Первоначально произвести арест попытался полковой командир подполковник Гебель. Пензенские школьники приняли участие во втором этапе интеллектуально-патриотического проекта «Героями не рождаются» памяти подполковника ФСБ Владимира Квышко.
Подполковника Минобороны подозревают в развращении своей дочери
Смотрите видео онлайн «Гвардии подполковник в гостях у гимназистов» на канале «ТВ-Домодедово» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 11 апреля 2023 года в 9:38. экс-сотрудник «Беркута», в 2014 перешёл на сторону. Подполковник Народной милиции ЛНР в отставке Андрей Марочко полагает, что ВСУ "могут оказаться в реальном окружении". Надо отметить, что Гебель до того, как его помесили декабристы, во время наполеоновских войн последовательно принял участие во всех крупных сражениях эпохи. Телеграм-канал @news_1tv.
15. Психическая атака
«Оставайтесь здесь до конца, гибните» Мобилизованный из полка 1486 пожаловался на командование, которое бросило военных под Бахмут «как пушечное мясо», пишет ASTRA «Мы. Когда Гебель отказался не только освободить братьев Муравьёвых, но и объяснить причины их ареста, участники заговора нанесли ему четырнадцать штыковых ран. Лейтенант Гебель Артур Рихардович, немец поволжья, призван Ханларским РВК. В сети распространяется информация о том, что подполковник вооруженных сил в Астане был задержан по подозрению в развращении своей дочери 2007 года рождения, передаёт. Российский батальон под командованием подполковника Демьяна Гибадулина отразил наступление батальона Вооруженных сил Украины на одном из направлений спецоперации. Тем временем командиру Черниговского полка подполковнику Густаву Гебелю поступил приказ произвести арест братьев Сергея и Матвея Муравьёвых-Апостолов.
Российский сериал Союз Спасения. Время гнева (2022) - актеры и роли
Telegram-канал «Военкоры Русской весны» сообщил, что под Запорожьем российские военнослужащие ликвидировали офицера Вооруженных сил Украины Сергея Гулевского. экс-сотрудник «Беркута», в 2014 перешёл на сторону. Подполковник Константин Тимерман. «Когда они явились, подполковник Гебель спросил у них, между разговорами, знают ли они причину требования в штаб?
Владимир Путин удостоил госнаграды педагога из Октябрьского
Разъяренный Гебель вызывает Муравьева на наказание провинившегося, тот просит его не применять порку, объясняя, что Баранов – дворянин. Полк был распущен, и отца, в чине подполковника, назначили командиром с тем, чтобы он подтянул полк. Густав Иванович Гебель — генерал-майор Русской императорской армии, комендант Дрездена, второй комендант Киева. Имя Г. И. Гебеля неразрывно связано с восстанием декабристов. Телеграм-канал @news_1tv.
Гвардии подполковник в гостях у гимназистов
Возможно, случись руководить восстанием главе Южного общества Павлу Пестелю он считал, что самодержавие можно свергнуть только в столице, а мятежи на периферии сами по себе ничего не дадут , всё сложилось бы иначе, но Пестель был арестован в Тульчине ныне Винницкая область за день до восстания на Сенатской площади. Сергей Муравьёв-Апостол. По материнской линии он был правнуком гетмана Левобережной Украины Даниила Апостола, по отцовской — потомком бесконечного количества героических Муравьёвых, служивших русским царям с древних времён. Отец Муравьёва-Апостола сделал блестящую административную карьеру: сенатор, дипломат, писатель, воспитатель великих князей короткое время Иван Муравьёв-Апостол состоял при персонах Александра Павловича — будущего Александра I — и его брата Константина. Сергей в семнадцатилетнем возрасте успел поучаствовать в Отечественной войне 1812 года и получить золотую шпагу за храбрость, проявленную при Березине. Мятежный 1825-й он встречал в чине подполковника, второго человека в Черниговском полку. Убеждённый сторонник перемен, 29-летний офицер был уверен, что восстание в Киеве можно поднять без оглядки на Петербург. Вот только плана он, похоже, не имел. Восстание началось стихийно, стихийно же оно и закончилось. События развивались стремительно: в дом полковника Густава Гебеля, командира Черниговского полка, прибыли жандармы с требованием арестовать Муравьёва-Апостола на него был написан донос и обыскать квартиру. Полковник, видимо, и без жандармов знавший о связи Муравьёва-Апостола с декабристами, откладывать исполнение приказа в долгий ящик не стал, но Михаил Бестужев-Рюмин, ещё один видный декабрист, успел предупредить Сергея и его братьев, Матвея и Ипполита, об облаве.
Муравьёвы оказались в бегах. В деревне Трилесы, где они пытались скрыться, их совершенно случайно встретил полковник Гебель и немедленно арестовал. На следующие сутки друзья братьев по тайному обществу — Иван Сухинов, Михаил Щепило, Анастасий Кузьмин и Вениамин Соловьёв — напали на Гебеля, отказавшегося отпустить арестантов и обосновать причины их ареста, и нанесли ему 14 ударов штыком.
Однако Кюстин подметил одну не маловажную особенность: личность, по его словам, оценивали здесь по отношению к его мундиру и служебному положению.
Эти качества позволяли, человеку, сидевшему на козлах рядом с кучером, производить на окружающих магическое действие. Лихо мчась по улицам Петербурга, фельдъегерь, одним мановением руки удалял все препятствия перед своим экипажем. И горе тому, кто осмелился бы встать у него на пути. Он чувствовал себя хозяином буквально во всем: от той должности и положения, которые занимал в своем обществе до денег, вверенных ему незадачливым путешественником на оплату прогонов и расчета с ямщиками.
Такое поведение фельдъегеря отвечало, в первую очередь, характеру времени и специфике данной службы. Любое безопасное передвижение по необъятным просторам Российской империи могло быть только в сопровождении императорского курьера. История путешествия Кюстина по России с фельдъегерем — это один, но далеко не единичный эпизод в установленной системе надзора над прибывавшими в страну иностранцами. В конце июня 1826 года указом императора было создано Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии.
Его агенты занимались сбором информации политического характера, в том числе и об иностранцах как проживавших, так и прибывавших в Россию с частными визитами. На Высочайшем уровне было принято решение привлечь Фельдъегерский корпус к выполнению особого поручения императора: его чинам вменялось в обязанность сопровождать иностранцев в их поездках по империи, выступая при этом в качестве дотошных соглядатаев и надзирателей. Вид этих «глухих, слепых и немых» гонцов, со слов того же Кюстина, давал неистощимую пищу поэтическому воображению всем тем, кто писал и создавал историю государства российского. В их числе, разумеется, были известные писатели и поэты той эпохи.
Так, русский писатель А. Грибоедов, служивший в 1825 году на Кавказе под начальством известного героя Отечественной войны 1812 года А. Ермолова и попавшего в поле зрения Следственной комиссии по делу декабристов, должен был быть доставлен под присмотром фельдъегеря Уклонского к императору на личную аудиенцию. Узнав об истинных целях визита императорского курьера, Алексей Петрович сделал все возможное, чтобы Грибоедов — человек, к которому он Ермолов питал отцовские чувства — отправился на встречу к государю «с чистой совестью и!
В сентябре 1826 года фельдъегерю Блинкову было высочайше поручено сопроводить А. Пушкина в Москву. Проезжая через Псков, он Пушкин послал письмо П. Осиповой [4], в котором писал: «Я полагаю, милостивая государыня, что мой быстрый отъезд с фельдъегерем удивил вас столько же, сколько и меня.
Дело в том, что без фельдъегерей у нас ничего не делается; мне дали его для безопасности... В далекий Омск был сослан известный русский писатель Федор Михайлович Достоевский, который состоял в антиправительственном кружке Петрашевского, и которому смертный приговор был заменен каторжными работами [5]. Его путь в ссылку занял немало времени, и этого было достаточно, чтобы поближе познакомиться со своим вынужденным попутчиком, коим явился офицер Фельдъегерского корпуса поручик Кузьма Прокофьевич Прокофьев. Он же, в свою очередь, на всем протяжении пути до Омска как мог старался облегчить участь арестантов.
По этому поводу Достоевский в своем письме от 22 февраля 1854 года к брату, Михаилу Михайловичу Достоевскому, отмечал следующее: «Помнишь ли, как мы расстались с тобою, милый мой, дорогой?... Ровно в 12 часов, то есть ровно в Рождество 1849 г. В них было фунтов 10-ть и ходить чрезвычайно неудобно. Затем нас посадили в открытые сани, каждого особо, с жандармом, и на 4-х санях, фельдъегерь впереди, мы отправились из Петербурга...
Все мы приглядывались и пробовали нашего фельдъегеря. Оказалось, это был славный старик, добрый и человеколюбивый до нас, как только можно представить, человек бывалый. Дорогой он нам сделал много добра. Между прочим, он нас пересадил в закрытые сани, что нам было очень полезно, потому что морозы были ужасны.
На станциях брали с нас втридорога. Один Кузьма Прокофьевич взял, чуть ли не половину наших расходов, на свой счет... По делу петрашевцев также проходил Федор Николаевич Львов. В числе пятерых заключенных он был приговорен к расстрелу.
В тот момент, когда осужденных подвели к столбам для приведения приговора в исполнение, подскакал находившийся невдалеке фельдъегерь с объявлением замены смертной казни каторжными работами на 12 лет. Как мы видим, сама сцена расстрела была расписана «сценаристами» до мелочей. В ней улавливаются элементы театрализованности, постановочного действия, в котором фельдъегерю была отведена одна из первых ролей. Выдержав паузу и дождавшись, когда расстрельная команда щелкнет затворами, в дело вступал тот, кто по замыслу экзекуторов в последний момент должен был объявить монаршую волю о помиловании.
В роли этого «некто» выступал фельдъегерь. Он же по высочайшему повелению государя должен был сопроводить до места их ссылки незамедлительно, и путь от расстрельного столба до каторжного поселения для помилованных казался вечностью. Этот факт лишний раз свидетельствует о том, насколько в то время разнообразными по своему характеру были поручения у чинов Фельдъегерского корпуса. Они, по высочайшей воле российского императора «казнили и миловали», сопровождали в далекие сибирские остроги лиц, стоявших по своему социальному происхождению гораздо выше, чем то положение, которое они занимали сами.
Словом, оправдывали свое историческое предназначение, о котором пророчески заявлял А. Было бы не справедливым утверждать, что их не легкая, но к тому же очень важная служба состояла лишь из серых будней. Многовековая история Фельдъегерского корпуса изобилует самыми различными любопытными случаями, произошедшими с чинами корпуса. Вот некоторые из них.
В 1818 году в Иркутске на место скончавшегося архиепископа Михаила святейший Синод назначил пензенского архиепископа Иеренея. По прошествии некоторого времени за проступки, порочившие монашеский сан, он должен был быть «разжалован» до чина простого дьячка и отправлен под конвоем в Прилуцкий монастырь в Вологодской губернии. Произвести арест Иеренея было поручено жандармскому полковнику Брянчанинову, флигель-адъютанту Гогелю и офицеру Фельдъегерского корпуса капитану Иностранцеву. Все они в сопровождении генерал-губернатора Иркутска Лавинского рано утром пришли в дом Иеренея.
После того, как генерал-губернатор представил ему вышеназванных гостей, флигель-адъютант подал архиепископу запечатанный рескрипт государя, в котором говорилось о взятии архиепископа Иеренея под арест и высылке его в Прилуцкий монастырь. Сидя в кресле не вставая даже в присутствии генерал-губернатора и судорожно ломая сургучную печать на уже вскрытом конверте царского указа, Иереней, пристально окинув тяжелым взглядом незваных гостей, обратился к Иностранцеву с вопросом: «А ты кто такой? Иереней непритворно рассмеялся: «А почему у тебя черное перо на шляпе? И, не меняя грозного тона в голосе, потребовал оставить его в покое.
После всего сказанного Брянчанинов подошел к Иеренею и что-то шепнул ему на ухо. Неожиданно для всех повелительное выражение лица архиепископа сменилось на покорное и смиренное, а сам Иереней, встав с кресла, поцеловал подпись государя на рескрипте и, сложив руки на груди, безоговорочно покорился власти. Что же на самом деле произошло с султаном капитана Иностранцева, на который обратил внимание один лишь Иереней? Направляясь с высочайшим повелением в Иркутск, и заготовляя на одной из станций лошадей, Иностранцев потерял свой белый султан; в Иркутске, куда он прибыл, кавалерийских частей не было и горе-фельдъегерю пришлось одолжить черный султан у армейского офицера.
Обращает на себя внимание тот факт, что в столь отдаленном от столицы городе, простой архиепископ был более осведомлен о правилах ношения форменной одежды императорских курьеров в отличие от тех лиц, кто по долгу службы своему сам был облачен в нее.
Отмена четких правил привела к тому, что ХVIII век стал временем частых дворцовых переворотов, которые происходили при помощи гвардии. Петровский указ отменил в апреле 1797 года Павел I, издав распоряжение, согласно которому преимущество в наследовании имели потомки мужского пола. Денис Давыдов Картина Джорджа Доу Это не спасло самого императора от очередного заговора, в котором активную роль играли офицеры гвардии и насильственной смерти.
Однако после павловского акта на российском престоле не было больше ни одной женщины. В 1820 году Александр I дополнил документ отца требованием равнородности брака, при котором дети, родившиеся в такой семье, теряли право на трон. Отношение гвардии к монарху ярко выразилось в басне Дениса Давыдова «Голова и ноги»: «…Ну, очень хорошо! Да между нами ведь признаться, Коль нами право ты имеешь управлять, То мы имеем то ж все право спотыкаться; И можем иногда, споткнувшись, — как же быть?
Вопрос о том, что «ногам» делать со строптивой «головой», возник с начала появления тайных антиправительственных организаций. Еще в 1816 году гвардейский офицер Михаил Лунин предлагал подкараулить Александра I, который ездил без большой охраны, на Царскосельской дороге и застрелить. Вопрос о физическом устранении царя и его семьи дискутировался на протяжении ряда лет, но заговорщики так и не пришли к определенному мнению. Страшная пропасть великого князя Николая Монарх, две дочери которого умерли в младенчестве, думал о том, кому передать престол.
После обеда офицеры принимаются жечь бумаги, среди которых приказы об аресте и архив с перепиской Муравьевых и северян. В час пополудни полк отправляется в Трилесы, а в Ковалевку из Трилес направляется генерал Гейсмар с пушками и четырьмя сотнями гусар. Солдаты толкуют, что лучше бы остаться в деревне, конница не будет атковать пехоту на улицах среди садов и оград. Но Сергей Муравьев решает идти открытой снежной степью, то есть срезать путь. По военной логике идти через степь — это идти на верную гибель, однако, Муравьве пытается выторговать у судьбы последний шанс и может быть спасти солдат. Как только колонна солдат выступает из Ковалевки раздается первый залп из пушек, который сильно пугает людей. Впоследствии оставшиеся в живых декабристы гадают, был ли первый выстрел холостым, чтобы напугать или действительно стреляли боевыми по своим. Бумаги, найденные в архивах подтверждаю тот факт, что стреляли боевыми.
Генерал Михайловский-Данилевский, военный историк, сам не участвовавший в расстреле, позже запишет: «Когда Черниговский полк увидел себя в необходимости пробиваться сквозь гусар, против них стоявших, то, построившись в каре, он пошел с примерным мужеством на них; офицеры находились впереди. Я это слышал от того самого гусарского подполковника, который командовал эскадронами, посланными против Муравьева; он присовокупил, что он удивлялся храбрости черниговских солдат и опасался даже в одно время, чтобы они не отбили орудий, из которых по ним действовали, ибо они подошли к ним на самое близкое расстояние». Черниговцы идут прямо на пушки, надеясь, что свои не будут стрелять на поражение, но картечь бьет прямо в солдат. Сергей Муравьев пытается командовать, но его ранят в голову, поручик Щепилло и несколько рядовых падают мертвыми. Солдаты, видя что подполковник ранен, теряют мужество: некоторые бросив оружие разбегаются, некоторые остаются с командиром и вскидывают ружья, понимая, что победителями им не выйти, но решают хотя бы дорого продать свою жизнь. Гусары продолжают стрелять, и вот уже практически весь полк, рассосредоточился по полю, солдаты бросают оружие. Сергей Муравьев кажется оглушен и все ищет Матвея, постоянно спрашивая «Где мой брат? А далее предоставим слово ему самому: «Когда же я пришел, - покажет он на следствии, - в себя, нашел батальон совершенно расстроенным и был захвачен самими солдатами в то время, когда хотел сесть верхом, чтобы стараться собрать их; захватившие меня солдаты привели меня и Бестужева к Мариупольскому эскадрону, куда вскоре привели и брата и остальных офицеров».
В приговоре Сергею Мураьвеву будет фраза «взят с оружием в руках». Бестужев-Рюмин будет пытаться выгородить друга и говорить о том, что они и сами хотели сдаться. Следователи же будут опираться на показания Муравьева, говорившего, что его захватили, а не сам он сдался. В пылу обстрела девятнадцатилетний Ипполит Муравьев стреляет в себя, полагая, что дело проиграно и его братья погибли. Позже, уже будучи арестованным, офицер Кузьмин тоже пустит пулю себе в лоб. Раненый Сергей Муравьев просит гусаров проститься с братом, тела погибших вместе с мятежниками привезли в Трилесы. Офицер дозволяет прощание. Кроме Ипполита со стороны мятежников погибло 4 рядовых и 3 офицера, многие ранены.
Из усмиряющих никто не пострадал. Арестованных конвоируют в Петербург. Пленных черниговских офицеров по дороге расспрашивают приставленные к ним гусары и, когда узнают цель и намерения восставших, тотчас начинают лучше обращаться с арестантами, жалеют, что не знали всего этого прежде: их уверили, будто Черниговский полк взбунтовался для того, чтобы безнаказанно грабить. По дороге Сергея Муравьева неоднократно допрашивают. В Могилеве генерал Остин-Сакен принимается бранить его, Толь удивляется смелости заговорщиков, как они не имея никакой военной силы, с одним полком решили устроить революцию. Братьев везут не вместе. Матвей прибывает в Петербург на два дня раньше Сергея. По приезду в столицу Сергея ведут сначала в Главный штаб, а 20 января отправляют в Зимний дворец.
Ему разрешают написать отцу. Сергея допрашивает сам Николай I. Вот, что пишет об этом допросе император: «Одаренный необыкновенным умом, получивший отличное образование, но на заграничный лад, он был в своих мыслях дерзок и самонадеян до сумасшествия, но вместе скрытен и необыкновенно тверд. Тяжело раненный в голову, когда был взят с оружием в руках, его привезли закованного. Здесь сняли с него цепи и привели ко мне. Ослабленный от тяжкой рапы и оков, он едва мог ходить. Знав его в Семеновском полку ловким офицером, я ему сказал, что мне тем тяжелее видеть старого товарища в таком горестном положении, что прежде его лично знал за офицера, которого покойный государь отличал, что теперь ему ясно должно быть, до какой степени он преступен, что — причиной несчастия многих невинных жертв, и увещал ничего не скрывать и не усугублять своей вины упорством. Он едва стоял; мы его посадили и начали допрашивать.
С полной откровенностью он стал рассказывать весь план действий и связи свои. Когда он все высказал, я ему отвечал: — Объясните мне, Муравьев, как вы, человек умный, образованный, могли хоть одну секунду до того забыться, чтобы считать ваше предприятие сбыточным, а не тем, что есть — преступным, злодейским сумасбродством? Он поник голову, ничего не отвечая… Когда допрос кончился, Левашов и я, мы должны были его поднять и вести под руки» На следующий день после допроса Сергей Муравьев пишет письмо императору, в котором просит «употребить на пользу отечества дарованные ему небом способности и выслать в отдаленный край», он также уповает на милость Николая и просит соединить его с братом. На допросах он ничего не скрывает, прямо говорит о той миссии, которую возложило на него Тайное общество. Бестужев-Рюмин также допрошен императором. Мишель просит в письме к государю не требовать от него назвать имен всех заговорщиков, он старательно выгораживает друга, Сергея Муравьева, и даже принимает на себя львиную долю ответственности за бунт. Второй аудиенции Николай ему не даст. Никому не весело, но Матвею и Бестужеву-Рюмину труднее, чем Сергею, ибо Сергей нашел в те месяцы особую линию поведения, по-видимому, наиболее точно соответствовавшую его характеру.
Лишнего не говорит, но и не отпирается. В показаниях его не найти слов вроде «не скажу», «умолчу», отвечает на все вопросы, если не помнит, то, по-видимому, действительно не помнит: «Показание брата Матвея, что члены на последнем совещании в Лещине подтвердили торжественно честным словом принятое уже до того решение непременно действовать в 1826-м году, справедливо, и я, кажется, так же показал сие обстоятельство в моих ответах. Показание же полковника Давыдова о мнимой присяге Артамона Муравьева на евангелии посягнуть на жизнь государя не основательно». Сожалеет, но не кается и, по-видимому, внушает определенное уважение даже следователям: все ясно, взят с оружием в руках, умел восстать — умеет ответ держать. Допрашивающих очень интересовал вопрос о том, кто именно собирался ликвидировать императора, говорилось ли только об убийстве царя или же всей царской семьи. Об отмене крепостного права и введении Конституции практически не упоминают, главное - найти отягчающие обстоятельства, чтобы можно было применить самое суровое наказание. Пестель и Сергей Муравьев наконец увиделись после долгих лет разлуки на очной ставке. Матвей и Мишель Бестужев дают показания часто противоречащие показаниям Сергея.
Когда ему указывают на это, он немедленно соглашается на то, что их показания верные, стремится отвратить от них десницу правосудия любой ценой, беря всю вину на себя. Матвей Иванович Муравьев-Апостол, отставной подполковник; декабрист. Портрет 1857 — 1858 гг. Фотограф К. Бергнер Сергею разрешают написать письмо брату единственный раз. Ивану Матвеевичу позволили посетить сына в тюрьме. Отец увидит его в том же самом мундире, в котором взяли его, забрызганном кровью и с перевязанной головой. В мае 1826 г.
Муравьева отсылают в Европу. В это время заключенных уже не водят на допросы и судебное дело кажется конченным. Кроме того приговариваются к отсечению головы — 31, к вечной каторге —19, к каторжным работам на 15 и меньше лет — 38, в — ссылку или в солдаты — 27 человек. После приговора поступает высочайший указ Верховному уголовному суду: «Рассмотрев доклад о государственных преступниках, от Верховного уголовного суда нам поднесенный, мы находим приговор, оным постановленный, существу дела и силе законов сообразный. Но силу законов и долг правосудия желая по возможности согласить с чувствами милосердия, признали мы за благо определенные сим преступникам казни и наказания смягчить». Наконец, участь преступников, здесь не поименованных, кои по тяжести их злодеяний поставлены вне разрядов и вне сравнения с другими, предаю решению Верховного уголовного суда и тому окончательному постановлению, какое о них в сем суде состоится. Верховный уголовный суд в полном его присутствии имеет объявить осужденным им преступникам как приговор, в нем состоявшийся, так и пощады, от нас им даруемые… На подлинном собственной его императорского величества рукою подписано тако: Царское Село Николай» В суде ни один из приговоренных не присутствовал. Решение Верховного суда было объявлено всем заключенным.
Приговор о смертной казни им сказан не был, но они, конечно, догадались об участи друзей. Узнав о наказании более всего расстроились родственники заговорщиков. Екатерина Бибикова родная сестра Матвея и Сергея просила генерала Дибича разрешения о свидании с братом Сергеем и позволения выдать семье тело после казни. Николай I, которому всегда доносили о подобном, повелел просьбу сестры удовлетворить, однако в выдаче тела отказал. Комендант крепости Сукин, свидетель свидания, позже сказал, что «разлука брата с сестрою навсегда была ужасна». С Екатериной сделался нервный припадок и она лишилась чувств, Сергей подхватил ее на руки и привел в сознание, она рыдала обхватив его колени, понимая, что больше никогда не увидит его живым. После встречи с сестрой Сергей долго молился и исповедовался. По просьбе Сергея Муравьева Мишеля Бестужева помещают в соседнюю с ним камеру смертников.
Декабрист Розен позже запишет об этом: «Михаилу Павловичу Бестужеву-Рюмину было только 23 года от роду. Он не мог добровольно расстаться с жизнью, которую только начал. Он метался, как птица в клетке… Нужно было утешать и ободрять его. Смотритель Соколов и сторожа Шибаев и Трофимов не мешали им громко беседовать, уважая последние минуты жизни осужденных жертв. Жалею, что они не умели мне передать сущности последней их беседы, а только сказали мне, что они все говорили о спасителе Иисусе Христе и о бессмертии души. Назимов, сидя в 13-м нумере, иногда мог только расслышать, как в последнюю ночь С. Муравьев-Апостол в беседе с Бестужевым-Рюминым читал вслух некоторые места из пророчеств и из Нового Завета». В ночь перед казнью Сергей пишет брату Матвею: «Любезный друг и брат Матюша… Я испросил позволения написать к тебе сии строки как для того, чтобы разделить с тобою, с другом души моей, товарищем жизни верным и неразлучным от колыбели, также особливо для того, чтобы побеседовать с тобою о предмете важнейшем.
Успокой, милый брат, совесть мою на твой счет. Пробегая умом прошедшие мои заблуждения, я с ужасом вспоминаю наклонность твою к самоубийству, с ужасом вспоминаю, что я никогда не восставал против нее, как обязан был сие делать по моему убеждению, а еще увеличивал оную разговорами. О, как я бы дорого дал теперь, чтобы богоотступные слова сии не исходили никогда из уст моих! Милый друг Матюша! С тех пор, как я расстался с тобой, я много размышлял о самоубийстве, и все мои размышления, и особливо беседы мои с отцом Петром, и утешительное чтение Евангелия убедили меня, что никогда, ни в каком случае человек не имеет права посягнуть на жизнь свою. Взгляни в Евангелие, кто самоубийца — Иуда, предатель Христа. Иисус, сам кроткий Иисус, называет его сыном погибельным.
Уничтожен подполковник ВСУ Сергей Гулевский
Сюда же привели двух арестантов. Долговязый полковой адъютант Павлов гнусавым голосом стал читать сентенцию. Тут же находился полковой священник с крестом и Евангелием. Солдаты сначала подумали, что это и есть присяга. Но когда приговоренных привязали к столбам и палачи взялись за кнуты, то по рядам пробежал глухой ропот. Офицеры, не стесняясь, громко выражали негодование. Кузьмин, командир пятой роты, угрожающе сжимал кулаки. Его рота заколыхалась и сдвинулась с места. Строгий окрик Гебеля заставил солдат податься назад.
Сергей стоял перед своим батальоном. Свистел кнут, крики истязаемых звенели в ушах, кровь брызгами летела на снег. Сергей делал усилия, чтобы казаться спокойным. Но вдруг побледнел, качнулся и опустился на землю. Строй пришел в беспорядок. Солдаты и офицеры бросились к Сергею на помощь, сбились в кучу. Один растирал снегом виски, другой старался расстегнуть тугой ворот мундира. Гебель свирепо кричал: — Смирно-о!
По местам! Всех расстреляю на месте! Ни командные слова, ни угрозы больше не действовали. Солдаты поворачивали к Гебелю озлобленные лица. Слышались суровые возгласы: — Погодите, недолго вам командовать! Отольются вам наши слезы! Матвей, который был на площади в числе зрителей, увел брата на квартиру.
Принимая присягу, воины Русской императорской армии брали на себя высокие обязательства, составлявшие смысл военной службы. Лишь смерть императора или собственная смерть могли освободить каждого из них от данной ими присяги. Вторичная присяга Николаю после уже принесенной тремя неделями ранее присяги Константину стала редчайшим по своим последствиям событием в Истории, которое никак не укладывалось в привычную картину мира и систему базовых ценностей. Так Российское государство оказалось в зоне турбулентности. В Петербурге члены тайного общества решили использовать в своих целях тот сильнейший эмоциональный шок, который испытали россияне, и под предлогом сохранения верности императору Константину вывели на Петровскую Сенатскую площадь войска, не желавшие присягать Николаю. На Юге сложилась принципиально иная ситуация. Иная и с эмоциональной, и с правовой точек зрения. Войска уже присягнули Николаю, и любое нарушение этой присяги было государственным преступлением. Во время восстания Черниговского полка подполковник Сергей Иванович Муравьев-Апостол Леонид Бичевин , обманом склонив солдат и офицеров к нарушению данной ими присяги императору Николаю I, в одночасье превратил полноценную воинскую часть в незаконное вооруженное формирование - в банду насильников, грабителей и потенциальных убийц. Их первой жертвой стал командир Черниговского пехотного полка Август Иванович Гебель Владислав Ветров , ветеран всех наполеоновских войн, которому мятежники нанесли 14 штыковых ран. Спустя годы сын Гебеля напишет о конфликте, который был у отца с Муравьевым-Апостолом и другими офицерами полка. Отец мой был человек строгий, исполнительный, и при всей своей доброте вспыльчивый до крайности. Полк был распущен, и отца, в чине подполковника, назначили командиром с тем, чтобы он подтянул полк. За это подтягивание и невзлюбили его, и Муравьев этим воспользовался. Все недовольное отцом группировалось около Муравьева. Отец, ненавидя наушничество, не знал полковых сплетней, но в то же время не знал и того, что знать было необходимо - о происках Муравьева".
Это были и целые заводы, и отдельные производства. Отрадно, что сегодня мы видим преемственность поколений, когда молодые люди показывают силу духа, которую проявляли наши деды и прадеды в Великую Отечественную войну, защищая нас от фашизма. И сегодня мы поддерживаем тех, кто вновь борется с поднимающим голову нацизмом на Украине.
Виталий Слабцов — это настоящий офицер, настоящий воин, образец для подражания для новых поколений военных. Больно и горько, что сегодня его нет с нами. Но воин, сложивший голову в бою, живет вечно.
Лейтенант полковник
Наш дух не сломить! Единение и сплоченность нашего народа доказывают это», - подчеркнул Олег Андреевич.
Офицеры-заговорщики впятером кололи штыкам - даже в спину - и били прикладами безоружного отца-командира, заслуженного ветерана наполеоновских кампаний 1805-1807 годов, Отечественной войны 1812 года и Заграничного похода, отличившегося в целом ряде самых кровавых сражений, кавалера четырёх боевых орденов и Золотой шпаги "За храбрость". Убивали, но так и не убили. Трудно сказать, говорит ли это о слабом умении заговорщиков, привычных к шпагам и пистолетам, владеть солдатским оружием, но само действо, несомненно, было полным бесчестьем и нравственным падением. Всё это происходило на глазах нижних чинов, и последствия не заставили себя ждать: дисциплина рухнула почти сразу, нижние чины пошли вразнос. Солдаты не слишком охотно подчинились приказам, выполняя их... Деньги солдаты брали охотно, но в поход и сражения "за свободу" не рвались, зато "просили дозволения пограбить, но подполковник оное запретил".
Солдат это обескуражило ненадолго: просить дозволения они перестали, просто пошли по кабакам, стали грабить и насиловать. За какие-то три дня похода полк из сплочённой воинской единицы превратился в вооружённую буйную толпу, все помыслы которой были пожрать, напиться, подраться, пограбить и снасильничать. На всём протяжении своего "боевого пути" непросыхающая солдатня обошла и ограбила все питейные дома, вымогала у деревенских жителей деньги и водку, награбив у них же несметное количество сапог, шапок, исподнего, юбок, чулок, не обошлось без изнасилований. Документально зафиксировано, как солдаты не погнушались даже раздевать новопреставленных покойников! А лишь в одном трактире в Мотовиловке "водки и прочих питий" употребили аж 360 вёдер. Чему поначалу не поверили, но следствие установило: так и было, правда "солдаты не столько оных выпили, сколько разлили на пол", да ещё обильно поливали водкой друг друга.
Был утвержден комендантом г. Дрездена в 1815 году. Отмечая наиболее значительные периоды жизни Г. Гебеля, уместно перейти к 3 марта 1823 г. В этот день он получил в командование Черниговский пехотный полк. Вторым батальоном этого полка командовал подполковник Сергей Иванович Муравьев-Апостол — один из руководителей движения декабристов. Сергей Иванович, подолгу разговаривая со своим командиром, не увидел в нем своего единомышленника, тем более, что Густав Иванович не вел беседы с подчиненными о государственных делах. В декабре 1825 года, по разрешению командира, С. Муравьев-Апостол уехал из полка, и о происшедшем 14 декабря в Петербурге ничего ещё не знали. Гебель получил предписание арестовать приехавшего в полк С. Муравьева-Апостола и его брата Матвея. Братьев-декабристов Муравьевых и их сторонников, среди которых были и офицеры полка, через три дня Г.
Солдат это обескуражило ненадолго: просить дозволения они перестали, просто пошли по кабакам, стали грабить и насиловать. За какие-то три дня похода полк из сплочённой воинской единицы превратился в вооружённую буйную толпу, все помыслы которой были пожрать, напиться, подраться, пограбить и снасильничать. На всём протяжении своего «боевого пути» непросыхающая солдатня обошла и ограбила все питейные дома, вымогала у деревенских жителей деньги и водку, награбив у них же несметное количество сапог, шапок, исподнего, юбок, чулок, не обошлось без изнасилований. Документально зафиксировано, как «революционные» солдаты не погнушались даже раздевать новопреставленных покойников! А лишь в одном трактире в Мотовиловке «водки и прочих питий» употребили аж 360 вёдер! Чему поначалу не поверили, но следствие установило: так и было, правда «солдаты не столько оных выпили, сколько разлили на пол», да ещё обильно поливали водкой друг друга. Всё закончилось 3 15 января 1826 года у села Устимовка, где поход мятежников, превратившийся фактически в пьяный рейд по кабакам, был остановлен картечным огнём артиллерии. Вусмерть упившиеся черниговцы побросали оружие, не сделав ни выстрела. Впрочем, как выяснилось, сражаться бунтовщики и не могли: осмотр ружей показал, что большая часть их «были не заряжены и имели деревянные кремни»! Иные же были заряжены весьма оригинально: «один был заряжен наоборот пулей внизу, а порохом сверху, а другой вместо заряда имел кусок сальной свечки». Восстание наглядно показало, что могло бы ожидать Россию, если бы 14 декабря 1825 года успех, пусть и временно, сопутствовал декабристам — неизбежная кровавая каша бунтов и мятежей.
Зверское избиение декабристами командира своего полка
- Неизвестные страницы истории России.
- Военкоры сообщили об уничтожении подполковника ВСУ
- Курсы валюты:
- МО РФ: подразделение подполковника Гибадулина отразило наступление батальона ВСУ
трейлер >>
- От чего зависит размер денежного довольствия по контракту
- Подполковника Минобороны подозревают в развращении своей дочери
- Военкоры сообщили об уничтожении подполковника ВСУ
- Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь... | Пикабу
- Документ генерал-майора русской армии Густава Ивановича Гебеля хранится в фондах музея – Telegraph
- Подполковника Минобороны подозревают в развращении своей дочери