Ветеран-афганец сравнил подготовку срочников в Афганской войне с мобилизацией 2022 года. Благотворительный Фонд Ветеранов Войны в Афганистане "Братство" совместно с Министерством обороны к 30 летнему юбилею вывода войск СССР из Афганистана приготовило дополненное издание Книги Памяти о советских воинах погибших в Афганистане. Вместе с заместителем главы администрации Гумбета Мухтарахмедом Ахмедовым, представителями управления культуры и другими участники автопробега возложили цветы к памятнику ветеранам Великой Отечественной войны.
Ветераны Афганистана и Чечни – о своем боевом опыте и жизни сегодня
Встреча началась с минуты молчания в память о 27 миллионах граждан, погибших в годы Великой Отечественной войны. Студенты юридического факультета выступили с творческими, патриотическими номерами: «Бессмертный полк», исполнили военные песни, прочитали балладу о войне, показали видеохронику военных лет. Дети преподавателей кафедры гражданского права и процесса подготовили трогательное видеопоздравление. В завершение мероприятия почетные гости поделились своим жизненным, военным опытом, рассказали о преемственности поколений, о памяти и благодарности к своими предкам, защищавшим Родину.
И никто разорвать этот порочный круг, к сожалению, не в силах. Когда на тебя идет противник с оружием в руках, приходится убивать, а вот если он попал в плен, в таком случае нужно проявить человеческие качества. Поэтому, по моему мнению, самое важное на войне — быть солдатом и при этом оставаться человеком. Будет и украинский синдром, к сожалению. Его могут испытать все, и офицеры, и солдаты. Это обратный переход от военной жизни к мирной. Что самое удивительное, так это то, что иногда он бывает болезненнее, чем процесс привыкания к самой войне. Когда человек воюет за свою страну, он подсознательно чувствует, что его поддерживает Родина. А если удастся вернуться домой, то придется столкнуться с суровой правдой, что далеко не все о тебе помнили. Это очень тяжело. После приезда домой на первых порах немного раздражает синдром незащищенности. В армии у тебя всегда есть с собой оружие. Не обязательно, что прямо сейчас его нужно будет использовать, но ты знаешь, что в случае чего сможешь защититься от нападения врага. В мирной жизни на улице приходится ходить безоружным, и из-за этого чувствуешь себя незащищенным. К счастью, это довольно быстро проходит. Гораздо больнее осознавать, что рядом с тобой больше нет боевых товарищей. Из-за этого некоторые солдаты и офицеры через некоторое время после увольнения пытались вернуться в свою часть. Для обычных людей это может показаться странным, но на войне больше справедливости, чем в мирное время. Там дружба подтверждается действиями, выравнивается грань между начальником и подчиненным, отношения становятся более человеческими. Первый, про который мы уже говорили: пополнение участвовавших в боях частей, как в Афганистане. В этом случае мы говорим про регулярную часть со знаменем, историей, традициями. Приходившие на пополнение вливались в строй, а сослуживцы передавали им опыт. Второй вариант: часть формируется с нуля полностью из новобранцев. Они могут быть хорошо подготовлены, особенно если у них есть опыт в боевых действиях, но преемственности в таком случае не будет. Первая и главная ошибка — продолжение обучения по военно-учетной специальности, к которой резервист профессионально непригоден. Даже если он подходит по здоровью, хороший командир и руководитель занятий при подготовке смогут определить, правильно ли оставлять бойца на этой должности. Я считаю, что в этом вопросе нужно реагировать более гибко. Военно-учетная специальность должна соответствовать знаниям, возможностям и характеру резервиста. Вторая ошибка: недооценка противника. Она причинила нам немало бед в начальном периоде специальной военной операции на Украине. Уставы у нас остались прежними, а вот характер военных действий изменился. Война стала очаговой, где все упирается в оборону каких-либо населенных пунктов. Это другая тактика, здесь личная профессиональная подготовка и умение действовать в стрессовой ситуации ценятся гораздо выше, чем на фронте. Третья ошибка: привлечение к обучению резервистов преподавателей без способностей и опыта военных действий. Недостаточно выбрать случайного офицера и поставить его обучать призывников. Как может не участвовавший на войне офицер рассказывать о том, как правильно воевать? Зачем солдатам методист?
Дольше было нереально из-за тяжелейших физических нагрузок. Мы проводили по несколько вылетов в день. И, с одной стороны, было проще, чем другим войскам, потому что ту грязь войны, что на земле, мы не видели. А с другой — ответственность огромная. Боеприпасы у летного состава — это не «пульки», как у всех остальных. Отдыхали служащие после напряженного дня в военном городке. А зимой не замерзнуть. Помнится, строили бани. То, что нужно после полетов», - подмечает герой. На питание военные тоже не жаловались. Никаких консервов. Горячительные напитки тоже бывали». Афганские моджахеды. Открытые источники в интернете. Спустя год службы, Лавров вернулся в Барнаул - долечивать желтуху. Еще через год, «Родина снова позвала». По признанию собеседника, уезжать из дома не было никакого желания. Но пришлось.
Конечно же, я не догадался какая носатая ехидная «хохольская» морда это организовала. Во всяком случае, сделал вид, будто не догадался. А когда пришёл черёд Гнилокваса уснуть в СПСе с открытым ртом в нелепой позе, я взял лопату и выкопал ямку ровно в середине помещения Третьей точки, рядом с доской, подпиравшей маскировочную сеть. Затем разулся, сложил полусапожки в образовавшуюся ямку и замаскировал их песком. После взял Мишины госпитальные тапочки, непредусмотрительно оставленные снаружи СПСа, и прибил гвоздями «стописятками» к доске. Доску положил на песок и присыпал таким образом, будто тапочки стоят на ровном месте, просто сами по себе. После я начал терпеливо ждать. Ждал долго. До тех пор, пока Манчинский не разбудил Гнилокваса и не сказал, что для него отдыхающая смена «законьчилься». Миша выбрался из отдыхательного СПСа, зевнул, сладко потянулся, привычным движением сунул ноги в тапочки. В этот момент земля у него поменялась местами с небом. Миша, с поднятыми кверху руками грохнулся носярой вниз, на песок нашего помещения. Присутствующие дружно заржали, хотя ничего не поняли. Миша приподнялся, встал на карачки, начал водить осоловелыми глазами по ржущим рожам пацанов. В ответ на немой вопрос пацаны принялись сочинять такие же противные глупости, как про мой РПК. Кто-то сквозь ржачку выкрикнул, что Миша покатался на горных гвозделыжах, другой остряк предположил, что Миша сделал тапки на шпильках и отработал строевой шаг на деревянном полу. Орёл заявил, что Миша создал горнострелковые «когти» для лазанья по деревьям. Потом в ход пошли мысли про лазанье «на когтях» по скалам, ледникам и даже по помойкам. После окончания «спектакля» с тапками на шпильках, пришла моя очередь отдыхать, и я удалился на два часа в СПС. Пока я «ночевал», Миша собрал со всего Зуба Дракона полусапожки с узлами на шнурках и прибил их такими же «стописятками» к ящику, наполненному гранатами. Узлы на шнурках ему понадобились из-за того, что я был раздолбай и не зашнуровывал полусапожки, а брался за концы шнурков и начинал выпрямлять накачанную об горы ногу. Периодически шнурки рвались, я связывал место обрыва и продолжал тянуть за концы. Миша знал эту мою разгильдяйскую особенность, поэтому разыскал все полусапожки с узлами на шнурках. Для пущей верности, чтобы не промахнуться. Два часа для меня пролетели незаметно, Манчинский подал команду «Кончай ночевать», я выполнил её и выполз на карачках из СПСа. Миша сидел на снарядном ящике и потирал от нетерпения ладони. Дым из них не пойдёт, джин из того дыма не вылезет и никаких сказок с добрым концом для Миши сегодня не будет. С этими мыслями я подполз на карачках к доске, подпиравшей масксеть, сел штанами на песок, откопал ямку и вынул из неё полусапожки с узлами на шнурках. Пока я вытряхивал песок из своей обуви, Миша демонстрировал всем присутствующим как выглядит Разочарование. Нижняя челюсть у него медленно сползла на верхнюю пуговицу гимнастёрки, плечи сжались, ладони вопросительно направились к небу. Сейчас ты покажешь нам как выглядит Ужас!
Кто воевал, имеет право: «Афганцам» не докладывают льгот
Фотограф из Санкт-Петербурга Артем Процюк фотографирует бывших военных, испытавших посттравматическое расстройство после войны в Афганистане и Чечне, и записывает воспоминания каждого из них. Женщины делили на афганской войне с мужчинами тяжёлый климат, боевые выходы и потери. Всего из Гомельской области участниками военных действий в Афганистане стали 5 тысяч молодых ребят.
Мины в руках у детей и автоматы под паранджой. В Афгане фронта не было — все воевали против всех
Он мне сказал: «Уезжайте». Мы из этого кишлака ушли без потерь. По нам никто не стрелял». Погибших на войне друзей, сослуживцев, знакомых у Ходжаевых было немало. Каждый выход в рейд разведки — двое-трое-четверо погибших». У Шукурбоя Саидова в разные годы в Афганистане воевали сразу три сына. Даже сейчас он не может вспоминать без слез, как провожал их на войну. Каждый раз ездил на границу перед отправкой, чтобы увидеть их при переходе в Афганистан. Хотя бы на минуту.
Трое служили в Афганистане. Все вернулись, а старший Абдурасул, пройдя Афган, погиб затем в гражданской войне в Таджикистане», — рассказывает Шукурбой Саидов.
Кто-то нёс службу на заставах, другие постоянно участвовали в боевых действиях в горах, а кто-то направлял артиллерийские огни на противника. Санинструкторам и сапёрам благодарны все, кто прошёл по пыльным дорогам Афганистана. Для офицеров - это было приобретение опыта участия в боевых действиях.
Для солдат - закалка. Не хвалясь 6 раз была возможность погибнуть, но Бог уберёг. Вот я 22 года в армии отслужил, а как это не странно звучит 2 года в Афганистане - это самое светлое пятно. Потому, что я занимался тем, чем положено военному человеку - воевал".
В календаре памятных дат нашей истории этот день значится как День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества. В декабре 1979 года наши войска впервые вступили на эту землю.
Советские войска оказались втянутыми в гражданскую войну между армией правительства Афганистана и оппозицией - моджахедами. Конечно Афганистан для нас был совершенно незнакомым государством. Совершенно незнакомый быт. Мы туда искренне шли защищать наши рубежи Родины". Афганистан у каждого свой.
Теперь все позади. Когда последний советский батальон переходил по мосту через Амударью, полковник Жерлицын был уже в Москве.
Но ни во время службы, ни спустя годы он ни разу не задавался вопросом: что там делала наша армия? Иван Жерлицын: «Воспитывали в душе патриотические начинания интернациональные, что мы, находясь в Афганистане, защищаем юг своей Родины — Союза Советских Социалистических Республик». Очередная годовщина вывода советских войск из Афганистана для политиков, историков, военных экспертов — повод вспомнить о тех событиях, подискутировать о необходимости и значении. Для побывавших там это в первую очередь день памяти тех, кто не вернулся из боя. Константин Савицкий, воин-интернационалист , участник боевых действий в Афганистане: «Поминаем наших ребят, которые погибли, много людей погибло. Но это было не зря». О том, что все это было не зря, говорят и те, кто был в Афганистане на спецзадании, и те, кто попал туда практически сразу же после школы.
Ветеранам войны в Афганистане вручили юбилейные медали
Как Родина отблагодарила своих военных, защищавших её безопасность за пределами страны? У людей служивых, большей частью уже пенсионного или предпенсионного возраста, была такая присказка: «Кто воевал — имеет право у тихой речки отдохнуть». Подразумевалась и заслуженная пенсия, и льготы за боевые заслуги для тех, кто прошёл через «горячие точки». Отставник-«афганец», действительно, мог себе позволить жить если не припеваючи, то вполне достойно, и не искать работу, как средство выживания. Пенсия, в зависимости от выслуги лет, вполне могла обеспечить ветерана, а всевозможные льготы дополняли возможность сократить расходы на многие услуги, в том числе ЖКХ. После 1991 года ветеранов боевых действий в Афганистане планомерно «ужали» в льготах. Вначале убрали бесплатный городской телефон, потом плату за электроэнергию, квартплату оставили в размере 50 процентов. Кое-что, конечно, осталось, но это уже не тот соцпакет, который был изначально у «афганцев». Читайте также «Это вам за пацанов». Звучит мощно.
При этом первая — это заслуженная по выслуге лет у всех она разная, начиная примерно с 20 тысяч рублей , а вторая — ежемесячная денежная выплата ЕДВ , положенная ветеранам этой категории. Чистый ЕДВ, при отказе от набора социальных услуг, до 1 февраля 2021 года составлял 3085 рублей 79 копеек. Правительство расщедрилось, повысив выплату на 4,9 процента — смотрим в последний приход — о! Гуляй, рванина! По услугам ЖКХ льготы тоже не столь велики. Теперь смотрим уже в платёжку с датой создания 12.
Его приурочили к годовщине со дня вывода советских войск из Афганистана. Свои воспоминания о службе сотрудникам Росгвардии в формате видеоинтервью рассказал председатель общественной организации ветеранов боевых действий на территории других государств «Панджшер» Виктор Шпак. Также на вечере вспоминали участников других международных конфликтов, которые отдали свои жизни, чтобы исполнить долг вдалеке от Родины.
Теперь все позади. Когда последний советский батальон переходил по мосту через Амударью, полковник Жерлицын был уже в Москве. Но ни во время службы, ни спустя годы он ни разу не задавался вопросом: что там делала наша армия? Иван Жерлицын: «Воспитывали в душе патриотические начинания интернациональные, что мы, находясь в Афганистане, защищаем юг своей Родины — Союза Советских Социалистических Республик». Очередная годовщина вывода советских войск из Афганистана для политиков, историков, военных экспертов — повод вспомнить о тех событиях, подискутировать о необходимости и значении. Для побывавших там это в первую очередь день памяти тех, кто не вернулся из боя. Константин Савицкий, воин-интернационалист , участник боевых действий в Афганистане: «Поминаем наших ребят, которые погибли, много людей погибло. Но это было не зря». О том, что все это было не зря, говорят и те, кто был в Афганистане на спецзадании, и те, кто попал туда практически сразу же после школы.
Также приезжал советник при президенте Татарстана Тимур Акулов — за год он был у нас более 10 раз. Говорил, что переговоры с «Талибаном» ведутся. Но чувствовалось, что переговоры ведутся тяжеловато, Восток — дело тонкое. Без вести пропавших за все время Афганской войны они называли число в 60 тысяч человек найти и вернуть. Они считали, что это должна сделать Россия. Вернуть заключенных афганцев из российских тюрем — они думали, что у нас они были. И третье — не оказывать помощь центральному правительству. Это были невыполнимые требования. После нашего пленения о движении «Талибан» узнал весь мир — на мой взгляд, именно поэтому нас держали так долго. К ним начали приезжать разные делегации, даже американцы. Была представительница Госдепа, женщина, пыталась договориться, чтобы нас освободили. Тонкости дипломатической работы мы не знали, но думаю, много кто пытался нас освободить. Тем не менее надежда таяла с каждым днем. Впервые чувство безысходности появилось, когда нас обещали обязательно освободить под Новый год, но так никто и не приехал. Нас не били, не унижали, все было цивильно. У нас был переводчик, через которого мы передавали свои требования и просьбы руководству «Талибана». Всегда заходил тихо-тихо, специально подкрадывался, подслушивал. Еще у нас был куратор — афганец-мулла, очень грамотный, исламский университет закончил, английский знал хорошо. Он приносил нам религиозную литературу на русском языке, но не заставлял читать. Еще к нам просто так приходил грозный, здоровый афганец по имени Али-Хан. У него мы спрашивали, когда нас отпустят, а он говорил, что на все воля Аллаха. Еще к нам часто привозили «на экскурсию» людей из провинций. Нас выстраивали в ряд, заводили этих людей, они смотрели на нас. Постепенно мы к этому даже привыкли. О попытках побега Однажды нам предложили работать на «Талибан» — возить топливо по стране. Мы отказались. Когда к нам в очередной раз приехал Акулов, мы рассказали ему об этом, и он ответил, что наш отказ был большой глупостью, потому что такая работа могла дать шанс вырваться. В какой-то момент мы начали давить на то, что надо обслуживать самолет, на котором мы прилетели. Мы говорили, что независимо от того, оставите вы самолет себе или отдадите, для того чтобы он был в исправном состоянии, ему необходимо техническое обслуживание. Талибы приняли это к сведению, и через некоторое время наших техников повезли на обслуживание самолета. Потом мы объяснили, что у летчиков тоже есть свои функции, и однажды допустили к самолету нас всех — тогда мы уже серьезно обговаривали побег. После техобслуживания мы запустили двигатели и начали руление, но в процессе руления услышали громкий хлопок. Мы остановились, техники вышли из самолета и сказали, что одно основное колесо у нас лопнуло. Нам пришлось зарулить обратно на прежнее место, чтобы заменить колесо. Побег не удался. После техобслуживания мы решили запустить двигатели. Чтобы запустить основные двигатели, необходимо сначала запустить вспомогательную силовую установку ВСУ. Бортинженер начал запуск ВСУ, но она не вышла на заданные обороты и автоматически выключилась из-за предельной температуры. Там была жара под 50 градусов. Мы сказали охранникам, что нам надо полчаса для охлаждения двигателя, после чего мы сделаем повторный запуск. С нами оставили трех охранников, а остальные и мулла ушли в здание аэропорта, потому что в кабине самолета было очень жарко. Как только они скрылись, я предложил инженеру попробовать запустить ВСУ еще раз, без охлаждения. Все получилось — это было везение. Когда мы начали взлетать, мы увидели, что с левой стороны наперерез мчатся две машины, чтобы перекрыть полосу и воспрепятствовать нашему взлету. Одна — минивэн, который нас привез, другая — советский «урал». После взлета один из техников сообщил бортинженеру, что охранники занервничали. И мы сказали им, что просто сделаем круг и затем выполним посадку в Кандагаре. Мы набрали метров 70—80 высоты и взяли курс в направлении Ирана. Техник сказал, что охранник передернул затвор и предупредил, что откроет огонь. Тогда нам пришлось их разоружить: я связал одного, бортинженер — второго. С нами пытался связаться диспетчер из Кандагара, но мы не отвечали, потому что они могли засечь нас. Они не знали, куда мы могли полететь: в Иран, Пакистан или Кабул. Когда мы набрали высоту, бортрадист связался с офисом, сказал, что мы летим. В офисе были в шоке — они не поняли, откуда мы летим, как летим. Они же не знали, что мы удрали. После посадки в аэропорту в Шардже ОАЭ нас встречал спецназ, который забрал пленных и оружие. Нас также встречали представители компании, на которую мы работали. Жизнь после плена Потом к нам приезжали люди, которые вели переговоры с «Талибаном», а также приезжали врачи. Был также знаменитый психолог Зураб Кекелидзе — заместитель директора Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Он беседовал с нами, проводил сеансы психотерапии. После отдыха все члены экипажа прошли специальную авиационную комиссию в Москве на допуск к полетам — и остались пригодны к дальнейшей службе. В плену было тяжело чисто психологически, потому что была неопределенность в плане нашего положения — непонятно, отпустят или нет. Также влияло физическое ограничение свободы. Нам запрещали работать: говорили, что мы их гости, поэтому не должны трудиться. Там я себе каждый день давал физические нагрузки, чтобы отвлечься, — например, нашел диск от машины, поднимал тяжести. Еще мы сделали перекладину и подтягивались до изнеможения. Конечно, после плена было тяжело. Была бессонница. А фильмы про Афганистан до сих пор не могу смотреть. У меня есть семья. С женой познакомились еще в школе, она на четыре года младше. В 1986-м поженились, а в 1987 году у нас родился сын.
«Неудобный» подвиг. Почему ветераны Афганистана чувствуют себя забытыми?
«Царьград Новосибирск» публикует историю десантника, романтика и нашего коллеги, журналиста Андрея Манторова, который побывал на войне в Афганистане. Со мной в палате лежал офицер, участник афганской войны, который разбился на мотоцикле уже на гражданке. Доброволец с позывным Крог, ветеран афганской и чеченской войн, недавно приехал в Донбасс из Самары. интернационалистов. Нелли Муравьёва и Татьяна Баландина с благодарностью вспоминают организованную несколько лет назад кампанию по паспортизации одиночных могил воинов, погибших в Афганистане и Чечне.
«Неудобный» подвиг. Почему ветераны Афганистана чувствуют себя забытыми?
Почему казахстанских ветеранов войны в Афганистане не устраивает принимаемый в стране закон «О ветеранах», что, на их взгляд, в нем должно было быть отражено, и как они намерены добиваться этого. Политические, военные и последние события о конфликте в Афганистане и реакции России и мира на происходящее на информационном портале Концерт и встреча с ветеранами афганской войны «Афганистан: память и боль» (12+) прошли в ДК «Индустрия». Приютовское пограничное братство «Рубеж» (старший Василий Федоров) через каждые два года организовывает встречи с ветеранами – участниками боевых действий. Благотворительный Фонд Ветеранов Войны в Афганистане "Братство" совместно с Министерством обороны к 30 летнему юбилею вывода войск СССР из Афганистана приготовило дополненное издание Книги Памяти о советских воинах погибших в Афганистане.
«Смерть, не смерть, Родина сказала»
Перед выездом на войну в душе ощущалась какая-то тревога, ведь было четкое понимание, что едешь туда, где тебя могут убить и покалечить. Но, с другой стороны, если бы не было желания принимать участие в подобных операциях, я бы, наверное, не пошел работать в этот департамент. Туда брали только по собственному желанию, и нужно было пройти жесточайший отбор. Грубо говоря, из 100 человек, которые хотят там служить, брали одного-двух.
На войну мы выезжали группами, человек по 20-30. Первая командировка была в 1996 году, нас высадили на Северном Кавказе. Конечно, какое-то время сначала нужно было адаптироваться к новой обстановке.
Любой переход мирного человека в состояние войны всегда связан с какой-то встряской для организма и для психики. Но другой вопрос, как человек подготовлен и как он это воспринимает. У нас с этим нормально было.
Мы знали, что едем на выполнение определенных операций, но каких именно — начальнику сообщалось непосредственно перед проведением операции, затем шла ее разработка и дальнейшее выполнение. В зависимости от обстоятельств об операции мы могли узнавать за какой-то длительный период или всего за пару минут. Но в целом, если мы находились на базе, и прилетала красная сигнальная ракета, время боевой готовности, за которое мы должны были полностью собраться и выехать, составляло 15 минут.
Фактически до 2002 года я всегда был на чемодане в готовности выехать в любое мгновение. На тот момент у меня уже была семья. Когда выезжал в первую командировку, я даже не попрощался с женой.
Тогда я был на работе, мы поехали и всё. А ей потом позвонили и сказали, что муж уехал и скоро вернется, через месяц или два. Как в тот момент она отреагировала, я не знаю, но, конечно, любая женщина волнуется, когда муж уезжает в командировку, а тут я на войну уехал.
Хотя, когда она замуж выходила, знала, что я военный и буду выезжать на задания, а не на шоколадной фабрике дегустатором работать. Стоит отметить, что кормили на войне нас всегда замечательно: хочешь — каша перловая, хочешь — перловая каша! Хотя и шурпу делали, и шашлыки жарили.
Но были моменты, когда скучал по чему-то специфическому. Например, когда уходили далеко и надолго, мне почему-то после 30-го километра длительного перехода пива хотелось, хоть убей! Аж кости ломило.
Как-то раз я его с собой все же взял, открыл, сделал глоток и чувствую, что оно какое-то противное, уже и не хочется. Фото: личный архив Игоря Н. Друг с другом мы делили не только обед, но и все тяготы службы.
Боевое братство было очень крепким, командиры нас всегда приучали и говорили: "У вас нет личных проблем, это проблемы всех нас". Если у вас даже в мирной обстановке будут сомнения, что вы не можете положиться на товарищей, то когда мы поедем на какое-нибудь задание, откуда у вас появится уверенность, что вас раненого вытащат из-под огня? Не каждая семья живет так дружно, как мы жили.
Этот принцип я переношу и в мирную жизнь, я верю в людей. Хотя не всегда это здесь срабатывает, но ничего, неприятность эту мы переживем. На войне мозги немножко по-другому включаются, там любой момент и любая банальная ситуация, например, пойти попить воды к колодцу, может обернуться тем, что либо останешься без рук, либо — без ног.
Ну это в худшем случае, а в лучшем случае — убьют. Всегда находишься в состоянии подготовленной пружины, потому что случиться может что угодно. Но самое тяжелое на войне — это привезти погибшего товарища и сообщить об этом его родителям.
У меня такая ситуация была, морально подготовиться к этому и найти нужные слова невозможно: всегда представляешь, что будет по-одному, а получается совсем по-другому. Меня война научила ценить жизнь и людей, ценить то, что у тебя есть на данный момент, потому что через секунду этого всего может не быть Оглядываясь на свое прошлое, военные годы я вспоминаю как золотое время своей службы. С одной стороны, можно было остаться калекой и погибнуть, а с другой стороны, война с человека убирает всю шелуху.
Остается и выходит наружу то, что есть на самом деле. Конечно, на войне ничего хорошего нет, и если человек говорит, что хорошее было, то он либо на войне не был, либо сидел в штабе и никуда не выходил. Война — это грязь, кровь, пот и никаких положительных эмоций, но при этом там все более честно и более открыто.
Сегодня у меня большая семья, дети подрастают. Уже нахожусь на заслуженной пенсии как военный, но продолжаю работать в сфере коммерции.
Списки фильмов «Навсегда в плену»: истории советских воинов, оставшихся в Афганистане Проект «Навсегда в плену» — фотографии и искренние истории советских военнопленных, для которых Афганистан стал войной, пленом и второй Родиной. Истории о том, как они учились жить заново, как в судьбе одного человека сталкиваются две несовместимые культуры, какая побеждает и что в конечном итоге остается от самого человека. Говорят, что война не заканчивается, пока не похоронен последний солдат. Афганский конфликт закончился четверть века назад, но мы не знаем даже о судьбе тех советских воинов, кто после вывода войск остался в плену у моджахедов. Данные разнятся. Из 417 пропавших без вести 130 были освобождены до развала СССР, более сотни погибли, восемь человек были завербованы противником, 21 стали «невозвращенцами». Такова официальная статистика.
В 1992 году США предоставили России информацию еще о 163 российских гражданах, пропавших в Афганистане. Судьба десятков солдат остается неизвестной. Бахретдин Хакимов, Герат. Его призвали в армию в 1979 году. В 1980-м пропал без вести во время боя в провинции Герат, был официально назван убитым. На деле оказался тяжело ранен в голову. Местные жители подобрали его и выходили. Скорее всего, именно ранение привело к тому, что Хакимов практически забыл русский язык, путает даты и названия. Иногда называет себя офицером разведки.
Психологи объясняют, что при таких ранениях огромна вероятность формирования ложной памяти, перестановка дат и имен. Бахретдин Хакимов сейчас живет в Герате на территории музея Джихада в маленькой комнате. Фотограф Алексей Николаев отыскал бывших советских солдат, которые рассказали ему свои удивительные истории о жизни в неволе и после, в миру. Все они долгое время прожили в Афганистане, приняли ислам, обзавелись семьями, говорят и думают на дари — восточном варианте персидского языка, одном из двух государственных языков Афганистана. Кто-то успел повоевать на стороне моджахедов. Кто-то совершил хадж. Некоторые вернулись на Родину, но иногда их тянет обратно в страну, которая дала им вторую жизнь. Он служил в западной провинции Герат, сражался в районе Шинданда. Мне он практически ничего не рассказывал о той войне, но к нам часто приезжали его сослуживцы.
Тогда табу на Афган временно снималось, и я заслушивался историями с далекого удивительного Востока — одновременно забавными и печальными, героическими и трогательными. Иногда спокойные и сдержанные разговоры перерастали в жаркие споры, но о чем — в том возрасте я понять не мог. Николай Быстров попал в плен в 1982 году: старослужащие отправили в самоволку за анашой. Раненого и плененного, Быстрова увели в Панджшер, на базу моджахедов, где произошла его встреча с Амад Шахом Масудом. В дальнейшем Николай принял ислам и стал личным телохранителем Ахмад Шаха. Вернулся в Россию в 1999 году с афганской женой и дочерью.
Александр Суворов совместно с серебряным волонтером Людмилой Водовой вручил медали, а юные поисковики — небольшие подарки и красные гвоздики. Председателю Туртасского совета ветеранов Нине Баевой объявлена благодарность от областного отделения Всероссийской общес-твенной организации ветеранов «Боевое братство» за оказанную безвозмездную помощь и поддержку наших бойцов в зоне СВО. Встреча закончилась общим фото на память.
Как правило, тот, кто видел войну, много о ней не говорит. Мы должны всегда помнить и чтить всех, кто пал, сражаясь за Отчизну в Афганистане.
Теперь все позади. Когда последний советский батальон переходил по мосту через Амударью, полковник Жерлицын был уже в Москве. Но ни во время службы, ни спустя годы он ни разу не задавался вопросом: что там делала наша армия? Иван Жерлицын: «Воспитывали в душе патриотические начинания интернациональные, что мы, находясь в Афганистане, защищаем юг своей Родины — Союза Советских Социалистических Республик». Очередная годовщина вывода советских войск из Афганистана для политиков, историков, военных экспертов — повод вспомнить о тех событиях, подискутировать о необходимости и значении. Для побывавших там это в первую очередь день памяти тех, кто не вернулся из боя.
Константин Савицкий, воин-интернационалист , участник боевых действий в Афганистане: «Поминаем наших ребят, которые погибли, много людей погибло. Но это было не зря». О том, что все это было не зря, говорят и те, кто был в Афганистане на спецзадании, и те, кто попал туда практически сразу же после школы.
Афганцы: «Никто про нас не вспоминает и никому мы не нужны»
Были и почётные гости — участники боевых действий в Афганистане, Чеченской республике. Показ видеохроники, песни тех лет, исполненные под гитару, стихи о воинском долге, прозвучавшие со сцены, настроили собравшихся на патриотический лад. Встреча прошла в тёплой и очень искренней обстановке.
Дело в том, что еще, пожалуй, со времен Александра Македонского афганцы роют подземные туннели-водоводы, или, как их называют, кяризы. В этой знойной, высушенной солнцем стране выжить можно только за счет грунтовых вод.
Федотова в городе Усть-Илимске для сотрудников вневедомственной охраны Росгвардии провели вечер памяти воинов-интернационалистов. Его приурочили к годовщине со дня вывода советских войск из Афганистана. Свои воспоминания о службе сотрудникам Росгвардии в формате видеоинтервью рассказал председатель общественной организации ветеранов боевых действий на территории других государств «Панджшер» Виктор Шпак.
В ходе мероприятия председатель Союза ветеранов Афганистана Кудымкара Иван Сысолетин вручили памятные медали в честь 35-летия вывода войск из Афганистана ветеранам боевых действий, проживающим в Кудымкаре. Большинство из них и сегодня остаются в строю, работают, ведут активную работу с учащейся молодежью по военно-патриотическому воспитанию подрастающего поколения. Свой служебный долг в Афганистане достойно выполнили 246 уроженцев Коми-Пермяцкого округа.