Помню фанфик про зондо и джонни где Джонни накормил зондо курочкой Я тогда поржал хорошо. Каталог статей в категории Яой (сёнэн-ай) раздела Фанфики на сайте Здесь будут публиковаться ультраправые яойные фанфики и не только. Яой Фанфик. Родом из города: Токио Дата рождения: 29 февраля 2000. Подробнее. Главная» Статьи» Фанфики» Фанфики Наруто жанра Яой.
Книги #яой
#яойный_фанфик #яой Мальчик по вызову. The news of Elliot’s rut comes as a bolt from the blue. На главную» Фанфики» Мы еще встретимся (яойный фанфик по бличу) [14555].
Сайт фанфиков «Фикбук» запустил «Слэшбук» — версию для слэша и фемслэша
Хочешь поболтать, можем перекинуться парой слов про то, какие классные собаки. Люблю собак. Во мне-то метр восемьдесят девять, а он и того выше. Дайте прикину на глаз. Метр девяносто один? Девяносто два? Рост офигенный, генетическую лотерею он выиграл сразу несколько раз. В прямом смысле слова.
Правда пока она занята. Я слышал крик несчастной, видимо ее держали в самом дальнем конце этого импровизированного публичного дома, создавая, некий вид уюта, для единственной представительницы слабого пола. Бедная, на ее судьбу выпала страшная доля. Но и мужчинам здесь приходилась не легче, они, грязной, бесформенной массой жались к балкам, прятались, но извлекались на свет, выталкивались безжалостными руками, раскладывались на полу и помогали расслабиться победителям, удовлетворяли их похоть и желание. Я снова перевел глаза на Грасса, он все так же недвижно лежал на соломе, широко раскинув ноги, демонстрируя мне, насколько сильно его разработали. Да, он находился в плену не одну неделю, и пропустил через себя десятки солдат, а это сломает кого угодно. Ко мне судьба, видимо, все-таки относилась куда мягче. Воспоминания захлестнули меня, утопили в себе, заставили вернуть из глубин памяти то, чего бы я не хотел вспоминать. Шел второй год войны, чудовищной, непонятной и бессмысленной. Воевали два мира, два братских государства, раскиданные по разным колониям. Как смогли поделиться на два фронта, кто первый начал этот кровавый фарс, теперь уже стало достоянием учебников истории, главное, что война была развязана, а мы, с восторгом и трепетом, рвались на фронт. Для меня, молодого офицера, недавно закончившего академию, первый же вылет оказался неудачным, раненного, потерявшего много крови, меня извлекли из горящего штурмовика и захватили в плен. С этого дня мое имя, моя гордость, моя жизнь — перестали существовать. Я стал зверем по имени — две тысячи пятьдесят. Удары сыпались один за другим. Прикрученные к крюку руки, выворачивались из суставов, стянутые веревкой, разорванные до мяса, запястья, кровоточили. Боль от ран, нанесенных цепью, горела и кусала, доставая до каждого, даже самого отдаленного, нервного центра. Все в теле сейчас казалось одним сплошным комком боли, а душу прожигал страх. Новое страдание. Я едва разлепляю веки, чтобы увидеть черную хищную голову, скалящуюся на меня с плеча моего палача. А член обжигает болью, в уретру вводят раскаленную иглу. Дергаюсь, задыхаясь от боли, сжимаю зубы, до крошки, но не закричу, я никогда не закричу на радость тебе. Ну, будь умницей, скажи мне, где расположена твоя часть, куда ты должен был вернуться, давай малыш! Он гладит меня, почти ласково. Против воли начинаю плакать, срабатывает нервное напряжение этих страшных дней. Сколько их прошло, как давно я здесь, а может быть и дня еще не прошло, может быть, всего несколько часов, показавшихся мне вечностью? Вот смотри, я пойду тебе навстречу. Палач поднимает мой член, заставляя сжиматься от страха. Я готов кричать и молить его о пощаде, внутри все горит огнем от ожога, но, вопреки желаниям, закрываю глаза, стискиваю зубы, готовясь к новой пытке. Что-то прохладное заполняет уретру, гасит пламя боли, позволяет отдышаться и открыть глаза. Не дождешься от меня, ни то что слова, стона! Я скриплю зубами, рискуя стереть их до корней, но молчу. Майор всегда спокоен и уравновешен в своем общении с пленными. Сначала иглы под ногти, и потом каждую иглу под пламя свечи, чтобы прочувствовал, каково это, когда боль сводит с ума. Затем палач методично дробил пальцы, вырывал ногти, и больше они никогда уже не станут нормальными, останутся навсегда перекореженными и темными. Но я молчу, не знал, что смогу столько держаться, хотя силы на пределе и еще одной пытки я не вынесу. А мне было обещано, что следующим этапом станут ноги. Но Грасс решил переиграть, позволив мне отдых, он превосходно разбирался в людях и их слабостях. После боли и страдания, теплый душ, хорошая еда, лекарь, обработавший раны, перевязавший мои израненные руки, и чистая постель. Я рыдал, закусив зубами подушку, зная, что еще чуть-чуть и я сдамся, что не смогу снова спуститься в подвал. А майор не присылал за мной, позволяя прочувствовать, как хорошо жить наверху, а вместе с тем еще сильнее бояться ада, ожидающего меня внизу, в темных подземных камерах. Спустя неделю за мной пришел конвой, хмурые, мрачные лица, ничего не выражающие глаза — тупая отрешенная пустота, готовность исполнять приказы, - люди-машины, без сожаления и сострадания. Я не выдержал и побежал. Этого и ждал мой палач. Как же они меня били. Догнали и холодно, равнодушно месили ногами, заставляя корчиться на земле, в немом крике раскрывать рот. Данный раз и навсегда запрет на звук, срабатывал безотказно. Едва переставляя ноги, спотыкаясь и падая, вставая и снова падая, я тащился за широкой спиной, облаченной в черную форму, наконец, свалился окончательно и не смог подняться. Ужас пробил меня от макушки до кончиков пальцев на ногах, сковал надежнее кандалов. Я видел, что сделали вражеские солдаты с пленником, еще когда только попал в плен. Этого бедолагу принесли и кинули в наш загон. Развороченный зад, изодранная в лохмотья спина, измочаленный в лоскуты член и вырванная с корнем мошонка. Он мучился всю ночь, не позволяя нам и глаз сомкнуть, кричал и бился в агонии, затихнув только к утру. Лежал, и смотрел в небо остекленевшими, мертвыми глазами, а под ним растеклась огромная, густая лужа, застывающей, крови. Кошмар погнал меня вперед, я полз, словно червь извиваясь и глотая слезы от боли, прошивавшей мои израненные руки, ощущал каждый рубец на теле, открывшиеся от побоев раны рвали и кромсали без жалости. Но оказаться в казарме, отданным на растерзание солдатам, этого я ни за что не хотел. Меня едва не вывернуло от отвращения. Я содрогнулся. Снова пытка и боль, снова сдерживание себя на грани отчаяния и желания сдаться на его милость, молить о пощаде, рассказать все, что он хочет знать. Меня привели в чистую, незнакомую комнату и оставили одного. Приказ прозвучал неожиданно, заставив вздрогнуть. Я послушался, все еще помня обещание майора, отправить меня в казармы. Снова молча выполняю его приказ. Он погладил меня по ягодицам, провел пальцем по промежности, потрепал головку члена, почти нежно сдавил яички. Вопреки своему желанию я начал заводиться, сгорая от стыда и гнева на самого себя. Ненавидел это его ласковое обращение, лучше бы бил, измывался, глумился, даже пусть еще раз вырвал бы мои ногти, только не это его нежное: «малыш»! Он ласкал чувственно, явно зная в этом толк, заводил меня сильнее, буквально вырывал каждый мой вздох. А я был на грани, но не мог сдаться, не хотел показать ему свою слабость перед этими чувственными, теплыми руками, которые не так давно приносили в мою жизнь лишь ад страдания, теперь же мучили хуже, даря наслаждение. Я даже не заметил, когда он перетянул основание моего члена, опережая желание закончить сладкую пытку. Заводил сильнее, ласкал все более откровенно, и, наконец, ввел в мой анус палец, помассировал вход, расширяя, раздвигая непокорные мышцы. Мысленно я давно уже молил его позволить мне кончить, но сам же ни разу даже не застонал. Как мне хватало еще выдержки держаться, не мог объяснить себе. Надеялся, что майор разозлится и прекратит мои муки, снова возьмется за плетку, вновь пробуждая в моей душе ненависть. Сейчас же любые чувства тонули в желании излиться. А жестокие руки не оставляли мое тело ни на миг, требовательные губы ласкали и мучили меня. Изнутри и снаружи все сейчас подвергалось искуснейшей, жесточайшей пытке. А потом он вошел в меня, мощно и сильно, впрочем, я уже хотел этого и, сгорая от стыда, сам насадился на его твердый, большой член.
Держать безопасность в воздухе. Доказать, что ты больше, чем сын коммандера Хьюза. Не отвлекаться. Оставаться сосредоточенным. Не влюбляться в своего конкурента — особенно в строптивого сердцееда, чьи губы созданы для греха. На жаре калифорнийского солнца вспыхивает характер и зажигается желание, пока Соло и Пантера пытаются устоять перед своим влечением, борясь за первое место.
Другое дело, если автор бы купил кроссовки По той паре... Пусть наболтает себе на статью. Никто точно слезы не проронит, если этого африканского копателя закроют Всех уже задрал.
самые лучшие яой фанфики
Пэнси Паркинсон и Драко. Драмиона 18. Клуб романтики Драко. Captbexx Драко. Гермиона Грейнджер и Драко. Малфой и Гермиона. Драко Малфой т Гермиона. Драко Малфоя и Гермиона. Гермиона Грейнджер и Драко Малфой любовь.
Гермиона Грейнджер и Драко мал. Дарко Малфой и Гермиона Грейнджер любовь. Рон и Малфой шип. Рон и Драко. Рон Уизли и Драко Малфой арт. Драко Люциус Малфой. Люциус нарцисса и Драко Малфой. Фанфики про Драко Малфоя.
Любимое заклинание Драко Малфоя. Гермиона грей Драко Малфой. Драку Малфой и гормоны Грейндж. Люциус Малфой и Гермиона Грейнджер. Снейп Гермиона и Драко. Гермиона Снейп и Люциус Малфой. Люциус Малфой и Гермиона.
Хошикаге покусывал его — за шею, за плечо, затем перешел ниже, прихватил сосок, темный, крохотный, твердый, как бусинка. Ита выгнулся ему навстречу руками тормоша его волосы. Поцеловывая дорожку по груди, от ямочки между ключиц, до солнечного сплетения еще ниже, прошелся по идеальному торсу.
Может не надо? Ты уверен, что хочешь этого? Руки туманника ласкали носителя шарингана, в то время, как юркий язычок опускался к паху. Припустив штаны ниже колен мечник неспешно провел рукой по всей длине члена, остановившись на головке, легкими движениями начал ее мять... Акул наклонился для того чтобы прикоснуться к эрекции Учихи. Так нежно, что было сложно понять, касается он или нет. Он сосредоточенно втягивал губами и выпускал пока ещё половину члена, чувствуя, как ритмично сжимается хватка на его волосах. Провел кончиком языка по щели на головке, открыв рот полностью, начал сосать по всей длине, наслаждаясь нескончаемыми вздохами и вскриками Учихи. Туманник полностью заглотил член Итачи, на что тот начал бесконтрольно двигать бедрами, чтобы еще глубже зайти в рот Кисаме. Еще чуть-чуть, и он кончил прямо ему в рот, Хошикаге сглотнул и продолжил по-тихоньку посасывать головку.
Гений шарингана перевернул синекожего на спину и, расстегнув, плащ отбросил его подальше, быстро стянул майку и прильнул к его груди губами, стал выводить незамысловатые узоры языком... Он то покусывал соски, то мягко их облизывал. Кисаме, ты хочешь меня? Войти в меня? Ничего не ответив, он притянул к себе Учиху и страстно поцеловал, полностью изучив языком полость его рта... Тот послушно взял в рот его пальцы и чувствительно начал их посасывать... С этими словами Акул прильнул к его губам, дразня языком, нежно прикусывая бледные губы, давая попробовать ему себя на вкус, отвлекая, пока один из пальцев проникал внутрь тела, Учиха царапал спину туманника ногтями, никогда он не испытывал такого..
Ох, помню, как тогда смеялся. После похлопал парня по плечу и улыбнулся ему, заверяя, что я самый что ни на есть настоящий историк, и пары вести у них буду я. После, конечно, студенты очень обрадовались. Я не особо требовательный. Я прекрасно понимаю, что история, как таковая, нужна им лишь в общеобразовательных целях. Я не собираюсь драть их на экзамене, но запоминаю, кто работал в течение семестра, чтобы как-то поощрить в конце оценкой. А тех, кто шумел или пропускал пары, придется наказать. Нет, тройку я поставлю, но нервы немного потреплю. Нужно же и нам, преподам, отрываться иногда на них! Взгляд снова зацепился за старосту первого курса филологии языка. А в голове снова возникло то странное ощущение, будто кто-то или что-то против моей воли желает обратить мое внимание на этого паренька. Да, он немного необычный. У него светлые, почти что белые волосы, синие глаза глубокого цвета, которые скрываются за тонкими очками. Он не особо высок, худ, гибок и как-то совсем не похож на своих сверстников. Даже манерами. Серьезный, уравновешенный, галантный и чуткий к окружающим. Не зря его выбрали старостой, с таким группа точно не пропадет. Я мотнул ею, пытаясь прогнать наваждение. Нет-нет, я приличный преподаватель, и мне не нужны какие-либо отношения или чувства со своими же студентами. Это, как минимум, не этично. Не говоря уж о разнице в возрасте... Стоп, о чем это я думаю? Об отношениях с парнишкой? Нет, я точно схожу с ума. Этот странный голос, который появился в моей голове буквально с того самого момента, как я первый раз увидел студента, всякий раз заставляет меня обратить внимание на блондина. Сначала тихо, спокойно. Он вроде как просто направлял мою голову и мои мысли в сторону Джека - студента. После - все настойчивее. И не так давно он начал разговаривать. Джек замечает мой недовольный взгляд и опускает глаза в тетрадь, считая, что он адресован именно ему. Считай меня амуром. Ты же видишь ту милую девочку? Сейчас я выстрелю в твое сердце! Я моргаю, и вижу на месте Джека именно девушку. Шикарная светлая шевелюра, слегка подведенные большие синие глазищи, которые она смущенно опускала в тетрадь, лишь иногда поглядывая на меня. И от этих взглядов становилось как-то не по себе. Внутри все переворачивалось, живот крутило, сердце сжималось. Хотелось выть. Я снова моргнул. И за партой сидит все тот же паренек, спрятавшись за густой светлой челкой. Это же парень! И от возмущения чуть со стола не грохнулся. Да, именно так, я люблю сидеть на столе. Что хочу, то и творю! Я схватил ртом воздух, начал заваливаться набок, схватился руками за грудь, сжимая майку до треска ткани. Черт, как же больно! Студенты кинулись ко мне, парни подхватили и помогли переползти в мягкое учительские кресло. И я смотрю в его глубокие синие очи. О боги, и зачем, зачем ты ко мне сейчас сел? Зачем смотришь мне в глаза? Зачем держишь за руку? От этого еще больнее. Я не могу его контролировать. Как собака трясу головой. Но глаза паренька никак не исчезнут, они будто запечатлелись на внутренней стороне моего века. И как только я прикрываю глаза, я снова их вижу. Мучительно, невыносимо.
Думаешь, я не замечал твоих похотливых взглядов? Не считал твоих «случайных» прикосновений? Глупый, я следил за тобой внимательно. Думаешь, я не заметил, что ты никогда не запирался в ванной, что дверь твоей комнаты почти всегда на распашку. Милый похотливый братец, ты глубоко ошибаешься, если так думаешь. Ты помнишь, как ты извивался подо мной, выгибался и громко стонал, мм? Эти сладкие стоны до сих пор эхом отдаются у меня в голове. А сколько мы с тобой кувыркались потом? После этого случая? Маленький сучонок, ты ведь мне башню снес, вскружил голову. Об одном лишь тебе и думаю, Дэнни, а ведь я взрослый парень, и вроде был нормальной ориентации. Как так вышло? Ты то знаешь. Это ведь ты ходил тогда передо мной, виляя своей аппетитной задницей. Целиком и полностью… Мой, только мой. Ловко стянув с брата футболку, он откинул ее в сторону и прильнул губами к соску Дэнни, прижимая худощавое тело к себе одной рукой. Второй рукой Стив принялся за ширинку мальчика. Что касается Дэнни, тот вообще напоминал фарфоровую куклу, но как только его тело ощутило на себе давно полюбившуюся ласку брата, паренек словно ожил. Крепко стиснув зубы, он уперся руками в плечи брата, пытаясь его оттолкнуть. Правда вот, небольшой бугорок в штанах начал предательски увеличиваться, что не осталось незамеченным Стивом. Признай уже, что ты сам хочешь стать моей любимой куклой. Теперь он, совершенно обнаженный, лежал перед своим похотливым старшим братом, пытаясь хоть как-то прикрыть вставший член. Раздевшись, парень навис над Дэнни и прошептал. Паренек напрягся, а Стив крепко засосал своего брата в пухлые губки, вводя при этом один палец в тесную дырочку мальчишки. Тот едва удержался от стона, сильно укусив брата за нижнюю губу. Тонкая струйка крови побежала по губе и подбородку парня. Вытерев ее свободной рукой, Стив ввел еще два пальца в тугое кольцо мышц, двигая ими все интенсивнее, словно что-то выискивая. Одновременно с этим он вновь склонился над братом и провел языком по его шейке и подбородку.
Сайт фанфиков «Фикбук» запустил «Слэшбук» — версию для слэша и фемслэша
В коллекции собраны фанфики по фандому Ориджиналы. Скачать книги жанра «Слеш» в формате fb2, txt, epub, pdf, mobi, rtf и читать онлайн. новинки и популярные книги. Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Повседневность Предупреждения: Нецензурная лексика, Мужская беременность.
Фанфики драко
Огромная база слеш манги в рунете, здесь вы можете прочитать яой мангу, яой манхву, яой маньхуа на русском. Продолжать фанфики, которые уже на канале, не стану тк они не мои. вы не любите яой и просто по случайности сюда попали,не надо его оскорблять! О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. вы не любите яой и просто по случайности сюда попали,не надо его оскорблять! Читать книги в жанре Слэш онлайн бесплатно. В нашей библиотеке полностью и без регистрации на сайте доступно более 1 тысячи книг.
Яойные фанфики
Вместе с тем, ООО «АдвМьюзик» не является владельцем, администратором или хостинг-провайдером сайта, не размещает, и не влияет на размещение на сайте любых авторских произведений и фонограмм.. По вопросам, связанным с использованием контента заявленных выше Правообладателей, просьба обращаться на support advmusic.
Заодно об этом не забудет и читатель. Может быть, читатель и так не забыл, но лучше все-таки повторять это почаще. Для профилактики. А в общем и целом, на свою профпригодность и вообще хоть какую-то устроенность в жизни нашему герою наплевать. Ибо он находится в постоянном Поиске. В поиске чего именно — он и сам не знает, и в выяснении этого вопроса Вы ему помогать ни в коем случае не должны, иначе Ваше повествование рискует закончиться слишком быстро, а Вы ведь этого не хотите.
Даже если Вы подсунете герою счастливую любовь, большие деньги, хорошую работу, — делайте это только затем, чтобы уже в начале следующей главы герой бросил все это нафиг, вышел на трассу, свободный и легконогий, имея при себе только дорожную сумку; а там сел в первую же тачку! Внутри которой сидит ужасный садо-мазо-педераст и уехал куда подальше. В вечный Поиск. Окружение Насчет родственников — см. Все вышеперечисленные — немолоды, одышливы, потливы и ругливы. Появляются в сюжете по мере надобности, когда наш герой вновь должен быть кем-то глубоко обижен, но не изнасилован и не избит полицией — копы и насильники уже сделали свое грязное дело на предыдущей странице и могут позволить себе расслабиться и перекурить до страницы следующей. Собственно сюжет Бредет наш герой по дороге, и его чуть не сбивает шикарный Ламборджини, в котором сидит, такой же отчаявшийся одинокий, разочарованный в жизни и не понятый продюсерами, поклонниками и истеричной подружкой.
Он подбирает нашего несчастного героя кстати, перед этим герой может быть зверски изнасилован на этой же мокрой заснеженной улице и умирать под открытым небом от резко развившегося воспаления легких. Богач подбирает умирающего героя и они живут вместе, и вроде бы намечается любовь до гроба, но у героя вдруг! Метания могут быть на время прерваны зверским же изнасилованием героя его богатым любовником, который метания нашего героя не разделяет и, что самое ужасное, не понимает. И выражает свое непонимание вот таким способом. Пусть это никого не удивляет: в фанфиках подобного типа так принято. И герой, гордо вскинув голову, даже не залечившись до конца, уходит в дождь, в тайфун, в эпицентр семибалльного землетрясения! В одних плавках!
Впрочем, покинутый любовник все равно рано или поздно его найдет. Будет долгий обстоятельный разговор и еще более долгий интим, а после этого… см. Кстати, об интиме. Подробное описание интима — это очень важная, если не самая главная составляющая Вашего повествования. Вы должны как можно тщательнее описывать, кто, кого, куда, сколько раз, при каком освещении и под какую музыку или без музыки. Читателю очень важно знать, сколько раз герой был укушен за ухо, не говоря уж о других, еще более потрясающих душу деталях. При написании подробной яойной сцены полезно держать под рукой атлас по анатомии человека в редакции Сапина, а так же иллюстрированную камасутру, и на всякий случай взять на вооружение некоторые гомоэротические рассказы со странички stulchik.
Кранты всему живому, или Unhappy End И Вам, и читателям несомненно приятно было находиться в обществе Вашего героя, но то хорошо, что вовремя заканчивается. Так что и у Вашего произведения должен быть конец… и конец вашего произведения, согласно законам жанра, должен совпасть с концом… …простите, с окончанием жизненного пути Вашего героя. Как сказано было в какой-то статье о латиноамериканских сериалах — «серия кончается тогда, когда кончается сеньора». Итак, настала пора убивать Вашего героя. Своей смертью он помереть не может в силу молодости, кроме того, остается ведь еще его любовник, которого тоже нужно куда-то девать. Смертельная болезнь или насильственная смерть — скорее всего, отпадают, ибо Вам предстоит угробить двух героев за один раз,! Про Рамштайн до сих пор помнят, там-то они и оказались!
Наиболее оптимальный вариант — позволить обоим героям уйти из жизни добровольно и с песней. Тем более, что на протяжении всего повествования поводов покончить с собой Вы им предоставили более чем достаточно. Итак, оптимальный вариант окончания фика: оба любовника, не понятые окружающими и не принятые гадким пуританским обществом, решают вместе уйти из жизни. И уходят, перед смертью занявшись самым крутым хард-яоем, какого доселе не знали ни они, ни Ваши читатели. Возможны варианты: наши герои вместе… — разбиваются на машине; — прыгают с небоскреба; — травятся синильной кислотой; — целеустремленно объедаются поганками, которые они собирали вместе же в глухом лесу, подолгу задерживаясь у каждого пня яойных утех ради; — топятся в серной кислоте, дабы окончательно слиться в экстазе и не только в нем; — пилят друг другу вены лобзиком. Почему лобзиком? А чтоб мучительнее было!..
Один кидается под зубы бешеной собаке и загрызает второго, а потом сам дохнет от бешенства! Помните: чем более изощренным и зверским способом Вы расправитесь с Вашими героями, тем в большей мере Вы выразите свою к ним любовь! А в конечном счете, важен даже не способ, а итог — Вы спроваживаете Ваших героев на тот свет, и этим даете себе возможность наконец-то закончить фанфик и передохнуть перед написанием следующего, а Вашим читателям даете возможность оторвать от глаз мокрый платок и с облегчением сказать то ли о самих себе, то ли о героях фанфика: «Ну, слава те Господи! Отмучились, бедолаги! Засим ставим точку и мы. Просьба — не обижаться если кому-то придет в голову обидеться; впрочем, кому придет, тому придет, и ничего с этим не поделаешь. Любовь — прекрасна, смерть — страшна и загадочна, кто бы спорил, но очень многое зависит от интерпретации.
Найдётся и толковый омегаверс с пейрингом «юнмин», где Юнги — альфа, а Чимин — омега. Станьте частью нашего фэндома, делитесь реакциями на наши книги — мы же будем стараться, чтобы каталог полнился такими культовыми фанатскими работами, как «Во власти драконов», «Бесправный мальчик» и «На одной волне».
А как бы вы смотрели на преподавателя, который ходит в драных джинсах, белой майке-борцовке и косухе? На плече видна яркая желто-красная татуировка, пусть угадать и сложно, что же там изображено. Волосы огненно-рыжие. Не спорю, крашеные, цвет совершенно неестественный, но мне нравится. На макушке короткие и торчат в разные стороны. И только с затылка я могу собрать длинный, пусть и тонкий хвост, который доставал мне до талии. Я не особо требовательный.
Я прекрасно понимаю, что история, как таковая, нужна им лишь в общеобразовательных целях. Я не собираюсь драть их на экзамене, но запоминаю, кто работал в течение семестра, чтобы как-то поощрить в конце оценкой. А тех, кто шумел или пропускал пары, придется наказать. Нет, тройку я поставлю, но нервы немного потреплю. Нужно же и нам, преподам, отрываться иногда на них! Взгляд снова зацепился за старосту первого курса филологии языка. А в голове снова возникло то странное ощущение, будто кто-то или что-то против моей воли желает обратить мое внимание на этого паренька. Да, он немного необычный. У него светлые, почти что белые волосы, синие глаза глубокого цвета, которые скрываются за тонкими очками. Он не особо высок, худ, гибок и как-то совсем не похож на своих сверстников.
Даже манерами. Серьезный, уравновешенный, галантный и чуткий к окружающим. Не зря его выбрали старостой, с таким группа точно не пропадет. Считай меня амуром. Ты же видишь ту милую девочку? Сейчас я выстрелю в твое сердце! Я моргаю, и вижу на месте Джека именно девушку. Шикарная светлая шевелюра, слегка подведенные большие синие глазищи, которые она смущенно опускала в тетрадь, лишь иногда поглядывая на меня. И от этих взглядов становилось как-то не по себе. Внутри все переворачивалось, живот крутило, сердце сжималось.
Хотелось выть. Я снова моргнул. И за партой сидит все тот же паренек, спрятавшись за густой светлой челкой. Неожиданно сердце укололо. Я схватил ртом воздух, начал заваливаться набок, схватился руками за грудь, сжимая майку до треска ткани. Черт, как же больно! Студенты кинулись ко мне, парни подхватили и помогли переползти в мягкое учительские кресло. Я не контролирую свои действия. А голос внутри моей головы смеется. Я делаю рывок и хватаю паренька за его тонкие кисти, легко сжимаю их, притягиваю к своей груди.
Ох, так почему-то стало немного легче, боль утихла. Но на разум наплыл туман. Я не вижу своих мыслей. Я слышу лишь смех. Ужасный звонкий смех. Что я несу? Что это за бред? Кажется, те же мысли посетили и голову Джека. Он от удивления приоткрывает рот, округляет глаза. Паренек пару раз дернулся, пытаясь вернуть свои руки на родину, но я держу их крепко, боюсь отпустить.
Боюсь, что снова станет больно. По аудитории катится шепот. Это сильнее смущает старосту. Он опускает глаза. Я отпускаю его руки и тяжело выдыхаю. Джек кивает и отскакивает от меня, возвращается за парту красный как рак. О боги, что я натворил?