↑ a b c d e f Российский союз инженеров: Дыховичная Нина Абрамовна (accessed May 25, 2020). Нина Абрамовна Дыховичная (1914—2006) — советский инженер-конструктор. Дыховичная, Нина Абрамовна (1914—2006) — архитектор, сестра В. А. Дыховичного.
Алексей Венедиктов: семья, личная жизнь, национальность
По воспоминаниям коллег, одно из важнейших качеств, которые были присущи Нине Абрамовне, — это умение урегулировать любую чрезвычайную ситуацию, которая могла возникнуть по ходу строительства. Этой миниатюрной, хрупкой и изящной женщине удавалось добиваться того, на что оказывались не способны самые мужественные и широкоплечие мужчины. Перед ней не могли устоять ни чиновники, ни строители, ни смежники, ни заказчики. После окончания института занималась проектированием объектов авиационной промышленности, работала в проектных организациях Прибалтики. В 1948 году вернулась в Москву. Вместе с П. Красильниковым в качестве его заместителя разработала конструкции высотной гостиницы «Украина» на набережной Тараса Шевченко в Москве. Грандиозное здание внутри устроено как сложный организм: 2 технических чердака и 3 технических этажа с тепловентиляционной станцией, машинным отделением для 10 лифтов и другим оборудованием. К моменту работы над Автоградом Нина Абрамовна была автором проектов многих уникальных жилых и общественных зданий, построенных в различных регионах и городах СНГ, России и дальнего зарубежья — в Монголии, Афганистане, на Кубе и в других странах.
В 1966 году она получила премию Совета Министров СССР за проектирование 9-этажных панельных жилых домов для Ташкента, пострадавшего от разрушительного землетрясения в Узбекистане в 1960 году.
И все в этих шапках, тяжелых шубках собирались и играли. Большего счастья, чем вывалиться во двор, особенно в начальной школе, когда можно было сбежать от домашних уроков, я не припомню. Что-то в памяти осталось, что-то ушло, но счастье двора - валяние в сугробах, лазанье по бомбоубежищам и чердакам, по крышам - это было самое радостное, начиная с пяти лет. Удрать и гулять до глубокой темноты - особенно зимой... Мама заставляла меня делать домашние задания.
Она работала врачом-рентгенологом, и я приходил в этот вредный кабинет и за свинцовой стенкой делал уроки. Ненавидел я это ужасно. Во-первых, это поликлиника и врачи, а каждый ребенок этого не любит и боится. Во-вторых, от этого сидения и делания никуда нельзя было уйти». По его словам, драчуном он не был, потому что с ранних лет в очках. Физкультура также не была его любимым предметом, хотя он хорошо бегал и даже выступал на соревнованиях.
Особенно любил шахматы. Одновременно с этим работал почтальоном. По его словам, вопреки указаниям начальства доставлял письма диссиденту Сергею Ковалеву: «Это было мое первое противостояние с режимом». Владеет французским языком. За кудрявую шевелюру и очки с толстыми стеклами школьники прозвали его «Бонифацием». Бывший ученик Венедиктова Федор Дунаевский , звезда вышедшего в 1986 году фильма «Курьер», говорил: «Он был хорошим учителем, но плохим педагогом».
По словам Дунаевского, Венедиктов «мог наказать ребенка не разобравшись». Алексей Венедиктов в молодости Школьной театральной студией руководил Сергей Бунтман. Последний был знаком с Венедиктовым и с одним будущих основателей «Эха Москвы» Сергеем Корзуном с 1975 года - когда их свел случай на встрече генсека компартии Вьетнама Ле Зуана встречать его кортеж отправили студентов нескольких пединститутов, в т. Венедиктова, Бунтмана и Корзуна. Приходи, нам эфир вести некому». Венедиктов решил попробовать.
С августа 1990 года начал работать на радиостанции «Эхо Москвы» газетным обозревателем и корреспондентом. Венедиктов несколько дней выводил звонки слушателей в эфир, а затем взял первое интервью у столичной чиновницы Любови Кезиной, которая отвечала за образование.
Во-вторых, от этого сидения и делания никуда нельзя было уйти». По его словам, драчуном он не был, потому что с ранних лет в очках. Физкультура также не была его любимым предметом, хотя он хорошо бегал и даже выступал на соревнованиях. Особенно любил шахматы.
Одновременно с этим работал почтальоном. По его словам, вопреки указаниям начальства доставлял письма диссиденту Сергею Ковалеву: «Это было мое первое противостояние с режимом». Владеет французским языком. За кудрявую шевелюру и очки с толстыми стеклами школьники прозвали его «Бонифацием». Бывший ученик Венедиктова Федор Дунаевский , звезда вышедшего в 1986 году фильма «Курьер», говорил: «Он был хорошим учителем, но плохим педагогом». По словам Дунаевского, Венедиктов «мог наказать ребенка не разобравшись».
Алексей Венедиктов в молодости Школьной театральной студией руководил Сергей Бунтман. Последний был знаком с Венедиктовым и с одним будущих основателей «Эха Москвы» Сергеем Корзуном с 1975 года - когда их свел случай на встрече генсека компартии Вьетнама Ле Зуана встречать его кортеж отправили студентов нескольких пединститутов, в т. Венедиктова, Бунтмана и Корзуна. Приходи, нам эфир вести некому». Венедиктов решил попробовать. С августа 1990 года начал работать на радиостанции «Эхо Москвы» газетным обозревателем и корреспондентом.
Венедиктов несколько дней выводил звонки слушателей в эфир, а затем взял первое интервью у столичной чиновницы Любови Кезиной, которая отвечала за образование. Затем стал политическим обозревателем, возглавил информационную службу. В феврале 1998 года был избран на пост главного редактора радиостанции. Сам Венедиктов вспоминал: «На первом этапе телефон не был заведен в пульт. Нужно было смотреть, есть звонок или нет. Поэтому когда я по-дружески пришёл к ним закусить и выпить, они сказали: «У нас сейчас эфир.
Вот ты сядь под столом, снимай трубку и проверяй. Если есть звонок, показываешь вот так два пальца и мы выводим телефон в эфир». Вот моя первая работа на «Эхе» - это сидение под столом и снимание трубки».
Это напоминает Геринга, заявившего, что сам решает, кто еврей, — и, судя по полутора сотням тысяч воевавших за Гитлера этнических евреев только в советский плен попало более 10 тыс. В соответствии с западными стандартами Венедиктов изображает нейтралитет и объективность. Пропаганда, как положено, ведется подбором новостных поводов, тем и аспектов рассмотрения. Оппоненты приглашаются дозированно: те, кто больше не может обосновать свою точку зрения, выставляет себя на посмешище или не воспринимается аудиторией. Нелибералы, способные доказать свою правоту и неудобные честные либералы вроде Пионтковского , отсеиваются как не интересные слушателям.
Порой против них организуются провокации с дикими обвинениями, исключающими сотрудничество так, автор в далеком 2008 году отреагировал в ЖЖ на внезапную неадекватность сотрудников "Эха" — и был обвинен Венедиктовым в оскорблении его "девочек". Венедиктов трактует оппонирование любой власти как едва ли не главный и точно неотъемлемый признак журналистского профессионализма. Речь не о поиске истины, служении обществу или отражении реальности. Либеральный "профессионализм" запрещает журналисту поддерживать власть, даже если та права. Ведь глобальные монополии — хозяева современных либералов — по своей природе враждебны государственности. Это вынуждает либералов "оппонировать" всякой "власти" как силе, своим существованием мешающей их хозяину и потому подлежащей уничтожению. Либерализм сделал свои интересы профессиональным стандартом. Ряд авторитетных вузов не только пресловутая "вша" — Высшая школа экономики, сделавшая профессором одиозную либералку Альбац , по сути, калечит целые поколения, вбивая в сознание журналистов необходимость вражды к государству как условие принадлежности к профессии.
Это требует искоренения логического мышления, но это либеральной реформой образования и ЕГЭ делает государство. Результат — вера многих молодых журналистов в самые бредовые измышления вроде того, что "в 2008 году кровавый маньяк Путин вероломно напал на маленькую беззащитную Грузию", или что "Россия осуществляет военную агрессию, чтобы вернуть под власть олигархов народ Украины, мужественно сражающийся против кремлевских фашистов за свою свободу и демократию", или что "малайзийский "боинг" над Украиной был сбит по прямому указанию опьяневшего от крови Путина", или что "Немцова убил Путин, потому что тот мешал ему воровать". Агрессивная неадекватность заметной части журналистов, воспитанных на либеральных стандартах, проповедуемых "Эхом Москвы" и Венедиктовым, — инструмент разрушения в интересах глобальных монополий не только "власти", но и скрепляемого ею общества. Важно, что, говоря о враждебности "любой" власти как критерии профессионализма, либералы имеют в виду российскую власть. Об их ошибках и пороках если и говорится, то вскользь, чтобы, показав объективность, перейти, насколько можно судить, к главному: смешиванию с грязью своей страны и народа под видом критики государства. Хотя, похоже, либералы чужды России, считая Родиной другие места. Выделяя "оппонирование всякой власти" как критерий профессионализма, либеральные журналисты обычно оппонируют не "всякой", а именно российской власти — и в том, в чем она полезна обществу. Неэффективность, а то и порочность власти — лишь повод для нападок на Россию, каким при Советской власти был коммунизм, а при царской — самодержавие.
Разумеется, такая редакционная политика за четверть века принесла плоды. Характер воспитанной ею аудитории таков, что в откликах на эфир, помнится, обычно присутствовали угрозы. Поэтому бегство из России со ссылкой на них ведущей "Эха Москвы" Жанны Немцовой после убийства ее отца, либерального политика, в 90-е около месяца считавшегося "наследником" Ельцина странно: реагируй она на обратную связь, привыкла бы к угрозам. Как отмечают на самом "Эхе", "болото застоялось", но для политического влияния Венедиктова его достаточно. Ведь всей повседневной практикой окружающий мир постоянно разоблачает либерализм, обнажает его лживую и античеловеческую сущность, демонстрирует несовместимость обслуживаемых им интересов глобальных монополий с нормальностью. Чтобы оставаться либералом в условиях либерального блокирования социально-экономического развития России, либерального уничтожения здравоохранения и образования, либерального поощрения произвола монополий и этнической преступности надо зажмурить глаза. И, значит, признать окружающий мир пустой "видимостью", а реальностью — лишь медиасферу "Эха". В результате последнее стало монопольным творцом мира либеральной тусовки.
И этот монополизм, как любой, идет к развращению и деградации. Прежде всего через неформальный запрет на критику. Почти любая внутрилиберальная критика "Эха" и Венедиктова вызывает испуганные протесты: мол, вы играете на руку душителям свободы слова из Кремля! А с другой стороны, похоже, ее карает и сам Венедиктов, ограничивая доступ критиканов к "свободе слова". Самоочевидный факт, — то, что либералы в российском обществе обладают наиболее тоталитарным мышлением, — подтверждается, например, тем, что блогосфера "Эха Москвы" является единственной медиаплощадкой России, где существует цензура. Конечно, редакция опровергает это, ссылаясь на премодерацию, но блогеры указывают на конкретные случаи, когда их посты не допускались до публикации на их страницах. А модераторы "Эха Москвы", когда им не удавалось отмолчаться, невразумительно заявляли, что пост противоречил "редакционной политике", но в чем именно, сказать не могли.
Дыховичная, Нина Абрамовна
Елена абрамовна новикова, примерно за планы до успеха сирены, конница годовщины становится неколебимо-прочей. Также в роду журналиста фигурирует Нина Абрамовна Дыховичная, весьма известный специалист в области архитектуры и конструирования зданий. В 1999 году, в канун своего 85-летия, Нина Абрамовна Дыховичная была награждена Почетной грамотой Правительства Москвы за большой личный вклад в жилищно-гражданское строительство города.
Петиция по УДО
Нина Абрамовна Дыховичная (1913—2006?) — советский инженер–конструктор, заслуженный строитель Российской Федерации, лауреат Государственной премии СССР и двух премий Совета министров СССР. В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Дыховичная. Бабушка — Нина Абрамовна Дыховичная (1914−2006) — известный советский инженер-конструктор, преподаватель Московского архитектурного института, главный специалист ЦНИИЭП жилища, автор проекта инженерной конструкции гостиницы «Украина» в Москве. Нина Абрамовна Дыховичная (1913—2006) — советский инженер–конструктор, заслуженный строитель Российской Федерации (1980), лауреат двух Государственной премии СССР и двух премий Совета министров СССР. Родилась в Москве в семье материаловеда, профессора МГИ Абрама Ионовича Дыховичного.[1] В 1936 году окончила МИСИ имени В. В. Куйбышева. Алексей Венедиктов — все новости по теме на сайте издания Лиза Лазерсон объявила об уходе с «Живого гвоздя» после скандала с анекдотом.
Анатолий Глазунов (Блокадник). Жидовский Телеящик.. Сборник (продолжение).
Либерализм сделал свои интересы профессиональным стандартом. Ряд авторитетных вузов не только пресловутая "вша" — Высшая школа экономики, сделавшая профессором одиозную либералку Альбац , по сути, калечит целые поколения, вбивая в сознание журналистов необходимость вражды к государству как условие принадлежности к профессии. Это требует искоренения логического мышления, но это либеральной реформой образования и ЕГЭ делает государство. Результат — вера многих молодых журналистов в самые бредовые измышления вроде того, что "в 2008 году кровавый маньяк Путин вероломно напал на маленькую беззащитную Грузию", или что "Россия осуществляет военную агрессию, чтобы вернуть под власть олигархов народ Украины, мужественно сражающийся против кремлевских фашистов за свою свободу и демократию", или что "малайзийский "боинг" над Украиной был сбит по прямому указанию опьяневшего от крови Путина", или что "Немцова убил Путин, потому что тот мешал ему воровать".
Агрессивная неадекватность заметной части журналистов, воспитанных на либеральных стандартах, проповедуемых "Эхом Москвы" и Венедиктовым, — инструмент разрушения в интересах глобальных монополий не только "власти", но и скрепляемого ею общества. Важно, что, говоря о враждебности "любой" власти как критерии профессионализма, либералы имеют в виду российскую власть. Об их ошибках и пороках если и говорится, то вскользь, чтобы, показав объективность, перейти, насколько можно судить, к главному: смешиванию с грязью своей страны и народа под видом критики государства.
Хотя, похоже, либералы чужды России, считая Родиной другие места. Выделяя "оппонирование всякой власти" как критерий профессионализма, либеральные журналисты обычно оппонируют не "всякой", а именно российской власти — и в том, в чем она полезна обществу. Неэффективность, а то и порочность власти — лишь повод для нападок на Россию, каким при Советской власти был коммунизм, а при царской — самодержавие.
Разумеется, такая редакционная политика за четверть века принесла плоды. Характер воспитанной ею аудитории таков, что в откликах на эфир, помнится, обычно присутствовали угрозы. Поэтому бегство из России со ссылкой на них ведущей "Эха Москвы" Жанны Немцовой после убийства ее отца, либерального политика, в 90-е около месяца считавшегося "наследником" Ельцина странно: реагируй она на обратную связь, привыкла бы к угрозам.
Как отмечают на самом "Эхе", "болото застоялось", но для политического влияния Венедиктова его достаточно. Ведь всей повседневной практикой окружающий мир постоянно разоблачает либерализм, обнажает его лживую и античеловеческую сущность, демонстрирует несовместимость обслуживаемых им интересов глобальных монополий с нормальностью. Чтобы оставаться либералом в условиях либерального блокирования социально-экономического развития России, либерального уничтожения здравоохранения и образования, либерального поощрения, произвола монополий и этнической преступности надо зажмурить глаза.
И, значит, признать окружающий мир пустой "видимостью", а реальностью — лишь медиасферу "Эха". В результате последнее стало монопольным творцом мира либеральной тусовки. И этот монополизм, как любой, идет к развращению и деградации.
Прежде всего, через неформальный запрет на критику. Почти любая внутрилиберальная критика "Эха" и Венедиктова вызывает испуганные протесты: мол, вы играете на руку душителям свободы слова из Кремля! А с другой стороны, похоже, ее карает и сам Венедиктов, ограничивая доступ критиканов к "свободе слова".
Самоочевидный факт, — то, что либералы в российском обществе обладают наиболее тоталитарным мышлением, — подтверждается, например, тем, что блогосфера "Эха Москвы" является единственной медиаплощадкой России, где существует цензура. Конечно, редакция опровергает это, ссылаясь на премодерацию, но блогеры указывают на конкретные случаи, когда их посты не допускались до публикации на их страницах. А модераторы "Эха Москвы", когда им не удавалось отмолчаться, невразумительно заявляли, что пост противоречил "редакционной политике", но в чем именно, сказать не могли.
Либерал Яковенко обвиняет "Эхо Москвы" правда, в ее же блогосфере — такие обвинения допускаются : "С сайта "Эха" из-за цензуры был вынужден уйти …Пионтковский, незадолго до убийства …Немцова "Эхо" подвергало цензуре его блог". Запрет на критику порождает убежденность в безнаказанности, а затем — трамвайное хамство. Воинствующая безграмотность при безудержном апломбе — стиль "Эха".
Помнится, зампред "Мемориала", "профессиональный историк", кавалер "Ордена заслуг перед Республикой Польша" Петров накануне 65-летия Победы обвинил сталинский режим в аресте 1,5 млрд. Правда, потом ведущей все же удалось привести его в чувство, и он поведал уже о 1,5 млн. Другой "эксперт", помнится, порадовал сообщением о работе фондовой биржи в КНДР и, снисходительно объяснив пораженной ведущей, что фондовый рынок есть везде, пообещал показать северокорейские котировки.
Что ж говорить о ставшей символом "Эха Москвы" протеже Венедиктова Рябцевой, которая ошарашила даже Шендеровича заявлением, что в России живет 8 млн. Реакция Шендеровича тем более значима, что эти слова соответствует его подходу как и многих других либералов к разделению россиян, хоть и не на "арийцев" и "унтерменшей" или "гоев", но на "людей" и "нелюдей" или "протоплазму". Невыносимость деградации для профессионалов проявилась в уходе с "Эха" одного из его основателей Корзуна.
Но то, что кажется безграмотностью, на деле — способ заглушить чужое мнение. Яковенко пишет: "практически все молодые журналисты "Эха"… вместо того, чтобы выявлять …"особое мнение" гостя, либо предъявляют публике свое "особое мнение", либо откровенно мешают гостю говорить… Сотрудница "Эха" активно мешает гостю, которого пригласили…, чтобы он высказал свое… мнение, это мнение высказать.
Воинствующая безграмотность при безудержном апломбе — стиль "Эха".
Помнится, зампред "Мемориала", "профессиональный историк", кавалер "Ордена заслуг перед Республикой Польша" Петров накануне 65-летия Победы обвинил сталинский режим в аресте 1,5 млрд. Правда, потом ведущей все же удалось привести его в чувство, и он поведал уже о 1,5 млн. Другой "эксперт", помнится, порадовал сообщением о работе фондовой биржи в КНДР и, снисходительно объяснив пораженной ведущей, что фондовый рынок есть везде, пообещал показать северокорейские котировки.
Что ж говорить о ставшей символом "Эха Москвы" протеже Венедиктова Рябцевой, которая ошарашила даже Шендеровича заявлением, что в России живет 8 млн. Реакция Шендеровича тем более значима, что эти слова соответствует его подходу как и многих других либералов к разделению россиян, хоть и не на "арийцев" и "унтерменшей" или "гоев", но на "людей" и "нелюдей" или "протоплазму". Невыносимость деградации для профессионалов проявилась в уходе с "Эха" одного из его основателей Корзуна.
Но то, что кажется безграмотностью, на деле — способ заглушить чужое мнение. Яковенко пишет: "практически все молодые журналисты "Эха"… вместо того, чтобы выявлять …"особое мнение" гостя, либо предъявляют публике свое "особое мнение", либо откровенно мешают гостю говорить… Сотрудница "Эха" активно мешает гостю, которого пригласили…, чтобы он высказал свое… мнение, это мнение высказать. Вместо этого занимается самоутверждением за счет гостя".
Но идея, что нелибералов зовут на "Эхо" для выражения их мнений, на мой взгляд, ошибочно: скорее их приглашают для дискредитации их мнений. А то, что при их запутывании и "опускании" журналистка тешит самолюбие — лишь бонус. Правда, иногда ведущие начинают, как Рябцева, верить, что их дело — "битый час вынуждать человека признать, что в нем нет дела, а есть только слова".
Возможно, потому, что для большинства либералов это именно так. Незаменимый помощник власти Секрет успеха Венедиктова не только в том, что "Эхо Москвы" служит для Запада знаком сохранения в России свободы слова. Периодически он выполняет важные для власти деликатные функции.
Это может быть снятие конфликта между главой Следственного комитета и главредом "Новой газеты", журналиста которой тот вывез в лес, как возомнившего о себе опера. Или содействие переориентации протестующих 10 декабря 2011 года с площади Революции на безопасную для власти Болотную. Или интервью украинским СМИ перед крымским референдумом, что все решено, и вопрос состоит лишь в недопущении кровопролития.
Или публичная поддержка погрома здравоохранения Москвы. Влияя на либералов, а во многом и управляя ими, Венедиктов имеет бесценный для власти манипулятивный ресурс. И, предоставляя его, может чувствовать себя неуязвимым.
Либеральный диктатор Эпатаж Венедиктова подчеркивает неуязвимость: смотрите, мне позволено все, трепещите! Заяви другой о сексе со школьницами во время педагогической работы и, тем более, как о чем-то нормальном и само собой разумеющемся , допусти он декларации в стиле "Воспитывать молодую сотрудницу сексом" или сообщи о поощрении им приказом сексуальных домогательств, — поднялась бы буря негодования. Но демонстрация хамоватой резкости и аляповатости на грани безумия прикрывает гибкий и разносторонний ум.
Рябцева точна: "Он играет дурачка, от которого никто не ждет нападок. А внутри он собран и всегда готов уколоть… Никто не знает его истинных мотивов… У него во всем есть цель…" Умело провоцируя скандалы и затем урегулируя их, Венедиктов не дает забыть "Эхо Москвы". Пестуя представления о своем могуществе, он манипулирует именами президента В.
Путина и его чиновников, но и демонстрирует наличие качественной инсайдерской информации и, что важнее, инсайдерского ее понимания, а также постоянно участвует в мероприятиях на высоком уровне. Он пользуется абсолютным уважением и авторитетом в коллективе — все понимают: "Эхо Москвы" — это прежде всего он. Венедиктов правит железной диктаторской рукой, принимая все значимые решения.
Неслучайно в гостевой висит его огромный фотопортрет с кожаным бичом. Он полностью ассоциирует себя с "Эхом". И жесткий, порой истеричный и непредсказуемый стиль часто сочетается с мудростью, человечностью и даже трогательностью.
Но, как и многие другие либералы, Венедиктов, похоже, не представляет, что быть патриотом России можно бескорыстно. Защищая Макаревича после его выступления, де-факто поддержавшим нацистскую хунту, Венедиктов выразил убеждение, что возмущаться этим можно лишь "по заказу или за деньги, или за желание получить лишнюю звездочку на погон".
Окончив вуз в 1978 году, 20 лет проработал школьным учителем, из которых 19 — учителем истории в одной и той же школе, получив в итоге звание «Отличник народного образования России». Правда, такая преданность преподаванию, возможно, была вызвана повышенным и вполне конкретным интересом к старшеклассницам, о котором сам Венедиктов говорил с откровенностью и удовольствием. Обладая недюжинным умом, выдержкой и любознательностью, он прекрасно сходился с самыми разными людьми, — и, как почти все во время перестройки, живо интересовался политикой. В августе 1990 года знакомые радиожурналисты Корзун и Бунтман, когда он «по—дружески пришел к ним закусить и выпить» на только что созданную ими в ходе общего горбачевского раскрепощения радиостанцию «Эхо Москвы», попросили его посидеть под столом в студии другого места просто не было — помогать выводить звонки радиослушателей в эфир. И Венедиктов остался.
Продолжая учить детей и быть классным руководителем, Венедиктов вырос от составления газетных обзоров до работы корреспондента и политического обозревателя. Во время противостояния Ельцина и Верховного Совета в 1993 году находился в Белом доме; в 1994 году, проявив мужество, смекалку и понимание человеческой психологии, спас из дудаевского плена группу офицеров.
Венедиктова, Бунтмана и Корзуна. Приходи, нам эфир вести некому».
Венедиктов решил попробовать. С августа 1990 года начал работать на радиостанции «Эхо Москвы» газетным обозревателем и корреспондентом. Венедиктов несколько дней выводил звонки слушателей в эфир, а затем взял первое интервью у столичной чиновницы Любови Кезиной, которая отвечала за образование. Затем стал политическим обозревателем, возглавил информационную службу.
В феврале 1998 года был избран на пост главного редактора радиостанции. Сам Венедиктов вспоминал: «На первом этапе телефон не был заведен в пульт. Нужно было смотреть, есть звонок или нет. Поэтому когда я по-дружески пришёл к ним закусить и выпить, они сказали: «У нас сейчас эфир.
Вот ты сядь под столом, снимай трубку и проверяй. Если есть звонок, показываешь вот так два пальца и мы выводим телефон в эфир». Вот моя первая работа на «Эхе» - это сидение под столом и снимание трубки». С 2002 года - президент телекомпании «Эхо-ТВ».
В сентябре 2006 года попробовал себя в качестве ведущего программы телеканала «Домашний» «В круге света». Член Общественного совета при Министерстве обороны Российской Федерации. С октября 2015 года владелец исторического журнала «Дилетант». С 2016 года - член Общественной палаты Москвы.
Фирменный стиль Алексея Венедиктова - пышные кудри, борода и клетчатые рубашки. Место Венедиктова заняла его заместитель, Екатерина Годлина. Считается оппозиционным журналистом, часто критикует власть. По словам журналиста, в 2001 году Владимир Путин , разъясняя Венедиктову, кем он выглядит в его глазах, сказал: «Враги прямо перед тобой, ты с ними воюешь, потом заключаешь перемирие, и всё ясно.
Предателя нужно уничтожить, раздавить. Знаете, Алексей, вы не предатель. Вы враг».
Петиция по УДО
Алексей Венедиктов — все новости по теме на сайте издания Лиза Лазерсон объявила об уходе с «Живого гвоздя» после скандала с анекдотом. Дыховичная, Нина Абрамовна — статья из свободной большой энциклопедии. Вы уже, видимо, поняли, почитав биографию Владимира Абрамовича Дыховичного, что он вовсе не муж бабушки Алексея Венедиктова, Дыховичной Нины Абрамовны, а ее брат. ↑ Абрам Ионович Дыховичный — автор монографии «Основы расчёта и конструирования железобетона» (2-е издание — Москва: Углетехиздат, 1952), переиздававшегося учебника «Строительная механика» (1953, 1966), редактор «Бетоно-строительного справочника» (Москва. Прогрессивные конструкции крупнопанельных жилых домов для последующего этапа строительства в СССР [Текст].