На сайте размещены материалы телепередачи “Православная энциклопедия”, которая транслируется по каналу ТВЦ; научные исследования, лекции, новости, документы, библиотека. Василина Александровна Орлова родилась в 1979 году в семье военного моряка в посёлке Дунай Приморского края.
Запретных тем нет - интервью с Василиной Орловой
Василина Александровна Орлова (род,октябрь 1979,пос,Дунай Приморского края) — российский поэт,прозаик,публицист,Биография Родилась в семье офицера ВМФ,В 2003 году окончила. Певица Ольга Орлова выступила категорически против жизни невестки сына в ее доме. Писатель и критик Василина Орлова учится на антропологическом факультете Техасского университета.
Погибшая Атлантида. Зачем американская писательница изучает сибирскую глубинку?
Василина Орлова оказалась неожиданно миниатюрной и миловидной, с негромким, но твёрдым голосом, и умным, насмешливым взглядом. МИРОНОВА, Ставропольский край, Нефтекумск МАРИНА ЧУМАКОВА, Нижегородская область, Саров ГУЛЬНАЗ ШАКИРОВА, Республика Татарстан, Агрыз АННА ВАСИЛИНА. На сайте размещены материалы телепередачи “Православная энциклопедия”, которая транслируется по каналу ТВЦ; научные исследования, лекции, новости, документы, библиотека. Аннотация: В третьем номере «Нового мира» за этот год вышел роман «Больная» прозаика и критика Василины Орловой. Василина Орлова участвует в следующих. Василина Орлова. Город. Нью-Йорк.
ВАСИЛИНА ОРЛОВА: «Русский писатель должен читать Библию, иначе он несостоятелен»
Публикации Упоминания Аналитика Известного татарского активиста обвинили в терроризме Дело об «оправдании терроризма» возбудили против Премьер-министра Правительства Независимого Татарстана в изгнании Рафиса Кашапова. В одном из своих интервью Кашапов обсуждал атаку дронов на военное производство в ОЭЗ «Алабуга» в Татарстане, это и послужило поводом для возбуждения дела по статье об оправдании терроризма ст.
Нам часто говорят — возьмите текст как текст и пользуйтесь тем инструментарием для его оценки, который вам предоставляет сам автор. Но с какой стати? Ведь текст не существует вне контекста. Другой вопрос, о чем вы говорили с Валерией — вы, вероятно, подразумевали идеологическое разделение на пресловутых «либералов» и «патриотов». Возможно, теперь оно уже не столь актуально, как раньше. Сегодня, знаете ли, стыдно называться либералом точно так же, как стыдно было называться коммунистом десять лет назад. Эти понятия себя скомпрометировали, и неизвестно, какое из них — в большей мере. Я ни в коем случае не хочу сказать, что быть коммунистом или либералом по сути этих понятий — постыдно.
И коммунизм, и либерализм — результаты развития социальной и политической мысли, и нельзя утверждать, что самая суть их червива. Но вы попробуйте быть по-настоящему либералом, по-настоящему коммунистом, а не сатирическим воплощением. Сплошь да рядом либерал утверждает: «Нам нужны все точки зрения, и двух мнений тут быть не может». Но он не готов умереть за вашу возможность говорить, как Вольтер, если вы не готовы прежде умереть за его право высказываться — скорее он вас удавит, выбрав меньшее из двух зол. Да и сама разметка, разделение на «тех» и «этих» посредством старинной демаркации уже, наверное, не соответствует изменившейся реальности. Как вы тогда относитесь к расхожему мнению людей, работающих в т. Исключения есть, конечно, — скажем, Сергей Есин, или Михаил Тарковский, или, наконец, Василина Орлова — но вы всё равно именно исключения. И, к слову, не боитесь ли вы, Василина, что пред вами закроются какие-то двери после недавней публикации вашего очерка в «Нашем современнике»? Когда они напечатали мои записки «Русский остров», о посещении Дальнего Востока, они фактически напечатали автора, который был для них посторонним.
Я знаю, они и ваши стихи печатали. Смею думать, что печатали, исходя из соображений о каких-то достоинствах текста, хотя в устном разговоре они могут не соглашаться с вами или со мной совершенно точно так же, как и вы или я — с ними. Того, что после публикации там другие двери для меня закроются, я, конечно, не боюсь. Мне не очень нужно входить в двери, которые способны закрыться по таким причинам. В общем-то, в главную дверь мы входим только однажды, и я все двери мира готова была бы, если бы могла, отдать за один этот вход. Но экранизировать, конечно, не свой текст. Я еще не написала ничего, что было бы достойно экранизации, никакого «экшна». Всяческая атмосферная проза в экранизации не нуждается, как не нуждается перевод, скажем, живописи в графику. Это просто совершенно различные виды искусств, развивающиеся по разным законам.
Я бы хотела экранизировать «Сто лет одиночества» Габриэля Маркеса. Хотела бы экранизировать «Дневники» Достоевского, это был бы фильм на грани между художественным и документальным. Я бы хотела и могла снять фильм о Дунае, об Аносово и о Дударкове. И немного о Москве со всеми ее метро, пластиковыми офисами, высокоскоростными магистралями, психушками, бомжатниками и вокзалами. Уверяю вас, это был бы пронзительный фильм. Писать некогда? Писать не о чем? Денег не платят? Моя проблема в том, что в России закрываются школы, что мой Дунай лежит в развалинах, сейчас, впрочем, говорят, начинает подниматься — но почему?
Потому что остров Русский, он же Экипажный, отдадут под казино. В 2003 году оттуда вывели войска, после чего рухнули не только солдатские казармы, но и старинные кирпичные здания XVII века, имеющие историческую и архитектурную ценность. Моя проблема состоит в том, что, если все будет продолжаться так, как идет, то через сотню-другую лет читать по-русски окажется некому — не только мои высокосодержательные в плане меха и молока сочинения, а и тех, кто будет славен, доколь жив будет хоть один пиит. В подлунном мире. Китайском там. Или английском. Или арабском. И под занавес я тоже его спросила, не спросила ли я его о чем-нибудь. И он мне сказал: вы не задали самого главного вопроса — «кто вы, мистер Проханов?
Она ответила, что хочет назвать нескольких молодых писателей, которых стоило бы отметить. И, как человек, который таким образом ловил людей, я прекрасно знаю подоплеку этого вопросика. У меня есть возможность сказать всё, что надлежит сказать. Думаю даже, что эту возможность не отнимет никакой кирдык свободе слова или подобная мелочь.
Теперь они носят плетёные перчатки с драгоценностями и пьют коктейль из трубочки. Неизменно только одно — они всё так же обжигающе горячи. Анастасия Костенко А вот и союзница Дины Саевой.
Интересно, какой загар получится у Анастасии Костенко в таком наряде? Айза Кажется, золотая рыбка Айза всё-таки попала в сети. Какое желание попросишь у звезды? Виктория Дайнеко Это Виктория подбирала образ под пляжный зонт, или аксессуар пришлось искать специально под бикини? Как бы там ни было, выглядит певица безупречно. Одна куколка уже вовсю наслаждается солнечными ваннами.
Есть информация богослужебного характера — полный список святых на каждый день, богослужебные указания, евангельские чтения на каждый день. Дается информация о трапезе: постный или скоромный день, а если постный, то какова степень строгости поста по монастырскому уставу. На сайте можно, например, посмотреть список святых и икон на конкретный день, список храмов Москвы, составленный по благочиниям или по степени близости к станциям метро. Работает специальный модуль: введя дату своего рождения и имя в Святом Крещении, посетитель может узнать о своем небесном покровителе. Кроме того, здесь целиком представлен весь корпус текстов Библии в синодальном переводе. Интервью, репортажи, эссе, обсуждения. Материалы написаны по-человечески. Это журналы, материалы которых не предназначены для широкого общественного обсуждения — скорее для сосредоточенного домашнего чтения. Явление само по себе любопытное: глянцевый православный журнал. Число таких журналов, надо думать, будет расти. У него таинственная периодичность: 13 номеров с 1998 года. Редакция имеет жесткие, непримиримые позиции по отношению ко многим спорным вопросам. Иногда очень свежо, иногда задорное мракобесие. Толкования Священного Писания, духовная литература, постная кухня. Отдельная подгруппа — сайты православных публичных деятелей. Именно эти вопросы бывают камнями преткновения для только входящих в храм людей. Всего здесь значится 13 500 сайтов, они систематизированы по нескольким признакам: по административному, географическому, тематическому, по способу подачи материала новостные сайты, аналитические, художественные , по языкам представлена литература на шестнадцати языках. Есть алфавитный указатель. Новые сайты регистрируются по десятку на неделе. Здесь есть рейтинг посещаемости, отслеживается степень доступности ссылок. Здесь размещены синопсис на Евангелие, Добротолюбие для мирян в выдержках и даже избранные статьи из энциклопедии Брокгауза и Ефрона.
Орлова, Василина Александровна
Василина Александровна Орлова (род. октябрь 1979, пос. Дунай Приморского края) — российский поэт, прозаик, публицист. Василина Александровна Орлова (род,октябрь 1979,пос,Дунай Приморского края) — российский поэт,прозаик,публицист,Биография Родилась в семье офицера ВМФ,В 2003 году окончила. Dacha Club Reading / Василина Орлова - Выступление в клубе "Дача на Покровке"Подробнее. Смотрите видео онлайн «Подкаст №4 Василина Орлова и Замир Закиев. Сергей Сибирцев Адрес ЦДЛ: ул. Б. Никитская, 53; м. “Баррикадная”. Главная страница/Авторы/Василина Орлова.
Орлова Василина - Больная
За ней последовали сентиментальный роман «Стать женщиной не позднее понедельника» 2005 , сборник прозы «В оправдание воды» 2005 , роман «Пустыня» 2006. Избранная проза повесть «Бульдозер» и рассказы переводилась на болгарский язык. Василина Орлова.
А оторваться от книги не смогла. С первого дня и до последней страницы. Нет, автора мне не жалко, вряд ли написав книгу, автор мечтала о жалости.
Сказать, что испытывала тоже самое и она описала мои мысли -- тоже не могу.
Приходится ежеминутно пересотворять миры. Языковые конструкции на самом деле часто довлеют над тем, как мы думаем о предмете. Лингвист Беньямин Ли Уорф отметил эту особенность, возможности и невозможности языка, вещи, которые язык позволяет и не позволяет. На английском же невозможно в данном предложении передать информацию о поле без дополнильных лингвистических девайсов. В русском языке, я укоренена в классической литературе, прочитанной на языке оригинала и усвоенной в раннем детстве. Англоязычную классику в оригинале я читала уже во взрослом возрасте. Соотносить эти вещи чрезвычайно трудно. Но помогает непрестанная практика двуязычного письма.
Между англо- и русскоязычной культурной территорией всегда идет напряженный культурный диалог. Участвовать в нем и медиировать процесс помогает понять, что многие вещи, которые дискурс якобы описывает, в действительности конструируются в дикурсе. Мысль не нова, еще Фуко озвучил ее в «Археологии знания», но когда постоянно ныряешь из языка в язык, видишь это воочию на множестве примеров. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему? Мой сознательный выбор — не переводить себя, потому что говорить дважды одно и то же мне неинтересно. Не интересно разгадывать кроссворд, подбирая точное соответствие, когда в то же самое время можно написать нечто совершенно новое. Однако, я переводила себя для разных оказий и для экспериментов с английского на русский и с русского на английский. Резюме: то, что написано на английском, востребует совершенно другого образного ряда на русском, как верно и обратное.
Я вчуже восхищаюсь людьми, которые способны переводить сами себя или придают своему тексту такое значение, так верят в его законченность, что способны взять свой собственный оригинал за некий канон. Но — я переводила несколько русских фрагментов для своей рукописи «Осколки утопии» Debris of Utopia на английский. Конечно, отступая от оригинала. Такое письмо одновременно на двух языках может быть продуктивным. Так Набоков писал свои «Другие берега» Speak, Memory , по крайней мере, в нескольких эпизодах, где русский текст обогащал английский и наоборот. Но Набоков также переводил и свои собственные тексты, потому что верил, что лучше него никто не сделает. Он предъявлял огромные требования к переводчикам и был вечно недоволен их работой, касалось ли это его произведений или других вещей. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте? Да, у меня есть опыт совмещения различных языков в одном тексте.
Это некий огромный и бесформенный текст, поток сознания, в котором я насладилась различными способами письма, и который колеблется между прозой и поэзией. Он называется «голограмма и фламинго, наложенные друг на друга» или «одно на другое»? Это очень странная вещь. В ней фрагменты русского без перевода были, на мой взгляд, уместны. У них была функция графически работать в тексте. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас? Для меня основной надоедливой двуязычной, а точнее, троязычной музой поскольку он писал и на французском является, безусловно, Владимир Набоков. Однако, я не большая поклонница его как автора. Я считаю Набокова поэтом, а не прозаиком.
Но поэтом он был именно в прозе, поскольку его стихотворные опыты, включая опыт перевода «Евгения Онегина», это какая-то коллекция засушенных бабочек.
Вера составляет значительную часть наших представлений о мире. Есть некоторые вещи, которые мы не подвергаем сомнению. Они обладают как бы презумпцией реальности. Мы верим, как минимум, в существование окружающего мира и нас в нем. Это знаменитый картезианский принцип. В этом смысле человек вовсе не приходил к вере, а родился и воспитывался в ней. В любой жизни есть религиозные практики, например, покупка — это тоже ритуал. И есть воззрения, похожие на религиозные.
Они неизбежны. Но если человек «пришел» к религии, то, конечно, страдание было здесь, где-то внутри, а сам он, скорее всего, ищет путь избавления от страданий. Страдание — обыкновенное состояние человека. Не исключено, что момент прихода к вере может быть больше похож на солнечное озарение. Но в этом случае это всего лишь момент. Прежде всего, стоило бы как следует понять — во что же именно ты веришь? Даже выяснение такого простого вопроса требует значительных усилий. Вера не избавляет нас от необходимости ее постигнуть. В противном случае, вера — это заблуждение, которое усиливает страдание.
В чем заключается твоя главная цель, какой аспект этой жизни оказывается важнее всего на данный момент — творчество, работа, что-то другое? При слове «творчество» мне делается неловко. Главная реализация, мне кажется, возможна в далекой перспективе — не в смысле «в будущем», а в смысле «на всем протяжении жизни». Но, конечно, жизнь реальна лишь в один момент времени. Прямо сейчас. Повествование в нем ведется не линейно: внутри текста оно разбито на главы, а внутри глав еще на подглавки. Это история, которую читателю нужно собирать самому, подобно мозаике. А иначе и быть не может — внутренний посыл облекается в подходящую для романа форму, чья суть заключается в поиске другого и себя в пустыне жизни, желание убежать от боли, которая рядом, внутри и не оставляет, не может уйти. Текст обращен к единственному адресату — «тебе» утраченному, «тебе» потерянному, это обыгрывается даже на обложке книги, где в названии выделены жирным шрифтом две буквы, образующие слово «ты».
Весь роман — это отсроченный разговор с тем, кто ушел, кто не рядом, с кем невозможно поделиться всеми эмоциями и событиями, которые происходят с нами каждый день.
Орлова Василина
Корнилева, С. Климента Охридского, 2006. Contemporary Bestiary. Мифическая география. Holy Robots. Лондонский дневник. Антропология повседневности.
Дата рождения: 1979 г. Место жительства: Москва, регион г. Москва Родилась в 1979 г.
Когда будет новая книга, и о чем? Судьба книг вырисовывается десятилетиями, она складывается постепенно, и больше в читательском восприятии, чем в авторском. Новая книга, конечно, будет, и будет она, наверное, о проблеме безумия, об отличии русского безумия от абриса его европейского извода какой произвел Мишель Фуко. Возможно, это окажется текст скорее научного, философского плана, нежели художественного.
Хотя о психиатрической больнице, которая неминуема, если мы говорим о русском безумии, необходимы, конечно, зарисовки. Может быть, исполнятся и они. Набрасываю кое-что. Он местами очень любопытный, но вообще, особенно после «Пустыни», стало очевидно, что любовно-бульварно-гламурные сочинения, по большому счету, недостойны вас, вашего дара, вашего меткого глаза, вашего почти безупречного писательского слуха. Тут волей-неволей опять приходится вернуться к разговору о «женской прозе» — или, даже шире, о женском подходе к литературе вообще. Я тут с Шаргуновым беседовал, и он сказал в сущности привычную для мужчин фразу, что полноценной женской прозы не бывает, женщина гламурна по определению. Еще сказал, что женщина лишена метафизического восприятия мира.
Вы, Василина, раздражаетесь на такие речи? Есть в них «момент истины»? Я никогда не отказывалась от этой вещи, поскольку в ней, несмотря ни на что, есть довольно серьезная тема, может быть, нерешенная и даже еле затронутая, но, тем не менее, присутствующая. Это проблема девственности: теряя девственность, девица не расстается с девичеством — это извращенная ситуация. Женщины ищут путей, как избавиться от девства, всеми правдами и неправдами, словно это какая заразная напасть. Целомудрие постыдно, вот вам перверсия современного мира. А там, где оно вдруг «требуется», приходится прибегать к техническим ухищрениям, потому что это требование оказывается чистой воды мужским самодурством.
Да, книга написана в определенном ключе, эту коллизию можно было рассмотреть и более основательно. Но, кстати, коммерческая жизнь книги оказалась сравнительно удачной, что для таких вещей является лучшим и, возможно, единственным показателем степени их успешности. Так что можно было бы следовать и дальше этим путем, он оставался открыт, просто утратил для меня привлекательность. Я пыталась соединить серьезность проблемы с легкостью восприятия текста. Теперь же мне кажется, что легкостью в известном смысле можно пожертвовать. Чтение — это вообще радостный труд, а не унылое развлечение. Вы спрашиваете, раздражают ли меня разговоры о женской прозе.
Нет, я многое воспринимаю благодушно. И рассуждения о гламурности женщин, и экзерсисы о всякой там «метафизике», которую любят у нас помянуть в хвост и в гриву, кстати и некстати, не зная ни истории понятия, ни его эволюции. Женщина есть женщина, мужчина есть мужчина, и не стоит, мне кажется, пытаться приравнять эти два понятия — ни в правах, ни в их смысле, потому именно, что значение женского и мужского не ограничивается социальными ролями, есть различия в том числе метафизического плана. По тому, как мужчина отзывается о женщине, и о конкретной, и о женщине вообще, о нем можно многое сказать, как о мужчине. Пусть ради Бога мужчина остается мужчиной, тогда женщина будет женщиной, и всё встанет на свои места. Вы наверняка помните слова Блока об Ахматовой: «Она пишет стихи как бы перед мужчиной, а надо как бы перед Богом». Вы не находите, что это можно сказать не только об Ахматовой, но и многих наших современницах?
В том числе, кстати, и о воинствующих феминистках. Довлатов верно заметил, что «советский» и «антисоветский» — это одно и то же; вот и с феминизмом схожая история — сочинение против мужчины как такового и сочинение «для» мужчины является по сути одним и тем же: вещью, где мужчина является неким центром, вокруг которого всё строится — забор или очаг, не важно. Очень трогательно в этом смысле читать прозу Натальи Рубановой, такую агрессивную и вопиюще беззащитную одновременно. Я всё никак не пойму, с кем она сражается. Василина, можете как-то отрефлексировать сказанное мной? Что в данном случае демонстрируем мы с Шаргуновым — пещерное мужское сознание или, быть может, вы сами иногда… думали об этом… и даже печалились? Шаргунов, которого я нежнейше люблю, и есть московский гламурный юноша.
Прилепин — это, конечно, другой концепт, но ведь и он не пещерный же мужской троглодит? Стоять перед Богом — часто для женщины и значит стоять перед мужчиной. Это глубокая тема. Кто же и Бог, как не мужчина. Воплощенный Бог-Слово — всесовершенный человек, и как совершенный человек, он совершенный мужчина: целомудренный и мудрый, прошедший науку и сам научающий. Это и Бог-воин, и Бог-отшельник, и смиренный молитвенник, и сильный, приходящий в ярость — изгоняющий менял из храма. Иисус не был иисусиком, его распяли не потому, что он говорил «ребята, давайте жить дружно», а потому, что он встал им как кость в горле, всем этим книжникам и фарисеям.
А так называемая «четвертая ипостась» Бога, концептуализированная русской философией, соловьевская София, софийность — это женское, женскость в Нем. Девичество и материнство воплотилось в Марии, и это, может быть, не менее поразительное воплощение, чем божественное вочеловечение.
Очень трогательно в этом смысле читать прозу Натальи Рубановой, такую агрессивную и вопиюще беззащитную одновременно. Я всё никак не пойму, с кем она сражается. Василина, можете как-то отрефлексировать сказанное мной? Что в данном случае демонстрируем мы с Шаргуновым — пещерное мужское сознание или, быть может, вы сами иногда… думали об этом… и даже печалились? Шаргунов, которого я нежнейше люблю, и есть московский гламурный юноша. Прилепин — это, конечно, другой концепт, но ведь и он не пещерный же мужской троглодит? Стоять перед Богом — часто для женщины и значит стоять перед мужчиной.
Это глубокая тема. Кто же и Бог, как не мужчина. Воплощенный Бог-Слово — всесовершенный человек, и как совершенный человек, он совершенный мужчина: целомудренный и мудрый, прошедший науку и сам научающий. Это и Бог-воин, и Бог-отшельник, и смиренный молитвенник, и сильный, приходящий в ярость — изгоняющий менял из храма. Иисус не был иисусиком, его распяли не потому, что он говорил «ребята, давайте жить дружно», а потому, что он встал им как кость в горле, всем этим книжникам и фарисеям. А так называемая «четвертая ипостась» Бога, концептуализированная русской философией, соловьевская София, софийность — это женское, женскость в Нем. Девичество и материнство воплотилось в Марии, и это, может быть, не менее поразительное воплощение, чем божественное вочеловечение. Есть совершенно другие смыслы, помимо всего этого птичьего «феминизма», есть другая высота и другая глубина. Парадокс, но мы предстоим перед Богом как перед Богом, даже если думаем, что предстоим перед мужчиной.
Это вообще отдельное явление, заслуживающее самого пристального внимания. Ирина Мамаева написала небольшую повесть «С дебильным лицом». В критике большого открытия мне не встретилось, во всяком случае, не могу припомнить. Благодарна всем, кто ругал меня, кто анализировал тексты, — это в любом случае невредно. Кажется, Валерия Пустовая из тех, чью критику можно не только читать, но и перечитывать, а это редчайшее явление в критике. Вообще критика вовсе не в «загоне» — чуть не все авторы так или иначе обращаются к критическим жанрам. В поэзии Андрей Нитченко — удивительно привлекательный образ интеллигентного человека в стихах, вообще весь он какой-то интересный. Правда, это не открытие прошлого года, конечно. Как вам картина мира, предложенная Алексеем?
Вряд ли я бы стала по доброй воле читать книгу с таким названием. Оно какое-то уж чересчур кассовое. А ведь одна из книг Иванова называется «Географ глобус пропил». Тут есть поэзия, любопытная инверсия. Есть столпы? Вообще жива ли классическая литература? Кто, на ваш вкус, останется, прошу прощения, «в веках»? Или хотя бы — надолго? В веках там или не в веках — это, конечно, человеку видеть невозможно, однако они уже есть, и это уже выгодно отличает их от тех, кого нет, не правда ли?
Они производят свою работу, кто-то, конечно, большую часть уже произвел, а кто-то, возможно, еще и нет. Есть ли у нас столпы, я не знаю, вы как будто извлекли это прекрасное выражение из старинных запасников и слегка оббили пыль своим предусмотрительным «прошу прощения». Литература классическая, конечно, жива — она стоит на книжных полках, в неброских переплетах, изданная, как правило, в советские времена, но уже и не только тогда, а и позже. Читаем ли мы ее сегодня? Читаем, конечно, и с не меньшим удовольствием, чем современную. Могли бы, наверное, читать еще внимательнее. Русскому писателю, по моему убеждению, совершенно необходимо читать Библию, желательно каждый день. Без этого он просто несостоятелен, он не сможет понимать истоков классической литературы и основ всей нашей культуры. Прервана ли традиция?
Ну, наверное, не так чтобы и до конца прервана — русский язык все-таки пока еще, кажется, существует. Толстые журналы? Задача ее, конечно, не в том, чтобы отображать некий «объективный процесс», а чтобы творить его. И на свой лад все они, по-моему, довольно эффективно с этим справляются. Дискурс «Литературки» не спутаешь ведь с «Экслибрисом».
«Василина Орлова: Записки антрополога - vasilina_orlova»: все о телеграм канале: vasilina_orlova
Книги Однова живём. Повесть, рассказы. Стать женщиной не позднее понедельника. Несентиментальный любовный роман. В оправдание воды. Повесть, рассказы, серия миниатюр. Корнилева, С. Климента Охридского, 2006.
Contemporary Bestiary.
Есть и фаталистическое: «Как Боженька захочет — откуда зависит? Как захочет. Хочет — хорошая погода, хочет — нехорошая, ага. От Него все зависит. И на охоту иду — то же самое: что Бог даст, то и поймаю, а не даст, так ничего, ёлки». А есть и горькое: «Кресты сковыривали — старухи выли.
И кому что доказали? Вот опять храмы все поднимают. А только и священников тех уже нет, чтобы сызмали выросли». Книга лишь промежуточный этап исследований, признается Василина. Сейчас она, как человек, захлестнутый впечатлениями, вновь отправилась в Аносово искать «погибшую Атлантиду». Потому что ее история, считает она, это частица истории всего мира. Читайте также.
Губернатор Орловской области Андрей Клычков объявил, что в преддверии майских праздников это уникальный подарок для всех орловчан. Находится фонтан в историческом центре города на слиянии двух рек Оки и Орлика, он 80 метров в длину и 20 метров в ширину. Фонтан оснащен лазером, системой светодиодной подсветки и проектором. Еще фонтан оснащен специальной защитной системой, которая способствует сохранению биоресурсов водоема.
Я — иностранка!
И хочу ею остаться. Мне нравится там пишущая, интеллектуальная среда. Она чрезвычайно насыщенная. Претензии можно выдвигать как квартирант, я же — все-таки исследователь. Есть огромное количество проблем, которые буквально раздирают эту страну. Расовое, гендерно-половое неравенство.
С приходом Трампа эти проблемы обострились. У вас лично нет разногласий с американскими студентами? Я легко нашла язык со студентами. Американские студенты, видимо, отчасти постольку, поскольку колледж в США очень дорог, я бы сказала, неоправданно дорог, поражают меня своим трудолюбием, они готовы учиться круглые сутки. В то же время, круг того, что определяет образованного человека в Америке и в России, видимо, очень разнится. Как-то меня поразили и я, кажется, до сих пор не оправилась, тем, что в группе на тридцать человек ни один из студентов не знал Сартра.
Я не хочу выступить здесь как какая-то брюзга, но трудно удержаться. Наверное, я так удивилась потому, что для меня, как и для многих моих друзей в Московском Государственном Университете Сартр был чем-то из джентельменского набора. Ну, можно было его и не читать, но уж фамилию-то все слышали. На мой взгляд, без всяких на то оснований. Мне же, напротив, передовая линия американской философии — аналитическая философия — кажется скучноватой, предсказуемой и где-то даже наивной. Но я знаю, у нас на кафедре ее тоже очень любят, по ней защищают диссертации — и это хорошо.
Какие предметы ведете в Техасском университете? Наверное, часто проводите параллель между американскими университетами и российским МГУ? До сих пор считаю, что в Московском Государственном Университете самые лучшие в мире преподаватели. Также у меня были прекрасные сокурсники. Вы издали книги на английском языке, в связи с чем получили отзывы от читателей, которые ознакомились с вашими произведениями. Какие остались впечатления от американского читателя?
Не знаю, в правильной ли я позиции, чтобы рассуждать о современном американском читателе. Да и о российском.
Видео подсказки
- КОНТАКТЫ ПОРТАЛА
- Василина Александровна Орлова биография, Творчество, Основные публикации
- Почему люди вообще интересны? / / Независимая газета
- Правила комментирования
- Фотоотчёт о встрече-дискуссии с Василиной Орловой - РФО «ОНА»
портреты: Василина Орлова (LJ - vasssilina)
Потому что уровень знаний, в том числе и литературных, у самых ярких из молодых, как кому-нибудь ни прискорбно, достаточен для самого главного — создания серьёзных произведений. Так как ориентированы они не на литературу, будь то история, литературоведение, критика или литературный процесс, а — представьте себе — на жизнь. Молодые говорят со своими сверстниками, не заботясь о том, будут ли понятны старшими. Как, например, Андрей Кузечкин в повести «Менделеев-рок», вошедшей в длинный список «Дебюта» в нынешнем, 2004 году. Особый мир, особая атмосфера нефтехимического городка с противоборством молодёжных группировок, связанных музыкальными пристрастиями, — «докторов», которые «лечат» им понятными методами инакомыслящих рокеров. Сколько раз было, наверное, вы подумаете. Было — но не было. Так как каждое поколение обречено повторять по-новому уже известные вещи, доходя до них путём непростым, теряя на этом кровь, время, жизнелюбие. Но никто пока не придумал способа сокращения этой дороги.
И именно общность высказывания, слитность изначальных посылов позволяет именовать нынешнюю генерацию «Дебюта» поколением. Я не боюсь повториться — поколение. Оно свежо, его взгляд на мир ещё чист и полон жизнеутверждающей энергии, прорывающейся сквозь страдание. Как в повестиТатьяны Буковой «Мама», сосредоточенной, сфокусированной на жизни социально незащищённых «низов» общества: калек, больных, нищих, сирых и убогих.
Публиковалась в ряде литературных журналов, в том числе в «Новом мире», «Дружбе народов», «Октябре». Автор книг прозы и стихотворений на русском и английском языках. Книга «Вчера» удостоен диплома премии «Хрустальная роза» Виктора Розова 2004. Василина Орлова — лауреат премии Антона Дельвига за сборник стихов «Босиком» 2009.
Старший сын экс-солистки группы «Блестящие» Артем тоже живет у мамы под крылом. Став совершеннолетним юноша мечтал переехать от родительницы, но когда Ольга с мужем и дочерью перебралась в новый особняк, тоже решил жить с ними. А так как Артем уже довольно взрослый парень поклонники Орловой часто задают ей вопросы о его личной жизни. В том числе интересуются пустит ли Ольга в свой дом невесту сына.
Тем не менее, и в Штатах рынок поэтических книг гораздо более скромный, чем рынок книг прозаических, будь то сюжетная проза или нонфикшн. Есть, конечно, и очень читаемые поэты, в том числе современные. Звезды от поэзии. В англоязычном мире это, например, поэтесса Ланг Лив и поэт Билли Коллиз. Их американский читатель знает и постоянно цитирует. Неужели такая сильная разница между российской и американской публикой? Разница конечно есть. Как человек, пишущий в эпоху повсеместности интернета, я заметила одно очень серьезное различие между российской или, скорее, русскоязычной и американской или, скорее, англоязычной аудиторией. Русскоязычный читатель настроен к письму гораздо более критически, чем англоязычный. Причем некритично критически. То ли это большая церемонность русской речи, которая страдает от слишком быстрого темпа интернет-общения. То ли еще что-то. Но российским поэтам, которых я читаю, пишут много нерассуждающей критики. Напротив, американцы много хвалят. Они рады поддержать писателя. Это я говорю уже на собственном опыте. Хоть английский мне и не родной, но таких волшебных отзывов, как на английском, я на русском сроду не читывала. Тот режим немедленной интеракции в сети, которой сейчас живут многие поэты по обе стороны океана, по моему опыту и наблюдению, гораздо более суров в России, чем в Америке. И это не только в поэзии. Не только в литературе. Но видно и на бытовых примерах. Причины этого, вероятно, комплексные. Они и культурные, и социо-экономические. Однако, хочу подчеркнуть, что все-таки и российский, и американский читатель очень отзывчивы по отношению к стихам. Люди любят стихи. Стихи - это цветы. Впервые в моей писательской жизни я знаю точно, сколько копий продано той или иной английской книги, и с каждой аккуратно получаю роялти.