателей их настраивала внезапная атака на социальную, политическую и религиозную систему, которая господствовала в Бирме на протяжении трехсот лет.

Она была иерархичной по своей структуре, поддерживалась наследной элитой, руководил страной король. Теократический монарх царствовал и правил за высокими стенами из красного кирпича, окружавшими его дворец в Мандалее, под изящным рядом шпилей над залом аудиенций. Только он один мог демонстрировать эмблему в виде павлина и носить парчовые и шелковые одежды, бархатные сандалии, драгоценные камни и скрученные в двадцать четыре ряда золотые цепи. Король организовывал все аспекты жизни, давал взаймы деньги, развивал торговлю, распределял по группам и рангам монахов, покровительствовал искусству и определял этикет. Он даровал звания, чины и должности, которые обозначались одеждой, украшениями, правильными оттенками зонтиков и должными размерами плевательниц.

Предполагалось, что королевский указ действует от перешейка Кра до болот в предгорьях Гималаев, от зеленых долин Бенгалии до пурпурных возвышенностей Страны Шанов. Но последний бирманский король Тибо являлся сюзереном только для кланов каренов, качинов, шанов, чинов и нескольких других народностей в горах, которые окружали засушливые верховья реки Иравади. Но даже в этой долине правило беззаконие. Поэтому британцы выступали за низложение короля и прямое подчинение, намереваясь удерживать три миллиона своих новых подданных при помощи силы. Захватчикам потребовалось пять лет, чтобы покончить с противостоянием.

Патриоты объединились с бандитами, а борцы за свободу - с террористами. Так возникло сопротивление. Бирманские вооруженные бандиты с острыми, словно бритва, дахами длинными ножами и искренней верой в магические заклинания и то, что татуировки в виде рептилий, великанов-людоедов и чудовищ делали их неуязвимыми, заработали репутацию жестоких людей. Их боялись. Они вполне могли облить женщин керосином и поджечь их, забить младенцев в рисовых ступках до «настоящего желе».

Ответные демонстрации насилия не пугали бирманцев, которые «в ужасном видели комический элемент». Подразделение военно-морской бригады обнаружило это, когда пыталось преподать им урок, казнив двенадцать бандитов одного за другим. Коническая пуля ударила его промеж глаз и снесла всю верхнюю часть головы, которая исчезла странным, гротескным, неожиданным образом. Его товарищи, которые стояли рядом, ожидая своей очереди, визжали от хохота при виде этого зрелища. Они смеялись, по очереди направляясь на расстрел, относясь ко всей экзекуции, как к большой и необычной шутке».

Даже после того, как британцы получили власть и стали хозяевами, преступность увеличилась в вызывающей тревоги степени. Несомненно, это часто становилось независимой формой восстания. В любом случае, бирманцы оставались, по мнению сменяющих друг друга наместников короля, не столько жителями провинции Индии, сколько нацией бунтовщиков. Как писал один из них, его офицеры пытались «заменить социальный порядок тюремной дисциплиной». Британское правление законности стало более репрессивным, чем бирманское ярмо традиций и обычаев.

В основном оттого, что оно сурово навязывалось. В 1930-е гг. Это был шокирующе высокий процент при населении менее семнадцати миллионов человек. Джордж Оруэлл классически изобразил ужас таких казней. Британский подоходный налог был более навязчивым, чем обложение налогами собственности.

Новая система местного управления уничтожила старое чувство общины. Традиционные главы уступили назначенным британцами деревенским старостам. Они так никогда и не добились той же верности и преданности, хотя устраивались церемонии по оснащению их дахами с серебряными рукоятками и красными зонтиками с позолоченными ручками. Сами старосты подчинялись новым господам, причем в такой степени, что мальчики на рисовых полях пели: «Негоже, негоже иноземцам править в Золотой Земле! Например, попытки завоевать верность королю и империи игнорировали бирманскую традицию выбора популярных героев.

Ими были те, кто бросал вызов властям. Даже позитивные дела британцев - расширение железных дорог, здравоохранения, улучшение сельского хозяйства и т. Да, один или два представителя крошечной образованной элиты считали такой прогресс исторической необходимостью. Но они тоже ненавидели резкое навязывание административной системы, которая и рвала с бирманским прошлым, и лишала самых способных сыновей Бирмы надежды стать кем-то выше простых клерков. Как писал один высокопоставленный белый чиновник, неподходящие и чуждые по духу реформы не закрепились в Бирме и не способствовали росту национальной жизни.

Именно поэтому наша шаблонная цивилизация не проникает глубоко. Именно поэтому наши программы самоуправления не находят искренней поддержки среди населения Востока. У нас горячие и напряженно работающие головы, но наши сердца холодны, словно лед». Везде не хватало сочувствия, симпатии отсутствовали возможно, за исключением царства футбола. Английская версия сменила бирманскую игру и предположительно стала «главным положительным моментом» имперского правления.

Однако футбол обеспечивал выход озлобленности и яростным антиевропейским чувствам. Как вспоминал сам Оруэлл, «когда маленький бирманец подставил мне подножку на футбольном поле, а судья еще один бирманец посмотрел в другую сторону, толпа кричала, заливаясь жутким смехом». Другие вопросы вызывали еще более сильные страсти. Британцы безжалостно эксплуатировали тиковые леса, нефтяные месторождения и рубиновые копи. Их предпочтения племенам вроде каренов, которым предоставили некоторую степень автономии и брали в армию, как представителей «воинственной расы», раздражали бирманцев.

Их раздражал и приток индусов, ведь это меняло вид страны. Кули с субконтинента помогали отодвинуть джунгли в дельте Иравади, где было много змей и насекомых. Они сажали рис в промышленных масштабах и создали «фабрику без труб». Рангун стал преимущественно индийским городом, где кули набивались в зловонные бараки или спали на улицах, «так тесно прижавшись друг к другу, что почти не оставалось места для того, чтобы протолкнуть тачку». Другие индусы стали ростовщиками, обогащались на бирманских долгах и приобрели много земли.

Третьи получали хорошие места на железных дорогах, пароходах, в тюрьмах, мельницах и офисах. Они фактически монополизировали коммуникации. Еще до времен короля Тибо бирманцы установили телеграфную систему и адаптировали азбуку Морзе под свой алфавит. Теперь же стало невозможно пользоваться телефоном без знания хинди. Чужеземное влияние, как казалось, представляло угрозу бирманской религии, символизированной культовым комплексом Швэдагоун.

Шпиль пагоды отражался в Королевском озере и пронзал небо над Рангуном, словно «золотая стрела». Светские и миссионерские школы, в которых говорили на английском языке , уже ослабляли влияние буддийского монашеского ордена. Британцы не смогли его поддержать, что подорвало центральный столб бирманской цивилизации. Неслучайно, что Ассоциация молодых буддистов, основанная в 1906 г. Ассоциация молодых буддистов, восточное эхо Ассоциации молодых христиан, зародилась в качестве студенческой организации, занимающейся духовными вопросами.

Но вскоре она стала развивать культурные интересы, которые способствовали патриотизму Усилия по возрождению бирманского искусства и литературы привели к повторному утверждению национальной индивидуальности и самобытности. Во время Первой Мировой войны, которая нанесла урон экономике страны, президент Вильсон возбудил желание самоопределения. В 1919 г. Колониальные хозяева заставляли бирманцев входить к себе босыми ногами, а это был «зуб за зуб». Однако, отказываясь унижаться, британцы просто стали игнорировать священные места.

Они даже бойкотировали культовый комплекс Швэдагоун. Когда леди Диана Купер сняла чулки и туфли на высоких каблуках, чтобы посетить этот храм в 1941 г. Вопрос о пагоде явно побудил бирманцев присоединиться к волне сопротивления, которая пронеслась по Британской империи после Первой Мировой войны. В Рангуне монахи отвели взоры от небесных видений и посмотрели на перспективы земного спасения. Самым яростным политическим лидером стал У От Тама, революционер в одежде цвета шафрана.

Он проповедовал, что души не могут достигнуть нирваны, пока тела не освобождены от рабства. Его и ему подобных часто заключали в тюрьму за подстрекательство к мятежу. Губернатор сэр Реджинальд Крэддок осуждал их за «жертвование многовековым преклонением ради девяти дней аплодисментов изумленных масс». Но «люди были возбуждены до мозга костей, слыша такие смелые речи своего храброго лидера». По словам одного христианского миссионера того времени, националистическая агитация «позволяет вдохнуть воздух горных вершин и вызывает в воображении яркие картины Неопределенного, но прекрасного будущего».

Агитация стала более сфокусированной и более светской, когда британцы, отказавшись от возможности самоуправления по ирландскому типу, не предоставили Бирме даже конституционных авансов, которые предложили Индии. Министерство по делам Индии заявляло: правительство нельзя заставить отвечать перед бирманским народом, поскольку бирманского народа не существует. Это неоднородная сущность. Такое утверждение вызвало негодование и привело к появлению «Ассоциаций собственной расы» во многих из 11 000 деревень страны. Их участники давали клятву, заявляя, что будут ей верны или обрекут себя на вечные муки ада: «Я буду трудиться ради самоуправления сердцем и душой и не уклоняться от своих обязанностей, даже если мне будут ломать кости и срывать с меня кожу».

Атины участники ассоциаций сопротивлялись налогообложению, выступали против легализованной продажи алкоголя и опиума и свободно совершали насилие. В 1923 г. Новый Законодательный совет был органом с широким представительством, избираемым домовладельцами, хотя имелись коммунальные и другие ограничения на членство. Несмотря на двух министров, отправляемых в Исполнительный совет губернатора, Законодательный совет имел строго ограниченную власть. Например, сам губернатор управлял племенными регионами и контролировал оборону, финансы, закон и порядок.

Этот привкус демократии едва ли удовлетворял общенациональный аппетит к свободе. Вероятно, главным достижением стало обеспечение нового поля для коррупции. Глубина ее оказалась огромной, а распространение повсеместным - как и в кабинете Авраама Линкольна, чей госсекретарь, по общему мнению, мог украсть все, кроме раскаленной докрасна печки.

При этом страна была разделена по региональному признаку на две части: Индия и Пакистан. Независимость провозгласили Трансиордания 1946 , Бирма и Цейлон 1948. В 1947 Ген. Ассамблея ООН приняла решение о прекращении брит. В 1956 провозглашена независимость Судана, в 1957 — Малайи. Первой из британских владений в Тропической Африке стал 1957 независимым государством Золотой Берег, приняв название Гана. В 1960 британский премьер-министр Г. Макмиллан в речи в Кейптауне в сущности признал неизбежность дальнейших антиколониальных свершений, назвав это «ветром перемен». В 1960 Южно-Африканский Союз провозгласил себя Южно-Африканской Республикой и затем вышел из Содружества, но после ликвидации режима апартеида апартхейда и перехода власти к черному большинству 1994 был снова принят в его состав. К концу прошлого века само Содружество также претерпело коренные изменения. После провозглашения независимости Индией, Пакистаном и Цейлоном с 1972 — Шри-Ланка и их вхождения в Содружество 1948 оно стало объединением не только метрополии и «старых» доминионов, а всех государств, возникавших в пределах Британской империи. Из названия Британское Содружество Наций было изъято «британское», а в дальнейшем стало принято называть просто: «Содружество». Отношения между членами Содружества также претерпевали множество перемен, вплоть до военных столкновений крупнейшие — между Индией и Пакистаном. Однако экономические, культурные и языковые связи, возникавшие в течение многих поколений существования Британской империи, удерживали подавляющее большинство этих стран от выхода из Содружества. В нач. В Содружество был принят Мозамбик, который никогда не входил в Британскую империю. Население стран Содружества превышает 2 млрд. Важным наследием Британской империи является распространение английского языка как в странах, которые входили в эту империю, так и за ее пределами. Отношения между Британской и Российской империями всегда складывались сложно, зачастую весьма недружелюбно. Противоречия между двумя крупнейшими империями привели в середине 19 в. Великобритания не позволила России воспользоваться плодами ее победы над Османской империей в войне 1877—1878. Великобритания поддерживала Японию в русско-японской войне 1904—1905. В свою очередь, Россия всячески симпатизировала южноафриканским бурским республикам в их войне против Великобритании в 1899—1902.

Новости исторического факультета

Главное, что отличало распад Британской империи от аналогичных процессов в других государствах — характер последствий для метрополии: они вовсе не были катастрофическими. Вскоре начался распад Британской империи: в 1922 году она признала независимость Египта, в 1932 году независимость получил Ирак. Речь идет о Британской империи, каких-нибудь 80 лет назад занимавшей четверть всей земной суши, а сейчас вроде бы съежившейся до крохотных размеров.

Новости когда британская империя распалась

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ ПОСЛЕ 1914

Почему распалась Британская империя?

Как и когда пала британская империя

... и закат Британской империи

Закат империи: Британия близка к развалу

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ ПОСЛЕ 1914

Британская империя

США рухнут, как Британская империя

Распад Британской империи

Новости исторического факультета

Похожие новости: