Эту аббревиатуру придумал Всеволод Мейерхольд, создатель актерской системы, получившей название "биомеханика". О Мейерхольде он, в частности, сказал, что Всеволод Эмильевич давно работает на японскую разведку, что в Токио он известен под псевдонимом Борисов и что совместно с Секи Сано он ведет подготовку к теракту против Сталина. Мейерхольд Всеволод Эмильевич (настоящее имя — Карл Казимир Теодор Мейергольд) — русский и советский театральный режиссер, актер, теоретик и практик театрального гротеска, автор программы «Театральный Октябрь».
Режиссеры, интриги и цензура
Юбилейный комитет возглавляла Клара Цеткин, одним из ее заместителей был сам нарком просвещения А. В состав комитета вошли С. Буденный, К. Радек, Н. Семашко, О. Каменева и другие деятели партии и государства. От творческой интеллигенции были делегированы К.
Станиславский, М. Чехов, В. Этот юбилей праздновался три дня подряд. Подробные отчеты о каждом дне торжеств помещала на своих страницах главная газета страны «Правда» номера от 27—29 апреля. Можно смело сказать, что это был наивысший триумф Мейерхольда. Он пришел на спектакль «Окно в деревню» и сидел в обычном ряду, так как правительственной ложи в театре тогда еще не было театр находился на Садовой-Триумфальной.
Спектакль Сталину не понравился, и он ушел из театра откровенно недовольный. Это был первый печальный звонок для Мейерхольда. Последний спектакль весной 1930 года потерпел провал. Однако это не помешало театру отбыть на гастроли за границу. В Берлине Мейерхольд и Райх встретились с М. Чеховым, который незадолго до этого навсегда покинул СССР.
Они попробовали уговорить артиста вернуться обратно, но тот остался непреклонен. Более того, он сам предложил им незамедлительно эмигрировать, иначе, по его словам, на родине их ждет верная гибель. На что Мейерхольд якобы ответил: «Я знаю, вы правы, мой конец будет таким, как вы говорите. Но в Советский Союз я вернусь». А на месте старого театра было решено выстроить новый, самый большой в Москве театр, оснащенный по последнему слову техники. Зрительный зал его должен был вмещать три тысячи мест, в театре планировалась открытая сцена-арена, стеклянный потолок.
В этом здании Мейерхольд намеревался поставить «Гамлета», «Отелло» В. Шекспира, «Бориса Годунова» А. К 30-м годам жена Мейерхольда считалась в его театре безоговорочной примой. Из-за конфликтов с ней из театра ушли многие артисты, в том числе бывшая прима Мария Бабанова. Хотя в этом случае не все однозначно. Приведу слова Н.
Действительно, было: и обожаемая жена, из которой Мейерхольд во что бы то ни стало стремился сделать актрису, и гонения на юную Бабанову, которая казалась главной конкуренткой по причине своей необычайной одаренности, и осуществление желанной цели, когда 17 июня 1927 года Мария Ивановна наконец со слезами ушла из театра. Потом всю жизнь эти слезы возвращались каждый раз, как только заходила речь о Мейерхольде. Очень долго формула «Бабанова — Райх» сохраняла актуальность и для самой Марии Ивановны, слишком непосредственно и живо она соединялась со всеми бесконечными несправедливостями, забыть которые не удавалось… И все же к концу своей жизни она стала осознавать, что Мейерхольд явился в той ситуации не озабоченным супругом, а художником, неуемным, неумолимым, ревнивым, своенравно расставляющим фигуры на доске своей неукоснительной волей. Художником, не допускавшим никаких посторонних влияний». По одной из версий, конфликт Бабанова — Райх был предопределен еще и тем, что обе женщины любили Мейерхольда и претендовали на его расположение. Однако в отличие от М.
Бабановой ее соперница была намного решительнее и настойчивее в своих действиях. Дело порой доходило до запрещенных приемов. Например, в спектакле «Ревизор» обе актрисы играли главные роли: Райх — городничиху, Бабанова — ее дочь. Так вот, во время спектакля Райх исподтишка так щипала свою соперницу, что у той после этого на теле долго оставались синяки. Не менее злопамятен и крут нравом был и сам Мейерхольд этот нрав он явно перенял по наследству от отца. Вот как писал Д.
Фернандес: «У Мейерхольда был трудный, властный характер. Его прозвали Доктором Дапертутто Везде — намек на инквизиторскую мелочность, с которой он командовал своей школой. Своим актерам он не оставлял ни малейшей свободы. Конечно, отец, но отец — диктатор и тиран». На людях Мейерхольд и Райх сохраняли видимость семейного благополучия, однако в стенах своего дома в Брюсовом переулке давали волю чувствам. Дочь З.
Райх вспоминает, что дома между супругами шла постоянная война. Скандалы следовали за скандалами, и дети боялись, что все рано или поздно закончится разводом. Однако развода так и не последовало. Хотя все предпосылки для него уже были. Следует отметить и тот факт, что Мейерхольд был гомосексуалистом. По словам близко знавшего его И.
Романовича, «круг гомосексуальных связей Мейерхольда был достаточно широк, в него входили многие известные люди. Этот факт интимной жизни Мастера, бесспорно, оказывал огромное влияние на его отношения с Зинаидой Николаевной. В старой России свобода и нетривиальность сексуальной жизни не поощрялись. Возможно, Мейерхольд связывал с большевистским переворотом выход в царство подлинной свободы, в том числе творческой и сексуальной. Он не мог предположить, что этот переворот принесет еще большую несвободу, закрепощение всех и каждого, что гомосексуализм будет преследоваться как уголовное или даже государственное преступление».
В 1898 году вступил в труппу Художественно-общедоступного театра, позже известного как Московский художественный театр. На Украине начал режиссёрскую деятельность, основав Товарищество новой драмы. В Императорских театрах проработал до 1918 года. В том же году вступил в РКП б. Гражданскую войну Мейерхольд пережил на Кавказе и в Крыму. К 1926 году театр стал государственным. Теоретик и практик театрального гротеска, Мейерхольд создал актёрскую систему, названную им «биомеханика». Дом приобрела его супруга, актриса Зинаида Райх — вторая жена Есенина. Поэт оставил ей средства на воспитание детей Татьяны и Константина Есениных. Для Мейерхольда Райх тоже была второй супругой.
Вообще, у Мейерхольда некоторые вещи были так придуманы, что, мне кажется, современный театр бы их не переплюнул. Фотография: www. Он разработал настолько мощные практики, что они вопреки всевозможным искусственным барьерам передаются из поколение в поколение. И я своим студентам стараюсь привить любовь к Мейерхольду, мне кажется это крайне важным в нашем деле. Притом что никто из моего поколения спектаклей Мейерхольда, ясное дело, не видел, все равно это осязаемая, высокая планка. Крайне важно знать, что так было. Многие его спектакли достаточно подробно описаны. Многие книги, особенно Рудницкий, которого я знаю наизусть, во мне глубоко отложились. Для себя я этот познанный через книги театр Мейерхольда называю «тотальным театром». Это такой театр, когда, например, один спектакль может вместить всего автора. Много существует легенд о том, как работал Мейерхольд. Мне больше всего нравится рассказанная кем-то из старшего поколения на кафедре режиссуры ГИТИСа — о том, как к уже постаревшему Мейерхольду приходят на практику молодые стажеры. Он с ними знакомится, показывает действующий макет будущего спектакля. На макете он показывает им подробно одну из сцен, которая завтра будет репетироваться. Этот блестящий показ производит мощное впечатление, срывает аплодисменты всей группы стажеров. На следующий день они приходят смотреть живую репетицию этой же сцены и видят, что Мейерхольд делает все ровно наоборот». Дмитрий Волкострелов «Судьба Мейерхольда — это страшная история про то, что революция делает со своими детьми» «Честно говоря, сегодня, когда я думаю про Мейерхольда, в первом ряду ассоциаций возникают не его спектакли, не его революционные методы, а то, как закончилась его жизнь. Вернее, как ему ее закончили. Безусловно, всем, что он в свое время нашел, мы на самом деле активно пользуемся, не вполне даже осознанно. Мы ведь живем в едином информационном поле, в поле искусства, усилиями Мейерхольда в определенный момент сильно расширенном. Он пошел туда, куда до него не ходили, а теперь и мы можем по открытой им территории ходить, и идти дальше, и тоже это поле расширять. Влияние Мейерхольда на всех нас ровно такое же, как влияние Станиславского, Брехта и прочих, и прочих, — это влияние людей, расширявших границы. Он, кстати сказать, ведь сделал много совершенно фантастических вещей, которые и сегодня бы, мне кажется, работали прекрасно. Финал «Ревизора» чего стоит — один из самых грандиозных финалов в истории театра. Но судьба, жизнь и смерть Мейерхольда — не менее интересная история. Это упоение революцией, этот образ человека в кожаном плаще с наганом и эта страшная история про то, что революция делает со своими детьми. И, быть может, звучит она так особенно трагично еще и по тому, что до сих пор не вынесено официального вердикта по всем этим преступлениям, которые были совершены. И здесь мало реабилитации жертв, нужно осудить преступников. Поэтому мы продолжаем жить там, где живем. Мы ведь все наследники сталинской системы, в которой единственно верным было назначено учение Станиславского. Вот мы и живем в этом во всем до сих пор. Нам до сих пор нужно что-то одно главное, единственное и самое верное просто по инерции. Иногда мы делаем шаги в сторону, но малые и пока что неубедительные. Но это нужно делать. Нужно привыкать к полифонии, к амбивалентности, к разнообразию, к тому, что существуют разные вещи, которые звучат по-разному. И чем их больше, тем лучше».
Это письма 1916 года. А уже в сентябре 1917 года литературоведу Константину Державину режиссёр писал: "Уважаемый товарищ, Ваше письмо я получил. Приношу извинение, что только теперь откликаюсь на Ваш зов. Я согласен. Будьте любезны переговорить со мною сначала по телефону, потом мне хотелось бы говорить с Вами лично. Привет Вашим товарищам по редакции. После Октября Зато всё изменилось после Октября: Мейерхольду удалось подружиться с новой властью и получать от неё деньги на воплощение своих новых идей. Он безоговорочно принял Октябрьскую революцию 1917 года и в компании Блока и Маяковского явился в Смольный дворец, чтобы сообщить о своей готовности сотрудничать. Теперь режиссёр поставил перед собой задачу с помощью агитационного театра помогать новой власти. Мейерхольд чувствовал себя как рыба в воде, а артисты Александринского театра с негодованием выступали против новой власти: 45 человек из 83 решили оставить труппу. Связь, существующая между театром Мейерхольда и революцией, очень проста и, я сказал бы, примитивна. Она заключается частью в сознательной, частью в подсознательной чуткости Мейерхольда Анатолий Луначарский Через год Мейерхольд вступил в партию, возглавил ТЕО — Театральный отдел Наркомпроса — и фактически стал театральным диктатором-большевиком. Вскоре он сформулировал свои претензии к старым театрам: "У каждого театра есть своя идеология… Художественный театр считает нормальным для себя, что он молчит и продолжает давать публике, современному новому зрителю, то, что давал десять лет назад". Возглавив ТЕО, Мейерхольд провозгласил программу "Театрального Октября", главная задача которой — удовлетворять запросы пролетарского зрителя. Много света, радости, грандиозности и заражаемости, лёгкое творчество, вовлечение публики в действие и коллективный процесс создания спектакля — вот наша театральная программа Всеволод Мейерхольд Такая попытка была сделана в спектакле "Зори", задуманном как митинг. С лож были содраны перила, стулья и скамейки для зрителя нарушали правильность рядов, стены были оклеены плакатами и карикатурами.
«Театр Мейерхольда»: выставка-событие
Да, автор собственного театра, уникального метода театральной игры, идущего от психофизики актера и потому казавшегося окружающим чистым формализмом, — Всеволод Мейерхольд, по мнению сплетников и досужей молвы, удостоился длинной бороды. Всеволод Мейерхольд с выпускниками первого набора ГЭКТЕМАСа, 1926. Как Всеволод Мейерхольд оказался главным призраком русского театра ХХ века. О Мейерхольде он, в частности, сказал, что Всеволод Эмильевич давно работает на японскую разведку, что в Токио он известен под псевдонимом Борисов и что совместно с Секи Сано он ведет подготовку к теракту против Сталина. Один из первых театральных режиссеров-авангардистов Советского Союза, рискнувший использовать в сценическом искусстве метод гротеска и создавший новаторскую актерскую систему, именуемую «биомеханика». Всеволод Эмильевич одним из первых среди театральных деятелей вступил в компартию, ведь большевики поддерживали авангард в искусстве, на который делал ставку Мейерхольд.
«Театр Мейерхольда»: выставка-событие
Вернувшись в Ленинград, Мейерхольд ведёт переговоры с художественным руководителем Леонидом Сергеевичем Вивьеном по поводу работы в Александринском театре, в те годы называвшемся Пушкинским. Есть в этом что-то мистическое. Ничего в жизни не бывает случайны», — заметил Валерий Фокин К слову, спектакль «Мейерхольд. Чужой театр» не единственная премьера грядущего театрального сезона Александринки. Вторая постановка в честь юбилея Всеволода Эмильевича называется «Мейер». Это работа Кирилла Люкевича, молодого режиссёра Большого драматического театра имени Г.
Товстоногова, представляющая собой фантазию на тему разных постановок и личной жизни Мейерхольда, без вклада которого сложно представить современную театральную реальность. Он находил ключи к любому театральному жанру», — заключил Фокин Помимо вышеперечисленных событий, Александр Малич анонсировал мероприятия, приуроченные к 150-летию Всеволода Мейерхольда, которые пройдут на Новой сцене Александринского театра в течение нового сезона «Мейерхольдоведение». Прежде всего планируется провести три больших фестиваля, названия которых легко запомнить с помощью шифра «М. Всеволод Эмильевич любил джаз, и во многом благодаря его деятельности этот музыкальный стиль прижился в театре. Неслучайно и встречу на Новой сцене Александринского театра открыл музыкально-импровизационный перформанс.
Музыканты Дмитрий Тыквин, Константин Оганов и Владимир Григ исполнили джаз на традиционных, авторских и электронных инструментах, общаясь между собой с помощью азбуки Морзе. Кроме того, зрителей ждут презентации музыкальных альбомов и встречи с такими известными исполнителями, как Андрей Красильников, Алексей Бобровский, Вячеслав Гайворонский и Михаил Марышев. Фото: Елизавета Трубина В ноябре можно будет посетить и медиации — подробные экскурсии с погружением в тему Александринского театра и разговорами о Мейерхольде.
Латинское «так проходит мирская слава» к Мейерхольду неприменимо. На него до сих пор молятся, и чем дальше — тем истовее. Но далеко не все были в восторге от художественных новаций ниспровергателя при его жизни. Талантливее прочих проехались по Эмильевичу Ильф с Петровым в «Двенадцати стульях». С дурацкими экспериментами и плакатностью «Чего молчишь, как Лига Наций? Гайдай в экранизации романа от души поизмывался над выдумывавшими за авторов прогрессивный подтекст «глубоко копает». И выставил на роль придумщика чуть ли не первого в прошлом эксцентрика Театра Мейерхольда — Эраста Гарина.
Тот знал, что играть. С началом «оттепели» отдельные кружки богемы вновь заболели эксцентрикой Мейерхольда. Попытка её реанимации была предпринята не только Театром на Таганке, но и в кино. Но отсылок к эстетике пролеткульта уже никто не понял.
Меня это окрыляло, я был уверен, что иду по верному пути". Никак нельзя сбросить со счетов, что тогда нужна была смелость, и немалая, требовалось мужество, чтобы в ответ на запрос Военной прокуратуры написать положительный отзыв о Мейерхольде. Ведь все это было еще до XX съезда, перелом происходил труднейший, все привыкли бояться, над каждым палка висела, Мейерхольда-то уже давно не было в живых, а они все работают, могло казаться, что карьера повисает на волоске. Поэтому хочется, чтобы сегодня люди читали эти письма, они характеризуют и Мейерхольда, и тех, кто их писал.
Это хождение за письмами — уникальный сюжет: несколько десятков людей с именами, не зная после ареста Мейерхольда в 1939 году ничего о его дальнейшей судьбе, узнавали от Ряжского страшную правду и пытались способствовать возвращению мастера театра в культуру. И все же страх был велик. Он виден, в частности, в том, что только 9 авторов писем, зная, что речь идет о реабилитации, осмелились употребить в своих текстах это слово. Положено писать представление в ЦК. А кто я такой, чтобы ко мне прислушались? Я по чинам всего-навсего старший лейтенант, мое представление обязательно направят на перепроверку, пойдет оно ходить по кругу, вся куча собранных материалов прахом полетит. Никому, думаю, не найти документов убедительнее тех, которые у меня собраны. В них были ответы на все вопросы.
Ясно, что Мейерхольд из богатой семьи, что не убежал от революции за границу. Перешел на сторону Советской власти. На юге белые даже приговаривали его к расстрелу, об этом мы достали белогвардейскую газету. О том, что он создал революционный театр, в свое время печатались книги, живы-здоровы работавшие с ним актеры, они давно народные-перенародные, а могли бы, как он, числиться во вредителях. Обвиняли Мейерхольда в том, что он враг Станиславского, но и здесь у меня есть ответ из книги самого Станиславского. Думал я, думал и решился. Буду, решил, рисковать. И рискнул.
Черт с ними со всеми, думаю, вынул из папки и порвал бумажку "Прошу переговорить" , которой начальник предупреждал, что сначала надо ставить вопрос об отмене решения о театре Мейерхольда, а потом уже о реабилитации его самого. Доложил дело по начальству. Начальство мне все подписало. Так, думаю, в прокуратуре проскочили, посмотрим, что будет в Верховном Суде. У меня в тот день шли три дела, мейерхольдовское я втолкнул в середину, и оно в тот же день прошло благополучно, Мейерхольд был реабилитирован". Как удалось избежать того, что не помешали реабилитации Всеволода Эмильевича те, кто оставался в его врагах, продолжал считать его формалистом и так далее? Спасибо Ильинскому. Он мне… сказал: "Смотри, у него много врагов, многие не захотят, чтобы он воскрес… Но это все ерунда".
Это Ильинский меня надоумил. И Бабанова. Благодаря им я точно знал противоборствующие стороны, знал врагов Мейерхольда и знал, как их подавить. Во-первых, из Театральной библиотеки, из ее закрытых фондов, было взято все ценное из напечатанного о Мейерхольде при его жизни с 1922 года. Недаром тесть сидел там, на Пушкинской, 8, несколько месяцев. Затем я закрылся Бахрушинским музеем: они дали полную раскладку каждого спектакля, поставленного Мейерхольдом после 1922 года, анализ всей работы его театра и даже его ленинградских постановок. Этот документ выглядел очень авторитетно. И, наконец, я располагал огромным числом писем от крупнейших деятелей культуры.
Мы решили, что лучше приехать мне к нему в театр. Он и там сначала страховался, но в театре-то я его прижал, он стал откровеннее. Там же, в театре, он познакомил меня с М. Бабановой, с нею у нас был важный подробный разговор. Познакомил меня Охлопков и еще с кем-то из актеров.
После этих встреч я понял, что нечего вызывать таких людей в прокуратуру и допрашивать, нужно разговаривать с ними по-людски, иначе окажусь в глупом положении. И пошел калейдоскоп. Всех, кого мог, я опросил, человек сто. Быстро сработал по Москве беспроволочный телеграф, начались телефонные звонки, чаще анонимные, подсказывали, какие из статей нужно разыскивать, с кем связаться и тому подобное. Сам я физически не мог все это собрать, помощников не полагалось, искать статьи и добывать отзывы деятелей культуры о Мейерхольде бегала Маша, а Ярослав Михайлович, тесть мой, сидел в Театральной библиотеке в закрытом фонде я ему специальный мандат выдал и делал на машинке выписки и аннотации.
Эренбургу я позвонил домой, приехал, привез дело, сказал, что обвинения в шпионаже отпадают. О том, что якобы это он, Эренбург, завербовал Всеволода Эмильевича во французскую разведку, говорить не стал, но Эренбург спросил: "Наверное, и я там где-нибудь прохожу? А у меня тогда кроме "Моей жизни в искусстве" был уже полученный от Э. Ромму я приехал на студию во время съемок; когда он узнал, о чем пойдет речь, с ним плохо сделалось, он не смог сразу говорить. Там же, на студии, я виделся и с И.
Долго не мог я поймать Д.
Мейерхольд Всеволод Эмильевич
Главным врагом «театра Мейерхольда» была, разумеется, советская цензура, и в спектакле вспоминают знаменитого «Самоубийцу» Мейерхольда-Эрдмана. Мейерхольд первым из режиссеров пошел на сближение с Советской властью, не только как постановщик «Мистерии-буфф» Маяковского в оформлении ча, но и как театральный функционер-реформатор. Э. Мейерхольд и П. В. Цетнерович Время работы 16 сентября 1936 19 ноября 1937 На какой стадии прекращена работа прогон готового спектакля для комисс. Режиссёр и актёр Всеволод Мейерхольд родился 9 февраля 1874 года. Имя режиссера-новатора Всеволода Мейерхольда (1874-1940) присвоили во вторник Новой сцене Александринского театра. Как режиссер Мейерхольд, действительно, был вездесущим, а описание Дапертутто чем-то напоминало внешность Всеволода Эмильевича.
«Театр Мейерхольда»: выставка-событие
Всеволод Мейерхольд — первый исполнитель роли Треплева во мхатовской «Чайке», ставший театральным экспериментатором и главным режиссером Императорских театров. Всеволод Мейерхольд был признан в дореволюционной России, где он был с 1907 года главным режиссером Императорских театров Санкт-Петербурга, драмы и оперы – Александринского и Мариинского. Всеволод Эмильевич одним из первых среди театральных деятелей вступил в компартию, ведь большевики поддерживали авангард в искусстве, на который делал ставку Мейерхольд. Всеволод Мейерхольд с выпускниками первого набора ГЭКТЕМАСа, 1926.
История Всеволода Мейерхольда: за что расстреляли гениального режиссера
Еще одно обличение: главный режиссер Малого театра Пров Садовский называет театр Мейерхольда «школой формалистических выкрутасов». Великому режиссеру и реформатору Всеволоду Мейерхольду посвятили весь сезон в Александринском театре. Прокуратурой СССР проверено дело бывшего главного режиссера театра им. Станиславского народного артиста СССР Мейерхольда-Райх Всеволода Эмильевича. Всеволод Мейерхольд был в течение 10 лет творчески связан с Александринским театром, поставил здесь 19 спектаклей, в том числе легендарный "Маскарад". русский и советский театральный режиссёр, актёр и педагог. Теоретик и практик театрального гротеска, автор программы «Театральный Октябрь» и создатель актёрской системы, получившей название «биомеханика».
Мейерхольд и его театр
Там же, в театре, он познакомил меня с М. Бабановой, с нею у нас был важный подробный разговор. Познакомил меня Охлопков и еще с кем-то из актеров. После этих встреч я понял, что нечего вызывать таких людей в прокуратуру и допрашивать, нужно разговаривать с ними по-людски, иначе окажусь в глупом положении. И пошел калейдоскоп. Всех, кого мог, я опросил, человек сто. Быстро сработал по Москве беспроволочный телеграф, начались телефонные звонки, чаще анонимные, подсказывали, какие из статей нужно разыскивать, с кем связаться и тому подобное. Сам я физически не мог все это собрать, помощников не полагалось, искать статьи и добывать отзывы деятелей культуры о Мейерхольде бегала Маша, а Ярослав Михайлович, тесть мой, сидел в Театральной библиотеке в закрытом фонде я ему специальный мандат выдал и делал на машинке выписки и аннотации. Эренбургу я позвонил домой, приехал, привез дело, сказал, что обвинения в шпионаже отпадают. О том, что якобы это он, Эренбург, завербовал Всеволода Эмильевича во французскую разведку, говорить не стал, но Эренбург спросил: "Наверное, и я там где-нибудь прохожу?
А у меня тогда кроме "Моей жизни в искусстве" был уже полученный от Э. Ромму я приехал на студию во время съемок; когда он узнал, о чем пойдет речь, с ним плохо сделалось, он не смог сразу говорить. Там же, на студии, я виделся и с И. Долго не мог я поймать Д. Шостаковича и условиться о встрече с ним. Он собирался в Ленинград, и я попросил его перед отъездом повидаться со мною, заехать в прокуратуру, но, когда он приехал, я увидел, что сделал огромную ошибку.
Творчество режиссера тесно связано с прославленной Александринкой.
Здесь он поставил 19 спектаклей. В их числе шедевры мирового театрального искусства — «Гроза», Дон Жуан, «Маскарад». Собственная жизнь Всеволода Мейерхольда тоже оказалась достойной постановки.
Об этом сообщил губернатор Олег Мельниченко. Фото: Pnzreg. Мейерхольд Всеволод Эмильевич настоящее имя — Карл Казимир Теодор Мейергольд — русский и советский театральный режиссер, актер, теоретик и практик театрального гротеска, автор программы «Театральный Октябрь». Родился 9 февраля 1874 года в Пензе в обрусевшей немецкой семье Эмилия Мейергольда — владельца винно-водочного завода. В 1895 году окончил вторую мужскую гимназию, в которой позже учился выдающийся актер немого кино Иван Мозжухин.
В том же году принял православие, изменил имя на Всеволод — в честь своего любимого писателя Всеволода Гаршина. Поступив на юридический факультет Московского университета, в 1896 году перешел на второй курс театрально-музыкального училища Московского филармонического общества в класс Владимира Немировича-Данченко, которое окончил в 1898 году.
Александр Таиров Во второй половине 30-х руководитель Камерного театра Александр Таиров подвергся резкой критике со стороны властей за искажение событий русской истории в опере-буфф «Богатыри». Как неудачи также были восприняты официальной критикой спектакли «Не сдадимся! Александр Яковлевич избежал ареста. Но позднее, в ходе кампании по борьбе с космополитизмом, он был уволен из Камерного театра что примечательно, незадолго до этого он был награжден Орденом Ленина. Через год Таирова не стало.
Петр Фоменко Первое столкновение Петра Фоменко с советской властью произошло в 1966-м, когда был запрещен его спектакль «Смерть Тарелкина» в Театре им. Ленсовета, которую сняли незадолго до премьеры. Тогда же официозная театральная критика нарекла Фоменко «осквернителем духа русской классики», из-за чего талантливый режиссер оказался персоной нон-грата почти во всех театрах страны. Долгое время он не мог найти постоянную работу.
Мейерхольд Всеволод Эмильевич
Возможно, «Последний решительный» стал самостоятельным сочинением не сразу, многое в нем родилось из «сценария аттракционов», являющихся вторым первым — в сценическом смысле планом в «Новостях дня», лишь затем зажив собственной жизнью. Одновременно слова об «антиопере» вызывают в памяти другой текст, по своей значимости в развитии отечественной культуры вполне классический. Это одиозная статья «Сумбур вместо музыки», опубликованная в газете «Правда» 28 января 1936 года. Там, среди прочего, прозвучит: «Это музыка, которая построена по тому же принципу отрицания оперы, по какому левацкое искусство вообще отрицает в театре простоту, реализм, понятность образа, естественное звучание слова. Любопытно, что уже в выступлении в конце 1935 года, совсем незадолго до статьи «Сумбур вместо музыки», Дмитрий Шостакович высказал сожаление по поводу неосуществленных «Новостей дня»: композитор явно не собирался «перековываться».
Как известно, трудовую книжку Мейерхольда закрывает запись о работе главным режиссером в Оперном театре имени К. Станиславского, куда он был приглашен самим Константином Сергеевичем. Как будто еще раз замкнулся круг рембрандтовской притчи. Начав с постановок по лекалам МХТ, Мейерхольд вновь работает по планам Станиславского: здесь он завершил «Риголетто» и «Дарвазское ущелье», спектакли, которые Станиславский не успел поставить.
Но здесь же он работал над еще одним несбывшимся спектаклем, вновь прокофьевским — «Семеном Котко», огромными усилиями Мейерхольда включенным в репертуар театра. Тема Гражданской войны в их разработках звучит неожиданно. Огненный накал прокофьевской драмы отчетливо контрастирует с прозрачно-ренессансной атмосферой декорации, увиденной сквозь призму наивно-фольклорного взгляда. Узнаваемый степной рельеф юга Украины с его низким горизонтом, слепяще-белые мазанки с соломенными крышами — все эти характерные мотивы напоминают тышлеровские иллюстрации к «Уляляевщине».
Но здесь, как и в его «Махновщине», в мельчайших деталях страшного времени растворена странная нотка фантасмагорического карнавала. Подобно Пикассо, Шостаковичу или Блоку, Мейерхольд при всем его протеизме, при всей стилевой переменчивости делал всю жизнь и всею жизнью одно огромное произведение — не спектакль, а именно опус. Те его сцены, которые прошли перед закрытым от зрителя занавесом, не менее увлекательны, чем показанные. Они имели все шансы не просто на успех — каждый из них мог стать открытием, художественным переворотом в оперном мире.
Его идеи опережали свое время. Но и время было не самое подходящее. И, как это ни горько звучит, сам Мейерхольд был его, этого времени, не только символической, но и созидающей фигурой. В списке сбывшегося Мейерхольд предстает перед нами как профессиональный музыкант не будем забывать о неудавшейся карьере скрипача , тонкий стилист и стилизатор.
В списке несбывшегося — как реформатор, революционер и провидец. Но списки эти тесно связаны. Лишенный возможности поставить «Игрока», Мейерхольд сделал «Пиковую даму», где в индивидуализации образов, в параболе чупятовской лестницы, в медленном встречном движении Германа и Лизы по ней, несомненно, сказались отголоски многочисленных подступов к «Игроку». Он готовился ставить игорный дом в «Игроке», пристально вглядывался в лица завсегдатаев в казино в Монте-Карло.
И поставил его — но в «Пиковой». Не сделанные «Новости дня» ушли в «аттракционы» «Последнего решительного». Впрочем, многие идеи Мейерхольда реализовали в оперных постановках и не скрывали этого другие, числящие себя среди его учеников: Сергей Радлов, Николай Смолич, Илья Шлепянов и Эммануил Каплан. Иван Соллертинский говорил, что «Мейерхольд первый режиссер в оперном театре, который заговорил о том, что каждый оперный актер — всего лишь один из голосов грандиозной, строго упорядоченной музыкально-сценической полифонии».
Впрочем, его работы в драме «Ревизор», в частности у музыкантов Бориса Асафьева, Эммануила Каплана описывались в исключительно музыкальных терминах. Мейерхольд был режиссером-композитором, и конструктивистски «обнаженная организация строительного материала» Алперс напоминает более всего инженерный расчет музыканта-классика.
Обратимся к воспоминаниям Эраста Гарина: «Часто на тренировочных занятиях по ритмической гимнастике, танцу или акробатике в зале появлялся Мейерхольд. Он входил в дверь в наброшенной на плечи зелёной солдатской шинели. Нам, молодёжи, да ещё усиленно двигавшейся, это не мешало. Мейерхольд садился к изразцовой печке, потягивал махорочную самокрутку ему единственному разрешалось курить и смотрел на нас, как бы изучая каждого. Был он похож на серого доброго волка. Серые глаза, серые волосы, серый френч. Глаза пристально изучающие, добрые и холодные.
Но вот он скидывает шинель. Прерывает наши занятия — пора практически переходить к биомеханике. Ставит посреди комнаты стол. Выбирает ученика покрепче… Подводит к столу. Опирает руки ученика за его спиной на край стола. Испытывает его способность к рессорности и отходит, попросив ученика быть внимательным. Вот у него зарождается намерение. Он, как говорят в боксе, группируется и крадущейся походкой направляется к фигуре, опёршейся руками на стол. Затем он заводит правую руку за свою спину, достаёт воображаемый нож.
Делает движение, наносящее рану по горлу, сползает на пол и отбегает в сторону». Мейерхольд и Станиславский Более разных, скажем больше — полярных — режиссёров нельзя было представить. Станиславский мог сказать громко «не верю» про биомеханику, а Мейерхольд — про психотехнику. Тем не менее, некоторые критики приходят к выводу, что Станиславский был не совсем правильно истолкован многими коллегами, в частности, Михаилом Чеховым. В книге «Работа актёра над собой» Константин Сергеевич пишет: «Актёрская эмоция не есть подлинная эмоция, подлинное художественное переживание роли на сцене. Это есть искусственное раздражение периферии тела». Для Станиславского тело актёра имело первостепенное значение, но не в том ракурсе, как у Мейерхольда. Было важно, чтобы актёр не просто повторял роль, а творчески проникал в суть персонажа и устанавливал эмоциональное взаимодействие с аудиторией, у которой появилось бы чувство присутствия. В свою очередь, Мейерхольд открыто выступал за «Условный театр», который должен стать реинкарнацией античного театра.
Истоком такого театра была античная трагедия, где подражание связывало не зрителя и героя, а зрителя и хор. Герой же выступал как марионетка, как один из элементов, посредством которых осуществлялось литургическое единение в общности действия», — утверждал Мейерхольд. Интересно, что подсознательный «сговор» двух великих режиссёров подмечали и современники. Вот, например, фрагмент из статьи влиятельного критика Александра Кугеля на страницах журнала «Театр и искусство»: «Мейерхольд в своих объяснениях и комментариях выступил решительным противником Московского художественного театра, манеру и приём которого он, конечно, успел достаточно изучить. Что ж, в добрый час, подумал я, хотя для борьбы с московским театром не нужно никаких особенных идей —нужно просто вернуть театр в его настоящее лоно, в актёрский талант, от которого и исходить во всякой постановке.
Он исполнял главные роли в постановках К. Станиславского, возглавлял театр имени В. Комиссаржевской, преподавал сценическое искусство, а также ставил множество спектаклей, в частности «Ревизор», «Сестра Беатриса», «Жизнь человека», «Дама с камелиями», «Клоп» и другие. Мейерхольд в 1940 году был признан изменником Родины и расстрелян, но в 1955-м его имя и честь восстановили посмертно.
Он жил в своем родовом имении Ивановское в Старицком уезде Тверской губернии. Он построил в городе здание Аваевской больницы, занимался реконструкцией таких известных в Твери строений, как реальное училище, женская Мариинская гимназия, гостиный двор и общественное собрание. В июле 1936 года на самолёте АНТ-25 в качестве второго пилота вместе с Валерием Чкаловым совершил беспосадочный перелёт из Москвы через Северный Ледовитый океан в Петропавловск-Камчатский на остров Удд протяжённостью 9374 километров. За мужество и героизм, проявленные при выполнении этого перелёта Георгию Байдукову было присвоено звание Героя Советского Союза.