Средняя зарплата официальная санитара в морге в РФ достаточно низкая — 20-30 тыс. Средняя зарплата официальная санитара в морге в РФ достаточно низкая — 20-30 тыс. О чем расскажем. ? JobFilter ежедневно проводит анализ рынка труда по запросу "в морг" для городов рассчитывая среднюю зарплату, количество вакансий по отраслям от прямых работодателей.
Статистика зарплат в России за 2024 год — «Патологоанатом»
Там ему на каталку ставят привезенный гроб, и он уезжает в холодильник. Все каталки регулируются по высоте и наклону. Высота выставляется так, чтоб борт гроба был на уровне каталки с телом. Санитар становиться так, чтоб перед ним был гроб, а еще дальше тело. И, упираясь животом, в гроб тащит на себя тело.
Оно плюхается в гроб. Осталось красиво уложить, причесать, руки там и все-такое. Гроб на каталке выкатывается в маленькую комнату перед залом прощаний. Приглашает распорядителя похорон и тот принимает работу.
Если все устраивает, то собственно на этом санитар работу закончил. Дальше гроб с телом либо грузят в автобус, либо ставят в зале и прощаются. Если заказано прощание, то санитар там всегда крутится рядом. За дверью, естественно!
В кабинетике, где и встречается с родней, которая приносит вещи. Нужен он там рядом для того, чтоб все было под контролем. У нас все слышно из комнатки, что происходит в зале, и если кому-то станет плохо - санитар поможет. У нас есть аптечка и опыт.
Из этой же комнаты мы включаем музыку и видео, если надо. Если прощание затягивается и гости не собираются расходиться - выходит и предупреждает, что время вышло. Если у нас нет очереди и никто в спину не дышит - позволяем прощаться столько, сколько захотят. Нам не жалко.
Если заказывали выдачу, то к окончанию прощания санитар идет в секционную и второй санитар снимает фартук и всю экипировку и идет на выдачу. Также для выноса зовем еще пару местных мужиков. Так вчетвером и выносим. Про прием вещей и заказов написал уже выше.
Чем отличаются морги? Есть два основных типа моргов. Анатомический и судебно-медицинский. Первый расположен при больницах.
Туда попадают все тела из больницы и из других мед учреждений, где нет своего морга, и иногда привозят трупы умерших от болезней вне больницы. Судебно-медицинский название говорит само за себя - это в первую очередь инструмент полиции, а потом уже медицины. Сюда везут всех криминальных, всех, кто умер невыясненной смертью, короче всех-всех-всех. Полиция нуждается в заключении эксперта, чтоб либо закрыть дело а оно открывается автоматически по факту криминальной смерти или от невыясненных причин , либо чтоб приобщить акт к делу и расследовать преступление.
Сами понимаете, даже тяжелая бабушка, которая лежала дома пару лет, могла стать жертвой родственников, которым надоело ее ухаживать. Поэтому полиция старается всех пропустить через судебку. Сюда же к нам везут всех, кого находят в посадках, на улицах, с ДТП, утопленников. Нашли кучку костей на пустыре - к нам!
В этом наши морги и отличаются. Отличается и работа эксперта и патологоанатома. Первый ищет как следы болезни, так и насилия, следы отравляющих веществ и так далее, а второй скорее исследует, как болезнь повлияла на организм, и что именно привело к смерти. Скорее научная работа, нежели Экспертная.
Для санитара разницы в работе вроде нет, НО!!! Если в анотомичке чистенькие больные часто пожилые , то в судебке все подряд. У многих туберкулез, СПИД и еще букет всего. Так что работа грязная.
Но и интересная. Восхищаешься экспертами, как они по крупицам собирают картину смерти. Там волосок, там гематомка, там еще что-то. Только поработав в морге, понимаешь, что благодаря нашей медицине и в частности судебной раскрываются преступления.
Как поступает труп с "падением с высоты собственного роста на угол стола", а вскрытие показывает, что травма нанесена тупым квадратным предметом, который прилетел сверху. А потом было падение с высоты. Если по-простому, молотком ударили - он и рухнул. И потом встречаешь следака и он рассказывает, что убийца получил срок, и чувствуешь гордость за свою профессию.
Меня в комментариях спрашивали, люблю или ненавижу я свою работу. И люблю и ненавижу. Люблю за то, что делаю нужное дело, за то, что помогаю людям в тяжелой жизненной ситуации. Верю, что мне, Харону наших дней, зачтется это!
А ненавижу за то, что являюсь представителем системы, которую многие презирают. Что бОльшая часть коллег - то еще гавно и бросают тень на всех ответственных и добросовестных работников. Ненавижу за свое бессилие. Но в целом работой доволен.
Узнаю много интересного. День за днем стоять плечом к плечу с высококлассными специалистами - дорогого стоит. Вроде написал все, что хотел. Как и обещал о бальзамировании и предпохоронной подготовке напишу в следующем посте.
Постараюсь сегодня, но не обещаю...
Часто: инфекции, острые состояния, шоки, тромбозы и рак. Я ненавижу запах гноя и кала.
Раньше я работал в ПАО туберкулёзной больницы. Там патология часто сопровождалась гнойными процессами. Ещё, если патологоанатом захочет вскрыть кишечник — я ухожу из секционной. Год работал фельдшером, но мне не понравилось.
В 2000 году была развита опиатная наркомания и много вызовов было именно на них, да и просто суетно там. Я люблю покой. Я зарабатываю 23. Я на этом не настаиваю.
Я хочу жить вечно или как можно дольше сохранять качественную жизнь. Конечно, хочу не мучаться. Отношения с коллегами на работе у нас идеальные. Врачи, лаборанты и санитары ждут друг друга, что бы сесть за стол и пообедать , или попить чай.
Вещи покойных никто ни разу не воровал. Когда я привёл покойного в порядок и положил в гроб — прихожу к лаборанткам и с серьёзным видом говорю: «Я сделал всё, что мог». Со мной работает санитарка — пожилая женщина. Она в основном моет полы, но когда я в отпуске — ей надо вскрывать.
Она этого очень боится. По началу она вообще рыдала.
Это затягивает время на вступление закона в силу. Ориентированно, повышение зарплаты медикам придется на начало 2022 года. Ведь Государственная Дума уже приняла поправки в госбюджет по установлению отраслевой системы оплаты труда. Надбавки для медработников в 2022 году В 2022 году в связи с эпидемией стимулирующие выплаты получат врачи, младший и средний медицинский персонал, водители скорой помощи и ряд других сотрудников медицинских учреждений. Доходы медиков сегодня Согласно статистике, средняя заработная плата работников медицинских учреждений составляет: Медперсонала младшего звена — 29 000 рублей. Медперсонала среднего звена — 31 000 рублей. Врачи — 60 000 рублей. Доходы тех, кто занимает руководящие должности, варьируется от 40 000 — 150 000 рублей.
Во многом расхождения заработной платы зависит от региона. Так уральские специалисты получают около 55 000 в месяц, а заработок медиков из Сибири не превышает 41 000 рублей. Уже в 2022 году Правительством планируется выделение 19 млрд. За счет этого повысится фонд зарплат не только у специалистов высшего звена, но и всего персонала. Также будут введены премии тем врачам, которым удалось выявить онкологическое заболевание у пациента. Выгодно ли работать патологоанатомом в 2022 году Зарплата патологоанатома в России не столь высока. Профессия не привлекает амбициозных и жаждущих богатства людей. Стать врачами, которые не лечат, но при этом крайне важны для общества, стремятся те, чей разум жаждет исследовать человеческую природу и понять, как болезни способны изменить биологию организма. Что входит в обязанности патологоанатома Не вся работа врачей данной специализации связана с трупами, как принято считать. Одно из направлений деятельности специалистов — изучение патологических процессов, происходящих в живых организмах.
Другое направление деятельности — поиск причин смерти. Не стоит путать патологоанатомов с судмедэкспертами. Обе специальности объединяет необходимость иметь глубокие познания в медицине. На этом сходство заканчивается. Различаются даже размеры заработной платы. Судмедэксперты зарабатывают больше. Врач, выбравший для себя патологоанатомическое направление деятельности, в процессе работы выполняет следующие задачи: выявляет причину смерти; исследует ткани организма на предмет обнаружения причин, приводящим к микроизменениям; определяет истоки возникающих в организме осложнений и исход болезни; изучает вариативность и мутации заболеваний; исследует патологии, к которым привело лечение. Патологоанатом — врач, о содержании работы которого обычный человек не знает практически ничего. Что из того, что говорят, миф, а что реальность? Сколько зарабатывают патологоанатомы в России В 2019 году средняя зарплата у патологоанатома в России составляла 32,8 тыс.
Я брал анатомический атлас и часами сидел и искал нужный сосуд. На одну руку уходило два-три месяца — без профильных знаний очень сложно разобраться во внутреннем устройстве человека. Теория и практика все-таки должны идти рука об руку.
По сути, я нагонял теорию. Плюс чувство ответственности не позволяло мне торопиться и косячить. За три года работы я препарировал всего пять тел: их привозили редко, только когда поступал запрос от вуза.
После тяжелого мужчины поступили сразу две женщины. Одной из них патологоанатом зашил ее же пальцы внутрь грудной клетки. Видимо, профессиональный юмор такой.
Позже прислали татуированного деда, умершего явно на улице: зеленые ногти и неприятный запах сами говорили о его образе жизни. Моей последней клиенткой стала обычная женщина. Загробный шлейф и другие минусы работы Неслучайно в морге большая текучка: в нем сложно долго оставаться.
Во-первых, это физически тяжело — все тела я таскал в одиночку, многие из них после заморозки становились в разы больше меня. В корпусе был установлен лифт, но до него их приходилось как-то нести самому. Плюс сложно всё время работать в противогазе, а без него в морге опасно находиться.
Во-вторых, от тебя перманентно несет формалином за километр. Запах не отбивается никакими духами: в метро от меня отсаживались люди, а одногруппники знали, что по коридору иду именно я — ощущение, что за мной, как в мультиках, тянулся зеленый шлейф. Голову мне приходилось мыть по три-четыре раза, чтобы запах ушел, ведь наши волосы — самый сильный абсорбент, впитывающий абсолютно всё.
В-третьих, морг занимал почти всё свободное время, которого было не так-то много. Учеба проходила с 8:30 до 18:00, параллельно нужно было готовиться к парам и хотя бы иногда спать. Я приезжал в морг каждый день либо к шести утра, либо уже ближе к ночи.
Два раза в неделю проводил влажную уборку: раствор для бальзамирования оседает на стенах и на полу, что, опять же, опасно для здоровья. Кроме того, много времени уходило на сортировку органов в «музее». В-четвертых, такая работа сильно влияет на твое психологическое состояние.
В целом именно поэтому я и решил уйти. Спустя два года я заметил, что во время общения с каким-либо человеком уже через 5—10 минут я представляю его мертвым и думаю о том, как бы я его препарировал. Это не было желанием убивать, скорее размышлением: если бы мой собеседник по какому-то стечению обстоятельств оказался на столе, как бы он выглядел, что бы я делал?
Параллельно я осознал, что перестал смотреть на мертвецов как на людей: я просто видел в них свою работу. Тогда я понял, что такое циничное отношение — не лучшее качество для будущего врача. Постепенно интерес к учебе начал стихать, я убеждал себя, что всё равно скоро уйду.
И после третьего курса забрал документы. Если бы в моей жизни не было морга, я точно доучился бы. На протяжении года после морга любое голое тело казалось мне отвратительным.
Женщины перестали меня возбуждать: обязательно нужны были татуировки или нижнее белье. Возможно, это связано и с взрослением: все-таки когда ты первокурсник, любой намек на секс уже возбуждает. Но не отрицаю, что по большей части это связано именно с моим местом работы.
Всегда в курсе
- Работа и вакансии "санитар морга" в России
- «Мерзкая работёнка»: ТОП-7 профессий, работать по которым не хочет никто
- С чего начать?
- Санитар морга из Благовещенска стал лучшим танатопрактиком на международном конкурсе в Москве
- В Петрозаводске истекающий кровью мужчина выпрыгнул в окно и добежал до магазина
- Читайте также
Как устроена работа в морге. 18+
В случаях с конечностями используют обычную, так как чаще всего работают со сгибами — локтями и коленями. Их я тоже обрабатывал: порой на пары требовалась конкретная кость, рука целиком или определенная структура — например, лучевая артерия. Я брал анатомический атлас и часами сидел и искал нужный сосуд. На одну руку уходило два-три месяца — без профильных знаний очень сложно разобраться во внутреннем устройстве человека. Теория и практика все-таки должны идти рука об руку.
По сути, я нагонял теорию. Плюс чувство ответственности не позволяло мне торопиться и косячить. За три года работы я препарировал всего пять тел: их привозили редко, только когда поступал запрос от вуза. После тяжелого мужчины поступили сразу две женщины.
Одной из них патологоанатом зашил ее же пальцы внутрь грудной клетки. Видимо, профессиональный юмор такой. Позже прислали татуированного деда, умершего явно на улице: зеленые ногти и неприятный запах сами говорили о его образе жизни. Моей последней клиенткой стала обычная женщина.
Загробный шлейф и другие минусы работы Неслучайно в морге большая текучка: в нем сложно долго оставаться. Во-первых, это физически тяжело — все тела я таскал в одиночку, многие из них после заморозки становились в разы больше меня. В корпусе был установлен лифт, но до него их приходилось как-то нести самому. Плюс сложно всё время работать в противогазе, а без него в морге опасно находиться.
Во-вторых, от тебя перманентно несет формалином за километр. Запах не отбивается никакими духами: в метро от меня отсаживались люди, а одногруппники знали, что по коридору иду именно я — ощущение, что за мной, как в мультиках, тянулся зеленый шлейф. Голову мне приходилось мыть по три-четыре раза, чтобы запах ушел, ведь наши волосы — самый сильный абсорбент, впитывающий абсолютно всё. В-третьих, морг занимал почти всё свободное время, которого было не так-то много.
Учеба проходила с 8:30 до 18:00, параллельно нужно было готовиться к парам и хотя бы иногда спать. Я приезжал в морг каждый день либо к шести утра, либо уже ближе к ночи. Два раза в неделю проводил влажную уборку: раствор для бальзамирования оседает на стенах и на полу, что, опять же, опасно для здоровья. Кроме того, много времени уходило на сортировку органов в «музее».
В-четвертых, такая работа сильно влияет на твое психологическое состояние. В целом именно поэтому я и решил уйти. Спустя два года я заметил, что во время общения с каким-либо человеком уже через 5—10 минут я представляю его мертвым и думаю о том, как бы я его препарировал. Это не было желанием убивать, скорее размышлением: если бы мой собеседник по какому-то стечению обстоятельств оказался на столе, как бы он выглядел, что бы я делал?
Параллельно я осознал, что перестал смотреть на мертвецов как на людей: я просто видел в них свою работу. Тогда я понял, что такое циничное отношение — не лучшее качество для будущего врача. Постепенно интерес к учебе начал стихать, я убеждал себя, что всё равно скоро уйду. И после третьего курса забрал документы.
Если бы в моей жизни не было морга, я точно доучился бы. На протяжении года после морга любое голое тело казалось мне отвратительным. Женщины перестали меня возбуждать: обязательно нужны были татуировки или нижнее белье.
Устоявшегося процента нет, в каждой компании свои правила. Какие-то агентства вычитают из общего чека агента расходы, которые идут не в пользу бизнеса. Это может быть копка могилы если у компании нет собственной бригады , работа танатопрактика и прочее.
Но, по словам опрошенных «Секретом» агентов, в месяц можно спокойно заработать 150 000 рублей. Зарплата танатопрактика Оплата зависит от места работы. Если вы сотрудник морга, то ставка зависит от города и количества работы. По словам опрошенных специалистов, среднюю зарплату сложно определить. На Hh она начинается от 25 000 рублей, но в разговоре с «Секретом» многие эксперты назвали сотрудников морга «самыми богатыми людьми». По их словам, существуют негласные дополнительные услуги, за которые родственники умерших часто доплачивают.
Например, помощь со справками и прочее. Если танатопрактик работает на себя, то в среднем за один выезд он берёт от 5000 рублей. Обычно работа с телом занимает около часа. Итоговая сумма зависит от сложности работы и может достигать сотен тысяч. Зарплата церемониймейстера Доход специалиста зависит от количества проведённых прощаний. Один зал так церемониймейстеры называют прощание обычно длится 45 минут, но выездные церемонии занимают больше времени.
Церемониймейстеры часто сотрудничают с ритуальными агентствами, и если заказ был сделан через бюро, то специалист получает около половины от названной клиенту суммы. Прайс на церемонии отличается от региона и агентства, но в среднем за одно прощание церемониймейстер получает 350—500 рублей. Если церемония выездная, то сумма выше — около 5000 рублей. В день церемониймейстер может проводить около пяти-шести стандартных залов. Карьерный рост Копщики могил могут также нести гроб, обустраивать могилы и даже заниматься организацией похорон. Также танатопрактик и церемониймейстер могут взять на себя дополнительные обязанности.
Танатопрактик может обучиться профессии церемониймейстера, а церемониймейстер может пройти курсы танатопрактики. Перспективы профессии Клиенты будут всегда. Минусы работы О ритуальном бизнесе в России есть стойкие стереотипы — кажется, что попасть в него без связей или криминала нельзя. Если вы готовы к предвзятому отношению со стороны людей, то можете идти в профессию. Ещё один минус — эмоциональная составляющая. Люди этой отрасли работают с чужим горем и взаимодействуют с клиентами, которые не всегда способны на спокойную коммуникацию.
Работающие с трупом люди — санитары, бальзаматоры и танатопрактики — часто испытывают химическое воздействие профессиональных препаратов. Они почти всегда работают в масках, перчатках и фартуках. Это надо иметь в виду.
Примерно до 15:00 мы с И. Наблюдаем с И.
Слово за слово — и наша переездная вечеринка стала еще и вечеринкой странных шапок. В процессе сборки вещей замечаю, что джинсы протерлись в нежном месте, на внутренней стороне бедра. А я так надеялась, что они проживут дольше года… 15:00. Платила И. Пришел курьер с пиццей, и буквально через десять минут вернулись парни.
Пообедали и продолжили собираться. В этом акте мы с И. Говорили о кухне, о том, что нужно еще доделать в их новой квартире, обсуждали темпераменты наших мужей и что с ними делать. В общем, обычные женские пустые разговоры. Муж говорит, что из окон новой квартиры ребят наконец-то хорошо видно кладбище: оно расположено практически у дома, но раньше мы были там вечером, когда уже темно.
Прошу скинуть фотку. Немножко завидую такому соседству: тихо, красиво. Из окна новой квартиры наших друзей открывается прекрасный вид на Преображенское еврейское кладбище 18:00. Потом залегли на матрас смотреть еще более странное телешоу — «Беременна в 16». Пожалуй, до такого дна деградации я еще не доходила.
Успели посмотреть примерно половину. Вернулись парни и предложили нам дойти пешком до новой квартиры, чтобы разложить вещи первой необходимости. Соглашаемся, пакуем Айпад, с которого смотрели, и идем, по дороге обсуждая все те же телешоу, а после — меню на Новый год. Праздновать планируем вместе. Но поскольку принимают гостей они, я согласна на любой расклад и готова помочь с любым блюдом.
Решали, будет утка или все же курица, выбирали салаты. Спойлер: за день до Нового года И. А по салатам был стандартный набор: оливье, крабовый и греческий. Заходим в новую квартиру. В прошлую субботу, когда я приходила последний раз, здесь было еще пусто.
Всю неделю ребята принимали заказы из «Икеи» и других магазинов, собирали мебель и расставляли ее по квартире. Так что обхожу и осматриваю все, что до этого не видела. Садимся досматривать эпизод шоу «Беременна в 16», ждем ребят, которые заканчивают перевозку вещей и собираются ехать в магазин. На ужин И. Мы за вечер посмотрели две серии, вторую даже с мужьями, и это было ужасно.
Потом еще часа полтора обсуждали ситуации из этих выпусков, так ни к какому общему мнению и не пришли. Скользкая тема. Приезжает курьер. Ужинаем шашлыком из свиной шеи с разносолами. Как раз досмотрели «Беременна в 16», где главная героиня забеременела от узбека, переехала к нему и там пыталась ужиться с его матерью.
Прикинули, что бы мы сами делали в такой ситуации. Потом вспоминали тяжелое детство, которое пришлось на девяностые. Затем обсуждали, что еще нужно доделать в этой квартире и когда будем переезжать мы. Выходим от ребят, вызываю такси. Недавно мы возвращались от ребят тоже «Комфортом», таксист в ответ на наши приветствия, благодарности и прощания стоически молчал.
Обычно таксисты — как и люди в целом — отвечают, а в тот раз что-то не вышло. В конце концов, свою работу он сделал хорошо. Заходим домой. Нас встречают голодные и несколько расстроенные коты. Кормим, гладим, тискаем их.
Отписываемся ребятам, что все ок, обмениваемся пожеланиями спокойной ночи, ложимся в кровать и еще час болтаем с мужем о разном. Говорим о ремонте у ребят и о предстоящем у нас. Квартира у друзей субтотально в белом цвете, а мне не нравится, да и ламинат — это без души. Еще у них шаблонно сделана ванная комната: дизайн один в один как на картинке из «Пинтереста», которую нашел А. Без креатива подошли.
Я хочу в своей квартире не просто изюминку, а целый кекс. Завтра еще и на работу… Наш нормальный рабочий график — 5 через 2, но сейчас, в ковидную эпоху, выходит что-то вроде 14 через 1. У мужчин из нашего отделения график посвободнее: они вскрывают больше и работали так с начала первой волны, поэтому выходные у них 1—2 раза в неделю. У меня и у заведующей выходных дней минимум. Я каждый день провожу в секционной — либо как ассистент, либо вскрываю сама.
Заведующая шесть дней в неделю выдает свидетельства о смерти, а на седьмой идет вскрывать. Думаю о том, что надо бы приехать на работу пораньше и заняться протоколами, и засыпаю. Просыпаюсь до будильника. Выключаю оба, встаю, иду завтракать в компании Зевса. Коты едят позже, чем я.
Зевс и не просит, а просто сидит на соседней табуретке и смотрит на меня. Впрочем, недолго: минут через пять ему наскучивает и он отправляется досыпать к старшему брату. Иду в душ, собираюсь. Делаю завтрак для нашей улитки — Товарища Майора: овсяная мука, тертое яблоко, толченая яичная скорлупа. Почему ее так зовут?
Потому что мы лед под ногами майора. Вы в курсе, что у улиток есть нога и она одна? Товарищ Майор после купания 07:35. Одеваюсь и выхожу из дома. Муж где-то в процессе моих сборов просыпается, встает и закрывает за мной дверь.
Открываю отделение своим ключом. Не спеша переодеваюсь, заливаю воду в термопот, открываю рабочую программу. Лучше бы я этого не делала: количество поступлений не радует. Не сравнить с доковидными временами, когда в день было максимум 16 новых вскрытий. Пишу шпаргалку, с которой потом пойду вниз, в секционную: имена и диагнозы сегодняшних покойников.
Диагнозы сейчас одни и те же: коронавирусная инфекция, пневмония и какой-нибудь букетик хрони со щепоткой остроты в виде острого инфаркта миокарда или острого нарушения мозгового кровообращения — ОНМК, он же инсульт. Поскольку головы мы не вскрываем, диагноз ОНМК и мы, и клиницисты ставим по результатам мультиспиральной компьютерной томографии. Кроме этого часто бывает рак всех сортов. Иногда его нет в диагнозе, но он есть у нас на столе. Несмотря на то что клиницисты уже поставили диагноз, нам нужно сформулировать свой.
Все-таки мы последняя инстанция. Просто по итогу пишем, совпадают или расходятся диагнозы. Если расходятся, клиницистам приходится объясняться и отвечать перед руководством больницы и выше. Сделав шпаргалку, погружаюсь в написание протоколов. Успеваю закончить два из шести готовых к ответу — то есть тех, для которых принесли стекла и можно дописать микрочасть.
Потом продолжаю готовиться к вскрытиям: подписываю банки для материала на ПЦР и бактериологического исследования, собираю все необходимое в кучу. В перерыве между зомбирующим подписыванием пластиковой тары собираю заказ в «Перекрестке». Времени на хождение по магазинам у меня нет, и, пожалуй, я морально созрела для чуть больших расходов ради собственного комфорта и спокойствия. Пишет муж, сообщает, что привезли новую стиральную машину. Покупал и оплачивал ее муж — на «Яндекс-маркете», бывшем «Беру».
В понедельник, за несколько дней до первого дня дневника, стиральная машинка, которая досталась нам вместе с нынешней квартирой, героически умерла на отжиме, воняя и испуская дым. Мы и так планировали к Новому году ее заменить, но пришлось это сделать чуть раньше и несколько насильно. Мы были бы не мы, если бы просто выкинули старую и купили новую. О нет, я попросила мужа найти кого-нибудь, кто бы выкупил старую. План сработал, хладный труп машинки забрали.
Кроме того, у нас с подругой И. Пару лет назад она взяла в ипотеку однушку в Кудрове, до конца месяца застройщик должен ее наконец сдать. Одной из таких вещей должна стать наша простенькая кровать из «Икеи», ну а теперь еще и стиральная машина, которую мы сегодня купили. Потом И. Пару вечеров мы с мужем обсуждали предстоящую покупку, все-таки она довольно скоро сменит владельца.
Остановились на бюджетном Индезите. Это первая хорошая новость сегодняшнего дня. Я доделываю все необходимое, надеваю теплый свитер — подарок от бывшей заведующей этим отделением — и иду вниз. Облачаюсь в скафандр, захожу в секционную. Привожу в порядок стол, доску для записей, расставляю стеклянные банки под кусочки — рутина.
На каждого умершего приходится по три маленькие пластиковые баночки, как для анализа мочи. Когда покойников двадцать, эти баночки в пакетиках превращаются в гигантскую гору. Чтобы было проще найти, я делю их по полу. В секционной у меня нет времени на пересмотр всех банок, а при таком подходе надо перебрать всего лишь половину, чтобы найти нужную. Я, как молодой специалист и вообще недавно вернувшийся в родные стены, тянусь за старшими по количеству вскрытий, но пока отстаю, хотя и стремительно сокращаю разрыв.
В месяц я делаю около 70 вскрытий. Мужчины из моего отделения — 90. Рекорд одного из врачей — 101 вскрытие в январе. Я работаю в коллективе, где четверо из семи врачей — мужчины. Учитывая дикую нагрузку, они везде идут первыми.
Экс-заведующая занимается операционно-биопсийным материалом, а также консультирует нас по сложным секционным случаям. Как пенсионер, она не суется в красную зону, то есть туда, где есть непосредственный контакт с ковидными пациентами и материалом. В нашем случае это секционная. Нынешняя заведующая погружена в документацию: отчеты, запросы и прочее, но иногда приходит к нам вниз на помощь и вскрывает, пусть и немного. Пару слов про сложные случаи, с которыми помогает бывшая заведующая.
Например, мы подсовываем ей опухоли, потому что от объема работы мозг плавится. Кроме того, у нее колоссальный опыт. На предыдущем месте работы меня неплохо погоняли по опухолям, поэтому я приношу ей посмотреть что-то для собственного образования, узнать, в правильном ли направлении я думаю. Недавно мне достался пациент, пролеченный и прооперированный два года назад по поводу рака прямой кишки. Рака локально уже не было, как и самой кишки, а вот в легком что-то росло.
Клиницисты поставили диагноз «рак легкого», что в принципе логично. Я была готова с этим согласиться, потому что на стекле опухоль выглядела как своя, легочная, хотя и странновато. Но в консилиуме с двумя заведующими мы все же решили ставить причиной смерти ковид — а он там и так был — и рак прямой кишки с метастазами в легкое. Существуют способы подтвердить или опровергнуть наше заключение, но у нас нет технической возможности это сделать. Да и роли это уже не сыграло бы: в статистику случай ушел с раком, пациент уже умер и рака в нем было достаточно — спасти его вряд ли бы удалось.
В эту больницу я пришла два месяца назад. До этого работала в учреждении с уклоном в операционно-биопсийный материал. Чтобы вы понимали, секционный материал, как я уже рассказала выше, — это ткани от мертвых, его получают на секции, то есть на вскрытии. А вот все эти удаленные аппендиксы, желчные пузыри, родинки, полипы желудка и матки, различные опухоли, соскобы полости матки, а также биопсии всех мест, какие только можно придумать, — это операционно-биопсийный материал. То есть врач работает с живыми людьми, участвует в лечебно-диагностическом процессе.
Работу я меняла разом и без сожалений. Можно сказать, «на психе», но со всех сторон положительном. Вообще-то я неконфликтный человек, но с заведующей на предыдущем месте у меня сложились странные колкие отношения. Я не доверяла ей как специалисту. В свою очередь, она увидела, что я не из тех слабых податливых людей, с кем можно ужиться, навязывая свое субъективное мнение.
Заведующая поняла, что я спокойно могу зайти в ее кабинет, раскрыть базовый студенческий учебник патологической анатомии и на пальцах объяснить, где она, кандидат медицинских наук, ошибается. Так вышло, что я поступала в медицинский университет без особой подготовки в плане химии и биологии. Мать считала, что мое будущее лежит в плоскости информационных технологий. Я даже окончила лицей при одном из крупных петербургских университетов, который обучает студентов-айтишников. Но в конце десятого класса дала разворот: заявила, что буду поступать в медицинский, чего бы это мне ни стоило.
В итоге это мне не стоило ничего. У меня было целевое направление от комитета здравоохранения, поэтому я училась бесплатно. Со своими баллами ЕГЭ я прошла бы и на бюджет, но раз уж дали целевое, зачем его терять? Кроме того, направление теоретически обеспечивает рабочее место. Плюс сыграла свою роль тактика «будущие мы разберемся с этим через шесть лет».
Я поступила с четкой идеей, что стану патологоанатомом или судебно-медицинским экспертом. После третьего курса, на летней практике, я напросилась в патолого-анатомическое отделение помощником медицинской сестры. Там и познакомилась с О. Работы в то жаркое лето 2014 года было очень много, но меня, как студентку, за секционный стол, конечно же, не ставили. Зато посвятили в заполнение медицинских свидетельств о смерти — их в то время писали от руки.
Кроме того, на мне была все та же запись наблюдений. В своем дневнике практики я сочиняла истории про уколы, измерение температуры и давления — потому что я вообще не должна была находиться в секционной. Дело в том, что после третьего курса студенты проходят практику помощниками процедурной медицинской сестры, а я хотела в морг. В итоге осталась последней в кабинете главной медсестры, которая распределяла студентов по отделениям, и попросилась. Так и получилось, что все лето, пока мои одногруппники ставили капельницы, делали уколы и раздавали таблетки, я ходила на вскрытия — как и хотела.
Может показаться, что я расслабилась, но на самом деле нет. Это был знатный летний интенсив, а ставить капельницы и все остальное я научилась на втором курсе, когда работала медицинской сестрой. После того лета я больше не попадала в эту больницу во время учебы: она пропала из списка баз для прохождения летней практики. В следующем году я оказалась в отделении травматологии. Не могу сказать, что она меня чем-то поразила и покорила.
Скорее, я не до конца что-то поняла в травматологии — и потому стремилась туда, чтобы наверстать упущенное. После шестого курса, когда я без проблем могла бы поступить в ординатуру по патологической анатомии, я выбрала травматологию. А после этой ординатуры не раздумывая поступила за свой счет на курсы профессиональной переподготовки по патологической анатомии. Связь с родным отделением потерялась, но я подолгу храню телефоны людей, у меня остался номер О. Я смекнула, что этого человека из жизни вычеркивать не хочу, и в октябре 2019 года, после начала курса и первых лекций, написала ему «Привет» в «Телеграме».
Одновременно он был и рад — я нашлась и сама написала — и огорчен: они ждали меня с дипломом, да не с тем. Я-то выбрала травматологию. Кроме того, у него в отделении не оказалось свободных ставок. Кадровая дыра имелась в то время, когда я теоретически должна была закончить учебу, получить диплом и появиться из пены морской. Меня не дождались — и вакансию быстро закрыли.
Но меня взяли в отделение О. Дело в том, что курсы повышения квалификации — это просто лекции, причем о глубоких и сложных вещах. А я вот только вчера шила резаные раны, гипсовала лодыжки, обрабатывала ожоги и ассистировала на эндопротезировании тазобедренного сустава. Я с трудом помнила, с какой стороны к микроскопу подходить, и вообще не знала, как людей вскрывать. После этой переподготовки мне нужно было устраиваться на работу.
Во время учебы в ординатуре мне повезло попасть на элитную базу, где я произвела хорошее впечатление на одного врача. Настолько хорошее, что он попросил меня за небольшую плату помочь ему составить базу данных по своим пациентам, чтобы потом ее проанализировать для будущей докторской диссертации. Кроме него интересоваться было не у кого, и я рискнула: как-то в очередной раз пришла по рабочему вопросу — и заодно задала свой скользкий вопрос про морг. Буквально через десять минут мы шли под питерским снегодождем по территории больницы в соседний корпус, где располагалось патолого-анатомическое отделение. Великая удача!
Как раз в эти дни оттуда увольнялся доктор. Мой покровитель расписал меня перед заведующей как классную и смекалистую девчонку, умеющую свободно читать и разговаривать на английском. Хотя на самом деле я читаю и понимаю профессиональную литературу, но дальше повседневных фраз разговаривать пока что не могу. Заведующая была очарована, так я нашла себе место работы. Зарплата там сильно зависела от дохода отделения на платном материале и от прихоти заведующей.
Она делила деньги как ей хотелось. Кроме того, там не было ни доплат за вредность, ни самой вредности. Под этим словом я подразумеваю условия работы, когда год стажа идет за полтора. В первую волну ковида я, скучая, отсиделась там. Два раза вскрывала случайно попавших к нам пациентов с коронавирусной инфекцией.
Объем материала резко сократился, и бывало, что мы впустую ходили на работу, мусоля по одному случаю целый день. Я на этом месте откровенно разлагалась. Ординатура по травме научила меня думать быстро, работать в темпе и с тяжестями — во всех смыслах. И хотя я не работала травматологом, но экстраполировала этот подход и на патологическую анатомию. Мне хотелось туда — на самый фронт, в мясо и борщ.
Но сейчас их в детскую областную везут в Нижнем, — поведал мужчина. Евгений признался, что усопших ему жаль, но быстро их забывает. Такого, что ночами санитар не может спать, нет. В параллель нижегородец привел работу реаниматологов. Мужчина считает, что им приходится куда тяжелее — в морг приезжают уже мертвые, а за жизнь умирающего борются реаниматологи.
Так что морально тяжелее всего именно этой категории медиков. Они видят людей, находящихся на пороге смерти, — это онкобольные, умирающие наркоманы, тяжелые пациенты. Вот это страшнее, а нам-то что? Они уже мертвые приезжают, им всё равно. В любой работе бывают нестандартные случаи, выходящие за рамки обычного.
Ожидаемо, но в морге тоже такое есть. Евгений вспоминает, что как-то к ним на вскрытие привезли мужчину. При поступлении сообщили, что умер дома и своей смертью. Хоронить покойника собиралась жена. Но каково же было удивление врача и санитара, когда они заметили ножевое ранение в районе кишечника.
Как оказалось, мужчина поссорился с супругой, и та ударила его ножом. Но по итогу он прожил еще неделю, потому что часть кишечника закрыла отверстие от ножа. Вместо того чтобы ехать в больницу, муж с женой просто помирились и вели себя как ни в чем не бывало. Ожидаемо всё закончилось гибелью нижегородца. Но вот факт ранения жена предусмотрительно скрыла.
По итогу женщину задержали прямо в помещении морга. Не могли не затронуть мы и тему с ритуальщиками. Нижегородцы регулярно жалуются на то, что, когда в их доме случается трагедия, первыми вместо полиции и скорой приезжают сотрудники ритуальных служб, которые иногда устраивают настоящий беспредел. Евгений считает, что такая осведомленность у похоронщиков из-за близкой «дружбы» с некоторыми фельдшерами скорых и медиками из реанимации. Мужчина рассказал, что в основном в морг приходят люди, которые так или иначе готовы к такой специфике работы.
Но выдерживают не все. Так, например, он знает одного патологоанатома, который, проработав в морге не один год, дождался пенсии и ушел в монастырь. Увы, были и более печальные случаи. По словам нижегородца, нередко работники морга начинают пить. Иногда прямо во время смены.
Как живет врач-патологоанатом в Петербурге с доходом 102 000 ₽
Некоторые граждане не могли получить свидетельства о смерти несколько дней. В морге образовалась очередь. В течение нескольких часов персонал вел переговоры с главным врачом.
Как правило, при вскрытии сразу понятно, что человек скончался именно от коронавируса.
Например, лёгкие резко увеличиваются в размерах и приобретают багрово-красный цвет, а на разрезе видно характерный лаковый блеск. Можно заметить выраженные тромбозы и тромбоэмболию — циркуляцию по току крови в лёгких оторвавшихся тромбов. При использовании светового микроскопа картина зависит от давности заболевания.
Если человек умирает в ранние сроки заболевания, преобладают расстройства кровообращения — кровоизлияние и полнокровие. Наблюдается и утолщение межальвеолярных перегородок: вирус целенаправленно поражает клетки, которые выстилают альвеолы изнутри, их ядра увеличиваются и приобретают необычный вид. Чем больше срок, тем выраженнее признаки фиброза.
А неповреждённые лёгкие — мягкие, сероватого цвета, с воздушными альвеолами и тонкими межальвеолярными перегородками: это помогает газообмену между кислородом из воздуха и кислородом, который переходит в сосуды. Есть мнение, что если не могут определиться с причиной смерти, всё чаще выставляют ковид — так ли это? Если же есть другие заболевания, которые перекрывают ковид, на первое место вынесут их.
Новая коронавирусная инфекция может поспособствовать обострению и декомпенсации хронических заболеваний — тогда мы строим диагноз в зависимости от того, что преобладает в механизме наступления смерти. В любом случае мы ориентируемся не только на патологическое исследование, но также на данные клинического и вирусологического обследований. Сейчас мы отмечаем некоторое омоложение пациентов с COVID-19, но в общем срезе молодёжь умирает меньше: показатели младенческой смерти и смерти в трудоспособном возрасте по Новосибирской области стали ниже.
Здесь существенный вклад носит и оказание медпомощи, и своевременное выявление заболеваний, и профилактика, и направленность на здоровый образ жизни. Какими способами защиты пользуются патологоанатомы при работе с телами умерших от коронавируса? Каждое такое исследование проводится в индивидуальных средствах защиты: одноразовый халат, фартук, бахилы, маска, защитный экран, двойные перчатки.
На обычном же вскрытии нет масок, перчатки обычные... А если о наличии инфекционного заболевания стало известно только непосредственно на вскрытии? Изолируется весь персонал, который работал с данным объектом, ставятся в известность санитарно-эпидемиологическая служба и главный врач, и после этого ждут приезда специалистов.
И конечно, весь биоматериал, который получен при проведении вскрытия, должен быть обеззаражен.
Пишу шпаргалку, с которой потом пойду вниз, в секционную: имена и диагнозы сегодняшних покойников. Диагнозы сейчас одни и те же: коронавирусная инфекция, пневмония и какой-нибудь букетик хрони со щепоткой остроты в виде острого инфаркта миокарда или острого нарушения мозгового кровообращения — ОНМК, он же инсульт. Поскольку головы мы не вскрываем, диагноз ОНМК и мы, и клиницисты ставим по результатам мультиспиральной компьютерной томографии. Кроме этого часто бывает рак всех сортов. Иногда его нет в диагнозе, но он есть у нас на столе. Несмотря на то что клиницисты уже поставили диагноз, нам нужно сформулировать свой.
Все-таки мы последняя инстанция. Просто по итогу пишем, совпадают или расходятся диагнозы. Если расходятся, клиницистам приходится объясняться и отвечать перед руководством больницы и выше. Сделав шпаргалку, погружаюсь в написание протоколов. Успеваю закончить два из шести готовых к ответу — то есть тех, для которых принесли стекла и можно дописать микрочасть. Потом продолжаю готовиться к вскрытиям: подписываю банки для материала на ПЦР и бактериологического исследования, собираю все необходимое в кучу. В перерыве между зомбирующим подписыванием пластиковой тары собираю заказ в «Перекрестке».
Времени на хождение по магазинам у меня нет, и, пожалуй, я морально созрела для чуть больших расходов ради собственного комфорта и спокойствия. Пишет муж, сообщает, что привезли новую стиральную машину. Покупал и оплачивал ее муж — на «Яндекс-маркете», бывшем «Беру». В понедельник, за несколько дней до первого дня дневника, стиральная машинка, которая досталась нам вместе с нынешней квартирой, героически умерла на отжиме, воняя и испуская дым. Мы и так планировали к Новому году ее заменить, но пришлось это сделать чуть раньше и несколько насильно. Мы были бы не мы, если бы просто выкинули старую и купили новую. О нет, я попросила мужа найти кого-нибудь, кто бы выкупил старую.
План сработал, хладный труп машинки забрали. Кроме того, у нас с подругой И. Пару лет назад она взяла в ипотеку однушку в Кудрове, до конца месяца застройщик должен ее наконец сдать. Одной из таких вещей должна стать наша простенькая кровать из «Икеи», ну а теперь еще и стиральная машина, которую мы сегодня купили. Потом И. Пару вечеров мы с мужем обсуждали предстоящую покупку, все-таки она довольно скоро сменит владельца. Остановились на бюджетном Индезите.
Это первая хорошая новость сегодняшнего дня. Я доделываю все необходимое, надеваю теплый свитер — подарок от бывшей заведующей этим отделением — и иду вниз. Облачаюсь в скафандр, захожу в секционную. Привожу в порядок стол, доску для записей, расставляю стеклянные банки под кусочки — рутина. На каждого умершего приходится по три маленькие пластиковые баночки, как для анализа мочи. Когда покойников двадцать, эти баночки в пакетиках превращаются в гигантскую гору. Чтобы было проще найти, я делю их по полу.
В секционной у меня нет времени на пересмотр всех банок, а при таком подходе надо перебрать всего лишь половину, чтобы найти нужную. Я, как молодой специалист и вообще недавно вернувшийся в родные стены, тянусь за старшими по количеству вскрытий, но пока отстаю, хотя и стремительно сокращаю разрыв. В месяц я делаю около 70 вскрытий. Мужчины из моего отделения — 90. Рекорд одного из врачей — 101 вскрытие в январе. Я работаю в коллективе, где четверо из семи врачей — мужчины. Учитывая дикую нагрузку, они везде идут первыми.
Экс-заведующая занимается операционно-биопсийным материалом, а также консультирует нас по сложным секционным случаям. Как пенсионер, она не суется в красную зону, то есть туда, где есть непосредственный контакт с ковидными пациентами и материалом. В нашем случае это секционная. Нынешняя заведующая погружена в документацию: отчеты, запросы и прочее, но иногда приходит к нам вниз на помощь и вскрывает, пусть и немного. Пару слов про сложные случаи, с которыми помогает бывшая заведующая. Например, мы подсовываем ей опухоли, потому что от объема работы мозг плавится. Кроме того, у нее колоссальный опыт.
На предыдущем месте работы меня неплохо погоняли по опухолям, поэтому я приношу ей посмотреть что-то для собственного образования, узнать, в правильном ли направлении я думаю. Недавно мне достался пациент, пролеченный и прооперированный два года назад по поводу рака прямой кишки. Рака локально уже не было, как и самой кишки, а вот в легком что-то росло. Клиницисты поставили диагноз «рак легкого», что в принципе логично. Я была готова с этим согласиться, потому что на стекле опухоль выглядела как своя, легочная, хотя и странновато. Но в консилиуме с двумя заведующими мы все же решили ставить причиной смерти ковид — а он там и так был — и рак прямой кишки с метастазами в легкое. Существуют способы подтвердить или опровергнуть наше заключение, но у нас нет технической возможности это сделать.
Да и роли это уже не сыграло бы: в статистику случай ушел с раком, пациент уже умер и рака в нем было достаточно — спасти его вряд ли бы удалось. В эту больницу я пришла два месяца назад. До этого работала в учреждении с уклоном в операционно-биопсийный материал. Чтобы вы понимали, секционный материал, как я уже рассказала выше, — это ткани от мертвых, его получают на секции, то есть на вскрытии. А вот все эти удаленные аппендиксы, желчные пузыри, родинки, полипы желудка и матки, различные опухоли, соскобы полости матки, а также биопсии всех мест, какие только можно придумать, — это операционно-биопсийный материал. То есть врач работает с живыми людьми, участвует в лечебно-диагностическом процессе. Работу я меняла разом и без сожалений.
Можно сказать, «на психе», но со всех сторон положительном. Вообще-то я неконфликтный человек, но с заведующей на предыдущем месте у меня сложились странные колкие отношения. Я не доверяла ей как специалисту. В свою очередь, она увидела, что я не из тех слабых податливых людей, с кем можно ужиться, навязывая свое субъективное мнение. Заведующая поняла, что я спокойно могу зайти в ее кабинет, раскрыть базовый студенческий учебник патологической анатомии и на пальцах объяснить, где она, кандидат медицинских наук, ошибается. Так вышло, что я поступала в медицинский университет без особой подготовки в плане химии и биологии. Мать считала, что мое будущее лежит в плоскости информационных технологий.
Я даже окончила лицей при одном из крупных петербургских университетов, который обучает студентов-айтишников. Но в конце десятого класса дала разворот: заявила, что буду поступать в медицинский, чего бы это мне ни стоило. В итоге это мне не стоило ничего. У меня было целевое направление от комитета здравоохранения, поэтому я училась бесплатно. Со своими баллами ЕГЭ я прошла бы и на бюджет, но раз уж дали целевое, зачем его терять? Кроме того, направление теоретически обеспечивает рабочее место. Плюс сыграла свою роль тактика «будущие мы разберемся с этим через шесть лет».
Я поступила с четкой идеей, что стану патологоанатомом или судебно-медицинским экспертом. После третьего курса, на летней практике, я напросилась в патолого-анатомическое отделение помощником медицинской сестры. Там и познакомилась с О. Работы в то жаркое лето 2014 года было очень много, но меня, как студентку, за секционный стол, конечно же, не ставили. Зато посвятили в заполнение медицинских свидетельств о смерти — их в то время писали от руки. Кроме того, на мне была все та же запись наблюдений. В своем дневнике практики я сочиняла истории про уколы, измерение температуры и давления — потому что я вообще не должна была находиться в секционной.
Дело в том, что после третьего курса студенты проходят практику помощниками процедурной медицинской сестры, а я хотела в морг. В итоге осталась последней в кабинете главной медсестры, которая распределяла студентов по отделениям, и попросилась. Так и получилось, что все лето, пока мои одногруппники ставили капельницы, делали уколы и раздавали таблетки, я ходила на вскрытия — как и хотела. Может показаться, что я расслабилась, но на самом деле нет. Это был знатный летний интенсив, а ставить капельницы и все остальное я научилась на втором курсе, когда работала медицинской сестрой. После того лета я больше не попадала в эту больницу во время учебы: она пропала из списка баз для прохождения летней практики. В следующем году я оказалась в отделении травматологии.
Не могу сказать, что она меня чем-то поразила и покорила. Скорее, я не до конца что-то поняла в травматологии — и потому стремилась туда, чтобы наверстать упущенное. После шестого курса, когда я без проблем могла бы поступить в ординатуру по патологической анатомии, я выбрала травматологию. А после этой ординатуры не раздумывая поступила за свой счет на курсы профессиональной переподготовки по патологической анатомии. Связь с родным отделением потерялась, но я подолгу храню телефоны людей, у меня остался номер О. Я смекнула, что этого человека из жизни вычеркивать не хочу, и в октябре 2019 года, после начала курса и первых лекций, написала ему «Привет» в «Телеграме». Одновременно он был и рад — я нашлась и сама написала — и огорчен: они ждали меня с дипломом, да не с тем.
Я-то выбрала травматологию. Кроме того, у него в отделении не оказалось свободных ставок. Кадровая дыра имелась в то время, когда я теоретически должна была закончить учебу, получить диплом и появиться из пены морской. Меня не дождались — и вакансию быстро закрыли. Но меня взяли в отделение О. Дело в том, что курсы повышения квалификации — это просто лекции, причем о глубоких и сложных вещах. А я вот только вчера шила резаные раны, гипсовала лодыжки, обрабатывала ожоги и ассистировала на эндопротезировании тазобедренного сустава.
Я с трудом помнила, с какой стороны к микроскопу подходить, и вообще не знала, как людей вскрывать. После этой переподготовки мне нужно было устраиваться на работу. Во время учебы в ординатуре мне повезло попасть на элитную базу, где я произвела хорошее впечатление на одного врача. Настолько хорошее, что он попросил меня за небольшую плату помочь ему составить базу данных по своим пациентам, чтобы потом ее проанализировать для будущей докторской диссертации. Кроме него интересоваться было не у кого, и я рискнула: как-то в очередной раз пришла по рабочему вопросу — и заодно задала свой скользкий вопрос про морг. Буквально через десять минут мы шли под питерским снегодождем по территории больницы в соседний корпус, где располагалось патолого-анатомическое отделение. Великая удача!
Как раз в эти дни оттуда увольнялся доктор. Мой покровитель расписал меня перед заведующей как классную и смекалистую девчонку, умеющую свободно читать и разговаривать на английском. Хотя на самом деле я читаю и понимаю профессиональную литературу, но дальше повседневных фраз разговаривать пока что не могу. Заведующая была очарована, так я нашла себе место работы. Зарплата там сильно зависела от дохода отделения на платном материале и от прихоти заведующей. Она делила деньги как ей хотелось. Кроме того, там не было ни доплат за вредность, ни самой вредности.
Под этим словом я подразумеваю условия работы, когда год стажа идет за полтора. В первую волну ковида я, скучая, отсиделась там. Два раза вскрывала случайно попавших к нам пациентов с коронавирусной инфекцией. Объем материала резко сократился, и бывало, что мы впустую ходили на работу, мусоля по одному случаю целый день. Я на этом месте откровенно разлагалась. Ординатура по травме научила меня думать быстро, работать в темпе и с тяжестями — во всех смыслах. И хотя я не работала травматологом, но экстраполировала этот подход и на патологическую анатомию.
Мне хотелось туда — на самый фронт, в мясо и борщ. Пользуясь случаем, я писала О. Заодно выясняла полезные вещи для своих выстраданных двух коронавирусных вскрытий. Меня манили не столько ковидные выплаты, сколько огромнейший простор для работы и новых знаний. Но места для меня не было. Я думала увольняться в никуда. Хотела влететь в любую больницу, лишь бы она работала под ковидом, но здравый смысл держал меня.
Муж летом взял ипотеку, нужно было копить на ремонт, что-то есть, кормить котов, помогать родственникам. Кроме того, платили не так уж плохо — в среднем 50 тысяч в месяц. А еще я не могу без работы. Один бездельный день дома делает из меня жидкого зомби, и даже конфликтная работа лучше, чем безделье. Конфликтная — потому что все это время я находилась под диким гнетом. В январе я устроилась на работу, а уже весной, в марте, вовсю спорила с заведующей о базовых, известных даже мне, вчерашнему зеленому травматологу, вещах. Конфликт зрел, рос, но вскрытия этого гнойника я совсем не хотела.
Последней каплей для меня стал прием на работу доктора, которую я помню еще со своей студенческой скамьи, и не с лучшей стороны. Не могу даже объяснить, что именно здесь пошло не так. Наверное, мне, как и всему коллективу, привиделось, что она, доктор медицинских наук, отнимет у нас и без того скудный материал. Психанув, я написала О. Он загадочно помолчал минут десять и спросил, могу ли я сейчас с ним созвониться. По телефону он предложил мне место в моем родном уже отделении, но с одним условием: я должна буду замещать заведующую, если потребуется. Я уже была согласна на что угодно.
Все вопросы между мной и будущей заведующей обговорили буквально на следующий день, а руководство новой клиники одобрило прием нового сотрудника в такое сложное время. Я написала заявление об увольнении. С октября 2020 года началась моя новая жизнь, и меня в ней устраивает все. Ну или практически все: бардак в секционной все еще бесит. Вскрытия прошли рутинно. Обычно я просто спускаюсь туда на час-два и делаю свою работу без особых эмоций. Азарт захватывает, только когда достается покойник с раком.
Настроение не очень: из секционной вышла поздно, на улице подступает темнота, из еды только фруктовая пюрешка. Поднимаюсь в кабинет, заполняю свидетельства о смерти, пишу предварительные диагнозы. В процессе затачиваю одну большую «Фрутоняню». Банка останется на работе: ополаскиваю ее и уношу в моечную к сестрам. Возвращаюсь в кабинет, пишу мужу, предлагаю встретиться вечером и прогуляться. С утра я надеялась, что работы будет не очень много и у меня останутся силы съездить в ближайший молл за новыми джинсами, но вышло как всегда. Поэтому предлагаю ограничиться хозяйственным магазином: мне нужны на работу две ручки для тумбочки.
Муж соглашается, идет собираться и выдвигается в мою сторону. Пока жду его, дописываю рабочие дела. Приходит смс: в «Пятерочку» у дома доставили заказ с «Айхерба», который я не надеялась получить в этом году. В заказе ничего интересного: витамины для мужа, магний для меня и общие аскорбинка и витамин D3. Выхожу мужу навстречу, пересекаемся перед проходной и двигаем в «Максидом» за ручками. После едем домой. По пути заходим в «Пятерочку» и забираем коробку с витаминами.
Потом — в «Магнит», где муж покупает себе чипсы, а мне свиное рагу. Пришли домой. Знакомлюсь с новой стиральной машиной. Муж уже выкрутил транспортировочные болты. Осталось только выставить ее по уровню — а с нашим кривым полом это будет весело — и потом подключить. Мы оставляем это приятное развлечение на более поздний вечер и идем ужинать. Муж ест лапшу с последней порцией моей индейки со сметаной, режет мне салат из капусты и жарит рагу.
Правда, «жарит» — это громко сказано: я люблю мясо с кровью. После ужина пьем чай, разбредаемся по спальне: наша волшебная двухкомнатная квартира превратилась в однокомнатную, потому что в большой комнате уже поселился дух ремонта. Сейчас там лежат некоторые вещи, не распакованные c июля — с того момента, как мы переехали из съемной квартиры. Там же стоят доски от самодельной вешалки друзей, которые А. Другого подходящего места не нашлось. Еще здесь живут три куста перцев — им не нашлось места в спальне, а также всякие ремонтные штучки. Когда я работала в часе езды от дома, удовлетворяла свой музыкальный голод практически полностью.
Сейчас приходится слушать музыку урывками, это меня немного расстраивает. Приезжает курьер из «Перекрестка». Доставка оформлена на мужа, так что он отвечает на телефон и домофон, открывает дверь и проверяет, что нам привезли. С заказом все хорошо. Зову мужа ставить стиралку на ноги. В этот раз персонаж в его игре бегает в плаще и машет факелом. Тратим полчаса на борьбу с кривым полом, выставляем стиралку практически идеально по уровню, производим первый запуск.
Программа оказывается на два с половиной часа и с отжимом на тысяче оборотов. Интересно, далеко ли машинка ускачет с картона и деревяшек, на которых типа ровно стоит? Стоило бы лечь спать, но сегодня воскресенье, а это значит, что вышла новая серия второго сезона «Метода». Ложусь с котами в кровать. Засыпаем около полуночи. Утро началось стандартно: два будильника, подъем. Потом завтрак из «Несквика», чая и витаминки, душ, каша для Товарища Майора.
Я на работе. Из дома пишет муж, осваивающий новую стиральную машинку и ее программы. Не спеша начинаю рабочий день. Сегодня иду в секционную в составе другой бригады — и на мне не висит составление шпаргалки. Да и вскрывать сегодня мне не обязательно. На утренний кофе приходят коллеги О. Они сегодня сдавали кровь на антитела к коронавирусу.
Сколько получает патологоанатом В среднем в России патологоанатом получает 36 800 рублей в месяц. Такие данные приводит портал поиска работы Trud. Больше всего вакансий открыто в Московской области почти 180 , относительно много предложений в Новосибирской 70 и Владимирской 62 областях, Краснодарском крае 53.
Средняя зарплата патологоанатома в регионах В областных и краевых центрах, крупных городах патологоанатомы зарабатывают в среднем 30—40 тыс. Врач-патологоанатом из Тюмени Оценить уровень зарплат и требования к специалистам позволяет обзор предложений работодателей на портале поиска работы Head Hunter: Сызрань, Самарская область. Опыт работы не требуется.
Врачам не старше 50 лет, которые ранее не работали в Сызрани, предоставляется единовременное пособие за счет средств городского бюджета в размере 1 млн рублей, компенсация за аренду квартиры. Зарплата от 15 000 до 36 500 рублей до вычета НДФЛ. Работникам предоставляется общежитие.
Требуемый опыт работы: 1—3 года. Зарплата от 28 000 до 57 000 рублей чистыми. Опыт не требуется.
При необходимости переезда работодатель оплачивает транспортные расходы, возмещает расходы на аренду квартиры. Работникам и их детям оказываются все платные услуги медицинского учреждения бесплатно по направлению. Зарплата от 32 600 до 62 200 рублей чистыми.
Коломна, Московская область. Государственная больница. Требуется опыт работы 1—3 года.
В Улан-Удэ работник морга выиграл «битву» за зарплату
Зарплата в морге Средняя зарплата работника морга зависит от его должности и опыта работы. По этим данным, средняя зарплата работника морга в России выросла на 15% по сравнению с январем 2023 года и составила 45 тысяч рублей. ? JobFilter ежедневно проводит анализ рынка труда по запросу "в морг" для городов рассчитывая среднюю зарплату, количество вакансий по отраслям от прямых работодателей. О завтраке в морге, отпуске в 2 месяца, корпоративах и зарплате. Размер заработной платы в морге Основными должностями в морге являются медицинский персонал и морговщики.
Работа санитаром в морге
| Как живет врач-патологоанатом в Петербурге с доходом 102 000 ₽ | Некоторые мои знакомые считают меня ненормальным.В детский морг попал случайно. |
| Как устроена работа в морге. 18+: kak_eto_sdelano — LiveJournal | Определение заработной платы в морге Заработная плата работников морга зависит от ряда факторов, таких как стаж работы, квалификация, должностные обязанности и региональный контекст. |
В морг — значит, в морг: сколько зарабатывает патологоанатом
За время пандемии количество тел в новосибирских моргах выросло на 50 %. Скальпель, формалин, пена для бритья, воск и тени — стандартный набор для санитара морга при подготовке умерших к последней встрече с родственниками. Если рассматривать средние показатели, то зарплата практикующего патологоанатома в России составляет сумму в пределах 25– 60 тысяч рублей. По статистике портала для работодателей и соискателей HotWork, средняя зарплата патологоанатома в Москве — 65 тыс. рублей. В морг — значит, в морг: сколько зарабатывает патологоанатом.
Белгородец полтора года незаконно получал зарплату санитара в морге
Однако работники морга заявили, что если обещание не будет выполнено, они вновь начнут бастовать. Средняя заработная плата специалиста этой категории в Российской Федерации составляет около 30 тыс. руб. Главная» Новости» Средняя зарплата патологоанатома в питере. Из-за чего нагрузка на морги Новосибирска увеличилась в два раза, по какой причине могут отказаться от вскрытия тела и почему трупы не подходят для чёрного рынка трансплантологии — в интервью главного патологоанатома Новосибирской области. Виды дополнительных выплат Уровень заработной платы Средняя зарплата санитара в морге в Москве зависит от нескольких факторов, таких как опыт работы, квалификация, уровень образования и место работы. Средняя зарплата (официальная) санитара в морге в РФ достаточно низкая – 20-30 тыс. рублей.
Реальные зарплаты работников моргов по городам
- Всегда в курсе
- Личный опыт: я работаю в морге |
- Сколько зарабатывают в морге | Реальные зарплаты сотрудников
- В Улан-Удэ работник морга выиграл «битву» за зарплату
- С чего начать?
- Зарплата патологоанатома в Москве, Питере и других российских регионах в 2024 году
Работа в морге в Москве вакансии
Тогда же, на первом курсе, меня не смущала ни зарплата в 5–7 тысяч рублей, ни влияние на здоровье. Стабильная заработная плата без задержек! Размер заработной платы в морге Основными должностями в морге являются медицинский персонал и морговщики. Перенести труп с гробом из морга до машины стоило моим родственникам 4000р.