Жванецкий: "Моя мечта — разровнять место, где была Россия, и построить что-то новое". Российский писатель и актер Михаил Жванецкий рассказал о жизни в современной России ведущему телепрограммы «Дежурный по стране». Жванецкий отметил, что в настоящий момент Россия живет более чем прекрасно, и не стоит верить тем, кто утверждает обратное.
Одесса перед выбором. Как Жванецкий расколол радикалов и майдановцев
17.03.2004 МИХАИЛ ЖВАНЕЦКИЙ не нуждается в представлении. Сатирик Михаил Жванецкий ничего не говорит про «войну России с Украиной», – значит, он предал Украину. Российский писатель и актер Михаил Жванецкий рассказал о жизни в современной России ведущему телепрограммы «Дежурный по стране». Жванецкий отметил, что в настоящий момент Россия живет более чем прекрасно, и не стоит верить тем, кто утверждает обратное. Михаил Жванецкий о выступлении президента России Путина на прямой линии.
Навеяно новостью. Михаил Жванецкий
В фильме принимают участие: Михаил Жванецкий, Наталья Сурова, Дмитрий Жванецкий, Иван Ургант, Марк Захаров, Олег Сташкевич, Владимир Хотиненко, Лариса Долина, Клара Новикова, Владимир Спиваков, Владимир Винокур, Ефим Шифрин. Михаил Жванецкий: Россия никогда ещё так хорошо не жила, как сейчас. Всенародно любимый писатель Михаил Жванецкий традиционно ответил на вопросы известного ведущего Андрея Максимова в телепрограмме «Дежурный по стране». Во время церемонии ТЭФИ в России выступление сатирика Михаила Жванецкого, который попытался высмеять российское телевидение, вызвало недовольство аудитории. Об этом свидетельствует видео, опубликованное на YouTube. читайте последние и свежие новости на сайте РЕН ТВ: Жванецкий и три беды современных комиков Одессит с портретом Жванецкого на спине победил на конкурсе тату. Возможно, Михаил Михайлович положил конец своей популярности в нашей стране.
Жванецкий соревнуется в гадостях
Я не знаю людей, которые бы не улыбались, не вспоминали его добрым словом. Это редкий случай человека, который всех объединял. Его юмор уж не знаю, насколько все любили, но понимали большинство. Таких образов очень немного, как у него в его коротких, и афористичных, и в чуть подлиннее историях. Парадоксальное очень мышление и умение найти взгляд необидный, смешной на все, что угодно. Дело даже не в том, что он критиковал ту власть или другую власть, критиковал наше российское, общечеловеческое, каждый в себе находил те черты, о которых он нам рассказывал. Я давно слушал его, сначала, может быть, не понимая, что Райкин его миниатюры использует, что это звучит у Карцева и Ильченко, потом, когда появились записи, мы все стали воспринимать его практически напрямую. Потом появление его на телеэкране из залов в Доме литераторов и других местах, деловых каких-то клубах. Я никогда не был с ним знаком близко, хотя встречался неоднократно в разных ситуациях.
Кстати, он не выступал непрерывно, был достаточно молчаливым человеком. Это, видимо, профессиональное. Хотел оставаться самим собой, но выступать только как профессионал. Вещи, которые с ним можно было обсуждать, гораздо шире юморесок, он очень хорошо понимал людей и то, что происходит вокруг в стране». И у каждого уйдет частичка души, частичка своей жизни.
Позорно было слушать по радио про интернациональный долг наших военных в Афганистане. Трудно было не столько мириться с отсутствием детской обуви в магазине, сколько прощать себя за то, что заискиваешь перед завскладом. Невыносимо было осознавать, что так будет всегда, и ты не только ничего с этим не сделаешь, но даже не попытаешься. И нужен был кто-то, кто помог бы — нет, не перестать чувствовать себя трусом, лицемером или сволочью — но принять это и жить дальше. Который на всю страну говорил бы что-то, после чего было бы легче смотреть друг другу в глаза: «В чем наша разница — вместо того, чтобы крикнуть: «Что же вы, суки, делаете?!
Этим «кем-то» и стал писатель Жванецкий, который появился на советской сцене и телевидении и разрешил всем облегченно рассмеяться.
Почти ежедневные посиделки у нас дома», — предположила Наталья в беседе с KP. Вместе с тем вдова рассказала, как и на что она живет после смерти любимого. По ее словам, Жванецкий заранее позаботился о том, чтобы никто из родных не ссорился из-за его наследства. Поэтому все завещал Наталье, в том числе творческое наследие. Кроме того, сейчас вдова имеет и собственный доход. Михаила Жванецкого не стало 6 ноября 2020 года.
Сейчас пять часов лететь через Минск, - пожаловался недавно остряк Михаил Жванецкий. И резюмировал: - Вначале мы им сделали гадость, потом они нам сделали гадость... Сейчас соревнуемся в этих гадостях!
💬 Михаил Жванецкий: «У меня были тысячи шансов покинуть Россию.
Если этот некто Жванецкий дерзнет не выполнить требований самого!!! Что особо одаренные поддержат Берию в его очередном начинании, у меня сомнений нет. Как и в том, кому выгоден накануне выборов подобный демарш, массово-ответную реакцию на который представить легко и просто», — пишет он у себя в блоге. А другой одессит — Филипп Руссо — саму эту ситуацию считает довольно смешной. А часть активистов настаивает все-таки на том, что Жванецкий — харам и треф.
Это просто праздник сатиры и юмора», — отмечает он. При этом в другой своей записи Руссо беспокоится за Жванецкого. Все-таки современная Украина — это не то место, где приветствуется свобода слова и выражения своих взглядов. В любом случае даже те, кому не нравится Жванецкий-сатирик, считают, что не всяким «активистам» решать, кто достоит выступать в Одессе, а кто нет.
Почерк рейдеров прост - незаконное голосование территориальных общин вместо религиозных плюс помощь местных чиновников и приезжих радикалов, а также избиение мирян, взламывание замков и выпиливание болгаркой дверей храма, сообщает корреспондент издания Украина. К нему можно относиться по-разному, однако бесспорно одно: Жванецкий — это часть той, старой Одессы, мирного города, жемчужины у Черного моря, веселого и беззаботного места, память о котором еще жива в сердцах многих одесситов и всех тех, кто любит русскую, да и мировую культуру. И атака на него в глазах многих одесситов равносильна атаке на память об их городе. Впрочем, «одэсьцям» типа Стерненко этого не понять.
Оставить заявку Это мероприятие мы можем провести в удобное для вас время. Пожалуйста, оставьте свои контакты, и мы свяжемся с вами.
Любовь Павлова 3 : литературный дневник Михаил Жванецкий: "Надо разровнять место, где была Россия, и построить что-то новое! Видео с выступлением Жванецкого на одном из российских телеканалов набирает все большей популярности. На одном из литературных вечеров известный сатирик Михаил Жванецкий прокомментировал феерический успех ВС РФ на всех фронтах, о котором сообщают все российские телеканалы. По мнению писателя, суть не в хорошей подготовке армии, а в принципах и обустройстве жизни российского общества.
Не помню! Тогда, когда ещё можно было за полтора часа, он, такой мудрый, чего-то «на дачу» не бросился… А что такое вот это его «вначале мы им сделали гадость»? Даже странно, что Жванецкий себя записывает в это «мы»… А про «гадость» — ясно, что это так именуется возвращение Крыма и Севастополя в родную гавань. На то он и Эзоп наших дней, чтобы намёки кидать. Он и намекает», — констатирует крымский главред.
Навеяно новостью. Михаил Жванецкий
Forbes Культура «Нормально, Григорий! Отлично, Константин! Они были тем же, чем становились в разное время фразы из культового кино. Когда не надо ничего объяснять, а можно просто сказать: «Не мы такие, жизнь такая». И собеседнику сразу понятно, что ты и порочность ситуации признаешь, и не гордишься собственным цинизмом, но и не проклинаешь себя. В конце советской эпохи человеку приходилось много с чем мириться: и с жизненными ситуациями, и с собой в них.
Есть у нас такой обласканный всеми режимами «сатирик-мыслитель», «философ на эстраде», «дежурный по стране» — Михаил Жванецкий. Ругать его очень опасно: во-первых, сразу же запишут в тупицы; во-вторых, определят в ватники, совки, сталинисты, шовинисты, черносотенцы и антисемиты. Но попробуем. Сейчас 5 часов лететь через Минск.
Business FM попросила известных предпринимателей поделиться воспоминаниями об артисте Михаил Жванецкий. Он ушел из жизни на 87-м году жизни. Осенью артист объявил, что прекращает публичные выступления.
Business FM попросила известных бизнесменов поделиться воспоминаниями об артисте. Сергей Дубинин член совета директоров «ВТБ Капитал» «Я хотел бы прежде всего выразить сочувствие и соболезнования всем, кто любил Михаила Михайловича Жванецкого, а это практически вся наша страна. Я не знаю людей, которые бы не улыбались, не вспоминали его добрым словом. Это редкий случай человека, который всех объединял. Его юмор уж не знаю, насколько все любили, но понимали большинство. Таких образов очень немного, как у него в его коротких, и афористичных, и в чуть подлиннее историях. Парадоксальное очень мышление и умение найти взгляд необидный, смешной на все, что угодно.
Дело даже не в том, что он критиковал ту власть или другую власть, критиковал наше российское, общечеловеческое, каждый в себе находил те черты, о которых он нам рассказывал. Я давно слушал его, сначала, может быть, не понимая, что Райкин его миниатюры использует, что это звучит у Карцева и Ильченко, потом, когда появились записи, мы все стали воспринимать его практически напрямую. Потом появление его на телеэкране из залов в Доме литераторов и других местах, деловых каких-то клубах. Я никогда не был с ним знаком близко, хотя встречался неоднократно в разных ситуациях.
О чем думает в такую минуту человек? Волнуется - и все!
О чем он еще может думать, когда ему надо выступать в такой обстановке? Для меня это было одно из самых волнующих выступлений второй половины жизни. Я и не знал. И не ожидал. Там и баррикады, и люди в камуфляже стоят и пропускают к концертному залу. Все это очень волновало и настораживало.
И стекла разбитые за кулисами - там где актерская уборная. Но я, когда вышел на сцену, сразу почувствовал, что концерт будет необычный. И такого приема я не видел уже давно. А может и никогда не видел. Я во вступлении объяснил, что не могу уже смотреть и слушать "экран".
«Русофобом его не считаю». Вассерман — о скандале с установкой памятника Жванецкому
Видимо, надо было хлопотать. На Украине не надо было хлопотать. Кучма был у меня в гостях, просто в Одессе. И заехал, и вручил мне диплом, лично сам. Вот это я понимаю. И я получил звание из рук президента.
Здесь так не принято. И ждать не хочется — и ждать не принято, и получать не принято. Здесь в нашей стране, в России, принято жить, принято работать и, как говорил Булгаков, сами придут, если придут — они не приходят. Познер: Но во многих странах, ты же знаешь, вообще нет этих званий никаких. Это вообще важная вещь?
Жванецкий: Там нет этого понятия, поэтому там жизнь другая. Здесь эти понятия есть. И от того, что эти понятия есть, довольно противновато, когда этот получил, этот получил, этот получил первой степени, ты получил четвертой степени, этот получил третьей степени. И так как ты в этом мире, тебе очень трудно отрешиться и быть еще благороднее, чем все. Это уже бывает сложно.
Ты, все-таки, переживаешь. Это, все-таки, давит. Давай будем правдивыми и искренними в прямом эфире — это давит. Если ты понимаешь — почему-то вдруг тебя обошли, еще раз обошли. Ну, обошли — и ладно, ты не для этого работал, конечно.
Но как-то странно получается: работаешь ты для одних, признание тебе сообщают другие. Но в нашей стране получается так. Больше, пожалуй, ничего не получится. Познер: А что бы ты хотел, чтобы было в стране? Чего тебе не хватает?
Жванецкий: Ты знаешь, этот вопрос очень хороший. Очень хороший, и можно я задумаюсь, чего мне не хватает? Ты знаешь, мне не хватает того — вот договорились и построили театр. Граждане, договорились и что-то сделали, договорились и что-то соорудили. Вот этого мне не хватает.
А мы договорились и пошли просить разрешения, договорились и пошли к самому главному. А подпись человека, ну, даже того же мэра — это не вершина. Резолюция мэра — не вершина горы, это подножие, после этого с его резолюцией идешь вниз, где там уже такие условия… То есть вот что мне хочется — чтобы договорились и сделали. Как когда-то мне говорил Володя Высоцкий, Америка — такая страна, где договорились и построили стадион. Договорились граждане.
А здесь — ну, я уже сказал… В. Познер: Где-то я читал, ты говорил о том, что есть люди, которым легче жить при диктатуре, приятнее. Это у нас что ли? Жванецкий: У нас, конечно. Огромное количество людей, которые примерно знают, что хотят, но предпочитают, чтобы это им дали.
Где-то есть люди, которые знают, что хотят и собираются это сделать. Познер: Может быть, они не хотят брать на себя ответственность и поэтому еще предпочитают диктатуру? Жванецкий: Нет опыта. Нет опыта сооружения собственного желания, перевода желания в действительность. Ни разу, наверное, в этой стране — это моя страна и твоя страна — и в этой стране ни разу простой человек… По-моему, у него такого опыта перевода желания в действительность нет.
Чтобы он получил то, что желает — ему надо идти и брать у подножия резолюцию, и взбираться по этой горе. Это очень тяжело. А если он что-то соорудит, какое-то сооружение типа здания своего, дома… Разрушат. Ну, правда, сейчас и в других странах — тоже разрушат. Познер: Я тебе сказал, что никакой логики не будет в последовательности вопросов.
Жванецкий: Так, логики и в ответах нет. Познер: Почему легче слушать Жванецкого, чем читать? В чем там секрет? Жванецкий: Это не мой… То есть, это, может быть, мой секрет, но я его не чувствую сам. Познер: Но ты же говоришь, что написать тебе — это 3-4 часа, а… М.
Жванецкий: Я сам слушаю. То есть, я сам читаю, я слышу, когда читаю. Я смотрю звук! У меня так получается — я смотрю звук. Хотя, это схема, между буквами ничего нет.
Но между буквами там, где ничего нет, там пауза. Есть такие люди. Ну что я могу сделать? У меня такой дар. Я не пишу детективов, я не пишу гладко, я не описываю природу, я не описываю внешность человека.
Я пишу звуки. Познер: У тебя японская натура. Это что значит? Жванецкий: Японская натура? Познер: Никому?
Жванецкий: Почти. Я не могу. Мне не свойственна категоричность. Но я добрый, блин, человек. Ну, не свойственно мне это делать.
Вы знаете, но я пока не расположен это сделать, но я подумаю. Это отказ, когда я это говорю. Это отказ. Как бы найти тонкого человека, который бы это понял. Вот дружба — это не тогда, когда ты мне звонишь, это когда я тебе звоню тоже.
Но я ж тебе еще не позвонил. Познер: Деньги. Сегодня деньги, вроде бы, все. А для тебя деньги — это что? Иногда деньги и ссорят друзей.
Жванецкий: Да, конечно. Посмотри, как у нас сейчас получилось. Ведь раньше гораздо более было дружелюбное общество, не взирая на то, что был коммунизм, где мы все время чувствовали этот пресс, и мы под прессом были все. Знаешь, когда под прессом, частички сдвигаются, и мы как-то были ближе друг к другу. Ты заглядывал в любое окно — там была та же мебель, тот же стол расшатанный, потому что мясо очень жесткое, чтобы его резать — он очень расшатан.
Те же кушетки. Потом, значит, стул тот же самый. Вот эта стенка так называемая. Все то же самое. Не было никакой разницы, и советская власть добилась того, чтобы все мы жили одинаково, и ничего не надо было скрывать, кроме слоя, который начинался сразу после нас, который ездил, пайки, — это начиналось выше нас и все понятно.
И вот сейчас появились деньги. Значит, почему их у него нет — так же подозрительно, как почему они у него есть. Я хорошо сказал. Надо так же суметь ответить, почему их у тебя нет, как почему они у тебя есть — это вызывает легкую враждебность и необходимость скрывать деньги. Деньги требуют, чтобы их скрывали.
А как? Это же твое достижение, как ты можешь это скрывать? Познер: А для тебя лично деньги — это что? Жванецкий: Престиж. Это вопрос престижа.
Я не могу позволить себе быть с концертом в том городе, где был, ну, кто-то из юмористов… Торговаться я не люблю, но если мне заранее известно, что он получил больше, чем я — то это уже вопрос престижа, как и вопрос, наверное, награды, о которой я только что говорил. Это вопрос престижа: мне становится неудобно за себя, и я тогда не соглашаюсь туда ехать. Познер: Мы знаем, что такое 60 — ты как-то очень точно однажды описал. А 75 — это что? Жванецкий: Это испуг в ее глазах, все остальное — то же самое.
Познер: Как и 60? Жванецкий: Это 60, и так же точно 75. Познер: Ну, это приятно узнать. Мы же с тобой на пару имеем 150. Жванецкий: Нет.
Сейчас, слава Богу, видимо, состояние фармацевтической промышленности и лекарственное обеспечение, и все вместе. И женщины стали позже рожать. А мужчины — чуть позже стареть. Познер: Да, это очень правильная формула. Сейчас мы уйдем на рекламу — вынужденная вещь, ничего не попишешь.
Подумай вот над чем. Много раз ты упоминал в разных своих интервью Чехова. Что-то он для тебя особое, видимо, да? Я хотел бы узнать, почему? Сейчас реклама, а ты пока подумай.
Жванецкий: Если я какой-то пафосный такой — у меня же эстрадность какая-то есть. Познер: Это замечательно: ты какой есть, ты такой есть. Познер: Итак, Антон Павлович Чехов. Жванецкий: Антон Павлович Чехов и Сэлинджер. Антон Павлович Чехов — нежность и юмор, то есть как будто человек пишет двумя руками.
От этого рождается глубина — вот, все. Когда юмор есть, рождается глубина. Там не надо быть специально глубоким человеком. Несешь это все, и у тебя рождается глубина. И я перечитываю бесконечно.
Вот, для меня рассказы — во-первых, кратко. Извини меня, сейчас тяжело читать такие кирпичи, сил нет. Ты какое-то время терпишь себя, его. Потом ты закрываешься, потом опять — как бы обязан прочесть, чтобы слыть, но ты не можешь. Антон Павлович дает тебе такой формат, который все время умещается в твоем сердце.
И Сэлинджер дает такой же формат. Мужчина и девочка у Сэлинджера — вот солдат и девочка — прыгает она с тротуара, и это такое сочетание силы и нежности.
Подъехали куда-то к лесу.
Я думал: ну сейчас все! В общем, они сказали, иди к лесу. Ну, пошел.
Все-таки услышал сзади мотор, и они уехали. Машину вроде нашли. Но она в таком гараже где-то на Кавказе, мы ее оттуда не достанем.
Но потом пришел кто-то в плаще. Снял плащ и вынул всю стоимость. Потом еще кто-то пришел.
Поэтому где-то у меня так скопилось на две машины». Впервые Жванецкий поделился неизвестными историями о страстной любви к женщинам, о рождении детей и встрече с женой Натальей и, конечно, о том, в каких муках создаются тексты.
Он считался писателем, которого трудно читать глазами, — поэтому у его книг были не самые крутые тиражи. Но он обращался со словом на уровне Пушкина — только совсем в другой манере. Про свои школьные годы Жванецкий рассказывал: «Шёл, шёл, шёл, потом: нет, он еврей, — и где-то в 10-м классе я перестал идти на медаль». Со всем своим чувством слова стал инженером и растворился, казалось, между портовыми кранами. Там я мужал». В 30 лет со своими миниатюрами он попал в Театр Аркадия Райкина, а в 35 ушёл и создал вместе с Романом Карцевым и Виктором Ильченко Одесский театр миниатюр. Об этом периоде своей жизни мэтр рассказывал немного: в банях выступал, кажется, чаще, чем на сцене с рампами и софитами. Рассказывал, как решалась судьба его выступления в ленинградском БКЗ «Октябрьский».
Большой начальник попросил его рассмешить, и Жванецкий выдал: «Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве». Когда дела делаются именно так, трудно относиться к своей популярности серьёзно. Он по жизни не спешил и, кажется, на сцене всегда стоял лысоватым и не первой молодости.
Трудно было не столько отсидеть полтора часа на партсобрании, сколько прекратить ненавидеть себя за то, что молчишь и не уходишь.
Позорно было слушать по радио про интернациональный долг наших военных в Афганистане. Трудно было не столько мириться с отсутствием детской обуви в магазине, сколько прощать себя за то, что заискиваешь перед завскладом. Невыносимо было осознавать, что так будет всегда, и ты не только ничего с этим не сделаешь, но даже не попытаешься. И нужен был кто-то, кто помог бы — нет, не перестать чувствовать себя трусом, лицемером или сволочью — но принять это и жить дальше.
Который на всю страну говорил бы что-то, после чего было бы легче смотреть друг другу в глаза: «В чем наша разница — вместо того, чтобы крикнуть: «Что же вы, суки, делаете?!
«Русофобом его не считаю». Вассерман — о скандале с установкой памятника Жванецкому
Михаил Онуфриенко — Видео. Россия. Михаил Онуфриенко — Видео. Россия. разровнять то место, где была Россия, и построить что-то новое.