На церемонию планируют приехать представители оргкомитета проекта во главе с его председателем, продюсером и режиссером, президентом Гильдии каскадеров России Александром Иншаковым. анкету для въезжающих в россию иностранных туристов. Президент России Владимир Путин рассказал о планах по существенному увеличению доли гражданской продукции на предприятиях оборонно-промышленного комплекса: к 2030 году она должна вырасти до 50%. Однако обратной стороной воссоединения Крыма с Российским государством стала стремительная милитаризация всего Восточно-Европейского региона.
Старперы-милитаристы
Ожидать ли экономической милитаризации в России. В бюджете России заметно выросли расходы на военный сектор, что обусловлено проведением СВО. Путин сегодня Путин сегодня Лента новостей России и мира. В России была допетровская и петровская мобилизации, после чего начался процесс демилитаризации. основатель и президент "Фонда эффективной политики" Игорь Клямкин - президент фонда "Либеральная Миссия" Ал Смотрите видео онлайн «Милитаризация в РФ: глобальные практики новой эры? Год назад в России появилось «Движение первых» — усовершенствованная и подстроенная под новые реалии версия пионерии. Председатель ГД также назвал виновными в милитаризации и нацификации Украины Президента США Джозефа Байдена, американских сенаторов и конгрессменов.
Вызовы и угрозы украинского милитаризма
МИЛИТАРИЗАЦИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКИ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ОБОРОННУЮ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИИ Текст научной статьи по специальности «Политологические науки». Сообщение о том, что в России якобы происходит милитаризация образования в школах и вузах новых регионов, не соответствует действительности. В правозащитной организации «Международный Мемориал» 20 сентября прошла презентация книги Александра Гольца «Военная реформа и российский милитаризм». Пророссийское подполье сообщило о поражении ТЭС в Бурштыне ударом РФ. Discover videos related to Милитаризм on TikTok. Мы решили разобраться, как проходила милитаризация советской экономики, почему ее нет в России и чем она опасна в мировых масштабах.
Российская экономика милитаризируется. Четыре Росс
Российской экономике высокая степень милитаризации не грозит, ей грозит крайне низкая степень милитаризации по сравнению с другими странами. Однако обратной стороной воссоединения Крыма с Российским государством стала стремительная милитаризация всего Восточно-Европейского региона. практически все семейство российских БТР, БМП, прицепы, тягачи, бульдозеры - Он подчеркнул, что подобные соображения о необходимости наращивания оборонного потенциала вовсе не являются милитаризмом. Политолог, историк и публицист Ростислав Ищенко критически отзывается о распространённых в интернете слухах о возможной новой волне мобилизации в России. практически все семейство российских БТР, БМП, прицепы, тягачи, бульдозеры -
Градус милитаризма в стране неуклонно растет
Мы решили разобраться, как проходила милитаризация советской экономики, почему ее нет в России и чем она опасна в мировых масштабах. Сегодняшние события в России указывают на постепенный переход к милитаризации экономики, уверен эксперт. Если же Финляндия и Швеция попадут в НАТО, то граница России и Североатлантического альянса увеличится на 1325 километров.
Милитарист
Будет ли реализована стратегия собирания русских земель? Отдельная сессия о происходящих актуальных интеграционных процессах новых российских регионов позволит сделать прогнозы о создании макрорегионального пространства Большой России. В форсайт-форуме примут участие более 200 представителей федеральных и региональных органов власти, экспертных и научных сообществ, масс-медиа, общественных объединений, студенческая молодежь. Освещение форсайт-форума будет осуществляться с участием ведущих российских средств массовой информации.
В то же время благодаря Советскому союзу мир был более устойчив, добавил политик. Последние записи:.
Очевидно, что стратегическая цель Вашингтона состоит в полном демонтаже архитектуры безопасности, выстроенной в ближнем зарубежье в постсоветский период. Политика по международной изоляции Российской Федерации была доктринально закреплена в США еще в период 2014—2015 годов, а затем обрела новое содержание после поражения трампистов на президентских выборах в декабре 2020 года. С этого момента кардинально изменилась стратегия администрации В. Зеленского, до того времени полагавшейся на информационно-пропагандистскую обработку массового сознания в республиках Донбасса и использование Минских соглашений для геополитической капитуляции России. Поэтому современный, четвертый этап милитаризации современной Украины ведет свой отсчет скорее не с начала Специальной военной операции в феврале 2022 года, а со смены стратегии режима Зеленского в деле подавления ЛДНР. Вероятно, следуя указаниям заокеанских кураторов, киевские власти форсировали подготовку к «молниеносному удару» по народным республикам, что означало переход украинского милитаризма из состояния опасности в состояние прямой угрозы для национальной безопасности Российской Федерации. На этом этапе намерения Киева получали уже не только опосредованную, но и прямую поддержку англосаксонских держав. Ее примерами являются военные демонстрации непосредственно на границах России: такие, как развертывание британских учебных центров в Северном Причерноморье, вторжение кораблей эскадры Великобритании в территориальные воды вблизи Севастополя или отработку ударов американской стратегической авиацией в воздушном пространстве Украины. В этом же контексте следует рассматривать поспешную эвакуацию экспедиционного корпуса США из Афганистана летом 2021 года, что позволило Вашингтону сконцентрировать усилия на наиболее актуальном, по его оценке, театре современной геополитической борьбы. Четвертый этап милитаризации украинской государственности представляет собой открытую и наиболее выраженную угрозу национальной безопасности России. Правящему режиму Киева удалось мобилизовать ресурсы социума на идеологической русофобской основе и нарастить потенциал военно-политического экспансионизма, целью которого выступает отторжение новых регионов Российской Федерации. Возникают предпосылки для установления в недалеком будущем прямой или опосредованной военной диктатуры в Киеве. Последствия милитаризации для внутренне й и внешней политики Украины Итогом радикализации украинского общества и политической системы страны стало завершение построения новой модели милитаризма. Особая опасность таковой заключается в оформлении как внутренней, так и внешней форм милитаризации. Из-за названного обстоятельства милитаризм постсоветской Украины отличается от аналогов, функционирующих в государствах западной цивилизации, где внешний военно политический экспансионизм совмещается с сохранением основных признаков либеральной демократии. Безусловно, демократическую систему в США и Западной Европе сегодня отличают многочисленные дефекты, искажения и принципиальные противоречия, однако она еще не утратила до конца таких параметров как состязательность в борьбе за власть и плюрализм мнений. И напротив, на Украине за последние восемь лет произошло поглощение националистическим консенсусом всей политической системы страны. Ввиду чего в настоящий момент на Украине нет никакой политики, кроме политики войны. Деятельность всех государственных, политических и общественных структур последней из них, пытавшейся занимать оппортунистическую позицию оставалась Украинская православная церковь Московского патриархата подчинена одной цели: тотальная мобилизация всех ресурсов в целях достижения победы в противоборстве с Россией. Обращение какой-либо из политических сил даже к частичному ограничению милитаристского дискурса грозит обернуться для нее масштабными репрессиями со стороны объединенных усилий уличной охлократии, государственных органов и армии. Именно этим объясняется стремительная превращение В. Зеленского из «политика мира» в лидера украинской «партии войны». Определенные параллели можно провести между украинским обществом и социумом Японии в 1930-х годах. Общими признаками двух социумов следует назвать: агрессивную милитаризацию, вмешательство генералитета в любые сферы общественной жизни, подавление инакомыслия, официальные цели территориальной экспансии, идеологию национального превосходства [Танин, Иоган, 1933]. Очевидны попытки пропагандистской машины внедрить в массовое сознание мифическую идею происхождения современной государственности на основе деяний воинского сословия далекого прошлого, где маргинальные «козаки» представляются в качестве подобия японских самураев. Заметим, что украинский милитаризм, как и государственность этой бывшей союзной республики в целом, имеет в большей степени искусственный, конъюнктурный характер, не обладая прочным историческим фундаментом и, будучи основана на симулякрах. В украинском обществе отсутствует сакральная символическая фигура, наподобие японского императора, использование авторитета которого позволило союзникам в 1945 году закрепить военную победу над милитаризмом «Страны Восходящего Солнца» в нормативной и духовной областях. Ситуация усугубляется практически состоявшейся интеграцией Украины в глобальную систему милитаризма постиндустриального мира, что означает превращение киевского режима в передовой эшелон евроатлантического гегемонизма. Последний выступает в качестве ресурсной, военно-технологической, информационной и политико-дипломатической опоры украинской милитаризации. Особенная роль на этом этапе милитаризации принадлежит политике правительства Польской республики, в реваншистских целях формирующего антироссийский и антибелорусский военно политический альянс с Киевом. Уникальность ситуации в том, что украинский милитаризм не только следует в фарватере стратегий своих покровителей, но и одновременно служит катализатором процесса мировой милитаризации, из-за своей авантюрной политики представляя угрозу для единого пространства безопасности Евразии. Заключение Таким образом, стратегические интересы Российской Федерации требуют концептуального закрепления понятия «украинский милитаризм» в существующей нормативной базе обеспечения национальной безопасности. Рассмотренный феномен по своей сути превратился в одного из инициаторов милитаризации международных отношений, за короткий срок переформатировавшись из потенциального вызова в наиболее актуальную угрозу для суверенитета и территориальной целостности России в ХХI столетии. Следует признать, что экспертное сообщество нашей страны не уделяло в последние годы должного внимания милитарному вектору украинской политики. Что имеет следствием не только пробелы в научном познании, но и просчеты в стратегическом планировании. В качестве примера можно привести призывы к ВСУ «брать власть в свои руки», прозвучавшие в начале Специальной военной операции. Назрела необходимость принятия новой редакции Стратегии национальной безопасности России, а также внесения дополнений в содержание связанных с ней иных доктринальных документов — Доктрины информационной безопасности, Стратегии экономической безопасности и других. То же самое касается нормативной базы противодействия терроризму и экстремизму. Скорейшее обновление методологического инструментария обеспечения национальной безопасности должно подразумевать решение таких задач как исследование предпосылок, типологии, характерных черт, последствий практических проявлений милитаризации украинской политики. На основе чего представляется вероятным повышение эффективности экспертных оценок и прогнозов развития ситуации в сфере защиты национальных интересов России в ХХI столетии. Список источников 1.
Найти Последние новости window. Такое мнение выразил военный обозреватель и основатель сайта Military Russia Дмитрий Корнев. Эксперт указал на то, что Россия уже начала предпринимать меры, чтобы купировать возможную угрозу, исходящую от Финляндии.
«Ошибки прошлого»: чем опасна милитаризация экономики?
Напомним, запущенное в 2009 году «Восточное партнёрство» является проектом ЕС, нацеленным на развитие интеграционных связей с шестью бывшими советскими республиками — Азербайджаном, Арменией, Белоруссией, Грузией, Молдавией и Украиной. Программа рассматривается как «региональное измерение европейской политики соседства», которая была инициирована Брюсселем в отношении своих «новых соседей» после очередного расширения ЕС в 2004 году. Постоянный адрес новости: eadaily.
Это вопрос стратегической безопасности России. Что дальше? Что будет на пост-Украине? Как осуществить демонтаж неонацистской бандеровской идеи?
Исследование выявляло, соответствует ли «содержательное наполнение мероприятий, приуроченных к государственным праздникам», общественному запросу. Опрос проводился с июня по сентябрь 2019 года в Башкирии, Бурятии, Калининграде, а также в Приморье, Ставрополье и на Алтае. В статье должны появиться новые факты, не известные до этого. Прямая линия с Владимиром Путиным.
Санкции вводить, гадости говорить и глупости писать, тоже. И что? Дружить у нас с ними всё равно не получается.
И не получится», - продолжил Сатановский. Эксперт констатировал, что в современном мире понятие дружбы в международных отношениях отсутствует. В лучшем случае бывают нужны сателлиты, и то постольку поскольку.
Система договоренностей о сдерживании вооружений трещит по швам, и никто не собирается ее спасать. Поэтому логичным будет наращивать качество вооружений без оглядки на партнеров. Сатановский напомнил, как в 2013 году, когда еще ничто не предвещало беды, переговоры России и ЕС о безвизовом режиме вдруг остановились в финальной стадии.
Путин заявил, что Россия не будет заниматься милитаризацией страны и экономики
Хотя нужно понимать, что со Швецией мы пока не граничим. По данным портала globalfirepower. Кажется, что это небольшое количество, учитывая протяжённость границы, но нужно понимать, что самая большая проблема при вступлении в НАТО — предоставление территории так называемым союзникам. Они будут находиться достаточно близко к нашим границам, военно-морским базам наших ВМС, а в случае, если Финляндия согласится на размещение ракет большой дальности и несущих ядерное оружие, то Хельсинки станет одной из первых целей. Это будут неприятные последствия для нас и для них тоже, потому что любые ракеты, нацеленные на нас, заставят нас направить ракеты на них, — считает политолог Марат Баширов. У Финляндии пока нет реваншистских настроений, но, почувствовав за своей спиной НАТО, она может опять начать разговоры о Выборге и других территориях, отторгнутых у Суоми по результатам Зимней войны 1939—1940 годов. Это сейчас кажется нереалистичным, но стоит обратить внимание на Эстонию, которая то и дело поднимает вопрос о части Псковской области. Существует ли угроза Санкт-Петербургу? Да, таковая имеется, так как от границы до Северной столицы порядка 150 километров. Кроме суши возникают вопросы и по воде. В случае глобального конфликта Петербург может быть заблокирован по линии Хельсинки — Таллин с постепенным продвижением на восток и полной водной блокадой города.
Финляндия, как и Швеция, долгие годы имела внеблоковый статус, и это всех устраивало.
Большая пресс-конференция Владимира Путина 2018. Полное видео. Голосование за кандидатов. Новости России.
Януковича, нацеленного на лавирование между Западом и Россией. В результате общая недееспособность и идеологическая несостоятельность украинской государственности спровоцировали системный кризис политической системы и государственный переворот в Киеве в феврале 2014 года. Последовавшая вслед за этим «Русская весна», воссоединение Крыма и Севастополя с Российской Федерацией, провозглашение Донецкой и Луганской народных республик, привели к обвальному всплеску национализма и наступлению третьей фазы милитаризации общества и государства в соседней стране. На протяжении 2014—2022 годов украинский милитаризм приобрел наиболее откровенные формы своего внутреннего и внешнего выражения, что выразилось в тесном сотрудничестве с евроатлантическими институтами и постепенной интеграции с военной организацией НАТО без фактического вступления в этот военно-политический блок. Эскалация милитаризации Украины в 2014—2022 годах Наиболее опасные проявлениями милитаризма после 2014 года охватили целый ряд сфер социальной жизнедеятельности Украины. Концептуальное обес печение государственной политики Приняты решения об отказе от внеблокового статуса Украины, отменены статьи конституции о международном нейтралитете и запрете размещения на своей территории иностранных военных баз. Во вновь утвержденных доктринальных документах Российская Федерация объявлялась вероятным противником, обосновывалась необходимость союза с Североатлантическим альянсом для дальнейшего обретения членства в этой организации. В данном политическом контексте следует оценивать отказ режима П. Порошенко от продления срока действия Договора о дружбе и сотрудничества с Российской Федерации, который имел место в 2019 году. Военно -стратегические вопросы Приняты и реализованы планы военной оккупации республик Донбасса, разработаны варианты полномасштабной войны с Российской Федерацией. Наращен потенциал военной организации, проведены четыре этапа всеобщей мобилизации. Созданы органы высшего военно-стратегического управления. Сформированы новые компоненты военной организации в виде территориальной обороны и корпуса армейского резерва, в состав армии и национальной гвардии включены многочисленные парамилитарные и карательные неонацистские отряды. Наращивается взаимодействие с зарубежными военными организациями и иностранными ЧВК. Идеологическая и информационная сферы В 2014—2015 годах завершено формирование«образа врага» в виде русских граждан Украины, уроженцев ЛДНР, сформировано представление об исторической России как экзистенциальной угрозе для существования украинского общества. На государственном уровне произошел запрет на патриотическую символику советского периода, подкрепленный реставрацией пропаганды всех видов антироссийского коллаборационизма, несколько ограниченной в период правления президентства В. Расширяется спектр экстремистских масс-медиа и социальных сетей. Наряду с «этнической» и «политической» версиями национализма оформляется еще более радикальный и антигуманный неонацистский его вариант, парамилитарные отряды последователей которого пополняют ряды вооруженных сил. Информационно пропагандистская составляющая за счет патронируемых из-за рубежа программ и курсов становится обязательным элементом подготовки военнослужащих и членов националистических партий и организаций. В экономической области отмечается кратное возрастание военных расходов, возобновление научно-конструкторских разработок и военных производственных комплексов. По мере возможности производятся закупки передовых вооружений за рубежом, включая использование нелегальных каналов торговли оружием. Для финансирования милитаристских проектов привлекаются возможности украинского олигархата и рядовых граждан — введение особого налога «на оборону». В социальной сфере очерчиваются контуры специфической маргинальной агрегации, пропитанной русофобскими настроениями и существующей за счет обслуживания милитаристской политики правящего режима. Подтверждаются экспертные оценки повышения значимости общественных институтов в вооруженных конфликтах [Мищенко, 2021]. В состав армии и негосударственных военизированных формирований активно рекрутируются социальные и половозрастные группы, традиционно далекие от военного дела — женщины и подростки. Весьма мозаичный конгломерат различных волонтерских, «ветеранских», правозащитных, военно-спортивных, пропагандистских объединений, сложившихся для оказания поддержки карательной операции АТО, ООС против республик Донбасса представляет собой социальную опору милитаризации по-украински. Одновременно указанный сегмент служит инструментом подавления инакомыслящих, дополняя государственные политические репрессии перманентным социальным террором. В политической сфере имеет место деформация политической системы: в ряды вооруженных сил проникают эмиссары националистических группировок, тогда как партии и общественные движениями пополнятся участниками вооруженного конфликта на Донбассе. В структуре представительной и исполнительной власти оформляются милитаристские лоббистские группы, влияющие на стратегические государственные решения и подпитывающие агрессивный психологический фон их разработки и претворения на практике. Практически все политические партии и движения кооптируют в свой руководящий состав участников карательных операций против Донецкой и Луганской народных республик. Укрепляются контакты с радикальными группировками и их вдохновителями в зарубежных странах, на Украину начинается паломничество представителей экстремистских и террористических организаций. В результате произошедших трансформаций вызовы украинского милитаризма преобразились в опасности для национальных интересов Российской Федерации. В определенной мере сдерживающее значение для милитаризации соседней страны оказывала международная обстановка: умеренный подход правящих элит «Старой Европы» не предполагал открытого подавления национально-освободительного движения Новороссии и допущения войны с Российской Федерацией. Аналогичную позицию занимала республиканская администрация президента США Д. Трампа, не заинтересованная в эскалации на постсоветском пространстве. Ситуация кардинально изменилась после прихода к власти в Вашингтоне глобалистов из Демократической партии. Окружение Д. Байдена взяло открытый курс на провоцирование втягивания Российской Федерации в затяжной конфликт высокой интенсивности. Очевидно, что стратегическая цель Вашингтона состоит в полном демонтаже архитектуры безопасности, выстроенной в ближнем зарубежье в постсоветский период. Политика по международной изоляции Российской Федерации была доктринально закреплена в США еще в период 2014—2015 годов, а затем обрела новое содержание после поражения трампистов на президентских выборах в декабре 2020 года. С этого момента кардинально изменилась стратегия администрации В.
В каждой семье были воевавшие и ветераны войны, из чего следовало, чтобы шельмовать Великую Отечественную войну было нужно шельмовать также и своих родствеников, своих отцов и дедов, отречься от них. Или стать манкуртом, если кратко. Политику манкуртизации российское общество не приняло и даже дало отпор. В-третьих, именно военная и военно-хозяйственная сфера оказалась в 2010-х годах чуть ли не единственной сферой мысли, практически свободной от диктата «либералов». Думается, что это произошло по указанию с Запада, где простодушно решили, что «иваны отстали навсегда», военная мощь Запада необорима и потому эту сферу контролировать не нужно. В итоге, все или почти все люди, которым не нравилась политика Запада и служащих им «либералов», долго ли, коротко ли, оказались в этой сфере, своего рода «территории свободы». Как следствие, довольно быстро сделались в ней заправскими милитаристами. Они приучились рассматривать все через военную призму и немало в этом преуспели. Российская власть в целом также была неоднородной все это время. Идейных «либералов» было сравнительно немного, а другая часть либо пыталась делать карьеру и личное благосостояние на услугах Западу, либо же всерьез надеялось на долгосрочное партнерство с Западом. Вот здесь сработал еще один фактор. В-четвертых, политика Запада явно предусматривала некий финал деградации России, в рамках которого страна должна была быть лишена атрибутов большой державы и загнана в третий мир буквально, целиком или по частям. Некоторые приграничные страны, такие как Украина и отчасти Казахстан, должны были сыграть в этом значительную роль. Потому в определенный момент все прежние приличия должны были быть отброшены. Украина превратилась в остро враждебное России государство, а Путину дали понять, что его не ждут в качестве равноправного партнера. В этих условиях, значительная и весьма сильная часть российской государственной власти во главе с Путиным, сделала свой выбор, рассудив, что свое государство всяко лучше. Такой выбор предусматривал собой конфронтацию с Западом и делал милитаризацию российской власти неизбежным. Военная сила становилась единственным гарантом для их власти и для них самих. Народившаяся в недрах российского общества «партия войны» и милитаризовавшаяся часть российской власти тут же нашли друг друга. Хотя, видимо, еще рано говорить о полном слиянии и выработке каких-то политических форм, тем не менее, альянс, сотрудничество и взаимопонимание уже определенно есть. Большим сюрпризом, потрясением и шоком для «либералов», до того, что они побежали за границу, стало то, что альянс военных радикалов и милитаризовавшейся части государственной власти вдруг поддержало большинство российского общества. Пусть и молчаливо, но определенно. Попытки проукраинской пропаганды потерпели быстрый, жалкий и сокрушительный провал. Это, скажем, неудивительно. Первое: от отцов и дедов отрекаются только полные моральные уроды. Второе: никакой альтернативы ведь нет. Нет альтернативы Отсутствие альтернативы — важнейший момент в этом вопросе. Запад нам ничего не предлагает и предложить не хочет, что вполне понятно в свете проводимой им политики деградации, которая должна была однажды дойти до своего логического предела и финала. Для большинства населения России этой альтернативы не было и раньше, за многие годы до сегодняшних событий. Запад предлагал преуспеяние и право жить в «цивилизованном мире» только тем, кто безраздельно принимал его точку зрения и делал работу по деградации России. Лишь небольшая доля населения, слуги Запада, если сказать прямо, могла на что-то рассчитывать. У остальных же ничего не было; они должны были, как мыслилось в Вашингтоне, признать превращение своей страны в страну третьего мира, со всеми атрибутами в виде беспросветной нищеты, бесправия и отсутствия перспектив, и согласиться с этим.
Военные новости
Трампа, не заинтересованная в эскалации на постсоветском пространстве. Ситуация кардинально изменилась после прихода к власти в Вашингтоне глобалистов из Демократической партии. Окружение Д. Байдена взяло открытый курс на провоцирование втягивания Российской Федерации в затяжной конфликт высокой интенсивности. Очевидно, что стратегическая цель Вашингтона состоит в полном демонтаже архитектуры безопасности, выстроенной в ближнем зарубежье в постсоветский период. Политика по международной изоляции Российской Федерации была доктринально закреплена в США еще в период 2014—2015 годов, а затем обрела новое содержание после поражения трампистов на президентских выборах в декабре 2020 года. С этого момента кардинально изменилась стратегия администрации В. Зеленского, до того времени полагавшейся на информационно-пропагандистскую обработку массового сознания в республиках Донбасса и использование Минских соглашений для геополитической капитуляции России.
Поэтому современный, четвертый этап милитаризации современной Украины ведет свой отсчет скорее не с начала Специальной военной операции в феврале 2022 года, а со смены стратегии режима Зеленского в деле подавления ЛДНР. Вероятно, следуя указаниям заокеанских кураторов, киевские власти форсировали подготовку к «молниеносному удару» по народным республикам, что означало переход украинского милитаризма из состояния опасности в состояние прямой угрозы для национальной безопасности Российской Федерации. На этом этапе намерения Киева получали уже не только опосредованную, но и прямую поддержку англосаксонских держав. Ее примерами являются военные демонстрации непосредственно на границах России: такие, как развертывание британских учебных центров в Северном Причерноморье, вторжение кораблей эскадры Великобритании в территориальные воды вблизи Севастополя или отработку ударов американской стратегической авиацией в воздушном пространстве Украины. В этом же контексте следует рассматривать поспешную эвакуацию экспедиционного корпуса США из Афганистана летом 2021 года, что позволило Вашингтону сконцентрировать усилия на наиболее актуальном, по его оценке, театре современной геополитической борьбы. Четвертый этап милитаризации украинской государственности представляет собой открытую и наиболее выраженную угрозу национальной безопасности России. Правящему режиму Киева удалось мобилизовать ресурсы социума на идеологической русофобской основе и нарастить потенциал военно-политического экспансионизма, целью которого выступает отторжение новых регионов Российской Федерации.
Возникают предпосылки для установления в недалеком будущем прямой или опосредованной военной диктатуры в Киеве. Последствия милитаризации для внутренне й и внешней политики Украины Итогом радикализации украинского общества и политической системы страны стало завершение построения новой модели милитаризма. Особая опасность таковой заключается в оформлении как внутренней, так и внешней форм милитаризации. Из-за названного обстоятельства милитаризм постсоветской Украины отличается от аналогов, функционирующих в государствах западной цивилизации, где внешний военно политический экспансионизм совмещается с сохранением основных признаков либеральной демократии. Безусловно, демократическую систему в США и Западной Европе сегодня отличают многочисленные дефекты, искажения и принципиальные противоречия, однако она еще не утратила до конца таких параметров как состязательность в борьбе за власть и плюрализм мнений. И напротив, на Украине за последние восемь лет произошло поглощение националистическим консенсусом всей политической системы страны. Ввиду чего в настоящий момент на Украине нет никакой политики, кроме политики войны.
Деятельность всех государственных, политических и общественных структур последней из них, пытавшейся занимать оппортунистическую позицию оставалась Украинская православная церковь Московского патриархата подчинена одной цели: тотальная мобилизация всех ресурсов в целях достижения победы в противоборстве с Россией. Обращение какой-либо из политических сил даже к частичному ограничению милитаристского дискурса грозит обернуться для нее масштабными репрессиями со стороны объединенных усилий уличной охлократии, государственных органов и армии. Именно этим объясняется стремительная превращение В. Зеленского из «политика мира» в лидера украинской «партии войны». Определенные параллели можно провести между украинским обществом и социумом Японии в 1930-х годах. Общими признаками двух социумов следует назвать: агрессивную милитаризацию, вмешательство генералитета в любые сферы общественной жизни, подавление инакомыслия, официальные цели территориальной экспансии, идеологию национального превосходства [Танин, Иоган, 1933]. Очевидны попытки пропагандистской машины внедрить в массовое сознание мифическую идею происхождения современной государственности на основе деяний воинского сословия далекого прошлого, где маргинальные «козаки» представляются в качестве подобия японских самураев.
Заметим, что украинский милитаризм, как и государственность этой бывшей союзной республики в целом, имеет в большей степени искусственный, конъюнктурный характер, не обладая прочным историческим фундаментом и, будучи основана на симулякрах. В украинском обществе отсутствует сакральная символическая фигура, наподобие японского императора, использование авторитета которого позволило союзникам в 1945 году закрепить военную победу над милитаризмом «Страны Восходящего Солнца» в нормативной и духовной областях. Ситуация усугубляется практически состоявшейся интеграцией Украины в глобальную систему милитаризма постиндустриального мира, что означает превращение киевского режима в передовой эшелон евроатлантического гегемонизма. Последний выступает в качестве ресурсной, военно-технологической, информационной и политико-дипломатической опоры украинской милитаризации. Особенная роль на этом этапе милитаризации принадлежит политике правительства Польской республики, в реваншистских целях формирующего антироссийский и антибелорусский военно политический альянс с Киевом. Уникальность ситуации в том, что украинский милитаризм не только следует в фарватере стратегий своих покровителей, но и одновременно служит катализатором процесса мировой милитаризации, из-за своей авантюрной политики представляя угрозу для единого пространства безопасности Евразии. Заключение Таким образом, стратегические интересы Российской Федерации требуют концептуального закрепления понятия «украинский милитаризм» в существующей нормативной базе обеспечения национальной безопасности.
Рассмотренный феномен по своей сути превратился в одного из инициаторов милитаризации международных отношений, за короткий срок переформатировавшись из потенциального вызова в наиболее актуальную угрозу для суверенитета и территориальной целостности России в ХХI столетии. Следует признать, что экспертное сообщество нашей страны не уделяло в последние годы должного внимания милитарному вектору украинской политики. Что имеет следствием не только пробелы в научном познании, но и просчеты в стратегическом планировании. В качестве примера можно привести призывы к ВСУ «брать власть в свои руки», прозвучавшие в начале Специальной военной операции. Назрела необходимость принятия новой редакции Стратегии национальной безопасности России, а также внесения дополнений в содержание связанных с ней иных доктринальных документов — Доктрины информационной безопасности, Стратегии экономической безопасности и других.
На этом этапе намерения Киева получали уже не только опосредованную, но и прямую поддержку англосаксонских держав. Ее примерами являются военные демонстрации непосредственно на границах России: такие, как развертывание британских учебных центров в Северном Причерноморье, вторжение кораблей эскадры Великобритании в территориальные воды вблизи Севастополя или отработку ударов американской стратегической авиацией в воздушном пространстве Украины.
В этом же контексте следует рассматривать поспешную эвакуацию экспедиционного корпуса США из Афганистана летом 2021 года, что позволило Вашингтону сконцентрировать усилия на наиболее актуальном, по его оценке, театре современной геополитической борьбы. Четвертый этап милитаризации украинской государственности представляет собой открытую и наиболее выраженную угрозу национальной безопасности России. Правящему режиму Киева удалось мобилизовать ресурсы социума на идеологической русофобской основе и нарастить потенциал военно-политического экспансионизма, целью которого выступает отторжение новых регионов Российской Федерации. Возникают предпосылки для установления в недалеком будущем прямой или опосредованной военной диктатуры в Киеве. Последствия милитаризации для внутренне й и внешней политики Украины Итогом радикализации украинского общества и политической системы страны стало завершение построения новой модели милитаризма. Особая опасность таковой заключается в оформлении как внутренней, так и внешней форм милитаризации. Из-за названного обстоятельства милитаризм постсоветской Украины отличается от аналогов, функционирующих в государствах западной цивилизации, где внешний военно политический экспансионизм совмещается с сохранением основных признаков либеральной демократии.
Безусловно, демократическую систему в США и Западной Европе сегодня отличают многочисленные дефекты, искажения и принципиальные противоречия, однако она еще не утратила до конца таких параметров как состязательность в борьбе за власть и плюрализм мнений. И напротив, на Украине за последние восемь лет произошло поглощение националистическим консенсусом всей политической системы страны. Ввиду чего в настоящий момент на Украине нет никакой политики, кроме политики войны. Деятельность всех государственных, политических и общественных структур последней из них, пытавшейся занимать оппортунистическую позицию оставалась Украинская православная церковь Московского патриархата подчинена одной цели: тотальная мобилизация всех ресурсов в целях достижения победы в противоборстве с Россией. Обращение какой-либо из политических сил даже к частичному ограничению милитаристского дискурса грозит обернуться для нее масштабными репрессиями со стороны объединенных усилий уличной охлократии, государственных органов и армии. Именно этим объясняется стремительная превращение В. Зеленского из «политика мира» в лидера украинской «партии войны».
Определенные параллели можно провести между украинским обществом и социумом Японии в 1930-х годах. Общими признаками двух социумов следует назвать: агрессивную милитаризацию, вмешательство генералитета в любые сферы общественной жизни, подавление инакомыслия, официальные цели территориальной экспансии, идеологию национального превосходства [Танин, Иоган, 1933]. Очевидны попытки пропагандистской машины внедрить в массовое сознание мифическую идею происхождения современной государственности на основе деяний воинского сословия далекого прошлого, где маргинальные «козаки» представляются в качестве подобия японских самураев. Заметим, что украинский милитаризм, как и государственность этой бывшей союзной республики в целом, имеет в большей степени искусственный, конъюнктурный характер, не обладая прочным историческим фундаментом и, будучи основана на симулякрах. В украинском обществе отсутствует сакральная символическая фигура, наподобие японского императора, использование авторитета которого позволило союзникам в 1945 году закрепить военную победу над милитаризмом «Страны Восходящего Солнца» в нормативной и духовной областях. Ситуация усугубляется практически состоявшейся интеграцией Украины в глобальную систему милитаризма постиндустриального мира, что означает превращение киевского режима в передовой эшелон евроатлантического гегемонизма. Последний выступает в качестве ресурсной, военно-технологической, информационной и политико-дипломатической опоры украинской милитаризации.
Особенная роль на этом этапе милитаризации принадлежит политике правительства Польской республики, в реваншистских целях формирующего антироссийский и антибелорусский военно политический альянс с Киевом. Уникальность ситуации в том, что украинский милитаризм не только следует в фарватере стратегий своих покровителей, но и одновременно служит катализатором процесса мировой милитаризации, из-за своей авантюрной политики представляя угрозу для единого пространства безопасности Евразии. Заключение Таким образом, стратегические интересы Российской Федерации требуют концептуального закрепления понятия «украинский милитаризм» в существующей нормативной базе обеспечения национальной безопасности. Рассмотренный феномен по своей сути превратился в одного из инициаторов милитаризации международных отношений, за короткий срок переформатировавшись из потенциального вызова в наиболее актуальную угрозу для суверенитета и территориальной целостности России в ХХI столетии. Следует признать, что экспертное сообщество нашей страны не уделяло в последние годы должного внимания милитарному вектору украинской политики. Что имеет следствием не только пробелы в научном познании, но и просчеты в стратегическом планировании. В качестве примера можно привести призывы к ВСУ «брать власть в свои руки», прозвучавшие в начале Специальной военной операции.
Назрела необходимость принятия новой редакции Стратегии национальной безопасности России, а также внесения дополнений в содержание связанных с ней иных доктринальных документов — Доктрины информационной безопасности, Стратегии экономической безопасности и других. То же самое касается нормативной базы противодействия терроризму и экстремизму. Скорейшее обновление методологического инструментария обеспечения национальной безопасности должно подразумевать решение таких задач как исследование предпосылок, типологии, характерных черт, последствий практических проявлений милитаризации украинской политики. На основе чего представляется вероятным повышение эффективности экспертных оценок и прогнозов развития ситуации в сфере защиты национальных интересов России в ХХI столетии. Список источников 1. Ланцов С. Е мельянова Н.
Европейский союз, вооруженные силы и международное право. Вишлев О. Баранов С. Русская нация.
Госдума приняла закон, наделяющий добровольцев статусом ветеранов боевых действий. Раньше такой статус могли получить только служащие силовых структур. Закон будет действовать в отношении участников добровольческих формирований, выполняющих задачи на территориях ДНР и ЛНР, в Запорожской и Херсонской областях.
Курс на традиционные ценности Половое просвещение Законодатели продолжили взятый еще пару лет назад курс на защиту традиционных и семейных ценностей. Стриминговые сервисы, онлайн-кинотеатры и телевизионные каналы были оштрафованы на десятки миллионов рублей, подсчитал RTVI. Такая конвейерная работа вынудила судей даже изобрести собственную «классификацию поцелуев». Некоторые телеканалы отчаянно пытались избежать возможных проблем и изобретательно цензурировали контент, вырезая запрещенную символику в целях перестраховки — например, радугу из видеоклипов корейской группы. Летом Госдума приняла закон, запрещающий смену пола в России. Законопроект был принят единогласно и стал одним из самых массовых по количеству человек, значащихся в соавторстве. Поправки запретили гражданам, изменившим пол, усыновлять детей.
Уже существующие браки, согласно документу, должны были стать недействительными, то есть аннулироваться. В название думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей вернули «отцов», восполнив историческое упущение — дискриминация по половому признаку была побеждена пусть и в рамках одного комитета нижней палаты парламента. Количество административных дел, возбужденных за пропаганду «нетрадиционных отношений» после принятых поправок в законодательство, увеличилось вдвое только за полгода, согласно статистике Судебного департамента. На этом фоне обострилась дискуссия по поводу запрета абортов. Если не вообще, то хотя бы в частных клиниках. А общественники и депутаты задумались уже глобально об античеловеческих идеологиях, навязываемых России извне, и, вероятно, ненароком обозначили планы на весеннюю сессию — борьбу с чайлдфри и феминизмом. Трудовое воспитание Год назад в России появилось «Движение первых» — усовершенствованная и подстроенная под новые реалии версия пионерии.
В 2023 году депутаты решили возродить еще одну советскую традицию — трудовое воспитание в школах. Хотя первоначально парламентарии обещали организовать все на условиях добровольности и с согласия родителей, ко второму чтению депутаты посовещались и передумали, сделав трудовое воспитание частью обязательной учебной программы, согласие на которое с родителей не требуется.
Однако, есть немаловажный вопрос, а есть ли реальная альтернатива и какова она?
Из рассмотрения причин появления новых взглядов, точнее не новых, а лишь вырвавшихся на авансцену, это станет достаточно понятно. Цель политики Запада — превращение России в страну третьего мира Для начала немного истории. Россия есть страна побежденная, в том смысле, что она возникла вследствие поражения СССР в Холодной войне и на его руинах, а также приняла практически все условия победителей, то есть Запада во главе с США, полностью изменив свой государственный и общественный строй, господствующую идеологию и курс политического и социально-экономического развития.
Практически все условия — Россия сохранила за собой некоторые очень важные атрибуты крупной державы, такие как: территориальную целостность, место в Совете безопасности ООН вместо СССР, определенную правопреемственность с СССР, а также ядерное оружие. Думается, что эти атрибуты остались у России в результате по итогам переговоров и некоего соглашения между президентами США Джорджем Бушем-старшим и Биллом Клинтоном с одной стороны, и президентом России Борисом Ельциным с другой стороны. Соглашение это было секретным, и мы видели лишь его верхушку в виде программы Нанна-Лугара, связанной с вывозом ядерного оружия из Украины, Белоруссии и Казахстана, а также его ликвидации.
Однако же, в итоге Россия осталась обладателем крупного ядерного арсенала и средств его доставки, что сыграло в событиях на Украине немаловажную роль. Трудно даже представить, что такого пообещал Ельцин Бушу, чтобы этого добиться. В остальном же был взят прозападный курс и выполнение многочисленных требований и условий, которые России были предъявлены.
Какую же политику Запад по главе с Сша проводил в отношении России? Не на словах и не в заявлениях, а на деле. Если рассмотреть фактические последствия этой политики, то ее нельзя назвать иначе, чем политикой управляемой деградации побежденной страны.
Логически можно заключить, что руководство США стремилось к тому, чтобы Россия перестала быть сильной военной державой и утратила любые возможности возродиться в таком качестве. Это и произошло в 1990-е и в начале 2000-х годов: резкий упадок промышленности, особенно военно-промышленного комплекса, резкая перестройка экономики из производящей в торгово-посредническую, превращение нефтегазового сектора и экспорта сырья в основу экономического развития, резкий упадок науки и образования, и так далее, и так далее. Все это носило вполне себе целенаправленный характер.
К примеру, в СССР в 1990 году было около 120 тысяч промышленных роботов. К середине 1990-х годов их не осталось ни одного, причем никто не может вспомнить, как и куда они исчезли. В считанные годы исчезали некогда мощные и процветавшие предприятия, даже целые отрасли.
Это и понятно: наука, техника и промышленность — основа военной мощи. Управляемая деградация была, насколько можно судить, осуществлена постепенно и руками местных помощников, которых набрали много и быстро продвинули их на ключевые позиции. Они хорошо видны были: такие лощенные, очень высокомерные и полностью пропитавшиеся западной культурой.
Они бы и русский язык с удовольствием забыли, если бы это не было им нужно. Им пообещали гражданство и жизнь в западных странах в обмен на выполненную работу по деградации России. США отказались от выдвижения ультиматумов и принудительной деградации побежденной страны, скорее всего, из опасения, что деградация страны по явным иностранным нажимом может вызвать протест, сопротивление и оформление мощного движения с реваншистскими взглядами.
Постепенный и довольно неплохо скрываемый процесс деградации такого сопротивления не вызывал. Вроде бы все произошло само собой. Цель такой политики управляемой деградации определенно состояла в том, чтобы превратить Россию, шаг за шагом, в страну третьего мира, для Запада неопасную и полностью от него зависимую.
Это, в общем, далеко не новость. Но об этом следует напомнить, чтобы лучше понимать обстоятельства, почему вдруг в России взгляды изменились. Партия деградации России Помощники Запада в России оформились в политическое течение, которое у нас принято называть «либералами».
Думается, что это название совершенно неправильное и дезориентирующее, но оно появилось потому, что само это течение себя так преподносило.
Александр Гольц: Военная реформа и российский милитаризм
Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона» — и если Новый Завет, мол, про «личное и духовное», а не про «общественное и реальное» то процитируем святителя Григория Паламу: «над большей частью мира господствуют чаще всего злые люди, рабы преисподней, силой оружия одолевающие соседей, побеждающие войной, мечом, грабежом, порабощением, избиением людей. Из этого ничто не может исходить от Бога, Который добр. Скорее же это обусловлено волей человека и диавола, от начала являющегося человекоубийцей.
Адрес: 123298, Москва, ул. Территория распространения — Российская Федерация и зарубежные страны. Языки: русский и английский. Главный редактор Бабаян Роман Георгиевич.
Потери будут очень тяжелыми с обеих сторон, и это будет иметь последствия для внутренней стабильности. Не берусь судить об Украине, пусть украинцы об этом думают, но для России точно. В конфликт могут вмешаться и другие силы, и уж точно не на стороне России. Интересно, что российская оппозиция не замечает этой проблемы. У нее на повестке дня думские выборы. Что может сделать оппозиция? Попытаться организовать народную дипломатию, некое российско-украинское общество за мирное разрешение конфликта. Только не надо брать туда Медведчука и прочих российских агентов. Такое имитационное "Общество" сразу себя дискредитирует и ситуация станет еще хуже. Нужно искать вменяемых людей, желательно деятелей науки и культуры. В России таких людей тоже придется поискать.
Так, эксперт рассуждает о политике двойных стандартов некоторых общественных деятелей России, которые утверждают, «что милитаризм в России — это очень плохо, но ракетные удары армии Израиля — это очень хорошо. И что идеи суверенитета — это отсталость и дикость, но суверенитет Украины — священный, и его нельзя нарушать». Таких россиян Марков назвал «не нашими», гражданами анти-России. И он отметил, что российский президент Владимир Путин на заседании Совета Безопасности РФ в речи об угрозе государства использовал именно этот термин — анти-Россия.