6 сентября со станции Владимир в поселок Тума Рязанской области отправился первый пригородный поезд с новыми комфортабельными вагонами. С сентября 2022 года по маршруту Владимир – Тумская курсирует пригородный поезд с новыми комфортабельными вагонами. До Тумы я добирался автобусом с Щелковского автовокзала.
ВЛАДИМИР — ТУМСКАЯ
Новое расписание рейсов тепловоза по маршруту Владимир-Тума выглядит следующим образом. Депо "Тумская" выдаёт М62 приписки ТЧ-Тумская+четыре сидячих цельнометаллических вагона, прикомандированных от ДОП "Владимир". Тумская, в район бывшей станции Окатово. В ролике использована инструментальная композиция Виктора Кулакова "Поезд в 1.30" в исполнении эстрадно-симфонического оркестра Ленинградского телевидения и радио под управлением Станислава Горковенко.
Москва - Тумская: контрасты российских железных дорог
В воскресенье количество перевозимых пассажиров достигает 300 человек. И это лучший показатель среди участков пригородного сообщения, расположенных в границах Владимирской области. В результате задачу, поставленную начальником Горьковской железной дороги Сергеем Дорофеевским — повысить конкурентоспособность железной дороги, на данном участке можно считать выполненной. Время в пути пригородного поезда от станции Гусь-Хрустальный до станции Владимир сравнялось со временем автобуса, курсирующего на этом участке, и составило 1 час 15 минут. Сейчас здесь ежедневно ходит две пары поездов. И пассажиры, приезжая утром во Владимир, могут вечером вернуться домой.
Потому что как бы что ли в некотором смысле еще продолжается Новый год. Удалось найти два свободных кресла у окна, правда, против хода движения, но это ничего, ничего. Сел у окна, поставил рядом рюкзак. Удалось проехать до самого Осташкова, не убирая рюкзак с соседнего кресла. До отправления поезда еще десять минут. Звонок в больницу ковидный госпиталь с целью узнать о состоянии здоровья мамы. Сотрудница колл-центра говорит, что данные о состоянии здоровья пациентов еще не поступили. Это плохо. Дальше до Осташкова нормальной связи, говорят, не будет. Паровоз издает специфический паровозный крик, заставляющий вспомнить произведения выдающегося русского писателя Андрея Платонова, и поезд начинает движение по направлению к Осташкову. Паровоз тянет поезд не плавно, а небольшими рывками. Наверное, кто-то из пассажиров испытывает дискомфорт, но вообще это даже как-то странно-приятно. За окном светает, и выясняется, что окно грязное. Фотографировать через окно не получится. Сначала возникло некое консьюмеристское возмущение — типа, не могли, что ли, помыть вагончики. Потом возникло понимание, что паровоз исторгает из себя не только пар, но и копоть продукты сгорания угля , и эта копоть по ходу движения летит вдоль поезда и оседает на окнах, и, в общем, не намоешься. Поезд сначала некоторое время едет вдоль основных путей направления Москва — Петербург, в сторону Москвы. Потом постепенно отклоняется в сторону юго-запада. И начинается Бологое-Полоцкая железная дорога. Эту железную дорогу построили в самом начале прошлого века с целью подвоза неодушевленных предметов и живых существ поближе к фронту предполагаемой войны с Германией. Финансовую помощь оказывала союзная России Франция. Война очень скоро действительно состоялась. К сожалению, ничего хорошего для России из этой войны не вышло. Сейчас это так называемая малодеятельная железная дорога. Изредка ходят пригородные поезда, один пассажирский поезд дальнего следования, кажется, раз в неделю, какое-то количество небольших грузовых поездов. Вокруг — Тверская область, самая глухая ее часть. Если говорить кратко, это путь среди пустоты. Закопченное оконное стекло. Снег, деревья, серое небо. На этой малодеятельной дороге сохранилось много старых вокзальных и других служебных железнодорожных зданий. Деревянных, красивых. Поэтому дорогу не закрыли, а, наоборот, объявили чем-то вроде железнодорожного заповедника и пустили по ней ретро-поезд. Это очень хорошее решение. Первая остановка — Бологое-Полоцкое. Просто безлюдное место. Здесь есть красивое вокзальное здание, но его что-то не видно. Видно только, что от главного пути ответвился еще один путь, пустой и заснеженный. И все. Поезд постоял полминуты и поехал дальше, кряхтя и посвистывая. Потом была еще какая-то остановка. А потом поезд прибыл на станцию Куженкино. Это единственная длинная стоянка поезда на всем пути из Бологого до Осташкова, полчаса. Здесь паровоз заправляется водой ему надо регулярно пить воду, примерно каждые 100 километров или даже чаще , а пассажирам предлагается экскурсия по старинному вокзалу, где воспроизведена обстановка более чем столетней давности зал ожидания, буфет, кабинет дежурного и так далее. К этому времени с погодой произошло изменение, которое обычно обозначается словом «распогодилось», небо перестало быть серым и стало голубым, и восторжествовал жанр «мороз и солнце». Белый абсолютно белый снег, голубое небо, солнце, красивое вокзальное здание, серенькая пятиэтажка, водонапорная башня. Это было прекрасно. Поезд проехал немного вперед, к водяной колонке. Пассажиры в большинстве своем отправились на экскурсию в красивое модернистское здание вокзала. Не пошел на экскурсию — и из-за в целом нелюбви к экскурсиям, и из-за необходимости звонить в ковидный госпиталь и узнавать о состоянии здоровья мамы. Раньше никогда такого не было, максимум секунд через десять освобождался кто-то из сотрудниц колл-центра. А сейчас все время занято. Пассажиры уже употребили экскурсию и потянулись к поезду. Обе руки дико замерзли. Что же это такое. Зашел в вагон. В вагоне сигнал мобильной связи вообще не ловится. Теперь только из Осташкова получится позвонить. Паровоз снова издал платоновский крик и медленно поехал в сторону Осташкова. Да, движение было либо медленным, либо очень медленным. Наверное, по Бологое-Полоцкой железной дороге нельзя ездить быстро из-за общей хлипкости верхнего строения пути кажется, это так называется. Поезд время от времени останавливался среди снегов и деревьев единственный более или менее крупный населенный пункт — Фирово, там стояли не полминуты и не минуту, а целых три. Очень быстро стало понятно, что проехать по этому пути хотя бы один раз стоит не ради того, чтобы посмотреть на что-то «интересное», что-то увидеть, а ради погружения в особое неподвижное состояние. Сидишь в теплом вагоне, медленно едешь с постоянными небольшими рывками, смотришь в окно или не смотришь, глаза открыты или закрыты, это неважно, просто ты пребываешь в странном неподвижном нирваническом состоянии, и тебе постепенно становится все все равно, и даже перестаешь думать о том, что не дозвонился до ковидного госпиталя, не дозвонился, и ладно, потом, потом, а сейчас просто ехать, медленно ехать, дремать, смотреть в закопченное окно, или не смотреть, ехать, ехать, Горовастица, Черный Дор, 104-й километр, Осташков. Нирваническое полусозерцание, полудрема заканчивается, приехали в Осташков. Ехали ровно три часа. В Осташкове выяснилось, что этот поезд имеет сложную структуру. Это не просто поезд Бологое — Осташков — Бологое. Все не так просто. На станции Осташков два вагона отцепляют от паровоза, паровоз уезжает куда-то далеко вперед, наверное, снова заправляется водой или, может быть, углем, или просто отдыхает от своей работы. Далее вагоны прицепляются к обычному современному серо-красному тепловозу и продолжают движение в сторону Великих Лук, уже в качестве не ретро-, а обычного пригородного поезда. Где-то через час на станцию Осташков прибывает поезд из Великих Лук — такие же два зеленых вагона, ведомых тепловозом. Тепловоз отцепляется, вместо него на вахту снова заступает паровоз, чтобы ехать обратно до Бологого в качестве ретро-поезда. Такая непростая схема. По приезде в Осташков сразу дозвонился до ковидного госпиталя. Состояние такое же, как и было, средней тяжести. Сейчас выходные дни, врачей в больнице мало, ничего не происходит. Что будет дальше, непонятно. Ковида у мамы уже нет, зато есть инсульт, и ее надо переводить в неврологию, но неврологии разных больниц не принимают больных из ковидного госпиталя, все боятся вспышки ковида у себя в неврологических отделениях. Закончатся праздники, появятся врачи, и вроде бы есть надежда на то, что все как-то наладится. Прямо сейчас ничего сделать нельзя. В госпиталь нельзя приехать, нельзя ничего сделать, надо просто звонить, узнавать о ситуации и ждать, и надеяться на милость Божию. Разговор с мамой, который оставляет довольно гнетущее впечатление. Зато ковида нет, это очень хорошо, глядишь, и все остальное наладится. Осташков расположен на берегу озера Селигер, в нем есть на что посмотреть, это крупный туристический центр. Но сейчас зима, не хочется никуда уезжать со станции, как-то нет смысла, да и в целом, как уже было сказано, эта поездка не предназначена для того, чтобы увидеть что-то интересное, эта поездка нужна для погружения в состояние неподвижности и тишины, которое трудно описать, но в которое стоит хотя бы один раз погрузиться. Трудно сказать, для чего именно. Рядом со станцией — автостанция. Кафе так это называется. Можно и нужно пообедать. Солянка, мясо кажется, это называется бефстроганов , картошка, черный хлеб. Паровоз, трудолюбиво пыхтя, медленно, задним ходом подходит к двум зеленым вагонам, прибывшим из Великих Лук, и с тихим грохотом происходит сцепка. Да, забыл сказать: в поезде приехало много туристов, которые истово фотографируют и снимают на видео паровоз. И обратно собирается ехать очень много туристов. Поймал себя на мысли, что хорошо бы туристов было поменьше, потом поймал себя на осознании глубокой эгоистичности этой мысли. Два вагона быстро заполнились. Удалось найти два свободных кресла, опять против хода поезда, с очень неудобным обзором. Почему-то в обратном направлении едет гораздо больше пассажиров, чем ехало туда. Паровоз крикнул, поезд поехал. Медленный ход, легкие рывки. Уже давно исчезли мороз и солнце, вернее, мороз остался, а солнце исчезло, стало серо и темновато, четвертый час, быстро темнеет. В закопченное окно можно постоянно наблюдать настоящий флаг России, с тремя горизонтальными полосами — серой, черной и белой. Небо, деревья и снег, больше ничего. Совсем стемнело, вагон до отказа наполнился пассажирами как ни удивительно, на остановках все время кто-то подсаживался , на соседнем кресле разместился какой-то паренек, а его вроде бы мать, или не мать, разместилась наискосок через проход, они все время переговаривались, остальные пассажиры тоже все время говорили, ели, тихонько выпивали, и нирваническая атмосфера этого странного путешествия быстро рассеялась. Теперь надо просто доехать до Бологого и вернуться домой. Бологое-Полоцкое, платоновский крик паровоза, поехали, справа по ходу движения уже видны пути главного хода Москва — Петербург, огни, огни, вагоны, локомотивы, поезда, Бологое-Московское. Собственно, это все. Постоял еще немного у паровоза. От него отцепили вагоны, он постоял, подышал, перевел дух, крикнул на прощание и, пыхтя и постанывая, медленно уехал куда-то в сторону Петербурга. Как там мама. Как она там. Фирменный поезд «Полярный экспресс» Апатиты — Москва сияет великолепием. Новый полупустой купейный вагон, идеальные попутчики — молодая мама и дочь-подросток. Все время читают и иногда переговариваются шепотом. Чтение книги Майи Кучерской о Николае Лескове. Николай Лесков — великий писатель, надо это признать. Для чего-то надо было это сделать, надо было совершить это путешествие по малодеятельной Бологое-Полоцкой железной дороге, проехать в поезде, ведомом черным паровозом с красными колесами. Для чего-то это было нужно. И предстоял свободный вечер. Состоялся такой диалог с худруком и директором Псковского драмтеатра Дмитрием: — А давай я съезжу на поезде в Дно и обратно?
Надо не бояться мечтать. Надо разрешить себе мечтать. Надо, надо мечтать, и тогда однажды. И тогда однажды приедешь на «Сапсане» в Бологое, сядешь в поезд из двух вагонов и поедешь в Осташков. Перед тем, как поехать в Осташков, надо осмотреть паровоз вблизи. Постоял, походил рядом с паровозом. Паровоз стоит и дышит, вздыхает, пыхтит, постанывает. Хочется написать, что паровоз живой. А почему бы и не написать. Назвать этот объект неживым просто язык не поворачивается. Тем более, что граница между живым и неживым довольно условна и проницаема. Сел во второй вагон проводница сказала, что там меньше народу, чем в первом. Да, ретро-поезд обслуживают симпатичные улыбчивые проводницы в кокетливой ретро-форме. Билеты туда и обратно были заранее куплены в интернете и распечатаны на принтере. Выглядит довольно странно: на листе А4 напечатан узенький пригородный билет, точно такой же, как выдают в пригородных кассах и билетных автоматах. Вагоны совсем новые, их специально сделали на Тверском вагоностроительном заводе для этого ретро-поезда. Но внутри они оборудованы в олдскульном стиле, как старые советские сидячие вагоны их еще называли «межобластные» — по два сиденья самолетного типа по сторонам от прохода. Зато — совершенно новый вакуумный туалет. Вагоны украшены разными новогодними фигнями — елочными ветками, изображениями так называемых «Деда Мороза» и «Снегурочки», елочных шариков. Потому что как бы что ли в некотором смысле еще продолжается Новый год. Удалось найти два свободных кресла у окна, правда, против хода движения, но это ничего, ничего. Сел у окна, поставил рядом рюкзак. Удалось проехать до самого Осташкова, не убирая рюкзак с соседнего кресла. До отправления поезда еще десять минут. Звонок в больницу ковидный госпиталь с целью узнать о состоянии здоровья мамы. Сотрудница колл-центра говорит, что данные о состоянии здоровья пациентов еще не поступили. Это плохо. Дальше до Осташкова нормальной связи, говорят, не будет. Паровоз издает специфический паровозный крик, заставляющий вспомнить произведения выдающегося русского писателя Андрея Платонова, и поезд начинает движение по направлению к Осташкову. Паровоз тянет поезд не плавно, а небольшими рывками. Наверное, кто-то из пассажиров испытывает дискомфорт, но вообще это даже как-то странно-приятно. За окном светает, и выясняется, что окно грязное. Фотографировать через окно не получится. Сначала возникло некое консьюмеристское возмущение — типа, не могли, что ли, помыть вагончики. Потом возникло понимание, что паровоз исторгает из себя не только пар, но и копоть продукты сгорания угля , и эта копоть по ходу движения летит вдоль поезда и оседает на окнах, и, в общем, не намоешься. Поезд сначала некоторое время едет вдоль основных путей направления Москва — Петербург, в сторону Москвы. Потом постепенно отклоняется в сторону юго-запада. И начинается Бологое-Полоцкая железная дорога. Эту железную дорогу построили в самом начале прошлого века с целью подвоза неодушевленных предметов и живых существ поближе к фронту предполагаемой войны с Германией. Финансовую помощь оказывала союзная России Франция. Война очень скоро действительно состоялась. К сожалению, ничего хорошего для России из этой войны не вышло. Сейчас это так называемая малодеятельная железная дорога. Изредка ходят пригородные поезда, один пассажирский поезд дальнего следования, кажется, раз в неделю, какое-то количество небольших грузовых поездов. Вокруг — Тверская область, самая глухая ее часть. Если говорить кратко, это путь среди пустоты. Закопченное оконное стекло. Снег, деревья, серое небо. На этой малодеятельной дороге сохранилось много старых вокзальных и других служебных железнодорожных зданий. Деревянных, красивых. Поэтому дорогу не закрыли, а, наоборот, объявили чем-то вроде железнодорожного заповедника и пустили по ней ретро-поезд. Это очень хорошее решение. Первая остановка — Бологое-Полоцкое. Просто безлюдное место. Здесь есть красивое вокзальное здание, но его что-то не видно. Видно только, что от главного пути ответвился еще один путь, пустой и заснеженный. И все. Поезд постоял полминуты и поехал дальше, кряхтя и посвистывая. Потом была еще какая-то остановка. А потом поезд прибыл на станцию Куженкино. Это единственная длинная стоянка поезда на всем пути из Бологого до Осташкова, полчаса. Здесь паровоз заправляется водой ему надо регулярно пить воду, примерно каждые 100 километров или даже чаще , а пассажирам предлагается экскурсия по старинному вокзалу, где воспроизведена обстановка более чем столетней давности зал ожидания, буфет, кабинет дежурного и так далее. К этому времени с погодой произошло изменение, которое обычно обозначается словом «распогодилось», небо перестало быть серым и стало голубым, и восторжествовал жанр «мороз и солнце». Белый абсолютно белый снег, голубое небо, солнце, красивое вокзальное здание, серенькая пятиэтажка, водонапорная башня. Это было прекрасно. Поезд проехал немного вперед, к водяной колонке. Пассажиры в большинстве своем отправились на экскурсию в красивое модернистское здание вокзала. Не пошел на экскурсию — и из-за в целом нелюбви к экскурсиям, и из-за необходимости звонить в ковидный госпиталь и узнавать о состоянии здоровья мамы. Раньше никогда такого не было, максимум секунд через десять освобождался кто-то из сотрудниц колл-центра. А сейчас все время занято. Пассажиры уже употребили экскурсию и потянулись к поезду. Обе руки дико замерзли. Что же это такое. Зашел в вагон. В вагоне сигнал мобильной связи вообще не ловится. Теперь только из Осташкова получится позвонить. Паровоз снова издал платоновский крик и медленно поехал в сторону Осташкова. Да, движение было либо медленным, либо очень медленным. Наверное, по Бологое-Полоцкой железной дороге нельзя ездить быстро из-за общей хлипкости верхнего строения пути кажется, это так называется. Поезд время от времени останавливался среди снегов и деревьев единственный более или менее крупный населенный пункт — Фирово, там стояли не полминуты и не минуту, а целых три. Очень быстро стало понятно, что проехать по этому пути хотя бы один раз стоит не ради того, чтобы посмотреть на что-то «интересное», что-то увидеть, а ради погружения в особое неподвижное состояние. Сидишь в теплом вагоне, медленно едешь с постоянными небольшими рывками, смотришь в окно или не смотришь, глаза открыты или закрыты, это неважно, просто ты пребываешь в странном неподвижном нирваническом состоянии, и тебе постепенно становится все все равно, и даже перестаешь думать о том, что не дозвонился до ковидного госпиталя, не дозвонился, и ладно, потом, потом, а сейчас просто ехать, медленно ехать, дремать, смотреть в закопченное окно, или не смотреть, ехать, ехать, Горовастица, Черный Дор, 104-й километр, Осташков. Нирваническое полусозерцание, полудрема заканчивается, приехали в Осташков. Ехали ровно три часа. В Осташкове выяснилось, что этот поезд имеет сложную структуру. Это не просто поезд Бологое — Осташков — Бологое. Все не так просто. На станции Осташков два вагона отцепляют от паровоза, паровоз уезжает куда-то далеко вперед, наверное, снова заправляется водой или, может быть, углем, или просто отдыхает от своей работы. Далее вагоны прицепляются к обычному современному серо-красному тепловозу и продолжают движение в сторону Великих Лук, уже в качестве не ретро-, а обычного пригородного поезда. Где-то через час на станцию Осташков прибывает поезд из Великих Лук — такие же два зеленых вагона, ведомых тепловозом. Тепловоз отцепляется, вместо него на вахту снова заступает паровоз, чтобы ехать обратно до Бологого в качестве ретро-поезда. Такая непростая схема. По приезде в Осташков сразу дозвонился до ковидного госпиталя. Состояние такое же, как и было, средней тяжести. Сейчас выходные дни, врачей в больнице мало, ничего не происходит. Что будет дальше, непонятно. Ковида у мамы уже нет, зато есть инсульт, и ее надо переводить в неврологию, но неврологии разных больниц не принимают больных из ковидного госпиталя, все боятся вспышки ковида у себя в неврологических отделениях. Закончатся праздники, появятся врачи, и вроде бы есть надежда на то, что все как-то наладится. Прямо сейчас ничего сделать нельзя. В госпиталь нельзя приехать, нельзя ничего сделать, надо просто звонить, узнавать о ситуации и ждать, и надеяться на милость Божию. Разговор с мамой, который оставляет довольно гнетущее впечатление. Зато ковида нет, это очень хорошо, глядишь, и все остальное наладится. Осташков расположен на берегу озера Селигер, в нем есть на что посмотреть, это крупный туристический центр. Но сейчас зима, не хочется никуда уезжать со станции, как-то нет смысла, да и в целом, как уже было сказано, эта поездка не предназначена для того, чтобы увидеть что-то интересное, эта поездка нужна для погружения в состояние неподвижности и тишины, которое трудно описать, но в которое стоит хотя бы один раз погрузиться. Трудно сказать, для чего именно. Рядом со станцией — автостанция. Кафе так это называется. Можно и нужно пообедать. Солянка, мясо кажется, это называется бефстроганов , картошка, черный хлеб. Паровоз, трудолюбиво пыхтя, медленно, задним ходом подходит к двум зеленым вагонам, прибывшим из Великих Лук, и с тихим грохотом происходит сцепка. Да, забыл сказать: в поезде приехало много туристов, которые истово фотографируют и снимают на видео паровоз. И обратно собирается ехать очень много туристов. Поймал себя на мысли, что хорошо бы туристов было поменьше, потом поймал себя на осознании глубокой эгоистичности этой мысли. Два вагона быстро заполнились. Удалось найти два свободных кресла, опять против хода поезда, с очень неудобным обзором. Почему-то в обратном направлении едет гораздо больше пассажиров, чем ехало туда. Паровоз крикнул, поезд поехал. Медленный ход, легкие рывки. Уже давно исчезли мороз и солнце, вернее, мороз остался, а солнце исчезло, стало серо и темновато, четвертый час, быстро темнеет.
Обратный вариант тоже работает, пазик из Касимова в 14. Надо помнить, что поезд приходи на станцию Касимов, которая, мягко говоря, не совсем Касимов, а находится на другом берегу в отдаленном районе. Оттуда, скорее всего придется ехать на такси или ловить пригородный автобус. Обратно, удобный поезд в 17. Из Касимова он идет в 14. Ехать почти три часа. Сам не проверял, если кто поедет - расскажете 5 Если вы любитель извращенных путешествий, то есть очень много приятных и не очень вариантов выбраться из Касимова. Например: выезжаем из Касимова на автобусе 504 в 14.
Информация о маршруте
- С 6 марта изменится график пригородных поездов на ветке Владимир-Тума
- 1 июля в тренде! | Радио Муром
- Владимирцев пересаживают в ультрасовременные электрички
- Навигация по записям
- Путешествие по Мещёрской магистрали
Тумская - Владимир Пасс: расписание электричек
- Другие новости Владимира
- Пригородный поезд «Владимир-Тумская» получил комфортабельные вагоны
- Вглубь Мещёрской стороны. Поезд Владимир - Тумская: nord_ursus — LiveJournal
- Новости Владимирской области
- По маршруту «Владимир-Тумская» начали курсировать новые вагоны
- Вагоны из Твери начали ездить на маршруте «Владимир – Тумская» - Лента новостей Твери
Обновленный состав отправился от Владимира в Туму.
- Пустые поезда 2022 года
- Железнодорожная линия Владимир - Тумская: gazejka — LiveJournal
- Владимирский поезд отправился с новыми вагонами
- Во Владимирской области поменяется расписание электричек
- Архив номеров
На дачу с комфортом и USB-портом! Новые вагоны, общественный транспорт и дорога в Пиганово
| По маршруту «Владимир-Тумская» начали курсировать новые вагоны | Патриотический поезд-музей «Сила в правде», который сделал остановку во Владимире, научил посетителей чтить героев и любить Родину. |
| Путешествие по Мещёрской магистрали | Владимир (Владимирская область) Скачать. |
| ДМ62 с пригородным поездом №6703 Владимир - Тумская, ст. Гусь-Хрустальный | Владимирский край | Четыре поезда по направлению Владимир – Тумская будут ходить по новому расписанию с 10 мая. |
| Железнодорожная линия Владимир - Тумская | Пригородное расписание электричек Тумская – Владимир на сегодня, на завтра и другие дни. |
Поезд Владимир-Тума
В ролике использована инструментальная композиция Виктора Кулакова "Поезд в 1.30" в исполнении эстрадно-симфонического оркестра Ленинградского телевидения и радио под управлением Станислава Горковенко. Только приезжает утренний поезд во Владимир в 6 утра, так что выспаться у вас хватит времени, ведь весь путь от Тумы до Владимира занимает 3,5 часа. Поезда Владимира. Новый поезд постоял некоторое время на станции «Апрелевка», интересующиеся сделали фотографии, после чего в 10.47, согласно расписанию, состав отправился в путь. Все пригородные поезда на линии Владимир — Тумская с этого времени состоят из пассажирских вагонов. Из Владимира в этом направлении идёт прямая железнодорожная ветка, — через Гусь-Хрустальный, Курлово, до границы с Рязанской областью, где, пересекая её, она заканчивается на станции Тумская.
В Иваново прибыл поезд Министерства обороны России «Сила в правде»
Даша Облизнева, юнармеец, посетительница поезда: «Мне лично было безумно интересно слушать о различных орудиях, о людях, об их профессиях». Диана Афтаева, юнармеец, посетительница поезда: «Они же там ещё живут! Мне больше интересно, где они спят и так далее». Посмотреть, потрогать, узнать обо всём, о чём рассказывают лекторы в вагонах, просто. А вот понять — сложнее. В полной мере понимает, наверное, только тот, кто и сам стал частью боевых действий. Тем не менее, глаза горят, они с интересом к этому относятся».
Дети спрашивают о том, о чём не все взрослые знают. Как они будут воспитаны, так и будет жить наша страна». Настоящее и будущее страны — особо трепетная тема и для ветеранов военной контрразведки. Ведь для них безопасность Родины — в приоритете во все времена. Алексей Батищев, руководитель организации «Ветераны военной контрразведки»: «Новое поколение военных контрразведчиков в ходе СВО защищает нашу страну и наши рубежи от шпионов, врагов, предателей и коррупционеров».
Минусы: ехать долго и нудно, но можно. Теперь к неочевидным вариантам: 3 Если вы каким-то образом попали на станцию Шилово, то отсюда можно доехать до Касимова на автобусе 584, два раза в день, в 9. Ехать около двух часов в сельском пазике. Есть шанс ехать стоя, приходите заранее. Обратный вариант тоже работает, пазик из Касимова в 14.
Надо помнить, что поезд приходи на станцию Касимов, которая, мягко говоря, не совсем Касимов, а находится на другом берегу в отдаленном районе. Оттуда, скорее всего придется ехать на такси или ловить пригородный автобус. Обратно, удобный поезд в 17.
Такой подарок жителям региона сделала Горьковская железная дорога, которая отмечает 160-летие. Новые пассажирские вагоны произведены «Тверским вагоностроительным заводом» в 2022 году. Их оборудовали комфортными сидячими местами.
Ранее поезд состоял из пары вагонов старого образца, которые везет тепловоз. Теперь для пассажиров будут работать кондиционеры, два экологически чистых туалетных комплекса, а двери вагонов будут иметь сдвижные двери с сенсорным управлением.
Вглубь Мещёрской стороны. Поезд Владимир - Тумская
Больше восьми тысяч десятин мещерского леса сгорело в пожарах, а крестьяне голодали от неурожая. Желая извлечь хоть какую-то выгоду с изничтоженного казенного леса, а деревенским жителям дать возможность заработать, рязанские власти объявили о продаже поврежденного леса по бросовым ценам. Со всей России потянулись предприниматели в надежде разбогатеть на продаже лесных материалов. Да вот незадача: заявленные объемы оказалось невозможно вывезти на лошадях из тумских болот. Да и рязанская пристань физически не справлялась с такими грузами. Тогда-то и зародилось в светлых умах мнение, что неплохо было бы построить лесовозную узкоколейную железную дорогу от Рязани до Тумы. А потом и вовсе продлить ее до Гусь-Хрустального и Владимира. На дворе стоял 1897 год. Паровозики тоже были иностранными. Так постепенно и освоили науку.
Строительство участка Рязань — Тума завершилось в 1898 году, и тут же было принято решение о продлении ветки в сторону Владимира. Спустя четыре года дорога была готова. Это был значительный прорыв для местных предпринимателей, так как время и стоимость перевозок леса и других полезных ресурсов значительно сократились. Но это нравилось далеко не всем... Но по большому счету мелкие пакости местных никак не влияли на ситуацию, и два крупных промышленных центра — Рязань и Владимир — соединились железнодорожным сообщением. Довольно скоро, в 1924 году, наиболее протяженный участок дороги Тумская — Владимир был переложен на широкую колею. В таком виде железная дорога существует по сей день. Здесь же, возле станции Тумская расположились здания обслуживающих предприятий: вагонное депо, локомотивное депо и другие хозяйственные постройки. В Тумском существовал до 1963 года.
А сколько продукции давали колхозы! Каждую осень столько картошки сдавали, тьма! Я уже молчу про лес. У нас ведь до последнего работала ветка узкоколейной железной дороги на Голованову Дачу. Каждый день ходил поезд в три платформы для досок и одним вагоном для пассажиров. А потом и этого не стало. Уж лет 10 как узкоколейку разобрали... Местные вспоминают, что когда-то Тумская узкоколейка и примыкающие к ней ветки имели действительно важное, стратегическое значение для губернии и страны. Во время Великой Отечественной войны станция была не только важным узлом сортировки и отправки грузов.
Говорят, именно по узкоколейке эвакуировали в глухие тумские леса ряд предприятий Рязани. Женщины, — рассказывает сотрудница станции. И вагоны ремонтировали, и поезда водили, и лес грузили. А после войны предприятие заработало с новой силой. Тума — железнодорожный поселок не потому, что здесь есть станция, а потому, что всей своей инфраструктурой обязано именно этому предприятию. В лучшие годы работы депо и вокзала общее число сотрудников достигало полутора тысяч человек, а это значит, что больше половины работоспособного населения Тумы и близлежащих деревень служило на железной дороге. А сейчас на станции людей работает — по пальцам перечесть можно. Все централизовалось во Владимир да Муром. Но в Туме в кого ни ткни пальцем — либо железнодорожник, либо родственник железнодорожника, — смеются местные.
А у него — руки золотые. Чтобы таланту не пропадать, он пошел на железную дорогу и устроился сперва разнорабочим. Был и кочегаром паровоза, и котельщиком, но в конечном итоге встал к станку в локомотивном депо. Ольга Владимировна вспоминает, что ее отец был токарем, что называется, от бога и не было такой детали, которой бы он не смог выточить на станке. Однажды сюда приезжало даже руководство из Горького, чтобы попросить его выточить колесные пары. А он труда не боялся и работу свою любил. Помню из детства: придешь домой со школы — где папа? На работу вызвали. Незаменимый был специалист.
Хотя почему «соответственно». Маме вполне может быть и лет восемьдесят. Кто знает.
Да и возраст дочки не очевиден. Может быть, ей уже под полтинник, а мамой она называет, например, свою племянницу двенадцати лет, по каким-то их личным, семейным причинам. Может, такое прозвище, или, как раньше говорили, домашнее имя — Мама.
Трудно сказать. Дочка все время предъявляет маме какие-то претензии, что-то требует «открой окно» и что-то типа этого , и у нее требовательная и одновременно смешливая интонация, она требует, наседает, напирает и одновременно хихикает. Напротив, через проход, сидит немолодой дядька в шапке-кепке, такая цилиндрическая, довольно высокая шапка из кожи и меха, и к ней приделан козырек, получается вот именно шапка-кепка.
Еще какие-то дядьки кажется, их двое вполголоса бубнят что-то где-то за спиной. Других пассажиров не видно, да и не слышно, хотя они вроде бы существуют. Проводница — приветливая полная женщина.
Трудно сказать, в чем заключается ее приветливость, она молча проходит то и дело туда-сюда по вагону, просто у нее какое-то приятное, доброе лицо. Поезд медленно ползет ну, уже не то, чтобы ползет, не так медленно, как в самом начале, просто медленно едет посреди унылого северо-западного пейзажа. И иногда останавливается на полминуты у неприметных полустаночков.
Это даже нельзя назвать платформами, просто такие площадки утоптанного снега вдоль пути, табличка с названием «платформы» и крошечный жестяной остановочный павильончик со скамейкой внутри. Кеб да, такое название. Дядька в шапке-кепке вышел, мама с дочкой вышли.
После ухода мамы с дочкой или дочки с мамой в вагоне стало совсем тихо. Остался только фоновый бубнеж двух невидимых дядек. Вспомнилась январская поездка из Бологое в Осташков и обратно.
Тогда все время пытался дозвониться до больницы, узнать, как мама, долго не мог дозвониться, а потом, когда дозвонился, выяснилось, что там все не очень хорошо все плохо. А сейчас уже не надо звонить в больницу. Не надо волноваться и заботиться.
Не надо переживать, что все плохо. Теперь не плохо и не хорошо. Теперь все.
Можно просто ехать, ехать себе, и не звонить, и не беспокоиться. Платформу Гудок почему-то проехали без остановки. Хорошее название.
Наверное, в честь одноименной газеты железнодорожников. Кстати, интересная газета, когда-то в юности даже ее покупал в киосках «Союзпечать», и даже сейчас иногда случается заходить на ее сайт. Остановились у еще одной крошечной, еле заметной платформы.
Немолодая женщина вышла из вагона, подошла к заваленной снегом лестнице, ведущей вниз, от железнодорожного пути к лесной тропинке. Женщина стоит в нерешительности перед этой идущей вниз скользкой опасной лестницей и медлит, и боится на нее ступить, и не знает, что ей делать. И ей ничем нельзя помочь.
Наступило блаженное состояние, ради которого в том числе стоит ездить на вот таких поездах по вот таким малодеятельным железным дорогам. Состояние, когда тебе на какое-то время становится все равно. Когда так называемая «реальная жизнь» ослабляет свою мертвую хватку, когда тебе становятся безразличными «новости» и «события», когда ты понимаешь, что «все ничего» и что все заботы не стоят чрезмерных забот.
И еще понимаешь, что вот в этих местах, которые ты сейчас проезжаешь, никогда ничего не изменится. Что бы ни случилось там, в так называемом «Большом Мире», здесь, на станции Карамышево, на платформе 626 километр, на станции Вешки все всегда будет так, как сейчас, не изменится и не произойдет ничего. И понимание этого простого и одновременно чудесного факта «наполняет наши сердца неизъяснимым блаженством», если воспользоваться словами мудреца Пелевина-старшего.
На станции Вешки произошло так называемое скрещение поездов. Поезд Псков — Дно постоял несколько минут, а с другой стороны к станции Вешки подъехал другой поезд, тоже пассажирский, но подлиннее, и остановился, а поезд Псков — Дно поехал дальше. Дядьки где-то там, за спиной, продолжают бубнить.
В вагоне почти никого. Скоро станция Порхов. Это древний город, основан в XIII веке.
Казалось, что проезжание мимо такого древнего города подарит какие-то Интересные Впечатления. Но, к счастью, ничего необычного не увидел — только скопление маленьких дачных домиков и неширокую реку Шелонь. Вспомнилось древнее новгородское слово «шелонник», которое обозначало юго-западный ветер.
Это потому, что Шелонь впадает в Ильмень с юго-западной стороны. Ничего интересного, только домики, скука и пустота. В Порхове моряки сказали бы «на траверзе Порхова», потому что железная дорога проходила не через город, а чуть в стороне стало уже совсем темно, за окном ничего не видно, в вагоне горит тусклое освещение, остались только бубнящие мужики и еще, может быть, пара пассажиров.
Хотя, их и в самом начале было примерно столько же. Ну, неважно. Наконец Дно.
Достигли Дна. Хотя правильно будет «достигли Дно». Раньше не раз приходилось слышать и читать, что на станции Дно Николай II отрекся от престола.
Но это не так. Его поезд стоял на станции Дно на Дне , потом доехал до Пскова, и уже там было подписано отречение от престола и, в общем, все погибло. Но, можно сказать, что и в Дно на Дне уже все равно все, по сути, погибло.
Почему-то всегда хотелось побывать в этом месте. Ну вот, побывал. Получилось даже проехать тем же маршрутом, что и Николай II когда-то, только в обратную сторону.
Кстати, можно предположить, что погода тогда была почти или совсем такая же, тоже лежал снег, в окно императорского вагона тоже был виден унылый северо-западный смешанный лес, и, может быть, даже на одном из мельчайших полустанков какая-нибудь женщина не знала, как ей спуститься по обледенелой лестнице, и, может быть, всероссийский император увидел ее и вяло подумал что-нибудь типа «эх, бедная». Все то же самое. В общем, Дно.
Крупная узловая станция, красивый вокзал в сталинском стиле, с высоким шпилем. Вокзал островной, как это называют железнодорожники. То есть он располагается между двумя железнодорожными линиями — с северной стороны проходит Бологое-Псковская линия, а с южной — Санкт-Петербург-Витебская.
Вокзал большой и практически пустой. Присутствует только небольшая стайка полицейских. Они ходят туда-сюда, патрулируют.
Купил кофе в автомате. Посидел в совершенно пустом ярко освещенном зале ожидания. Хотелось сидеть здесь и сидеть, в неподвижности и оцепенении.
Но позвонил водитель Илья. Долго выясняли с ним, с какой стороны он ждет. В конце концов Илья сказал: «видите одинокий пассажирский вагон?
Вот я с этой стороны». Действительно, на одном из путей Санкт-Петербург-Витебской линии стоял совершенно одинокий, какой-то жалкий, потерянный серо-красный пассажирский вагон. Рядом — переход через пути и что-то типа выхода в город.
Ну, вот, собственно, и все. Быстро домчались с Ильей до Пскова, за час с небольшим, а поезд шел три часа. Жаль все-таки Николая Второго.
Наверное, неправильно так говорить. Все-таки, он святой, царственный мученик. А все равно жаль.
Сидел в своем императорском поезде на этом Дне в Дно , у северной стороны вокзала, ждал Родзянко, смотрел в вагонное окно на голые деревья. Потом во Псков по вот этому самому маршруту, по которому сейчас ходит поезд, состоящий из красного тепловоза и двух серо-красных вагонов. Императорский поезд медленно полз по южной окраине Пскова, мимо речки Ремонтка она, наверное, как-то по-другому тогда называлась, или так же , мимо бесформенных предметов полосы отчуждения.
А потом все кончилось. Жаль, очень жаль. Адлер — Сухум — Адлер Эта поездка не очень вписывается в контекст других поездок этого цикла.
Большой пассажирский поезд, следующий по очень протяженному маршруту из одной страны в другую Москва — Сухум. Разве что сама по себе линия от российско-абхазской границы до Сухума довольно заброшенная. Нет, она в целом исправно функционирует, но некоторая заброшенность все же присутствует.
В общем, имеет место некоторое отклонение от изначальной концепции. Ну и ладно, пусть будет. Просто оказался рядом с Абхазией и захотелось проехать по этой дороге.
Из Адлера до Сухума и обратно. Просто проехать, вопреки концепции. Концепции надо иногда всегда нарушать.
Заранее заказал такси на четыре утра. Таксист проспал, приехал полпятого. У будильника очень тихий сигнал, недостаточно сильный для пробуждения, сказал таксист.
Это ничего, сказал таксист. Ничего, ничего, как-нибудь. Бывает такое — человек планирует одно, а получается совсем другое.
Это силы судьбы, против них не попрешь. Как и против сил будильника вернее, против слабости его сигнала. Рок, как говорили древние греки, которые когда-то в старину осваивали эти места.
Ничего, успеем. Дорога от Роза-Хутора до Адлера невыразимо прекрасна. Горы, река Мзымта, рассветное небо.
Успели, причем с большим запасом. Так что особых претензий к таксисту и его слабому будильнику нет.
Или сказать: ну так, знает кто-то, в основном, такие же писатели, в общем, так себе признанность?
И то, и другое одновременно соответствует и не соответствует действительности. В общем, ответил в том духе, что если погуглите, то найдете. Девушка-пограничник улыбнулась: прекрасно!
А почему у вас на лице есть родинка ниже глаза, а на фотографии нет? Трудно сказать, может быть, как-то не отобразилась при фотографировании. Девушка-пограничник пожелала всем счастливого пути и перешла в соседний отсек.
Поезд еще долго стоял на станции Веселое. Пограничник сказал, что в соседнем вагоне пограничники сняли с поезда прекрасное выражение пять пассажиров. Потом поезд перестал стоять на станции Веселое, переехал по мосту реку Псоу, и началась Абхазия.
Пейзаж существенно изменился: стало в несколько раз больше зелени и в несколько раз меньше домов, и среди них вообще не было многоэтажных, только частные одно- и двухэтажные домики, некоторые побогаче, некоторые победнее, но в целом хорошие такие домики, нормальные. Станция Цандрыпш — тоже пограничный пункт, абхазская сторона российско-абхазской границы. Поезд стоит здесь уже не час, а полчаса.
Процедура пограничного контроля отличается от российской. В отсек вошел абхазский пограничник. Не говоря ни слова, он протягивал руку поочередно к каждому обитателю отсека.
Обитатель вкладывал в его руку паспорт, пограничник изучал паспорт в течение примерно половины секунды и возвращал его обитателю. Он не сличал фотографии с лицами, вообще не смотрел на обитателей отсека. Пограничный досмотр отсека пять пассажиров длился около 20 секунд.
Тщательность российских пограничников и нетщательность абхазских пограничников. Постояли полчаса и поехали по Абхазии. Пейзаж красивый, но однообразный — слева зеленые горы, справа голубое море.
Непрерывная цепочка небольших поселочков, небольшие и большие частные домики, в основном, опрятные и приятные, но есть и следы разрухи мало , неудивительные для этих мест. Дикое буйство зелени. Первая остановка после границы — Гагра, крупный по местным меркам курортный город, половина вагона собралась на выход.
Парень и девушка тоже заранее, еще на подъезде к Гагре, пошли со своими сумками в тамбур. Пересел на одно из боковых мест, чтобы увидеть станцию Гагра, она слева по ходу движения. Со станцией Гагра связано воспоминание.
Мама была тогда совсем молодой, слегка за тридцать. Потом мама постепенно перестала быть молодой, стала уже немолодой, еще через некоторое время стала пожилой, потом старой, а потом умерла, это было полгода назад. А тогда, во время отдыха в Новом Афоне, мама была совсем молодой.
Я тоже был тогда довольно молод семь лет. К месту отдыха мы ехали на поезде, на таком же — Москва — Сухуми да, тогда была буква «и» на конце. В Гагре ожидалась долгая стоянка, и мы с мамой вышли из вагона и пошли на станцию купить что-нибудь вкусное чурчхелу, фрукты какие-нибудь и т.
В процессе покупки чего-нибудь вкусного поезд поехал, простояв на станции Гагра гораздо меньше намеченного времени. Запомнилась эта картина: где-то вдалеке аберрация детского восприятия, на самом деле близко движется наш поезд, сейчас он уедет, а мы останемся в этой Гагре, что делать, катастрофа, катастрофа. Мама решила догонять, мы побежали за поездом и вскочили в вагон на ходу, уже за пределами платформы, в нарушение всех правил техники безопасности.
Сначала в вагон залез я мама подсадила, проводник подтянул , потом мама. На всю жизнь запомнил этот символ непоправимой катастрофы, которая чудесным образом поправилась — длинный зеленый состав где-то чуть ли не на горизонте. Сейчас на станции Гагра ничего не продают, нет никакого подобия рынка, как тогда.
Великолепное крайне неухоженное здание вокзала середины прошлого века здесь на каждой крупной станции такие , перед ним — какая-то накрытая тентом палатка, платформа, кустики, деревья — больше ничего. Поезд тронулся, и я стал внимательно осматривать тот участок примыкающей к железной дороге земли, по которому мы с мамой бежали, догоняя поезд. Ничто не напоминало тот давний случай.
Просто — платформа, параллельный путь, машины на стоянке, маленький служебный домик, дальше деревья, еще дальше горы. Больше ничего. Ничего такого, о чем можно было бы воскликнуть: вот оно!
Поезд вместе с железной дорогой надолго отклонился от берега моря, поднялся ближе к горам. Где-то внизу остался знаменитый курорт Пицунда. Следующая остановка — Гудаута, это опять у моря.
Железнодорожная линия от российско-абхазской границы до Сухума устроена очень просто. Они работают, на них останавливаются пассажирские поезда их два — Москва — Сухум и Санкт-Петербург — Сухум. После того, как несколько лет назад закрыли пригородное движение, эти платформы не работают и приходят в упадок.
Вокзалы крупных станций огромны и великолепны, павильончики платформ малы и изящны, и те и другие находятся в состоянии упадка разной степени вокзалы еще как-то поддерживают, павильончики заброшены. Есть еще работающая линия Очамчира — Ткуарчала, она используется только для грузового движения перевозка угля. Линия от Сухума до грузинской границы сильно повреждена во время войны и не действует.
Больше железных дорог в Абхазии нет. На подъезде к Гудауте поезд переехал реку с радующим названием Хыпста. В Новом Афоне обе попутчицы вышли, были высказаны взаимные пожелания успехов в журналистском и писательском творчествах.
Вместе с попутчицами вагон покинули почти все пассажиры. На соседнем пути стоит древний электровоз ВЛ8, серийный номер — 1162. Проверил по базе Railgallery.
Токоприемник пантограф электровоза ВЛ8 поднят, он готов отправиться в путь, продолжить свой 57-летний труд. Ехал в почти пустом вагоне, смотрел в сторону моря и пытался вспомнить, где же именно в Новом Афоне мы тогда с мамой отдыхали. Почти ничего не вспомнилось, потому что в памяти практически ничего не осталось.
Смутно помнится, что перед тем, как выйти на пляж, переходили железную дорогу, и когда купались и загорали на пляже, мимо в непосредственной близости от нас проезжали пассажирские и грузовые поезда, это было интересно и волнующе. Еще смутно помнятся бетонные волнорезы, на равных расстояниях друг от друга уходящие от каменистого берега в море. Собственно, вот они, эти волнорезы.
Где-то здесь, на этом участке где железная дорога идет непосредственно рядом с берегом и где есть волнорезы мы тогда и отдыхали. Это протяженный участок, точное место установить невозможно. И спросить теперь не у кого.
Собственно, какая разница. При виде серых корявых бетонных волнорезов, уходящих в море, внутри возникла ленивая, короткая мысль-эмоция: «вот, те самые волнорезы». Без какого-либо продолжения.
В Сухуме немногочисленные оставшиеся пассажиры поезда были быстро разобраны местными таксистами. Огромный пустой белый вокзал, огромная пустая платформа под палящим солнцем. Нужно было провести здесь три с половиной часа до обратного поезда того же самого.
Гулять по городу его центр довольно далеко в этих условиях едва ли возможно. Договорился с одним из таксистов о часовой автомобильной экскурсии по городу. Просто поездить по Сухуму, насквозь, вдоль и поперек, и вернуться на вокзал.
Конечно, брат! Штука, брат, нормально? Штука — нормально.
Это была хорошая поездка по хорошему городу. За час, вернее, за 40 минут, понять что-то о городе невозможно, но он как-то странно понравился. Много красоты море, набережная, отдельные здания , много типичного южного хаоса, много следов войны.
Бывшее здание правительства Абхазии стоит посреди города высоченной пустой руиной. И много еще такого. Да, 40 минут — это ничто, а все-таки и не совсем ничто.
Хороший город. Проникся к нему большой симпатией. Водитель-абхаз непрерывно и очень эмоционально говорил — о тотальной коррупции и воровстве, об ужасах прошедшей войны, о вражде и дружбе народов с одним вражда, с другим дружба , об упадке местного футбола, о том, как играл когда-то давно за «Динамо» Батуми и «Торпедо» Кутаиси на профессиональном уровне, о бюджете республики в пять миллиардов рублей, о том, что если бы не воровали, из Сухума можно было бы сделать чудо-город «смотри, какой красавица!
Из динамиков лились современные песни на абхазском языке на слух очень гортанный, но довольно красивый. Когда лень было стоять в пробке, водитель-абхаз спокойно ехал по встречке, непрерывно сигналил и страшно орал встречным машинам «поворачивай». Вернулись на привокзальную площадь.
Спасибо, брат, приятно было поговорить с нормальным человеком. Спасибо, взаимно. Пусто, солнечно-бело, как на картинах Джорджио де Кирико сюрреалистического периода.
Купил в палатке стаканчик сваренного на песке кофе и бутылку ледяной воды, сел за пластиковый столик под грибообразным навесом хоть какая-то тень. В тени не так жарко, иногда дует небольшой ветерок. Кофе крепчайш, вода освежающа, вокруг белая, палящая южная неподвижность.
Как это было прекрасно. Нашел в себе силы, поднялся на пешеходный переход через пути, долго фотографировал сверху вокзал, пути, стоящие на путях пассажирские и грузовые составы и отдельные вагоны. Вагонов много, станция вполне живая.
Потом вернулся к палатке, купил еще кофе и воды и снова сидел в белой знойной неподвижности. Это были какие-то очень хорошие минуты, десятки минут, час с небольшим. Вокруг вокзала стали постепенно собираться будущие пассажиры поезда Сухум — Москва.
Никаких объявлений на вокзале нет. Люди просто ждали, когда проводники начнут открывать двери вагонов. И вот двери начали открываться, пора расплатиться с продавщицей-официанткой и идти к своему вагону.
Собственно, больше ничего не было, просто возвращение обратно в Адлер в вагоне СВ других билетов не было без попутчиков в купе. Ехал, наслаждаясь результатами работы кондиционера, вяло смотрел в окно. Море, горы, бедные и богатые домики, буйная растительность.
Нетщательный пограничный контроль на абхазской стороне границы, тщательный пограничный контроль на российской стороне границы цель поездки? Адлер, огромный уютный вокзал, висящий над путями. Все-таки, немного странно.
Семь лет — не младенческий возраст, можно было бы и запомнить какие-то подробности того давнего отдыха летом в Новом Афоне. Как ехали, где жили вообще отшибло , о чем говорили с мамой, что еще было, кроме долгого, часами, бултыхания в море. Ничего, только бег за поездом в Гагре, только поезда, проезжающие мимо пляжа, и серые корявые бетонные волнорезы, на равных расстояниях друг от друга уходящие от каменистого берега в море.
Во время стоянки поезда можно было пообщаться с участниками СВО и общественными деятелями, послушать патриотический концерт, отведать военно-полевой кухни.
Из Владимира в Туму с комфортом — легендарный «Тарзан» заменили на поезд с современными вагонами
| На путях патриотизма. Поезд-музей показал владимирцам историю спецоперации | Как и тогда, много лет назад, поезд Владимир — Тумская состоит из чехословацкого маневрового тепловоза ЧМЭ3 и трёх вагонов. |
| Во Владимирской области поезд столкнулся с автомобилем | Расписание составлено таким образом, что ни во Владимире, ни если ехать через Нечаевскую, невозможно пересесть на утренний поезд до Тумской. |
| Новые комфортабельные вагоны начали курсировать на направлении Владимир – Тумская | Владимир на 2023-2024 год включает на сегодня 2 пригородных поездов, курсирующих между этими станциями. |
| Путешествие по Мещёрской магистрали - Телеканал «Моя Планета» | Новое расписание рейсов тепловоза по маршруту Владимир-Тума выглядит следующим образом. |
| ЧМЭ3-3808 с поездом №6706 Тумская-Владимир | Пригородный пассажирский поезд «Владимир-Тума» наконец оснащен новыми комфортабельными вагонами. |
Новые комфортабельные вагоны начали курсировать на направлении Владимир – Тумская
До Тумы я добирался автобусом с Щелковского автовокзала. Самая первая электричка от станции Тумская до станции Владимир отправляется в 4 часа 13 минут, а самый поздний рейс приходится на 15 часов 39 минут. Расписание составлено таким образом, что ни во Владимире, ни если ехать через Нечаевскую, невозможно пересесть на утренний поезд до Тумской.