Актеры и роли, съемочная группа Сказки Гофмана (1951). Кто снимался и какую роль играл. Последний раз опера "Сказки Гофмана" ставилась в Мариинском театре десять лет назад; тогда режиссером выступил Василий Бархатов.
В новом сезоне Театр на Таганке покажет спектакль по сказке Гофмана
| Фильм Сказки Гофмана (2024) - актеры и роли | Драма, комедия. Режиссер: Тина Баркалая. В ролях: Екатерина Вилкова, Евгений Цыганов, Максим Стоянов и др. Надежда живёт в Москве, совмещает работу в районной библиотеке и в театральном гардеробе. |
| Опера «Сказки Гофмана» на Новой сцене Мариинского театра | Последний раз опера «Сказки Гофмана» ставилась в Мариинском театре десять лет назад; тогда режиссером выступил Василий Бархатов. |
В Мариинке покажут "Сказки Гофмана" в постановке американского режиссера
Но однажды ее беспросветная жизнь резко меняется. Хозяин очередного пальто Гарик обращает внимание на красивые руки гардеробщицы и неожиданно открывает перед ней сказочный мир кино и рекламы. Актеры и роли Фильм «Сказки Гофмана» 2024. Фильм «Сказки Гофмана» 2024.
Актриса, как всегда, выглядела стильно, некоторые поклонники даже заметили на ее безымянном пальце кольцо. Этот факт показался им удивительным в свете того, что в начале марта звезда рассказала, как рассталась с бизнесменом, моложе ее на 13 лет. Но при детальном рассмотрении выяснилось, что это не брачный символ, а просто красивое украшение. Удивила всех и Татьяна Лютаева.
Одна из главных красавиц советского кино пришла не одна, а с сыном — 24-летним Домиником Раманаускасом.
Надо быть всё-таки мужчиной, быть самостоятельным, надо помогать, работать, строить свою жизнь. Виталий — этот образец, как делать не надо, но я бы не хотел его записывать совсем уж в какие-то злодеи. То, что Отелло задушил Дездемону, это же тоже логическое поведение персонажа, и вряд ли ему было весело от того, что он задушил её, нет, конечно, но он не мог иначе.
Это такой персонаж, в нём заложен изначально был этот масштаб, трагедия. Виталий — это тоже такой персонаж и в нём тоже заложена эта трагедия и масштаб определённого уровня. И в этом смысл его существования — в том, что он такой абьюзер-арбузер, газлайтер и так далее. Вы сказали, что такие люди были в 90-х, но таких мужиков, по-моему, и сейчас хватает.
Вы разве таких людей не встречаете? Но, может, я просто их не вижу, поскольку ни с кем так плотно не общаюсь, чтобы ходить домой к кому-то и там это наблюдать. Но я уверен, что такая форма есть. Может, не прямо такая, как показана в картине, но какая-то общая конструкция некого абьюзерства есть.
Это было смешно. Тамагочи, который появляется у Виталика и о котором он начинает заботится, придуман специально, чтобы показать, что в герое всё-таки есть что-то человеческое? Но это всё интересные детали, которых много в фильме. Так говорят японцы.
Это, мне кажется, очень смешно, обаятельно и как-то трогательно. Да, в этом есть какая-то своя придуристика. И в том, как Виталик расстроился, когда этот его тамагочи умер. Это специально так задумано?
Там уже были утверждены и Ходченкова, и Чурсин. И в какой-то момент встроился я, как-то совершенно неожиданно и быстро. Потом начали искать героя под персонажа следователя Жука, и мы пробовали несколько артистов. И когда пришёл Юра Чурсин, он как-то попал.
И когда встретились там и там, это было для нас удивительно. Но я считаю, что образы моих героев в двух этих проектах кардинально отличаются, хотя и там, и там я играю опера.
Муж её, Виталик, провинциал, женился на бездетной Надежде ради московской прописки и типовой «хрущёвки» на окраине Москвы. Надежда работает на двух работах, чтобы содержать свою маленькую семью: по утрам в районной библиотеке и вечерами в театральном гардеробе. Однажды её жизнь резко меняется.
Создатели и актеры
- актеры и роли
- Фильм Сказки Гофмана (2024) - актеры и роли
- Эмоции от статьи
- Сказки Гофмана 2022 | Киноафиша
Фильм Тины Баркалая «Сказки Гофмана» вышел в прокат
С феерическим успехом прошли «Сказки Гофмана», которые поставили дирижер Евгений Бражник, режиссер Александр Титель и художник Валерий Левенталь. В российский кинопрокат в четверг, 28 марта, вышла кинокартина режиссера Тины Барклая «Сказки Гофмана», сообщает «Коммерсант». В основу легла пьеса Рината Ташимова, написанная им специально для театра по мотивам сказки немецкого писателя Эрнста Теодора Амадея Гофмана.
Фильм “Сказки Гофмана” (2024)
| Творческая встреча с создателями фильма "Сказки Гофмана" | РИА Новости Медиабанк | 26 апреля в гости к Тане и Юре придёт артист театра и кино, знакомый нам по фильмам «Гив ми либерти» и «Сказки Гофмана», – Максим Стоянов. |
| Сказки Гофмана (2023) | Когда-то, в 80-е годы ХХ века, именно Титель, Левенталь и Бражник поставили в оперном театре Екатеринбурга (тогда – Свердловска) «Сказки Гофмана» Оффенбаха. |
Мариинка покажет оперу "Сказки Гофмана" Жака Оффенбаха в постановке режиссера из США
Сказки Гофмана: Directed by Tina Barkalaya. With Nargis Abdullaeva, Anna Ardova, Marina Barsukova, Milada Fokina. «Сказки Гофмана» выпускает российский дистрибьютор игровых и анимационных фильмов «НМГ Кинопрокат», который входит в холдинг Национальная Медиа Группа. Отраслевой, ретро, трагикомедия. Режиссер: Тина Баркалая. Начало 2000-х. Неприметная девушка Надежда Страхова работает на двух работах, чтобы содержать себя и мужа: по утрам в районной библиотеке и вечерами в театральном гардеробе. Однажды ее жизнь резко меняется. 21 февраля 2024 / 15:29. Показ фильма «Сказки Гофмана». Опубликовать в социальных сетях: Регион. Актёр Максим Стоянов, сыгравший абьюзера Виталика в "Сказках Гофмана", рассказал о своей роли.
Опера «Сказки Гофмана» в полусценическом исполнении на Второй сцене Мариинского театра
«Сказки Гофмана» (исходное британское название англ. Когда-то, в 80-е годы ХХ века, именно Титель, Левенталь и Бражник поставили в оперном театре Екатеринбурга (тогда – Свердловска) «Сказки Гофмана» Оффенбаха. Все о фильме "Сказки Гофмана" (2024): Дата премьеры, обзор сюжета и трейлеры на русском, а также рейтинг ожиданий фильма. 6 лучших музыкальных mp3 треков.
В Москве прошла светская премьера фильма «Сказки Гофмана»
На самом деле у меня с Наденькой очень много общего, несмотря на то, что я переодически хорохорюсь. Хотя когда я просилась в подобные истории, мне всегда говорили, что ты слишком благополучная, слишком красивая. Я очень благодарна Тине Баркалая, что она поверила в меня в этом образе". Действие фильма происходит в конце 90-х- начале 00-х, когда время стремительно менялось, привнося свои коррективы в привычную жизнь. Например, любимое место работы Нади- старую библиотеку пытаются закрыть. А зарплата так мала, что вечерами приходится работать гардеробщицей в театре.
Гофман понимает, что полюбил бездушную куклу.
Гофман влюблен в куртизанку Джульетту. Находясь под властью чар волшебника Дапертутто ещё одно воплощение тьмы , она должна украсть отражение Гофмана. Дапертутто с приспешником Шлемилем, бывшим возлюбленным Джульетты, получают от куртизанки зеркало с отражением Гофмана. Гофман, преданный Джульеттой, падает без чувств. Гофман влюблен в Антонию — дочь Креспеля, которая обладает необыкновенным голосом, унаследованным от матери. Девушка чудесно поет, но тяжело больна, и пение способно убить ее.
Доктор Миракль злая сила , погубивший мать Антонии, предстает перед девушкой и заставляет её петь, являя всё новые и новые счастливые видения.
Чем закончится эта опера — всегда сюрприз для зрителей. Ведь автор не успел написать финал, а значит, каждый театр может предлагать свой вариант концовки.
Перед просмотром слово взяли режиссер картины Тина Баркалая и продюсер Екатерина Филиппова.
Они отметили, что работа велась долго и упорно, но проект должен понравиться зрителям. В зале в этот момент можно было увидеть множество звездных гостей. Засветились также Максим Стоянов, Денис Шведов и другие знаменитости. Татьяна Лютаева с сыном Домиником, который возмужал и стал статным красавцем Внимание журналистов привлекла Алена Хмельницкая.
СКАЗКИ ГОФМАНА в кино с 28 марта.
Показ самой знаменитой оперы композитора состоится 24 апреля на новой сцене. В новом сезоне впервые за всю историю фестиваля в нем примут участие артисты Большого театра — симфоническую программу представит сводный симфонический оркестр Мариинского и Большого. Также впервые к акции масштабно присоединится Приморская сцена Мариинского театра — она представит Дальневосточный Пасхальный фестиваль, который пройдет с 9 по 14 мая в Сахалинской области, Приморском и Хабаровском краях.
Чтобы обеспечить себя и мужа, Надежда вынуждена трудиться на двух работах: днем она библиотекарь в районной библиотеке, а вечерами — работник гардероба в театре. Жизнь Надежды кардинально меняется после встречи с харизматичным мужчиной из мира рекламы и кино, который случайно оставляет свое пальто в театральном гардеробе. Обладая необычайно красивыми руками с невероятной пластикой, Надежда привлекает его внимание. Это знакомство становится поворотным моментом в ее жизни, открывая двери в новый мир возможностей и мечтаний, о которых она даже не посмела бы мечтать.
Фильм исследует темы самоидентификации, стремления к лучшей жизни и важности самовыражения.
Театр В пятницу и субботу на новой сцене Мариинского театра состоятся премьерные показы оперы "Сказки Гоффмана" Жака Оффенбаха в постановке американского режиссера... РИА Новости, 30.
В пятницу и субботу на новой сцене Мариинского театра состоятся премьерные показы оперы "Сказки Гоффмана" Жака Оффенбаха в постановке американского режиссера Дэниэла Кругликова.
Когда они проникнутся историей, то поймут, что все не так просто. Режиссер предлагает гостям театра взять с собой на спектакль любимую игрушку и вместе с ней погрузиться в сказочный мир, сообщает ТАСС. Премьерные показы «Щелкунчика» состоятся 29 и 30 сентября.
В российский прокат вышел полнометражный дебют Тинатин Баркалая «Сказки Гофмана»
| Фильм Сказки Гофмана (2024) - актеры и роли | Российская драматическая комедия Тины Баркалая. |
| Екатерина Вилкова, Евгений Цыганов с детьми и другие гости на премьере фильма "Сказки Гофмана" | 26 апреля в гости к Тане и Юре придёт артист театра и кино, знакомый нам по фильмам «Гив ми либерти» и «Сказки Гофмана», – Максим Стоянов. |
| Опера «Сказки Гофмана» на Новой сцене Мариинского театра | В кинотеатре "Каро 11 Октябрь" состоялась светская премьера фильма "Сказки Гофмана". |
| Сказки Гофмана | Гофман видит великолепный дворец, гостей и Олимпию, в которую влюбляется вопреки предостережениям Никлауса. |
Хмельницкая похвалилась кольцом, Лютаева вышла с сыном-красавцем: премьера фильма «Сказки Гофмана»
Драма, комедия. Режиссер: Тина Баркалая. В ролях: Екатерина Вилкова, Евгений Цыганов, Максим Стоянов и др. Начало 2000-х. Неприметная девушка Надежда Страхова, как ни странно, замужем. Сказки Гофмана продаются онлайн на сайте Комедия, драма. Режиссер: Тина Баркалая. В ролях: Екатерина Вилкова, Евгений Цыганов, Максим Стоянов и др. Описание. Действие российской комедийно-драматической ленты «Сказки Гофмана» разворачивается в начале 2000-х.
Инклюзивный театр “Особое желание” ставит сказку Гофмана
Таков один из составов постановки. В другом все главные женские партии, кроме Никлауса, исполняет одна и та же певица — прима Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Хибла Герзмава. Кстати, именно на таком исполнении настаивал сам Оффенбах. Смысл этого ясен: все женщины суть разные приближения к одному идеальному образу, который ищет поэт. Выходит, два состава — это как бы и два существенно разных варианта спектакля. Такая щедрость в театральной практике нечаста, куда чаще встречаешься с самоповторением от спектакля к спектаклю. В этом команда «Стасика» повела себя уникально. Вообще, несмотря на пестроту спектакля, идти на него стоит — прежде всего при всех допущенных вокальных шероховатостях из-за тщательного, а местами даже увлеченного воплощения партитуры Оффенбаха с ее богатыми контрастами роскошных оркестрово-хоровых сцен и сокровенных сольных моментов, с ее виртуозными ансамблями. Если, конечно, вы придерживаетесь старомодной, но не совсем еще сданной в архив точки зрения, что в опере главное — не режиссерско-сценографические изыски, а музыка.
OpenSpace «Сказки Гофмана» Тителя-Левенталя-Бражника 11 мая 2011, Екатерина Бирюкова Как ни крути, но это спектакль не XXI, а XX века, и кто хочет, может считать это похвалой, кто хочет — укором 25 лет спустя после легендарной, первой в стране постановки оперы Оффенбаха, осуществленной в Свердловске, та же команда сделала спектакль в театре Станиславского и Немировича-Данченко, нынешней московской вотчине режиссера Александра Тителя. Два других автора «Сказок Гофмана» — классик отечественной сценографии Валерий Левенталь и уважаемый дирижер Евгений Бражник. Это не ремейк знаменитой работы из золотого века Свердловской оперы по которому только может вздыхать нынешний Екатеринбург , а новый спектакль. Но отмахнуться от старого парфюма не удастся. Как ни крути, но это спектакль не XXI, а XX века — добротный, честный, даже простодушный, без постиндустриальных намеков и подвывихов. И кто хочет, может считать это похвалой, кто хочет — укором. Главным в нем является сценографическая составляющая. Про такие спектакли говорят: «Видно, на что потрачены деньги».
Но это тот редкий случай, когда никакого сарказма в этих словах нет. Декораций много, они не бедные, но блистают совсем не рыночной красотой — такой, увы, непривычной на нашей оперной сцене. Они респектабельно и старомодно поскрипывают, на глазах складываются в фирменные левенталевские многоплановые конструкции и застраивают всю сцену до колосников. Имеются: Опера де Пари с фасада и изнутри, Венеция практически в натуральную величину, что-то вроде кунсткамеры с винтажным хайтеком и несколько проигрывающее на фоне этих роскошеств мюнхенское приватное жилище. Чтобы избежать беспечной туристической репортажности, в нагрузку прилагается рефлексивное закулисье современного театра, населенное задумчивыми осветителями и огромных размеров бутафорским Пегасом. Он то романтически исчезает в световых спецэффектах, то поворачивается к зрителям своей земной изнанкой из металлоконструкций — как-никак в странной, незавершенной опере Оффенбаха речь идет о поэте, мечущемся между искусством и женщинами. Уже давно, надо заметить, в мировой режиссерской практике примиряющим средством для Гофмана служит бутылка или шприц. Но в нашем случае Титель это обстоятельство не акцентирует, и вообще он обошелся без психологических нагнетаний и другой излишне заметной режиссерской активности.
Вторым героем постановки следует назвать дирижера Бражника; у него мягко и вдумчиво звучит оркестр, с которым, правда, не всегда сходится хор. Но хор в этой опере не главное. Главное — солисты. Причем их количество не постоянная величина, и ее выбор зависит от возможностей театра. Чем меньше солистов — тем, как это ни странно, круче. Оффенбах написал три довольно разные партии для возлюбленных Гофмана, не исключив, что для всех трех Олимпии с колоратурным сопрано, Джульетты с сопрано драматическим и Антонии — с лирическим найдется одна универсальная исполнительница. И хотя в общемировой практике чаще встречается более человеколюбивый и — как результат — перфектный вариант с тремя разными певицами, отчаянные героини-одиночки периодически тоже находятся не далее как в начале этого московского сезона подобный трюк проделала в ходе концертного исполнения «Сказок Гофмана» Лора Клейкомб. В труппе Тителя есть немало достойных певиц, которых опера Оффенбаха позволяет обеспечить работой над ролью одной из трех гофмановских избранниц.
И это было сделано. Но есть и суперпевица, гордость театра и Москвы Хибла Герзмава, которая готова на большее. Ее версия, где она Олимпия, Джульетта, Антония и до кучи нынешняя зазноба Гофмана Стелла, была премьерной. И, надо признать, Герзмава — еще одна важная составляющая новой постановки. Нельзя сказать, чтобы с непосильной задачей она справилась на сто процентов, но на то задача и непосильная. Вообще-то идеальнее всего ее нежный и теплый голос подходит для Антонии, чахоточной девушки, вслед за матерью гибнущей из-за своей любви к пению. И меньше всего везет при таком раскладе механической кукле Олимпии, с ее стеклянными колоратурами, которые надо бы таким же остреньким, стеклянным голосом и выстреливать. Тем не менее это серьезное свершение и профессиональная работа, в том числе и актерская.
Три совершенно разных, крепко слепленных женских типажа в исполнении Герзмавы — это то, что могло конкурировать с декорациями Левенталя. Дмитрий Степанович, который тоже немного вопреки своим голосовым возможностям, но в рифму Герзмаве, пел партии всех четырех злодеев, как всегда, гротескно актерствовал, но все четыре раза досадно одинаково. Еще один женский голос в этой опере нужен для брючной партии Никлауса: постоянного спутника Гофмана, его друга, советчика, музы или даже безнадежно влюбленной в него подруги смелость этого набора зависит от амбиций режиссера , ровно, но отстраненно спела Елена Максимова. И, наконец, исполнителем собственно заглавной партии поэта Гофмана был молодой, фактурный и голосистый узбекский тенор Нажмиддин Мавлянов, которого все же надо засчитать в будущее театра на Большой Дмитровке, в то время как Хибла Герзмава обеспечивает его настоящее. На самом деле тот свердловский спектакль во время московских гастролей в 1987 году показанный, кстати, на сцене того же МАМТа с нынешним объединены не только персоной режиссера: Александр Титель пригласил теперь еще и обоих своих тогдашних сотрудников — дирижера Евгения Бражника и классика отечественного сценографического искусства Валерия Левенталя. Вместо ностальгического ремейка команда, однако, преподносит практически с чистого листа сделанное произведение, которое балансирует между милым развлечением в духе «Севильского цирюльника» того же Тителя и попыткой, не побоимся этого слова, рефлексии над вопросами совсем уж фундаментального свойства. Либретто оперы Оффенбаха, проведя своего, невсамделишного Гофмана через воспоминания о трех украденных из новелл Гофмана настоящего роковых женщинах, предлагает ему найти утешение в искусстве. Подразумевается, что искусство, персонифицируемое Музой которая притворяется другом Гофмана Никлаусом ,— поэзия, но Александру Тителю и Валерию Левенталю интереснее искусство театра со всеми его традиционными обертонами: высокопарность и суетность, картинность и искусственность, великолепие и мишурность.
Именно театр и является сквозной метафорой спектакля, возникающей даже там, где ее настолько артикулированного присутствия и не ждешь. В первые секунды зрелище, открывающееся на сцене, заставляет тихо ойкнуть тех, кто ждал от спектакля старомодных сценических красот — коробка сцены пуста, почти темна, видны какие-то конструкции, рабочие вывозят на сцену гигантский силуэт Пегаса видимо, намек на то, что именно этому существу обязана своим возникновением мифологическая Гиппокрена. Но затем выясняется, что от сценографического минимализма этот спектакль дальше далекого: для каждого локуса следует полный комплект изобретательных декораций, демонстративно выезжающих или спускающихся на сцену с поскрипыванием и потрескиванием честное слово, легко поверить, что это только звуковые эффекты для большей аутентичности зрелища. Вместо кабачка Лютера — игрушечный фасад парижской Opera Garnier с уличным кафе, где парижская богема оффенбаховских времен ждет вместе с Гофманом, когда закончится представление «Дон Жуана» с участием модной дивы Стеллы. Мастерская изобретателя Спаланцани, мнимого отца куклы Олимпии, иронически показана как выставка фантазмов, условно говоря, жюль-верновской эпохи, на которой дам и кавалеров увеселяют то изящные станки, то синематографический экран, на котором мелькает люмьеровское «Прибытие поезда» вперемежку с картинками, срисованными с рекламы времен belle epoque, то балет механических лаборантов; поющий механический манекен с внешностью прекрасной девушки посреди такого контекста выглядит даже как-то чересчур естественно. Этот «театр машин» сменяется комедией дель арте — венецианский акт, где фатальной красавицей выступает куртизанка Джульетта, показан именно как театр в театре. На задний план выплывает натуралистичная венецианская ведута в виде дотошно сделанного макета, а на переднем плане — набережная, где перенесенная из Парижа аудитория смотрит уличное представление с Арлекином-Шлемилем, Джульеттой-Коломбиной, карлицей, негритенком и Гофманом в качестве импровизированного участника; только трость-шпага коварного Дапертутто, услужливо поднесенная Гофману, оказывается, судя по печальному результату дуэли Гофмана и Шлемиля, совсем не бутафорской. Ну ладно, Венеция и комедия дель арте слишком естественная ассоциация, а вот в самой камерной из рассказываемых в опере истории певицы Антонии театр прописать сложно.
Левенталь и Титель для вида как будто бы сдаются: дом Антонии и ее отца Креспеля оборачивается совсем уж прозаичным и тесным пространством, в котором царит приземленная бидермейеровская благонравность. Но не тут-то было. Губящие тоскующую по сцене больную певицу Антонию злые чары оборачиваются не только наивным оживлением портрета ее матери, но и внезапной сценической трансформацией — «коробочка» дома разъезжается, распахивая добросовестно вырисованное пространство театральной залы. А от нее уже совсем легко перейти к финалу, где фасад дворца Гарнье и остальная диспозиция из пролога возвращаются, чтобы затем опять уступить место грустному прозаизму пустой сцены. Это тот род спектакля, где придумавший все эти метаморфозы художник кажется даже более важным автором, чем режиссер, но в любом случае их тандем, пожалуй, проигрывал бы без той умной, внимательной и все же вдохновенной поддержки, которую обеспечивал за дирижерским пультом Евгений Бражник. Среди певцов главным козырем премьерного состава должна была стать Хибла Герзмава, которая исполняла партии всех трех трех с половиной, если считать небольшую роль Стеллы главных чаровниц. Оффенбах, слепо следуя логике либретто, согласно которой все эти героини являются только разными ликами гофмановской мечты, настаивал на том, что эти партии и должна петь одна певица — хотя сам позаботился о том, чтобы сделать эту задачу максимально сложной, поскольку их тесситура покрывает диапазон от колоратурного до драматического сопрано. В случае госпожи Герзмавы без потерь не обошлось: куплеты механической Олимпии с их экстремальными высотами у нее звучали с заметным напряжением хотя на впечатление неестественности, положим, и оно работало , глубокая партия Джульетты вышла совсем непримечательной, и только у ее Антонии было в достатке мягкости, свободы и красоты звука.
Гораздо привычнее слышать в одном исполнении и всех четырех злодеев — сломавшего Олимпию Коппелиуса, манипулирующего Джульеттой Дапертутто, изводящего Антонию доктора Миракля плюс советника Линдорфа из обрамляющей три новеллы ситуации. Здесь их пел бас-баритон Дмитрий Степанович, которому, конечно, на любую демоническую личность хватит фантазии и темперамента, но в данном случае, как обычно, певца подводило отсутствие чувства меры — и в результате утрированно-гротескная манера и склонность отчаянно переигрывать придавала всем его героям вряд ли запланированную комичность. Что жаль, потому что слабость главного отрицательного образа ничем не уравновешивалась. В партии Гофмана выступил на премьере недавно вошедший в труппу МАМТа молодой узбекский тенор Нажмиддин Мавлянов, который при недостатке опытности и школы может похвастаться сильным и красивым хотя нестабильным голосом, но как актер слабоват. Впрочем, и сама роль тут такова, что сложного и богатого образа из нее не сделаешь — минимум психологии, никакой эволюции, только мечтательность, житейская неловкость, романтически обставленные вакханалии и довольно-таки пессимистический итог, если судить по тому, что в конце концов разглагольствующая Муза подливает в стакан поэта яд. Ведомости Из времени поэтов 10 мая 2011, Петр Поспелов С тех пор как режиссер Александр Титель, художник Валерий Левенталь и дирижер Евгений Бражник впервые в СССР поставили единственную и незавершенную оперу Оффенбаха — это было в Свердловске в 1986 году, — она ставилась и звучала у нас не раз и скоро, того гляди, войдет в топ-лист любимых театрами названий. Налет буржуазности, присущий всему, что написал Оффенбах, ныне совершенно не ощущается, а если бы и ощущался, то никому не казался бы грехом. Новая постановка, созданная теми же мэтрами она частично следует их спектаклю 80-х, частично отступает от него , хранит и культивирует свойственную интеллигентскому искусству застойных лет поэтичность.
Живущий в грезах поэт Гофман никак не может сосчитать своих возлюбленных и подобен какому-нибудь слабохарактерному творцу в исполнении Марчелло Мастроянни, а театр всегда открывается зрителю с романтичной стороны закулисья. Вот и сейчас вокруг оперы Оффенбаха грустят крылатый Пегас немалых размеров да мудрые молчаливые осветители, которым всегда известно, что искусство эфемерно и мимолетно, как влюбленный взгляд через цветные очки. Лаборатория ученого, создавшего заводную куклу, прекрасная Венеция, плывущая по заднику и словно открывающаяся пассажиру гондолы, дом мюнхенского бюргера с оживающим портретом умершей матери и внезапно раскрывающимся видом на купол Парижской оперы, наконец, уютная пивная перед входом в эту самую оперу — все гармонично, красиво и соответствует продуманным костюмам персонажей — из которых лишь Гофман одет условно современно, хотя в мире своих сказок он отнюдь не выглядит чужаком. Театру между тем требуются живые характеры — а в опере Оффенбаха с этим есть известная проблема. Она раздроблена на три истории с прологом и эпилогом, перенаселена персонажами. Одним из способов объединить набор короткометражек в целое сам Оффенбах считал исполнение ролей всех трех возлюбленных поэта одной артисткой. В театре такая артистка нашлась — разумеется, Хибла Герзмава. Партия куклы Олимпии с ее механическими колоратурами подошла артистке менее всего — хотя со всеми трудностями она профессионально справилась.
Венецианская куртизанка Джульетта удалась ей же без всяких «но», а трогательную начинающую певицу Антонию Хибла Герзмава сыграла и спела с подкупающей искренностью, чувством и вокальным блеском. Артист, которому поручено было подобным образом сыграть роли всех злодеев, справился с задачей лишь частично: чтобы вполне совладать с диапазоном партии многоликого дьявола, нужно обладать бас-баритоном, а Дмитрий Степанович — превосходный бас, но никак не баритон. Утрированная игра артиста временами напоминала любительский театр, а голосом он — при всех его достоинствах и богатстве — слишком явно работал под Шаляпина. Очевидно, Степанович сейчас переживает «шаляпинский» период и любому режиссеру приходится считаться с творческими исканиями столь яркого артиста. Нажмиддин Мавлянов, нынешний тенор-премьер театра на Большой Дмитровке, которому уже во второй подряд после «Силы судьбы» премьере поручают главную роль, пока еще толком не распелся. Обаятельный, статный и сценичный, он звучал в целом опрятно, но несколько бесцветно.
Он замечает, что у Надежды очень красивые руки с невероятной пластикой. Это неожиданно меняет жизнь Надежды самым радикальным образом.
В основе творческого метода Тителя всегда лежит конкретность намеченной цели: отразить то, что имел в виду композитор, сочиняя партитуру. Пусть даже это «отражаемое» есть не сразу заметные чудачества автора. Когда у Тителя в «Обручении в монастыре» накал безумия достигает градуса плавления вольфрама, то стоит подумать о том, как смеялся С. Прокофьев, «озвучивая» псевдоиспанскую вампуку. А потом сообразить, что у торговца рыбой — да, и ещё раз да! Не меньше. Или берётся Титель за «Севильского цирюльника». Метод остаётся прежним, но рисунок утончается: цитатами из «Амаркорда» и «Сладкой жизни», общим настроением лент Феллини режиссёр даёт понять, что прославивший Италию неореализм имеет к реальности отношение ровно такое же, какое и насквозь условная опера, прославившая Италию ещё больше. Оттого, что Титель каждый раз ставит задачу соответствия материалу, его спектакли получаются разными. Но от откровенного балагана «Гамлета-Российского» до высокой сентиментальности «Травиаты» Александра Борисовича преследует единственная страсть: великая мономания совпадения с оригиналом. И тогда даже «пересборка» смыслов текста не привносит чуждое в первоисточник. Больше того: у Тителя главными всегда остаются главные, а не второстепенные смыслы деконструируемого произведения. Побочные эффекты проявляются ровно настолько, насколько это требуется для контрастного выделения основных. Титель требует от зрителя одного: не ждать, чтобы на сцене было «как в жизни», но научиться самому жить «как на сцене». Сделать игру частью бытия, равноправной обыденности, но превосходящей по ценности последнюю. Потому в его творчестве много рефлексий по поводу театра. Не обошлись без них и «Сказки Гофмана» малосерьёзного Оффенбаха. Театральность заявляется вначале, в театральность погружён финал. Кулисы — вечность, в которую уходят персонажи. Сегодня это Гофман, советник Линдорф и оперная прима Стелла. Завтра — кто-то иной. Земля ведь вертится, подобно поворотному кругу в конце тителевских «Сказок Гофмана». Постановку оперы Оффенбаха ждёт зрительский успех: в ней все составляющие хорошего спектакля. Лёгкая, но качественная музыка, изобретательность лёгкого ума в изящных разрешениях не завершённых Оффенбахом коллизий, лёгкое отношение к театральной моде и лёгкое же к ней презрение — всё сработает на то, что этот качественный во всех отношениях продукт станет лидером кассовых сборов. И никто не сможет упрекнуть ни режиссёра, ни зрителя в отсутствии вкуса. Ровно наоборот! Постановочной группой спектакль решён с удивительным тактом как по отношению к Гофману, так и по отношению к Оффенбаху. Вызовом чуть ли не общественной морали выглядит наличие декораций, изображающих интерьеры и пейзажи театрально, а не «натурально». Как же это далеко от оперной порнологии режиссёрского мейнстрима a la tschernjakoff! Нет, Титель не рефлексирует над порнографией как над проявлением подлинности — подлинностью для него является условность эротизма! Праздником непослушания являет себя сцена, внезапно занятая труппой, одетой в исторический костюм. С тем лёгким пренебрежением к точности, каким должна отличаться любая стилизация. И это тоже — часть замысла: музыка Оффенбаха хороша, но глубока ровно до степени правдоподобия. Она неслучайно, но программно имитирует истинную оперу. Итальянскую, немного немецкую, чуть-чуть французскую. В разных частях в разной степени, но всюду узнаваемо не на интеллектуальном, но на чувственном уровне восприятия. Прекрасно передана Тителем и технократичность прозы Гофмана. Это Гофман научного романтизма. Не вошедшая в оперу часть «Песочного человека» с мотивом безумия находит себя между новеллами: в самом поэте, сильном и пьяном без алкогольных слёз. Это Гофман наркотического бреда. Другие новеллы Гофмана то мрачны и пронизаны замогильным холодом, то — напротив — освещены мягким светом сказочной Венеции. Правда, свет этот лунный, но на это есть свой, в этом двоящийся, Гофман. Который предстаёт насельником обители сердечных девиаций. Когда не в силах разобрать: любовь ли здесь к покойницам имеет место или же дело в ясном понимании нерасторжимого единства эроса и смерти. Сколько Гофманов? Но один. Зеркальна его любовь: одна, но во множестве. Четырём лицам одного Гофмана соответствуют четыре ипостаси одной любви поэта: Олимпия, Джульетта, Антония, Стелла. Режиссёрским произволом неоконченной оперы стала редакция, где у Стеллы нет своей арии, где её роль может исполнять актриса миманса. Это уточнило отражение неравнозначности «частичных Гофманов». Завершил симметрию «внутренний визави» поэта: советник Линдорф, Коппелиус, Дапертутто, доктор Миракль. Интересно, а как сыграно и спето подобное роскошество? Я был на трёх составах исполнителей. Раз от раза спектакль становился собраннее и совершеннее. В каждом была уникальная особенность. В первый раз — блистательная Хибла Герзмава, исполнившая роли всех возлюбленных Гофмана. Почему это оправданно драматургически, объяснено выше. К тому же об этом мечтал сам Гофман. Да, это трудно. Да, это трюк. Да, его исполняли лишь лучшие. Значит, будем смотреть и слушать, как Хибла покушается на мировые рекорды и замахивается на то, чтобы остаться в вечности. Другие спектакли дали россыпь женских образов. Умирающая Антония, трогательно спетая Натальей Петрожицкой, ликующая сеятельница смерти Джульетта Ирины Ващенко — эти запомнятся. А Гофман? Когда появляется Сергей Балашов, понимаешь, что поэт должен быть здоров, ибо лира его тяжела. Крупный, слегка обрюзгший, но бесконечно величественный — таким выходит Гофман Балашова, и этот образ просвечивает сквозь другие «я» поэта до конца. При обилии новелл и персонажей спектакль не распадается на эпизоды больше, чем сама музыка. И в этой нарочитой лёгкой фрагментарности сценического действа — тоже точность. Совпадение с музыкальным текстом. Муза Тителя далеко не всегда Мельпомена. Она ещё — то Эвтерпа, то Эрато, то Талия. А чаще — все четыре, слитые в одной. Московские новости Пегас на прощание 12 мая 2011, Юлия Бедерова Режиссер Александр Титель, дирижер Евгений Бражник и художник Валерий Левенталь создали спектакль, в котором передали теплый привет собственным творческим прорывам 25-летней давности, но этим не ограничились. Четверть века назад хитроумная романтическая постановка редкой в России оперы Жака Оффенбаха «Сказки Гофмана» стала сенсацией сначала в Свердловске, потом на гастролях в Москве и вошла в историю. С тех пор Александр Титель, уже в ранге главного режиссера и художественного руководителя московского Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко, ставил много, и в том числе так же причудливо, легко и игриво. В новом спектакле, переполненном фокусами и чудесами, виртуозный Левенталь и вдохновенный Бражник помогают режиссеру заново перекроить мудрено карнавальную историю в печальную фантазию о театре. Между прологом и эпилогом, где появляются и потом исчезают главный герой, его друзья и соперники, размещается неспешный рассказ поэта о трех возлюбленных. Согласно либретто Гофман повествует о любви и злодействе, пока по соседству в театре идет представление там его четвертая возлюбленная Стелла изображает моцартовскую Донну Анну. Если добавить, что три возлюбленные у Оффенбаха представляют собой три вокальных амплуа в масках театральных персонажей, то понятно, что сама опера со своим многоэтажным устройством заставляет отнестись к идее театра особенно внимательно. Постановщики нового спектакля ловко добавляют к затее еще несколько густых слоев метафорической театральности. Они начинают рассказ с пустой сцены — на ней осветительные приборы, рабочие сцены что-то везут туда и сюда. В том числе огромного белого Пегаса, которого сразу же и увозят куда-то в невидимую глубину сценической коробки. Нам словно говорят, что речь пойдет о поэтическом вдохновении, одновременно сообщая, что весь мир и вдохновение в том числе — театр. За три часа музыки на сцене, скрипя, шумя, опускаясь и выдвигаясь, возникают картонными слоями то парижский театр «Гарнье», то улицы, кафе и синематеки, то артистично устроенная лаборатория в ней что-то от Леонардо, а что-то — от «Метрополиса» Фрица Ланга. Потом — венецианская комедия в соответствующем антураже и при гондоле. А за ней — серенький немецкий бидермейер, хитро уступающий сцену моцартовскому театру с иллюзиями и картонными облаками.
Актеры и роли Фильм «Сказки Гофмана» 2024. Фильм «Сказки Гофмана» 2024. Продюсером дебютного для режиссера фильма стала Екатерина Филиппова. Впервые картину представили на Международном кинофестивале в Индии IFFI International Film Festival of India Российская премьера «Сказок Гофмана» состоялась на кинофестивале короткометражного и дебютного кино «Короче», где картина удостоилась специального приза от телеканала «Россия» и стала фильмом открытия фестиваля.