Дирижёр ансамбля, Филипп Чижевский двукратно удостоен театральной премии «Золотая Маска», является лауреатом музыкальной премии BRAVO, имеет множество дипломов и наград. Филипп Чижевский — лауреат премии «Золотая Маска» в номинации «лучший дирижёр в опере» и всероссийского конкурса дирижёров, приглашённый дирижёр Большого театра России, дирижёр Государственной академической симфонической капеллы России. Дирижер Филипп Чижевский — о выступлении в московском дворике, способе достичь неземного кайфа и происхождении своих усов. В Москве состоится концерт дирижера Филиппа Чижевского и его ансамбля Questa Musica. Филипп Чижевский — имя, наконец продлившее список дирижеров, на которых в Москве «правильно ходить», и переместившее Теодора Курентзиса и Владимира Юровского из разряда «молодых» в разряд «зрелых».
Филипп Чижевский: «Дирижер — это инструмент для оркестра»
Во всех концертах за дирижерский пульт встанет один из самых востребованных российских дирижеров современности — художественный руководитель ансамбля Questa Musica Филипп Чижевский, являющийся двукратным лауреатом театральной премии «Золотая Маска» и обладателем музыкальной премии «BraVo». С Большим симфоническим оркестром имени П. Чайковского Филипп Чижевский сотрудничает с 2018 года, в котором им была представлена с коллективом монографическая программа, посвященная творчеству Бетховена. БСО им.
Заключается в том, что, допустим, через 24 часа человек умрёт, закончит свое существование в этом теле. Нужно прожить эти 24 часа таким образом, будто бы это на самом деле последние часы в жизни. Как бы Вы играли в такую игру?
В Америке — в тех штатах, где смертная казнь — перед смертью есть последний ужин. Приговоренные могут себе заказать все что угодно. Кто-то заказывает пудинг, стакан молока, вино. Здесь больше, чем такой заказ: 24 часа. Их можно прожить, ничего не меняя, как обычный день. Вспомнил, как моя старшая дочь ей 16 как-то говорит: давай, папа, поболтаем.
Спросила: а что для тебя самое страшное в жизни? Я ответил: не успеть покаяться перед смертью. Если бы мне сказали, у тебя есть 24 часа, я бы попробовал примириться со всеми, с собой, покаяться. По крайней мере я бы попытался. Без игры в 24 часа? Так устроен человек.
Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Мы зачастую задумываемся только в тяжелые моменты. Человек идёт ставить свечку, чтобы всё наладилось и Бог ему помог. Когда у нас все хорошо, мы беззаботны. Вот рассказ по теме вопроса. Как я уже говорил, летом у меня был поход на полуостров Канин.
В целом сложная логистическая история. Из Архангельска мы 4 часа на маленьком самолёте летели в Шойну. Потом нас ещё двое суток забрасывали на огромных вездеходах. Мы должны были делать по 20 километров в день в условиях полного бездорожья. Так вот: у нас сложилась ситуация, когда я понял, что велика вероятность того, что мы больше отсюда не вернёмся вообще. Так получилось, что мы остались без навигации: упал в воду телефон.
Остались только советские карты современных карт той местности нет. А ландшафт тундры может меняться каждый месяц: этого озера не было, потом оно появилось. И наоборот. Ураган, чуть не унесло лодки а это «край Земли», полуостров Канин, а дальше только земля Франца Иосифа: белые мишки, все дела. В какой-то момент у нас ломается горелка, и мы останемся без возможности приготовить себе горячую еду. Начинается: без карты, без горелки, дров нет тундра.
У нас была какая-то еда: три пакета тушенки и сахарный песок. Мы прикинули: по одной ложке утром, по одной вечером. На 3 дня, а дальше что дальше — неизвестно. Надеялись, что за это время мы дойдём до реки, а там рыба. В итоге так и случилось. Мы поймали рыбу, ели ее сырой — очень вкусно правда, можно травануться.
Долго шли по болотам. Леша чуть не утонул. Приходили дикие животные. Шли дни. В какой-то момент осталось одна бутылка воды, а впереди неизвестность. Долгая история.
Мы пришли на неделю позже намеченного срока. У меня жена с детьми была в Европе. Все, конечно, в истерике. Друг задействовал спецслужбы, подняли всех — без широкой огласки. Мы вернулись, и все отлично. Сейчас отношусь к этому приключению с улыбкой.
Но там было страшновато. Даже думал, что это не самое плохое место, где можно закончить земной путь. Это адреналин. Такие моменты в жизни дают напоминание о том, что век человека очень короткий, может прекратиться в любой момент. Смерть такая же естественная часть жизни. Человек рождается — это первый шаг к смерти.
Каков Ваш ресурс, Филипп? Как входите в ресурсное состояние перед концертом? Что для Вас есть источник? Может быть, высокопарные слова, но это действительно так. Не было бы сочинений — нечего было бы играть. Это с одной стороны. Для артиста также важен зритель, как и наоборот: зрителю — артист. Мы все хорошо помним карантин. Были попытки делать концерты в пустых залах, велись прямые трансляции. Но это всё, мне кажется, было не очень успешно именно с точки зрения передачи эмоции.
Есть треугольник: зритель, артист и композитор. Концерт — некая трансформация: изменения для всех участников представления. Когда осознаешь это, то можно говорить, что играешь для вечности. Кто-то находит ресурс в уединении. Канадский пианист Глен Гульд ушёл в затворничество, когда ему было около 30. Он просто работал в студии в Торонто и перестал играть на публике. Когда я просыпаюсь, у меня есть некий ритуал — набор ежедневных занятий, которые я делаю утром. Это меня заряжает, даёт настройку на день, запускает внутренние процессы. Про эмоции. На репетициях никогда не происходит того, что на концерте.
Я не требую эмоции, которая появится во время выступления. Поэтому концерт очень сильно отличается от репетиции. Я делаю первый шаг, выхожу на сцену, начинается музыка. А далее как компьютерный квест. Я не играю в компьютерные игры, но мне кажется, что эти процессы похожи, когда ты первый раз проходишь какой-то уровень, там, возможно, появится какой-то монстр или ты должен увернуться от летящего на тебя предмета. Это адреналин, который мы должны испытывать в момент исполнения. Музыка должна быть опасной. И когда ты исполняешь музыку, ты должен чувствовать эту опасность, у тебя должен быть задор. Если музыка не заводит — займись каким-то другим делом. Оно в работе дирижёра очень важно.
Вы как-то отдельно работаете с дыханием? Так что музыкой я начал заниматься раньше, чем говорить. Пение это и есть дыхание. Все, что связано с речью, тоже дыхание. Дыхание музыки. Когда певец спел первую арию в опере, он должен понимать, что у него впереди ещё большое количество музыкальных фрагментов, это только начало. Но беречь себя нельзя ни в коем случае! Каждая нота должна умирать после взятия. Скрипка издаёт звук, певец спел ноту, — она исчезла. И в таком виде больше никогда не повторится.
Так же, как выдох. Я выдохнул. Больше такого выдоха никогда не будет. Планета дышит, Вселенная дышит, галактики дышат: так можно продолжать бесконечно. Слово «дыхание» можно употреблять касательно очень многих вещей. Дыхание музыки, дыхание фразы. Ты находишься на сцене и дышишь по-разному в зависимости от того, какая музыка. Твоё дыхание может сбиваться, и это тоже будет созвучно музыке. Оно может быть ровным, плавным, текучим, либо ты можешь чувствовать, что у тебя сейчас сердце разорвётся. Возможно, это ритм?
Музыкальное время понятие очень условное. Везде есть ритм. В организме циркулирует кровь в определённом ритме. А ты можешь сидеть спокойно, замерев — внешне будучи безжизненным. В Улан-Удэ есть монах Пандидо Хамбо-лама Даши-Доржо Итегелов, который почти 100 лет назад вошёл в состояние самадхи — это близко к клинической смерти. У него до сих по идут физиологические процессы, которые фиксируют специалисты. Ритм если говорить про музыку, есть везде.
Программа концерта «Другое пространство. Continuo» 29 марта: Каспаров. Концерт для скрипки с оркестром российская премьера Мессиан.
О мероприятии
- Филипп Чижевский: «Дирижер — это инструмент для оркестра»
- Филипп Чижевский – выступления в сезоне 2024-2025
- Билеты на концерт «Брукнер+», Дирижер Филипп Чижевский
- Филипп Чижевский – выступления в сезоне 2023-2024
- Филипп Чижевский – выступления в сезоне 2023-2024
- Люблю гулять…
Это мой город: дирижер Большого театра Филипп Чижевский
Помню, когда мы ставили оперу «Кармен» Бизе, там была некоторая особенно запоминающаяся музыка, и я себе иронически написал: «Если у вас, если у вас». Ну просто, как в том анекдоте: «музыкой навеяло». Это нормально. Ты постоянно в диалоге со своими воспоминаниями, музыкальными опытами, или даже не музыкальными, а просто звуковыми, шумовыми.
Так и получается твоя интерпретация какого-то взятого сочинения, ты вкладываешь туда весь свой багаж. Далеко не обязательно музыкальный. То есть для вас важны и какие-то общекультурные пласты.
Я больше скажу: и антикультурные тоже важны, потому что в музыке много бреда, абсолютного, ты можешь нарочито делать какие-то вещи. Некоторые композиторы как правило, это уже позже стало происходить пишут: senza espressivo. Пожалуйста, не надо никакой выразительности!
Случалось, я говорил музыкантам: «Вот эти ноты, четверти, сыграйте их тупо, просто тупо сыграйте — пам-пам. Будет то, что надо». Они играли — «тупо».
Все, больше ничего не нужно. Ты выходишь на улицу — там много странного, и красивого, и некрасивого, и ужасного, все это есть в музыке. Когда есть градация, есть эмоции.
Если все будет красиво, то это будет зефир в шоколаде с сахарной пудрой и еще с карамельным соусом. Если это потреблять все время, извините, вас будет тошнить. Рецепты блюд Когда вы подбираете себе репертуар на определенный концерт, что включается внутри в первую очередь?
Это должна быть яркая, эффектная музыка, ориентированная на публику? Или для вас первично беспроигрышное сочетание опусов? Может быть, необычное сочетание инструментов?
Историческая уместность того или иного сочинения? Мой вопрос касается и новой музыки. В принципе, все, что вы перечислили, присутствует в составлении программ, но это, скорее, внешняя сторона — ориентировано на ответную реакцию зала: вот сейчас мы их удивим, самое старое сделаем, самое новое сделаем, самое громкое, самое быстрое, самое медленное, самое тихое.
Я все-таки руководствуюсь актуальностью для себя на сегодняшний день. Какие-то вещи, которые мне хочется исполнить и я могу их исполнить, откладываю на потом. Думаю: нет, поживу еще с этим материалом какое-то время.
То есть, приходит время каких-то сочинений, и они сами всплывают. Знал я это сочинение? Но должно было прийти время.
Какие-то программы бывают предложены, я их корректирую. Важно, как я сам для себя могу объяснить ту или иную программу. И не важно, какая она — эффектная или неэффектная.
Не люблю длинные программы. Мне кажется, что «пере» — всегда плохо как для исполнителей, так и для слушателей. Всегда должно хотеться еще.
Просто банальный пример: вот мы приходим в музей, допустим, какая-то интересная выставка, должны ли мы осмотреть весь музей? Совсем не обязательно. Ты приходишь в Лувр и смотришь его целиком?
Посмотрел какой-то зал, или Джоконду, и все, хватит. Или Билл Виола, выставка которого была в Пушкинском музее: ты можешь прийти и посмотреть его «Вознесение Тристана», а другие работы, например, не смотреть или посмотреть в другой день. Информация должна быть освоена.
Вот за это я в первую очередь при составлении программ. Объективно для меня важно — успею ли я это отрепетировать нормально, хватит ли сил эмоциональных исполнить это на концерте так, как нам представляется. Говорю «нам», потому что не отделяю cебя от оркестра, от музыкантов, камерный или большой состав, все равно мы все вместе.
Я для них, я помогаю музыкантам сыграть и стараюсь быть небесполезным с точки зрения их внутреннего раскрепощения — вот это важно. А зрители… Не знаю. Я никогда не думаю — дойдет, не дойдет, будет интересно, не будет интересно.
Я веду с ними диалог, как мы беседуем с вами, я вам что-то говорю, вы можете про себя думать: с этим не согласен, а вот это он правильно сказал. Так же и зритель, когда слушает: «Вот эту фразу он сделал слишком медленно. А вот это классно», — допустим, если он разбирается.
Либо такое настроение, когда ты сидишь и «кайфуешь», слушаешь музыку, это здорово — поскольку нам, музыкантам, когда мы слушаем коллег, порой бывает очень сложно: мы не можем абстрагироваться от нашего «дурацкого» образования, когда все равно, хочешь ты или нет, ты начинаешь анализировать и сопоставлять. Опять же Кейдж — он в этом очень точен, то есть он дистанцируется от своего сочинения, но при этой дистанции максимально к нему приближен. Что должно быть в программе?
Да ничего. Нет никаких рецептов. Нужно еще что-то к этой музыке?
Менеджер концертных программ может сказать, что маловато будет. Начинаешь ломать голову, а что с этим можно поставить. В итоге это сочинение может вообще уйти из программы.
Если ты играешь что-то большое, то, соответственно, первое отделение может идти 10-15 минут. В следующем сезоне у нас будет программа, мне кажется, очень интересно составленная. Блестящая оркестровка!
И это не транскрипция, а именно оригинальный опус Шёнберга. После него мы сыграем Седьмую симфонию Малера, основное блюдо. Причем, кстати, здесь еще неизвестно, что основное, потому что мне в этой программе интересно все.
А сколько программ в год вы играете и сколько репетиций идеально для концерта? Не знаю. Тоже нет рецепта.
Бывает так, что на второй репетиции тебе кажется, что все готово, а потом репетируешь дальше, после третьей уходишь и думаешь: «надо отменять концерт». Это нормальная ситуация. Количество программ никогда не считал и не считаю.
Знаю только, что их больше становится с каждым годом, что вполне естественно. Хотелось бы прийти, наверное, в итоге к чему-то устоявшемуся, но это, с одной стороны, и желание, и нежелание, потому что когда ты имеешь возможность репетировать сколько угодно одну программу в полгода, то у тебя и ответственность другая. Во-первых, ты должен все время повышать планку от репетиции к репетиции, чтобы музыканты понимали, для чего это огромное количество репетиций, а не просто работа работается.
И, соответственно, тот результат, к которому ты приходишь — он должен уже быть какой-то итоговый. Воспринимаю ли я концерт как итог? Нет, не воспринимаю.
Даже если я сыграл какое-то большое, знаковое сочинение — оно для меня так же важно, как и следующая программа, допустим, какая-то камерная, и я всегда держу в голове, что я к этому вернусь, и вот это мне созвучно. То есть для меня это не финал. Поэтому я спокойно отношусь и к записям, концертные они или не концертные.
Это этап. Ансамбль Questa Musica Если представить себе такую ситуацию, что вам предложили бы возглавить большой государственный оркестр… Часто задают этот вопрос. Вам это интересно?
Конечно, все интересно. Я все обсуждаю. И предложения поступали.
Но сейчас так: у меня есть коллектив, с которым мы играем программы, они расширяются, мы делаем какие-то более крупные сочинения. Мне нравится, что мы делаем с ансамблем, очень нравятся и программы с другими коллективами, где я приглашенный дирижер. Значит, не пришло время возглавить большой государственный оркестр , может, оно никогда не придет.
Я не отношусь к назначению как к чему-то окончательному — назначили, и все. Хотя были замечательные примеры, когда дирижеры руководили коллективом до конца своих дней. Евгений Александрович Мравинский.
Или Артуро Тосканини: продирижировал «Аидой» совершенно случайно, потому что дирижер не пришел. Тосканини встал из-за второго пульта виолончелей и продирижировал в спектакле Верди «Аида» по памяти, и все, стал дирижировать. Караян, еще один пример.
Был ли во всем этом плюс? Формировался авторский почерк. Мы слушаем записи и можем сказать: «Вот это точно Серджиу Челибидаке».
Или: «Вот так струнные звучали только с Караяном». Или: «Вот этот Вагнер совершенно точно с Гансом Кнаппертсбушем». А Questa Musica — как бы вы охарактеризовали этот коллектив?
Этот коллектив как мой ребенок. Я довольно рано стал отцом. Это мой ребенок.
Как его охарактеризовать? Questa Musica — то, с чем я живу и буду жить. У нас нет никакой господдержки, у нас просто много проектов.
Люди, в основном, одни и те же. Есть музыканты, играющие только барочные программы на исторических инструментах. Есть универсалисты, играющие с нами разные программы в различных строях.
Если нет государственной поддержки, значит, есть частная? У нас просто нет никакой поддержки. У нас много концертов, и кто нас зовет — они платят деньги за все репетиции, если нам нужна репетиционная база — за репбазу, и так далее, за все составляющие.
Поэтому получается, в общем, недешево для тех, кто нас зовет. Со своими я люблю играть, наверное, больше всего. Поскольку коллектив у нас в таком свободном статусе, удивительно, на самом деле, что мы существуем и как-то все у нас тьфу-тьфу-тьфу!
Наши музыканты — кто-то солист, кто-то нигде, кроме «Квесты», не работает, кто-то работает в оркестре и совмещает с нашими проектами. Я постоянно думаю о том, что мы будем делать, что бы нам сыграть. Мы дружим, общаемся, вместе проводим время.
Это как семья. А другие коллективы — это другие коллективы, это могут быть прекрасные проекты, и когда я свободен, опять же я себе выбираю, что мне играть, что не играть, где-то могу отказаться, а где-то согласиться. Семья и кисть Насколько на вас повлияли ваши родители?
Очень сильно. Кто они? Они скрипачи оба.
Обоих уже похоронил, к сожалению. Мама умерла в сентябре, чуть меньше года назад. Причем, наверное, как часто бывает у артистов, я узнал об этом в антракте.
Дирижировал я «Мессией» Генделя, и второе отделение у меня выстроилось как молитва об упокоении души. А отец у меня был очень непростой в плане того, как он вообще жил. Когда он брал скрипку в руки и просто играл неважно, что, «Венгерские танцы» Брамса, например , мне это очень многое давало и дает, потому что я вспоминаю.
Своими звуками скрипки он меня, можно сказать, наставлял. Не словами, а звуками. С мамой же вообще связано все становление, потому что это было общение на абсолютно разные темы.
Ритм — неотъемлемая составляющая любых процессов во Вселенной. Земля, музыка, растёт дерево, бурлит река — во всём есть ритм. О подобном я думал, когда находился на природе где не бывал человек. Прошлым летом я ходил с моим другом-композитором Алексеем Сысоевым на Канин — полуостров между Баренцевом и Белым морем. Рукотворная музыка там не нужна, там и так всё прекрасно звучит. Возвращаясь к времени и вечности.
Когда с музыкой общаешься «на ты», она тебе больше раскрывается. С Брукнером, Малером «на ты». Не надо говорить: «где он, а где я». Он был такой же человек, ходил по земле, не летал. Плоть, кости — все как у нас. И с ним можно и нужно общаться просто.
Музыка и ирония. Можно увидеть иронию и смех в самых неожиданных произведениях. Например, «Реквием» Моцарта. Каждый раз, когда я его исполняю, поражаюсь довольно забавным танцевальным моментам. Моцарт заигрывает с нами и вечностью. Самые масштабные и глобальные музыкальные вещи, созданные человеком, полны как глубины, так и иронии, вселенского юмора.
Не так давно я дирижировал Третьей симфонией Брукнера. В ней вторая тема финала такая разухабистая, гротесковая, неуклюжая — это вызывает улыбку. Люди здесь пришельцы. Когда наступает час смерти, ты перестаёшь жить здесь, но будешь жить в вечности. Ушедшие композиторы живы пока звучат их произведения. А люди, которые занимаются музыкой, должны понимать, что они здесь пришельцы.
Времени нет, его придумали люди. Со всем, что у нас есть в жизни нужно проще расставаться. Прошёл концерт, наступило завтра — не надо цепляться за прошлое. Раньше слушал свои записи, думал: «ой, как классно здесь придумал то или иное украшение». Сейчас живу так: что-то прошло и слава Богу, идём дальше. Имеет ли она значение?
Один афонский старец сказал, что человек делает три шага, а 97 за него делает Бог. Я православный, но у меня много друзей разных религиозных взглядов, в том числе язычники. Мы говорим на любые темы. Мне кажется, что человек, если он во что-то верит, понимает, что вера даёт силы. Достаточно подумать в этом направлении, и уже появляются силы, чтобы стать чуточку лучше — хоть на какой-то непродолжительный период этого условного времени. А потом — в тяжелый момент — ты вспомнишь и скажешь сам себе: а вот смотри, ведь было тогда хорошо.
Про карму я бы сказал, что для меня это диалог с собой. Когда ты молишься, ты произносишь слова внутри — это нахождение в постоянном диалоге. С собой и Богом. Я не ставлю себе какие-то жёсткие рамки, человек слаб, нас такими сделала природа. Мы можем становиться лучше или хуже только по отношению к себе. Каждый человек уникален, индивидуален, нас великое множество.
И каждый отдельный неповторимый росток. Общайся с собой, пытайся находить интерес в этом общении, и тогда тебе не будет скучно. С музыкой, без музыки, на природе, в каменных джунглях. Кто-то это называет стремлением к абсолюту. Идёшь от машины к концертному залу, у тебя тяжёлая сумка с партитурами, а сверху еще льет дождь. А если серьезно, то раздражение — это нормально.
Это эмоция, которая проходит, и наступает спокойствие. Спокойствие проходит, наступает возбуждение. Самое главное — твоё отношение к этому раздражению в данный момент. Всё надо проживать: в этот момент ты находишься в собственной полноте. Она тебя обогащает изнутри и снаружи. Мне даже интересно, когда меня что-то раздражает.
Значит ты чувствуешь. И классно, что это так. Без промедления отвечаю, что ничего.
Популярнейшие произведения великих композиторов прозвучат со всеми необходимыми музыкальными элементами, привычными слушателю, но смысловые акценты будут смещены с буквы на дух, который композиторы вложили в них. Главные партии в оркестре 5 декабря исполнят лауреаты международных конкурсов Леонид Железный скрипка и Александра Коренева клавесин. За дирижерским пультом — Филипп Чижевский.
Сейчас мы слушаем музыку современных авангардистов и воспринимаем её зачастую как нечто непонятное.
Тогда публика принимала эту музыку точно так же, даже ещё более критично и с неким протестом. Сейчас же для нас это классика. Филипп: Мы играем как старинных, так и современных композиторов, включая ультрасовременных. Делаем это очень открыто. Стараемся привнести дух XXI века и в ту музыку, которая была написана три-четыре века назад, но, безусловно, учитывая опыт прошлых поколений и стилистические особенности исполнительства той эпохи. Но мы никогда не говорим: нужно играть так, а не иначе. Мы не замыкаемся, а создаём эмоциональный выплеск и развиваемся дальше.
Последующим поколениям судить, правильно мы поступали или нет, и им искать другие пути решения. Хотелось бы продолжить сотрудничество с российскими музыкантами, но боюсь, что пока у меня не хватит на это времени. Мария: 2014 год будет насыщен английской музыкой, так как это год культуры Великобритании в России. У нас очень много программ, которые попали в рамки этого года. Будет музыка старинных английских композиторов: Джона Блоу, Пёрселла, Генделя. Наш ансамбль ведь не только инструментальный, но и вокальный. Будем выступать отдельно, также будут общие концерты.
Из крупных совместных проектов с вокальной частью готовитсяоратория "Мессия", которую мы сыграем в консерватории на Пасху. Тогда, кстати, и была премьера — на Пасху 1741 года. Кроме этого, в наши планы входит приглашение солистов из Великобритании. Культурный центр Великобритании в Москве обещал нам с этим помочь. Что публика увидит из современных проектов ансамбля? Мария: В этом сезоне мы повторим оперу "Франциск" современного композитора Сергея Невского. К слову, эта постановка получила четыре номинации на "Золотую маску".
Одной из них удостоен и Филипп Чижевский за лучшую работу дирижёра. Опера повествует о последних днях Франциска Ассизского, католического святого, символизирующего идеал аскетизма и смирения. Также планируется повторение "Истории солдата" Стравинского в постановке нашего друга, удивительного хореографа Олега Глушкова. Тем, кто не успел посмотреть постановку в прошлом сезоне, удастся посмотреть в этом.
Филипп Чижевский приблизит к слушателям Бетховена и Баха
Заказ на "Мессию" композитор получил летом 1741 года от герцога Уильяма Кавендиша в тот момент, когда переживал не лучший период творчества: чопорная лондонская публика прохладно принимала сочинения, которые он сам, наоборот, очень ценил. Масштабная партитура была написана за 24 дня в августе - сентябре 1741-го. Премьера состоялась с большим успехом 13 апреля 1742 года Гендель предназначал "Мессию" для праздника Пасхи , и все вырученные средства были переданы на благотворительность. Среди недовольных оказался Джонатан Свифт - не только автор "Гулливера", но и настоятель собора Святого Патрика. А время рассудило в пользу Генделя. В премьерном исполнении оратории в Дублине участвовал хор из 26 церковных певчих и семи солистов, хотя в авторской версии их четверо. Подобный исполнительский расклад позволял в большей степени дифференцировать характер и настроение арий, написанных для одного голоса.
Лауреат Всероссийского конкурса дирижеров в Москве 2008. В 2008 году совместно с Марией Грилихес основал ансамбль Questa Musica, с которым работает в России и за рубежом. Станиславского и Вл.
И я как художественный руководитель всегда борюсь за то, чтобы этот костяк максимально сохранился. В идеале, конечно, хотелось бы, чтобы нам не приходилось для современной музыки подбирать один состав, а для старинной — другой. Есть несколько универсальных ребят, которые в равной степени владеют и жильными инструментами, и современными, и это, конечно, потрясающе. Чижевский: Когда мы делаем проекты со старинной музыкой, есть свои нюансы, например, с духовиками. Трубачей, играющих на натуральных трубах, в России раз-два и обчелся, поэтому они и кочуют из коллектива в коллектив. То же самое и с валторнами. Мы, кстати, не считаем, что всю музыку, скажем, эпохи классицизма обязательно нужно играть на жильных струнах и в 30-м строе. Безусловно, это интересно, и если есть достаточное количество времени, почему бы и нет? Но это не самоцель. Ведь можно обратить больше внимания на артикуляцию, на состав, штрих, и все будет звучать очень хорошо и близко к аутентичному. Ведь мы живем в XXI веке, и можно все это варьировать в плане звука, делать какие-то миксты, синтезы, на первый взгляд не очень удобоваримые. Понятно, что когда все начинается, все работают только за идею. А как сейчас справляетесь с финансовым вопросом? Грилихес: Это наша основная проблема, потому что все ребята, которые с нами играют, вынуждены работать параллельно на других работах. У каждого свой рабочий график, приходится искать окошки для репетиций, и постоянно нервотрепка. Нет такого, что люди пришли, поработали и ушли. Что касается бесплатных концертов — я стараюсь свести их к минимуму. У нас уже работают музыканты не того уровня, и если я буду звонить и говорить: «Привет, у нас будет такой-то концерт, надо помочь» — это по-человечески нехорошо, потому что труд должен быть оплачен. И я себя чувствую неловко, я не хочу позиционировать наш ансамбль как «а, это Маша и Филипп, у них всегда все бесплатно». В Большой театр нас пригласила «Опергруппа», соответственно мы рассчитали, сколько у нас должно быть репетиций и как они должны быть оплачены. И путем переговоров с продюсером пришли к общему знаменателю. В декабре я дирижировала оперой Дмитрия Курляндского «Сверлийцы», написанной для нашего вокального ансамбля а капелла. Нас пригласили «Мастерская индивидуальной режиссуры», Борис Юхананов, который занимался постановкой. И все было оплачено. Но вот у нас есть концерты в Московской консерватории, которые мы безумно любим, любим Рахманиновский зал и всегда рады там выступить. Однако там все бесплатно, консерватория ничего не оплачивает. Чижевский: Очень хорошо получилось, что нам грант дали на «Свадебку» Стравинского. Грилихес: Это получилось так. Весь прошлый сезон я кричала во все окна-двери, что есть такой молодой коллектив, в Департамент культуры, в филармонию — куда я только не обращалась. И я поняла, что в принципе мы никому не нужны. Но в Департаменте культуры мне посоветовали подать в «Открытую сцену» на грант. И мы написали заявку на «Историю солдата» и «Свадебку», которую мы делали совместно с Алишером Хасановым — это режиссер-хореограф, с ним мы раньше делали «Дидону». Я энное количество раз ходила в «Открытую сцену», подавала документы. И в конце 2012 года нам позвонили оттуда и сказали, что нам выделили грант для «Свадебки». Но в любом случае, даже если бы мы не получили грант, у нас «Свадебка» уже была запланирована, просто она была бы бесплатной. Я очень люблю всех наших ребят, ценю их труд, и ради них я готова идти дальше, просить, доказывать, что наш ансамбль существует, что мы нужны публике и делаем все это не в пустоту. Грилихес: Да, но я не знаю, как его найти.
Нет ничего плохого в том, что музыканты играют на своих инструментах. Когда говорят, что нельзя собираться вместе, это воспринимается абсурдно в контексте того, что творится каждый день в московской подземке в 9 часов утра. Безусловно, береженого Бог бережет. Надо мыть руки, не целоваться с человеком, который кашляет, заботиться о гигиене. Я не врач, не могу давать рекомендации, но сам я как следил за собой до пандемии, так и продолжаю следить сейчас, сверх этого ничего не делаю. Чему суждено быть, того не миновать. Я бы ничего не закрывал, просто сделал контроль более жестким. Например, температуру надо измерять не так, как это сейчас происходит везде, — приходишь, и у тебя, оказывается, 34 градуса, а действительно высококлассными современными приборами. Дирижер Владимир Федосеев — о Шостаковиче из репродукторов, любви японцев к Чайковскому и тихих романах в оркестре — Кстати, я вижу, за период карантина вы обзавелись щегольскими усами. С чего вдруг? А во время карантина я не брился, появилась растительность какая-то неухоженная, мягко говоря. Кушал я как-то супчик и сделал вот так проводит рукой по усам, будто смахивая капли. Пошел руки помыть, мимо зеркала иду, смотрю: о, ничего так выглядит! Но это просто прикол. Но я не против. Кстати, у меня все фотки старые, надо сделать фотосессию! Когда я себя вижу на афише, мне нравится. Людям, наверное, тоже. Дирижер Филипп Чижевский — Вас узнают на улице? Но автографы реже берут, а чаще просят сфоткаться. Мы знаем, что Караян был абсолютно медийной личностью, у него есть серия дисков, где он изображен то на мотоцикле, то на самолете. Его много критиковали за это. И если это гармонично, если из тебя это прет, ты созвучен этому. Почему нет? Костюмы делал Андрей Бартенев, и он мне сшил наряд кузнечика. Сначала я не представлял, как выйду в нем на сцену, а потом надел его и понял, что он такой классный! Дирижер — профессия сценическая. Я люблю чередовать костюмы. Иногда могу выйти просто в черной рубашке и черных брюках, иногда — во фраке, а иногда — в высоких ботинках и длинном сюртуке.
Ансамбль Questa Musica. Дирижер — Филипп Чижевский
Концерт в г. Москва. Дирижер и основатель ансамбля Questa Musica Филипп Чижевский. Дирижер – Филипп Чижевский" по лучшим ценам, мероприятие будет проходить в Консерватории им. Чайковского, смотрите афишу и расписание, оставляйте отзывы и комментарии. В Москве состоится концерт дирижера Филиппа Чижевского и его ансамбля Questa Musica. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Поздравляем маэстро и желаем ему новых свершений! Через два часа Чижевский выйдет на сцену Зала Чайковского и вместе с ансамблем «Questa Musica» исполнит шедевр Йозефа Гайдна — «Семь последних слов Спасителя на кресте».
«Музыка – это не музей»: интервью с дирижером Филиппом Чижевским
Кстати, Гайдн — тот композитор, чья музыка может прекрасно сочетаться со многими стилями и направлениями. Когда я спросил Софью Губайдулину, с каким из композиторов она себя видит в программе, она без раздумий ответила — с Й. Но лучше не сочетать музыку эпохи классицизма с барокко. При этом классицизм весьма неплохо сочетается с XX-XI веком. Хотя, всё дело вкуса. Рождественский про это много писал. У него есть замечательная книга «Треугольники», в которой он рассказывает о своих секретах составления программ.
Многое зависит и от помещения, где играется концерт. Если это собор — музыка одна, если концертный зал — другая. Я всегда прихожу в помещение, где предстоит играть, и, оказавшись в нем, могу сразу набросать несколько программ. Может быть даже есть профессиональные недуги? Как отдыхает дирижёр Филипп Чижевский? У меня, слава Богу, нет недугов.
Недуги появляются от неправильной постановки рук и от каких-то физиологических моментов, которые не исправляются на начальном этапе. Потом эти недуги прогрессируют и приводят к негативным последствиям. Я плаваю в бассейне, люблю спорт с детства, играю в баскетбол, катаюсь на велосипеде. Вообще мне нравится все, что связано с водой: от контрастного душа после зарядки до погружения в холодную воду. Бани, сауны и плавание — это лучший релакс. Вы разговариваете только руками или ещё мимикой?
У дирижёра, помимо ясного жеста, крайне важен взгляд. Когда я сопровождаю свой жест взглядом, действие приобретает другое качество. Через мой взгляд оркестр чувствует мое присутствие в момент игры, мое сопереживание. Взгляд даже важнее жеста. Дирижировать на три или четыре доли — это техника. Она, безусловно, важна, особенно в сложной музыке, которую музыканты без дирижёра сыграть не смогут.
Дирижёр необходим для общего дыхания коллектива, для сплочения. Он помогает раскрыться индивидуальностям каждого музыканта. Дирижёр — не тиран, который за неправильную ноту ломает смычки и выгоняет с репетиции, а человек, который должен помочь раскрыться таланту каждого. Оркестр — это большой ансамбль. Но слишком много свободы давать коллективу тоже опасно, важно во всём соблюдать баланс. А чувство этого баланса — это и есть момент психологического включения дирижёра.
Он должен понимать, что играют не инструменты, а люди. Расскажите про этот жанр и идею? В этот проект меня пригласил композитор Дмитрий Курляндский — музыкальный руководитель Электротеатра «Станиславский». Чтобы выйти на такой сжатый формат, нам пришлось репетировать больше полугода. Была проделана огромная работа. Юхананов писал либретто почти 10 лет.
Композиторы Д. Курляндский, Б. Филановский, А. Сюмак, С. Невский, А. Сысоев, В.
Раннев получили свои части текста и писали музыку, не общаясь друг с другом на предмет единой концепции всего оперного сериала. Получилось шесть абсолютно разных высказываний. По-настоящему погрузиться в «Сверлийскую цивилизацию» мне удалось, когда мы сыграли все шесть опер по третьему кругу. Местами, я стал находить сходства, арки например, между музыкой Д. Курляндского и музыкой В. Мы стали видеть эту историю на 5 вечеров, как нечто целостное.
Такого в России, да и в мире, не было. Этот проект можно сравнить разве что с гепталогией К. Штокхаузена «Свет».
Окончил Московскую государственную консерваторию имени П. Чайковского по двум специальностям: «хоровое дирижирование» 2008, класс профессора Станислава Калинина и «оперно-симфоническое дирижирование» 2010, класс профессора Валерия Полянского. Руководил хором Государственного музыкального колледжа имени Гнесиных, где также преподавал дирижирование.
Мы её тщательно обсуждаем с организаторами и выстраиваем концепцию программы. Либо играем музыку, которую хотим исполнить в данный момент. Например, к юбилею коллектива 10 лет мы сыграли Базельский концерт для струнных И. После мой друг скрипач Дмитрий Смирнов солировал в концерте Й. Далее была вторая симфония А. Онеггера, а закончили 70-ой симфонией Й. Кстати, Гайдн — тот композитор, чья музыка может прекрасно сочетаться со многими стилями и направлениями. Когда я спросил Софью Губайдулину, с каким из композиторов она себя видит в программе, она без раздумий ответила — с Й. Но лучше не сочетать музыку эпохи классицизма с барокко. При этом классицизм весьма неплохо сочетается с XX-XI веком. Хотя, всё дело вкуса. Рождественский про это много писал. У него есть замечательная книга «Треугольники», в которой он рассказывает о своих секретах составления программ. Многое зависит и от помещения, где играется концерт. Если это собор — музыка одна, если концертный зал — другая. Я всегда прихожу в помещение, где предстоит играть, и, оказавшись в нем, могу сразу набросать несколько программ. Может быть даже есть профессиональные недуги? Как отдыхает дирижёр Филипп Чижевский? У меня, слава Богу, нет недугов. Недуги появляются от неправильной постановки рук и от каких-то физиологических моментов, которые не исправляются на начальном этапе. Потом эти недуги прогрессируют и приводят к негативным последствиям. Я плаваю в бассейне, люблю спорт с детства, играю в баскетбол, катаюсь на велосипеде. Вообще мне нравится все, что связано с водой: от контрастного душа после зарядки до погружения в холодную воду. Бани, сауны и плавание — это лучший релакс. Вы разговариваете только руками или ещё мимикой? У дирижёра, помимо ясного жеста, крайне важен взгляд. Когда я сопровождаю свой жест взглядом, действие приобретает другое качество. Через мой взгляд оркестр чувствует мое присутствие в момент игры, мое сопереживание. Взгляд даже важнее жеста. Дирижировать на три или четыре доли — это техника. Она, безусловно, важна, особенно в сложной музыке, которую музыканты без дирижёра сыграть не смогут. Дирижёр необходим для общего дыхания коллектива, для сплочения. Он помогает раскрыться индивидуальностям каждого музыканта. Дирижёр — не тиран, который за неправильную ноту ломает смычки и выгоняет с репетиции, а человек, который должен помочь раскрыться таланту каждого. Оркестр — это большой ансамбль. Но слишком много свободы давать коллективу тоже опасно, важно во всём соблюдать баланс. А чувство этого баланса — это и есть момент психологического включения дирижёра. Он должен понимать, что играют не инструменты, а люди. Расскажите про этот жанр и идею? В этот проект меня пригласил композитор Дмитрий Курляндский — музыкальный руководитель Электротеатра «Станиславский». Чтобы выйти на такой сжатый формат, нам пришлось репетировать больше полугода. Была проделана огромная работа. Юхананов писал либретто почти 10 лет. Композиторы Д. Курляндский, Б. Филановский, А. Сюмак, С. Невский, А. Сысоев, В. Раннев получили свои части текста и писали музыку, не общаясь друг с другом на предмет единой концепции всего оперного сериала. Получилось шесть абсолютно разных высказываний. По-настоящему погрузиться в «Сверлийскую цивилизацию» мне удалось, когда мы сыграли все шесть опер по третьему кругу.
Это знаковое произведение и самому композитору открыло новый творческий путь, вступив на который он отринул часть своего прошлого опыта, как если бы укрепился в дороге к высшей цели творчества, которую ранее избрал для себя так чтимый Бетховиным Иоганн Себастьян Бах. Популярнейшие произведения великих композиторов прозвучат со всеми необходимыми музыкальными элементами, привычными слушателю, но смысловые акценты будут смещены с буквы на дух, который композиторы вложили в них. Главные партии в оркестре 5 декабря исполнят лауреаты международных конкурсов Леонид Железный скрипка и Александра Коренева клавесин.
Билеты на концерт «Брукнер+», Дирижер Филипп Чижевский
Александр Кнайфель — «Утешителю». Ансамбль Questa Musica Дирижёр — Филипп Чижевский. Завершая концертный сезон 2022–2023, дирижер Филипп Чижевский и ансамбль Questa Musica исполнят в Галерее Нико «Прощальную» симфонию Йозефа Гайдна, а в первом отделении. Открывая цикл барочных концертов в Зале им. Чайковского, дирижер Филипп Чижевский и его команда Questa Musica исполнили великую ораторию Генделя "Мессия". Открывая цикл барочных концертов в Зале им. Чайковского, дирижер Филипп Чижевский и его команда Questa Musica исполнили великую ораторию Генделя "Мессия". Фото: из личного архива Филиппа Чижевского. Большой театр Филипп Чижевский Это мой город. Однако, по словам дирижера-постановщика Филиппа Чижевского, спектакль все равно будет несколько другим. В интервью РИА Новости музыкант рассказал о радикализме этой оперы Вагнера и о том, почему музыка любой эпохи может быть современной.
Филипп Чижевский
Филипп Чижевский. Дирижер. Биография Спектакли Галерея Пресса Новости театра. Филипп Чижевский. Дирижер. Биография Спектакли Галерея Пресса Новости театра. Программу представляет дирижер Филипп Чижевский, рассказавший Илье Овчинникову об отношениях новой музыки с музыкой барокко и о том, возможен ли абонемент «Весь Шёнберг». Поздравляем маэстро и желаем ему новых свершений! Через два часа Чижевский выйдет на сцену Зала Чайковского и вместе с ансамблем «Questa Musica» исполнит шедевр Йозефа Гайдна — «Семь последних слов Спасителя на кресте».
Содержание
- Филипп Чижевский – дирижер
- Оперная дива Евгения Бургойне и дирижер Филипп Чижевский рассказали о концерте в Бурятии
- Московская консерватория - персоналии - Чижевский Филипп Иванович
- Филипп Чижевский
Оперная дива Евгения Бургойне и дирижер Филипп Чижевский рассказали о концерте в Бурятии
О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Концерт в г. Москва. Дирижер Филипп Чижевский исполнил великую ораторию Генделя "Мессия" в Московской филармонии.