События фильма происходят в вымышленном французском городе. Французский вестник / French Dispatch. Канны опубликовали официальный постер. На этот раз на нем изображен кадр из знаменитого фильма Акиры Куросавы «Августовская рапсодия». «Французский вестник» выглядит ровно как остальные его фильмы: с идеально симметричными кадрами, насыщенными цветами, необычными ракурсами и маниакальным вниманием к деталям. Кадры из фильма "Французский вестник. Новые фильмы режиссеров Ридли Скотта, Уэса Андерсона и Хлои Чжао выйдут в российский прокат позже запланированных дат.
Новый фильм Уэса Андерсона хуже старых двух: рецензия на фильм «Французский вестник»
«Французский вестник» — это выработанные внутренние правила редакции. Кинокомпания Disney и ряд других прокатчиков объявили об изменениях в графике релизов предстоящих фильмов. 18 ноября в прокат выходит один из лучших фильмов этого года — «Французский вестник» Уэса Андерсона, где играют Тильда Суинтон, Билл Мюррей, Бенисио Дель Торо, Эдриен Броуди и другие. А режиссер Николай Лебедев отмечает свой 55-й день рождения.
В фильме «Французский вестник» Уэса Андерсона заметили «привет» из Прикамья
«Французский вестник», как понятно из полного названия фильма, являлся приложением к американской газете «Либерти. Все о фильме "Французский вестник" (2021): Дата премьеры, обзор сюжета и трейлеры на русском, а также рейтинг ожиданий фильма. Если собрать все главные аспекты фильмографии режиссёра, выкрутить их на максимум и приправить атмосферой средней упоротости происходящего, то получится "Французский вестник". Обычно фильмы Андерсона отличаются неповторимым визуальным стилем. Полное название фильма — «Французский вестник. 66 фактов о фильме Французский вестник. Приложение к газете «Либерти.
Французский вестник. Приложение к газете "Либерти. Канзас ивнинг сан"
Кадр из фильма "Французский вестник". Позволю высказаться о фильме "Французский вестник. 66 фактов о фильме Французский вестник. Приложение к газете «Либерти. Cветский показ фильма «Французский вестник» | Разговариваем со звездами.
«Французский вестник»: Иллюстрированный некролог от Уэса Андерсона
«„Французский вестник“ — это ошеломляющий поток слов и подробностей, попадая в который сразу же теряешься. Как работают симметрия, рамки, детали, интерьеры и костюмы в новом фильме «Французский вестник» Уэса Андерсона. «Французский вестник» дает уникальную для современного кино возможность расслабиться и не придумывать описанный выше комплекс оправданий для режиссера, который в защите не особо и нуждается.
Великое шоу: чем привлекает новый фильм Уэса Андерсона «Французский вестник»
Канзас ивнинг сан"». Картина создана из историй, опубликованных на страницах последнего выпуска американского еженедельника, который выходил в свет в вымышленном французском городе в середине ХХ века. Портрет Бориса Пастернака зрители видят в комнате журналистки Люсинды Кременц — ее сыграла Френсис МакДорманд, — над ее кроватью, когда журналистка работает там на печатной машинке и проводит время с лидером восставших студентов Дзеффирелли, которого сыграл Тимоти Шаламе. Это известная фотография поэта, сделанная на веранде в доме управляющего заводом в поселке Всеволодо-Вильва. Молодой поэт жил там год, когда работал помощником управляющего местным химическим заводом. Фото было сделано в 1916 году на веранде дома управляющего заводом Бориса Збарского во Всеволодо-Вильве Источник: Дом-музей Бориса Пастернака Можно только догадываться о причинах появления этого фото в фильме.
До какого-то момента может казаться, что во «Французском вестнике» имеет некий смысл каждая фигурная пуговица, каждый вручную раскрашенный указатель, каждое горизонтальное панорамирование, — но на самом деле это единственно возможный для Андерсона способ познания той ирреальности, в которой он обитает. Ушедший на дно мир Атлантиды XX века, описанный во «Французском вестнике», как и в других фильмах этого режиссера «Отель «Гранд Будапешт» с его мощным заявлением о гибели старорежимной Европы или «Водный мир» с оммажем Жак-Иву Кусто, последнему представителю эпохи великих географических открытий, родившемуся на три века позже ее окончания , уже остался в истории на страницах одного реального, а не вымышленного издания. Андерсон сам признается на страницах The New Yorker , что это посвящение именно ему, американскому еженедельнику, по-прежнему памятнику стародавней орфографии и доинтернетной журналистики.
Герой Билла Мюррея Артур Ховицер — младший почти во всех деталях своего поведения воспроизводит воспоминания о первом главреде и сооснователе The New Yorker Гарольде Россе. Аналогично с другими персонажами, которые предстают либо альтер эго реальных журналистов, либо героями их материалов: Оуэн Уилсон примеряет образ, вдохновленный Джозефом Митчеллом , который описывал самые темные уголки НьюЙорка, в то время как вымышленный персонаж фильма беззаботно катается по французскому городу на ненастоящем велосипеде; Тильда Суинтон перевоплощается в эксцентричную арт-лектора Розамунд Бернье и так далее. Доскональное знание этих текстов не мешает Андерсону импровизировать — прямо как в значительных театральных постановках пусть даже студенческих , где нужно сначала выучить до конца весь текст, а уже потом от него плясать.
Для него Франция и французскость — это мелкие радости, тонкая рукотворная витальность. Вот и получается, что для Андерсона его работа — служение материальному миру, его породившему, а ныне исчезающему во тьме времен под гнетом виртуализации всего и вся. Куда-то в прошлое уходит все то, что режиссеру так дорого, и он строит бесконечно свои памятники другим памятникам — литературным, архитектурным или кинематографическим.
Кстати, фотографам пришлось на славу потрудиться, чтобы сделать кадр супругов. Однако после многочисленных просьб Ксения и Константин прервали беседу с Михаилом Друяном и все же согласились сделать снимок. Стоит отметить, что, кажется, не только для звездных супругов премьера картины стала отличным поводом встретиться и пообщаться с коллегами — в этот вечер в кинотеатре «Художественный» не унимался гул от светских бесед и только начало просмотра «Французского Вестника» смогло прервать разговоры гостей премьеры.
Мир фильма, который в этот раз представлен в формате газетного номера пролог, три истории и некролог , пёстр и сюрреалистичен.
Здесь можно разбиться насмерть, упав из картонной комнаты на бумажный снег, реальное действие с живыми актёрами внезапно продолжается в виде рисованного комикса, а черно-белый до этого мир взрывается яркими красками, когда девушка наклоняется к слуховому окошку, чтобы ответить на вопрос мальчика о цвете её глаз. Актёры периодически переходят на французский, что, на мой взгляд, очень мило, но для кого-то может показаться чужеродным. От всего этого многообразия, постоянной смены цвета и света, «жонглирования» репликами между актёрами немного устаёшь. Я бы сравнила просмотр «Вестника» с поеданием многослойного торта: вкусно, но иногда хочется встать и запить всё горьким чаем, а то и убрать остатки в холодильник. В этом фильме не нужно ни во что вникать, разбираться в сюжетных перипетиях и мотивации героев.
Все, что нужно, расскажет закадровый голос, зрителю остаётся лишь смотреть кино. Скорее всего, вы не проникнетесь никем из персонажей; вам даже не будет жаль тех, кто не доживёт до конца своей новеллы. Лёгкий укол грусти вызвали разве что нелепо торчащие из-под ткани ноги Ховитцера-младшего, редактора, одиноко умершего на рабочем месте прямо в свой день рождения. Но и этого не хватило, чтобы начать уговаривать себя «не плакать». Впрочем, эстеты, хорошо знакомые с историей мирового искусства, найдут на что посмотреть.
Я рассмотрела портрет Пастернака в комнате героини Макдорманд, увидела реверанс к творчеству Эрже автору комиксов про репортёра Тинтина и вспомнила детство, когда мы всей семьей смотрели комедии про жандарма Крюшо. Очень трогательно и лампово до безумия. Некоторые персонажи получились яркими и очень аутентичными, во многом благодаря работе Милены Канонеро. Эта талантливая художница по костюмам ранее работала над такими картинами как «Заводной апельсин», «Сияние», «Крестный отец», а также одевала героев предыдущего фильма Андерсона, «Отель «Гранд Будапешт».
В фильме «Французский вестник» Уэса Андерсона заметили «привет» из Прикамья
Во «Французском вестнике» в наличии все программные элементы режиссёрского стиля: симметрия и центрирование, сочные краски и сверхтактильные детали, уплощённые интерьеры и педантичная закадровая фактология. Однако, когда кажется, что все приёмы Уэса уже вызубрены и растиражированы поклонниками, он неожиданно выдаёт нечто свежее. Например, абсурдистский трюк с заменой молодого Тони Револори на бородатого Бенисио Дель Торо внутри тюремной камеры как иллюстрацию взросления персонажа. Или сложносочинённую игру с цветным и нецветным изображением, в рамках которой чёрно-белая картинка то навязчиво намекает на документальность и историзм, то оттеняет буйство модернистских полотен, то колыхается эстетикой «новой волны», то сервируется деликатесным монохромом нуара и немого кино. Вселенная Андерсона — своего рода приватная столовая для преданного круга поклонников, готовых глотать новые изыски режиссёрской кухни более жадно, чем обитатели бандитского притона пирог с дроздом от личного комиссарского шеф-повара Нескафье Стив Парк. В этом сверкающем повседневным природным оптимизмом мире, которым движут гениальные чудаки и молодые идеалисты, городские трущобы становятся площадкой для увлекательного квеста, тюрьма превращается в мастерскую художника, а пиявки из ливневой канализации и бон-бон из ягнятины подаются в распластанный верхний план кадра с равным усердием. Фатальная гибель здесь — часть неумолимого, как шахматные часы, механизма жизни, а яд и электрический стул способны подарить неведомую доселе остроту её восприятия.
Настолько домашними, что нашлось время на простыню текста возможно, будет немного сумбурно, прошу за это извинить. Уэс Андерсон не относится к числу моих любимых режиссеров. Но мне определённо нравится гулять по созданным им мирам - немного лубочным, напоминающим шкатулочки с «секретиками», внутри которых живут яркие, но линейные персонажи. Актёры у Уэса работают скорее на визуал, на атмосферу, являются её частью, а не самостоятельными единицами. Но, судя по тому, что звёзды всех мастей с удовольствием участвуют в андерсоновских капустниках, пусть даже в роли «кушать подано», их это устраивает. Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан» - апогей визуального стиля Андерсона. Любимая им симметрия и вертикальные линии здесь почти в каждом кадре. Мир фильма, который в этот раз представлен в формате газетного номера пролог, три истории и некролог , пёстр и сюрреалистичен. Здесь можно разбиться насмерть, упав из картонной комнаты на бумажный снег, реальное действие с живыми актёрами внезапно продолжается в виде рисованного комикса, а черно-белый до этого мир взрывается яркими красками, когда девушка наклоняется к слуховому окошку, чтобы ответить на вопрос мальчика о цвете её глаз. Актёры периодически переходят на французский, что, на мой взгляд, очень мило, но для кого-то может показаться чужеродным. От всего этого многообразия, постоянной смены цвета и света, «жонглирования» репликами между актёрами немного устаёшь. Я бы сравнила просмотр «Вестника» с поеданием многослойного торта: вкусно, но иногда хочется встать и запить всё горьким чаем, а то и убрать остатки в холодильник. В этом фильме не нужно ни во что вникать, разбираться в сюжетных перипетиях и мотивации героев. Все, что нужно, расскажет закадровый голос, зрителю остаётся лишь смотреть кино.
Мы в этот день сдавали номер в «Российской газете»: я написала у себя пост, что «Российская газета» интереснее, чем «Французский вестник». Мне фильм показался очень затянутым. Второй раз я посмотрела «Французскую депешу» на дне рождения кинотеатра «Художественный». Я люблю перепроверить свои ощущения от фестивальных фильмов, потому что на фестивале мы смотрим очень много, и иногда ощущения «замыливаются». Когда я посмотрела спокойно в «Художественном», у меня поменялось отношение к картине. Мы тоже в этот день сдавали номер в «Российской газете»: на этот раз «Французский вестник» оказался интереснее. Я прониклась историей, и не в динамике дело. Картина на самом деле о том, как каждый журналист видит себя и своих героев, как он врет и не врет, как он придумывает и не придумывает, как он не вкладывает жизнь, а как он старается держаться особняком. Картина глубже и более философская, чем мне показалось на первый взгляд». К слову, в Каннах фильм остался без наград.
Кстати, изначально планировалось, что фильм будет мюзиклом, но что-то пошло не так. Сюжет картины представляет собой собрание удивительных историй, опубликованных на страницах последнего выпуска еженедельного американского журнала, который выходил в свет в вымышленном французском городе в середине двадцатого века. Фильм показывается в дубляже.
Французский вестник. Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан» 2021 смотреть онлайн
Обесцвеченные кадры будто теряют свою неповторимую душу. В «Вестнике» форма дошла до своего пика совершенства, небрежность преследуется по закону, но человек и человечность, чувства и чувствительность потерялись за гротеском выстроенных линий и силуэтов будто скульптурных ансамблей. Билл Мюррей в роли Артура Хауицера на кадре из фильма «Французский вестник. В этот раз у Андерсона будто бы нет ничего в полной мере, кадр бьется рикошетом о следующий и, кажется, что калейдоскоп стеклышек со знакомыми лицами вертится бешеным колесом. Пресса довлеет над кинематографом — с экрана сыпется слишком много слов и буквально, и фигурально , которые будто не доходят до зрителей, а падают прямо на пол на полпути. Бенисио дель Торо в роли Мозеса Розенталера на кадре из фильма «Французский вестник.
Им даже называть ничего не надо своим именем: достаточно всего одного взгляда и удара. У них давно свой код общения. Девушка лишь разжигает эту дружескую страсть и фактически становится заложницей вечного поединка страсти. Это увидеть не трудно, это по любви. Принять здесь недостаточно, важно еще чувствовать. Тут по-прустовски доказывается тезис: а дружба бывает намного важнее страсти, хоть и длиною в жизнь.
И поразительно, что эту отходную молитву так легко можно при желании разбить на ультрасовременнные тиктоки — кажется, именно в эту соцсеть со временем и переместится снятый на 35мм пленку фильм. На выходе с «Французского вестника» неизбежно возникает желание вернуться назад — в темноту кинозала Пожалуй, после заупокойного старта «Французского вестника» неизбежно мелькнет мысль о «Гражданине Кейне», ведь фильм Орсона Уэллса тоже начинался со смерти медиамагната, но жизнь Хоровитца-мл. Ну какой rosebud у человека, родившегося с серебряной ложкой во рту, привычно игнорирующего травмы лозунг «не плакать» над дверью его кабинета и элегантно пудрящего мозги читателям всем авторам Ховитцер давал один совет: «Пиши, словно так всё и было задумано». Пересчитывать аллюзии «Вестника», переписывать цитаты и фиксировать упоминания занятие неблагодарное — никакого журналистского блокнота не хватит. Тут, знаете, такой плотный поток слов и картинок, что не знаешь за что хвататься: за кадром тараторит Анджелика Хьюстон, в кадре испещренном надписями мелькнет то портрет Бориса Пастернака на каблуках над уютной кроватью героини Фрэнсис Макдорманд , то имперсонатор Жан-Пьера Мельвиля в зеркальных очках, стетсоне и с хромированной пушкой. Это мир, в котором очень хотелось бы, но уже совсем невозможно поселиться. И дело даже не в том, что с тех пор минуло почти полвека, просто слишком уж тесно от героев. И можно только мечтать тоже затесаться: покурить сигареты «Голлист», побывать в баре «Без шуток», где играет в шахматы патлатый студент Дзеффирелли Б.
Это очень красивая лента, каждая сцена которой настолько выверена, что иногда поражаешься. К сожалению или счастью, просмотр в какой-то момент превращается в поход в музей, в котором каждая экспозиция выверена и находится на своем месте. Но внимание сосредоточено уже на чем-то другой, а не на экспонатах. Пытаясь достичь идеала, выстраивая идеальные кадры, и экспериментируя, Андерсон, кажется, забыл о сценарии, из-за чего его новая работа смотрится с трудом из-за перенасыщенности. Тем не менее, у него все же получился красивый фильм с замечательными актерами и парой-тройкой уникальных находок. Рубрика: Мнения.
«Французский вестник»: ода любви журналистам и Франции
| Новый трейлер «Французского вестника» Уэса Андерсона раскрыл отзывы критиков | Новая дата релиза «Последней дуэли» Ридли Скотта — 18 ноября, «Французский вестник. Приложение к газете “Либерти, Канзас Ивнинг Сан”» Уэса Андерсона выйдет 18 ноября вместо заявленного ранее 11 ноября, а фильм «Вечные» Хлои Чжао перенесли с 4 на 8 ноября. |
| Любовное письмо для редакции. Рецензия на фильм «ФРАНЦУЗСКИЙ ВЕСТНИК» | WORLD PODIUM | «Французский вестник» выглядит ровно как остальные его фильмы: с идеально симметричными кадрами, насыщенными цветами, необычными ракурсами и маниакальным вниманием к деталям. |
Любовное письмо для редакции. Рецензия на фильм «ФРАНЦУЗСКИЙ ВЕСТНИК»
Скотт непременно напомнит прямым текстом, что женщина не ценилась как личность, а для наглядности сравнит положение прекрасного пола в то тёмное время со статусом племенной кобылы. Американский солдат Итан Хоук прибывает в Рим с неясным в том числе и ему, чего он не скрывает заданием и блуждает по ночным улицам Вечного города в поисках своего похищенного брата тоже Итан Хоук - то ли анархиста, то ли коммуниста - короче говоря, "революционера". Это, если позволите, фабула. Вокруг мельтешат какие-то фашисты, бомжи-заговорщики, азиаты, мусульмане и, конечно, русские бандиты. Точнее - бандитки, пошлые, мерзкие бабёнки, хохочущие и неестественно визжащие нарочитую бессмыслицу по-русски.
Что всем этим малоприятным людям нужно от героя и друг от друга, опять же, не знают ни они сами, ни актёры, их играющие, ни, по всей видимости, сам Феррара. Точнее, цель мерзких русских бабёнок всё-таки выясняется, но от этого общая нелепость картины приобретает ещё большие масштабы. Большинство персонажей хмурятся и между длинными паузами многозначительно бормочут пространную чушь. Иногда они подолгу протирают руки санитайзером и напяливают маски - это, значит, пандемийное время обозначено.
А в какой-то момент взрывается Ватикан причём сам взрыв, похоже, рисовал в самом простом графическом редакторе отстающий школьник , что судя по всему, как-то связано с братом-революционером. Или не связано. А заканчивается всё неожиданно оптимистичными кадрами, как бы компенсирующими весь предшествующий криптоапокалиптический бред, но ещё менее осмысленными попытайтесь это себе представить. Словом, встречайте лауреата премии фестиваля в Локарно за лучшую режиссуру.
Привлечёт и "Медея" тоже, кстати, показанная в Локарно , очередное переложение знаменитого мифа, неоднократно адаптированного для экранов, в том числе - Пьером Паоло Пазолини и Ларсом фон Триером. Безымянную главную героиню играет грузинка Тинатин Далакишвили "Звезда" и "Фея" Анны Меликян , что с учётом первоисточника довольно иронично. У неё двое детей от возлюбленного по имени Алексей Евгений Цыганов. Когда тот наконец решает уйти к ней от нелюбимой жены и забрать новую семью в Израиль, на пути оказывается брат протагонистки, шантажирующий пару.
Братоубийство как будто открывает дорогу к счастью, но после того, как Алексей - уже в Израиле - случайно узнаёт криминальные детали их подготовки к переезду, его чувства охладевают. Отверженная женщина бьётся в яростной истерике, а потом отправляется в большое секс-турне по Земле обетованной, исступлённо, до потери сознания буквально отдаваясь различным попутчикам и заканчивая эскортом. Однажды они снова встретятся с Алексеем, и тогда воплотится всем заранее известная трагедия. Античный сюжет как видим, принципиальных изменений он не претерпел в современных декорациях, к тому же обильно сдобренный натуралистичным сексом, выглядит по меньшей мере странно и не в лучшем смысле гротескно.
В контексте нашей с вами реальности за деструктивным безумием нео-Медеи видится не столько архетип, сколько опасная и навязчивая социопатка, чему особенно способствует не в меру экспрессивная игра актрисы и её громкие монотонные реплики.
Есть огромный инстаграм-аккаунт Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации Accidentally Wes Anderson «Случайный Уэс Андерсон» , авторы которого дотошно, почти как непосредственный вдохновитель, собирают пейзажи и интерьеры, по симметрии, палитре и декору подходящие фильмам Уэса. Забавно, что в процессе популяризации блог превратился в сайт о путешествиях — можно построить маршрут по уэсовским местам в Токио, французском Ангулеме именно этот город сыграл вымышленный Аннуй во «Французском вестнике» , Шотландии и так далее. Теперь вот Франция. Но это каждый легко разглядит. При этом легко находятся также и картины, которые выбиваются из гастрольного графика: скажем, "Водная жизнь Стива Зиссу", где центром притяжения материального мира является биография Жак-Ива Кусто, или "Королевство полной луны", ничего конкретного не воссоздающее, но отсылающее к детской приключенческой литературе. Но картины Уэса Андерсона, имеющие некоторую тематическую географическую привязку, тоже не дают никакого представления о том месте действия. Это всегда прямое включение из иного мира, но уж точно не псевдодокументалистика или реалистическое кино. Что же это за место, если считать, что мир в голове у Андерсона один и мы просто рассматриваем разные его уголки?
А Розенталер, заросший и расслабленный в своем аляповатом тюремном платье, один в один Будю из фильма «Будю,спасенный из воды» Жана Ренуара. Костюмы подобраны, осталось наделить персонажей какими-то характерными привычками и жестами, вписать в интерьер или цветовую схему кадра, поставить симметрично собеседнику — и все вмиг станет таким, каким и должно быть. Обычно план этот не только видно, но и слышно — закадровый голос не заставляет себя ждать. На сей раз это, правда, не приключенческий план, а всего-то план ближайшего выпуска. Зато уж точно все пройдет без отклонений. При всей маниакальной приверженности героев Андерсона плану, надо отдать должное, план этот редко срабатывает, точнее — срабатывает он всегда, но совсем не так, как того хотел его автор. План этот родом из 1970-х и их расшатанной фабулы, в которой поначалу очень сложно заподозрить Андерсона. Но если приглядеться, то окажется, что именно там, в Новом Голливуде, появляются герои, которые не знают, чего хотят от жизни, как Дюпи в «Пяти легких пьесах» или Трэвис в «Таксисте», но очень скоро поймут. Будут делать все по-своему, но главное — вопреки жанру.
Во «Французском вестнике» с планом все по-прежнему абы как. Номер, разумеется, состоится, но каждая из историй потерпит судьбоносный для авторов детур. Вписанные между строк воспоминания Беренсен об отношениях с Розенталером в первой новелле, связь Люсинды Кременц и Дзеффирелли во второй и, наконец, рассказ о поваре, который превращается в приключенческий и уморительный детектив. Андерсон сознательно оставляет это место — между строк плана или между строк статьи, — чтобы если не рассказать, то хотя бы намекнуть на еще одну историю. Так и получается его пресловутый сверхплотный текст. Вот вроде бы, как и всегда, Андерсон вместе с художником Адамом Штокхаузеном бодрым шагом проходится по аналоговым и контрастным триадам цветового спектра, наделяет интерьеры доминирующими цветами в связке с костюмом героя, задает стилизованные решения и цветовые акценты — как, например, в изображении серого городка Эннуи-сюр-Блазе, в котором расположен «Вестник». Но только вот львиная доля фильма — черно-белая. Внезапно цвет, который выходит из редакции, перестает уравновешивать, создавать баланс и радовать глаз, он выступает против системы. Черно-белое изображение описанных в статьях событий время от времени расцветает этим цветом-бунтарем.
Цвет выступает против регулярных решеток и несдвигаемого черно-белого уклада тюрьмы через полотна заключенного Розенталера. Цвет проступает прямо на тюремном потолке, а потом взрывается всеми оттенками алого уже на холсте: сначала в тюрьме, потом в галерее — такой же закостенелой и неизменной структуре, куда полотно Розенталера призвано вдохнуть новую жизнь. Цвет второй новеллы о беспокойном Париже 1960-х — это цвет, который поначалу несут молодые, а потом перенимают их родители. Удивительным образом в цветную схему этого эпизода оказывается вшит весьма патетичный посыл: когда Дзеффирелли приступает к чтению студенческого манифеста, он и его компания изображены черно-белыми, они предлагают новую систему, а вот те, кто слушает радио, оказываются цветными. Старшее поколение внезапно встает на путь перемен.
Выглядит это довольно смешно, потому что происходит неожиданно, зато дает возможность выдохнуть в череде декораций, композиций и симметрий. Но ненадолго. Круг — вот истинный провозвестник завершенности и состоявшийся микрокосм. У Андерсона это символическая величина, и в фильме она может появиться всего раз.
В «Вестнике» можно насчитать больше: в самом начале фильма круг — вокруг своей оси — описывает поднос. Плюс, тоже с самого начала, зритель заключен в круг прошедшего времени — каждое из событий уже произошло, и мы лишь наблюдаем экранизации описанного. Детали важны и Андерсону, и его героям. Они со своими маленькими привычками и маленькими предметами не расстаются. Детали могут быть предметными, звуковыми или костюмными. Не расстается со своей пудреницей Джульетта во второй новелле «Вестника» о студенческих волнениях в Париже 1968-го, а ее возлюбленного Дзеффирелли не представить без львиной шевелюры и коричневой сигареты. Редактор «Вестника» Билл Мюррей повторяет одни и те же фразы, Розенталер время от времени рычит, а Сазерак Оуэн Уилсон , который отвечает за путевые очерки, не появляется в кадре без своего велосипеда и кепки а еще у Уилсона есть его сломанный нос, который, очевидно, дорог Андерсону. Почти религиозная системность работает у Андерсона на комический эффект. Как фраза «Не плакать» в «Вестнике», записанная на дощечке прямо над выходом из кабинета Артура Ховитцера-младшего.
И даже когда его не станет, плакать будет запрещено. Так принято, как и есть торт на день рождения — в «Вестнике» он тоже будет. ДеАнджело пришлось нелегко, ведь нужно было держать в голове одновременно десятки сцен. Но один за другим кабинеты журналистов, сделанные по образу реальных кабинетов сотрудников «Нью-Йоркера» ему Андерсон и посвятил свой фильм , обрели душу. Предметы интерьера и костюмы вместе составляют завершенную картину. Вот кабинет Ховитцера-младшего — его жилет подобран под цвет трубки телефона, блуза Беренсен сочетается с цветом стен. Книги — повторяющийся элемент — и цвет печатной машинки, который вторит цвету ковра. Оранжевый луч прожектора выхватывает оранжевое платье Беренсен во время ее доклада, а пятна красок с робы Розенталера перекидываются и на экран особенно это эффектно выходит в кадре, где Розенталер, подобно Джексону Поллоку, повелевает тонкими струями и брызгами краски. Герои встраиваются в фон, их наряды — часть интерьера, а интерьер — часть их души.
Они могли бы быть экспрессионистскими монстрами, настолько они неотделимы от среды обитания со своими вещами, плащами и галстуками.